Текст книги "Браво, Аракс!"

Автор книги: Александр Аронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

В седьмом ряду, на четвёртом месте сидела мёртвая старушка из Константинова…

Поначалу её соседи и не заметили ничего, думали – просто вздремнула бабушка. Первым почувствовал смерть Прометей и своим панихидным рёвом дал знать об этом остальным львам.

Прометей начал худеть. Аппетит же его увеличивался с каждым днём.

– Давайте ему столько мяса, сколько он съест, – сказала Бугримова. – Раз животное просит, значит, ему надо. Не экономьте, забудьте о нормах, о рационах!

И всё равно Прометей сох с каждым днём. Он настолько ослаб, что его даже перестали брать на работу. Льву было холодно. Он поочерёдно дышал на подушечки лап, поджимал их под себя, а ещё чаще, свернувшись в комок, пытался одновременно отогреть все четыре лапы, засунув их в густую гриву.

На Прометея было жалко глядеть. Дрессировщица часами простаивала у его клетки. Она отлично помнила об агрессивности льва, но однажды решилась и просунула руку сквозь прутья.

Лев глубоко вздохнул, внимательно глядя в глаза Бугримовой. Она осмелилась, протянула руку ещё дальше, ощупала его нос, подушечки на лапах. Всё было холодным.

Перед тем как вынуть руку из-за решётки, она потрепала льва по морде, погладила усы.

И тут гордый Прометей, столько лет не дававший к себе даже подойти, а не то что притронуться, вдруг лизнул руку своей хозяйки шершавым, как рашпиль, языком…

– Он тает на глазах, всё время мёрзнет, остывает,– жаловалась Бугримова ветеринару. – В последний раз он еле-еле запрыгнул на тумбу… Я больше не мучила его, на ходу перестроила всю работу… Я знала: послать его на трюк – значит, послать на смерть… В нём уже нет сил, в нём нет жизни… В чём, в чём причина?

Прометея поместили в лечебную клетку, чтобы дать врачу возможность как следует выслушать и обследовать пациента.

– Отчётливо слышу хрипы. Но на пневмонию непохоже…

– Да, ведь он не чихал, не кашлял.

– Какие вы принимали меры?

– Обложила всего грелками, дежурила каждую ночь, давала антибиотики…

– Трудно поставить диагноз. Много странного… Ведь он давно начал худеть?

– Давно.

– Ну вот видите… Давайте-ка введём ему лекарство…

Прометея стали колоть. А кровообращения уже не было. Ветеринар надрезал на задней лапе вену. Кровь не пошла.

Врач и Бугримова переглянулись в недоумении…

Вскрытие Прометея показало, что погиб он от давней сердечной болезни. Его сердце высохло на две трети, превратилось в крохотный комочек мяса, со всех сторон опутанного какой-то плёнкой трёхсантиметровой толщины.

– Я вообще поражаюсь, как он жил! – воскликнул патологоанатом. – Болезнь очень давняя, сердце успело обрасти вот этой плёнкой. То, что он начал так катастрофически худеть, и свидетельствовало о близком конце… – У него был агрессивный, боевой характер, – сказала Бугримова. – Он держался до последнего дня, активно работал, не расклеивался, не ныл… Словом, умер, как настоящий труженик… Цирковой труженик…

К Адаму, Султану, Паше, Эмиру, Наташе, Дукессе, Демону, Прометею и Грифу Бугримова добавила львёнка Спартака и тигро-львёнка, гибрида Раджа. Мать его была львицей, отец – тигром. Радж попал к Бугримовой в годовалом возрасте. Гривы у него так и не выросло, все зрители до сих пор принимают Раджа за большую львицу. Это очень способный хищник. Он заменил Аракса на качелях, в номер «КОВЁР ИЗ ЛЬВОВ» пошёл вместо Цезаря, вместо Цезаря же стал брать мясо изо рта дрессировщицы.

Итак, львиная группа в одиннадцать голов была подобрана. После того как Бугримова собрала и объединила всех львов, она в рекордно короткий срок – всего за полгода – выпустила новый аттракцион, стала успешно выступать с ним и у нас, и за границей.

Первой страной была Чехословакия.

«ОДИННАДЦАТЬ ЛЬВОВ И ОДНА ЖИНКА!» —было написано на рекламе.

В Чехословакии, как и в Польше, цирк на колёсах. За лето советские артисты выступили в одиннадцати городах: в Карловых Варах, в Брно, в Марианских Лазнях, в Праге… Переезды, переезды, переезды…

Во время подготовки к одному из таких переездов Наташа, Радж и Дукесса вышли из клетки. Это случилось около шести часов утра. Несмотря на ранний час, цирк кишел как муравейник. Все упаковывали багаж, укладывали реквизит. Крыша шапито была уже опущена, наполовину скатана. Кругом люди, люди, люди…

Однако стоило только униформисту крикнуть: «Львы на воле!», как всё вокруг вымерло будто по мановению волшебной палочки…

Бугримова в этот момент на секунду зашла в вагончик выпить кофе и ни о чём не подозревала.

В дверь отчаянно забарабанил трясущийся цирковой оркестрант.

– Ир-рр-ри-на Н-н-никк… Н-н-н-икк… Н-н-ни-ккк-к… Т-ттам л-л-ль-вы… ввыр-ввыр-ввыр…

Не дослушав флейтиста, сразу всё поняв, Бугримова мигом была уже на площади перед цирком. Заборчик был уже разобран. Сияло солнце, ярко зеленели трава и высокий кустарник, лес таял в голубой дымке. Повсюду валялись поспешно брошенные кем-то штурмбалки, верёвки, скамейки… Тракторист скрылся, забыв выключить двигатель. Тарахтя и дрожа, трактор катился сам, без водителя, по направлению к окраине городка…

Бугримова увидела Наташу, Дукессу и огромного Раджа. Резвясь и играя друг с другом, львы бежали мимо кустарника. Они выглядели настолько эффектно на фоне живописного ландшафта, что дрессировщица невольно залюбовалась ими.

«Где же Игнатов? Где же остальные помощники?» – подумала она, оглянулась и увидела бедного флейтиста, который не спрятался в её вагончике, как она предположила, а, обезумев от ужаса, полз по-пластунски в сторону леса, втянув голову в плечи.

– Игнатов! Бирюков! Гудименко! – кричала и кричала Бугримова.

И тут же увидела своих людей. С вилами и палками в руках они гнались за львами. Бледные, запыхавшиеся, растерянные, вспотевшие.

Совсем недавно, летом тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года, Бугримова выступала в московском летнем цирке шапито на набережной Москвы-реки в Парке культуры имени Горького.

– Народная артистка РСФСР Ирина Николаевна Бугримова! – объявил шпрехшталмейстер.

Как и всегда, зрители горячо встретили известную дрессировщицу. Она была в ударе. Исполнив с блееком трюк «ЛЕВ В ВОЗДУХЕ», приказала щелчком бича выпустить в клетку остальных львов.

Помощники Борис Бирюков и Анатолий Гудименко подняли перегородку тоннеля. Львы побежали к своим тумбам.

Любимец и баловень дрессировщицы львёнок Спартак впрыгнул по ошибке не на свою тумбу, а на соседнюю, занял место Дуката.

Дрессировщицу кто-то отвлёк, и она не заметила этого.

Выбежал Дукат. Увидел, что его место занято, стал сгонять с него Спартака. Звери зарычали в злобе. Тут дрессировщица и заметила ошибку.

– Спартак! На место! – крикнула она. Агрессивный Дукат столкнул Спартака с тумбы… Тот отлетел к сетке, сплетённой из тонкого стального троса, попал задней лапой в очко. Чем больше вырывался львёнок, тем глубже уходила в сеть лапка. Спартак упал, вывернулся, попал головой под свою тумбу, вися на лапке.

Не понимая, что произошло, чувствуя лишь, что его кто-то схватил и держит всё крепче и крепче, ничего не видя из-под тумбы, Спартак завопил во всю мочь, начал кататься от боли, грызть тумбу, пытаясь высвободиться.

Бугримова бросилась на помощь Спартаку.

И тут же со своей тумбы спрыгнула львица.

– Осторожно, Ирина Николаевна, – Дукесса! – крикнул Борис Бирюков.

Дукесса была очень злобной и агрессивной, особенно по отношению к молодым львам. Только смотри да смотри за ней! Схватит львёнка – и под себя! Задавит сразу!

Бугримова стала отгонять Дукессу. Анатолий Гудименко, вооружившись кусачками, побежал через зрительный зал к месту происшествия, с тем чтобы перекусить стальной трос и высвободить лапу львёнка. Тот дёргался и ревел всё отчаяннее.

Отогнав Дукессу, Бугримова снова побежала на помощь к Спартаку.

«Сейчас лапу себе переломит!..»

Она опустилась перед ним на корточки.

Тигро-лев Радж бросился прямо на спину Бугримовой. Быстрее молнии ворвался в клетку Борис Бирюков с вилами и палкой в руках, осадил Раджа, загнал его на тумбу.

Не успел на место усесться Радж, как к Бугримовой ринулись Дукесса, Дукат, Наташа, ещё несколько львов.

– По местам! По местам! – закричал Борис, разгоняя хищников.

Зарычал Радж, снова ринулся к Бугримовой. Та уже к этому времени вместе с Гудименко освободила лапу Спартака. Резко поднявшись на ноги, Бугримова щёлкнула Раджа бичом по носу. Взревев, Радж отскочил.

Много времени ушло на то, чтобы навести порядок в клетке.

Дальнейшая работа прошла на нервах: львы сходили с тумй, задирали друг друга, никак не могли успокоиться.

Только благодаря опытным помощникам была предотвращена страшная драка, которая могла бы закончиться трагически.

Что до Спартака, то он похромал дня два, ему всё время растирали лапку, опухоль рассосалась, львёнок повеселел…

– Дрессировка животных – дело коллективное! Опытные помощники– залог успеха! – говорит Бугримова.

Ну, а что же случилось с Наташей – нашей старой знакомой?

Как и у людей, характеры животных со временем изменяются. Никто и подумать не мог, что из Наташи вырастет такая страшная хищница.

– Свой не свой – на дороге не стой! – говорит о Наташе дрессировщица.

На клетке хищницы пришлось сделать двойную решётку. Бугримову хищница по-прежнему обожает, ласкается, а лапами так и норовит прихватить. Осторожность, осторожность и осторожность нужна в обращении с этой львицей.

Больше всего хлопот причинила Наташа во время гастролей советского цирка в Германской Демократической Республике. Работали наши артисты в цирке «Барлей». Готовилась передача для телевидения. Один телеоператор подошёл чересчур близко, Наташа давно уже приметила его, соскочила со своей тумбы, притаилась.

Как только телеоператор перешагнул через барьер, Наташа со злобным клохтаньем, от которого стынет в жилах кровь, внезапно выскочила из своего укрытия, схватила лапой оператора за рукав пиджака, подтащила ближе к себе, вцепилась зубами в руку.

В клетке поднялась невероятная суматоха, все львы соскочили с мест, поспешили Наташе на подмогу. Началась драка. Еле-еле удалось навести порядок в клетке, освободить телеоператора, к счастью не очень пострадавшего. Зато дорогая ручная камера отлетела в сторону, разбилась.

Этот случай послужил основой для нового комического эпизода, который теперь исполняется ежедневно.

Бугримова изобрела такую сцену. Во время представления появляется в главном проходе очень серьёзный корреспондент с фотоаппаратом в руках. Предъявив билетёрам своё удостоверение, он начинает снимать работу дрессировщицы. Иногда он забывается и подходит к клетке чересчур близко. Тогда старший билетёр требует, чтобы фотокорреспондент отошёл подальше от барьера. Это требование возмущает фотографа, он отмахивается, снова предъявляет свою красную книжечку. (Роль этого долговязого фотографа отлично исполняет артист Стуар Бирюков.)

Наташа, теперь уже по роли, замечает фотографа и, спрыгнув со своего места, прячется за тумбой Спартака, точь-в-точь как и было когда-то в цирке «Барлей».

Ничего не замечая, наглый корреспондент перешагивает через барьер и втискивает объектив своего аппарата в ячейку сетки. Злобно зарычав, львица выскакивает из укрытия и вырастает перед фотографом, замахнувшись своей лапищей…

Фотограф роняет аппарат на пол, перелетев в страхе через барьер, падает, поднимается и без оглядки удирает. Старший билетёр устремляется за ним следом, безуспешно пытаясь вручить оброненный аппарат…

Так неожиданно сама жизнь помогла разработать весёлый театрализованный эпизод.

В Бологом мы даже не остановились, пролетели мимо. «Москвич» шёл отлично. Ровно гудел мотор, исправно работали «дворники». Вардо вёл машину уверенно, то включал, то выключал фары, перемигиваясь с редкими встречными машинами, мчавшимися по шоссе.

Внимательно мы слушали рассказ Бугримовой.

– За тридцать лет работы в клетке у меня выработались какие-то особые качества: быстрота ориентировки и мгновенные реакции. Вроде рефлексов, как и у моих зверей… Не успеешь упасть в клетке, как уже вскакиваешь: знаешь, что разорвут… Работаешь с одним зверем, а спиной чувствуешь всех остальных… Тоже инстинкты… Смешно… Говоришь со Спартаком, не видишь остальных, а всё время чувствуешь спиной, окрикиваешь: «Радж, сидеть! Наташка, не балуйся! Куда, Гриф?..» И каждый день новости, неожиданности… Всё время надо как-то приспосабливаться, быть готовой ко всему… И после любого происшествия в клетке следует обязательно найти причину… Да и не только после происшествия, а вообще, всегда. Нельзя без анализа. Помню, в Баку… Опять с тем же Араксом. Перед самой работой он вдруг ни с того ни с сего волнуется, шарахается из стороны в сторону, когда его к тоннелю подвозят. В чём дело? Ничего не понимаю… Наблюдаю за ним день, два, прихожу раньше. И что же ты думаешь? В чём причина? Ну подумай, Саша, подумай!

– Не знаю, Ирина Николаевна…

– Зеркало! Зеркало за кулисами у выхода висело, можешь себе представить? И он, только он один изо всех львов, как увидит своё отражение в зеркале – волнуется, в ярость приходит. То ли думает – чужой какой-то лев, то ли ему своя причёска не нравится… Пришлось занавешивать зеркало. Дурачок…

Она закурила.

– Или в Ташкенте случай. Там была лестница у гардеробных. Я жила в общежитии. Рано утром слышу рёв Аракса. Дикий рёв. Вылетаю из комнаты пулей. Аракс невменяем. Через час успокоился… Опять загадка. Ведь вроде всё в порядке. На другой день, в этот же самый час, – та же картина. Прибегаю – Аракс бесится. Всё вокруг спокойно, не нахожу причины. На третий день встала рано-рано, ещё темно было, притаилась и вижу: уборщица с ведром идёт лестницу мыть. И только тряпкой о ступеньку плюхнула, как Аракс начал с ума сходить. Тряпки испугался, орёт истошным голосом!

– Почему испугался тряпки? – заинтересовался Вардо.

– Никогда раньше тряпки не видел, разволновался, за чудище принял. Ну совсем как дитя малое… Пришлось нам лестницу загораживать фанерным щитом. А не сделай мы этого, мог бы у Аракса приключиться разрыв сердца. Запросто… Был подобный случай с одним моим львом…

Сигарета погасла. Бугримова помолчала, глядя на работающие «дворники», затем щёлкнула зажигалкой, прикурила.

– Или в публике даму в шубе с воротником увидит, начинает злиться, будто бешеный… А у них ведь инстинкт стадности. Один начнёт – все остальные следом, вся группа беснуется, рычит… Поди-ка, управься с ними. Ведь понимать их каждого надо – вот что самое главное… А попробуй пойми…

До Ленинграда мы добрались без происшествий.

Дождь кончился, но асфальт перед цирком ещё не просох.

На его глянцевой, чёрной поверхности отражались разноцветные огоньки бегущей рекламы:

СЕГОДНЯ

И

ЕЖЕДНЕВНО!

НАРОДНАЯ АРТИСТКА СССР

ИРИНА БУГРИМОВА!

СЕГОДНЯ

И

ЕЖЕДНЕВНО!

СЕГОДНЯ И ЕЖЕДНЕВНО…

В Ленинграде за месяц мы отрепетировали новую программу с клоунской группой.

Перед отъездом в Москву в проходной цирка мне вручили письмо.

– Это для Ирины Николаевны. Вы идёте в гостиницу? Передайте ей, пожалуйста…

Бугримова вскрыла конверт.

Из него на стол выпали тетрадный листок в косую линейку, сплошь испещрённый каракулями, и фотография, аккуратно завёрнутая в белую бумагу.

С серого, расплывчатого отпечатка на нас сквозь прутья решётки глядел Аракс.

– Это от девочки из зверинца, – тут же догадалась Ирина Николаевна.

И точно. На обратной стороне фотографии рукой Оксаны было написано:

ДОРОГАЯ ТЁТЕНЬКА БУГРИМОВА!

Вот этот лев, которого вы видели в зверинце.

Простите, что фото неясное. Это снимала я, Оксана, аппаратом «Смена».

А вот что было в письме:

ДОРОГАЯ ТЁТЕНЬКА БУГРИМОВА!

Обязательно приезжайте к нам. Это очень важно. Мы сейчас стоим в Кривом Роге. Приезжайте обязательно! С Араксом после Вашего отъезда что-то случилось. Раньше он был спокойным и ленивым, всё лежал в углу. А как Вы уехали, до сих пор волнуется, забыть Вас не может. То бегает по клетке, а то часами сидит грустный и смотрит сквозь решётку вдаль, будто кого-то ждёт…

Привет телетайпу!

Оксана.

Жду ответа, как соловей лета!