Текст книги "Еще один фантастический мир"

Автор книги: Александр Зотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Тятенька, вы выглядите столь несчастно, – произнес шепелявящий детский голосок.

– Что? – Шус опешил от первого слова, вначале он даже не понял, что говорят именно с ним. Что и не удивительно, он привык, что в лучшем случае с ним разговаривают на «ты», как с другом и равным, а в худшем, как со слугой или, как говорит Учитель «как положено общаться с нерадивыми учениками для воспитания из них настоящих людей» и попытки доказать, что он очень даже радивый никоим образом не помогали Шусу. Уж точно ему никто и никогда не говорил «тятенька» и «вы». Придя в себя, он ответил:

– А, нет, я просто задумался.

– Вы, наверное, думали о своей злой судьбе?

К нему обращалась девочка лет семи, не больше. У нее были черные волосы, заплетенные в хвостик и темная, но не черная кожа. Одета она была в потертый джемпер из-под которого торчала растянутая футболка и находящееся в столь же плачевном состоянии платье, одетое поверх джемпера..

– Да, примерно так. А что тебе надо, девочка?

– А я как в воду гляшу, вишу все твои горести и злоклюшения. Все знаю.

– Правда? – с наигранным удивлением поинтерисовался Шус.

– Хошешь узнать, што штет тебе в грядущем? – вопросом на вопрос ответила девочка.

– Давай, – согласился Шус.

– Тятенька, а ты руку позолоти, – четко потребовала девочка.

– А что, без позолочения никак? – еще больше изумился Шус.

– Никак, – уверенно согласилась девочка.

– А давай так, ты мне про будущее расскажешь, а я потом тебе ручку позолочу?

– Нет, тятенька, не получится так. Ведь оно не мне нушно, а для установления связи с по-ту-сто-рон-ним миром. Чтоб мне моя мама сказала, что будет с тобой.

– А ты, что сирота?

– Круглая, – девочка выдавила хоть и немногочисленные, но весьма натуральные слезы об безвременно ушедших родителях, – а дома братья и сестрички с голода пухнут, а дядя и совсем помирать собрался.

– Ну, хорошо, – согласился Шус.

Он полез в недра сумки в поисках мелких денег, о которых говорила Жаннет.

Конечно, он не верил в то, что какая-то маленькая девочка может предсказать будущее, притом, что и величайшие предсказатели его мира были способны лишь на выявления одной из вероятностей будущего. И в слова о голодающих родственниках тоже не поверил, он уже не дурак деревенский. Но ведь не от хорошей жизни она пошла на базар разговаривать малознакомыми «тятеньками», которые далеко не всегда такие добрые. И не его дело наставлять кого бы то ни было на путь истинный. К тому же… Во имя всех богов, где же эти деньги!

Для того, чтобы лучше рассмотреть недра сумки, он снял ее с лямки, перекинутой через плечо и поставил себе на колени. Наконец-то найдя искомые бумажки, которые жители этого мира почему-то считают деньгами, он отсчитал девочке от довольно объемной стопки, перетянутой резинкой, три бумажки с циферками пятьдесят и протянул девочке, после чего положил деньги обратно в сумку. У девочки расширились глаза, Шус сделал вывод, что дал слишком мало и дал ей еще две бумажки, после чего поставил сумку вместе с деньгами на ступеньку рядом с собой.

– Спасибо, тятенька, дай руку. – Шус протянул свою пятерню. Девочка развернула ее ладонью вверх и стала вдумчиво всматриваться в последнюю, водя по ней своим маленьким пальчиком, – а ждет тебя, тятенька, беда неминучая, неодолимая. Скоро тебя покраша постигнет великая… потому что, тятенька, дурак ты и лох дерефенский!

С этими словами девочка мгновенно развернулась и бросилась в море толпы. Шус вскочил, и как раз в этот момент мальчишка, такой же чернявый и в таких же обносках, вытянул через перила его сумку и кинулся в противоположную от девочки строну. Шус уже хотел бросить в них огненный шар, но вовремя остановил себя. Во-первых, он старался не пользоваться магией в этом мире, а во-вторых, на улице была прорва народа, да и убивать или калечить детей он тоже не хотел. Поэтому он ограничился выкриком: «держи воров!», на который никто и не подумал отреагировать, пробежкой длинной метра в три и заковыристым проклятием. После чего, с совершенно несчастным видом, рухнул все на ту же ступеньку, думая, где бы достать веревку подлиннее и люстру покрепче.

– Дурак, идиот, придурок чертов! – Жаннет колотила Шуса по голове откуда-то взятой газетой, свернутой в трубку. Она стояла на нижней ступеньке лестницы, Шус же на земле, так что их лица были на одном и том же уровне, вернее, были бы, если бы Шус не опустил голову вниз, стараясь не пресекаться взглядом с пламенным взором Жаннет, и не сжался, пытаясь врасти в землю, стараясь минимизировать урон, наносимой его голове страшным оружием. – Нет, подумать только, стоило отойти на пару минут и его уже ограбили.

– Но это была маленькая девочка… – попытался оправдаться Шус.

– Тем хуже! Тебя ограбила малявка?! – ничуть не смягчилась Жаннет.

– Но там был еще и мальчик. Пока девочка меня отвлекала, он сумку и стащил.

– Нечего сказать – злобная банда! И чем же тебя отвлекла маленькая девочка? Устроила тебе бесплатный сеанс стриптиза?!

– Нет, – совершенно серьезно ответил Шус, – предложила мне предсказать будущее, за деньги.

– Надеюсь, она предсказала долгую и мучительную смерть в недалеком будущем?

– Нет. Просто понимаешь, она была такая бедная, вот я и подумал…

– Ах, он еще и подумал, чтоб тебя!

– Подумал, что неплохо дать ей немного денег.

– Три тысячи чертей, зачем я нашла этого чертового дурака в этой чертовой шлюпке!

– Я…

– Заткнись!

Жаннет отвесила ему последнюю затрещину и, гневно сжимая газету в одной руке и ручку портфеля в другой, двинулась почти бегом по переулку в противоположную сторону от рынка. Шус осознал, что сеанс избиения закончился и мрачно подумал, что и с нею не пронесло в смысле соблюдения традиции получать тумаки от всех знакомых. Жаннет, между тем, уже почти исчезла в толпе, и он кинулся за ней, пока она не пропала окончательно.

Квартала через три Шус наконец-то решился поравняться с Жаннет, до этого он плелся в паре метров за ней и она даже не подозревала об этом. Вернее, надеялась, что этот «чертов придурок» остался там и она его больше не увидит. Однако, увидев «чертового придурка» сбоку от себя, она только гневно отвернулась, вздернув нос. Еще через два квартала Шус заговорил:

– Э-э… Жаннет, прости, я не хотел, чтобы так получилось…

– Еще чего. И не подумаю прощать, – после минутной паузы неохотно ответила Жаннет.

– Но ты же говорила, что там ничего ценного.

– Ничего ценного?! Полторы тысячи двойных долларов, еще четыре шляпы, набор взломщика за пять тысяч и ключи от моего корабля?! И это ты называешь не ценным?! – опять вспылила Жаннет.

– Но ты же говорила…

– Знаю, что я говорила, но я же не думала, что тебя на самом деле ограбят!

– Жаннет, а как твои дела, ну то, зачем ты ходила? – решился спросить Шус после минутного перерыва.

– Никак, точнее плохо, – помолчав ответила Жаннет, – этот чертов проходимец заявил: «Ну вы же должны понимать, госпожа капитан, мы же с вами деловые люди. Я никак не могу взять у вас эти деньги, откуда я знаю, что это не хорошая подделка. Конечно же я ни в чем вас не обвиняю, но вы можете и не знать, а в нашем деле нельзя полагаться на случай». Этому старому маразматику нужны, «стопроцентно проверенные деньги». Чтоб он с крыши упал в новый год.

– С крыши? – уточнил Шус. Последняя фраза его озадачила, как впрочем и все остальные.

– Да, с крыши! – сказала как отрезала Жаннет.

– Жаннет, а может я понесу портфель, он тяжелый.

– Сама справлюсь. Еще не хватало, чтобы ты раздал нищим 450 000 двойных долларов!

Жаннет остановилась перед раскинувшимися в углу маленькой площади солнечными зонтиками. Над ними висела вывеска, прибитая к стене дома: «Снегоежка: мороженое на любой вкус». Она прошла между двух столбиков, должных означать единственный и неповторимый вход и направилась к окошку. Шус последовал ее примеру.

– Юр, ты когда-нибудь пробовал мороженое?

– Нет, – Шус в кои-то веки был кристально честным. Хотя он и знал, что такое мороженое, и оно даже пару раз фигурировало в меню разнообразных забегаловок, которые он посетил в Лендале, но продегустировать как-то не довелось.

– Ужас какой, что же ты делал в своем Новом Юнионбурге, – несмотря на уже упомянутую искренность Шуса, она, как всегда, ни капельки ему не поверила. – Ладно, черт с тобой, ты какое будешь?

– Полностью полагаюсь на твой выбор.

– Заказывайте девушка, – потребовал голос с другой стороны оконца.

– Да, сейчас… а-а… давайте два больших стаканчика с двумя шоколадными шариками, те, которые шоколадные с крошкой, одним ванильным, и двумя пломбирными и по одному апельсиновому, клубничному и абрикосовому.

– Вам без разницы, как класть в стаканчики, или фруктовые в один, а остальные в другой?

– Я же вам говорю, два одинаковых.

– Но в один большой стаканчик лезет только четыре шарика.

– Тогда кладите в четыре.

Добыв вожделенное мороженое, Жаннет вместе с Шусом сели за столик в углу. Правда для этого ей пришлось изрядно попотеть. Во-первых, донести четыре довольно объемных стаканчика, больше похожих на маленькие ведрышки, за один раз не получилось, а во-вторых продавщица, увидев бумажку с циферкой тысяча потребовала что-нибудь помельче, а получив ответ, что мельче ничего нет, с руганью под нос выискала в качестве сдачи самые замусоленные и кое-где рваные бумажки и целую кучу монеток, судя по виду заставших еще эпоху каменного топора.

Во время еды почти не говорили. Шус съел только один стаканчик. Дело не в том, что ему не понравилось мороженое, даже совсем наоборот, просто Жаннет за это время успела съесть три, заметив, что кто успел, тот и съел. После чего решила использовать боевую газету по своему прямому назначению. С трудом развернула мятые странички и углубилась в чтение. Шус же занялся рассматриванием прохожих. От этого, не слишком захватывающего занятия, его отвлек голос Жаннет:

– Юр, знаешь, как избавиться от грибка пяток?

– Прижечь пятки раскаленным железом? – предположил Шус.

– Фу, какие средневековые методы! Нет, здесь предлагают обработку гелем на основе разбавленной серной кислоты.

– А это намного лучше?

– Они обещают, что это совершенно безболезненно и даже приятно.

– Жаннет, а у тебя, что ли какие-то проблемы с грибком?

– Нет… наверное. Просто способ показался мне довольно интересным… О-о! А это уже интересно! «Центральный музей Эгриси ограбили», кстати твоей родины. Здесь написано, что «злоумышленница проникла в музей прямо среди бела дня вместе с группой туристов, при этом она даже не купила билет. После чего, проходя по экспозиции достижений Народного Хозяйства увидела в одной из витрин» огромный брильянт весом 345 карат». Подумать только, эти идиоты выставили настоящий камень, а не копию. «Камень показался злоумышленнице симпатичным после чего…» Здесь идет какая-то чертовщина, явный бред больного воображения газетчиков желтой прессы. «Камень каким-то чудесным образом оказался в руках девушки, а его место заняла подделка, которая исчезла через десять минут. Злоумышленница смогла беспрепятственно дойти до выхода из музея, где ее…» Ага, здесь ее засекли таки на контроле. «Ее попытались задержать, но она бросилась бежать, при этом все охранники разом поскользнулись. К тому же загорелась люстра и выключилась система пожаротушения. Очевидцы утверждают, что виной этому явилась опять же она. Воровка швырнула…» ОГНЕННЫЙ ШАР?! Чем обкурился этот журналист? «В люстру. Милиция нового Юнионбурга предпринимает все мыслимые усилия, чтобы поймать злоумышленницу, но тщетно. О ней не найдено никаких сведений ни в каких базах данных». Кстати, она довольно симпатичная, эта злоумышленница. Здесь ее фотография с камеры видеонаблюдения, смотри.

Жаннет протянула Шусу измятую газету. Тот, не проявлявший особого интереса к статье мельком взглянул на рисунок, размещенной в газете. Со снимка смотрела молодая девушка, не больше двадцати, одетая в черные облегающие штаны и белую блузку, с черными, блестящими волосами чуть длиннее уровня плеч, зелеными глазами, носом с небольшой горбинкой, ямочками на щеках, уже не сильно, а только слегка загорелой кожей. По всем параметрам это была…

–ВТРИ?!!! – возопил Шус, после чего протер глаза три раза и ущипнул себя пару раз.

****

Но это невозможно, как она может быть здесь, в этом мире. Да еще за миллиарды километров на другой планете. Как она могла оказаться здесь?

– Это невозможно…

– Ты что, ее знаешь? Твоя школьная знакомая? – поинтересовалась Жаннет, весьма удивленная столь бурной реакцией.

Но все сходится, это точно ее лицо. И вся эта, по выражению Жаннет, "чертовщина, бред больного воображения газетчиков желтой прессы" – самое натуральное описание магии. Магии его мира…

–А, что? Нет! – Шус вначале даже не понял, кто к нему обращается. Он, с трудом оторвав взгляд от страницы газеты, ополоумевшим взором нашел лицо Жаннет и стал лихорадочно изобретать новую ложь. – В смысле да. Она… она моя сестра… двоюродная. Я думал, что она умерла. Нужно срочно лететь туда. Я должен удостовериться!

– Постой, постой не так быстро. Насколько я поняла, эта сумасшедшая воровка, похитившая гигантский брильянт среди бела дня на глазах у сотен людей и под прицелом десятков камер, твоя счастливым образом воскресшая кузина?

– Да.

– И ты хочешь кинуться в оплот Союзных колоний, в лапы злобных прапорщиков, от которых ты так недавно сбежал, чтобы спасти ее и гигантский брильянт?

– Да.

– И ты надеешься совершить это сумасшествие на борту моего корабля?

– Э…нет. Это… это тебя никоим образом не касается. Ты и так сделала для меня более чем достаточно, а я даже не удосужился поблагодарить тебя. Все, на что я оказался способен – это путаться у тебя под ногами и дать ограбить себя детям.

– И как ты собираешься добраться до Эгриси, находящейся в чертовой сотне световых лет отсюда, без каких-либо документов, денег и с такой дурной головой?

– Как-нибудь справлюсь. Если будет надо, буду грабить бедных старушек!

– Ты?!

– Да я!

– Не верю.

– Ну и не верь, но я уже сказал, что найду способ.

– И ты хочешь, чтобы я, Капитан пиратского корабля G– 1324– LSK5 отказалась от брильянта в 345 карат?

– Так ты хочешь мне помочь? – не поверил Шус.

– Не тебе, а себе. Заполучить огроменный брильянт, клянусь моей чертовой честью капитана!

– Но ведь это Втри украла брильянт, – заметил Шус.

– А как же премиальные за спасение? По-моему, половина самое то.

– А-а… – Шус не нашел, что ей возразить.

После этих слов Жаннет решительно встала и направилась к выходу. Шус же оставался на месте, пытаясь придумать предлог для того, чтобы отказаться от помощи Жаннет, хотя без нее он действительно ни на что не будет способен. Увидев, что Жаннет уже на середине площади он вскочил и, опрокинув стол, кинулся за ней. Поравнявшись с ней, Шус задал вопрос номер один среди своих любимых:

– И что мы будем делать?

– Пойдем к Рамазану, – не сбавляя весьма быстрого темпа, ответила Жаннет.

– Но он же тебя вроде бы выгнал?

– Ничего, теперь не выгонит.

– А что тебе от него надо?

– Кое-какие запчасти для корабля, без которых можно обойтись в обычной ситуации, но которые жизненно необходимы в экстренной, в которую мы вполне можем попасть. Учитывая, что мы собираемся отправиться в логово зверя.

– А что, действительно все ТАК плохо?

– Нет не ТАК, если бы было ТАК, то я бы и не заикнулась о помощи тебе, но положение складывается действительно не слишком хорошее. Тем более, что ты должен знать о нем лучше меня. Эгриси стопроцентно союзно-пролетарская планета. И власть там, намного тверже, чем даже на старой Земле. И иностранные корабли, не говоря уже о пиратских, туда не допускаются. Точнее, не допускаются легально. Конечно, есть контрабанда, где ее на наше счастье нет, но лично я не решилась бы торговать с Эгриси. Уж слишком большой риск попасться патрульным кораблям, которые там обретаются в неимоверном количестве, не считая того, что приходиться давать совершенно запредельные взятки чиновникам на местах.

– И как же тогда нам проникнуть на эту Эгриси?

– Эту? Я вообще-то я хотела у тебя поинтересоваться, как ты выбрался со своей родной планеты?

– Ну… – Шус погрузился в серьезные размышления. И почему он соврал Жаннет, и почему именно насчет этой идиотской Эгриси?! Почему именно туда занесло Втри? Почему она вообще здесь, точнее там?! Может, сказать правду? Ведь если он не ошибся и это Втри, а он не мог ошибиться, иначе это будет самой катастрофической ошибкой в его жизни. По правде говоря, еще одной самой катастрофической в ряде других столь же ужасных. Но правда все равно рано или поздно раскроется. Но лучше это будет поздно, чем рано. Да и поверит ли ему Жаннет…

– Юр? – вывела его из раздумий Жаннет.

– Да, я вспоминал… Понимаешь мне помог Учитель, в смысле профессор, который в свое время помог мне поступить. И… и меня вывезли на нелегальном корабле, а поскольку они не хотели, чтобы я о них знал, меня усыпили и завязали глаза и я о них ничего не знаю.

– Черт бы тебя побрал, ничего-то ты не знаешь, а я-то надеялась. Ладно, у меня есть план.

Шус не успел поинтересоваться, что же это за план. Они уже дошли до той злополучной лестницы. Если отсюда Жаннет просто шла быстрым шагом, то сюда она почти бежала и Шус с трудом за ней поспевал, так что добрались они раза в два быстрее. Жаннет не просила Шуса ждать на улице, и он решил, что может пойти за ней. Тем более, что в прошлый раз ожидание привело к столь плачевным результатам. Кто знает, может в следующий раз его оставят голым.

Лавка Рамазана значительно выигрывала перед аналогичным заведением Урнаша. С первого, да и со второго взгляда ее никак нельзя было назвать лавкой. На полу лежал большой ковер с толстым и длинным ворсом, сплетающимся в хитроумный узор, вдоль стены стояли доспехи, а между ними висели картины. Под ними находился камин с несколькими горящими поленьями. У дальней стены стояли два вазы, на вид весьма древние, с голубой росписью. Между ними за столом из красного дерева сидел человек с глубокими морщинами на благообразном лице, окладистой, белой бородой и столь же белыми, редкими волосами на голове. Одет он был вполне соответственно: что-то вроде белого савана или хламиды, только нимба над головой не хватает. Шус даже подумал, что это какой-то местный волшебник, хотя он этого и не почувствовал, а ведь он уже научился это делать: чувствовать есть ли у человека какая-то магическая сила или нет. Хотя тот же Учитель мог запросто экранироваться, по крайней мере от Шуса. Человек сидел, уставившись в то, что Жаннет называла Телевизором и стучал на печатной машинке, такой же как и у Жаннет в капитанской рубке.

– Госпожа капитан, я же вам сказал… – начал он, не прекращая своего занятия, но Госпожа капитан не дала ему договорить.

Жаннет за считанные секунды пересекла комнату, попутно выхватив у одного из доспехов что-то, больше всего напоминающее гипертрофированный столовый нож, заточенный с двух сторон и, обогнув стол, приставила свое, вернее хозяйское оружие к горлу Рамазана. Шус и глазом не успел моргнуть.

– И что вы собираетесь делать, госпожа капитан, неужели вы хотите отнять жизнь у и так доживающего свои последние дни старика?

– Вы это говорите столько лет, сколько я вас знаю, – ответила Жаннет.

– И все же, чего вы хотите. Неужели вы переквалифицировались в наемную убийцу? Насколько я понимаю, денег у вас в данный момент хватает. Или вы за последний час успели все проиграть? Или убедились, что эта фальшивка?

– Нет, я…

Жаннет прервало то, что в комнату ворвались трое весьма мускулистых мужчин с не дающим сомневаться в их намереньях стреляющем оружием, название которого Шус так до сих пор и не выяснил. Однако увидев, что Рамазан находится в столь опасном положении, они замерли на входе, создав в дверях некоторое столпотворение, ожидая приказов шефа. Тот повел рукой, видно объясняя, что все под контролем. Шус, совершенно не понимавший, что происходит отошел к двери и вжался в нее, пытаясь просочиться наружу.

Он решительно не понимал, что происходит. Они же вроде бы шли договариваться о покупке. Причем о покупке весьма увесистой, учитывая размеры корабля, и уж точно не влезающей в сумку каких угодно размеров. Приставление же остро наточенного лезвия к горлу нельзя назвать доброй беседой между покупателем и продавцом. Между тем деловая беседа продолжалась:

– Нет, – как ни в чем не бывало продолжала Жаннет, – я лишь хочу купить то, что я вам назвала на тех же условиях, что и предлагала.

– А я уже ответил вам, госпожа капитан, что никогда ничего не покупаю за наличные. Разве что они только, что отпечатаны.

– И вы ни капельки не дорожите своей жизнью? – поинтересовалась Жаннет.

– Если вы меня убьете, у кого вы тогда будете покупать? – резонно ответил Рамазан. – К тому же, если уж вы собрались лишить меня жизни, не могли бы вы сделать это чем-нибудь другим?

– А чем вас не утраивает этот кинжал?

– Во-первых, госпожа капитан, это не кинжал, а меч, а во-вторых, он стоит дороже всего вашего корабля. Это меч одного из легионеров армии Цезаря. Надеюсь, госпожа капитан, вы знаете, кто это такой?

– Вроде бы что-то смотрела по телеку.

– Господи, куда катится этот мир! – Рамазан театрально закатил глаза к гипотетическому небу, увидев, впрочем, потолок.

– К черту, – подсказала Жаннет. – Кстати, а что это за ночные горшки? – Она пренебрежительно кивнула на упомянутые сосуды.

– Ночные горшки?! – почти вспылил Рамазан, не обращая никого внимания приставленный к его горлу очень дорогой столовый нож, принадлежавший легионеру какого-то Цезаря. – Эти, как вы выразились, ночные горшки стоят… нет, они бесценны!

– Бесценны? То есть они ничего не стоят? – невинно переспросила Жаннет, уже держа одну из ваз в руках, а уникальный нож вогнав в ковер, – тогда вы не будете против, если я избавлю ваш кабинет от этого старого хлама?

– Вы не можете! Капитан, это ночная ваза принадлежит временам династии Мин. За исключением этих двух во всей вселенной их осталось 12 штук!

– А чем отличается ночной горшок от ночной вазы?

– Тем… тем… тем, что ей тысячи лет!

– Но ведь от этого ночной горшок не перестает быть ночным горшком?

– Нет, перестает! – вконец разгневался Рамазан.

– Ну, так как? Вы согласны принять мои деньги или мне все-таки разбить ее? – вернула разговор в первоначальное русло Жаннет.

– Положите вазу на место и тогда мы сядем и все обсудим, – уже спокойно произнес Рамазан.

– Нет, нет, нет. Вначале напишите на своей гербовой бумаге контракт о том, что вы обязуетесь доставить все оборудование в течении суток. Иначе…

– Мерзкая, наглая девчонка! Оставь ва…

Жаннет играючи перекидывала вазу из одной руки в другую. При словах «мерзкая девчонка» она сделала вид, что роняет ее, на что Рамазан отреагировал весьма бурно. Шус испугался, не случился бы у пожилого человека инфаркт или инсульт, а охранники уже бросились ловить вазу, однако Жаннет, не жалея сердца Рамазана, сама поймала ее уже над самым ковром. Рамазан тут же пришел в себя и полез в один из ящиков стола, бормоча себе под нос что-то о падении нравов, невоспитанности молодежи, неуважении ею старших и о том, что в ЕГО время было все по-другому.

После того как он написал что-то на продукте целлюлозно-бумажного производства и поставил там свою подпись, Жаннет тоже расписалась, не отпуская ночную вазу из рук, и забрала бумажку себе, после чего они повторили ту же операцию с той лишь разницей, что Рамазан положил бумажку себе в стол.

– Теперь отдай, отдайте ее, – попросил последний.

Жаннет отбежала к входной двери и крикнув «ловите», запустила ночной горшок туда, откуда прибежала. Рамазан опять изобразил, что умирает, его телохранители, уже не стесненные угрозой жизни их нанимателю, кинулись спасать бесценную реликвию. Чем закончилось спасение горшка Шус так и не узнал, но звука разбившегося фарфора он не услышал. Хотя, возможно, он затонул в шуме падающих на пол тел.

– А куда мы теперь? – поинтересовался Шус, когда они довольно быстрым шагом отошли на почтительное расстояние от лавки Рамазана.

– Надо подумать… Подделывать документы, наверное, – поразмыслив, ответила Жаннет.

– Поделывать документы, а зачем?

– Ну как же, нам же нужны документы, чтобы въехать на Эгриси, а твои, мало того, что утеряны, нам все равно не годятся. Ты же у нас в розыске, хотя не думаю, что тебя так уж усиленно ищут. Во-первых, тебя считают погибшим, а во-вторых, они по большому счету плевали на одного сбежавшего призывника, если уж он умудрился смыться. Нет конечно, если ты вспомнишь о своем долге перед родиной и пойдешь в ближайший военкомат и заявишь, что горишь желанием служить родине тебя наверное возьмут, если конечно не примут за психа и не отправят в психушку. Возможно, при этом обнаружится, что ты бывший дезертир и тебя отправят в штрафбат. Если ты намериваешься именно так и поступить, то скажи прямо сейчас, психиатрические лечебницы на Центавре намного лучше чем в Союзе.

– Нет, нет! – заверил Шус, – я ни в коем случае не буду делать то, что ты сказала.

– Ну вот и отлично!

– Кстати, – Шус только сейчас заметил, чемоданчик со ста сорока тысячами двойных долларов до сих пор в руках у Жаннет, –а почему ты не отдала ему деньги, ведь вы вроде бы подписали контракт?

–А с какой стати я должна отдавать их ему раньше времени? Конечно мы, как ты заметил, подписали контракт, а для него контракт священнее всех заветов вместе взятых, но… Впрочем можно было и оставить, но ты ведь согласишься, что не очень удобно отсчитывать деньги, раскидываясь доисторическими ночными горшками?

– Да уж. Кстати, а почему вы применили столь… нестандартный метод заключать сделки? И уж если на то пошло, почему такой богатый человек сидит в кабинете, доступном всем подряд, и почти не охраняется? За то время, пока добежала охрана, ты десять раз могла убить его и скрыться.

– Ну, не десять раз и камера все бы сняла. Хотя ты прав, если бы его кто-нибудь хотел убить, это давным-давно бы сделали. Но он всех устраивает и находится под охраной сразу нескольких мафиозных группировок. Ну а насчет первого вопроса… Ну, во-первых, я же добилась нужного результата, а это главное, а во-вторых…, – замолчала на полуслове Жаннет.

– Что, во-вторых? – переспросил Шус, хоть и не понявший пару особо заковыристых слов, но разобравшийся с основным смыслом.

– Сама не знаю, – почти обиженным голосом ответила Жаннет, – мы пришли.

Они оказались перед дверью двухэтажного домика. Около двери красовалось несколько табличек, на одной из них, в отличии от других, был вполне читабельный текст:

ДОКУМЕНТОПЕЧАТАНЬЕ

паспорта, водительские права, визы, свидетельства о рождении, смерти и т.д. и т.п.

и справки о болезни

100% КАЧЕСТВО ГАРАНИТИРОВАНО!!!

В случае непризнания действительности документа возвращение денег гарантировано,

а также компенсация за моральный ущерб.

ОООДокПоделПечат

Главдиректр Джон Имануил Иоган Савельев.

ПЕЧАТАЕМ ВСЕ, КРОМЕ ДЕНЕГ.

Прочитав сию внушительную надпись Шус задался вопросом, который решил тут же озвучить:

– А как власти допускают, чтобы подобное заведение не только существовало, но и вполне легально занималось своей деятельностью?

– Ну наконец-то ты задал вопрос, который с головой выдает в тебе гражданина Союза! В отличие от места, куда мы собираемся отправиться, на рынке порта «Атлантика» можно купить и продать все, что угодно. При этом это все облагается налогами, которые, впрочем, с успехом можно обойти. А печатанье фальшивых документо,в по сравнению с некоторыми здешними операциями, просто детский лепет.

– Но как же милиционеры, от которых мы удирали сегодня утром?

– Черт бы тебя побрал, ты, что до сих пор не понял, где ты? Полиция занимается разруливанием аварий и взиманием взяток. И не от кого мы не удирали, просто я не хотела провести ближайший двадцать четыре часа в камере предварительного заключения.

– А…

– Все, пошли. В конце концов можно поговорить и с другой стороны двери.

Шус не нашел, что возразить, и молча последовал за Жаннет, уже скрывшейся за дверью. За этой самой дверью, сделанной из нержавеющей стали, находился небольшой кабинет. Напротив входа за столом сидела миловидная девушка, занимающася тем же самым, что и Рамазан, когда они к нему зашли. Только, в отличие от последнего, она смотрела не в маленький телевизор, а на прямоугольное полупрозрачное призрачное пятно, зависшее в воздухе. Насколько Шус успел заметить, в этом мире все как будто порабощены этими приборами, шагу без них ступить не могут. Телевизор даже был в том трактире, в котором они вчера ели. Шус даже заподозрил, что они являются чем-то необходимым для жителей этого мира, тем, без чего ни не смогут прожить. Он уже несколько раз хотел спросить об этом у Жаннет, но тут же вспоминал, что он, по легенде, которую он ей рассказал, тоже житель этого мира, а следовательно, должен знать такие вещи.

Кроме стола с девушкой, которая по всей видимости была секретаршей, в комнате был отрытый шкаф с полками, забитыми стопками бумаги и уже виденными Шусом на базаре круглыми дисками в прозрачных коробках, два кожаных диванчика у стены и имеющийся почти в каждой комнате в порту «Атлантика» вентилятор.

Секретарша заметила посетителей и, не отвлекаясь от своего явно интересного и высоко интеллектуального занятия, попросила их присесть и немного подождать, что они и сделали. Через несколько минут она тихо прокляла этот «безмозглый ящик» и нажала на какую-то кнопку на своем столе после чего произнесла:

– Мистер Джон, к вам посетители, – помолчав, она продолжила, видно отвечая на вопрос, насколько Шус понял, воспользовавшись каким-то прибором вроде того, что использовала Жаннет на своем корабле, – нет, я их не знаю… нет, не спрашивала, спросить?… Хорошо. Мистер Джон сейчас занят, но освободится через несколько минут. Пожалуйста, подождите, – теперь она обращалась уже к посетителям.

– Конечно, – заверила ее Жаннет, – мы подождем.

Несколько минут оказались довольно долгими. Скука усугублялась сгустившейся в комнате тишиной, нарушаемой лишь равномерным гулом вентилятора, редкими щелчками клавиш на «печатной машинке», да жужжанием огромной, не меньше половины мизинца, мухи. Шус не решался заговорить, не желая помешать работе секретарши. Жаннет же продумывала свой план, до си пор остававшийся загадкой для Шуса, наверное самого заинтересованного в нем человека во всем бесконечном многообразии вселенных. Через пару столетий ожидания, Шус уже был готов взвыть от тишины и жужжания этой проклятой мухи, он уже был готов поджарить ее взглядом и только-только хотел приступить к сей гринпис – противной операции как секретарша сказала: «можете входить», таким образом спася насекомое от немедленного испепеления. Уже входя в дверь, Шус глянул на полупрозрачный прямоугольник с лицевой стороны.