Текст книги "Перс"

Автор книги: Александр Воробьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Как я заметил, Алексей, вы стали часто болеть?..

По возникшей паузе Бронников догадался, что это вступление с легкой вопросительной интонацией нуждается в ответном комментарии, и потому, кашлянув, согласился.

– Да... Что-то всякие инфекции одна за другой прицепляются.

– Но я надеюсь, что вы успеваете поправиться? Не стоит пересиливать себя и ходить на работу, не будучи более-менее здоровым.

– Ну, я вроде бы лечусь... Пью лекарства всякие...

– А то производительность труда у больного человека существенно ниже. Он рассеян, быстро устает, задерживается с выполнением заданий, допускает много ошибок, – нарочито, ничего не выражающим тоном сказал Крохин. Он определенно на что-то намекал. Уж не хотел ли начальник сказать этим, что Бронников стал плохо работать? Вовсе не так; взявшись за какое-нибудь дело, Алексей делал его так же быстро и качественно, как и раньше. Просто эта зима выдалась тяжелая: постоянная занятость, переутомление, стресс, отсюда частый кашель и сопли. Чтобы не подвергать других сотрудников опасности заражения, Алексей всякий раз звонил и предупреждал о недомогании (при незначительной простуде шеф не требовал больничного листа, доверяя работникам на слово). Так что, возможно, он теперь меньше успевал по работе, потому что реже приходил в Институт, однако вовсе никак не стал работать хуже.

– А сейчас чем вы заняты? – продолжал начальник, не развивая дальше тему о больных людях.

– Переупаковываю и подписываю коллекцию Комарова и Година из-под Соль-Илецка, – напомнил Бронников. Как начальник мог это забыть – ведь он сам неделю назад поручил поскорее с ней разобраться, пока у авторов ничего не выветрилось из головы.

– Все еще? – удивился Крохин. – Мне казалось, она не очень большая... Что, в работе с ней есть какие-нибудь сложности?

– Да... Приходится подолгу разбираться с образцами, потому что они паковались на скорую руку, кое-как... И крайне плохо описаны. Вот, – вспомнил он про клочок в кармане, – поглядите, например, на типичную этикетку из этой коллекции. Приходится постоянно уточнять у ребят, просить расшифровать...

Крохин задумчиво повертел в руках обрывок и предложил:

– Может быть, попросить у Комарова ксерокопию его полевого дневника? Мне кажется, это существенно ускорило бы процесс за счет экономии времени для консультаций по каждой спорной этикетке.

– Гм... Возможно, вы правы. Что-то такая мысль не пришла мне в голову, – развел руками Бронников.

– Вот и славно! Надеюсь, теперь дело пойдет быстрее, – Геннадий Николаевич вернул бумажку и, встав из-за стола, прошелся по своему кабинету. – Есть еще один вопрос, который я хотел бы с вами обсудить. Традиционно сложилось, что наша группа в силу понятных причин нечасто ездит на собственные полевые работы. Однако в этом году у нас есть возможность выбраться в небольшую экспедицию на север от Екатеринбурга. Ненадолго, дней на шесть-семь.

– На неделю?.. А... куда конкретно и зачем предстоит ехать?

– Я планирую проехать по самоцветной полосе Урала – по верховьям Нейвы, Режа и Адуя. Это, прежде всего, уникальная возможность нашей группе собрать хорошие экспонаты для выставочных целей. Предполагается, что в результате мы оформим небольшую экспозицию в виде двух-трех витрин, которые будут поставлены в фойе Института. Друзы аметистов, сапфиров, рубинов, бериллов, переливт; неплохо бы отыскать полихромный турмалин у Октябрьского или у Липовского, голубые топазы под Мурзинкой, хотя на это надежд мало. А то посетителям даже и показать сходу нечего, все сборы лежат либо в фондах, либо по столам и шкафам в разных кабинетах. Опять же, неплохой способ заявить о будущем музее во всеуслышание, своеобразная внутренняя реклама, так сказать... Ради этого руководство выделяет в наше распоряжение Газель на неделю – машина будет везти нас, пока возможно, однако в условиях тамошнего бездорожья, как вы сами понимаете, предстоит очень много пеших вылазок. Откровенно говоря, мне в этой поездке очень пригодился бы толковый помощник.

Крохин многозначительно поглядел на Бронникова. Когда речь зашла о знаковых для любого уральского краеведа местах и обожаемых коллекционерами-минералогами красивых камнях, застывшие в напряжении черты лица Геннадия Николаевича постепенно разгладились, а обычно деликатный и отрывистый голос зазвучал вдруг мягко и певуче.

– Поэтому я хотел узнать у вас, не сможете ли вы принять участие в этой вылазке? Разумеется, если позволят здоровье и семейные обстоятельства...

Бронников чувствовал себя довольно неловко. С одной стороны, он прекрасно понимал своего начальника: работать и жить в поле бок о бок с проверенным человеком на порядок проще и легче, чем с неиспытанным работником, пускай даже опытным и бывалым. Но с другой стороны, оставлять на целую неделю семью и, самое главное, игру – это значит пропустить целый цикл Волшебной Лампы, и не только... Многие предметы в инвентаре нуждались в регулярном обновлении "срока жизни", без которого просто-напросто могли исчезнуть. Прежде Алексей и месяц, и два подряд без особых затруднений проводил в экспедициях, но это было давно; с тех пор его жизненный уклад существенно поменялся.

– А когда планируется поездка?

– Скорее всего, через полтора месяца, в конце мая, – с готовностью ответил шеф, словно ждал этого вопроса. – Как раз люди закончат посадки картошки-моркошки в садах и огородах, да и потеплеет к тому времени.

"Конец мая – это как раз время большой весенней ярмарки в bfl, – поморщившись, подумал Алексей. – На нее мне кровь из носу надо попасть, иначе останусь без зелий озарения, бальзамов, свитков праведного гнева и амулета телепортации. И до вторжения темных элементалей тоже остался как раз месяц с хвостиком".

– Понятно, – невольно пряча взгляд, деланно-бодрым голосом сказал Бронников. – Ну, мне нужно будет посовещаться с супругой, что она думает по этому поводу... Если ничто не воспрепятствует – конечно, было бы интересно, гм... поучаствовать.

– Да-да, конечно, узнайте ее мнение, – Крохин, похоже, не заметил затуманенного взора и кислого выражения лица своего сотрудника. – Мне бы не хотелось, чтобы долгое отсутствие сказалось негативно на вашей личной жизни.

– Теперь мне можно... э-э... идти?

– Да, на этом все. Скажите мне о своем решении относительно экспедиции после выходных, чтобы я мог оформить документы о составе отряда.

– Хорошо, Геннадий Николаевич. До свидания!

– До свидания, Алексей.

Бронников вышел за дверь и быстрым шагом пошел к своей комнате. Из-за неожиданной словоохотливости начальника он уже порядком опоздал на встречу с Володями в игре, время которой сам Алексей и назначил. Но оказалось, что спешил он напрасно – Фердинтукоказался офф-лайн.

– Привет еще раз, Ильич, – окликнул он Геллергейна, рубившего липу Заброшенном Парке. – А что Петрович не в игре?

– А, это ты, Лелик... Да он с головой влез в статью, которую ему прислали по электронке из Гамбурга. Что-то там у них не стыкуется, говорит, надо срочно разобраться.

– Досадно, – вздохнул Бронтозавр. – Может, вдвоем сходим? Возьмем первого подвернувшегося случайного попутчика для комплекта...

– Да ну, – скривился Геллергейн, смачно сплюнув себе под ноги. – Нарвемся на какого-нибудь удальца из топ-клана, так он потом всю плешь проест – не так одеты, хреново воюете, сливщики...

Сливать – один из немногих игровых терминов, не имевших отношения к английскому языку. Он обозначал "проигрывать"; сливщиками презрительно обзывали слабых игроков, которые шли на межрасовое поле битвы, заведомо зная о поражении. Качающие удаль реальщики недолюбливали их так же сильно, как мобобои – ворующих дроп крыс, и уличение в намеренном сливе могло обернуться занесением в черные списки могущественных кланов, после чего о нормальной игре можно было забыть.

– Да уж... Тогда спроси у Петровича, что означает такая этикетка: "Шурф 7 на с-в лож. 2, сл.4", лежавшая на темно-сером булыжнике?

– Я и без него могу сказать, что это – фигня это какая-то, потому что седьмого шурфа у нас не было.

– Значит, шурф один, – поправился Алексей. – Тут словно курица лапой нацарапала, ничего толком не разберешь.

– А то ты не знаешь, каково на коленке замерзшими грязными руками этикетку писать сломанным карандашом... Петрович говорит, чтобы ты сам зашел, он тебе на схеме в дневнике покажет, а то словами это долго объяснять, – передал Годин.

– Ладно, зайду, только попозже, – решил Алексей. – Через десять минут надо будет щупальца спрутам порубить в Зеленой Лагуне.

– Что за эвент такой? – удивился Ильич. – Зачем они нужны?

– Нашествие спрутов, бывает раз в две недели. Их щупальца можно обменять на тяжелую воду.

– А, для эльфийских рун? Понятно... Да нет, не пойду – мне все равно тяжелой воды не накопить даже для самой простенькой руны Ллиаль.

– А у меня уже сто пятьдесят два пузырька, – вздохнул Бронников.

– Ausgezeichnet! А чего с такой тоской? Этого же не только на Ллиаль, даже на Аэдвинн хватит.

– Да, еще бы достать ее по дешевке, а не за полтора десятка диамантов... Тяжелую воду, чтоб не пропала, приходится постоянно обновлять, у нее ведь срок жизни неделя. Вот и хожу везде, где можно добыть хотя бы пузырек.

– Ладно, удачи тебе тогда, – пожелал Геллергейн, возвращаясь к рубке липы. – Ни пуха, ни пера!

– К черту, – привычно ответил Бронтозаври переключился на клановый канал. – Всем привет!

После зимней истории с мошенничеством Алексей долго переживал – не столько из-за потери двух тысяч рублей, сколько по поводу серьезно пошатнувшейся веры в людей. Нет, он и до этого случая понимал, что нечистых на руку типов можно встретить везде, но здесь, в игре... Почему-то ему казалось, что сюда приходят люди, объединенные общей целью – переключиться на другую реальность, приятно и увлекательно провести время, добиться чего-то, что недоступно в обыденной жизни. И столь безапелляционное вторжение этой самой серой рутины с ее низкими обманами ради пары монет показалось ему кощунственным, словно кинули комок грязи в белоснежное убранство невесты, стоящей перед алтарем. Те же крысы, воровавшие дроп у других игроков – их куда проще было понять, потому что они в итоге тратили награбленное на ту же игру; они были хоть и плохие, но свои. А Михаил, как злобный инопланетянин, совершенно чуждый, как чужой с далекой планеты – вторгся, украл и бесследно исчез в иных мирах.

Бронников тогда замкнулся, стал редко заходить в игру, и только поддержка немногочисленных друзей помогла ему снова почувствовать вкус к игровой жизни. Не последнюю роль сыграл в этом Афиноген; веселый, жизнерадостный Серега беззлобными шутками помог Алексею иначе, с юмором подойти к случившемуся. Месяца через два Сергей уговорил-таки друга вступить в свой клан, SkyHearts. С некоторым опасением Бронтозаврпримерил значок с парящим в облаках сердечком, и... влюбился без памяти. Влюбился в эту несуетную, домашнюю атмосферу открытости и доверия, царившую среди давно знакомых между собой игроков. Влюбился в забавные розыгрыши, азартные викторины и вдумчивые беседы по душам – о жизни, работе и подрастающих детях. Влюбился в этих людей – таких разных, собиравшихся здесь со всех уголков России, Украины, Грузии, Казахстана и еще Бог весть откуда, но таких схожих своей простой человечностью. И, как и все новые сокланы, очень скоро стал души не чаять в главе клана Славке, игравшем под ником Markuss. Алексей до этого знакомства полагал, что Афиногенсильно приукрашивает Славу в своих отзывах, но после вступления в клан Сердец понял, что скорее наоборот – даже за скудными строчками чата, перемежавшимися привычными смайликами, чувствовалась добрая сила и спокойная уверенность очень хорошего человека.

–

– Всем привет! – поздоровался с сокланами Бронтозавр.

Разрозненный хор разнообразных приветствий прошумел в ответ, будто порыв ветра в летний день всколыхнул листву старого тополя. Большинство игроков частенько ограничивались в переписке тем или иным подходящим к ситуации смайлом, но это ни в коей мере не говорило о пренебрежении; просто так было быстрее и выразительней, чем словами. Быстрым взглядом Алексей пробежался по никам – Markuss, как всегда, засвидетельствовал свое почтение одним из первых. Наблюдая, как радушно он встречает и искренне провожает каждого, без исключения, соклана, становилось удивительно, когда же Слава успевает поиграть. Все отлично знали, что у него половина игроков bflходит в друзьях, и надо было обладать скоростью профессиональной машинистки, чтобы успевать общаться и с ними, и с кланом.

– Здорово, Слава, – перешел Бронников на приватную беседу. – Не сильно занят сейчас?

– Умеренно, – откликнулся тот. Судя по значку состояния возле ника, Markussсейчас на Скалистом Перевале занимался охотой на скрайсов, этаких жутковатых сколопендр пятнадцатого уровня. Обычно даже напряженный бой не мешал ему вести непринужденный диалог с двумя-тремя собеседниками одновременно, а также следить за разговорами в локации и в клане.

– Хотел спросить тебя по дороге на эвент, пока есть минутка. Мне вчера с дропом упал кусок красного дерева; описание, как всегда, туманное, на ауке ничего похожего нет... В общем, ты не знаешь, что это и зачем?

– Знаю, – кивнул Слава. – Повезло тебе, прямо скажу! Это весьма полезная и ценная штука, заготовка для некоторых составных предметов. С ее помощью ты можешь изготовить, например, орочью кирку, или весло для путешествия к Лысому Острову. Только это все ерунда, для них можно использовать материал попроще, а красное дерево лучше пустить на рукоять боевого топора на двадцатый уровень и старше. Какой у нее вес?

– Сейчас посмотрю... Три кило.

– Неплохо; для обоюдоострого топора здоровяка маловато, конечно, но для бердыша силача вполне подойдет, а это один из самых излюбленных комплектов хаев. Погоди минутку, сейчас спрошу у знакомых – не нужно ли кому.

Минуты через три Markussпредставил Алексея Иудею– известного практически всем персонажу, входившему в десятку сильнейших воинов расы хумиранов. Он был замглавы альянса Орлов и Ястребов, двух топ-кланов, занимавшихся целенаправленной прокачкой удали. Без лишних предисловий Иудейсказал, продолжая, видимо, диалог со Славой:

– Да, я купил бы кусок красного дерева. У нас одна девочка из Питера на днях апается на двадцать первый, и новый бердыш будет ей отличным подарком от клана. Сколько просите?

– Даже не знаю, – растерялся Бронтозавр, впервые удостоенный персонального внимания столь легендарного воителя. – А сколько дадите?

– Хех, так дела не делаются, – расхохотался Иудей. – Скажем, я готов дать два диаманта – согласен?

Не ожидавший такого щедрого предложения Бронников чуть было не ляпнул: "Конечно, согласен!", но в разговор весьма кстати вмешался сердитый Слава.

– Нет, Паша, так не пойдет. Мы же не нубы какие-нибудь, чтобы нас так примитивно разводить. Давай нормальную цену.

– Да я и не собираюсь вас накалывать, Славка, – примирительно вскинул руки Иудей. – Я просто хотел услышать ее от вас.

– М-м... Алексей – тебя сорок диамантов устроит? – предложил Markuss.

Бронтозаврмолча закивал, опасаясь сказать лишнее. В игре при общении с солидными людьми за каждое неосторожное слово приходилось отвечать в полной мере.

– Да вы что, – запротестовал Иудей, – это же грабеж средь бела дня! Сорок за кусок деревяшки? Нам ведь на бердыш еще метеоритное железо покупать, и витой шелковый шнур, и гранитное точило, и мифрил на заклепки! А потом еще кузнецу платить за ковку, и рисовальщику за роспись... Он же у нас на вес золота получится! Давайте хотя бы за двадцать.

– Не смеши мои тапочки, Паша, – улыбнулся Markuss. – Для тебя ведь что двадцать, что сто двадцать – невелика разница. В конце концов, этот бердыш обойдется вам от четырех до пяти сотен; несколько диамантов особой роли не сыграют, а малышу все хлеб.

– Ну, это я так... По привычке торгуюсь. Вот все думают, что хаям живется хорошо, денег куры не клюют – еще бы, с каждого моба одними деньгами падает три-четыре диаманта. А про то, что для его убийства приходится истратить расходников на полтора диаманта и минут десять времени, никто и не вспоминает! А наши расходы? Траты на начальных уровнях и на хай-левелах совершенно несопоставимы! Может, сойдемся на тридцати?

– Кончай ломать комедию, а то я из-под стола уже пишу, – Markussутирал выступившие от смеха слезы. – Соглашайся на сорок, пока пятьдесят не запросили.

– Эх, как-то неправильно вы торгуетесь, – покачал головой Иудей. – Ладно, по рукам. Я сейчас на Хребте Застывших Душ, подойти не могу – у нас замес с тренстирами намечается, так что скинь, Алексей, деревяшку мне посылкой. Расплачусь, когда выберусь из заварушки.

– Удачи! – благословил его Markussи повернулся к Бронтозавру. – Все, дело сделано. Отошли ему кусок, когда будешь мимо почты проходить.

– А он не это?.. Не того... Ну, в смысле, не обманет? – с опаской шепнул Бронтозавр, с замиранием сердца следивший за диалогом. Сорок диамантов – это же долгожданная синяя перевязь! Кто бы мог подумать, что такая безделушка, как кусок дерева, может столько стоить?

– Кто – Паша? Нет. А не то я ему при встрече причиндалы оторву, – пообещал Слава. Учитывая контекст угрозы, нереализуемой в игре, речь явно шла про реал. Впрочем, сложно представить себе недомолвки среди персонажей высоких левелов – большинство было лично знакомо в реальной жизни; несмотря на то, что топ-игроки часто жили в разных городах и даже странах, они регулярно собирались на сходки. А наиболее многочисленная часть хаев, москвичи, и вовсе виделись друг с другом, наверное, чаще, чем с родственниками.

– Спасибо тебе, Слава, огромное! А то я и правда за пару диамантов это красное дерево отдал бы.

– Всегда пожалуйста...

Между тем эвент уже начался, и Бронтозаврпринялся спешно рубить поднявшиеся из глубин склизкие хищные щупальца, которые норовили схватить и утащить под воду зазевавшегося бойца. Эх, как он мечтал когда-то оказаться среди Орлов и Ястребов – эти никому не давали спуску, одни только их значки вызывали благоговение у хумиранов и трепет у легвонов и тренстиров. Однако Алексей понимал, что простых смертных туда не берут: необходимо было либо постоянно вливать реал, чтобы соответствовать высокому стандарту альянса, либо проводить всю жизнь за компьютером, зарабатывая все необходимое в игре. Прежний соклан Бронникова, ЛюДВиК, как раз был из второй категории, и после распада Викингов каким-то чудом попал в престижный альянс. Как хотел бы Бронтозавроказаться на месте Дениса! Всеведущий Markussмежрасовыми войнами никогда особо не интересовался, и потому, узнав о глубокой заинтересованности Алексея удалью, попросил одного из своих знакомых из альянса Орлов и Ястребов проконсультировать пытливого соклана. Тот разговор был долгим, но вполне исчерпывающим...

– Подскажи, можно ли заниматься тренировкой удали в серых доспехах?

– Нет, это несерьезно... Серые вещи, образно говоря, защищают тебя от дождя и ветра; в них удобно работать и можно отбиться разве что от случайного слабого монстра. Даже для охоты они не очень подходят – убить в них моба своего уровня очень сложно. Для нормальной игры надо приобретать цветные вещи – чем темнее цвет, тем лучше. Голубой комплект вполне годится для охоты, но вот для войны он слабоват... Настоящий удалец одевается только в синюю одежду.

– А зачем качающие доблесть улучшают свои доспехи у кузнецов? Такая обработка практически удваивает и без того немаленькую стоимость синьки, а в результате всего лишь повышает основную характеристику на один-два пункта. Неужто это того стоит?

– Конечно! На самом деле, эти один-два пункта очень важны при тренировке удали. При всех прочих равных условиях именно такой небольшой перевес может обеспечить тебе победу над противником. Но, хотя это и немаловажный фактор, все-таки основное в bfl– голова. Хороший игрок сразу узнается не по навороченному шмоту, а по своим результатам, по боевой статистике. Кто не умеет сражаться, тому никогда не занять верхних строчек в рейтинге, во что бы он ни оделся.

– А что такого сложного в межрасовых боях? Знай себе, руби да коли.

– Не скажи. Молотить абы как можно разве что тупых мобов; для драки с живыми врагами такая методика не подходит. Бой здесь – это настоящее искусство, тесно переплетающееся с точным расчетом; сродни шахматам, даже лучше. Если в шахматах каждый из противников обладает одинаковыми начальными условиями, и никакой сторонний фактор вроде силы и направления ветра не может внести коррективы в ход партии, результат которой всецело зависит от способности игрока просчитать максимальное число возможных комбинаций, то тут на исход влияет не только огромное множество тактических уловок, но и масса различных модификаторов. Воин с худшими стартовыми условиями может одержать верх исключительно за счет грамотного ведения боя, просчитанного риска и, конечно же, удачи.

– Ну-у... Прямо наука какая-то!

– Да, причем очень сложная наука. Как человек с математическим складом ума получает истинное наслаждение от решения забористой системы уравнений, так и хороший игрок ловит кайф не от тупого забивания более слабого противника, а от победы над сильным, но недалеким врагом. Надо уметь моментально, с первого взгляда на доспехи, украшения и награды точно оценить параметры оппонента, вычислить его наиболее уязвимое место и выбрать подходящий стиль боя. Новичок тупо осыпает врага градом ударов; опытный применяет оптимально подходящие комбинации; мастер использует еще и блокирование сокрушающих спецударов противника, раскрываясь для своих коронных приемов; гроссмейстер же не довольствуется расчетами, подключая интуицию для предугадывания случайных, казалось бы, факторов – промахов и критических повреждений.

– Интуицию? А как же быть с точным расчетом?

– А она тоже в немалой степени помогает составить правильный прогноз. Скажем, ты встретился с противником-силачом; у тебя, как ловкача в лазури, преимущество в стиле комплекта, но у него – синие доспехи с характеристиками, нивелирующими твое превосходство. Условно говоря, силы почти равны. И вот вы ведете бой по типовой схеме с использованием блоков, спецударов и серий; казалось бы, в данном случае все решает удача. Но вдруг ты отходишь от стандарта и намеренно пропускаешь свой очередной ход. "Видимо, зазевался или дрогнул", – решает противник. А ты меняешь обычную последовательность на невыгодную для тебя серию восполнения жизненной энергии, исключающую возможность заблокировать проникающие удары силача. "Ага! – ликует он, выходя из блока. – Пошел ва-банк. Сейчас я тебя... под орех". Но – удивительное дело! – сперва он наносит обычный урон, потом и вовсе промахивается, а ты на своем завершающем ударе не только восполняешь часть энергии, но и оглушаешь его, и поэтому безответно успеваешь провести еще одну серию. Надо ли пояснять, что теперь силач – практически труп, в то время как ты восстановил больше половины потерянной жизни. И тебе остается спокойно вернуться к обычной схеме и не спеша, из блока добить смертельно раненого врага.

– Но ведь это же чистая случайность! Один шанс из сотни... С немалой долей вероятности дело могло окончиться плохо.

– Нет, с малой. Случайности не случайны; твоя импровизация родилась не на пустом месте. Внимательно наблюдая за ходом боя, ты отметил, что количество твоих оглушающих ударов было ниже нормы, а противник, напротив, слишком часто наносил критических урон – вопреки своим параметрам. В мире все уравновешено; для сохранения баланса в дальнейшем положение дел должно поменяться на противоположное. На интуитивном уровне ты уловил эту закономерность, поймал момент, когда нужно рискнуть, грамотно сыграл, и – не прогадал. Это удел нубов и неудачников – разводить руками и говорить: "Да это случайно! Ему просто повезло". Настоящий игрок знает, как поймать удачу за хвост; и ему повезет снова, и снова... И тут не надо строить иллюзий: это не ему везет, а он сам себе везет.

– Интересно... А что ты имел в виду, говоря про силу ветра?

– Я привел тебе упрощенный пример, не включающий в расчет всевозможных поправок. Так сказать, выхолощенный образец. На самом деле, в реальном бою все будет гораздо сложнее. Помимо очевидного вклада в характеристики персонажа доспехов и благословений, необходимо учесть наличие у него любимца, тип и развитие ездового животного, степень прокачки репутаций, дающих в бою определенные эффекты, свидетельства о прохождении некоторых квестов, в награду за которые предусмотрены особые призы. Эти, казалось бы, малозначительные факторы в совокупности могут не только вынудить к изначальной смене тактики, но и кардинально поменять расклад сил в ходе боя, и это надо уметь предвидеть и, по возможности, предотвратить. Вот почему шахматы на фоне этого – детская забава, линейная игра по сравнению с немыслимо сложными, многомерными боями один на один здесь.

– Звучит как-то очень высокопарно... Поэтически, я бы сказал.

– Может быть... Если уж шахматисты рассуждают об "острых атаках", "осторожных разведках" и "решительных натисках", глядя всего лишь на крошечную доску с несколькими фигурками, то все богатство самого развитого языка в мире меркнет в попытках описать происходящее даже в стычках отдельных бойцов этого мира, не говоря уже о масштабных битвах между армиями различных рас. Каждое действие тут наполнено глубоким смыслом и является результатом кропотливого изучения теоретических основ и долгих тренировок. Звуки ожесточенной схватки сливаются в органичную симфонию, в которой мажорные ноты торжествующих победителей гармонично перекликаются с минором проигравших. Любой ее миг может быть запечатлен в виде восхитительного батального полотна, наполненного глубоким философским смыслом. Эмоции, обуревающие игроков, достойны восторженных поэм и драматических баллад. Пути здесь неисповедимы, а любой персонаж – не просто картинка с сухими циферками характеристик, а уникальное творение, любовно взращенное и выпестованное буквально с пеленок. Более того; bfl– сложнейшая автономная, саморегулирующаяся и постоянно развивающаяся структура, небольшое государство со своими законами, обычаями, историей, политикой и экономикой. Здесь можно прожить жизнь, куда более яркую, чем в реальности, и даже не одну; возможности тут ограничены лишь фантазией создателей и игроков, и любой может добиться в игре всего, чего пожелает.

– Ты и вправду поэт... Однако ты забыл один немаловажный фактор: возможности здесь ограничены еще и материальным достатком игрока в реальном мире.

– Гм... Вложение денег в игру лишь ускоряет получение желаемого. Теоретически всего тут можно достичь и без доната, просто на это уйдет очень много времени и сил. Как правило, люди не готовы месяцы и даже годы тратить на то, чего можно за минуты достичь с помощью нескольких тысяч рублей.

– Или нескольких сотен тысяч.

– Конкретная сумма зависит от запросов. Например, полная прокачка персонажа до двадцатого уровня (одежда, влияния, репутации) обойдется игроку либо в 2-3 миллиона рублей и год времени, либо в 15-20 лет интенсивной игры, зато практически бесплатно. Каждый может выбрать для себя золотую середину; здесь много хаев, которые вложились сравнительно немного, не более ста тысяч. Конечно, они не относятся к топ-персонажам, потому что многие аспекты у них не прокачаны... Однако, появись у владельца перса заинтересованность, подобные упущения можно вмиг наверстать.

– Понятно. Ну ладно, спасибо за подробный рассказ!

– Не за что. Друзьям Славы я всегда рад помочь.

–

Бронников вспомнил о том, что собирался зайти к Комарову, когда почти все сотрудники давно разбрелись по домам. Разумеется, в шестой комнате тоже никого уже не осталось. Чертыхнувшись в сердцах оттого, что еще один день потрачен практически впустую, Алексей в очередной раз дал себе зарок назавтра не садиться за игру, пока не покончит с Соль-Илецкими материалами, и пошел домой.

Марина только вздохнула, когда он зашел. Ей категорически не нравилось, что супруг стал задерживаться на работе допоздна. Она продолжала твердить, что почти не видит мужа, что он похудел и осунулся, что из всех обитателей дома он предпочитает компьютер и что ни к чему хорошему это увлечение не приведет. Алексей сначала посмеивался, потом пытался урезонить жену, находя многочисленные плюсы в сложившейся ситуации. В самом деле, Марине никто не мешал сидеть в "Одноклассниках", заниматься хозяйством или дочкой. Что поделать, если мужчине надо зарабатывать деньги, чтобы кормить семью? "Никто не мешал, конечно... Но и не помогал по дому! – возражала она. – И потом, прежде на зарабатывание тех же самых денег у тебя уходило куда меньше времени и сил, а теперь ты даже на халтуру ездить перестал". В итоге Бронников махнул рукой на эти бесконечные споры и стал пропускать ее слова мимо ушей, едва речь заходила о работе или об игре.

Пока Алексей ужинал, жена читала с Викой сказки по большим красочным книжкам с толстыми картонными страницами. Дочка выросла совсем уже большая: начала издавать множество новых звуков, среди которых угадывались слова, научилась вставать на ножки, держась за что-нибудь, и подолгу стояла, смешно покачиваясь и не решаясь отпустить опору. Ее живые умные глазенки с огромным интересом изучали нехитрое убранство дома; наверное, небольшая квартира казалась ей обширным таинственным царством, и перемещение из комнаты в кухню превращалось для нее в волшебное приключение, трудное, но увлекательное. Сколько усилий приходилось приложить, чтобы открыть, например, непослушную дверь в ванную, сколько новых загадочных предметов находили по пути цепкие пальчики! "Квест "Отодвинь маленький стульчик и залезь в шкаф", – посмеивался порой Бронников, – с наградой в виде артефакта "Катушка ниток", бонус +3 к ловкости". Нижняя секция шкафа, где хранились швейные принадлежности, являлось для малышки запретной зоной, поскольку баночка с пуговицами и утыканная иголками, словно ежик, губка для мытья посуды были не самыми подходящими игрушками. По уму – так надо бы, конечно, снабдить дверцу мебельным замочком или хотя бы крючком, но Алексей все никак не мог заняться этим нужным делом. Вот и приходилось подставлять к шкафу стульчик, с которым, впрочем, Вика легко и быстро научилась справляться.

Другой немаловажной работой, ожидавшей своего часа, оставалась все та же полочка для обуви. Дочурка добиралась до прихожей и, снимая с лавочки уличную обувь, внимательно тестировала грязь на подошвах на вкус и цвет. Бронников был даже немного рад, что так и не собрался зимой сделать ту полочку, которую планировал – сейчас стало очевидно, что для ботинок и сапог требуется закрывающийся шкафчик.