Текст книги "Молох Империи (СИ)"

Автор книги: Александр Валидуда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)

– Э-э-э… – подал голос Люфф из далекого скопления. – Господин граф, здесь сказано о запрете заниматься наркоторговлей и об ответственности за нее на территории опетских систем. В таком случае мы лишимся основных доходов.

– Никаких наркотиков, господин Люфф. Это абсолютно исключено. Опуская нравственные соображения, такая коммерция еще и дополнительный риск, что на вас выйдут люди Иволы.

– Но каждая организация должна на что-то существовать, – возразил Смар, коллега Люффа.

Кагер кивнул и посоветовал прочитать следующие пункты соглашения.

– Ниже сказано о финансировании Опетом ваших организаций. Каждая конкретная схема будет обсуждена на последующих переговорах.

После того, как изучение было завершено, были внесены несколько поправок и высказано всеобщее одобрение, слово взял генерал Шкумат:

– Господа, я бы хотел получить ваше одобрение на один пункт соглашения, который я из некоторых соображений не стал включать в письменной форме. Всего лишь устное одобрение, господа.

– Мы вас слушаем, генерал, – сказал Опплер.

– Вы должны ввести в ваши организации моих людей.

– То есть, это использование нас, как уже готовой сети шпионажа? – спросил Свенсон, улыбаясь.

– Именно.

– Договорились, – ответил он за всех и никто ему не возразил.

После подписания, Аль Кор – посланник системы Ирбидора, попросил представить ему несколько слов. Он встал и, словно завороженный, оглядел присутствующих. С нотками торжественности он произнес:

– Я хочу обратиться ко всем присутствующим здесь. Впервые за долгую историю владычества Нишитуран, вольнолюбивые народы получат шанс, реальный шанс, обрести свободу и сбросить с себя оковы рабства и унижения. И я думаю, второго такого шанса судьба нам не предоставит. Мы должны идти до конца, отдавая все силы нашей борьбе, лишь тогда, наши потомки с благодарностью будут вспоминать наши имена.

Ненадолго воцарилась тишина. Взгляды, застывшие на Аль Коре, варьировались от снисходительных, мол приперся дурачок, до одобрительных. Подобная речь годилась бы на каком-нибудь торжественном банкете во время предвыборной кампании в республиках. Но как ни странно, неожиданное выступление Аль Кора сопроводили вежливые рукоплескания в знак одобрения и солидарности. Аль Кор просиял.

'Дурак напыщенный', – подумал Кагер и понял, что только что заполучил верного союзника и присоединился к аплодисментам.

'Дурак не дурак, но он теперь наш'.

Переговоры продолжились. Союзники погрузились в нудную процедуру обсуждения главных принципов своего сотрудничества.

***

Кагер находился в рабочем кабинете замка Алартон. Опетское время перевалило за полдень. Был конец осени по стандартному времяисчислению. На Опете господствовало позднее лето и особенно мягкая погода в эту пору года. Несмотря на прелесть пейзажа, окружающего замок, экран внешнего обзора кабинета воспроизводил по прихоти хозяина шедевр неизвестного древнего мастера постреализма.

Заиграла мелодичная трель, возвестившая о том, что по межзвездной связи пришло очередное сообщение, высветившееся на экране вычислителя. Сообщение было от Ролана Аранго – управляющего фирмой 'Опетские Киберсистемы'. Виктор ввел режим просмотра. Как всегда к концу недели Аранго сообщал о текущем внешнеторговом балансе фирмы, о прибыли, перечисленной на счета Кагера в опетские банки от внешней и внутриимперской торговли. Солидные средства. Это радовало. 'Опетские Киберсистемы' процветали.

Об утечке граф не беспокоился. Информационная сеть и межзвездная связь, которой пользовался Кагер, имели самые современные системы защиты, которые обеспечил шеф опетского разведкорпуса.

Кагер снял часть средств со своих счетов и перечислил их на счета судостроительной компании Орбола VI, руководимой известным промышленником Рязанцевым. Предварительно он пометил их грифом 'Секретно', что означало включение сложной схемы, отследить которую невозможно даже путем хакерского взлома. Компания Рязанцева, этого промышленного воротилы, с некоторых пор строила новые боевые корабли для опетских флотов на засекреченных подводных верфях планеты Орбол VI. Судостроительная компания занималась и легальным строительством звездолетов, в том числе и боевых единиц, лимитированных генеральным штабом империи и департаментом промышленности эфора Туварэ.

По окончании операции, персональник принял сообщение с пометкой 'Совершенно секретно'. Введя код доступа, Кагер стал читать доклад от Торнье – управляющего кораблестроительной дочерней фирмой 'Опетских Киберсистем'. Сама фирма находилась далеко за пределами не только империи, но и обитаемого человеком космоса, на краю межгалактического пространства в засекреченной системе Сарагон. Система имела две обитаемые планеты: Сарагон II и четвертый планетоид Зима. Оба мира начал осваивать еще отец Виктора, разместив на них основные производственные мощности и научные кадры 'Опетских Киберсистем'. Сейчас эти миры населяют около полусотни миллионов человек, являющихся основой научного и технического потенциала опетского сектора.

Кагер пробежался глазами по тексту, пока не остановился на одном пункте.

' 5.1. В целях ускорения строительных работ на верфях и расширения производственных работ согласно плану 'Регата', необходимо дополнительное выделение 1,1 млрд. крон. Необходимо также выделение 80 млн. крон на завершение строительства и пуск полярных химических заводов на Зиме'.

Форсированная индустриализация Сарагона поглощала просто колоссальные средства. И вот снова, (в который уже раз!) Виктор облегчил свои финансы, перечислив их в секретную систему.

'Если так дальше продолжать, я могу скоро стать банкротом', – подумал он и начал просмотр следующих документов накопившихся дел.

– Ваше высокопревосходительство, – послышался по селектору приятный голос секретарши. – В приемной ожидает генерал-лейтенант Шкумат.

– Пригласи.

Когда генерал вошел, Кагер с удивлением отметил, что тот был облачен в штатское. Это было крайне не похоже на него, ведь генерал словно родился в своем мундире, и никогда не расставался с ним, за исключением бурной молодости, когда он служил оперативником СРИН, и пожалуй недавних переговоров с делегатами сепаратистских организаций. Виктор даже подумал, что если бы он случайно встретил своего помощника в толпе, то может быть и не узнал бы его среди клерков и служащих.

– Чем порадуешь, Антон?

Граф улыбнулся, видя как неуютно себя чувствует в цивильном облачении его гость.

Шкумат вздохнул и произнес:

– Я нашел дом призраков.

– Это шутка? – Кагер рассмеялся. – И из-за этого стоило лететь ко мне из другой системы?

Шкумат высунул из внутреннего кармана сюртука небольшую серебряную коробочку и раскрыл ее. Внутри лежала биопластиковая карточка небольшого размера. Взяв ее двумя пальцами по краям, он протянул ее графу.

Повертев ее в руках, Кагер засунул карточку в щель считывающего устройства. На стереоэкране появилась надпись:

'Введите код доступа'.

Шкумат продиктовал код, который был незамедлительно введен.

'Введите следующий код доступа'.

Кагер снова ввел продиктованный код.

'Введите последний код доступа'.

– Больше нет, их всего два.

– Что мне ответить этому умнику?

– Надо так и ответить, ваше высокопревосходительство.

Виктор перешел на голосовое управление персональником.

– Хорош наглеть, оба кода названы.

'Ваш доступ подтвержден'.

Через секунду появился текст:

'Особой важности. При опасности уничтожить.

Только для высшего и оперативного руководства разведкорпусов и высшего командного состава БН.

Призрак – секретный корабль стратегического назначения, принят на вооружение в 608 году с.в. Основные тактико-технические характеристики:…'

Кагер полностью погрузился в просмотр материалов, позабыв обо всей вселенной. На экране шло описание сверхсекретного корабля, его вооружения, киберначинки, конструкции двигателей, составе и структуре экипажа и многое другое. Чередовались проекции во всех возможных плоскостях.

Считав до конца весь документ, он только тогда вспомнил, что генерал терпеливо стоит и ждет.

– А черт, присаживайся, Антон. Совсем забыл о твоих старых косточках.

Шкумат скривился в улыбке и сел в кресло напротив графа.

– Я даже и сказать не могу, до чего я поражен. И давно это у тебя?

– С тех пор, как я принял должность.

– Отчего же ты мне не позже это показал? – с некоторым ехидством спросил Кагер.

– Да мог и… – генерал взял себя в руки. За последних несколько дней он почти не спал и был крайне переутомлен.

– Владеть этими сведениями, ваше высокопревосходительство, еще ничего не значит. Я не знал, где база этих призраков в нашем секторе. Ни численности, ни дислокации – ничего. В случае войны, каждый начальник разведкорпуса сектора получает директиву приступить к командованию соединением призраков с координатами их базирования и списком личного состава. До тех пор я не имею даже права заикаться о них.

– И насколько же узок круг посвященных?

– Предельно узок, ваше высокопревосходительство. Офицеры разведки званием ниже генерала в мирное время могут использовать призраки лишь с разрешения начальника разведкорпуса сектора или его замов, а те должны это согласовать с Центральным управлением и с самим Савонаролой.

– А как насчет БН?

– У безопасности тоже свой флот призраков и у них примерно те же правила. Но у них имеются также и отдельные соединения для проведения диверсионных действий, которые во время войны переподчиняются генштабу.

– Знаешь, ты мне преподнес сюрприз. Уж не знаю, хорошей новостью это считать или плохой. Время покажет. В любом случае, для начала уже неплохо. Думаю, это дело стоит отметить. Надеюсь, ты не откажешься от роли моего собутыльника? Да и тебе не помешало бы немного разрядиться.

Шкумат понимал, что это предложение равносильно приказу. Он кивнул. Но и сам был не против промочить горло. Для разрядки, как выразился граф-текронт.

– Что будешь? Вино, коньяк, виски?

– Огненную воду, пожалуй.

Кагер подошел к стене, где был встроен погребец и достал бутылку мягкой, настоянной на травах водки и пару стаканов. Наполнив их на три четверти, он протянул огненную воду генералу.

– Monstra per excessum, – сказал Виктор и оглушил свой стакан.

Шкумат последовал за ним.

– Что это, ваше высокопревосходительство?

– Мертвый искусственный язык, латынь. Я когда-то ее изучал. Как ты наверно знаешь, в библиотеке моего отца очень много древних бумажных книг, которым сотни, а иным и тысячи лет. Попадаются и на латыни. Я когда-то увлекался историей и трудами великих мыслителей. А однажды мне попалась медицинская энциклопедия по врожденным признакам вырождения… Хм, каламбур получился… Когда-то человечество не могло избавиться от случайного совпадения нездоровых генов и, случалось, рождались жуткие чудовища. Сейчас, слава богам, такое исключено в принципе. А судьбы наших предков, судя по той энциклопедии, зависели от случайных комбинаций судьбы. Однако доверять этой книжице надо с оглядкой, тогда были времена запрета евгеники и невежества о наследственных законах чистоты крови.

Кагер вновь наполнил стаканы, которые тут же опустели. Звоном хрусталя они оголосили свое место на позолоченной поверхности стола.

– И что это означает, ваше высокопревосходительство?

– Это означает избыточное развитие или удвоение органа, или всего организма. По-моему, это удачная аналогия с нишитурской империей. Вся империя, каждый нишит и невольно каждый покоренный народ, устремлены нашей культурой, политикой, философией на войну. Постоянно растет флот, армия, миры смерти и карательные органы. Все это сжирает все больше и больше средств в обход другим нуждам. Мы тяжело больны, и если это не остановить, нишитов, в конце концов, поглотит непомерно разросшийся орган, который они сами взлелеяли. Да что говорить? Я и сам типичный представитель своей расы… Еще?

Виктор на этот раз плеснул на два пальца. После очередного опустошения, он наклонился к селектору и вызвал секретаршу.

– Да, ваше высокопревосходительство, – ответил молодой сочный голос.

– Анюта, будь добра, обед через пятнадцать минут ко мне в столовую. На две персоны.

– Да, ваше высокопревосходительство.

Кагер поиграл в уме с этим 'да, ваше высокопревосходительство' и спросил:

– Составишь мне компанию?

– Умираю от голода, – ответил благодарно генерал.

– Угу… Так где же их база, Антон?

– Планета Демон.

– Демон? Не слышал о такой.

– Это непригодная для жизни планета, ваше высокопревосходительство. Ее атмосфера абсолютно ядовита, нестабильные метеоусловия – мягко сказано. В атмосфере свирепствуют настоящие дьявольские штормы и ураганы. Перепады магнитных полей и электромагнитные бури. Гравитационные аномалии. Демон способен в щепки разнести любой линкор, который по глупости туда сунется. При ее освоении погибли тысячи роботов-разведчиков и не меньше людей. Без точного прогноза метеоусловий садиться на нее – верная гибель. Затишья случаются на короткие двадцать-сорок минут, за которые надо успеть посадить корабль, лавируя между верхними и нижними слоями бурь. Сама база построена глубоко под поверхностью и имеет очень сильную экранировку от всех возмущений и аномалий. С любой точки зрения, Демон – идеальная секретная база. И идеальная могила.

– Возможно ли установить контроль над гарнизоном?

– Я уже работаю над этим.

– Прогноз?

– Минимум половина экипажей и персонала базы останутся верными империи.

– Возможно ли их там захоронить?

– Практически нет.

– В этих материалах, что я просмотрел, там есть абсолютно все на призрак.

– Это сделано по многим причинам. Например, с целью облегчения ремонта или для облегчения планирования боевой задачи.

– Как скоро мы сможем запустить в серию свои призраки?

– С учетом соблюдения режима секретности и всех сложностей технического плана, думаю, через полгода мы сможем начать их строить. Еще через год мы можем получить свой первый призрак.

– Способны ли мы подготовиться к обороне от этих кораблей?

– В ближайший год – не думаю. Проблематично, – ответил генерал. – У нас нет опыта как их боевого применения, так и защиты от них. Потребуется много времени, чтобы разработать соответствующую тактику, выработать методики… И принять необходимые меры.

– Обо всем, что касается этих призраков, докладывай мне немедленно. И еще, – Кагер убрал бутылку в бар. – Что там вокруг Соричты?

– Ивола старательно обхаживает нового коллегу, но пока что безрезультатно. Из-за чего стал срываться на подчиненных.

– Что за нотки, Антон? Думаешь, это проявление слабости?

– Надеюсь.

– На Иволу это не похоже. Надо устроить встречу с эфором транспорта и торговли. Проверь, остался ли он чист.

– Слушаюсь, ваше высокопревосходительство.

ГЛАВА 9

Одна из тюрем столицы империи – планеты Нишитуран размещалась на скалистом экваториальном острове. Сюда несколько часов назад из тюремного спутника был доставлен главный изобличенный шпион Русской Империи бывший генерал-полковник Рунер, он же Ротанов.

Личный гравитолет эфора Иволы пошел на посадку в тюремный ангар. Его выкрашенный в черный цвет силуэт резко контрастировал со снежными пейзажами вокруг. Даже все тюремные блоки были покрашены белой краской.

Спрыгнув на покрытый порошей грунт, эфор быстрой пружинистой походкой направился к ожидающей его группе офицеров БН.

Вперед выступил один из встречающих бээнцев и, козырнув, доложил:

– Ваше сиятельство, начальник шестнадцатого тюремно-следственного комплекса полковник Отт.

– Вольно.

– Вольно! – продублировал команду полковник для своих подчиненных. – Прошу за мной, ваше сиятельство.

Ивола шел следом за начальником тюрьмы по длинным серым коридорам. Рядовые охранники поспешно открывали тяжелые бронированные двери, отключали лазерные защитные поля. Полковник и Ивола гравилифтом спустились на несколько этажей вниз на уровень, где держали самого важного узника.

Камера встретила эфора затхлым запахом и сыростью. В дальнем углу одиноко лежало жалкое человеческое существо, покрытое синяками и запекшейся кровью. Лохмотья, бывшие некогда его одеждой, почти не прикрывали изуродованное тело.

– Встать! – закричал начальник тюрьмы.

Узник никак не прореагировал на крик. Тогда начальник тюрьмы в два прыжка преодолел расстояние между ними и схватил узника за волосы, потом запрокинул голову и прощупал пульс.

– Живой еще… – пробормотал Отт и тут же взревел, – подымайся, сволочь! Встать!

На узника обрушились безжалостные пинки, крепкие руки подхватили его и поставили на ноги.

Бывший генерал имперской разведки безразличным взглядом уставился в одну точку.

Ивола сделал знак полковнику, и тот направил голову Ротанова на посетителя. Через несколько секунд зрачки его сфокусировались, взгляд приобрел осмысленность.

– Он в состоянии говорить? – спросил эфор.

– Да, ваше сиятельство.

– Хорошо.

Ивола подошел поближе к Ротанову.

– Ты меня узнаешь?

Онемевшие губы, покрытые коркой запекшейся крови попытались раскрыться. Из горла узника вырвался хриплый скрип.

– Дайте ему воды, – приказал Ивола.

– Турп! – крикнул Отт. – Принеси воды.

Охранник поднес кружку с водой к губам узника и стал вливать ему в рот, тот закашлялся и упал бы, если бы полковник вовремя не подхватил его. Вторая попытка напоить оказалась более удачной. Ротанов выпил всю воду.

– Ты меня узнаешь? – повторил эфор.

– Не сказал бы… что рад нашей… встрече.

Эфор поднял руку, предупреждая явное намерение Отта проучить узника.

– Я вижу, ты в здравом уме. Все так же язвишь, как и на первых допросах. Хорошо. Ты знаешь, что ты обречен и тебе уже никто и ничто не поможет. Но ты можешь облегчить свою участь. Те несколько месяцев, что остались до казни, ты можешь провести в нормальной для человека обстановке.

– Нормальной… Это значит, меня перестанут пытать?

Ротанов ощерился в беззубой улыбке.

– Не только. Тебя начнут нормально кормить, водить в душ и на прогулки. Подумай, всего лишь одна услуга, и ты перестанешь страдать.

– И что я должен сделать?

– Ты должен дать показания, что твоими сообщниками были некоторые высокопоставленные лица империи.

– Оклеветать врагов эфора безопасности. Началась охота на ведьм?

Ивола посмотрел в глаза приговоренному.

– Твой ответ?

– Нет.

Ивола отвел взгляд и с трудом сохранил спокойствие.

– Неужели тебя устраивает твое положение? У тебя вши, цинга, туберкулез и букет лихорадок. Если ты согласишься, через неделю от всего этого не останется и следа. Сколько месяцев ты не мылся? Ты покрыт коростой и другой дрянью. Подумай о горячем душе.

– Нет.

– Я вижу, что ошибся, сказав, что ты в здравом уме. Если ты не согласишься, будешь страдать еще больше.

– Я уже труп.

– Ты пока еще жив, а сколько тебе жить зависит от меня.

– Живой труп.

– Упорствуешь?

Ивола до боли стиснул зубы. Его раздражало, что этот униженный, подвергаемый пыткам и позорному существованию человек не сломлен. Невольно он отступил к открытой двери, где вонь от немытого больного тела не была столь одуряющей.

– Подумай еще раз. Всего несколько слов и ты перестанешь страдать.

Наступила напряженная пауза.

– Нет, Ивола… Я не стану твоим орудием в новых репрессиях и чистках.

– Глупо. Я надеялся на благоразумие с твоей стороны. Ты меня разочаровал. Упрямый кретин! Твоя смерть будет ужасной. Халцедонская язва – очень долгая и очень мучительная смерть.

***

Планета Лабрис слыла райским уголком. Этот землеподобный мир обращался за четыреста один стандартный день вокруг звезды G-типа, которая по имперскому звездному каталогу носила то же название, что и ее обитаемый спутник. Лабрис являлся столицей огромной провинции Империи Нишитуран, граничащей с опетским сектором. Хотя этот мир располагался на значительном удалении от центральных секторов, Лабрис считался одним из самых известных промышленных и культурных центров империи. Планета славилась своими университетами, где учились сотни тысяч молодых людей из многих десятков систем. Ежегодно сюда прибывали миллионы туристов на устраиваемые грандиозные праздничные мероприятия.

Свое экзотическое название планета получила благодаря единственному материку, протянувшемуся вдоль от северного до южного полюса, имеющему очертания боевой секиры с двумя лезвиями. Было еще бессчетное множество крупных и мелких островов, разбросанных в бескрайних океанах.

И именно эта богатая и знаменитая планета была столицей сектора, которым управлял древний и влиятельный нишитурский род – Соричта.

Небольшое частное судно совершило посадку в маленьком космопорту, принадлежащем эфору Соричте. Скоростной гравитолет подобрал тайного гостя эфора и доставил в один из его дворцов, который был построен на небольшом уединенном острове.

Граф-текронт Кагер прибыл на Лабрис инкогнито, по предварительной договоренности, как только получил информацию, что эфор Соричта смог покинуть столицу империи.

Дворец эфора являл собою гармонию простоты и роскоши. Он возвышался на краю острова, в нескольких метрах от моря. Вокруг царили благоустроенные парки, за которыми скрывались нетронутые первозданные леса. Дворцовая архитектура недалеко отошла от канонов нишитурского зодчества и во всем ее внешнем облике чувствовалась прямолинейность, незатейливость и что-то от готики. Зато внутреннее убранство могло поразить любого видавшего виды сибарита.

В день встречи своего тайного гостя и политического союзника, Соричта объявил для прислуги и для служащих выходной. Дворец обезлюдел и казался покинутым. Но оставалась незримая охрана из преданных лично ему людей, что позволяло чувствовать себя в полной безопасности. Встречу с Кагером эфор решил провести в специально построенном для таких целей подземном зале, куда имел доступ только он. В нем было напичкано столько новейшей противошпионской аппаратуры, сколько было бы много даже для всего дворца. Личный секретарь эфора и его правая рука – Барфурт, встретил гостя и проводил к гравилифту, спустившему их в аудиенц-зал.

– Эфор Соричта.

– Текронт Кагер, – последовал обмен приветствиями.

Соричта повернулся к ждущему распоряжений секретарю.

– Останьтесь, Барфурт, вы мне понадобитесь.

– Слушаюсь, ваше сиятельство.

В отличие от других апартаментов дворца, этот зал был беден на убранство. Посреди стоял небольшой стол с персональником и подключенными к нему средствами связи. Стены были заставлены шкафами, хранившими тысячи биофишек и прочих накопителей информации. Толстый однотонный ковер и самоосвещающийся навесной потолок завершали нехитрую обстановку.

– Прошу вас, присаживайтесь, граф, – предложил Соричта. – Ничего из того, что будет здесь сказано, никогда не выйдет за пределы этих стен. Это я гарантирую.

Кагер кивнул и опустился в предложенное кресло. Приняв удобную позу, он в который раз подумал о том, насколько можно доверять Соричте. Естественно о том, чтобы полностью открыться, не могло быть и речи. Виктор хотел найти подход к эфору и решил действовать тем способом, который еще ни разу не подводил.

– То, о чем я вас попрошу, ваше сиятельство, – начал он, – может показаться вам затруднительным, а в некоторых случаях идущим вразрез со внутриимперской политикой.

Соричта понимающе покачал головой и произнес:

– Ну что же, то, что неосуществимо, можно осуществить, а то, что неприемлемо, можно сделать приемлемым, – витиевато рассудил Соричта. – Вопрос в том, под каким углом на это смотреть и каким способом этого добиваться.

Кагер понял, что эфор настроен крайне благожелательно.

– Я очень рад, что нашел взаимопонимание с вами, ваше сиятельство.

Соричта весь подобрался и смерил собеседника цепким оценивающим взглядом.

– Ну раз так, граф, давайте говорить без обиняков, – быстро и по-деловому предложил он. – Ваши конкретные предложения?

– У меня несколько просьб, ваше сиятельство. Прежде всего, я хочу увеличить квоту на поставку стратегического сырья в опетский сектор и получить разрешение на увеличение торгового и транспортного флота.

Соричта задумался, впрочем, пауза длилась не очень долго.

– Насчет вашей первой просьбы. Распределение стратегических ресурсов находится под личным контролем императора. Но думаю, я смогу кое-что тут сделать, хотя и не гарантирую, что объем поставок резко возрастет. Сами понимаете, граф, в вопросах такого уровня сталкиваются интересы многих влиятельных группировок. Это недешево будет мне стоить. Что же касается звездолетов, то тут вопрос обстоит иначе. В течение месяца я могу поставить в аренду более трехсот транспортных судов и порядка шестидесяти пассажирских лайнеров всех классов.

– Вы очень добры, ваше сиятельство. Могу ли я еще рассчитывать на лицензию на дополнительное строительство транспортников на верфях опетского сектора?

– Это можно будет устроить, граф. Но вы должны будете очень подробно обосновать свою просьбу, поскольку данный вопрос находится и в компетенции эфора промышленности Туварэ. Сюда же может сунуться и Ивола. Но со своей стороны я обещаю сделать все возможное.

– Благодарю вас…

– Не стоит. Вы один из тех, кому я обязан своим нынешним положением. Поэтому, это я вас должен благодарить. Я всегда платил долги и не забывал о своих друзьях и союзниках.

Эфор развернулся к секретарю и приказал:

– Барфурт, завтра на девять ноль-ноль подготовьте доклад о состоянии дел в частных имперских транспортных компаниях. И еще, подготовьте мне все внутриведомственные эдикты Туварэ за последние три-четыре месяца.

– Слушаюсь, ваше сиятельство.

– Подозреваю, у вас есть еще просьбы, – вновь обратился к Кагеру Соричта.

– Только одна, господин эфор. Меня беспокоит низкий уровень внешней торговли опетского сектора, что, в свою очередь, сдерживает темпы развития секторальной промышленности.

– Я вас понял, граф. Но, к сожалению, я тут мало чем могу помочь. На основании декрета предыдущего императора Улрика III-го, действует жесткое ограничение на торговлю высокотехнологической продукцией с иными державами. Единственное, что я могу тут для вас сделать – это увеличить квоту на торговлю сельскохозяйственной продукцией и агрегатов без интеллекта. Боюсь, что 'Опетским Киберсистемам' не удастся расширить свои внешние рынки.

В сказанном Соричтой Кагер не услышал ничего для себя нового. Эфор достал из пачки самовоспламеняющуюся ароматизированную сигарету и с удовольствие затянулся, выпустив красноватую струю дыма.

– А теперь, граф, давайте обсудим финансовую сторону наших дел.

***

Мэк сидел, облокотясь о металлические стенки своего нового карцера. Холод от стен и пола проникал в каждую клеточку и сковывал, словно ледяные клещи. Прислоняться к стене он старался как можно реже, но иногда без опоры он просто не мог. А чтобы согреться, узник чуть ли не каждый час занимался физо. Так и мелькали циклы: короткий сон, разминка, отдых и снова короткий сон.

Мэк уставился вверх. Слабенький свет едва пробивался через узкое сечение решетки потолка. Время от времени раздавались тяжелые шаги, и проходящий сверху охранник на мгновение перекрывал собой поток света и тогда камера погружалась во тьму.

Здесь, в карцере, у Мэка было вдоволь времени, чтобы подумать. Здравый смысл говорил ему, что он сделал ошибку, что не следовало преступать царившие на каторге неписаные законы. Однако он был убежден, что защищая Шкодана, поступал правильно. Разводить сопли по этому поводу он не собирался. Он чувствовал злость. Чистую, незамутненную злость.

В потолке проскрипело узкое окошко, через которое появился бачок с похлебкой, спускаемый узнику по веревке. Мэк давно заметил, что пищу тут подают регулярно и, судя по ее количеству, он здесь находится уже более месяца.

Он взял в руки едва теплый бачок и машинально начал его опустошение, задумавшись, что неизвестно еще что хуже: сидеть здесь или вкалывать в штольне. Видно охранники полагали, что хуже карцер и Мэк посмеялся бы над ними, если бы не некоторые обстоятельства. Первое: здесь не было отхожего места, не говоря уже об умывальнике. В результате проштрафившийся заключенный чуть ли не сходил с ума от собственных испражнений и отсутствия вентиляции. Второе: иногда сюда спускался Маонго. Правда теперь он выглядел и звался по-другому, но тот, кто знал его раньше, без труда узнает этого верзилу в новом обличии. И каждый раз Маонго по 'старой дружбе' принимался избивать Мэка, который уже не мог противостоять ему из-за истощения и вечного холода.

Добив жуткое хлебало, Мэк решил, пожалуй, согласиться с администрацией. Ему впервые захотелось вернуться в бригаду.

А потом вспомнились слова отца, которые тот сказал юному пятнадцатилетнему Костику после окончания им кадетского корпуса: 'Пусть рука твоя всегда будет правая. Чувствуешь правоту, поступай по сердцу'.

Впервые за время пребывания на Хатгале Мэк улыбнулся. Он подумал, что отец мог бы им гордиться.