Текст книги "Семья попаданцев. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Александр Борискин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)
– А где расположены свободные участки под застройку? Ты их видел?
– Побывал на одном. Довольно далеко от центра. Вокруг возведены такие же дома. Место, где проживают буржуа. Участок 50 на 20 метров.
– В целом ясно. Дом нам обойдется в 100 – 120 тысяч золотых рублей.
У меня есть 110 тысяч. Придется тебе добавлять.
– Добавить – не вопрос. Вот только меня мучают сомнения в целесообразности такого приобретения! Тот двухэтажный дом, что уже подведен под крышу, в плане 10 на 15 метров, да два этажа! Что мы там будем вдвоем делать? Искать друг друга по комнатам? Тем более, что жить постоянно здесь мы не будем!
– Пока не будем! А потом, может быть и не вдвоем. Или ты не хочешь детей?
– А что, ты меня хочешь обрадовать?
– В начале следующего месяца будет ясно, подожди немного. И потом, ведь мы можем сдавать его в аренду в ближайшие 7 – 10 лет!
– Ладно, посмотришь завтра, если тебе понравится – купим.
Дом Надежде понравился. Огромный подвал, вырубленный в скальном грунте, отличное месторасположение, много свободного места вокруг дома. Но планировка ее совершенно не устроила. Она поинтересовалась у сопровождающего их представителя строительной компании:
– Можно ли изменить внутреннюю планировку дома?
– Можно, но не полностью. Несущие стены останутся, а перегородки можно перенести.
– Дайте мне план дома с помеченными несущими стенами и проемами в них, а также расположение окон и лестницы на второй этаж. Я подумаю, можно ли приспособить его под мои «представления о прекрасном». Если можно – то мы купим этот дом.
Павел только удивлялся широте интересов, знаний и практичности своей супруги. Она потратили два дня на разработку новой планировки дома, согласовала ее с ним, со строителями, потребовала составить калькуляцию на достройку дома в новом виде, и, в конце концов, совместно с супругом подписала договор на покупку и достройку дома.
Поинтересовалась, имеет ли она право на получение швейцарского гражданства, если является совладелицей недвижимости в Цюрихе, и если имеет, то что надо предпринять для его получения.
Управляющий строительной компании пригласил на консультацию по заданным вопросам юриста – правоведа, который все доходчиво объяснил.
В итоге, он взялся за решение этой проблемы во властных структурах за приличное вознаграждение. Оформление гражданства должно потребовать не менее месяца, кроме того, необходимо отказаться от российского гражданства. Павел сказал, что он решит эти вопросы по своим каналам за две недели, а пока поехал в Афины и Рим. Надежда осталась в Цюрихе ожидать мужа. У нее уже не было российского паспорта и пока не было швейцарского. Поэтому ехать с ним Надежда не могла. Она наняла учителя немецкого языка, чтобы к приезду мужа уже немного освоить язык.
Перед отъездом из Швейцарии, имея на руках швейцарский паспорт и визу для въезда в Россию, Надежда наняла старичка – архитектора для надзора за строящимся домом, пообещав ему большую премию в случае успешного окончания строительства. Договорились еженедельно обмениваться письмами по строительным делам.
Заехав на обратном пути в Париж и Берлин, в конце марта супруги Воеводины возвратились в Россию. Им уже было ясно, что в октябре они должны стать счастливыми родителями.
Вплоть до конца марта Александр занимался запуском производства многослойной фанеры на третьей очереди деревообрабатывающего производства. Только в первых числах апреля производство заработало стабильно, выйдя на проектную мощность. Это позволило значительно расширить ассортимент выпускаемых изделий из дерева, перейти к производству сборной мебели из стандартных заготовок. Первые образцы многослойной фанеры и сборной мебели из нее сразу появились в продаже в «Русском Лесе», и появились первые заказы.
Самое главное, что различные варианты мебели теперь легко было транспортировать на любые расстояния: в разобранном виде она занимала чрезвычайно мало места. На передний план встала задача строительства лесоторговых баз в Москве, Нижнем Новгороде и других городах России. Также было решено открыть аналогичные торговые дома в столицах европейских государств: Берлине, Вене, Париже, Риме, Лондоне. А значит надо продумать логистику доставки грузов в эти точки мира.
На Невском достраивался первый торговый дом «Петербургская Галерея». Он был такой необычной конструкции и строился так быстро, что толпы обывателей постоянно окружали стройку, делясь впечатлениями. К лету отделочные работы должны быть закончены, набран и обучен персонал, завезены товары. На самом верхнем, седьмом этаже, было запланировано помещение для ресторана. Теперь Александру не пришлось уговаривать ресторатора Немечинского открыть там ресторан: он сам неоднократно выражал желание заняться этим. Даже придумал для него название: «Седьмое небо». Открытие «Петербургской Галереи» наметили на 1 июля.
По итогам ее строительства должно быть принято решение о конструкции зданий лесоторговых баз в указанных городах России и в Европе. По стоимости одного квадратного метра здание «Петербургской Галереи» было вдвое дешевле построенного обычным для того времени способом. Александр уже подумывал об организации собственной строительной фирмы, использующей это ноу-хау. Тем более, что он вместе с Шуховым оформил привилегию на изобретение, и теперь Аким Нилович занимался оформлением патентов.
Строительство личного дома Александра также подходило к концу: завершались внутренние отделочные работы. Вокруг его дома и рядом стоящего дома Петра Ивановича началось мощение тротуаров плиткой и укладка поребрика, доставленных из 21– го века. Снаружи дом утеплялся стекловатой и обивался сайдингом. Предполагалось в дальнейшем так же оформить и внешний вид дома Петра Ивановича: стекловаты и сайдинга было достаточно. Вся территория вокруг домов со стороны улицы была огорожена забором из сетки-"рабицы". Вдоль нее сажались кусты акации и терновник.
Была уже заказана мебель для нового дома на собственном деревообрабатывающем производстве по личным эскизам Александра.
Небольшое фармацевтическое предприятие Лены, выпускающее антибиотики, постепенно развивалось. Спрос был огромный. Из рецептурного справочника, переданного ей Алексеем, она разработала технологию и стала выпускать еще несколько очень востребованных лекарств: от головной боли, высокого давления, кашля, гастрита и глазные капли. Все они были зарегистрированы как изобретения и на них оформлены патенты. От их продажи она и Алексей ежемесячно получали на счета очень значительные суммы. Достаточно сказать, что на ее счете уже было около полутора миллионов рублей. Сейчас на ее производстве работали уже 12 человек. Во весь рост встал вопрос расширения производства лекарств.
С февраля у Петра Ивановича появилась новая горничная Глаша – бывшая прислуга Катрин. Перед отъездом в Польшу, Катрин поинтересовалась у нее, не нужна ли помощь в трудоустройстве. А узнав, что та уже нашла работу у Петра Ивановича, заскрипела зубами от ревности и сказала:
– Я давно знала, что ты влюблена в него. И что на всех наших встречах ты подглядывала за нами и подслушивала! Но кто Я и кто Ты! Будешь для него обыкновенной подстилкой, пока молода да пригожа. Не строй иллюзий. Меньше будет разочарований! Лучше выходи замуж. Вон Егор – приказчик из платяной лавки – глаз с тебя не спускает!
– Ну и пусть! Мне становится на душе хорошо только оттого, что я его часто буду видеть! Мне ничего от него не надо: только быть рядом.
Пока же Глаша убиралась в комнатах Петра Ивановича, подавала на стол, следила за его одеждой и бельем и, постепенно, брала ведение хозяйства в свои руки, командуя кухаркой и другими слугами. Петр Иванович не возражал: ему давно не хватало домоправительницы, способной поддерживать порядок в доме. Постель Глаша пока ему не согревала, но все шло к этому.
Петр Иванович, как председатель товариществ, ответственный за их развитие, собирался в вояж по городам России и в Европу, где «Русский лес» планировал открывать свои торговые дома. Будучи дворянином, зная немецкий и французский языки, имея настоящие документы, только он мог решать эти задачи. Надо было определить место постройки торговых домов, людей, способных организовать дело на местах, прикинуть необходимые капиталовложения. Денежных средств у попаданцев было достаточно: все их предприятия работали с большой прибылью, значительные средства поступали от продажи лицензий на использование патентов. Вояж был намечен на начало апреля.
А в апреле состоялась свадьба Ксении. Тит Власьевич уже был плох, но настоял на свадьбе, понимая, что его смерть может отсрочить на год это событие. Уходя в мир иной, он хотел сделать все возможное для счастья дочери.
Петр Иванович на ней не присутствовал, так как свадьбу играли в Москве, но в конце марта заглянул к Прохоровым и вручил Ксении свой свадебный подарок: гарнитур из золота и яшмы. Заодно его познакомили с ее двоюродными сестрами, причем младшая, Луиза, ему очень приглянулась.
Наталья Ивановна просветила Петра Ивановича, что Анюта с дочерьми, решила остаться жить в Мюнхене, рядом с немецкой родней, а дом в столице будет продавать. Он очень заинтересовался домом: если его купить и переехать туда на жительство, то старый дом на Новоладожской можно передать Лене под расширение ее фармацевтического производства. Перестроить его под нужды фармацевтики было достаточно просто. Тем более, что само производство лекарств размещалось в ангаре во дворе, позади дома Петра Ивановича. Кроме того, в доме можно открыть небольшую аптеку, так как он имел выход прямо на улицу.
Петр Иванович предложил Анюте показать ему дом. Они тут же сели в его экипаж и отправились на Кирочную.
Дом Анюты и ее дочерей располагался недалеко от пересечения с Литейным проспектом. Дом трехэтажный, каменный, расположен вдоль улицы. Длиной 25 метров, шириной – 6. С аркой для проезда кареты во двор, шириной около четырех метров и закрытой литыми фигурными металлическими воротами с калиткой. За домом пристроился небольшой флигелек – для обслуги. Рядом с ним – конюшня и каретный сарай. Земля под домом и двором находилась в собственности Анюты. Снаружи дом выглядел несколько неряшливо: давно не было ремонта. Первый этаж дома был разделен надвое аркой, доходящей до второго этажа. В левой стороне дома от арки находилась парадная, которая вела в небольшую прихожую, от которой шла широкая мраморная лестница на второй этаж. По бокам ее была расположена гардеробная, курительная и буфет. В правой стороне дома от арки располагались подсобные помещения: кухня, прачечная, кладовки, дровяной склад. В эти помещения можно было попасть снаружи через две двери, выходящие под арку. Была и достопримечательность: из кухни и дровяного склада наверх вели два небольших лифта, с помощью ручной лебедки перемещающиеся на второй этаж. С их помощью можно было подавать пищу и дрова в гостиную.
Второй этаж представлял собой большую гостиную, которая через дверь соединялась с лестничной площадкой, на которую вела мраморная лестница с первого этажа. С лестничной площадки имелась дверь в туалет, весьма современно оснащенный. С другой стороны гостиной располагались комната для официантов с лифтом из кухни, и комната истопника с лифтом из дровяного склада, выходящая к большой дровяной печи для обогрева гостиной.
На третий этаж вела деревянная лестница с лестничной площадки, выходящая в узкий коридор, тянущийся вдоль задней стены дома и освещаемый через три окна, выходящие во двор. В коридор выходили пять дверей, ведущие в кабинет, спальную, детскую и комнату для гостей. Пятая дверь вела в большую ванную комнату и туалет.
Состояние стен, потолков, полов и дверей требовало ремонта.
Дом в целом Петру Ивановичу понравился. Конечно, он был велик для него одного, но «еще не вечер», все может очень быстро измениться.
Анюта, ее дочери и Петр Иванович расположились в гостиной за большим круглым столом. Петр Иванович поинтересовался ценой дома. Анюта долго мялась, а потом озвучила цену: сто тысяч золотых рублей за дом, флигелек, каретный сарай, конюшню и землю под всем этим. Петр Иванович задумался:
«Дом расположен в центре столицы, каменный, общей площадью около 420 квадратных метров, требует косметического ремонта. Еще и вспомогательные постройки во дворе. Надо их посмотреть, если будут в приемлемом состоянии, то надо покупать».
– Я хочу осмотреть флигелек, конюшню и каретный сарай. Это возможно?
– Конечно, пройдемте со мной.
Флигелек оказался двухэтажным домом, стоящим в 12 метрах от основного дома, длиной 8 и шириной 6 метров. Первый этаж каменный, второй – деревянный. В нем жили на первом этаже истопник Потап, он же дворник, с женой Фросей, исполняющей обязанности кухарки. На втором этаже были три маленькие комнаты для прислуги и конюха. Прислуга Авдотья, женщина лет под пятьдесят, убирала в доме и подавала на стол. Конюха не было за ненадобностью. Так что две комнаты были свободными.
К флигельку вплотную примыкали каретный сарай ( 9 на 6 метров), к которому пристроена конюшня ( 8 на 6 метров). Совершенно пустые. Внутренний двор 25 на 12 метров был замощен булыжниками. С одной стороны двора находился колодец, с другой – туалет для прислуги. Вход в дом для прислуги располагался также под аркой и выходил под парадную мраморную лестницу, откуда через дверь в прихожую.
Петра Ивановича вполне устроило увиденное и он согласился на предложенную Анютой цену не торгуясь, но поставил условие: дому нужен ремонт, поэтому сразу после оплаты купчей на него, дом необходимо освободить, чтобы в кратчайшие сроки его отремонтировать.
Анюта с радостью согласилась. Они вдвоем сели в экипаж и поехали к стряпчему Акиму Ниловичу для оформления купчей. На следующий день купчая была подписана, заверена у нотариуса, а деньги переведены на счет Анюты. Еще через два дня дом освободился от старых хозяев.
Петр Иванович хотел, чтобы за время его отсутствия в Санкт-Петербурге, а оно должно продлится около полутора – двух месяцев, ремонт был полностью закончен. Он попросил Александра присмотреть за этим, а пока переселил Глашу в свободную комнату флигелька, и представил ее для всей прислуги домоправительницей.
После чего со спокойной совестью уехал из столицы.
Алексей к концу весны стал практически лечащим врачом всей верхушки московского духовенства. Это были старые люди, имеющие много болячек, которые они наконец-таки могли не стесняясь озвучить их перед врачом – иереем. Это сыграло важную роль в росте авторитета Алексея среди московского духовенства. На его просьбу дать второго священника в храм Мученицы Татианы, немедленно было вынесено положительное решение. Теперь у Алексея стало больше свободного времени для занятий медициной, тем более, что он задумал написать еще один учебник для студентов по лечению различных воспалений.
За последний год он стал богатым человеком: плата за прием больных, поступления от продажи лицензий на патенты, зарплата профессора, позволили ему накопить на счетах в банке около двух миллионов рублей.
«Деньги не должны лежать мертвым капиталом, их надо пускать в дело,– часто размышлял он.– Тем более что Александр собирается строить в Москве лесоторговую базу. Вложу ка я в нее деньги, да и Настя сможет на ней работать, а то совсем квалификацию экономиста потеряла».
Глава двадцать шестая. Промежуточные итоги.
Вернувшись из Европы, швейцарская гражданка Воеводина Надежда Михайловна получила вид на жительство в Российской империи и продолжила работать главным бухгалтером в двух товариществах: «СМЗ» и «Русский лес». За оставшиеся два месяца до открытия торгового дома «Петербургская Галерея», где с 1 июля она должна приступить к работе в качестве управляющей, Надежда Михайловна обязана была проверить знания и сдать дела главным бухгалтерам этих товариществ, которых обучала уже почти год. Они вполне вошли в курс дела и не должны были подвести свою наставницу. Одновременно она подбирала персонал открываемого торгового дома, организовывала систему учета и отчетности. Дел было – море.
Строительство «Петербургской Галереи» на Невском проспекте заканчивалось.
Весь июнь был посвящен завозу товаров, заключению договоров, обкатке механизмов лифтов: грузовых для подачи товаров на этажи торгового дома, пассажирских для доставки покупателей в секции торгового дома.
К июлю уже стали заметны изменения в фигуре управляющей, которая, не обращая внимания на пересуды, планомерно выполняла свою работу.
Павел Аристархович очень переживал за супругу, постоянно упрекал ее за пренебрежение здоровьем в такой ответственный момент, как вынашивание ребенка. В конце концов добился от Надежды обещания с сентября оставить работу и готовиться стать матерью.
Несмотря на все проблемы, точно в намеченный срок «Петербургская Галерея» открыла свои двери перед покупателями.
Необычная форма здания – тор с семью этажами, притягивала взгляды людей. В центре здания ходили лифты, на которых поднимались на этажи покупатели. Непривычная раскраска здания, наполненность очень большим количеством товаров, свободный доступ к ряду товаров – все вызывало изумление и восторг обывателей.
Как было и с «Русским Лесом», специально «ориентированные» репортеры писали хвалебные отзывы о новом торговом доме, предрекали ему большое будущее.
Уже за первый день торговли было продано товаров на сумму, превышающую плановую, в два раза! И поток покупателей не сокращался, а, наоборот, день ото дня увеличивался. Пришлось срочно принимать меры к завозу новых товаров.
Ресторан «Седьмое небо» пользовался колоссальный популярностью: с него открывался прекрасный вид на столицу, кухня была отменной, обслуживание – на высоте.
Охранная служба торгового дома постоянно вылавливала воришек, но на всех не хватало глаз и рук. Потери на воровство составляли около пяти процентов выручки, и с этим приходилось пока мириться. За первый месяц торговли прибыль торгового дома составила более 2-х миллионов рублей. Владельцы «Петербургской галереи» потирали руки: затраты на постройку здания и приобретение торгового оборудования уже окупились!
Но, как говорится, если где-то прибавится, то в другом месте убавится. Так случилось и с торговлей в лавках и небольших магазинчиках: они начали хиреть и разоряться. И не только маленькие лавки и магазинчики – такая же участь постигла и некоторых известных купцов и заводчиков. А причина была одна: в торговом доме выбор товаров значительно больше, а цена – меньше. Доход делался на увеличении оборота.
В августе прибыль еще увеличилась и достигла 3-х миллионов рублей.
Надежда, как и обещала мужу, с сентября ушла в отпуск, оставив вместо себя своего помощника, выпускника экономического факультета университета, уже вполне вошедшего в курс дела.
Павел был очень доволен этим решением и молил Бога, чтобы на заключительной стадии беременности все обошлось без проблем.
Беда пришла с другой стороны: в середине сентября среди бела дня злоумышленники вошли в торговый дом, и совершили поджег. И этим не ограничились. Когда началась паника – взорвали «адскую машинку». В итоге: среди покупателей были убитые и раненые. Пострадали и работники «Петербургской Галереи», в частности, был просто затоптан помощник управляющего, пытавшийся успокоить обезумевших людей. Охране удалось задержать одного преступника и сдать его полиции. Та провела расследование. Выяснилось, что злоумышленники выполняли заказ нескольких купцов, разорившихся из-за открытия торгового дома. Однако, были предъявлены обвинения и руководству универмага: не было принято должных мер безопасности.
Надежду спасло только то, что она официально несколько раз обращалась в полицию с просьбой установить вооруженный полицейский пост у входа в универмаг и даже готова была выплачивать им жалование из средств торгового дома, но каждый раз получала ответ: полиция не видит в этом необходимости. В конце концов ее оставили в покое, но нервы помотали. Это сказалось на преждевременных родах. Девочка родилась восьмимесячной.
Немедленно приехал из Москвы Алексей. Осмотрел ребенка: да, немного недоношенный, но крепенький, хорошо берет грудь, все рефлексы в норме. Порекомендовал: оградить ребенка от посещений посторонних хотя бы до 3-х месячного возраста. Для уменьшения вероятности заражения инфекционными болезнями.
Павел не находил себе места с момента рождения дочери. Волновался за мать и дочь. Ни о каком возвращении на работу в торговый дом и слушать не хотел. Проявил настойчивость и запретил Надежде даже думать о работе до исполнения ребенку года. Пришлось ей уйти с работы.
Немного «подсластило пилюлю» то, что Павел в связи с рождением первенца подарил Надежде фамильные драгоценности своей бабушки, Алексей и Александр – по 50 тысяч рублей каждый, а Петр Иванович – 100 тысяч рублей.
До конца сентября ремонтные работы в «Петербургской галерее» были закончены, пострадавшим возмещен понесенный ущерб. С 1 октября торговый дом открылся вновь. Теперь были приняты все необходимые меры безопасности: увеличена численность охраны, установлен полицейский пост. Это сразу сказалось: резко снизилось
воровство. Практически за счет этого увеличение затрат на охранные мероприятия не повлияло на снижение прибыли.
Вояж Петра Ивановича в Москву и Нижний Новгород прошел успешно. В обоих городах он заключил договоры со стряпчими – по рекомендации Акима Ниловича, которые обязались представлять его интересы в этих городах. Подобрал участки земли под строительство лесоторговых баз. Дал поручение стряпчим их выкупить на имя «Русского леса». Познакомился с нужными людьми во властных структурах, получил их согласие на открытие лесоторговых баз. Заключил договоры с подрядчиками на выполнение строительных работ, хотя основные работы по сборке и монтажу стальных конструкции зданий лесоторговых бирж должна вести принадлежащая попаданцам специализированная фирма. Одновременно произвел закупку необходимых профилей из металла и другие стройматериалы для доставки на строительные площадки. Даже подобрал будущих управляющих базами, которых отправил в столицу для знакомства с работой «Русского Леса» и конструкцией здания «Петербургской Галереи». В начале мая выехал в Европу.
Павел Аристархович по просьбе Надежды подготовил для Петра Ивановича рекомендательные письма в консульства России в Европе с прямым указанием об оказании тому помощи и поддержки, что очень помогло при решении практических вопросов.
За месяц Петр Иванович решил все необходимые вопросы в Берлине, Амстердаме и Лондоне. На большее у него просто не хватило времени.
Хорошо было то, что все эти страны имели прямой выход к морю, что должно упростить логистику обеспечения лесоторговых баз товарами из России. Необходимо было задуматься о собственных сухогрузах и вплотную заняться контейнерными перевозками. Возведение зданий баз в этих странах должно было начаться через месяц после оформления купчих на землю и получения разрешения на строительство. Планировалось вести строительство по проекту и технологии, как здание «Петербургской Галереи». По мысли Петра Ивановича, деловые круги этих стран наверняка заинтересуются этими проектами, что позволит расширить продажу лицензий на использование патентов в этих странах.
В начале июня он вернулся в Россию. В столице его ожидал похорошевший, отремонтированный дом на Кирочной, скучающая без него Глаша и куча горящих дел на «СМЗ» и «Русском лесе».
Однако, первым делом ему пришлось принять участие в похоронах Тита Власьевича, преставившегося на второй день после возвращения Петра Ивановича в Санкт-Петербург.
Перед вояжем, Петр Иванович попросил Тита Власьевича помочь оформить настоящие документы для попаданцев, заменив ими те временные, со сроком действия всего пять лет, что были оформлены при их появлении в 19-м веке. Тот обещал все исполнить, предупредив в случае несчастья с ним забрать их у Натальи Ивановны. Также попросил позаботиться о семье в случае необходимости.
После поминок на третий день он приехал с визитом к Наталье Ивановне, оставшейся одной в доме: дочь Ксения была уже в положении и очень плохо переносила первую беременность, так что приехать на похороны отца не смогла.
Еще раз выразив вдове свои соболезнования он поинтересовался:
– Не оставлял ли Тит Власьевич для меня некий пакет с документами?
– Оставлял, несколько раз напоминал мне о нем. Сейчас принесу!
Через минуту Наталья Ивановна протянула ему туго набитый запечатанный сургучом пакет. Вскрыв его, Петр Иванович обнаружил полный комплект настоящих документов на всех попаданцев, со сроком действия – двадцать пять лет. Это был воистину «царский подарок!». Он отдал Наталье Ивановне конверт с пятью тысячами рублей, пояснив, что так они договаривались с Титом Власьевичем.
– Как Вы планируете дальше свою жизнь? Хватает ли средств на жизнь?
– У меня остались некоторые сбережения, да пенсию дали хорошую за мужа. Денег хватает. Да только горько мне здесь находиться: все напоминает о муже и дочери. Подумываю продать дом да переехать к дочери на жительство в Москву. Куплю дом около нее, будем чаще видеться. Скоро внуки появятся. Жить станет веселей.
– Если надумаете продавать дом, могу порекомендовать хорошего стряпчего: честный, старательный, я ему доверяю. Вот возьмите его визитку.
– Спасибо. Не забывайте меня, заходите.
– Конечно. Как только появится свободное время – непременно. Если переедите в Москву, сообщите свой новый адрес. Буду там – зайду. Если понадобится какая-нибудь помощь – не стесняйтесь, обращайтесь. До свидания!
Александр уже вселился в свой новый дом. Петр Иванович оставил ему всех слуг, забрав с собой на новое место жительства, кроме Глаши, только кучера. И потянулись подводы с Новоладожской на Кирочную, перевозя имущество Петра Ивановича. Заодно он уговорил Александра отдать ему Советский энциклопедический словарь, 1985 года выпуска, принадлежавший еще Геннадию Алексеевичу.
– Он будет храниться у меня в кабинете в сейфе, под ключом. Никому его показывать не буду. Он мне нужен, чтобы правильно ориентироваться в грядущих событиях. Вам-то все известно, а мне – нет! Если тебе понадобится – всегда можешь прийти и посмотреть!
Через день дом на Новоладожской был освобожден и Лена стала планировать его использование под расширение производства лекарств и размещение в нем аптеки, а Александр озаботил строителей его утеплением и обивкой сайдингом.
Расставив мебель в доме на Кирочной, Петр Иванович обнаружил, что ее мало для его новых «апартаментов». Пришлось заказывать в «Русском лесе».
Чем дольше он жил в новом доме, тем больше тот ему нравился. А когда кучер перегнал двух лошадок и экипаж в конюшню и каретный сарай, а сам переселился во флигелек, то совсем стало удобно: центр города, до любого места путь в два раза короче, чем с Новоладожской. Да и Глаша стала частенько приходить к нему по вечерам, сглаживая одиночество. На ночь никогда не оставалась, всегда возвращалась во флигелек. Хотя секрета от слуг о своих отношениях с хозяином не делала: все равно узнают.
К Глаше Петр Иванович относился честно: ничего не обещал, к сожительству не склонял. Все делалось по ее инициативе и по обоюдному согласию. А ей от него ничего и не надо было: только видеть почаще, да быть рядом. Детей она иметь не могла после неудачного аборта еще в ранней молодости, когда сынок деревенского старосты, у которого она жила в доме, ее соблазнил, жениться отказался, а староста отправил ее в город в прислуги «от греха подальше».
Сейчас Глаша выполняла обязанности домоправительницы, распоряжалась хозяйскими деньгами для поддержания порядка в доме, планировала ежедневное меню, сообразуясь со вкусами Петра Ивановича, совершала необходимые покупки для дома, следила за его одеждой и обувью. В общем, обеспечивала ему удобную жизнь в доме.
Петр Иванович очень полюбил свой новый кабинет. Кроме стола, кресла и небольшого диванчика для отдыха, в нем расположился большой кульман, на котором он занимался «творчеством», разрабатывая новые механизмы. Особенно это стало удобно делать после того, как Саша сделал электрическую проводку по всему дому, осветив заодно двор, флигелек, конюшню и каретный сарай, в котором и был установлен дизельэлектрогенератор. Там же стояли две двухсотлитровые бочки с запасом солярки. Кучер быстро освоил уход за ним и очень гордился тем, что «дает в дом электричество».
В июне Петр Иванович встретился с Надеждой Михайловной и рассказал, что, как следует из энциклопедического словаря, в конце года в России произойдут очень важные события: 20– го октября скончается император Александр III и на трон будет «помазан» Николай II – его сын. А 14 ноября Николай II обвенчается с гессенской принцессой Алисой. Брак будет очень крепким, но его омрачит болезнь наследника – Алексея. Он будет болен наследственной болезнью, полученной от Алисы – гемофилией, лечить которую не умеют.
Начнется череда смены министров иностранных дел в России: 14 января 1895 умрет нынешний министр Н.К. Гирс; его место займет князь А.Б. Лобанов-Ростовский, которого после смерти 20-го августа 1986 года в Вене, когда он сопровождал императора Николая II, сменит Н.П. Шишкин; затем с 1 января 1897 года во главе министерства станет М.Н. Муравьев, возглавлявший его до середины июня 1900 года.
Петр Иванович считал, что Надежда должна довести до сведения Павла Аристарховича эти события, поскольку только в этом случае тот может правильно определиться в своих действиях.
– И как я объясню Павлу знание этой информации: с датами, фамилиями, должностями? Не рассказывать же ему о посетившем меня свыше «озарении» ? Он человек умный, сразу заподозрит неладное.
– Я бы признался ему в том, что Вы выходцы из 21-го века, а не репатрианты из Австралии. Сразу всем станет легче. Скрывать что-либо от близкого человека, по-моему, очень тяжело.
– Может в этом есть «сермяжная правда». Павел человек умный. Он давно подозревает, что со мной и моими родственниками не все так просто. Из врожденной деликатности не лезет с расспросами, ожидает, когда я все расскажу сама. Ладно, я подумаю, посоветуюсь с Александром и Алексеем. Позже приму решение.
И вот теперь, с рождением дочери, это время настало.
В день, когда дочери Воеводиных, Агнии, исполнился месяц, Надежда решилась на разговор с мужем:
– Милый, я хочу поговорить с тобой об очень важных вещах. Но сначала прочитай вот это,– она протянула Павлу лист с событиями ближайших пяти лет.
Читая написанное, Павел несколько раз бросал на нее быстрые взгляды, но ничего не говорил, предоставляя ей свободу действий.
