Текст книги "Выход (СИ)"

Автор книги: Александр Яйков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц)

Глава 22

В какой-то момент режущая кишки боль принялась стремительно отступать, говоря о наконец-то полученном новом ранге. И лишь зарубив еще двух, кажется последних, вылезающих из коконов жнецов, я все же позволил себе немного перевести дух и заодно посмотреть на сообщение системы. Вяло порадовавшись скромной единице прибавившейся к ловкости, еще раз осмотрел обезображенную улицу и, не заметив ни одной твари, пошел собирать свои метательные топорики. Один, видимо в себе, унес какой-то шибко шустрый монстр, поэтому удалось найти только четыре. Но я не стал по этому поводу расстраиваться и, решив что мой краткий отдых подошел к концу, устремился на охоту за разбежавшимися по деревне тварями. Точнее, сначала проверил дом в который закинул Мирину и лишь убедившись в том, что в хату никто не пытался ворваться и немного успокоившись, наконец-то побежал в сторону криков, коими сейчас множился весь Зеленый вал.

Выбрав ведущее к дому направление, а не то куда убежало больше всего монстров, со всех ног побежал туда где кто-то еще мог просить о помощи… и вполне ожидаемо опоздал. Метательный топорик вонзился в спину увлекшегося резней жнеца опрокидывая его вперед, а второй я отправил в лишившуюся ног и искромсанную до неузнаваемости женщину, обрывая ее осипший крики боли и уже едва-едва теплящуюся жизнь. Добивать пытающегося подняться монстра не стал и, мстительно отыгрываясь на нем за все свои страхи и выплескивая бурлящую злость, просто отрубил ему все конечности и выброшенной на берег рыбой оставил барахтаться посреди улицы.

Подобрав топоры и, чувствуя как нарастает тревога, мысленно прикрыв себе уши и стараясь не обращать внимания на крики, побежал сразу домой. По пути замедлился лишь еще один раз, чтобы снести голову увлеченно кромсающему мужика чудовищу, а после ускорился еще сильнее, стараясь как можно быстрее добраться до своей цели. А когда влетел на свою улочку сразу понял, что спешил не зря. Здесь тоже вылез еще один червь, разворотив тын углового дома и щедро разбросав по округе белесо-серые яйца. Кто-то смелый уже поджег нутро твари и она чадила черным дымом, ’’радуя’’ всех омерзительно сладковатым запахом горелой плоти.

Эта улица была ближе к стенам, поэтому воины сюда подоспели куда быстрее, но мне все равно пришлось присоединиться к ним, чтобы защитить свой дом и хоть немного помочь им разобраться с пытающейся разбегаться мерзостью. Не жалея топориков, тут же отправил их в полет, не давая прытким «жнецам» улизнуть от клинков, а затем сразу прыгнул вперед, отрубая только-только проклюнувшуюся лапу монстра и несколькими ударами лишая его головы и желания выбираться на свет. А затем, едва не пропустив удар костяным лезвием в грудь, отскочил в сторону и, не раздумывая, швырнул рабочий топор в осмелевшую тварь. Вращения не хватила, поэтому удар пришелся пяткой топорища, но и этого вполне хватило чтобы разворотить грудину и уложить ее на землю. Уже привычно добив монстра ударом ноги и вырвав свое оружие, тут же вновь отправил его в короткий полет, опрокидывая пытавшегося сбежать жнеца. Всего одно мгновение на то чтобы осмотреться и, решив что мужики разберутся с недобитками, сразу бегу к своему дому.

Моя лавочка на которую было потрачено целое десятидневье работы оказалось разломанной, а на закрытой входной двери имелось множество зарубок, будто монстры пытались добраться до спрятавшейся внутри жертвы. Надеясь что не получилось и радуясь тому что дверь оказалась закрыта изнутри, несколько раз постучал и окликнул свою любимую. Ну а когда она наконец-то отозвалась и сказала что не ранена, приказал ей никому не открывать. А после, соврав что буду отбивать и защищать нашу улицу, наконец-то успокоил себя и свое бешено бьющееся сердце, после чего поспешил собрать свое оружие и нагнать воинов.

Ну а когда мы оббежали все ближайшие улицы и от вновь встретившегося нам Амихаша узнали что все черви убиты, пришло время для долгой… очень долгой охоты на разбежавшихся по деревне тварей. Меня добавили к тройке пришлых мечников и нам приказали проверить северную и северо-восточную части деревни, обыскивая все дворы и дома с открытыми дверьми. Назначенный старшим мужичек по имени Густан несколько раз кивнул, давая старшине воинов понять что все понял и… уточнив у меня где северо-восток, повел нас в нужном направлении.

Моим спутникам было откровенно наплевать на произошедшее и их, по большей части, вела жажда боя и новой силы. Стремление заполучить новый ранг и жар затянувшейся битвы, горячим маревом застили им глаза и мужики просто не видели того ужаса, что сотворили с нашей деревней вторгшиеся твари. А вот я, уже немного перегорев и став для них скорее проводником, нежели боевым товарищем, по ходу нашего продвижения постоянно замечал знакомые, обезображенные нечеловеческой яростью лица. Подмечал лежащие отдельно от хозяев руки и внутренности. С болью в сердце смотрел на залитую кровью землю и стены домов. Отводил взгляд от смотрящих на меня мертвыми глазами людей. Смотрел по сторонам… при этом все сильнее и сильнее пропитываясь горечью печального осознания. Осознания того, что «Зеленого вала» больше не существует без всех покинувших сегодня эту жизнь людей.

– Вон! Еще! –прокричал Густан, указывая рукой на выскочившую из ближней хаты тварь. Реагируя на движение, я метнул топорик в жнеца, опрокидывая его прямо на густо залитое алым крыльцо. А в следующий миг, заметив шевеление внутри дома, метнул еще один прямо в темноту дверного проема, с полной уверенностью в том, что живых там уже нет. Только недобитые монстры, которых довольно быстро успокоили ринувшиеся вперед мужики. Ну а пока они толкались в небольшой хате и собирали мои топоры, я следил за округой и думал куда лучше пойти дальше. Нужно было проверять каждое жилище, чтобы не оставлять врагов за спиной, поэтому, собравшись, мы пошли к следующему дому.

– Побыстрее. Нужно до ночи управиться – тоже посмотрев на стремящееся спрятаться за деревенской стеной светило, поторопил нас наш временный командир и незнакомый парень с копьем уже привычно толкнул казавшуюся закрытой дверь. Которая неожиданно поддалась и я едва не метнул в проем приготовленный топор. Уже пошедшую на замах руку едва удалось сдержать при виде лежащей на полу и тихо плачущей девочки лет семи. Не обратив никакого внимания на наше вторжение или уже просто смирившись с неизбежностью, она просто едва слышно хныкала, крепко-крепко прижимая к себе чью-то руку. Человеческую, не имеющую продолжения в виде тела руку – видимо это было все что осталось от ее родных.

– Проклятье! – прошипел копейщик, имени которого так и не удосужился узнать – Если в нашем мире все подчиняется воле создателей… Возможно они решили просто разрушить свое творение? – спросил у нас он… и не получил никакого ответа. Возможно многие задумались о том же, но просто не решились сказать это вслух. Ну а когда молчание затянулось и тягостным непониманием легло на наши плечи, я все же решился подать голос и предложил.

– Давайте перекроем чем-нибудь дверь и пойдем дальше. Скоро начнет темнеть, так что нужно и правда поторопиться. Нам же еще две улицы проверять.

– Да. Давайте поспешать – наконец-то сбросив с себя странное оцепенение, сразу согласился Густан и принялся суетиться, подтаскивая к крыльцу замеченную лестницу и пытаясь ею хоть как-то перегородить вход в дом.

Ну а когда мы наконец-то управились, то продолжили свою охоту, стремясь найти всех попрятавшихся тварей до единой и своим оружием выплеснуть на них свои слишком яркие мысли и чувства. Долгая охота продолжалась до победного конца.

Глава 23

Увы, но поиск разбежавшихся тварей не окончился даже после полуночи. Воинов осталось слишком мало и их не хватало чтобы охватить всю деревню. А хуже всего было то, что охотникам и только-только взявшим в руки лук мужикам приходилось оставаться на стенах и отстреливать сбегающихся на густой запах крови «гончих». Похожие на лишенных шерсти волков, они, будто обезумив, кидались на высокий частокол и пытались лезть по телам своих мертвых собратьев по тварьему роду. Изредка они все же запрыгивали наверх и встречались с неумелыми ударами мечей и копей. А еще реже, добираясь своими острыми зубами до чьего-то горла и лишая Зеленый вал еще одного защитника.

Охота окончилась лишь к рассвету когда мы, вытравив всех вредителей внутри деревни, выказали ответную наглость, и, выйдя через ворота, атаковали точно не ожидавшую такого стаю. Гончие растерялись несильно и попытались раздавить нас числом, но быстро ’’загорелись’’ другой жаркой идеей и поджав пылающие хвосты, начали разбегаться в разные стороны. Я успел порадовать некоторых монстров метательными топорами, ну остальных не обладающих хорошей прытью псин легко нагоняли воины с высокой ловкостью, сильно сокращая их поганое поголовье. К сожалению, всех убить у нас не получилось, поэтому, разогнав тварей из неизведанных земель огнем и железом, мы вернулись обратно в деревню… После чего пришло время подсчитывать потери и думать над тем, что же нам делать дальше.

– Точно сказать пока тяжело, но… – по старчески пожевав губы, начал свою непростую речь Тарукан, но, как глава нашего поселения, именно он должен был озвучить эту печальную весть – Несмотря на подготовку и огромные усилия наших воинов… За прошлый день погибло более половины жителей Зеленого вала. Ну а так как есть очень высокие шансы того, что такая атака будет не последней и учитывая переставшие быть нашей защитой стены… Я объявляю деревню уничтоженной! Теперь наша цель, уйти как можно дальше от неизведанных земель и основать новое поселение неподалеку от Великограда – такая весть, мягко говоря, взволновала всех собравшихся на небольшой деревенской площади людей и народ тут же загудел словно улей, обсуждая непростую ситуацию. Кто-то ругал воинов, называя их бесполезными, кто-то кричал что не собирается уходить, а некоторые просто плакали, не в силах пережить обрушившуюся на них бурю потерь и горя. Тарукан прекрасно их всех понимал, так как за прошедший день потерял всех своих сыновей и четырех внуков из пяти. Поэтому старик просто дал народу немного времени, чтобы выплеснуть в словах и слезах свою боль от произошедшего и лишь через некоторое время все же продолжил свою речь.

– Понимаю что некоторые не пожелают уходить из родных мест не смотря ни на что, поэтому… я останусь вместе с ними, чтобы встретить здесь свой конец и конец нашей деревни. Это мое твердое решение, от которого отказываться точно не собираюсь – люди с уже куда большим уважением посмотрели на главу деревни и даже многие плакавшие постарались успокоиться и, утерев слезы, стали внимательнее слушать старика – Ну а тех, кто согласится уйти поведет Амихаш, как сильнейший воин и тот кому я всецело доверяю. Мы уже успели обговорить с ним план вашего движения, поэтому можете по этому поводу не беспокоиться. Вы останетесь в его надежных руках.

Глядя как старшина воинов помогает главе деревни слезть со сколоченного наспех помоста, я невольно поморщился, думая о том, что это был просто отвратительный выбор со стороны Тарукана. Да, Амихаш был очень силен, но его хищная и слегка безумная улыбка не добавляла доверия к этому, помешанному на битвах человеку. Многие люди недовольно зароптали, видимо не одобряя такой выбор главы города. Ну и я, большого желания оставаться здесь, не стал его слушать и отправился домой к отцу.

Олия, видимо боясь оставаться в одиночестве, тоже перебралась туда и уже начала собираться к нашему исходу из деревни. В ее положении нам нужно было готовиться не только к долгой дороге, но и к родам прямо во время пути, поэтому нужно было взять с собой очень много тряпок и чистой воды. Благо, о здоровье ребенка можно было не беспокоиться, так как Кирдот пережил вчерашнюю атаку и пообещался помочь нам при родах. И это добавляло нашей семье малую крохи уверенности и так недостающего спокойствия.

Телег и лошадей в деревне было не так уж и много, поэтому, по плану Тарукана, в обсуждении которого я тоже учавствовал, люди должны были брать лишь самое нужное – одежду, свои инструменты, еду и воду. При чем последнего много нагружать не имело смысла. По летнему теплу большая часть съестного в любом случае бы пропала, поэтому пополнять запасы мы планировали охотой и собирательством. А еще очень надеялись на помощь с припасами в деревнях через которые предстояло проходить. Конечно не все согласятся поделиться едой до первого урожая, но… мы все равно надеялись на чужую помощь… и на то, что часть наших людей будет оседать в этих деревнях, устав от долгого пути. Никто создавать новое поселение конечно же не планировал. На это было даже глупо надеяться с таким количеством оставшегося в «Зеленом вале» населения. Хитрый старик Тарукан просто хотел расселить выживших по обжитым землям, а самых упорных отправить в Великоград с посланием о новой опасности и огромных стаях монстров. Этот план был признан всеми воинами самым разумным, после чего, объявив о собрании на деревенской площади, мы начали воплощать его в жизнь. Точнее, начали они, а я пошел помогать родным складывать вещи в уже подогнанную к дому папаней телегу. Благо свое собрал быстро. Мешок с одеждой и мешок с топорами – вот и все мои сборы.

– Ну чего ты? Все же из нас живы и здоровы. Чего плакать-то? Уедем подальше от неизведанных земель и будем нормально жить. Все будет хорошо – попытался я успокоить вновь принявшуюся ронять слезы деву моего сердца. Подсел к ней за стол, приобнял и принялся шептать всякие успокаивающие слова. Вскоре к нам сзади прижалась Мирина обняв обоих разом. И даже отец подошел и, не зная куда себя приткнуть, просто положил руку Олии на плечо.

– С-спасибо вам всем – наконец-то успокоившись, сбивчиво проговорила моя любимая – Просто… я вспомнила про свою родную деревню. Подумала что сбегаю уже во второй раз и… – громко хлюпнув носом она нашла мою руку и крепко сжала ее, будто бы боясь что я исчезну из ее жизни растворившись, словно дым на ветру.

– Настали плохие времена и создатели кажется отвернулись от нас. Извини, но… не могу пообещать тебе что нам не придется больше бежать. Но я все равно стану сильнее чем есть сейчас и буду защищать тебя и всю нашу семью. Защищать изо всех своих сил. Верь в меня.

– Верю. Буду верить сильнее чем в наших творцов – тихо-тихо прошептала Олия, прижимаясь щекою к моей руке – Я верю в тебя, муж моего сердца.

Глава 24

Сборы затянулись практически на два дня и многих удивило то, что немало людей решило остаться в умирающей деревне. При чем изъявили такое желание не только старики, намеренные окончить свои дни в родных местах, но и другие жители Зеленого вала, возможно потерявшие стремление к жизни и желание куда-то идти. Даже один лишившийся всей своей родни воин твердо решил остаться и не поддался на уговоры Амихаша. Поэтому, в конечном итоге, от и без того сократившегося более чем в половину населения деревни отсеялась еще целая треть и даже так в путь готовилось отправиться около трех сотен человек, с нагруженными скарбом четырьмя десятками телег.

Закончив со сборами одними из первых, мы с отцом и другими свободными мужиками, принялись обходить все поселение и собирать тела, чтобы предать их освободительному огню. И было их так много, что глава города решил перенести погребальный костер за пределы деревни, поближе к лесу. Потом, по требованию старшины воинов, мы спешно вырубили стороне от деревни целую линию деревьев, делая какую-то отсечку и стаскивая бревна и ветки к образовавшейся куче тел. И лишь когда все были удовлетворены собранным огромным кострищем, Тарукан к вечеру второго дня сборов созвал всех на церемонию прощания с погибшими. Беднягу Аокария тоже зарубили жнецы, поэтому некому было сказать длинную витиеватую речь и как-то увязать все случившееся с недоступной нашим умам волей создателей. И наверное даже хорошо, что об этом никто не заговорил, вселяя лишнюю злость в разумы людей. Творцы нынче были у нас не в чести. Глава нашей деревни сказал лишь несколько прощальных слов погибшим, а после сразу махнул рукой, разрешая ждущим отмашки мужикам поджечь солому и распалить этот невероятно большой костер.

Чувствуя жар, большинство поспешило отойти от погребального кострища и лишь бывалые воины, выполняя какой-то приказ Амихаша, устремились вперед, неся с собой какие-то огромные бурдюки. Обойдя костер, они принялись чем-то щедро обливать деревья и землю, расходясь цепью и углубляясь в лес. И лишь когда меня наконец-то осенило пониманием того, что они льют масло… я осознал что этот проклятый безумец решил организовать направленный пал и выжечь весь лес в направлении неизведанных земель.

– Стоять! – крепко прихватив за плечи, остановил меня стоявший все последнее время позади Амихаш. Он явно предвидел мою реакцию и решил проконтролировать ситуацию, чтобы один недовоин ничего не испортил – Слишком долго соображал. Сейчас уже ничего не успеешь сделать и только сгоришь как бестолковый дурак. Так что расслабься и просто наблюдай за гибелью твоего ненаглядного леса – не скрывая веселья и издевки в своем голосе, прошептал мне на ухо этот ненормальный, а через несколько мгновений… размер костра резко увеличился, перескакивая на ближайшие деревья и стремительно ширясь с каждым новым мгновением.

– Зачем! Вы же убьете весь лес! Сгорят все большие деревья и молодая поросль. Сгорят все травы и звери. Сгорят птицы и…

– А вместе с ними и все недостаточно прыткие монстры. А когда они вернутся им больше не где будет прятаться и оставшиеся в деревне люди смогут заметить движение издалека. И если мы когда-нибудь решимся вернуться обратно, к тому времени уже начнет расти новый лес, сильнее и красивее прежнего. Так что прекрати беспокоиться о всякой бесполезной сейчас ерунде. И лучше думай как будешь защищать свою семью. Как по мне, ты до сих пор непростительно слаб. Мог бы за время атаки жнецов успеть заполучить два или даже три ранга, но вместо этого плелся позади всех и изредка кидался своими топорами. Безголовый слабак!

– Я не воин и не твой подчиненный, поэтому эти оскорбления меня нисколько не трогают. Это ты жаждешь сражений, а мне все это не интересно. Сейчас я куда сильнее беспокоюсь за лес, который приказал поджечь один ненормальный безумец.

– И это печалит сильнее всего – выслушав меня, недовольно проворчал Амихаш, а затем, помолчав несколько мгновений, резко прокрутился на месте и швырнул меня, словно мелкого щенка, в сторону деревни. Я конечно попытался хоть что-нибудь сделать, но успел за время полета лишь пару раз дернуться, а затем довольно болезненно прокатился по земле, будто бы считая своими ребрами все имевшиеся по пути корни и камни. Хотел спешно подняться и высказать этому безумцу все что о нем думаю, но был вздернут и легко поднят над землей всего одной рукой. Смятая его пальцами рубаха жалобно затрещала, но все же выдержала мой вес, а я пораженно посмотрел на удерживающего меня на весу без особых усилий воина.

– Слишком мало ловкости, силы и выносливости. По характеристикам я сейчас втрое сильнее тебя… и это не предел для развития воина. И если ты хочешь и дальше оставаться бесполезным слабаком, то будь им и дальше. Но не лезь в дела сильных людей со своим бесполезным мнением слабого ничтожества – кажется так и не почувствовав усталости, старшина воинов позволил мне коснуться ногами земли и высказал свое последнее предупреждение – Если еще раз пойдешь против моих решений, я опять отправлю тебя в полет…, но уже держа за ноги и хорошенько раскрутив. Считай это моим личным способом воспитания наивных детишек, почему-то считающих себя взрослыми – высказав эту угрозу и тут же противореча самому себе, Амихаш вновь резко прокрутился на месте и отправил меня в новый полет.

На этот раз приземление оказалось еще более болезненным, как для моего тела, так и для самолюбия. Этот выродок швырнул меня прямо под ноги отошедших от стремительно ширящегося пожарища людей и громко рассмеялся, видимо выражая таким образом презрение к моей слабости. Не без труда поднявшись на ноги и стряхнув с лица заливающую левый глаз кровь, посмотрел на ничего не понимающих жителей деревни и после зачем-то попытался объясниться перед ними.

– Просто хотел помешать этому безумцу сжигать лес. Как видите, не получилось – и лишь сказав это, сразу понял, что мои слова прозвучали, словно оправдания. Оправдания бесполезного слабака, не способного настоять на своей правоте. Поэтому, не став больше ничего говорить, я просто устало махнул рукой на это молчаливое стадо и отошел в сторону. Нужно было успеть переодеться и подлечиться.

Выходить мы собирались ранним утро завтрашнего дня.