Текст книги "Выход (СИ)"

Автор книги: Александр Яйков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 33 страниц)

Глава 24

С трудом удерживая себя от желания сорваться на бег и не обращая внимания на с любопытством смотрящих мне вслед людей, я быстро шел по узким улочкам стойбища, названия которого так и не успел узнать. Какая-то толстая тетка попыталась поймать мою руку, явно желая задать пару вопросов странной белой девице идущей куда-то без своего мужчины, но ей хватила легкого удара пальцами по лицу, чтобы испуганно отшатнуться и резко передумать лезть в чужие дела. Другие тоже отказались от желания меня остановить, позволяя без особых трудностей добраться до входа в храм.

Заметив меня, стоявший там Тохатоп опять нахмурил свои густые брови, сразу поняв что что-то в нашей затее пошло сильно не так. Увы, но порадовать и успокоить мне его было нечем. Подтверждая нехорошие догадки бывшего пастуха, я приобнял его всего на пару ударов сердца и, шепнув на ухо, чтобы готовился уходить из этого поселения, сразу вошел в большое красивое здание с символом круга на его высоком шпиле. Массивные двойные створки, короткий коридор с украшенными мозаикой из шлифованного янтаря стенами и вот я уже внутри… Кручу головой, осматривая просторный наполненный светом зал и невольно цепляясь взглядом за три каменных статуи местных наблюдателей, объявивших себя святыми.

Не мешая женщинам молиться этим ненастоящим богам, просто издали осмотрел эту троицу, зачем-то запоминая их мастерски проработанные камнерезами лица…, а потом просто отвернулся, теряя к ним интерес и принимаясь высматривать символы веры. Которые нашлись в самой дальней части храма. Как и в случае со статуями, близко к ним подходить было нельзя и несколько дев мысленно восхваляли проклятых творцов, стоя у натянутой веревки на расстоянии четырех-пяти шагов до алтарей. Мужчин поблизости видно не было, поэтому я, подойдя к этой ненадежной преграде и еще раз осмотревшись, торопливо поднырнул под толстой бичевой и стремительно подбежал к двойной спирали. Припрятанный в платье небольшой нож уже разрезал левую ладонь и моя кровь щедро полилась по двум соединенным меж собой и закрученным железным прутья, а мое дыхание прервалось, в испуганном ожидании неудачи.

Я был уверен в том, что все получится и закончится хорошо, но глупая голова все равно думала о какой-то новой беде и о том, что ничего не у нас не выйдет. Боялся что мне помешает одна из испуганно охнувших женщин или выбежавший на шум и ропот храмовник. Боялся…, но продолжал крепко держаться за никак не откликающийся символ веры, отдавая ему свою кровь. Отгоняя от себя стылое отчаяние, холодными пальцами ветра пробравшееся под подол платья и поглаживающее мои, готовые дрогнуть от вгрызающегося в мысли бессилия, ноги.

– Белая дура! Прекрати осквернять алтарь создателей своей поганой кровью. Как ты посмела… – удар ноги между ног закрыл рот горластому храмовнику, попытавшемуся оттащить меня в сторону, а косой взмах ножа отогнал и его молодого помощника. Напуганный едва не задевшим его нос лезвием, парень отскочил назад и невольно запутавшись в собственных ногах, глупо сел на задницу. А затем, моргнув несколько раз… громко и отвратно заверещал, словно поросенок которого попытались зарезать.

– СТРАЖААААА!!! СТРАЖААААА!!! СПАСИИТЕЕЕ!!! СТРАЖАААА!!! ПОМОГИТЕЕЕЕЕ!!! – кричал он так громко и визгливо, что мне искренне захотелось его добить, но я даже не дернулся в его сторону. А в следующий миг и вовсе перестал обращать на его вопли внимание… с огромной радостью замечая как вытекшая кровь начинает стремительно впитываться в символ веры, а из меня принимаются понемногу вытягивать силы. Но во мне уже не было беспокойства. У меня все получилось и я стремительно наполнялся счастьем и безоговорочной уверенностью в себе и своих утраченных на время силах… глядя на вновь начинающие мельтешить перед глазами полупрозрачные строки системных сообщений. От которых уже немного успел отвыкнуть.

[Конфликт двух систем развития…] [ОШИБКА! ОШИБКА! ОТЛАДКА!] [Поиск возможных способов решения технической проблемы…] [Выбор и восстановление приоритетной системы развития…] [Связь с душой восстановлена успешно] [Производится интеграция системы с новым телом…] [Восстановление…] [Восстановление…] [Восстановление…] [Период ожидания полной синхронизации с телом пять стандартных суток] [Рекомендовано погрузиться в сон, для ускорения синхронизации нейронов мозга и фракталов души] [Восстановление…] [Инициализация приоритетной системы завершена] [Начинается восстановление телесных параметров] [Рекомендовано принять обезболивающие препараты и погрузиться в сон]

Система еще что-то писала, но я мысленно смахнул это полотно текста в сторону и, реагируя на опасность, увернулся от удара меча. Пройдя мимо моей головы, клинок ударился об алтарь и разлетелся на осколки. А вот мой нож легко нашел свою жертву и, скользнув словно змея вдоль чужой атакующей руки, вгрызся в чужое горло. Ударом ноги отправляю хватающегося за горло темнокожего на еще одного подбежавшего стража и метким броском вонзаю нож ему прямо в глаз. После чего уже без восхищения и трепета осматриваю успевший опустеть храм. Вновь смотрю на статую наблюдателей, находя в себе новые мысли об этой троице и некое понимание их устремлений и действий.

[Анализ крови завершен] [Проба души получена] [Вы можете прервать контакт с эгрегориальным сервером]

Легко увернувшись от двух летевших в меня камней, я неожиданно осознал, что алтарь перестал вытягивать из меня кровь, а символ веры вновь стал простой железкой, закрученной в двойную спираль. Отняв от него руку и, посмотрев на свою ладонь, на которой начинал стремительно зарастать порез… растянул губы в уже привычной слегка безумной улыбке. После чего, не обращая внимания на навалившуюся на плечи слабость и медленно нарастающую боль во всем теле, направился к выходу из храма. Троица стражников попыталась меня остановить, но я буквально предвидел все их движения, поэтому даже со своим пока еще слабым телом потратил всего три укола ножа и десяток ударов сердца, чтобы лишить их жизни, при этом даже не запачкав своего платья.

Прозорливый Тохатоп, чтобы его никто не узнал в этой суете, уже успел намотать на лицо какую-то тряпку и, когда я наконец-то вышел из храма, сразу кинул мне поводья второй лошадки. Дион, чтобы не привлекать к себе внимания стражи, видимо сразу направился к ближайшему выходу из стойбища, чтобы дождаться нас уже там. Не желая более задерживаться в этом поселении, задрав подол, поспешно запрыгнул в седло и, легко отклонив ладонью летящий в моего мерина камень, поддал ему по бокам, заставляя сразу сорваться в галоп.

Приятный горячий ветер обдал мое лицо, с которого никак не желал сходить хищный оскал и вот уже я, не удержавшись, смеюсь в голос. Громко хохочу, радуясь нашему успеху и предвкушая возвращение своей силы. Смеялся… стараясь не обращать внимания на стремительно нарастающую боль изменяющегося тела, принимающуюся медленно выворачивать мои мышцы и кости.

Такова была цена повторного пробуждения. И я с радостью согласился ее заплатить.

Глава 25

Несмотря на все мое упрямство, выдержку и укрепившуюся стойкость к боли, в какой-то момент я все же не выдержал и потерял сознание прямо во время нашего стремительного бегства. Если бы свернул себе шею при падении с лошади, это сталось бы самой глупой смертью, помня весь мой прошлый путь и приложенные усилия. Но, к моему счастью, все обошлось и вскоре темнота забытья отпустила меня… щедро макнув головой в бескрайнее озеро боли. Видимо вставленная в мой рот деревянная палка хрустнула слишком громко, привлекая внимание дремавшего рядом Тохатопа. Который тут же кинулся ко мне с целым ворохом глупых вопросов и ненужного беспокойства.

– Ты как?! Что с тобой вообще происходит? Ты спал целые сутки и постоянно кричал от боли. Неужели творцы прокляли тебя болью за то, что ты осквернил их алтарь? Объясни! Что там случилось и что нам делать? У тебя не получилось пробудиться? Как нам… – немного свыкнувшись с постоянной болью, я поднял руку и прикрыл ладонью рот степняку, без слов прося его помолчать. После чего, будто бы вновь переродившись в чужом теле, едва шевеля шеей, осмотрелся по сторонам. Практически сразу поняв, что мы сейчас в каком-то шатре, нашел своим взглядом обеспокоенные глаза степняка и всего несколькими словами унял его тревогу.

– Все получилось… пробудился… тело меняется… становлюсь сильнее… еще четыре… дня – выплюнув раскрошившуюся деревяшку, с немалым трудом сквозь сжатые зубы выдавливал из себя слова. После своего короткого объяснения и того как воин устало и радостно потер свое лицо, я демонстративно повел глазами и выдавил из себя главный вопрос – Где мы? Сбежали?

– Да, но не далеко – кивнув мне несколько раз, поспешил ответить бывший пастух – Было сложно тебя везти. Поэтому мы перекрасили твое лицо и руки темной глиной и решили спрятаться в одном из малых стойбищ. Сказал что жена умирает в муках и купили на несколько дней шатер чтобы дождаться пока ты отмучаешься. Вот… ждал пока ты придешь в себя или умрешь. Не знал что думать. Решил уже, что тебя прокляли творцы за такую большую наглость.

– Дион? – поняв что опасность никуда не пропала и что нас наверняка ищут я, не зная что еще сказать, просто спросил про нашего молодого друга… искренне надеясь что он не пошел опять искать по стойбищу сговорчивых девиц, пока жена его друга умирает в муках.

– Забрав половину твоих денег, несколько топоров, набил твое платье соломой и ускакал в сторону Великого Скара, чтобы запутать наши следы и спрятаться там. Скорее всего, мы парня больше не увидим. С таким богатством он либо осядет там и станет богатым купцом… либо умрет от срамной болезни под очередной девицей.

– Второе – не скрывая своей печали, тихо прошептал я и, извинившись перед Тохатопом, прекратил удерживать себя на границе забытья и бытия, вновь проваливаясь в липкую темноту спасительного сна. Оставляя бедного мужика в одиночку справляться с нашими общими проблемами.

Которые, увы, оказались ему не по силам.

******

Не знаю, сколько прошло дней пока я барахтался в холодной пустоте своего сознания, но вокруг меня успело измениться очень многое. И, к сожалению, не в лучшую сторону. Кто-то успел меня раздеть догола, положить на дно какой-то телеги и толстыми цепями растянул мои руки и ноги по углам. Да так крепко и надежно, что было сложно даже пошевелиться. Благо тело окрепло настолько, что звенья заскрипели от страха и предельного натяжения, когда моя правая рука просто напряглась, едва не разрывая оковы. Ну а поняв что эти цепи меня точно не удержат, сразу расслабился и постарался тихо осмотреться, не привлекая внимания своих пленителей.

К сожалению, невысокие деревянные борта перекрывали почти весь обзор и по видимому мне небесному простору можно было лишь сказать что уже близится вечер и мы куда-то едем по степи. А еще, к своей огромной печали, я практически сразу увидел Тохатопа… Точнее его насаженную на шест голову, с немым укором смотрящую на меня своими мертвыми серыми глазами. И хуже того, лишая надежды на то, что он успел сбежать, рядом к борту был прикреплен шест с головой его боевого друга. Два доверившихся мне и погибших из-за моей слабости человека… к которым, несмотря на наше очень короткое путешествие, я даже успел привязаться и мысленно раз за разом извинялся за то что не смог их уберечь. Не смог их спасти. Не смог…

Цепи опять жалобно скрипнули от натуги и мне пришлось поспешно потушить свою злость на врагов и ненависть к себе, чтобы случайно не порвать свои оковы. Правда этот лязг видимо все же услышали мои пленители и, приняв этот звук за тщетную попытку вырваться, даже немного посмеялись над этими потугами.

– Не дергайся! Беложопый выродок! Эти цепи выкованы из отличного имперского железа… и они сдержат силу даже святого дитя как ты – хихикая, заверил залезший ко мне в телегу темнокожий мужик с большим телом и удивительно маленькой головой. Большой нос, крупные передние зубы и тонкие черты лица наводили меня на сравнения с крысой или каким-то иным грызуном, но я все же удержал себя от колкостей и, ничего не спрашивая, молча посмотрел на своего уродливого пленителя. Которому, как оказалось, и не нужен был собеседник. Он мог прекрасно поговорить и с самим собой.

– Вижу что ничего не понимаешь. И не мудрено. Глупо и наивно было пытаться осквернить наш храм своею поганой кровью. Ты, наверное, и подумать не мог что творцы нашего мира обрушат на тебя свою кару и проклянут жуткой болью. Ну ничего. Скоро наш правитель, халиф Уркох лично оборвет твою бесполезную жизнь и лишит империю Саранхал еще одного потомка их святых. Завтра утром мы уже прибудем в Великий Скар и тогда…

– Завтра? Это хорошо. Значит успею еще немного поспать – перебивая этого разговорчивого недоумка, спокойно проговорил я и закрыл глаза. После чего, старательно не обращая внимания на речи этого урода и отстраняясь от окружающего меня мира, принялся мысленно высекать у себя на сердце еще два имени, крепя мою неприязнь к безумным творцам этого не менее безумного мира. Да, было очевидно что я все равно ничего не смогу им сделать, но это не мешало мне ненавидеть их за всю ту боль, которую они причинили мне, другим людям и бесчисленным иным народам. Ненавидеть и в своем воображении сжигать этих тварей вместе с сотворенными ими чудовищами и инкубаторами.

«– Ну ничего. Теперь у меня есть возможность хоть как-то им подгадить. Благо меня не убили пока я спал и теперь везут туда куда нужно. А с вернувшейся силой и уговаривать других теперь будет куда проще.»

Глава 26

Посмотреть на главное поселение кочевья когда мы до него добрались у меня так и не получилось. Видимо не желая беспокоить людей, на подходе к Скару мои пленители открепили от бортов шесты с уже начавшими пованивать на жаре головами моих друзей, а потом и меня самого прикрыли какой-то плотной дерюгой, скрывая от чужих глаз свой необычный груз. Я конечно мог бы начать дергаться и кричать, добавляя проблем сидевшей в телеге носатой крысе, но мне было просто лень заниматься такой ерундой. Хотелось просто поскорее добраться до нужного места и встретиться с местным правителем, чтобы высказать именно ему пару упреков и требований, а не его бесполезным и ничего не решающим слугам.

А еще, я все еще не хотел показывать своей силы и боялся лишний раз шевелиться. За прошедшую ночь мое тело успело измениться и стать больше, ослабляя натяжение цепей, из-за чего начали скрипеть уже не слегка провисшие звенья, а сильно впившиеся в руки и ноги оковы. Поэтому у меня появилась опаска случайно разомкнуть кандалы при излишнем напряжении мышц, так что приходилось держать свои конечности предельно расслабленными и мысленно следить за этой проблемой, чтобы не дернуться на какой-нибудь кочке. Благо, улицы главного степного поселения были вымощены камнем и почти идеально ровными, что позволяло не так пристально следить за своим сильно поменявшимся телом… и размышлять о том, что это уже не стойбище, а вполне основательный и полноценный город.

– Уж прости, потомок святых, но мы не удостоим тебя чести посетить дворец нашего правителя. Никак нельзя запятнать это древнее здание твоей проклятой творцами кровью. Мы уже сообщили халифу Уркоху о пленении имперского диверсанта и он согласился с тем что такого осквернителя как ты лучше допросить и казнить без лишних глаз, где-нибудь на окраине стойбища. Подальше от конюшен и богатых улиц, поближе к выгребным ямам, чтобы там потом и притопить твою оскверненную плоть – мешала моим мыслям эта черная носатая мышь, глумливо и ярко описывая мое скорое будущее. Он упивался своей маленькой властью надомной и не имея возможности навредить крепкому телу своей жертвы, глумился над беззащитным разумом, видимо наивно думая что его слова меня хоть как-то трогают. Смысл его речей миновал мои мысли, почти никак не цепляясь за них, вызывая слабое раздражение лишь своей нудностью и мерзким скрипучим голосом.

– Да-да-да-да. Я все понял, осознал свою ничтожность и уже боюсь. Я даже готов попросить прощения у твоего правителя за все свои злодейства и сотни убитых степняков. Готов ответить на все его вопросы… Только прекрати уже наконец скулить под ухом. У меня и так все болит от проклятия создателей, так еще и ты своим мерзотным голоском мучаешь. Помолчи немного и дай от тебя отдохнуть – намеренно громко просил я, явно привлекая внимание идущих по улице людей. Что точно не порадовало моего пленителя. Он требовательно зашипел, прося меня быть потише, но потом, ворча что-то себе под нос, нехотя слез с телеги. И вот я наконец-то остался наедине со своими мыслями… посреди довольно многолюдной и шумной улочки по которой меня куда-то везли.

Видимо Дион и Тохатоп сопротивлялись и умерли в бою, не желая даваться в руки пытарям халифа, из-за чего никто пока не понял, что я являюсь перерожденным. И это, несмотря на смерть пары хороших товарищей, было просто прекрасным исходом, так как выводило из-под внимания врагов сестренку Мирину. Они могут использовать ее жизнь как весомую угрозу… влияние которой могло меня и прогнуть под волю здешних правителей. Ну а раз опасности для сестры пока нет, мне можно было себя никак не сдерживать и поначалу даже поддержать ошибочную мысль о том, что я отпрыск имперских святых. Благо, никто из моих пленителей в этом не сомневался, видимо успев потыкать в меня клинками и оббив свои ноги об мои каменные бока. Ну а воспользоваться каким-нибудь шилом и ткнуть им глаз или ухо они не догадались, позволяя моему телу становиться еще крепче и живучее. Несмотря на то, что сильно ослабевшая боль еще блуждала по телу, говоря о том что необходимые для полного изменения пять дней еще не прошли, я почему-то был уверен в своей прочности. Даже начинало казаться, что все то же шило, пробив мозг, не смогло бы меня убить… учитывая мою выносливость, перевалившую за пять десятков.

[Дух – 1] [Интеллект – 11] [Ловкость – 35] [Выносливость – 51] [Сила – 101][Мирное владение – 13] [Боевое владение – 124]

Характеристики радовали глаз, но я пока не мог прочувствовать и осознать свой переход на новую сотню в силе. Да и до ста выносливости было пока далеко, так что у меня еще была возможность безнаказанно, со стороны творцов, убивать всяких одноглазых тварей. Но это потом. А сейчас для меня куда важнее было вызнать хотя бы примерные характеристики местного халифа и его верного слуги, ну а поняв насколько велика разница между нами, уже решать как вести с ними разговор. Хотелось бы конечно занять вершину сильнейшего, но сперва нужно было посмотреть на них… И попробовать выкрасть сестренку если они оба окажутся близки мне по силе. Лишать степь сразу двух защитников было точно нельзя, так как именно им придется биться с поводырем если у меня не получится его одолеть.

Ну а если я все же убью эту тварь, то возможно этой победы мне хватит чтобы стать высшим человеком. Только вот… непонятно, нужно мне это бессмертие или нет? С сестрой кажется все хорошо и ей мое появление принесет лишь боль воспоминаний и новые беды. Ну а иных целей в моей жизни кажется и не было. Можно было конечно последовать примеру других наблюдателей и, поставив еще одну статую в храмах, дождаться появления следующего бедствия…, а потом убить его и умереть от настоящего гнева творцов, желая подарить народам этой части мира еще одну или две сотни лет спокойствия. Столетие которое они потратят впустую, радуясь мирной жизни и не стремясь к какому-то развитию. Вон, как те же имперцы, которые ничего не меняли у себя до тех пор, пока их за зажиревший бок не начали покусывать кочевники. Насколько я знаю, все эти арбалеты и этот странный язык колокольчиков были придуманы всего несколько лет назад, для укрепления обороны своей огромной страны. В которой все привыкли к вечному миру и очень обрадовались тому, что в бой вместо себя можно отправлять всяких перерожденных дурачков.

Поэтому у меня не было никакого желания спасать местных, от которых практически не увидел ничего хорошего. Из-за чего у меня была надежда на то, что я не стану новым наблюдателем и сгнию в какой-нибудь далекой глуши, гоняя овец и лошадей как пастух Тохатоп.

– Почти приехали! Готовься к смерти, имперское животное – ворвался в мои мысли один надоедливый крыс, вызывая сильное желание подняться и оторвать ему голову. Но я все же сдержал этот неразумный порыв и просто промолчал, прекращая мучить себя мыслями о пока еще несуществующем будущем и стараясь не слушать мерзкие речи моего пленителя – Тебе посчастливится встретиться с самим халифом Уркохом и стражем его семьи Акураем. Поэтому будь рад такой чести и честно отвечай на все его вопросы. Он обучен чувствовать ложь и…

«– Надоел. Скорее бы меня уже привезли на казнь. Я ведь долго не выдержу и точно его убью».