Текст книги "Выход (СИ)"

Автор книги: Александр Яйков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 33 страниц)

«Выход»

Том I. Глава 1

– ДЕЕРЕЕВООО!!! – по привычке басовито прокричал отец, оповещая отсутствующих в округе людей, и размашистыми ударами топора лишил могучий раскидистый вяз его последней опоры. После чего зеленый великан, с ворчливым недовольным треском, обрушился наземь всем своим немалым весом. И пришло мое время поработать.

Я снял с пояса небольшой ухватистый топорик и без спешки принялся свежевать гиганта, обрубая все его лапы-ветви. Тонкие веточки с густой листвой в одну кучу, для прокорма кролей и коровок. Средние ветви в другую кучу, для растопки кухонных печей и вечерних костров. Ну а большеватые чураки в третью кучу, для хорошего жара в банях и работы деревенских плотников. Меньше получаса работы и вот уже я закончил со своим делом, оставив лежать на траве бесстыдно оголенное многометровое бревно. Дождавшись пока я увяжу пенькой несколько вязанок с ветками, отец одобрительно покивал мне и лишь после этого, выплюнув сладкую травинку осоты, поднялся с насиженного пенька.

– Эээхххх. Еще две ходки за обрезками и на отдых. Хватит на сегодня. И так уже десяток бревен в деревню притащили – решил мой папаня, а заодно и главный деревенский лесоруб, при этом своей невероятной силой приподымая нашу добычу и накидывая на нее увязанный в петлю пеньковый канат. Зацепив его за несколько обрубков ветвей и утянув потуже узел, он выпрямился и махнул мне рукой, предлагая идти вперед. Я закинул несколько увесистых вязанок себе на спину и пошел по уже натоптанной нами тропе, изредка оборачиваясь и проверяя не отстал ли там отец. То что он, не прилагая каких-то чрезмерных усилий, волочил за собой огромное сырое бревно в несколько раз больше себя весом уже давно не должно было меня удивлять, но… Не пройдя через пробуждение, я пока не мог осознать разрыва между нами и понять насколько он сильнее меня, имея такие внушительные характеристики самосовершенствования. Больше трех десятков единиц в силе и двадцать в выносливости… Наверное это было очень много.

– Что Лиар, опять о пробуждении задумался? – легко догадавшись о моих думах, спросил нагнавший меня родитель и, потянувшись рукой, взъерошил мне волосы – Я, когда молодым был, тоже по этому поводу тревожился. Время на всякие глупые мысли тратил. А как прошел через него, так сразу и понял что маялся дурью. Пробуждение подстраивает характеристики под нас самих, наши нужды и наш образ жизни. Так что, если не будешь лениться и хорошо постараешься помогая мне в лесу, то создатели тебя не обидят и ненужный интеллект не повысят. Все как у меня в силу да выносливость уйдет – явно блуждая по светлым тропинкам воспоминаний из далекой молодости, с улыбкой заверил меня отец и кажется даже еще немного прибавил шагу, будто бы подгоняя меня. Вязанки давили своим весом и тянули к земле, но я все же ускорился и возразил витающему в облаках папане.

– Да я и не боюсь. Просто… скорее бы уже. Глядя на тебя постоянно чувствую себя каким-то бесполезным слабаком, не способным даже бревно сдвинуть. Неприятно как-то…

– Ха-Ха! Так ты об этом тревожишься! Ну ничего. Еще совсем немного потерпеть осталось. Твое шестнадцатое лето уже близко, только остатки этой весны перетерпеть осталось. А там уже и на пробуждение со всеми поедешь – высказал очевидное отец и, кажется, неожиданно даже для себя погрустнел, вильнув мыслью совсем в другую сторону – Эээхххх. Совсем уже ты взрослый стал. Вооон какой статный парень вымахал, да и борода уже расти начала. Скоро, наверное, и тебе хату ставить придется. Повяжешь сердце с какой-нибудь справной девахой и…

– Да лучше бы вообще этой бороды не было! – не слушая дальше папаню, недовольно проворчал я. Будто бы реагируя на упоминание о ней, моя куцая бородка опять принялась нещадно зудеть. Желание почесать ее было настолько сильным, что я все же не удержался и, сбросив вязанки веток на землю, остановился и взялся расчесывать ее до боли в подбородке – И ведь только вчера вечером ее сбрил, а она опять свои клоки по выпускала. Зараза этакая.

– Ну хоть от ненужных мыслей тебя отвлекла – с усмешкой заметил тоже остановившийся отец, поправляя канат на своем могутном плече. А затем, дождавшись пока я вновь закину ношу на свой хребет, присоветовал – Ты это… лучше попробуй ее отрастить. Я тоже по молодости чесался, а как подлиннее ее отпустил, так сразу и перестал. Только главное потом мыть ее по чаще не забывай, чтобы чесотка эта не возвернулась.

– Тоже об этом думал, но никак не решался. Все друзья с чистыми лицами ходят и только я один оброс как проснувшийся весной медведь. А если еще и бороду до груди отпущу… хоть сразу в лес к зверям жить уходи. Нет… лучше уж чесотку эту до пробуждения потерплю…, а там уже думать буду.

– Твоя борода, твоя воля – широко улыбаясь заявил папаня и весело хлопнул меня по плечу свободной рукой. Я от такой медвежьей дружбы с трудом удержался на ногах и едва не нырнул в сырую, слежавшуюся после зимы листву – Не давай себе послаблений, мальчик мой и ускорь шаг. Вооон уже в просвете деревня виднеется. Давай-давай, поспешай. Чем быстрее все принесем, тем раньше окажемся дома.

– Да иду-иду – дернув пострадавшим плечом, тихо проговорил я, ища в себе дополнительное вдохновение чтобы ускорить шаг. И практически сразу находя его.

– Ох… Интересно, что нам сегодня сготовила наша маленькая хозяюшка?

– Утром говорила что-то про суп с грибами и мясную кашу – сразу раскрыл эту малую тайну отец, порадовав меня хорошими новостями. Только вот сам он вновь опечалился и мне даже не нужно было гадать по какому поводу.

– Да, она все сильнее становится похожей на маму… И явно пытается ее для нас заменить. Даже голосом иногда старается ей подражать, но… Это не значит что ты можешь избегать собственную дочь, постоянно прячась от Мирины в лесу. Мне тоже иногда больно на нее смотреть, но я же терплю. И ты потерпи. Хотя бы несколько лет. Мне кажется, что эта непоседа куда быстрее меня отдаст свое сердце в добрые руки. Возможно даже еще до пробуждения и тогда хату ей придется ставить раньше чем мне. Это я никуда не тороплюсь, а она своим ’’хвостом’’ крутит, словно мельница лопастями. Все ребята в нашей деревне на нее засматриваются.

– Даааа, Мирина девка у нас красивая. Вся в мать пошла – мешая гордость за дочь и глубокую печаль, негромко протянул папаня. А затем, кажется даже не веря самому себе, пообещал – Ладно. Я постараюсь быть к ней поближе… хоть это и сложно. Ну а дом мы ей обязательно справим. Лучшие бревна для этого дела отберем и справим. Дело это, к счастью, не хитрое – с теплотой в голосе пообещал он. А затем, резко меняя тон, заявил – А вот отдавать сердце кому попало не позволю! И сопли пооббиваю наглецам, решившим украсть нашу красавицу!

– Все. Придется Мирине бежать в другую деревню, чтобы ты в гневе ненароком голову не отбил ее смелому будущему парню – весело заявил я и, поднимая себе настроение образами опасного сватовства, даже еще немного прибавил шаг. Ну а нагнав и обогнав отца уже сам поторопил его – Давай побыстрее. Там суп поди в печи уже стынет, а мы все таскаем и таскаем. Нужно поспешать, чтобы там все окончательно не остыло.

Папаня охотно принял этот глупый необъявленный спор и мы оба едва не побежали в сторону уже хорошо видимой деревни в прорехах молодого пролеска. Ходко шли обгоняя друг друга, временно позабыв о своих тяжелых ношах за спинами и таких же нелегких думах в головах.

Глава 2

По лесу разносился монотонный стук топора, странным гулким эхом мечась меж ветвей и прячась в густых кронах деревьев. Лучи далекого светила практически не пробивались сквозь пышную листву, из-за чего в чаще царил давящий полумрак. Я ощущал тяжесть неприятного напряжение, будто от далекого, медленно приближающегося со спины чувства необъяснимой опасности, и невольно ускорял темп. Стремился поскорее срубить это проклятое упрямое дерево, чтобы открыть новые пути для небесного света. Для теплых золотистых струй, которые должны были смыть с меня липкую грязь мелких тревог и страхов, в существовании которых не хотелось признаваться даже самому себе. Точнее… в первую очередь, самому себе.

Увы, но без пробуждения характеристик я был многократно слабее своего отца, поэтому там где ему хватило бы и десятка ударов, мне приходилось делать несколько сотен. А может и больше того. Проруб ширился с ужасно медленной скоростью, множа чувство недовольства собой и собственной слабостью. А вот ощущение опасности наоборот поспешало и, приблизившись одним стремительным рывком, навалилось на плечи, вынуждая смазать очередной удар, а затем и вовсе замереть.

Осознавая неизбежность этой ситуации, я медленно повернул голову и… посмотрел на идущую со стороны деревни маму. Красивая, словно самый прекрасный цветок. Солнечные блики путались в ее светлых волосах, создавая яркий ореол свечения вокруг головы, а заодно странным образом размывая черты лица. Но память услужливо дорисовывала образ, обдавая нежностью и ледяным ветром, срывающееся в стремительный галоп, сердце.

– Мой маленький работник. Трудишься изо всех сил? А я вот тебе покушать кое-что принесла – прозвучали в голове знакомые до боли слова. Страх. Ужас. Неизбежность. Я дергаюсь к ней на встречу и хочу прокричать отчаянное «БЕГИИИ», но слова вязнут в окружающем меня гулком полумраке, а затем, превратившись в белесый иней, оседают на желтеющую траву. Рвусь вперед, но густой, словно свежий мед, воздух крепко цепляется за тело и не позволяет сдвинуться с места.

«БЕЕГИИИ!!!» – и снова изо рта вырывается лишь холод неизбежности, покрывая округу идеально белым ковром из снега и отчаяния. Я бьюсь в истерике и пытаюсь вырваться из самых крепчайших в мире пут. Нерушимых пут времени. Мысленно проклиная свою слабость, хочу бросится к ней и прикрыть своим телом… с пугающей ясностью осознавая что уже давным-давно опоздал. При чем не на мгновения и даже не дни, а на долгие-долгие года.

Удар! – несколько длинных щупов выметнулись из кучи опавшей листвы, пронзая острыми иглами на концах тело матери сразу в трех местах. Ярко красные капли на белой холодной земле и… боль. Наша общая, неописуемая человеческой речью боль.

Рывок! – цепляясь все теми же щупами за землю и деревья, похожее на округлый ком земли чудовище устремилось прочь, таща за собой свою добычу. Зрение смазалось, превращаясь в мешанину из белого коричневого и зеленого. Все кружится и мелькает перед глазами, а в ушах гремит истошный, переполненный ужасом и болью крик… мой собственный, срывающийся на хрипы, крик.

Отчаяние! – и нет более ничего. Весь окружающий мир превратился в пульсирующий ком из боли страха и отчаяния.

– Проснись! – хлесткая оплеуха милосердно вырывает меня из крепкой паутины ужасного сна и швыряет на смятую от метаний кровать. Тяжесть мук памяти отступала, оставляя лишь боль на израненной душе и уже куда более приятную тяжесть сидящей на мне сестры. Моей прекрасной спасительницы, высвободившей своего глупого братца из холодного узилища повторяющихся снов.

– Ты опять видел маму? – тихо спросила у меня Мирина…, а я не смог ей ничего ответить. Вместо слов просто обнял свою младшую сестренку и тихо-тихо заплакал, выплескивая в слезах всю свою печаль, боль и любовь. Она конечно тоже не удержалась и присоединилась ко мне в нашей общей скорби, после чего мы уже вместе принялись делать мою кровать не только смятой, но еще и мокрой. Ну а спустя несколько минут, когда слезы во мне, видимо, наконец-то закончились, я повернулся и посмотрел на тоже проснувшегося, стоящего рядом отца и в очередной за последние годы раз тихо-тихо попросил.

– Прости меня. Я был тогда слишком слаб – и не позволяя папе ничего возразить на эти слова, поспешил озвучить свое отвердевшее только сейчас решение, о котором раздумывал на протяжении последних нескольких месяцев – Прости, но… После пробуждения одну из единиц развития мирного владения инструментом использую для того чтобы открыть боевое владение топором. Мне это конечно никак не поможет…, но я больше не хочу чувствовать себя беспомощным.

– Если это тебе поможет смириться… Я не стану тебя переубеждать. Да и не так уж это и страшно. Если будешь стараться также как и сейчас, то уже скоро вернешь себе эту потраченную не туда единицу – понимая и разделяя мою боль и страх, уверенно ответил отец, а затем, помедлив несколько мгновений, все же решился. Подошел к моей кровати и обнял нас обоих своими сильными крепкими руками. Ну а мы с сестрой прижались к нему в ответ и замерли, боясь спугнуть этот редкий момент единения нашей… ставшей несколько лет назад неполной, семьи.

– Люблю вас – прошептала Мирина, а мы с папаней согласно промолчали, просто греясь в тепле наших сердец. А заодно наивно надеясь что так будет всегда.

Глава 3

Весенние месяцы пролетели быстро и вот уже достигшая нужного возраста ребятня, давно поскидывавшая теплую одежду и щеголяя в расшитых праздничных рубахах да сарафанах, забирается в большую телегу. Радостные парни и девицы наконец-то дождались времени «пробуждения» и готовы были ехать хоть до нашего главного города Великограда, лишь бы получить запечатанные характеристики и владение мирными инструментами. Благо, так далеко нам ехать было не нужно и путь наш лежал в деревеньку Золотистый луг, в которой имелся ближайший на нашей окраине разведанных земель храм Создателей, в котором и должен был проходить ритуал пробуждения характеристик.

Путешествие все равно предстояло неблизкое и должно было отнять у нас практически половину дня, но шальная молодежь и не думала унывать по этому поводу. Мы галдели словно дурные сороки и делились своими ожиданиями и планами, поголовно мечтая о невероятно высоких начальных характеристиках. Потом перебрасывались шутками и веселыми историями, пуская волны громкого смеха по зеленеющим полям и лесочкам. Ну а ближе к концу пути просто болтали ни о чем, то и дело припоминая оставшихся в деревне младших друзей, которым предстояло терпеть еще год или даже два до долгожданного пробуждения. Терпеть и завидовать нам, таким ловким и сильным молодцам.

Пять девчонок на четырех парней – мы были словно в малиннике, любуясь красиво одетыми прелестницами и слушая их милое хихиканье. Обе стороны наверняка уже думали о будущем и рассматривали друг друга не как хороших друзей по детским играм, а как возможных отцов и матерей своих будущих детей. Возможно у других еще до этого лета сложились какие-то пары или симпатии, но я… Не будучи шибко общительным парнем и тратя практически все свободное время на работу в лесу, пока не лез в эти игры высоких отношений, считая что нет смысла куда-то спешить. Да и, несмотря на изредка бросаемые в мою сторону девичьи взгляды, мне не хотелось показывать ответный интерес и давать красавицам ложные надежды, так как ни одна девица из этого прекрасного букета не зацепилась за мой разум и сердце.

– Ну что, ты так и не отказался от своей идеи открыть боевое владение? – толкнув меня локтем в бок негромко поинтересовался мой хороший друг Аюл. Красивый, высокий, светловолосый и, на мой взгляд, хлипковатый телом – он всегда привлекал взгляды девиц, но как и я не проявлял ответного интереса к ним. Мы собственно и сошлись с ним, став хорошими друзьями, по большей части из-за увлеченности работой и желания получить предельно большие стартовые характеристики при пробуждении. Правда он пошел по стопам матери, а не отца и проводил практически все свободное время в полях, обучаясь обработке растений. Лопаты всех форм и видов, грабли с тяпками и косы с серпами – вот каково было его направление развития, в которые он планировал вложить всего себя и все полученные единицы самосовершенствования. Я считал это достойной целью, хоть и не понимал зачем ему распылять свое внимание на такое количество рабочих инструментов. Три направления это слишком много и я уже ни один раз пытался его убедить в необходимости отказаться от кос… Впрочем, как и он меня, в плане отказа от боевого владения топорами.

– Да. Я очень долго об этом думал и недавно окончательно решился. Да и не такая уж и большая это потрата, потеря одной единицы рабочего совершенствования. Мне в данный момент куда важнее получить больше силы, чтобы сразу начать помогать отцу, а не таскать за ним эти веточки. У нас нынче много молодых пар на сносях и нужно быстрее таскать бревна плотникам, чтобы поскорее поставить им хаты. В одиночку папаня с таким делом до холодов точно не управится – пояснил я свои мотивы, при этом стараясь увести мысли друга в направлении работы. Увы, этот нехитрый маневр совсем не помог и не отвлек Аюла от главной темы. Он вцепился в собственное мнение как волк и не собирался от него отступать ни на шаг, ведя беседу к очередному, ни единожды уже случавшемуся спору.

– Ну откроешь ты боевое владение, а дальше что? От одной единицы не будет практически никакого толка, а до уверенной десятки ты все равно это направление не разовьешь. Я то хоть смогу все три инструмента усердным трудом продвигать, а тебе это не поможет. Для увеличения боевого владения нужны постоянные сражения с монстрами из неизведанных земель, а они, слава создателям, редко к нам захаживают. Так что будешь ты с этой единичкой боевого владения до конца жизни ходить и корить себя за такой глупый поступок – в очередной раз сыпал слышанными мною раньше и вполне разумными доводами друг. Вот только теперь мою уверенность уже ни что не могло поколебать. Я принял решение и не собирался от него отступаться – Чего молчишь? Неужели совсем нечего сказать? Или может ты наконец-то решил послушать меня и отказаться от этой дури?

– Возможно ты и прав… – задумчиво почесывая вновь отросшую и взявшуюся зудеть бороду, немного невпопад ответил я на вопрос Аюла. И лишь завидев вновь мелькнувшие меж деревьев яркие крыши высоких домов деревеньки Широкие луги, в которую мы собственно и направлялись, наконец-то закончил свою мысль – Наверное даже хорошо, что у меня не будет причины развивать боевое владение топором. Это значит что мы с тобой проживем тихую, мирную и счастливую жизнь. Поэтому я обязательно потрачу одну единицу самосовершенствования на боевой топор, чтобы успокоить себя и избавиться от лишних тревог. И пусть это станет моей самой большой ошибкой.

Не дожидаясь ответа и новых встречных доводов, я, закончив наш бессмысленный разговоре, просто выпрыгнул из телеги. После чего, обгоняя уставшую меланхоличную лошадку, устремился в сторону деревни. Немного сократив путь через лес, уже через пару минут вышел на дорогу ведущую к ее главным воротам… и недовольно цыкнул, когда меня все же нагнал Аюл, горя желанием свою вескую точку в нашем очень долгом споре.

– Упрямый, да? А вот я посмотрю как ты будешь упорствовать когда получишь всего две единицы. Как раз и хватит чтобы открыть мирное и боевое владение.

– Вот-вот. Видишь как удобно. И думать о выборе даже не придется – отшутился я и, махнув рукой, поприветствовал стоящих на входе стражников – Здравствуйте! Мы из деревни «Зеленый вал», прибыли к вам на пробуждение. Сейчас еще телега подъедет. Куда нам идти?

– ХаХаХа. Что, не утерпели и пошли вперед пешком? ХаХаХаХа. Молодежь. Все мы когда-то такими были – похохатывая проговорил широкоплечий воин и, все же отвечая на мой вопрос, повернулся и указал острием копья на самый высокий в городе, сверкающий на солнце золотистыми отблесками, шпиль – Идите к нему и не ошибетесь. Только все равно зря торопились. Вы сегодня уже третьи, так что придется подождать свою очередь.

– Дааа, мы просто ехать устали, вот и решили пройтись, ноги размять – весело скаля зубы, легко соврал стражникам Аюл – Ну а раз нужно подождать, то мы конечно же подождем. С этим уже ничего не поделаешь.

– Пошли уже, болтун – толкнув товарища в бок, проворчал я, в отличие от друга даже не пытаясь скрывать своего разочарования и печали из-за неожиданной задержки. Мне очень хотелось как можно скорее пройти через пробуждение…, а заодно закончить один, уже поднадоевший, спор.

– ХаХаХаХа – видя мое нетерпение, вновь громко рассмеялся веселый страж ворот и, ничего не говоря, просто махнул рукой, предлагая проходить в деревню и не топтаться на входе. Лошадка с нашей телегой уже показались из-за далекого изгиба главной дороги, поэтому мы решили не перегораживать путь и устремились вперед. Точнее… спешно прошли несколько десятков метров и резко остановились, испугавшись неожиданно возникшей перед глазами надписи. Нам понадобилось несколько мгновений чтобы осознать, что это была не внезапная вывеска какого-нибудь местного постоялого двора, а самое настоящее послание от создателей нашего мира. И лишь когда это стало понятно, я мотнул головой, отгоняя лишние мысли, и поспешил прочитать ниспосланный творцами текст.

[Раса: Низшие люди (V – 9.3). Начинается этап тестирования под нагрузкой. ПРИГОТОВЬТЕСЬ!]

Несмотря на то, что язык был вполне понятен и знаком, я все равно не понял части написанных в воздухе слов, да и общая суть текста от меня упорно ускользала, словно вырывающаяся из рук рыба. Глупо похлопал глазами, перечитал все еще несколько раз и повернул голову к также замершему на месте Аюлу. Правда, увидев его глупое выражение лица, сразу понял что никаких пояснений от него точно не дождусь. Хотя и замершие у ворот стражники никаких надежд мне не давали. Мужики тоже стояли неподвижно, внимательно смотря на пустоту перед собой и не обращая внимания на уже подъезжающую телегу с, кажется, оставшейся без управления и собирающейся сойти на обочину лошадкой.

– Ну и что это значит? – все же не удержался от вопроса друг. Вот только я проигнорировал его интерес и, задумчиво почесав подбородок, молча направился в сторону храма создателей. Для меня пробуждение было все еще куда важнее всего остального. Ну а послание… Пусть об этом думают жрецы да жрецы с целителями. Зря они что ли развивают свои бестолковые, конечно же только на мой взгляд, характеристики интеллекта и силу духа.