Текст книги "Путь в надвремени. Книга 2"

Автор книги: Александр Шпильман

Соавторы: Мила Дворецкая
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

– А в чем они видят проблему? – допытывался до сути Серж. – Одновременно поместил несколько человек в надстрату, и…

– И ничего не получится! – перебила его девушка. – Нужно связующее звено. Без него все будут порознь, – развела Тоня руки широко в стороны. – Разум Тимура смог согласовать и объединить деятельность множества отдельных «Я» разных людей. И не только… Это похоже на то, как он управляется с множеством рук…

Тоня в задумчивости присела на подлокотник кресла, в котором сидел Сергей.

– Откуда ты знаешь? – выпрямился он.

– Когда вы все слились в единое субинтегральное «Я», мое «Я» несколько дистанцировалось и наблюдало процесс со стороны. На этом занятии меня и застал Тим+3.

– Когда он появился? – поинтересовался циркач.

– Он возник под самый конец. Ты тогда уже начал возвращать всех обратно в обычное состояние, – ответила Тоня.

Разговор прервал звонкий мальчишеский голос «секретаря из перстня», который прозвучал в голове Тимура:

– ВАС ВЫЗЫВАЕТ ДАНИР. СОЕДИНИТЬ?

– Секретарь, соедини, – про себя проговорил Тим и показал знаком своим собеседникам, что будет вести мысленный разговор.

– Алло, Тим, здесь новая проблема, – вздохнул Данир. – Может, подскажешь, что делать? Большая часть артистов говорят, что после сегодняшнего не смогут завтра выйти на арену…

– Им плохо? – забеспокоился Тим.

– Да нет, просто чувствуют себя несколько «не в своей тарелке», – делился заботами Данир.

– Должно пройти через пару дней, – подсказал Тимур. – Может, стоит пока отменить парочку представлений?

– И цирк стал каким-то не таким… По крайней мере у меня такое ощущение, – продолжал Данир. – Мне кажется, он стал живым!.. И остальные говорят о странных ощущениях. Особенно сильно изменились животные. Жан и Света стали отчетливо чувствовать эмоции и желания их собачек. Они уже не могут заставлять их работать, как делали это раньше. Говорят, надо изобретать номер в игровой манере… Что мне-то делать?

– Придется отменять представления, – вздохнул Тим.

– Это я уже понял, – подтвердил мысль друга Данир. – Но на сколько дней?

– Тебе должно быть виднее, – растерялся фокусник. – Но я тоже над этим подумаю.

– Подумай… А когда ставить твое следующее выступление? Люди об этом стали спрашивать на выходе с первого…

– Я сообщу позже, но не раньше, чем дня через три, – пообещал фокусник.

– Тогда пока все. Отдыхай.

– КОРРЕСПОНДЕНТ ОТКЛЮЧИЛСЯ, – объявил «секретарь из перстня». – МОЖНО ЗАДАТЬ ВОПРОС?

– Секретарь, задавай свой вопрос, – разрешил Тим.

– МНОГО ЛЮДЕЙ РАЗНЫМИ ОКОЛЬНЫМИ ПУТЯМИ ХОТЯТ ПРОБИТЬСЯ К ВАМ. ЧТО ДЕЛАТЬ? СОЕДИНЯТЬ?

– Нет, не надо, – твердо приказал Тим. – Соединяй только со следующими людьми… – и перечислил близких знакомых.

– СПИСОК ПРИНЯТ.

«Олег как в воду глядел» – подумал Тим.

– Проблемы? – взглянул на озабоченное лицо друга Сергей.

– Утро вечера мудренее, – поднялся с кресла Тимур. – Может, завтра их станет поменьше…

– Я бы на это сильно не рассчитывал, – скептически заметил Серж. – Но отдохнуть надо всем, это правда. Спокойной ночи!

Глава XXIX. Магические разговоры

– Я забираю Тоню с собой на три дня! – услышал Тим уверенный голос, когда спускался по лестнице к завтраку. Говорил Тим+4. Серж спокойно сидел на диване, окруженный своими девочками. Тим вежливо кивнул и быстро справился с повисшим вокруг него молчанием:

– А мне ЦУ будут?

– Нет, – серьезно посмотрел на него Тим-старший. – Особых ценных указаний не требуется. Я просто прибыл забрать с собой Тоню. Она должна пройти предварительный курс специальной подготовки, чтобы ассистировать в твоих выступлениях с рождением субинтегральной личности. Один раз ей это удалось, и будем надеяться, у вас сложится хорошая команда… – неторопливо продолжал Тим+4. – Предлагаю дождаться Тоню и отложить твои представления до ее возвращения.

– Три дня? Пожалуй, раньше я и не буду готов к следующему выступлению, – почесал подбородок циркач, усаживаясь в кресло в стороне от Сержа и его компании. – Мне и так надо передохнуть и хорошо все обдумать.

– Боюсь, Тим скоро всех моих девочек переманит в свою труппу, – улыбнулся Серж и приобнял за плечи двух жен, которые сидели ближе всего.

– Не жадничай, я их не съем, – включился в шутку Тим, но быстро перешел на более серьезный тон:

– Мне звонил директор цирка, – снова обратился он к Тиму+4. – Говорит, что здание стало живым. Данир спрашивает, что ему делать?

– Ничего, – не отводя от циркача изучающего взгляда, сухо проговорил Тим+4. – Объясни, что субинтегральная личность изменила качество окружающей среды. Через несколько дней большинство людей и животных привыкнут к новизне, – Тим+4 слегка развернулся на стуле, как бы собираясь встать из-за стола, за которым сидел только он.

– Я вот тут подумал… – решил перевести разговор в более непринужденно русло Тим. – А Шива действительно жил на свете?

– Да, – все так же безэмоционально подтвердил Тим+4 и задержался за столом. – Его прообраз и правда существовал. В древней Индии жил молодой парень. Он много путешествовал, встречался с выдающимися людьми, живо интересовался искусствами и различными философскими течениями. Для тех, кто был способен видеть в резонансных мирах, он демонстрировал свою способность расслаивать собственную ауру, создавать множество призрачных рук, изменять свой образ. Так за юношей и закрепилась слава многорукого и многоликого. Впрочем, его многосторонняя и многогранная личность вполне соответствовала этому образу. Потом он стал учителем, основал свою философскую школу. Под старость лет Шива смог заменить большую часть своего тела «материей вневремени», и в результате приобрел новые способности. А люди стали называть его богом, который приобрел алмазное тело…

– Я где-то читал, что Шиву назвали богом-разрушителем… – всплыла у Тима в памяти почти забытая информация.

– Да, он и был разрушителем, – слегка улыбнулся Тим+4. – Он разрушал человеческие иллюзии… В книгах написано, что Шива разрушил золотой, серебряный и железный дворцы демонов, но это только поэтические образы. Реально он развенчивал стремление людей к материальным ценностям. Учил достижению истинного богатства, которое останется с человеком навсегда, – богатства внутреннего совершенства… Ну и, как обычно, впоследствии люди многое переврали… – в первый раз за время разговора улыбнулся Тим+4.

– А меня последнее время часто стали называть магом, – посетовал Тим. – Если честно, то я плохо представляю значение этого слова. Вероятно, это человек, способный творить чудеса в представлении окружающих людей. А кто тогда колдун?

– А ты как думаешь? – ответил вопросом на вопрос пограничник времени из будущего.

– В моем представлении это тот, кто читает заклинания да варит лягушек… – улыбнулся во весь рот циркач. Ему стало смешно от собственных мыслей.

Это предположение развеселило и Тима+4. Он негромко рассмеялся и шлепнул ладонями по коленкам:

– Ты умеешь ездить на велосипеде, – начал он издалека после небольшой передышки на смех. – Ты садишься на него и едешь. А тот, кто этого не умеет, нанимает рикшу, чтобы куда-то добраться. Так и маг – он делает свои чудеса сам, а колдун призывает исполнителя. Маг руководствуется своими чувствами, и пониманием, а колдун – некими, не им придуманными, правилами.

– Исполнитель-рикша, скорее всего, потребует плату? – «вошел» в нарисованную Тимом+4 картину циркач.

– Хороший вопрос, – по-доброму улыбнулся Тим+4. – Те, кто произносят заклинания, молитвы, мантры и т. д., обычно расплачиваются своим будущим. Точнее, возможностью самостоятельно им распоряжаться.

– Звучит зловеще!.. Неужели это людей не пугает? – наклонился вперед Тим. К собственному удивлению этот теоретический разговор ранним утром его по-настоящему заинтересовал.

– Рабская душа – явление обыденное, – слегка вздохнул и развел руками Тим+4. – Самостоятельность для нее в тягость. И потом, они же верят в хорошего хозяина! – понимающе посмотрел он на Сержа. Тот слегка кивнул в ответ.

– А колдун ведь повелевает! – подумав, возразил Тим.

– Некоторые пытаются… но, увы, и рикшей можно повелевать лишь в некоторых пределах, – продолжал Тим+4. – А потом придется расплачиваться…

– Эта философия какая-то примитивная… – наморщил нос фокусник. – Мы работаем, ходим в магазины, ездим на такси – это нормальная, обыденная жизнь. Неужели нельзя так же взаимодействовать с миром призраков?

– Ты имеешь в виду сотрудничество? – поднял брови его дубль через четыре страты. – Оно возможно и необходимо, но до него еще мало кто дорос. Впрочем, как и ты – до таких теоретических тонкостей, – поднялся Тим+4 со стула. – Нам пора, – сделал он волнообразный жест рукой в сторону Тони. – Не последний раз видимся, так что договорим в другой раз.

Женщина поцеловала мужа и быстро встала с дивана. Подруги обменялись с ней выразительными взглядами – словами желать счастливого пути им не требовалось.

Глава XXX. Ожидание

Рита только успевала записывать впечатления очевидцев – людей так и распирало после происшествия в цирке. «Субинтегральной личности крупинки», стали называть их в шутку в редакции. Зрители с первого представления так и «шли косяками» – просили напечатать их воспоминания.

– За неимением лучшего, – выразительно посмотрела на Риту главный редактор, – записывай хотя бы, что люди говорят…

Светлана Галкина очень хотела, чтобы журналист получила эксклюзивное интервью или у Тимура, или у самого Султана. Не выдержав давления, Рита набрала номер Тима и честно призналась, что звонит лишь по поручению руководства. Она прекрасно понимала, что Тимуру сейчас не до нее. Именно так он и сказал. Выполнив задание для «галочки», Рита развела руками перед редакторами. Увы, поручить подобное интервью другому журналисту не могли – у кого еще такие «завязки»? Поэтому сейчас Рита и сидела в шумной журналистской, и возле нее на скрипучих стульях собралась целая очередь посетителей первого представления.

– А вы работу нашли? – расспрашивала она возбужденного «очкарика», для которого размашистая жестикуляция была явно нетипичной.

– Да, понимаете, так на душе легко стало, – поправил он на носу очки и залился краской от пристального взгляда красивой Риты. – Сначала было так скверно внутри, как будто душу наизнанку вывернули. Зато потом – как бы парил над землей. Как в игре компьютерной… – ожидающе посмотрел вверх на Риту с низкого стула парень. – Мир как бы стал ярче, легче, проще… Я и думаю – позвоню-ка я в одну большую фирму. Конечно, они только совсем крутых программистов нанимают, но почему бы не попробовать? Ведь все вокруг так ясно и просто… И, знаете, меня сразу соединили с отделом кадров – обычно дальше секретарши я не пробиваюсь. А потом назначили собеседование, и…

– Рита, тебе еще долго? – на пороге комнаты стояла внушительная фигура Катерины. – Надо бы с цирком связаться, их там народ звонками завалил, спрашивает про следующее выступление Тимура. Третьи сутки после первого представления подходят к концу, но цирк так и не объявил о точном времени возобновления работы. Я слышала, что почти все артисты затеяли переделку своих номеров. Директор цирка, вроде бы, всем и всегда дает интервью… Вот и сделаешь официальное дополнение к разговорной полосе.

– А?.. – Рита вопросительно кивнула на ожидающих ее внимания людей.

– Мы это поручим Эльвире, – из-за спины Кати выглянула тоненькая фигурка практикантки. – Ей полезно с людьми пообщаться.

Рита с облегчение поднялась со стула и полетела в цирк.

Тим щелкнул переключателем каналов в комнате отдыха своего кабинета и поморщился – опять одно и то же! Новости всех станций говорили только об Институте надвремени. Ладно хоть про его первое представление стали немного забывать – например, сегодня один из каналов рассказывал о новом способе быстрого извлечения полезных ископаемых прямо из горных пород. Его, разумеется, изобрели в Институте физики надвремени.

– Скоро не нужно будет проходить шахты и копать карьеры, – восторженно докладывал телезрителям диктор. – В будущем не потребуются и обогатительные фабрики с металлургическими комбинатами. Институт физики надвремени предложил уже сейчас использовать новый способ для добычи драгоценных и редких элементов. И это обещает потрясающую рентабельность!

На экране замелькали кадры с взволнованными лицами брокеров – на фондовых биржах началась паника из-за резкого падения цен на драгоценные металлы. Тим поморщился и решил связаться с Сержем:

– Секретарь, соедини меня с Сергеем Прозоровым.

– КОМАНДА ПРИНЯТА, МИНУТКУ… ГОВОРИТЕ.

– Алло, Серж. Поздравляю! Институт опять «засветился» на экранах телевизоров!

– А, это… – Серж явно думал уже о чем-то новом и почти забыл о «давнишнем» интервью.

– Объясни, я не понял, как, например, можно добывать железо, не выкапывая руду из земли? – поинтересовался Тим.

– Это так же просто, как ты на моей кухне отделял соль от сахара, – пошутил старый друг.

– Ну, в той куче крупинки соли и сахара были сами по себе. А, насколько я помню химию, железо в руде находится в химическом соединении с другими элементами. Вдобавок горная порода хорошо спрессована, – высказал свои сомнения Тим.

– Это хорошо, что спрессована, – пояснил Серж. – Чем меньше геологических нарушений, тем лучше. А по поводу химической связи – так в «воде надвремени» концентрация энергии почти на четыре порядка выше! Поэтому и нет проблем разложить вещество на атомы. Проблема в недостаточной концентрации на Земле «воды надвремени» и в утилизации ее после использования. Из-за этого пока придется ограничиться драгоценными металлами…

– Боишься создать новый вид загрязнения окружающей среды? – понял Тим. – Ой, извини, ко мне один из твоих консультантов пожаловал! – Тим глазами показал на кресло мужчине средних лет в строгом костюме.

– Понял. Ответ на твой вопрос – да… – начал закругляться Серж. – Кстати, Тоня сообщила, что завтра она возвращается. Прилетай. Поболтаем.

– Хорошо, до встречи!

– АБОНЕНТ ОТКЛЮЧИЛСЯ, – сообщил «секретарь из перстня».

Тим закончил мысленный разговор, поднялся и протянул руку вошедшему в кабинет. Его отчет о пребывании в прошлом расширился до бесед с историком и социологом. Один из них и сидел сейчас перед циркачом.

– Вениамин Гусев, консультант по истории вневремени, – солидно представился мужчина и разложил на столе несколько толстых тетрадей, исписанных мелким убористым почерком. Тим немного стушевался от такой серьезности и честно признался, что совершенно не интересовался историей в разных стратах. Единственное, в чем он уверен, что в страте-1 нападения фашисткой Германии на СССР произошло в июле, а Берлин капитулировал в апреле, не дожидаясь его штурма. Но историк небрежно махнул рукой на такие глобальные события («Нам это известно», бросил он мимоходом) и стал спрашивать про множество мелочей, которые происходили в родном городе Тима. Последнему этот интерес был не понятен, в конце концов он не выдержал и задал вопрос:

– Скажите, ведь вы сейчас можете вмешаться в прошлое и предотвратить вторую мировую войну. Почему вы этого не делаете?

– Если бы начало второй мировой войны зависело от двух или десятка человек, то проблемы не было бы, – ответил Вениамин Алексеевич. – Беда в том, что ее хотели сотни миллионов человек. В СССР народ мечтал о торжестве коммунизма во всем мире. В Германии народ мечтал о торжестве национал-социализма. И те, и другие были готовы отдать жизни за свою веру. Весь смысл их жизни был в этом горении… Ну а властьимущие мечтали о богатстве и еще большей власти.

– А у Японии не было этих великих идей, – заметил Тим, – но она тоже в эту войну ввязалась…

– И у Японии были проблемы с верой, – слегка стукнул ручкой по столу Гусев. – Для большинства людей того времени «вторая мировая» была войной убеждений. Невинных ягнят не было… Да и позицию ягненка нельзя приветствовать, – развел руками в сером пиджаке консультант по истории.

– А если бы большевики не разгромили церкви, то в СССР не было бы проблем с верой и он не воевал бы с Германией? – продолжал соединять звенья исторических событий в произвольном порядке Тим.

– Это ничего бы не изменило, – отрезал историк. – В Германии, например, церкви фактически благословили войну. А потом, в СССР и не могло быть иначе. Православие вросло в царизм и стало неотъемлемой частью государства, а потому и было разрушено вместе с государством. Собственно, оно нарушило свой же постулат: Кесарю – кесарево, Богу – богово… – хитро улыбнулся Вениамин Алексеевич.

– Но можно было попытаться объяснить это людям, и тогда… – Тим никак не мог поверить, что такие кровавые события, как минувшая война, нельзя предотвратить с высоты приобретенных знаний.

– Бесполезно, – пожал плечами историк. – Вера и разум – вещи не стыкуемые. А посему прогресс идет через «…опыт – сын ошибок трудных», – процитировал он известную фразу поэта Александра Сергеевича Пушкина. От лирики мысль Тима перескочила на физику:

– А еще можно было предотвратить создание ядерной бомбы… – выпалил он.

– Ядерное оружие было создано вовремя! – уверенно качнул головой Вениамин Гусев. – Не раньше и не позже… Благодаря ему человечество перешло от непосредственного ведения войны и тактики к стратегическому мышлению. Это необходимый и закономерный этап развития цивилизации…

– И в результате в Хиросиме и Нагасаки погибли тысячи людей… – возбужденно перебил его Тим.

– Если бы страны не перешли на стратегическое противостояние, то последующие войны унесли бы гораздо больше жизней. Подумайте об этом, молодой человек! – историку явно нравилось пикировать с Тимом.

– А без ядерной бомбардировки было никак нельзя? – Тим подозрительно прищурил глаза.

– Не обжегшись, человек не поймет, что значит горячо, – почти торжествующе проговорил Гусев. – Такова природа «homo sapiens»…

– А какое отношение к необходимости имеют массовые репрессии 30-х годов? – вспомнил Тим другую трагедию целого народа. – Их-то можно было предотвратить?

– Опять же расправы с «врагами народа» хотел не один человек. Ее хотели большинство людей Советского Союза, и зачастую это же множество маленьких людей и попадало под репрессии… Я думаю, репрессии – это закономерная необходимость. После революции народившееся государство должно избавиться от революционеров, иначе оно не сможет перейти в фазу стабильности. Обычно смутьянов посылают на войны, специально развязанные с соседями, а уцелевших добивает государственный аппарат, обвинив, например, в измене, – Вениамин Алексеевич откинулся на спинку стула после долгой фразы и с ожиданием посмотрел на Тима – что-де он на это скажет?

– Но постойте, если бы не было Советского Союза, то, по-вашему, не было бы и войны с Германией?! – не разочаровал его циркач.

– Тогда бы история развивалась несколько иначе, но войны все равно были бы, хоть и по другому поводу. И вооруженное противостояние было даже необходимо, поскольку наметился застой в развитии цивилизации, – довольно улыбнулся Гусев. – К тому же, демократия и социальная защищенность, которой гордятся сегодня развитые страны, во многом сформировались благодаря тому, что существовал СССР…

– Получается, в истории было все неспроста… – разочарованно протянул Тим.

– Да. И, более того, все было спланировано заранее, – Гусев назидательно поднял указательный палец и торжествующе блеснул стеклами очков.

– Ого!.. Так почему бы ни спланировать так, чтобы людям было хорошо!? – быстро парировал его Тим.

– Что значит «хорошо»? По критериям какой утопии должно быть хорошо?.. Утопия… хорошо звучит в русском языке, – произнес историк, пощелкав языком, словно пробуя слово на вкус. – Утопия, утопленники, утопить…

– Да при чем тут утопия! – не на шутку распалился Тим. – Неужели нет ни одного толкового учения?

– Учения учат правилам, но не мудрости, – быстро проговорил Вениамин Алексеевич.

– А что, мудрости нельзя научить? – не понял Тим.

– Сомневаюсь… – с горечью в голосе сказал консультант. – Во многом это опыт жизни, который «…сын ошибок трудных…». В тепличных условиях его трудно приобрести. Вот так и возникает потребность в исторических событиях, которые мы имеем. Остается только искать оптимум… Историю направляют наши потомки, приобретая опыт более высокого уровня. Они не диктаторы и не садисты, они только выбирают оптимальный вариант из возможных путей развития цивилизации. Так, например, наши потомки спланировали и очень талантливо направили нас по пути удивительно «мягкой» революционной смены социального строя и развала Советского Союза. Без их вмешательства могло быть похуже Югославии…

– «Мягкой»? А война в Чечне? – наконец смог вставить Тим «горячую точку», которая давно беспокоила его ум.

– Она тоже была нужна, – произнес свою излюбленную фразу историк. – Например, для того, чтобы умерить наметившиеся великодержавные амбиции россиян того времени… Мы, в нашем времени, пока еще только-только начинаем осознавать истинные закономерности развития цивилизаций. И мы еще очень плохо представляем взаимосвязь между прошлым, настоящим и будущим. Потому-то я и имею к вам множество вопросов… – со вздохом Вениамин Алексеевич прервал интересную дискуссию и попытался направить консультацию в запланированное русло. – И вообще, первый признак разумности – это умение находить стратегические цели и достигать их при минимальных усилиях и минимуме нежелательных последствий. Увы, в деле творения истории мы пока не можем назвать себя разумными…

И он опять начал задавать вопросы про незначительные на взгляд Тима детали времени, в котором он побывал.

Социолог также не задавал глобальных вопросов, в основном ограничившись сопоставлением характеров знакомых людей в прошлом и настоящем. Но Тим заметил, что этот консультант особо интересовался вероисповеданиями и убеждениями людей прошлого:

– Почему вас так интересуют убеждения людей? – подметил Тим во время паузы в разговоре.

– Переход от убежденности к осознанию и пониманию – это важная черта развития цивилизации… – пояснил консультант. Задавать другие вопросы и начинать новую дискуссию Тиму не хотелось. Эти беседы выматывали его больше, чем нудное составление отчета – ему приходилось вспоминать то, что в повседневности ускользает от нашего внимания. Поэтому он сконцентрировался и постарался закончить социологическую консультацию побыстрее.