Текст книги "Наградная медаль. В 2-х томах. Том 1 (1701-1917)"
Автор книги: Александр Кузнецов
Соавторы: Николай Чепурнов
Жанры:
Энциклопедии
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)
Медали кадетских корпусов.1764 г
Ещё в 1731 году по предложению генерал-прокурора Сената Павла Ягужинского, бывшего сподвижника Петра I, последовал именной указ Анны Иоанновны от 29 июля об учреждении первого в России кадетского корпуса. В нём императрица давала предписание Сенату о его организации и о том, что «…дядя наш Пётр Великий… неусыпными своими трудами воинское дело в… совершенное состояние привёл… (оно и) поныне ещё в настоящем добром порядке содержится, однакож, дабы такое славное и государству зело потребное наивяше в искусстве производилось, весьма нужно, дабы шляхетство от малых лет к тому в теории обучены, а потом и в практику годны были; того ради указали мы: учредить корпус Кадетов, состоящий из 200 человек… детей, от тринадцати до семнадцати лет… и на содержание того корпуса… определяем сумму 30.000 рублей, и повелеваем нашему Сенату по сему учинить учреждение, каким порядком содержать и обучать, також и штат… и к тому способный дом приискать, и нам о всём том немедленно донесть».[151]151
Вслед подвигам Петровым. Документы. М., 1988, с. 471–472.
[Закрыть]
Это привилегированное учебное заведение закрытого типа было основано год спустя после выхода указа. Оно готовило к военной и гражданской службе исключительно дворянских детей и имело официальное название «Корпус Кадет». Размещалось оно в здании бывшего Меншиковского дворца с прилегающей к нему территорией «…в окружности более двух с половиной вёрст»,[152]152
Меерович Г.И. Румянцев в Петербурге. Л., 1987, с. 18, 19, 23.
[Закрыть] с находившимися в то время на ней несколькими каменными флигелями, деревянными постройками и евангельской церковью. Главным директором его был назначен генерал-фельдмаршал Бурхард Кристоф Миних «…в знак особого благоволения императрицы Анны Иоанновны».[153]153
Там же, с. 20.
[Закрыть] Являясь в то же время президентом Государственной военной коллегии, он проявил по отношению к кадетскому корпусу большую заботу, вникал во все учебные и хозяйственные дела, знал наперёчет всех своих питомцев и был истинным хозяином вверенного ему учебного заведения.[154]154
БСЭ. М., 1974, т. 16, с. 290 (856).
[Закрыть]
В соответствии с установленными правилами воспитанникам выдавалось казённое обмундирование: суконный тёмно-зелёный кафтан с красным отложным воротником и такими же обшлагами, штаны (лосиные) кремового цвета и тупоносые башмаки; лёгкий летний мундир и камзол из плотного холста; парадный мундир, украшенный золотым шитьём, и повседневная одежда: сюртук, камзол и штаны. Ко всему этому ещё прилагалась треугольная шляпа с узким золотым позументом, епанча (плащ), пять белых полотняных рубашек, два галстука, три пары белых штиблет из холстины, две пары чулок, три ленты для подвязывания волос в косицу и прочая мелочь.[155]155
Меерович Г.И. Румянцев в Петербурге. Л., 1987, с. 17–18.
[Закрыть]
Согласно уставу в Корпусе был заведён строгий распорядок дня. Подъём (без четверти пять) сопровождался барабанной дробью. После совершения утреннего туалета кадеты шли на молитву и к 5.30 должны были быть готовы к завтраку. Занятия в классах начинались в 6.00, после четырёх уроков – в 10.00 на плацу или в манеже выполнялись военные упражнения. Обед начинался ровно в полдень, затем два часа отводились классным занятиям, а последующие два – снова экзерцициям. Ужин был в 7.30, в 9.00 барабаны били отбой, после чего всякое хождение запрещалось.
Этот режим соблюдался неукоснительно. За малейшие нарушения следовало взыскание: провинившихся заставляли стоять неподвижно один или два часа с тяжёлой фузеей на плече. За более серьёзные проступки кадеты сажались под караул, но на небольшие сроки и без освобождения от занятий в классах и на плацу. Кроме того, в Корпусе имелось несколько чёрных кафтанов, которые одевались на тех, «…кои часто в штрафах бывают».[156]156
Там же, с. 24.
[Закрыть]
По воскресным и праздничным дням самые достойные воспитанники отпускались в увольнение, получая строжайший наказ, как вести себя в городе. Особо дисциплинированные (по одному от каждой роты) удостаивались чести (по воскресеньям) исполнять обязанности ординарца у самого Миниха.
Программа обучения в Кадетском корпусе была довольно обширная. Предметы для изучения определялись дальнейшей службой воспитанников, которая могла оказаться не только военной, но и штатской, в том числе и по дипломатической части. Помимо изучения общеобразовательных наук – истории, географии, математики, физики, а также военных – артиллерии, фортификации, топографии, обучения строевой подготовке и стрельбе, кадетам преподавали иностранные языки, рисование, музыку, танцы.
Кроме этого, каждый воспитанник должен был научиться верховой езде и фехтованию. Все кадеты регулярно несли караульную службу, оружием для этого служили укороченные драгунские фузеи со стальными штыками.
Во время праздничных построений заметно выделялись своей амуницией конные кадеты, у которых была своеобразная парадная форма с изображением на ней герба кадетского корпуса из чёрного сукна, нашитого на короткий кафтан. На ногах у них были высокие раструбные сапоги с начищенными шпорами.
Для торжественных маршей каждая рота имела своё разноцветное атласное знамя с золотым вензелем императрицы.
С 1737 года для проверки знаний воспитанников были введены весенние и осенние экзамены – «…не только всех кадетов вообще, но и всякого порознь, во всех частях оных наук, которым они обучаются, свидетельствовать».[157]157
Там же, с. 28.
[Закрыть]
23 февраля 1750 года «…Князь Борис Григорьевич Юсупов, определён сенатором и над Кадетским Шляхетским Корпусом директором», а через два с половиной года – 15 октября 1752-го – «…в С.-Петербурге, из сенатской конторы получен указ лейб-гвардии Измайловскаго полку в полковую канцелярию… об учреждении Морского Кадетскаго Корпуса, которому быть в С.-Петербурге… а в Москве что была школа на Сухаревой башне, которая учреждена в 1701 году, оной не быть».
Так был основан Морской кадетский корпус, и в противоположность ему первый Корпус переименовали в «Сухопутный Шляхетский кадетский корпус».
В 1763 году директором этого Корпуса был назначен сам президент Академии художеств Иван Иванович Бецкой – талантливый общественный деятель того времени. Он предложил императрице Екатерине II провести новую учебную реформу, которая впоследствии превратила кадетский Корпус «в общеобразовательное учебно-воспитательное заведение с широкой энциклопедической программой»,[158]158
Тальская О.С. Русские исторические медали… Свердловск, 1960, с. 32.
[Закрыть] новой методикой – «…обучать без принуждения, с учётом склонности ребёнка, не применять телесных наказаний» и т. д..[159]159
БСЭ. М., 1970, т. 3, с. 288 (852).
[Закрыть] Принимать детей в Корпус стали теперь в возрасте от 6 до 11,5 лет, что более соответствовало их званию «кадет» (младший).
По инициативе Бецкого к 1766 году Корпус был реконструирован и расширен. В нём уже занимались 800 воспитанников, и название у него стало ещё внушительнее – «Императорский Сухопутный Шляхетский кадетский корпус».[160]160
БСЭ. М., 1973, т. 11, с. 127 (369).
[Закрыть] Ранее существовавшие Артиллерийская и Инженерная школы были в 1762 году при Екатерине II реорганизованы в соответствующие кадетские корпуса – Артиллерийский и Инженерный, которые в 1800 году были переименованы во 2-й кадетский корпус. А «Императорский» стал 1-м кадетским корпусом.
Так постепенно специализированные школы, основанные Петром I и рассчитанные на обучение детей всех сословий, превратились в привилегированные учебные заведения для детей высшего сословия.
Кадетские корпуса находились под особым попечением правительства. В них предусматривалось прежде всего общее образование и воспитание, а затем только специализация. Кадетские корпуса готовили не только офицеров для армии, но и гражданских чиновников – судей, дипломатов и др.
Екатерина II уделяла развитию кадетских корпусов серьёзное внимание, ввела много нового в воспитание дворянской молодёжи. В период её царствования наряду с различными поощрениями за успехи в учёбе для питомцев кадетских корпусов (по инициативе Бецкого) была введена специальная наградная медаль с соответствующей надписью.[161]161
История СССР. М., 1974, ч. 1, с. 391.
[Закрыть]
Медаль серебряная, покрытая позолотой, овальной формы, на аверсе в стилизованном лавровом полувенке изображён вензель Екатерины II. По гурту медаль оформлена красивым ободком из мелких серебряных бус. Ушко медали поперечное с просунутым в него колечком для подвески к цепочке.
На реверсе – во всю плоскость медали – помещена пятистрочная выбитая пропись: «ЗА – ПРИЛЕЖНОСТЬ – И – ХОРОШЕЕ – ПОВЕДЕНИЕ».
Эта медаль существовала только в период царствования Екатерины II и предназначалась для награждения лучших кадетов по успеваемости и дисциплине. Носить её воспитанники обязаны были в петлице только кадетского форменного мундира. Отметка о награждении медалью вносилась в «формулярный офицерский список».[162]162
Дуров В.А. Русские наградные медали. М., 1977, с. 10.
[Закрыть]
Кроме наградной медали для ношения в кадетских корпусах были введены ещё и наградные памятные медали для хранения. Они подразделялись на три степени:
«Успевающему» (в науках и поведении).
«Достигающему» (требуемого уровня).
«Достигшему» (требуемого уровня в науках и поведении).
Штемпели для этих медалей резал французский мастер Л. Ферниер, работавший в то время на Петербургском монетном дворе.[163]163
Рихтер В.Г. Собрание трудов… Париж, 1972, с. 336–338, 358.
[Закрыть]
Дальнейшая судьба кадетских корпусов такова: в 1794 году директором 1-го кадетского корпуса был назначен М. И. Кутузов. Он пересмотрел программу обучения и ввёл в неё новые, чисто военные дисциплины, одна из которых служит основой основ военного дела – это тактика. Он заставлял постигать её не только воспитанников, но и их учителей – офицеров.[164]164
Тальская О.С. Русские исторические медали… Свердловск, 1960, с. 32.
[Закрыть] Так постепенно к началу XIX века кадетские корпуса стали превращаться в военные учебные заведения, выпускающие только офицеров для армии. Правда, они давали и неплохое общее образование.
С 30-х годов прошлого столетия кадетские корпуса представляли по структуре чисто военные подразделения – батальоны, которые делились на роты и отделения.
В результате проведённой реформы с 1863 года шесть кадетских корпусов были ликвидированы, другие реорганизованы в гимназии и военные училища, которые давали только военные знания. Сохранилось всего лишь четыре кадетских корпуса: Пажеский, Финляндский, Сибирский и Оренбургский.
С приходом к власти Александра III (в 1881 году) кадетские корпуса были снова восстановлены на базе тех же гимназий с сохранением в них общеобразовательных программ, но с усилением военной направленности. Кроме того, гражданские воспитатели были заменены на офицерский состав, а срок обучения был доведён до 7–8 лет.
В последние годы самодержавия кадетских корпусов стало столь много, что они уже существовали почти в каждом губернском городе.[165]165
Зайончковский П. Военные реформы 1860–1870 гг. в России. М., 1952, с. 240.
[Закрыть]
«Блаженство каждого и всех». 1766 г
Стараясь не отставать от европейской моды просветительства, императрица Екатерина II решила создать свой свод законов Российской империи. В конце 1766 года она подготовила манифест о создании комиссии по разработке Нового уложения, в котором указывала причины необходимости этого мероприятия и сетовала на старые законы в том, что они вносят «…великое помешательство в суде… и правосудии… а паче всего, что через долгое время и частые перемены… в которых прежние узаконения составлены были, ныне многим совсем неизвес(тны) сделал (ись)…».[166]166
ПСЗ, т. XVII, № 12801, с. 1092.
[Закрыть]
Действительно, Россия жила ещё по законам Уложения царя Алексея Михайловича. Пётр I пытался пересмотреть законы своего отца «…и уже в 1700 году было указано сделать уложение вновь…»,[167]167
Там же, с. 1094.
[Закрыть] основой которого должен был послужить более прогрессивный свод шведских законов. Но исполнить своё намерение он не успел. Последующие монархи – его жена Екатерина I, внук Пётр II и пришедшая за ним на престол Анна Иоанновна – племянница из Курляндии, этим заняться не удосужились. Только дочь его, Елизавета, в 1754 году (и то по инициативе Петра Шувалова) организовала Комиссию и попыталась обновить Уложение своего деда.
К концу 1759 года уже была закончена важнейшая часть нового законодательства – «О состоянии подданных вообще», в которой были учтены все дворянские требования о крепостных, как о живой собственности. Эта статья проекта закона особенно отличалась циничной прямотой крепостнической сути: «…Дворянство имеет над людьми и крестьяны своими мужского и женского полу и над имением их полную власть без изъятия, кроме отнятия живота… и произведения над оными пыток. И для того волен всякий дворянин тех своих людей и крестьян продавать и закладывать в приданые и в рекруты отдавать и во всякие крепости укреплять…»[168]168
Анисимов Е.В. Россия в середине XVIII века. М., 1986, с. 67–68.
[Закрыть] Этому уникальному документу не суждено было увидеть свет из-за смерти императрицы.
Теперь Екатерина II решила сочинить своё Уложение, которое бы соответствовало требованиям современности и отвечало нравам русского народа. Она распорядилась через полгода после обнародования манифеста созвать в Москву выбранных от различных сословий депутатов для разработки Уложения, с помощью которого была бы придана юридическая сила новым законам.
В стране начались выборы депутатов и составление наказов, в которых перечислялись бесконечные просьбы, пожелания, бесчисленные нарекания и жалобы различных слоёв населения. Много говорилось в наказах о рекрутской и постойной повинностях, разорявших деревню и наносивших большой ущерб дворянству. Но в основном жаловались на недостатки местного управления, медлительность судопроизводства, взяточничество и особенно на малоземелье.
При выборах депутатов и составлении наказов на местах возникали предложения, противоречащие интересам властей, начинались споры, на этой почве назревали народные волнения. Особенно бурно они проявились на Украине, где были вызваны отменой гетьманства и назначением Малороссийской коллегии, президентом которой стал П. А. Румянцев – будущий «Задунайский». Он, как генерал-губернатор Малороссии, проводил политику, направленную на ликвидацию её автономии,[169]169
БСЭ. М., 1975, т. 22, с. 392 (1164).
[Закрыть] отменял выборы депутатов, накладывал штрафы на тех, кто подписывал наказы, и даже 38 воинских чинов предал суду, из которых 16 человек были приговорены к смертной казни. Но видя серьёзность положения, сама императрица вынуждена была вступиться и освободить осуждённых.
У сибирских народов были свои проблемы и заботы – о пушнине, которую с каждым годом становилось добывать всё труднее; о непомерном «ясаке», собираемом в государственную казну. Там тоже возникали споры и противоречия. Так проходили выборы и составления депутатских наказов по всей России.
До сборов депутатов в Москве было ещё далеко. Наступала весна 1767 года, и Екатерина отправилась в путешествие по Волге с двумя тысячами сопровождающих. Она посетила Тверь, Ярославль, Нижний Новгород, Казань, Симбирск, откуда сухим путём поспешила в Москву, собирая по пути жалобы и прошения.
Пока императрица находилась в турне, в Москве велась тщательная подготовка к съезду Комиссии. Хозяйственники заготовляли бумагу возами, чернила сливались вёдрами, сургуч покупался пудами; администрация подбирала расторопных курьеров и надёжных сторожей. Для протоколирования речей, обсуждения статей «Наказа» и сочинения различных решений в комиссию были командированы из воинских частей семьдесят самых грамотных офицеров – из дворян и около полусотни лучших студентов Московского университета.
30 июня со всех концов необъятной Российской Империи в Москву съехались 518 избранных депутатов. Их собрали в Чудовом монастыре, и после богослужения в Успенском соборе Кремля они принесли клятву трудиться над составлением Нового уложения с чистосердечным усердием и прилежностью. Затем церемония была продолжена в Грановитой палате. Там в торжественной обстановке в присутствии самой Екатерины II, сидевшей на троне в окружении свиты, депутаты заслушали её речь, прочитанную князем Голицыным. После этого они просили её принять титул «Великой, Премудрой Матери Отечества» и получили такой ответ: «О званиях, кои вы желаете, чтобы я приняла, ответствую: Великая – о моих делах оставляю беспристрастно судить времени и потомству; Премудрая – никак себя такой назвать не могу, ибо премудр – один Бог; Мать Отечества – любить Богом мне врученных подданных я почитаю за долг моего звания, быть ими любимою есть моё желание».
Во время торжественного открытия Комиссии Екатерина II передала депутатам для руководства лично ею сочинённый «Наказ», в котором изложила свои взгляды на все вопросы, касающиеся юриспруденции. Этот толстенный фолиант представлял собою сборник выписок из произведений зарубежных просветителей, которые она трактовала по своему пониманию, беспощадно урезывая и кромсая их.
Затем начались утомительные дни чтения бесконечного числа депутатских наказов, которые исчислялись тысячами. Затея эта не имела конца, и императрица стала утомляться. К тому же и политическая обстановка вокруг России накалялась: резко обострились отношения с Турцией. И держать в Москве такое собрание депутатов не имело смысла.
18 декабря 1768 года в Большом собрании был зачитан указ о прекращении работы Комиссии по той причине, что «…нам теперь должно быть первым предметом защищение государства от внешних врагов…».[170]170
Сб. РИО, т. X, с. 52.
[Закрыть] На этом всё и кончилось.
В Комиссию избирались депутаты от Сената, Синода, от коллегий и канцелярий, от каждого уезда и города, от однодворцев каждой провинции, от пахотных солдат и «разных служб служилых людей», от «черносошных и ясачных крестьян», «от некочующих… разных… народов… крещёные или некрещёные…», «от казацких войск и от войска Запорожского…» и т. д. В Комиссии были представлены все сословия, кроме помещичьих крестьян, а они-то и составляли почти половину всего населения России.
Возраст депутатов должен был быть не менее двадцати пяти лет. Им предназначалось жалованье от казны: «Дворянам по 400 рублей, городовым по 122 рубля, прочим же всем по 37 рублей».[171]171
Там же, с. 53.
[Закрыть] И были объявлены льготы – депутат, «…в какое бы прегрешение не впал, „освобождался“ от смертной казни… пыток… и телесного наказания», а кто «на депутатов… нападёт, ограбит, прибьёт или убьёт, тому учинить вдвое против того, что в подобных случаях обыкновенно».[172]172
Западов А. Новиков. ЖЗЛ. М., 1968, с. 49.
[Закрыть] А чтобы «…члена Комиссии об Уложении узнать можно было, то носить им всем знаки одинаковые, к тому от нас определённые, которые во всю жизнь их им остаются».[173]173
Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. М., 1965, т. XIV, с. 36.
[Закрыть] Депутатам были выданы знаки в виде золотых медалей овальной формы (размером 42x36 мм) «…для ношения в петлице, на золотой цепочке… с изображением на одной стороне вензелевого императорского величества имени, а на другой пирамиды, увенчанной императорскою короною с надписью: „БЛАЖЕНСТВО КАЖДАГО И ВСЕХЪ“; а внизу – „1766. ГОДА ДЕКАБ. 14“».[174]174
Пушкин А.С. Избранное. Публицистика. М., 1980, с. 93, 183.
[Закрыть]
В Комиссии в разное время участвовало от 518 до 586 депутатов. А поскольку некоторые из них по каким-либо причинам вынуждены были покинуть работу в Комиссии, то их заменяли другими представителями, которым тоже выдавались медали, поэтому согласно списку регистрации всего числа депутатов было выдано 652 медали.[176]176
Там же, с. 48.
[Закрыть]
Любопытный случай, связанный с этой медалью, описал А. С. Пушкин в «Истории Пугачёва». Со всеми подробностями рассказал он о том, как бывший депутат Комиссии – казацкий сотник Падуров сумел обмануть с помощью этой медали полковника Чернышёва, и вместо того, чтобы привести его в Оренбург окольными путями, минуя повстанческие заслоны, он привёл его войско прямо к Пугачёву. Большая часть отряда полковника перешла на сторону восставших, сопротивляющиеся были уничтожены, а сам Чернышёв повешен.
Но самое интересное в этой истории то, что после подавления восстания Падуров был пойман и на основании решения суда подвержен смертной казни.
А как же закон о неприкосновенности депутата «в какое бы прегрешение не впал»?
Здесь А. С. Пушкин в недоумении разводит руками: «Не знаю, прибегнул ли он (Падуров) к защите сего закона; может быть, он его не знал; может быть, судьи о том не подумали: тем не менее казнь сего злодея противузаконна».[177]177
Пушкин А.С. Избранное. Публицистика. М., 1980, с. 239.
[Закрыть]
«За прививание оспы». 1768 г
Страшная зараза – оспа, перекочевала в Россию из Европы. Сначала она свирепствовала в центральных районах страны, но постепенно проникла дальше – на восток, угрожая существованию народностей Сибири. Эпидемия стала грозить русскому государству всеобщей трагедией.
В 1610 году оспа опустошала целые районы Нарымского ведомства, в 1631 – косила остяков и самоедов по Енисею, в 1651 году этой беде подверглись якуты на Лене. В некоторых районах выживала только четверть населения и те с паническим страхом убегали из селений и скрывались в глухой тайге. С 1691 до 1693 года болезнь безжалостно уничтожала чукотские стойбища, а «…приколымских чукчей почти не осталось».[178]178
Вдовин И.С. Очерки истории и этнографии чукчей. М.—Л., 1965, с. 105.
[Закрыть]
В Калмыцких степях оспа кочевала от одного улуса к другому, а потом вдруг неожиданно охватывала все разом. Ужас сковывал суеверных степных людей, когда они обнаруживали признаки оспы у своих близких. Обезумевшие от страха мужчины бросали кибитки с семьями на произвол судьбы, а сами со своим скотом уходили далеко в степи. Никакие родственные чувства не могли удержать их перед страхом страшной заразы.
С нашествием оспы население Сибири резко сократилось, а некоторые небольшие народности вымерли целиком. Правительство стало понимать, что в первую очередь нужны какие-то профилактические меры для борьбы с этой эпидемией.
В 1640 году вышло первое правительственное распоряжение о строжайших правилах по обращению с павшими животными: «…А которыя люди того Государева указа не послушают… и со всякия падежныя животины учнут кожи снимать, или которыя падежных лошадей… в землю копать не учнут… тех людей, по Государеву указу, велено бить кнутом без всякия пощады».[179]179
Губерт В.О. Оспа и оспопрививание. СПб., 1896, с. 192.
[Закрыть]
В Москве и Петербурге стало развиваться «…дело медицинской полиции», усилился санитарный надзор и был обнародован очередной указ: «…Где у кого учинится во дворе болезнь с язвами… всем о том велено извещать Государю… чтоб их государство здоровое сберечь и беды на Московское Государство не повесить…».[180]180
Там же, с. 193.
[Закрыть]
А в 1727 году в Петербурге в связи с эпидемией оспы последовало строгое распоряжение о прекращении доступа населения на Васильевский остров, где находилась в то время резиденция четырнадцатилетнего царя Петра Второго. Но строгие запреты были напрасны. Ближайший фаворит – князь С. Г. Голицын принёс заразу к царю от двух своих больных дочек и «…Понеже по воле Всемогущего Бога, Державнейший Великий Государь, Пётр Вторый Император и Самодержец Всероссийский, болезнуя оспою Генваря 7 дня от времяннаго в вечное блаженство того ж Генваря 18 числа в 1-м часу по полуночи отыде…»,[181]181
Там же, с. 195.
[Закрыть] так извещалось в объявлении Верховного Тайного Совета от 4 февраля 1730 года о смерти Петра Второго.
В память о его кончине была выбита серебряная медаль диаметром 45 мм с изображением на лицевой стороне профильного портрета усопшего, а на оборотной – семи кипарисов, все надписи на латинском языке.[182]182
Там же, с. 194.
[Закрыть]
Ровно через одиннадцать лет, в царствование дочери Петра I Елизаветы, в 1741 году в Петербурге снова вспыхнула эпидемия оспы. Печальная участь племянника побудила императрицу оградить себя от повторения этой ужасной напасти. Она издала указ «О воспрещении проезда ко дворцу лицам, у которых в домах окажется оспа…».[183]183
Сб. РИО, т. XI, № 8512.
[Закрыть] Елизавета понимала, что обычные меры ограничения не дают гарантии от дальнейшего распространения заразы. Изоляция больных – более надёжное средство. Но всё-таки меры не принимались. И, более того, даже на предложение известного греческого врача Дмитрия Монолаки приехать в Петербург и лично ей, Елизавете, сделать «инокуляцию» оспы, она ответила отказом из-за нерешительности своего характера.
И только с приходом к власти императрицы Екатерины II последовал 19 декабря 1762 года указ «Об учреждении особых домов… для одержимых прилипчивыми болезнями и об определении для сего докторов и лекарей…».[184]184
Там же, т. XIII, № 11728.
[Закрыть] Дома эти должны были находиться, как правило, за пределами города. Так появился первый «Оспяный дом» при Московском воспитательном заведении. Затем в 1763 году такой же учредят в Сибири – в Тобольске, лекарства для которого «…разрешено было брать из казённой аптеки».[185]185
Губерт В.О. Оспа и оспопрививание. СПб., 1896, с. 189.
[Закрыть] Наряду с этим, согласно последним указам, было запрещено больным или имеющим больных в доме посещать церкви, приглашать знакомых на похороны, вносить покойника в кладбищенскую церковь, а кладбищенские священники вообще изолировались от остальной иерархии священнослужителей. Но этого было недостаточно для борьбы с эпидемиями оспы. Нужны были более решительные меры.
На заседании Комиссии по Уложению 11 декабря 1767 года депутат доктор Аш указывал на успехи Западной Европы, особенно Англии, в борьбе с этой заразой. Убеждая в благополучных исходах «инокуляции», он приводил наглядные примеры успешного привития оспы в прибалтийских районах Российской империи: «…Здесь (на заседании комиссии) находятся светлейшая принцесса Гольштейн-Бек и сиятельная графиня Чернышёва, из коих первой в Ревеле, а другой в Лондоне прививали оспу с совершенною удачею, о чём оне ныне и не сожалеют…»[186]186
Исторический очерк до конца XIX столетия. СПб, 1896, т. 1, с. 232.
[Закрыть] Он уверял, «…что вернейшим средством для предохранения русского населения от оспенных эпидемий следует признать искусственное заражение этою болезнью».[187]187
Там же.
[Закрыть]
Но как убедить простой народ России? Ведь ходили невероятные слухи о том, что «…у многих англичан, коим учинено оспенное привитие, выросли коровьи рога».[188]188
Петров М.Т. Румянцев-Задунайский. Саранск, 1985, кн. II, с. 17.
[Закрыть] Как реально решить проблему внедрения оспопрививания в низшие слои населения периферии, если столичное высшее общество считало это шарлатанством? Императрица понимала, что нужен убедительный, наглядный пример для всех. И тогда она решила показательно привить оспу себе и своему наследнику – сыну Павлу. Вот что она писала королю Фридриху II, который тоже был противником этой процедуры: «С детства меня приучали к ужасу перед оспою, в возрасте более зрелом мне стоило больших усилий уменьшить этот ужас, в каждом ничтожном болезненном припадке я уже видела оспу… Я была так поражена гнусностью подобного положения, что считала слабостию не выйти из него. Мне советовали привить оспу сыну. Я отвечала, что было бы позорно не начать с самой себя, и как вести оспопрививание, не подавши примера? Я стала изучать предмет, решившись избрать сторону, наименее опасную – оставаться всю жизнь в действительной опасности с тысячами людей или предпочесть меньшую опасность очень непродолжительную и спасти множество народа? Я думала, что избирая последнее, я избрала самое верное».[189]189
Сб. РИО, т. XI, с. 295.
[Закрыть]
Через английского посла она пригласила в Россию инокулятора лейб-гвардии лекаря Димсделя. 12 октября 1768 года он взял лимфу у болевшего в Коломне мальчика Саши Маркова, смочил ею нитку, которую протянул под кожею на руке Екатерины II – в этом и заключалась вся операция оспопрививания. Саше Маркову за лимфу было пожаловано дворянство и новая фамилия – Оспенный.[190]190
Драчук В.С. Рассказывает геральдика. М., 1977, с. 43.
[Закрыть]
Этот наглядный пример с привитием оспы самой российской императрице послужил резким толчком к дальнейшему внедрению оспопрививания в России. Сразу же был учреждён петербургский оспенный дом под названием Вульфоваго,[191]191
Губерт В.О. Оспа и оспопрививание. СПб., 1896, с. 199.
[Закрыть] императрица обнародовала торжественный манифест, в котором призывала народ не страшиться прививок, действие которых испытала на себе. Начали посылаться во все концы России врачи, лекари и вновь обученные прививальщики. Для более успешного развития этого дела были отчеканены различные по величине и металлу медали с надписью «За прививание оспы».
Все эти медали – золотые, серебряные и бронзовые – диаметром 36 и 62 мм одинаковы по исполнению, на лицевой стороне их изображение императрицы Екатерины II в короне с надписью вокруг портрета: «Б. М. ЕКАТЕРИНА II ИМПЕРАТРИЦА И САМОДЕРЖ. ВСЕРОСС». А на реверсе – изображение богини Гигиеи,[192]192
Грибанов Э.Д. Медицина в необычном. М., 1988, с. 114.
[Закрыть] укрывающей своей мантией столпившихся возле неё семерых голых ребятишек; вверху (по кругу) надпись: «ЗА ПРИВИВАНИЕ ОСПЫ». Обе стороны штемпелей резал талантливый крепостной[193]193
Там же, с. 112.
[Закрыть] русский мастер-самоучка Тимофей Иванов.[194]194
Щукина Е.С. Медальерное искусство России в XVIII веке. Л., 1962, с. 117.
[Закрыть]
Эти медали были введены Вольным Экономическим обществом, которое было учреждено в 1765 году «…в целях распространения в государстве полезных для земледелия и промышленности сведений» и являлось одним из первых подобного рода обществ в мире.[195]195
Грибанов Э.Д. Медицина в необычном. М., 1988, с. 114.
[Закрыть] Возглавлял его фаворит Екатерины II Григорий Орлов.
В память привития оспы самой императрице, а больше для рекламы оспопрививания по указанию Сената от 14 мая 1772 года была отчеканена мемориальная медаль,[196]196
Там же, с. 113.
[Закрыть] на лицевой стороне её погрудное изображение Екатерины II, а на оборотной – храма Эскулапа, перед которым лежит поверженный дракон. На переднем плане представлена во весь рост вышедшая из храма с детьми императрица, показывающая России рубцы от привития оспы на правой руке; слева от неё – чуть приотставший наследник Павел. Над всей этой композицией дуговая надпись: «Собою показала пример», под обрезом, внизу – «октября 12 дня 1768».
Позднее, в 1805 году, по указанию императора Александра I была выбита персональная наградная медаль мулле Аджиеву за содействие по распространению прививания оспы в Астраханской губернии. На лицевой стороне, под лучезарным вензелем «А—I», увенчанным императорской короной, пятистрочная надпись на русском языке: «За полезное – мулле Асан – Даутъ Аджиеву – 1805 г.»; на оборотной – арабская вязь, рассказывающая о его стараниях.
Ещё позднее – при Николае I, 16 февраля 1826 года были отчеканены наградные медали «За прививание оспы» с ушком для ношения на левой стороне груди на зелёной ленте.
Эти медали подразделяются на шесть типов:
Золотая, диаметром 40 мм, без указания медальера.
Золотая, диаметром 40 мм, с надписью «А. П. Лялин».
Золотая, диаметром 40 мм, с надписью «Коп. В. Б.».
Золотая, диаметром 28 мм, без указания медальера.
Серебряная, диаметром 40 мм, без указания медальера.
Серебряная, диаметром 28 мм, с надписью Р. (резал) А. Лялин.
Золотые медали предназначались для награждения священников и чиновников, прививавших оспу. Серебряные – для прививальщиков-простолюдинов.[197]197
Гинсбург С.М. Русские награды. Алма-Ата, 1964, с. 30, 31, 38.
[Закрыть]
Несколько позднее были отчеканены ещё два вида серебряных медалей диаметром 28 и 40 мм с надписями на финском языке. Они служили для поощрения прививальщиков оспы на территории Финляндии.[198]198
Там же, п. 167–172.
[Закрыть]
Медали XIX века тоже присуждались Вольным Экономическим обществом. Выполнены они медальерами А. Клепиковым и А. Лялиным.[199]199
Тальская О.С. Русские исторические медали… Свердловск, 1960, с. 24, 25.
[Закрыть]
Согласно статье 727 «Свода Законов Российской Империи за 1910 год» указывается, что «…Прививатели предохранительной оспы вообще, гражданского и прочего ведомств, награждаются золотыми и серебряными медалями по уставу Врачебному».[200]200
Свод законов Российской империи. Книга первая, т. I–IV. М., 1910, ст. 431.
[Закрыть]
На рисунке показана медаль, выполненная Александром Лялиным – учеником знаменитого медальера Фёдора Толстого, сработавшего целую серию памятных медалей на различные сюжеты Отечественной войны 1812 года, представляющих собой образцы высшего достижения русского медальерного искусства.
