Текст книги "Наградная медаль. В 2-х томах. Том 1 (1701-1917)"

Автор книги: Александр Кузнецов

Соавторы: Николай Чепурнов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

Первые награды в войне с Шамилем. 1837–1839 гг

К концу русско-турецкой войны 1828–1829 годов вся территория Закавказья – от Чёрного до Каспийского моря, являлась законным российским владением. Но сам Кавказский хребет, с прилегающими к нему труднодоступными горными районами, являлся естественным природным барьером в связях с новой провинцией. Главная беда заключалась в том, что его мусульманское население – свободолюбивые горцы Чечни, Дагестана, Адыгеи, оставалось непокорённым ещё более тридцати лет. Они были ярыми противниками какой бы то ни было власти. Этому их обязывало исламское учение – «мюридизм», которое проповедовало среди горцев основную заповедь: «…Кто мусульманин, тот должен быть свободный человек…».[768]768
  Окунь С.Б. Очерки истории СССР. Часть вторая. XIX век. Л., 1957, с. 224.


[Закрыть] Духовенство Кавказа использовало это учение, как призыв к «священной войне» (газавату) против «неверных» (русских), занимающих Кавказ. Каждый ревностный почитатель пророка – «мюрид» должен ненавидеть всех русских.

В декабре 1828 года первым «имамом» (вождём) мюридов стал Гази-Мухаммед. В зону его влияния входила восточная часть горного Кавказа – Чечня и Дагестан. Он старался превратить эту область в самостоятельное государство – «имамат», напоминающее собой средневековый халифат. И вот этот первый имам стал собирать конные отряды своих мюридов и нападать на казачьи станицы по Тереку, Кубани и даже сумел однажды захватить и разграбить целый город Кизляр. Девиз Гази-Мухаммеда, что «…между всеми мусульманами должно быть равенство»,[769]769
  Там же.


[Закрыть] находил большой отклик среди горцев. Он организовывал и сплачивал их в грозную боевую силу против Кавказской армии России. Но судьба предначертала первому имаму недолгий срок правления. В 1832 году он был убит в сражении у аула Гимры. Его преемник – аварский бек Гамзат, не протянул в этом сане и двух лет, он был убит своими же, состоящими в заговоре, приспешниками.[770]770
  История СССР с древнейших времён до наших дней: в 12 т. М., 1957, т. IV, с. 433.


[Закрыть]

Третьим и знаменитым имамом стал Шамиль – ученик одного из первых проповедников мюридизма в Дагестане. По характеристике современника, Шамиль был «…человек учёный, набожный, проницательный, храбрый, мужественный, пловец, бегун, одним словом, никто ни в чём не мог состязаться с ним».[771]771
  История СССР. Часть первая. М., 1974, с. 576.


[Закрыть] Он повёл борьбу не только с русскими завоевателями, но и с местными феодалами, поддерживаемыми Россией. Призыв имама – «Магометанин не может быть ничьим врагом или подданным и никому не должен платить податей, даже мусульманину»,[772]772
  Окунь С.Б. Очерки истории СССР. Часть вторая. XIX век. Л., 1957, с. 224.


[Закрыть] ясно указывал выгоду простому народу. И естественно, что политика Шамиля нашла великую поддержку среди населения Дагестана и Чечни. Горцы надеялись под его руководством завоевать для себя независимость и благополучие. Недаром А. П. Ермолов в своё время писал: «…Кавказ – это огромная крепость, защищаемая полумиллионным гарнизоном».[773]773
  Там же, с. 223.


[Закрыть] Проблема покорения Кавказа пока оставалась неразрешимой.

Сразу же после завершения русско-турецкой войны 1828–1829 годов император Николай I писал своему наместнику на Кавказе генералу Паскевичу: «…Кончив таким образом одно славное дело, предстоит вам другое, в моих глазах столь же славное, а в рассуждении прямых польз гораздо важнейшее – усмирение навсегда горских народов или истребление непокорных».[774]774
  Щербатов М.М. Генерал-фельдмаршал князь Паскевич-Эриванский. СПб., 1892, ч. II, с. 229.


[Закрыть] И началась многолетняя война с Шамилем, которая протянулась четверть века. При поддержке народа и местного духовенства новый имам сосредоточил в своих руках всю власть, в том числе и духовную, посвятив всю свою жизнь борьбе с «гяурами» (неверными). С конными отрядами горцев он успешно начал свои военные действия. Все преимущества были на его стороне. В то время как русская армия не могла развернуться в горах в непривычной для неё обстановке, Шамиль лёгкими отрядами, зная свои родные места, наносил русским неожиданные удары. Неприступные горы и девственные дремучие леса были надёжным укрытием для горцев. Но распри с другими горскими народами портили Шамилю всё дело. Своей жестокостью и беспощадностью он вызвал против себя в 1834 году выступление аварцев. Этим воспользовался главнокомандующий Кавказской армией барон Г. В. Розен. Он поддержал аварцев и послал к ним помощь – отряд с генералом Ланским. А когда эти силы оказались недостаточными, то направил новое подразделение под командованием генерала Клюкке-фон-Клюгенау. Объединёнными силами русских и аварцев под Кунзахом конная армия Шамиля была разгромлена. Остатки её бежали в горы. За имамом была послана погоня, но захватить Шамиля не удалось.[775]775
  1861–1911. Крепостничество и воля. СПб., 1911, с. 187.


[Закрыть]

Объединив почти все народы Восточного Кавказа, Шамиль представлял серьёзную военную силу. Он был неуловим среди хаоса гор, покрытых густыми лесами, в бесконечных лабиринтах ущелий с быстрыми горными реками. Нужно было искать новые методы ведения горной войны. Тогда началась вырубка просек в лесных дебрях, стали строить дороги и ставить крепости. Горцы мужественно сражались за каждый аул, но под давлением русской армии вынуждены были отступать и уходить всё дальше в горы.

Тем временем, чтобы поддержать борьбу горцев против России, Турция и Англия тайно доставляли морем к Кавказскому побережью для Шамиля оружие. В 1836 году в бухте Суджук-Кале русские патрульные корабли захватили английское судно «Виксен» с контрабандным военным грузом. Все трюмы его были забиты оружием. Чтобы предупредить дальнейшие возможные внешние связи Шамиля с агентами иностранных держав, в 1837–1839 годах было построено 17 укреплений «Черноморской береговой линии», протянувшейся от Сухуми до Анапы, начальником которой стал контр-адмирал Серебряков. В 1837 году император Николай I, отправив сына цесаревича Александра в путешествие по России, сам прибыл на Кавказ, посмотреть, как ведётся война с горцами. В сопровождении добровольческого конного конвоя из местного населения – грузин, кабардинцев, армян, сопровождавших его в турне, он объехал почти весь Кавказ. Один из его современников по этому поводу оставил такую запись: «…так я нашёл, что во время его пребывания в Ахалкалаках и Эчмиадзине при нём состояла охрана из пятидесяти армян; в Тифлисе даже занимали внутренние караулы грузинские дворяне, а во Владикавказ прибыл он под охраной кабардинских старшин…»[776]776
  Рихтер В.Г. Собрание трудов… Париж, 1972, с. 93, 96, п. 93; с. 120, 160.


[Закрыть]

По указанию императора были заранее специально заготовлены особые серебряные медали (диаметром 28 мм), которыми он лично награждал конвойные команды из местных горцев.[777]777
  Гинсбург С.М. Русские награды. Алма-Ата, 1964, с. 43, п. 238.


[Закрыть]

На лицевой стороне этих медалей помещён в профиль молодой не по возрасту лик Николая I с круговой надписью: «Б. М. НИКОЛАЙ I ИМП. ВСЕРОСС.». Здесь же стоит заметить, что в надписях на всех медалях периода правления этого императора, как правило, отсутствует по неизвестным причинам слово «самодержец». Оборотная сторона этой награды представлена одним только словом – «КАВКАЗЪ», над которым помещена маленькая пятиконечная звёздочка, а под фигурной разделяющей чертой, ниже надписи, поставлена мелкими цифрами дата – «1837 годъ». Штемпели для изготовления этих медалей резал бывший ученик Карла Грилихеса, к этому времени уже академик – А. А. Клепиков.[778]778
  Косарева А.В. Искусство медали. М., 1977, с. 121.


[Закрыть] Медаль вручалась горцам на Анненской ленте.

В войне с Шамилем русские войска развивали всё большую активность. Несколько раз имам со своими отрядами попадал в окружение, но всякий раз ему удавалось уходить. В 1837 году генерал К. К. Фези со своим отрядом занял Хунзах, Унцукуль, а также захватил основную базу Шамиля – аул Ахульго и, чтобы не было возврата к этому естественному в своём роде укреплению, разрушил его до основания. В период пребывания государя императора Николая I на Кавказе из-за больших потерь и недостатка продовольствия генерал Фези 3 июля 1837 года заключил с Шамилем перемирие и вышел из замирённых районов. Это, по сути, являлось поражением русских войск. Главнокомандующий Розен был заменён Е. А. Головиным, и началось активное строительство крепостей на Северном Кавказе.

Но перемирие с имамом было недолгим. Создав себе авторитет (вынужденным отказом русских от военных действий) и завоевав поддержку горцев, он снова начал предпринимать нападения на русские гарнизоны. Тогда по приказу Головина генерал П. X. Граббе со своей армией повёл решительное наступление на горную область Дагестана, где скрывался Шамиль. В июне 1839 года он загнал имама в его укреплённую и неприступную резиденцию Ахульго, которую тот успел за два года перемирия не только восстановить, но и основательно перестроить, разместив её на двух рядом стоящих утёсах, превратив их в два Ахульго. Вместе взятые, утёсы составляли высоченный скалистый полуостров, омываемый с трёх сторон горной рекой Андийским Койсу. С четвёртой стороны он соединялся узким скалистым гребнем с соседним горным хребтом. И чтобы навсегда покончить с Шамилем, нужно было взять это труднодоступное «орлиное гнездо». А оно представляло собой каменный замок, «…состоящий из нескольких башен, связанных толстой каменной стеной… с бойницами в 2 ряда. Внутри замка были построены сакли в 2 этажа, из коих нижний был врыт в землю и совершенно безопасен от выстрелов орудий. Сакли же были сообщены между собой прикрытыми ходами, а верхняя часть одной из них возвышалась в виде башни и командовала всем укреплением…».[779]779
  Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20—50-е гг. 19 века. Сб. док. Махачкала, 1959 г.


[Закрыть]

Русские войска обложили утёс, их блокадная линия растянулась на четыре километра. Сурхаева башня нового Ахульго торчала на скале и контролировала всю округу. От неё некуда было укрыться. Все манёвры русских войск были перед Шамилем как на ладони. Нельзя было скрытно установить даже артиллерийские батареи. И чтобы взять оба Ахульго, нужно было сначала захватить эту Сурхаеву башню. Но в ней собралось более ста мюридов, самых фанатичных и отчаянных приверженцев Шамиля.

Четыре дня, с 25 по 28 июня, велась подготовка к штурму. На соседнюю гору была спешно пробита дорога, и на её склоне, напротив нового Ахульго, устанавливались орудия, для защиты от камней во время штурма заготовлялись деревянные щиты, воины обшивали себя войлоком. В военном журнале генерала Граббе сделана такая запись:

«…29 числа с рассветом батарея из шести орудий открыла прицельный огонь по Сурхаевой башне… В короткое время часть стены, обращённой к наиболее доступной стороне башни, обрушилась: камни и брёвна посыпались вниз и образовалась довольно удобная брешь. Тогда я приказал… полковнику Пулло направить войска на штурм. Утром 2 батальона Апшеронского и (два батальона) Куринского полков, под прикрытием батареи, с трёх сторон начали подниматься колоннами по крутизне утёса, имея охотников впереди… Храбрые войска с чрезвычайным усилием поднимались по скользким и почти отвесным скалам, осыпаемые градом больших камней, огромных брёвен, которые выбивали целые ряды из строя и увлекали их за собой, но следующие немедленно занимали места передних. Так дошли колонны до последнего верхнего уступа и до подошвы укрепления. Поручик Кабардинского полка князь Аргутинский и… казак Отченашенко пытались подняться по крутой осыпи к самой вершине, влезли на оную и вступили в рукопашный бой… Остальные охотники… подойдя к середине стены, состоящей из огромных камней, увидели, что не было возможности подойти к бреши, и остановились. В это время горцы… закидывали их (камнями)… и поражали… убийственным оружейным огнём. Полковник Пулло дал приказ к отступлению, а артиллеристам приказал возобновить огонь, чтобы сделать брешь удободоступнее…»[780]780
  Там же.


[Закрыть]

Так неудачно завершился первый штурм. Вторым заходом командовал полковник Лабынцов, «…но ни мужество войск, ни отважный пример (командиров), ни распорядительность полковников Пулло и Лабынцова не могли победить природу».[781]781
  Там же.


[Закрыть] Безуспешно прошёл и второй штурм этого дня. Под старым Ахульго одна часть войск продолжала осадные работы, другая – прокладывала дороги подхода подкреплений, устанавливала новую батарею с восточной стороны Сурхаевой башни. 1 июля от лазутчиков стало известно, что бомбардировкой нанесены большие разрушения – побито много мюридов, первому помощнику Шамиля Алибеку оторвало руку, а сыну нанесено тяжёлое ранение картечью.

3 июля к русским прибыло подкрепление с новыми орудиями, а на рассвете следующего дня мюриды предприняли неудачную вылазку с целью уничтожения сокрушающей их русской батареи. Между тем под Сурхаевой башней велась тщательная подготовка к очередному штурму. 5 июля в 14 часов началась новая бомбардировка укреплений Шамиля. Она продолжалась до 17 часов, а затем тремя колоннами отряд пошёл на штурм. Под градом летящих сверху камней солдаты добрались по скалам к основанию башни, но проникнуть в неё было невозможно физически. И только благодаря действиям артиллерии, когда у стены образовалась высокая осыпь, русские солдаты ворвались во тьме ночи через пробитую брешь в укрепление.

Взятие башни открывало возможность для дальнейшего штурма всего Ахульго. Генерал Граббе писал в своём журнале: «…Кроме того, нижнего, уступа утёса, на котором стоит башня, дают нам хорошую… позицию против старого Ахульго. С божией помощью Шамиль и его сообщники не долго будут противиться оружию его императорского величества».[782]782
  Там же.


[Закрыть] Но генерал ошибся. Ещё семьдесят дней после этого первого успеха русские войска безрезультатно топтались у подножия Ахульго, хороня своих павших товарищей в тёмных ущельях чужих гор.

Все попытки взять крепость штурмом кончались большими потерями солдат. Русское командование вынуждено было обратиться к Шамилю с выгодными предложениями о сдаче, но тот упорно отказывался.

Тогда к Ахульго были подтянуты огромные военные силы и крепость была подвержена жесточайшей артиллерийской бомбардировке. Среди этого кромешного ада погибло около двух тысяч горцев и почти все сподвижники Шамиля. Сам он был ранен, но сумел с жалкими остатками мюридов, под покровом ночи, проскочить скалистым гребнем в соседние горы и уйти в Чечню. Умный и энергичный, он ещё целых двадцать лет смог противостоять огромной регулярной российской армии.

Такое историческое событие, как взятие Ахульго, было отмечено учреждением специальной серебряной медали диаметром 26 мм. Носили её на самой почётной – Георгиевской ленте. На лицевой стороне медали, под императорской короной, во всё поле, изображён вензель Николая I; по краю, вдоль бортика, проходит ряд мелких бус. На оборотной – прямая, горизонтальная, надпись в четыре строки: «ЗА ВЗЯТИЕ – ШТУРМОМЪ – АХУЛЬГО – 22 АВ. 1839 г.», вдоль края – такие же бусы.

Существует и второй вариант государственного чекана, отличающийся от первого лишь количеством и величиной бус, расположенных вдоль бортика.

Медаль «За взятие Ахульго» считается довольно редкой, так как ею были награждены всего несколько рот Апшеронского, Куринского, Кабардинского полков и артиллеристы, принимавшие непосредственное участие во взятии Ахульго. Встречается и фрачный вариант медали, диаметром 12 мм.

Кроме этой медали участники, отличившиеся как при взятии крепости, так и в различных других боевых операциях, были награждены знаками отличия ордена св. Георгия, учреждёнными в 1807 году.

В войне с Шамилем участвовало множество представителей местных народностей иного вероисповедания, служивших в ополчениях кавказской милиции. За особые отличия, проявленные в сражениях с горцами Шамиля, они жаловались «малыми» медалями «За храбрость» на Георгиевской ленте, с изображением на лицевой стороне императора Николая I.

Революция в Венгрии и Трансильвании. 1848–1849 гг

1848 год отмечен в истории Европы революционными событиями, которые прокатились мощным шквалом почти по всем её государствам вплоть до российских границ.

Начались они с революционного взрыва во Франции. Известие о свержении короля Луи Филиппа, младшего из династии Бурбонов, застало русского императора на дворцовом балу высшего петербургского света. Ярый монархист, он не терпел каких-либо государственных беспорядков, особенно после декабрьского восстания на Дворцовой площади. И на этот раз он готов был ринуться со своими военными силами на подавление Французской революции. Тревожные вести из Парижа потрясли Николая I, но он не подал вида и, как большой «…любитель эффектных жестов, распахнул двери в зал, дал знак умолкнуть музыке и, обращаясь к присутствовавшим гвардейским офицерам, произнёс: „Господа, седлайте коней; во Франции провозглашена республика“».[783]783
  Русская старина, 1904, апрель, с. 48.


[Закрыть]

Но «седлать коней» не пришлось. Революционное движение, мощное, как девятый вал, набирало силу и устремилось на восток. Оно перекинулось почти во все германские государства – Баварию, Пруссию, Баден; затем революция подняла венгров против национальных притеснений династии Габсбургов, сначала в самой столице Австрии – Вене и тут же сразу в Будапеште; охватила Галицию, Воеводин, Хорватию; против турецкого ига поднялись валахи и молдаване… Такое положение в Европе остудило разгорячённый пыл Николая I. Теперь ему было уже не до Франции. Пожар революции подкатывался к его апартаментам, и нужно было готовиться «тушить» его в собственном доме. Напуганный быстро развивающимися революционными событиями в соседних с Россией странах Европы, он писал Паскевичу: «…Мы должны оставаться в оборонительном положении и обращая самое бдительное внимание на собственный край…»[784]784
  Русская старина, 1904, май, с. 266.


[Закрыть]

Широкий размах европейских революций разъединил реакционные силы государств и заставил их действовать порознь в своих пределах. Такая обстановка сложилась и в Австрии, где правительственные войска, действуя в одиночку, не могли без посторонней помощи справиться с революцией, разворачивающейся во всех областях.

Многонациональная Австрийская империя являлась в то время страной, в которой господствовали немногочисленные, но политически более развитые немцы. Они угнетали все другие нации империи. В Венгрии ещё с 1812 года правители династии Габсбургов запретили созывы венгерского сейма, «старая венгерская конституция» была в загоне, венгерские крестьяне в провинциях пребывали в полной власти немецких феодалов, городская беднота находилась в бесправии и повсюду притеснялась полновластными немцами.

Ещё в 30-х годах началась борьба в дворянских кругах за автономию Венгрии. Под руководством публициста Лайоша Кошута была выдвинута особая программа постепенной отмены крепостничества и установления государственной автономии Венгрии в рамках австрийского ведомства. За свою деятельность Кошут вместе с другими политическими лидерами Венгрии угодил в 1836 году в тюрьму, откуда был выпущен только в 1840 году, благодаря давлению на австрийские власти со стороны общественности. Выйдя на свободу, он сразу же взялся за издание оппозиционной газеты «Пешти Хирлап», в которой продолжал снова настойчиво требовать политического равноправия Венгрии.

Одновременно с борьбой дворянских мелкобуржуазных кругов росло демократическое движение закабалённых крестьян и городской бедноты. Передовая венгерская интеллигенция и молодёжь, обозлённые колониальной политикой австрийского правительства, вставали в ряды борцов движения «Молодой Венгрии», организованного поэтом Шандором Петефи. Его песни, такие как «На виселицу королей» или «Нации»,[785]785
  БСЭ. М., 1975, т. 19, с. 472 (1402).


[Закрыть] распевала венгерская молодёжь, а яркими патриотическими стихами зачитывались студенты.

Первый факел восстания загорелся в столице Австрии после выступления Лайоша Кошута на заседании сейма, где он в своей речи разнёс правительство Меттерниха, наложившее «…тяжёлый гнёт на Венгрию, тормозящий её свободное развитие…».[786]786
  Там же, с. 264.


[Закрыть] Убедительные заявления Кошута заставили сейм принять «Обращение к императору и королю» с требованием предоставления Венгрии самостоятельности. Однако правительство Меттерниха категорически отвергло законные требования венгров, более того, австрийский император грозился «…пресекать всякие стремления к свержению законного порядка в стране».[787]787
  Там же, с. 265.


[Закрыть]

11—12 марта в Вене началось выступление рабочих и студентов под лозунгом «…парижских братьев – свобода, равенство и братство…».[788]788
  Там же.


[Закрыть] Был организован «Союз борьбы за свободу», в который кроме венгров входили представители многих других национальностей. Выступление переросло вскоре в восстание, охватившее всю Вену. Площадь перед сеймом была заполнена народом. На заседании сейма правительство разрешило допустить всего 12 представителей революционного движения, но в двери с ними прорвалась силой большая группа борцов за свободу. На улицах города события стали принимать угрожающие масштабы. Люди митинговали, ораторы, стоя на плечах своих друзей, призывали народ к вооружённой борьбе. Со всей Вены спешили патриоты к дворцовой площади, запасаясь по дороге камнями.

Правительство бросило на усмирение восставших воинские части, дворцовый гарнизон был усилен артиллерийской батареей, началось избиение безоружных граждан. Но повстанцы не сдавались, выкрикивая в неравной схватке: «Пусть я погибну, но дальше так продолжаться не может».[789]789
  Там же, с. 268.


[Закрыть] Солдаты правительственных войск стреляли в демонстрантов, конные соединения разгоняли народ. Противоборство разгоралось, солдаты стали применять штыки, что лишь усилило решимость восставших. Народ бросился к цейхгаузу, и хотя склады с оружием были оцеплены войсками, восставшие захватили их. Опасность угрожала императорскому дворцу, который повстанцы грозили взять штурмом. Сложившаяся обстановка заставила правительство пойти на уступки. Меттерних был отстранён от власти, и правительственные чиновники приступили к разработке проекта «Конституции отечества Венгрии».

Революционное выступление в Вене было поддержано жителями всей Венгрии. Оно нашло широкий отклик и в славянских землях – в Хорватии и Воеводине, где изгонялись местные органы власти, которые заменялись выборными народными председателями. В столице Венгрии Будапеште народ тоже вышел на улицы, требуя свободы и соединения с Трансильванией. Под руководством Шандора Петефи 15 марта демонстранты с прибывшими из провинций крестьянами захватили часть столицы – Пешт и двинулись через Дунайский мост в Буду. Австрийские гарнизонные войска не в силах были справиться с нахлынувшими массами повстанцев, которые собрались перед ратушей, предъявив муниципальному совету требования, состоящие из «12 пунктов». В это время восставшие под руководством Танчича освободили из тюрьмы политзаключённых и захватили в свои руки весь Будапешт. На площадях и улицах звучали призывные песни Шандора, органы местной габсбургской власти перестали существовать.

В Трансильвании революционную борьбу возглавил Балческу, призывавший румын к совместной с венгерским народом борьбе против колониальной политики Австрии. Особенно решительные боевые действия развернулись там между австрийскими правительственными войсками под командованием генерала Пухнера и венгерской народной армией, командующим которой был назначен талантливейший польский генерал и революционер Юзев Бем. Он сумел не только противостоять выступлению австрийской армии, но и разбил её в начале декабря, заняв главный город Трансильвании – Клуж. После этого Бем с войсками повернул к Буковине. 5 января 1849 года он разбил у Дона-Ветра северную группу австрийских войск и выбил их остатки из пределов Трансильвании. 15 февраля в сражении у Пишки генерал Бем снова разбил подкреплённую свежими силами армию Пухнера. Тогда австрийский генерал обратился за помощью к командующему русским корпусом Лидерсу, стоящему в это время в соседней Валахии. Тот не замедлил ввести войска в Трансильванию, оккупировал города Брашов и Сибиу, создав тем самым преимущества для австрийской армии, которая, имея вдвое превосходящие повстанцев силы, настигла Бема у Медиаши. И, казалось бы, не избежать разгрома народной венгерской армии. Но находчивый Бем сумел ускользнуть с войсками в горы и, преодолев их труднодоступными путями, вышел к Сибиу и Брашову. Оставленные в этих городах русские гарнизоны генерала Лидерса вынуждены были снова отступить в Валахию. Усилив свою армию народным ополчением, генерал Бем окончательно разбил австрийские войска Пухнера и изгнал их остатки из Трансильвании в Валахию. Тем временем румынские крестьяне в трансильванских горах под руководством Янку добивали остатки австрийских карательных отрядов.

А в Венгрии народная армия Кошута наносила серьёзные удары австрийским войскам. 29 сентября у Шукоро силами венгерского ополчения была отброшена армия Елачича, которая рвалась к Будапешту. Венгры, служившие в австрийских регулярных частях, стали переходить большими группами на сторону революции и примыкать к народной армии. К весне 1849 года она уже насчитывала около 90 тысяч человек, не считая ополченцев.

Венгерская революция имела полный успех, в любой момент она могла перерасти национальные границы и дать толчок новому революционному подъёму в Европе. События в Венгрии поставили габсбургскую империю на грань катастрофы. Дальнейшее продвижение революционных сил к Вене грозило полным крахом австрийскому абсолютизму. Последнее, что ещё можно было предпринять Габсбургам – это обратиться за помощью к российскому императору, предлагавшему ещё в 1846 году «создать единый фронт реакционных сил в европейском масштабе» «для борьбы с революцией».[790]790
  История СССР с древнейших времён до наших дней: в 12 т. М., 1957, т. IV, с. 470.


[Закрыть]

Николай I в свою очередь рассматривал венгерские успехи как непосредственную угрозу «собственному дому», который необходимо было защитить от соседского «пожара». В письме Паскевичу 8 апреля он писал, касаясь просьбы австрийского императора о помощи: «…верно, не вмешивался бы, ежели б своя рубаха не была ближе к телу, то есть, ежели бы не видел в Беме и прочих мошенниках в Венгрии не одних врагов Австрии, но врагов всемирного порядка и спокойствия… которых истребить надо для нашего же спокойствия».[791]791
  Щербатов М.М. Генерал-фельдмаршал князь Паскевич-Эриванский. СПб., 1899, т. VI, с. 282.


[Закрыть]

В марте 1849 года начались переговоры между Николаем I и Францем Иосифом. Они состоялись в Варшаве. «Доверенное лицо австрийского императора генерал-лейтенант граф Кабога на приёме публично бросился на колени перед царским наместником Польши князем Паскевичем и, целуя ему руки, умолял спасти Австрийскую империю».[792]792
  История СССР с древнейших времён до наших дней: в 12 т. М., 1957, т. IV, с. 472.


[Закрыть] Английский лорд Пальмерстон писал 28 марта, комментируя положение Австрии в этот момент, что «…она держится в настоящую минуту за Россию, как плохой пловец за хорошего… Мы не можем помешать России в этом деле… но с течением времени… я не сомневаюсь, что мы выживем русских из княжеств».[793]793
  Татищев С.С. Внешняя политика императора Николая Первого. СПб., 1887, с. 87.


[Закрыть] Это говорит о том, как Англия боялась влияния России в Австрийской империи.

26 августа 1849 года был опубликован царский указ о посылке русских войск в Венгрию, куда под командованием Паскевича прибыла 140-тысячная армия. Пользуясь численным превосходством, она начала теснить народную армию венгров. Тот же Пальмерстон из Лондона кричал: «Кончайте скорее» любыми средствами, используя подкуп руководителей восстания и предательство командующих.[794]794
  Окунь С.Б. Очерки истории СССР. Часть вторая. XIX век. Л., 1957, с. 251.


[Закрыть] И предатели нашлись. Одним из них оказался сам главнокомандующий войсками венгерской народной армии генерал Гёргей. Ещё до вступления армии Паскевича в Венгрию он умышленно сорвал наступление на Вену и теперь, после нескольких столкновений с русскими войсками, вступил в тайные переговоры с Паскевичем, приняв решение капитулировать. На равнине, между местечком Заране и деревней Сёллёш, венгерская народная армия по приказу Гёргея сложила оружие. Гёргей был «взят в плен» и там ещё корчил из себя «патриота». Но вскоре Паскевич передал его австрийскому императору Францу Иосифу, который за услуги правительству назначил ему пожизненную пенсию.

Одновременно со вступлением армии Паскевича в Венгрию, со стороны Нижнего Дуная, через Молдавию и Валахию была введена в Трансильванию другая группа войск. В ней находился и цесаревич, будущий Александр II, в звании «командира гвардейского пехотного корпуса».[795]795
  1861–1911. Крепостничество и воля. СПб., 1911, с. 156.


[Закрыть] Генерал Бем, командовавший народной армией в Трансильвании, на этот раз, не дожидаясь подкреплений, напал под Сигишором на русские войска, но силы были не равны… Ещё одна попытка, уже 6 августа под Сибау, привела Бема к полному разгрому его многонациональной народной армии. Так сложился неминуемый в такой политической обстановке трагический финал Венгерской революции.

Шандор Петефи – пламенный борец за дело революции, адъютант генерала Бема – погиб в битве с царскими казаками при Шесбурге.[796]796
  БСЭ. М., 1975, т. 19, с. 472 (1402).


[Закрыть] Лайош Кошут, передав народную армию под командование Гёргею, эмигрировал за границу. Был заочно приговорён к смерти.[797]797
  БСЭ. М., 1973, т. 13, с. 305 (901).


[Закрыть] Юзев Бем сумел скрыться в Турции, где принял ислам, и впоследствии воевал в Крымской войне против России в высоком турецком чине.[798]798
  БСЭ. М., 1970, т. 3, с. 189 (555).


[Закрыть]

22 января 1850 года в честь этой победоносной, но позорной жандармской кампании против Венгерской революции императором Николаем I была учреждена наградная серебряная медаль (диаметром 30 мм) на двойной, комбинированной Андреевско-Владимирской ленте, которая выдавалась поголовно всем воинским чинам – от генерала до солдата, участвовавшим в разгроме революционных сил в Венгрии и Трансильвании в 1848–1849 годах. Этими же медалями жаловались священники, чиновники и медики, состоявшие на службе в различных ведомствах и исполнявшие свои обязанности в войсках, принимавших участие в военных действиях против повстанцев. На лицевой стороне медали помещено крупное изображение российского герба (двуглавого орла), над ним, под самым ушком, находится мелкое изображение «всевидящего ока», которое разделяет надпись: «С НАМИ – БОГЪ». Дальше по кругу, возле бортика, мелкая надпись славянской вязью: «РАЗУМЕЙТЕ ЯЗЫЦЫ И ПОКОРЯЙТЕСЯ». На оборотной стороне – прямая надпись в шесть строк: «ЗА – УСМИРЕНИЕ – ВЕНГРИИ – И – ТРАНСИЛЬВАНИИ – 1849».

Подобная серебряная медаль встречается и диаметром 26 мм. Это частная работа.

При награждении генералов и высших штаб-офицеров одновременно с наградной медалью жаловалась очень красивая памятная серебряная медаль, диаметром 70 мм, а остальным офицерам вручалась такая же, но выполненная в бронзе. На её лицевой стороне под лучезарным «всевидящим оком» изображён двуглавый российский орёл, терзающий трёхглавого змея; по окружности та же надпись, что и на наградной медали; а на оборотной стороне – «Российское победоносное войско поразило и усмирило мятеж в Венгрии и Трансильвании в 1849 г.». Авторами этой медали были знаменитые мастера Ф. Толстой и А. Лялин.[799]799
  Тальская О.С. Русские исторические медали… Свердловск, 1960, с. 18.


[Закрыть]

За особую храбрость русские офицеры и рядовые награждались и австрийскими золотыми и серебряными медалями с изображением Франца Иосифа и надписью: «Dez Tezferkeit» («За храбрость»). В свою очередь для австрийских войск русское правительство вначале хотело отчеканить наградные медали, подобные нашим, с надписью: «С нами – Бог». Князь Меншиков, известный остряк (правнук сподвижника Петра I), советовал сделать на этой медали надпись не «С нами – Бог», а «Бог с вами». В конечном итоге, особо отличившихся австрийских солдат наградили номерными Георгиевскими крестами.[800]800
  Рихтер В.Г. Собрание трудов… Париж, 1972, с. 93, 94, 124, 125, 162, 357, 364.


[Закрыть]

В 1941 году Советский Союз перед самым началом Великой Отечественной войны вернул Венгрии взятые Паскевичем боевые знамёна Венгерской революционной армии тех лет.