Текст книги "Наградная медаль. В 2-х томах. Том 1 (1701-1917)"

Автор книги: Александр Кузнецов

Соавторы: Николай Чепурнов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)

В. Г. фон Рихтер в своих трудах по русской медалистике выпиской из специальной литературы подчёркивает, что «…Все они (сёстры милосердия), работавшие в Крыму во время войны, получили серебряные медали с надписью „Крым – 1854–1855—1856“, а знаменитая Даша Севастопольская была награждена не серебряной, а золотой медалью».

Всего в Крыму действовало 9 отрядов сестёр, общей численностью 100 человек. Из них не вернулись домой 17.[825]825
  Бескровный Л.Г. Русское военное искусство XIX века. М., 1974, с. 276 (сноска).


[Закрыть] Всего в этой войне принимали участие 250 сестёр милосердия.

Сёстры милосердия Крестовоздвиженской общины, созданной по инициативе хирурга Пирогова, получили кроме вышеописанных наград ещё и по одной серебряной медали такого же размера – 39 мм «…от Её Императорского Величества Великой Княгини Елены Павловны в память милосердного служения страждущей братии во время Крымской кампании».[826]826
  Рихтер В.Г. Собрание трудов… Париж, 1972, с. 94, 126, 127, 187.


[Закрыть]

На лицевой стороне этих медалей изображён лучезарный восьмиконечный крест, вокруг которого надпись славянской вязью: «Болен бех и посетисте мене»; внизу, концентрично краю медали, даны названия городов, где работали в госпиталях сёстры милосердия общины: «Севастополь, Перекоп, Бельбек, Бакчисарай, Херсон, Николаев, Симферополь». На оборотной стороне – горизонтальная шестистрочная надпись: «Въ память милосердного служения страждущей братии», вокруг неё другая надпись: «Крестовоздвиженская община сестёр попечения о раненых».

Существует ещё одна медаль подобного рода из светлой бронзы, её отличие от этой лишь в перечне городов, в которых работали сёстры милосердия – «Финляндия Выборг Свеаборг и Або». Этой медалью награждались сёстры милосердия той же общины, но работавшие во время Крымской, или Восточной, войны на Балтике.

Самому же хирургу Пирогову был прислан орден Белого Орла, и он по этому поводу писал: «…„За Веру, Царя и Закон!“ – значится на моей новой звезде, причём „За Веру“, по прежнему статуту сего ордена, означает веру в непорочное зачатие святой девы… Как же бы… я стоял за этот важный догмат… не говоря своим больным правды?».[827]827
  Золотарёв Б., Тюрин Ю. Тайный советник. М., 1978, с. 76.


[Закрыть]

В честь самой покровительницы Крестовоздвиженской общины Елены Павловны была выпущена памятная односторонняя медаль (диаметром 80 мм) с погрудным, влево обращённым, изображением «Великой Княгини».

Ещё в апреле 1854 года был обнародован указ о добровольной записи в морское ополчение и о формировании «Резервной гребной флотилии» для использования её в обороне береговых границ России на Балтийском море. Кроме того, в разгар боёв за Севастополь, перед самой кончиной императора Николая I, вышел его «Высочайший манифест» (1 февраля 1855 года) о формировании государственного подвижного ополчения. Среди крепостных крестьян быстро распространились слухи – будто бы записавшихся в ополчение после войны освободят от крепостного права. И это казалось вполне вероятным, так как император Николай I с приходом к власти уже занимался этим вопросом и провёл целый ряд мероприятий, издав в том числе закон об «обязанных крестьянах». Естественно, что в Москву народ повалил валом, бросив свои заботы в деревнях на произвол судьбы. Генерал-губернатор Москвы граф Закраевский писал по этому поводу шефу жандармов А. П. Орлову: «В Москву приходят ежедневно… для определения в… ополчение большие партии самовольно отлучившихся из имений помещиков крестьян и дворовых людей Тамбовской, Рязанской, Владимирской, Новгородской и Пензенской (губерний)».[828]828
  Линков И. Очерки истории крестьянского движения в России. 1825–1851 гг. М., 1952, с. 97.


[Закрыть]

Движимые патриотическим чувством и желанием немедленно освободиться от крепостника-помещика, крестьяне торопились стать ратниками, получить «…крест на (форменную) фуражку из жёлтой латуни и жалование (иногда более) 2 р. 70 к. в год».[829]829
  Рихтер В.Г. Собрание трудов… Париж, 1972, с. 94, 126, 127, 187.


[Закрыть]

Этот ополченский знак был подобием креста Отечественной войны 1812 года и по форме и по размерам – 67x67 мм, за исключением сменившегося в его розетке вензеля «А-I» на «Н-I».

После падения Севастополя союзный флот пытался прорваться в Николаев, но в Днепровско-Бугском лимане натолкнулся на упорное сопротивление Кинбурнской крепости. Имея всего 13 пушек, бывшая суворовская цитадель целых два дня оказывала сопротивление полутора тысячам корабельных орудий противника. Это предупредило дальнейшие действия союзного флота.[830]830
  Окунь С.Б. Очерки истории СССР. Вторая четверть XIX века. Л., 1957, с. 293.


[Закрыть] Была попытка противника высадиться на Таманском полуострове, но и там он встретил упорное сопротивление. В его руках, кроме Севастополя и Кинбурна, оказались Керчь и Евпатория. Но зато на Кавказе, пока велась защита Севастополя, генерал Н. Н. Муравьёв сумел без всякой государственной помощи собрать дополнительные войска, организовать оборону Мигрелии и, сдержав горцев имама Шамиля, разбить турецкую армию, завладев основными опорными крепостями этого края – Ардаганом и Карсом.

После длительных переговоров в Париже 18 марта 1856 года главы правительств подписали мирный договор, согласно которому Севастополь и другие города Крыма были обменены на Карс и турецкие владения в Закавказье, захваченные в последний период войны генералом Н. Н. Муравьёвым. Многое потеряла Россия по договору. Кроме Южной Бессарабии и устья Дуная она лишилась участия в покровительстве христианских народов Балкан и Дунайских княжеств. Но главное – потеряла на Чёрном море военный флот и базы, без которых российские берега становились совершенно беззащитными. Так России пришлось познать не только радость побед, но и горечь тяжёлых поражений.

Через месяц после заключения Парижского договора в «Указе Правительствующему Сенату» от 11 апреля 1856 года «Положением о роспуске государственного подвижного ополчения» был введён новый, по типу наградного, знак в память «…о службе в ополчении». По своей форме крест остался таким же, как и предыдущие, но размеры его были уменьшены до 46x46 мм, а вензель Николая I – «Н-I» – заменён на «А-II». Девиз был дополнен словом «отечество», приобретя глубокий смысл: «За веру, царя, отечество».

В «Положении…» говорится о том, что этот знак «…представляется генералам, штаб– и обер-офицерам… урядникам и ратникам носить по увольнении из ополчения… только тем… которые к тому будут представлены начальниками ополчения».[831]831
  Рихтер В.Г. Собрание трудов… Париж, 1972, с. 94, 126, 127, 187.


[Закрыть] «Относительно ношения креста ополчения, по увольнении чинов в отставку…» были установлены особые правила: «Урядникам и ратникам, вернувшимся в первобытное состояние, дозволить носить фуражку с крестом, но фуражки того образца, который был утверждён для государственного подвижного ополчения. Генералам, штаб– и обер-офицерам», уволенным в отставку, полагалось «…носить крест на груди…». Этот крест имел штифт на оборотной стороне для крепления его на одежду. Кроме того, «Положением…» также определялось, что «…подвергшиеся впоследствии суду должны быть лишены сего знака отличия».[832]832
  Там же.


[Закрыть]

Через пять месяцев после подписания Парижского мирного договора император короновался в Успенском соборе Кремля. Александр II был человеком высоконравственного воспитания. Учитель его – известный писатель В. А. Жуковский много сил и энергии потратил, чтобы сделать из него умного и добродетельного государя. В этот знаменательный день – 26 августа 1856 года – в день своих торжеств он включил в «Высочайший манифест… о милостивейшем даровании народу милостей и облегчений по случаю коронования…» разрешение на выезд из Сибири сосланных его отцом декабристов и даже «…многим из них возвращено утраченное дворянское достоинство».[833]833
  1861–1911. Крепостничество и воля. СПб., 1911, с. 167, 168.


[Закрыть]

Дополнениями к этому манифесту от 26 августа 1856 года были учреждены наградные медали «В память Восточной (Крымской) войны 1853–1856 гг.». Медали были отчеканены двух разновидностей – из светлой и тёмной бронзы, диаметром 28 мм. На их лицевой стороне изображены вензеля императоров Николая I и Александра II, увенчанные императорскими коронами и осенённые лучами «всевидящего ока», находящегося над ними. Внизу, под вензелями, вдоль бортика медали, даты: «1853–1854—1855—1856». На оборотной стороне горизонтальная надпись в пять строк: «НА ТЯ – ГОСПОДИ – УПОВАХОМЪ, ДА – НЕ ПОСТЫДИМСЯ – ВО ВЕКИ».

Носили эти награды на четырёх различных орденских лентах – в зависимости от степени участия награждаемых в войне. Медали из светлой бронзы на Георгиевской ленте были выданы всем воинским частям, действовавшим на Кавказе и на дунайском направлении, а также участникам Синопского морского сражения и защитникам Петропавловского порта на Камчатке.

Такой же медалью на Андреевской ленте были награждены все воинские чины – участники военных действий, не получившие медали на Георгиевской ленте, а также чины государственного подвижного ополчения и малороссийских казачьих полков, принимавшие непосредственное участие в боевых сражениях, и сёстры милосердия, исполнявшие свои обязанности во время сражений на боевых позициях.

Медали из тёмной бронзы на Владимирской ленте выдавались всем воинским чинам и даже потомственным дворянам – старшим в роду, но последним – только для хранения в память о войне с последующей передачей потомству.

Такой же медалью, но на Анненской ленте, награждались купцы и состоятельные почётные граждане, «…которые отличили себя приношениями на издержки войны или на пособия раненым и семействам убитых».

Вместе с вышеописанными медалями в память о Крымской войне «Высочайшим манифестом» был учреждён также особый наперсный крест на Владимирской ленте. Эта награда чеканилась из тёмной бронзы, размером 95x58 мм. На лицевой стороне креста, в перекрестии, в лучезарном сиянии помещена в натуральную величину лицевая сторона медали в память о Крымской войне. Все четыре уширенных конца креста оформлены фигурными вырезами. Оборотная сторона его гладкая, но в перекрестии, точно так же, как и на лицевой, в лучезарном сиянии помещена оборотная сторона медали в память о Крымской войне.

Этим крестом награждалось духовенство всех христианских вероисповеданий – от священника до митрополита, – которые несли службу как в военных, так и в других ведомствах России. А духовные лица, которые принимали участие в сражениях, награждались, кроме наперсного креста, ещё и медалью из светлой бронзы в память о Крымской войне. После смерти награждённого крест передавался старшему в роду или помещался на вечное хранение в божий храм – церковную ризницу.

В самый разгар Крымской войны была отчеканена ещё одна серебряная медаль, диаметром 28 мм. Она связана с кончиной 18 февраля 1855 года императора Николая I и является большой редкостью. Эта медаль была вручена на Андреевской ленте небольшому числу офицеров – депутации от подшефного «6-го Прусского Королевского кирасирского имени Его Императорского Величества Николая I Бранденбургского полка», – прибывших на похороны своего шефа.

На лицевой стороне медали – погрудное, вправо развёрнутое, изображение Николая I без каких-либо императорских атрибутов. Вокруг него, вдоль края медали, помещена немецкая надпись, означающая в переводе – «Николай I император России». На оборотной – внутри лаврового венка, под императорской короной, вензель Николая I; под ним указан год смерти – «1855»; а по сторонам венка – даты пребывания депутации на похоронах в России: слева – «18-го февраля» (по-немецки), справа – «5-го марта».

Медаль была учреждена 5 марта 1855 года – по отбытии прусской депутации из России.[834]834
  Гинсбург С.М. Русские награды. Алма-Ата, 1964, с. 54, п. 300.


[Закрыть]

В своё время император Николай I часто наведывался в Пруссию в свой подшефный Бранденбургский полк, благоволил к нему, привозил множество различных подарков и даже награждал его офицеров российскими орденами. Осенью 1834 года он прибыл со своим сыном цесаревичем Александром в Берлин. Будущий император Александр II (ему тогда было 16 лет) получил от прусского короля Фридриха Вильгельма чин полковника прусских войск и был, по примеру своего отца, назначен шефом 3-го, уже его имени, уланского полка и 10 ноября принял командование им на парадном смотре.[835]835
  1861–1911. Крепостничество и воля. СПб., 1911, с. 143, 144.


[Закрыть]

Предчувствуя кончину, в самый разгар Севастопольской обороны Николай I наказывал сыну: «Сдаю тебе мою команду, но, к сожалению, не в таком порядке, как желал, оставляя тебе много трудов и забот. Мне хотелось принять на себя всё трудное и тяжкое, оставить тебе царство мирное, устроенное и счастливое. Провидение судило иначе». И последними его словами к сыну были: «Служи России».[836]836
  Там же, с. 160.


[Закрыть]

Здесь следует сказать, что в память о царствовании Николая I была отчеканена ещё одна наградная медаль – в 1896 году. Она предназначалась для поощрения всех воинских чинов, служивших при Николае I.

Награды в войне за Кавказ. 1840–1864 гг

После взятия Ахульго в 1839 году на Черноморском побережье началось строительство новых укреплений – Лазаревское, Головинское. Укреплялась и береговая линия от устья реки Кубани до Мингрелии. Но не успели завершить эти работы, как вспыхнуло восстание черкесов Западного Кавказа, и они захватили часть форпостов «Черноморской береговой линии». За этим событием последовала целая серия поражений Кавказского корпуса. Шамиль, собрав большие силы, продолжал наступление, быстро расширяя границы своего имамата. Замена главнокомандующего Головина в 1842 году генералом А. И. Нейгардтом и подкрепление Кавказского корпуса свежими силами дало возможность на некоторое время остановить горцев. Но через год, набрав армию в 20 тысяч всадников, Шамиль снова развернул наступление. Он захватил большую часть Дагестана, выбил русские войска из Аварии и к 1844 году расширил свои владения более чем вдвое. Никакие старания генерала Нейгардта не помогали.

В это самое время А. П. Ермолов из Москвы писал Н. Н. Муравьёву, находящемуся в опале у императора и коротавшему время в уединении в своём имении: «…О Кавказе здесь различные слухи, но все не весьма хорошие». Он уже тогда, в 1844 году, прочил Муравьёва в наместники вместо Нейгардта и уверял его, что более подходящей кандидатуры государь не отыщет: «…так ведь твои неоспоримые достоинства не только нам, но и высоким особам ведомы. Ты же кроме дарований своих над всеми этими Герштейцвейгами и Нейгардтами ещё одно великое преимущество имеешь: железную волю и непреоборимое терпенье, против которого ничто устоять не может. Я знаю, что ты в походе ведёшь жизнь солдатскую, а с сухарём в руке и луковицею, коими ты довольствуешься, наделаешь таких чудес, какие им и не снятся. Никто из них самоотвержением, подобным твоему, не обладает». Но судьба распорядилась иначе. Наместником на Кавказ в 1844 году был назначен М. С. Воронцов. На первых порах, в 1845 году, он сумел потеснить Шамиля и даже захватить и разрушить его резиденцию – аул Дарго. Но за это чуть сам не поплатился жизнью. С трудом вырвался из окружения горцев, потеряв всю артиллерию, обоз и три с половиной тысячи солдат и офицеров. С этого момента новый наместник повёл более основательную ермоловскую тактику, благодаря которой постепенно русские войска вытеснили горцев из Чечни в горный Дагестан. У повстанцев складывалась тяжёлая обстановка. Отрезанные от плодородных земель Восточного Кавказа, они начали голодать.

В это самое время, после сопровождения своего батюшки – Николая I в его поездках по западным границам России, цесаревич Александр (в возрасте тридцати двух лет) предпринял своё первое путешествие на Кавказ. Его поездки сопровождали целые отряды войск с артиллерией и множеством «туземной милиции». Однажды во время перехода из Воздвиженской крепости в Ахчай в сопровождении самого наместника Воронцова произошла небольшая стычка с разъездом горцев. Цесаревич стал невольным свидетелем преследования неприятеля; видел труп убитого горца, оружие которого было тут же преподнесено ему в память об этом случае. В донесении Воронцов писал государю о том, как он со страхом увидел, «…с какою быстротою цесаревич бросился в цепь… Беспокойство моё обратилось в истинную радость, когда я увидел, что обожаемому нашему наследнику удалось присутствовать хотя в небольшом, но настоящем деле…». В заключение наместник Кавказа просил удостоить наследника престола «…украшением достойной груди Его Императорского Величества знаком ордена храбрых».[837]837
  1861–1911. Крепостничество и воля. СПб., 1911, с. 157.


[Закрыть] Так будущий император Александр II получил свою первую боевую награду – орден св. Георгия 4-й степени. А чуть позже, по возвращении в Петербург, участвуя 26 ноября в ежегодном празднестве св. Георгия, он получил из рук короля Виртембергского «орден третьей степени за военные достоинства».[838]838
  Там же, с. 158.


[Закрыть]

Вслед за отбывшим с Кавказа цесаревичем Воронцов отправил 20 сентября государю прошение об учреждении наградных медалей для поощрения «азиатцев за службу в милициях на Кавказе». И уже «…в 24 день Сентября (император Николай I) Высочайше повелеть соизволил: …Азиатцам, не имеющим офицерских чинов, за службу в милициях на Кавказе, смотря по их достоинствам и подвигам, назначить медали меньшего размера золотые и серебряные, для ношения в петлице (помимо медали „За храбрость“ на Георгиевской ленте, ранее используемой… на Анненской и Владимирской за усердие и полезное)».[839]839
  ПСЗ, т. XXV, № 2449.


[Закрыть] Это те же самые медали, которые служили для награждения «…при представлении к пожалованию сельских обывателей… за успехи в улучшении хозяйства… (с надписью „За полезное“)»[840]840
  Свод законов Российской империи. Книга первая, т. I–IV. М., 1910, ст. 761.


[Закрыть] и государственных крестьян «…за отличие по общественной службе (с надписью „За усердие“)».[841]841
  Каталог отечественных орденов, медалей и нагрудных знаков. Военно-ист. музей… / Сост. Е. Шевелева. Л., 1962.


[Закрыть] Помимо малых (нагрудных) медалей крестьяне награждались и шейными на разных лентах в зависимости от заслуг – Анненской, Владимирской, Александровской и Андреевской. Как видно из рисунка, медали идентичны, разница лишь в надписях в концентрических окружностях.

Жизнь на Кавказе протекала в боевых сражениях. Шамиль стал возлагать надежды на турецкого султана. Оружие к нему всё так же тайно поступало из-за моря. С ещё большим рвением имам стал проповедовать среди горцев политику «газавата» – священной войны, но теперь уже за мировое торжество ислама. Духовенство внушало горцам необходимость перехода в подданство Турции ввиду её поддержки в войне с «неверными». Шамиль писал султану: «…Считаем себя слабыми твоими подданными… Мы решили повиноваться (О, великий и всемогущий султан, тебе) до последней минуты жизни…»[842]842
  ЦГИА Грузинской ССР, ф. 1087, д. 353, л. 114.


[Закрыть]

В это время на южных границах назревали события, толкавшие Россию к войне с Турцией. И когда начались военные действия, Шамиль предпринял попытку соединиться с турецкой армией, но при прорыве на Лезгинской линии, у Закаталы, потерпел неудачу. В 1854 году англо-французская армия заняла Анапу и намеревалась захватить весь Кавказ. Турецкие войска Омер-паши, подготовленные английскими военными инструкторами, повели наступление на Тифлис. А Шамиль прорвался всё-таки через Лезгинскую линию в Кахетии. В новом своём звании генералиссимуса, присвоенном ему султаном, он захватил Цинандали, и судьба Грузии висела уже на волоске.

Генерал М. С. Воронцов не годился в такой ситуации для роли главнокомандующего. Император Николай I вынужден был пригласить к себе Н. Н. Муравьёва и лично просил его принять командование Кавказской армией. Приехав на Кавказ в 1855 году, он сумел собрать все внутренние резервы края для нанесения решительного удара по туркам, не прося у казны дополнительных средств. Огромную роль сыграла его дипломатическая тактика по отношению к Шамилю, которая способствовала удержанию имама в бездействии весь остаток войны. Не возымели действия даже обещания султана определить «…каждому горцу по десяти рублей в месяц».[843]843
  Задонский Н. Жизнь Муравьёва. Документальная историческая хроника. М., 1985, с. 441 (сноска на документ – п. 65).


[Закрыть] Шамиль, благодаря вернувшемуся к нему сыну, служившему ранее офицером в русской армии, несколько изменил свою позицию. Между русскими и горцами начались пограничные мирные встречи, где в процессе контактов с воинами Шамиля, включая обмен товаром, устанавливались дружеские отношения и связи. Даже сам Шамиль, одобряя политику наместника Муравьёва, прислал ему «…с прибывшим для переговоров об обмене пленных чиновников изъявление своего почтения».[844]844
  Муравьёв Н.Н. Война за Кавказом. СПб., 1877. т. II.


[Закрыть]

К концу Крымской войны, когда турецкая армия была разгромлена, Шамиль окончательно потерял надежду на положительный исход событий. Русская армия была сильна, и борьба с ней предстояла трудная. Но главная сложность заключалась в том, что имамат претерпевал глубокий кризис. К этому времени все влиятельные мюриды Шамиля – наибы, уздени и шейхи – обогатились от присваиваемых крестьянских взносов на священную войну и превратились сами в типичных феодалов. Всё это происходило на глазах простых горцев, положение которых только ухудшалось. Авторитет имамата падал. Социальные противоречия, большие людские потери за долгую войну и само жестокое правление Шамиля вызывали возмущение простых горцев. Они стали отходить от войны с русскими и даже восставать против самого имама.

После завершения Крымской войны Кавказская армия была доведена до 200 тысяч человек. Началось решительное наступление на горные районы Чечни с прочным закреплением занятых территорий. Шамиль был оттеснён войсками генерала Евдокимова в горные районы Дагестана. Отрезанный от Чечни, он лишился продовольственной базы. В горах, где скрывались воинственно настроенные горцы, начался повальный голод. Под давлением русской армии районы Дагестана постепенно стали превращаться в мирные поселения, и только имам, отступая всё дальше в горы, продолжал с горсткой мюридов оказывать сопротивление. Но дни его свободы уже были сочтены. 1 июля 1859 года русские войска выбили его из аула Ведено, и он с оставшимися своими 400 отчаянными приверженцами бежал в своё последнее убежище – хорошо укреплённый аул Гуниб, находящийся в горном Дагестане и расположенный на высокой горе.

Предстояло жестокое сражение. Командующий русскими войсками, обложившими укрепление, генерал-адъютант князь А. И. Барятинский 22 августа направил в аул письмо с обращением, в котором писал: «…Чтобы избежать нового пролития крови для окончательного водворения в целом крае спокойствия, я требую, чтобы Шамиль неотлагательно положил оружие. Если он исполнит моё требование, то я… объявляю ему… на Гунибе полное прощение…» И тут же – «По сдаче Шамиля Государь Император сам изволит определить размер денежного содержания ему с семейством… Если же Шамиль до вечера завтрашнего дня не воспользуется великодушным решением Императора… то бедственные последствия его личного упорства падут на его голову и лишат его навсегда объявляемых ему мною милостей».[845]845
  Русская старина, 1880, № 29, с. 99.


[Закрыть] Но предложение Шамилем было отвергнуто. Три дня с горсткой мюридов и одной пушкой он ожесточённо отбивался от осаждавших, хорошо вооружённых русских войск. 25 августа 1859 года Гуниб был взят штурмом. Сам Шамиль вынужден был сдаться с горсткой оставшихся в живых людей. «30 августа пушечные выстрелы с Метехского замка… возвестили о взятии Шамиля и покорении Восточного Кавказа, – писали армяне генералу Барятинскому, – и мы от мала до велика были в упоительном восторге от успехов русского оружия».[846]846
  Там же, с. 100.


[Закрыть] Подобные поздравления посыпались на имя Барятинского от других народностей Кавказа.

В честь такой знаменательной победы 15 июля 1860 года императором Александром II была учреждена серебряная медаль, диаметром 28 мм.

На её лицевой стороне, под императорской короной, изображён во всё поле вензель Александра II. На оборотной – вдоль бортика медали, круговая надпись: «ЗА ПОКОРЕНИЕ ЧЕЧНИ И ДАГЕСТАНА»; внизу, между началом и концом надписи, изображена маленькая восьмилепестковая розетка. В середине медали указаны (в четыре строки) даты продолжения военных действий после Крымской войны: «ВЪ – 1857, 1858 – И – 1859.»

Награждались ею все участники событий – от генерала до рядового, – в том числе все чины кавказской милиции, различные волонтёры, а также священники, медики, чиновники и нестроевые чины, находившиеся во время военных экспедиций и исполнявшие свои обязанности при войсках.

Медаль вручалась на комбинированной Георгиевско-Александровской ленте.

Встречаются подобные награды, выполненные из светлой бронзы.

Отличившиеся в сражениях нижние чины были награждены знаками отличия ордена св. Георгия различных степеней, а представители иноверческого населения (мусульмане) отмечались такими же «малыми» медалями, что и при Николае I, с той лишь разницей, что на лицевой стороне их теперь уже помещалось профильное изображение императора Александра II. Вручались медали с теми же лентами, что и при прежнем государе.

Пленение Шамиля произвело паническое воздействие на остальных воинственно настроенных горцев. Племя абадзехов сразу же добровольно сложило оружие, и с этого момента началось покорение Западного Кавказа.

Ещё в 40-х годах русские оттеснили от прибрежной полосы Чёрного моря коренных жителей тех мест – убыхов и натухайцев, или черкесов, как они именовали себя сами, и построили по всему побережью укрепления «Черноморской линии». Оттеснённые в горы и глухие прибрежные ущелья, черкесы часто нападали на форпосты с русскими гарнизонами, чтобы вернуть себе выход к морю. В 1840 году они даже сумели ненадолго отвоевать большую часть береговой полосы «Черноморской линии» с четырьмя укреплениями. Такому сопротивлению горцев активно содействовали Англия и Турция, стараясь разжечь пожар до восстания всего населения Северо-Западного Кавказа. Через различных авантюристов, таких как известный английский контрабандист Джемс Белл, который наведывался к берегам Кавказа под видом посланника английского короля, тайно поставлялось оружие местному населению. С другой стороны, Шамиль пытался призвать всех адыгейцев под свои знамёна. С этой целью он направил на Западный Кавказ своего наместника наиба Мухаммеда-Эмина, который вошёл в доверие к влиятельным адыгейцам и сумел организовать в 1851 году крупное черкесское восстание. Во время Крымской войны он пытался склонить горцев к выступлению против России на стороне Турции. Но адыгейцы отказались от провокационных планов чужого шефа. Простой народ понимал, какая тяжёлая судьба будет их ожидать с приходом турок.

Однако и после завершения Крымской войны население Северо-Западного Кавказа продолжало оказывать сопротивление русской армии. Узнав о поимке Шамиля, Мухаммед-Эмин со своими горцами добровольно сложил оружие, но садзы, населявшие ущелья прибрежной полосы между Адлером и Гагринским мысом, чухачи, жившие в долине реки Мзымта, и черкесы – в долине реки Сочи, продолжали упорное сопротивление. В 1861 году в этом районе в целях координации борьбы с русскими был создан «меджлис вольности черкесской». Это что-то вроде совета местных властей территории, разделённой на округа. Было установлено положение, по которому от каждых двадцати дворов снаряжалось для черкесской армии сопротивления по одному всаднику.

11 сентября 1862 года, желая лично узнать положение дел на Кавказе, в Тифлис прибыл Александр II, теперь уже как полновластный государь. За время своего пребывания на Кавказе он принял около 60 депутаций[847]847
  1861–1911. Крепостничество и воля. СПб, 1911, с. 188.


[Закрыть] от непокорённых ещё горских племён, которые являлись с просьбой принять их в российское подданство. В это же время явились к царю на аудиенцию и представители сочинского «меджлиса». Чтобы не было больше тревог на форпостах «Черноморской береговой линии», император предложил черкесам навсегда переселиться за горный хребет в прикубанскую долину. Но горцы отказались покинуть свои родные приморские места. И снова началась упорная борьба.

В 1863 году Барятинский вследствие болезни оставил пост наместника Кавказа, а на его место император назначил своего брата Михаила Николаевича. Огромные военные силы были брошены на покорение западной части хребта и прилегающих к нему районов. Дело усмирения горцев двигалось довольно быстро. К концу 1863 года была уже покорена вся Кубанская область. И только приморские черкесы, населявшие долины рек Мзымты (у Адлера), Сочи и находящиеся между ними глухие ущелья, оказывали упорное сопротивление, принимая на себя порой безысходную, жестокую участь. Когда некуда уже было отступать, они, связанные между собой ремнями, целыми гроздьями бросались в пропасть, только бы не попасть в плен. Женщины-горянки дрались с особым остервенением, не уступая мужчинам в сражениях с русскими. И только в мае следующего года было подавлено это последнее сопротивление. 21 мая 1864 года русские войска заняли урочище Кбааду (ныне Красная Поляна). Этот день вошёл в историю как дата завершения многолетней борьбы за объединение всего Кавказа и его присоединение к России.

По завершении этой долгой войны императором Александром II была учреждена 12 июля 1864 года наградная серебряная медаль, диаметром 28 мм. На её лицевой стороне – погрудное, влево обращённое, изображение Александра II без каких-либо надписей и императорских атрибутов. Под обрезом плеча видна мелкая надпись медальера – «Н. Козин Р.» (Н. Козин Резал). На оборотной – круговая надпись: «ЗА ПОКОРЕНИЕ ЗАПАДНАГО КАВКАЗА»; внизу медали, между началом и концом надписи, помещена четырёхлепестковая розетка; в середине – указаны (горизонтально) годы ведения основных наступательных действий до полного присоединения Кавказа: «1859–1864».

Медалью награждались все чины армии, в том числе и войска местной кавказской милиции, различные волонтёры, а также чиновники, священники и весь медперсонал, находившиеся при войсках в период военных действий и исполнявшие свои обязанности во время боевых экспедиций. Существует и второй вариант серебряной медали – без подписи медальера, на которой портрет императора существенно отличается от того, что изображён на козинской медали. Эта прекрасная работа принадлежит неизвестному частному мастеру. На ушке медали стоит клеймо «ДНД». Такой экземпляр представляет крайнюю редкость. Медали подобного рода встречаются также из светлой и даже тёмной бронзы. В официальных источниках они не числятся, а поэтому назначение и роль их непонятны.

Одновременно с медалью «За покорение Западного Кавказа» 12 июля 1864 года был учреждён наградной крест «За службу на Кавказе». Отчеканено было четыре его разновидности, три из которых – золотой, серебряный и из светлой бронзы – одинакового размера – 48x48 мм. Отличаются они лишь качеством исполнения. Два первых изготовлены с накладными мечами, розеткой и надписями; на оборотной стороне они имели штифты для крепления к одежде. Бронзовый чеканился из цельной заготовки и на обороте имел простую булавку. Четвёртая разновидность – уменьшенный крест из светлой бронзы, размером 34x34 мм. Награждались крестами все чины армии, принимавшие активное участие в войне с горцами с 1859 по 1864 год. Награждение тем или иным крестом проводилось в зависимости от чина и заслуг.

Бронзовым крестом награждались все нижние воинские чины, в том числе и местной кавказской милиции, волонтёры, принимавшие участие в различных сражениях, а также все чиновники, священники и медики, исполнявшие свои обязанности во время боевых операций против горцев.[848]848
  Рихтер В.Г. Собрание трудов… Париж, 1972, с. 133, 163 (п. 2), с. 97 (п. 111).


[Закрыть]

Крест четырёхконечный, с уширенными концами, в центре его круглый щит с изображением российского государственного герба (двуглавого орла), щит пересекают два скрещённых, рукоятями вниз, меча; на концах креста надписи: на левом – «ЗА СЛУЖБУ», на правом, как продолжение надписи, – «НА КАВКАЗЪ»; на верхнем конце помещён вензель Александра II, на нижнем – «1864». Оборотная сторона креста гладкая, имеется лишь булавка для крепления к одежде. Носили крест на левой стороне груди, ниже всех орденов.