Текст книги "Династия Рокфеллеров"

Автор книги: Александр Фурсенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Лоуренс начал свою деловую карьеру с торговли финской мебелью. Фирма, основанная им в 30-х годах совместно с архитектором Рокфеллеровского центра, постоянным компаньоном Рокфеллеров У. Гаррисоном, принесла крупный доход. Но мебель не стала его стихией.

Лоуренса больше всего привлекают новые перспективные отрасли промышленности, прежде всего – авиационная. Начиная с 1938 г. он участвует в различных добровольных обществах: «Воздушной молодежи Америки», «Межамериканской эскадрилье» и т. п. Участие в этих организациях служило своего рода стажировкой. Здесь Лоуренс учится авиационному бизнесу, которому потом уделяет основное внимание. Сначала он вошел в состав администрации Нью-Йоркского аэропорта, а затем, скупив пакет акций компании «Истерн Эйр Лайнз», прибрал к рукам одну из основных авиационных линий США.

Однако главный интерес Рокфеллеров лежит не в сфере гражданской авиации, а в области производства самолетов для военных нужд. В 1939 г. Лоуренс познакомился со способным инженером-конструктором Д. Макдоннелом, который имел экспериментальную мастерскую в Сент-Луисе. Рокфеллеры решили вложить в это предприятие около полумиллиона долларов. Лоуренс стал одним из директоров «Макдоннел эйркрафт корпорейшн». Вскоре после начала войны он поступил в военно-морские силы, служил в Управлении снабжения авиации. Главная задача этой организации – поставки морских самолетов военным подразделениям тихоокеанского флота США. Формально во время службы в армии Лоуренс не участвовал в делах авиационной компании. Но фактически никогда не упускал случая посодействовать ей. Недаром основные заказы, которые получила корпорация Макдоннела, – военно-морские самолеты. Первые опыты оказались малоудачными. Но это не мешало фирме получать миллионные доходы. Незадолго до окончания войны Лоуренс отправился в Англию, чтобы ознакомиться с работами по сооружению реактивных самолетов.

В 1945 г. он выходит в отставку, но, по его собственным словам, «в душе никогда не демобилизовывался», посвятив свои усилия военному бизнесу. Лоуренс дополнительно вложил в предприятия Макдоннела 400 тысяч долларов. На месте небольшой мастерской выросло гигантское авиационное предприятие. В нем занято много тысяч рабочих. Арендная плата за участок, занимаемый заводом, составляет полмиллиона долларов в год. Корпорация Макдоннела превратилась в одного из основных поставщиков военно-воздушных сил США. Сразу после войны компания получила крупные заказы на строительство реактивных истребителей, а позднее – на управляемые снаряды.

В 1954—1955 гг. во время испытательных полетов истребителей Макдоннела произошел ряд крупных аварий. Разбивались самолеты, гибли люди. Сенатская комиссия по делам вооруженных сил произвела расследование. Оказалось, что из 60 самолетов, стоивших государству около трети миллиарда долларов, ни один не пригоден для службы. Но компании все сошло с рук. Представитель военно-морского ведомства контр-адмирал Л. Гаррисон высказался против аннулирования контрактов с Макдоннелом. Последовали новые заказы. Зато этот контр-адмирал, когда его уволили в отставку, сразу занял высокооплачиваемую должность вице-президента у Макдоннела. Поставки военному ведомству резко подняли курс акций компании.

В самые последние годы корпорация Макдоннела окончательно закрепила за собой положение одной из ведущих авиационных фирм. В начале 1967 г. деловой мир Америки потрясла сенсационная новость: эта компания поглотила одну из крупнейших всемирно известных самолетостроительных фирм США – «Дуглас эйркрафт». Корпорация Макдоннела осуществляет колоссальные поставки самолетов для войны во Вьетнаме. «Грязная война» в Юго-Восточной Азии оказалась источником получения неслыханной по своим размерам чистой прибыли. Широко применяемые ныне американскими военно-воздушными силами самолеты «Фантом-2» принесли «Макдоннел эйркрафт» миллионные доходы.

Рокфеллеры контролируют также предприятие по изготовлению вертолетов «Пиасеки Геликоптер К°». Со времен Корейской войны эта фирма превратилась в одно из самых прибыльных предприятий. Стоимость ее акций подскочила с 2.5 до 30 долларов – в 12 раз. Выпускаемые компанией вертолеты нашли массовое применение в американских войсках. Значительный рост показали и акции завода по выпуску транспортных самолетов. В этот завод Лоуренс 15 лет назад вложил миллион долларов. Растущие из месяца в месяц военные заказы разбередили американский деловой мир, вызвав колоссальный бум. Как заявил корреспонденту журнала «Ньюсуик» один из дельцов, занятых авиационным бизнесом, «экономические результаты эскалации войны являются для нас дополнительной порцией жирного пирога». Лакомый кусок этого пирога достается широкому кругу предприятий, прямо или косвенно связанных с военным производством. Из войны во Вьетнаме извлекают выгоду не только авиационные, но и другие рокфеллеровские компании. Нефтяные фирмы поставляют горючее для авиации и моторизованных частей. Одна из них строит гигантский нефтеперегонный завод в Южном Вьетнаме. Развернуто производство напалма, которым выжигаются огромные пространства вьетнамских лесов и пашен. В напалмовый бизнес также вложены капиталы Рокфеллеров. Возникла категория «вьетнамских миллионеров» – дельцов, разбогатевших на войне в Юго-Восточной Азии. К этой категории могут быть отнесены и Рокфеллеры, нажившие на военных поставках за последние годы многие миллионы долларов. Не приходится удивляться, что они решительно поддерживают политику эскалации войны во Вьетнаме.

Особенно поразительных результатов Рокфеллеры добились на предприятиях, выпускающих новейшую военную технику. Например, в 1957 г. Лоуренс вложил 279 тысяч долларов в «Итек корпорейшн», занятую изготовлением электронных приборов. Тогда каждая акция стоила 2 доллара, через два года – 315 долларов. А в марте 1967 г. пакет акций, находящихся в руках Рокфеллеров, оценивался в 20 миллионов долларов. Высокой доходностью отличаются и другие компании по изготовлению электронного оборудования, а также фирмы, делающие ракеты и реактивные моторы.

Наконец, Рокфеллеры обладают некоторыми позициями и в атомной промышленности. Вскоре после окончания второй мировой войны Лоуренс обратил внимание на инженерную фирму «Нюклеа дивелопмент ассошиейтс». В ней работала группа молодых способных ученых. Но у фирмы не было денег. Рокфеллеры финансировали работы этой компании, и вскоре она превратилась в крупное предприятие, в котором Лоуренсу принадлежит 17 процентов акций.

Таким образом, помимо нефтяного бизнеса, Рокфеллеры имеют обширные интересы в сфере промышленности. Биографы Лоуренса любят подчеркивать его пристрастие к новой технике и называют его «капиталистом риска». Доля риска в подобного рода предприятиях действительно существует. Но не для Рокфеллеров. Их финансовые ресурсы практически беспредельны, и это гарантирует от всяких случайностей. В такой же мере, в какой нищета порождает порочный круг неудач, богатство способствует удачам. «В конце концов, – пишет Миллс, – наступает такой момент в накоплении преимуществ, когда риск фактически перестает быть риском, и умножение богатства становится делом столь же надежным, как сбор государственных налогов».

Дело даже не в одной финансовой стороне. Самое имя Рокфеллеров, связи, которыми они обладают в деловых и политических кругах, служат надежной защитой для любого предприятия. Тем более, когда речь идет о «патриотической» деятельности, связанной с военным производством. Между тем пристрастие Лоуренса к новой технике целиком связано именно с этой отраслью промышленности. Еще бы, ведь в данной сфере обеспечены самые высокие прибыли. Основная часть фамильных капиталов – в нефтяном деле. Это – одна из самых доходных отраслей. По сведениям журнала «Форчун», за пятилетие она позволила утроить вложенный капитал. Но в «рискованных» отраслях Рокфеллеры увеличили его в пять раз и больше. Такой риск в буквальном смысле слова оправдывает вложенные средства.

Основное занятие Лоуренса – бизнес. Но в самые последние годы и он стал приобщаться к политике. Правда, Лоуренс, как правило, действует не самостоятельно, а лишь как помощник Нельсона. До избрания губернатором Нью-Йорка в 1958 г. Нельсон сам возглавлял работу «Фонда Бр. Рокфеллеров» по подготовке различного рода программных политических документов. После избрания эта миссия была на некоторое время возложена на Лоуренса. То же самое относится к некоторым латиноамериканским предприятиям как делового, так и политического свойства. По словам Лоуренса, он выполняет роль «запасного игрока», выступая в качестве замены Нельсона.

IV

Семейство Рокфеллеров представляет собой тесно сплоченную группу. «Все вместе они принимают важные решения, – говорит один из сотрудников Рокфеллеров. – Каждый из братьев готов протянуть руку помощи другому. Они все объединяются вокруг какого-то дела, когда это нужно одному из них». В этом смысле отношения Лоуренса и Нельсона не составляют исключения. Даже Уинтроп, которого называют «самым независимым», твердо придерживается этого правила. Его орбиту считают наиболее удаленной от общего ядра. Но и он неуклонно хранит верность семейным традициям.

Покинув из-за неуспеваемости Йельский университет, Уинтроп отправился в Техас. Он испытывал патологическое отвращение к наукам. Приглашали докторов. Надеялись – медицина поможет справиться с ленью. «Я пошел к окулисту, – вспоминал впоследствии Уинтроп. Он осмотрел мое зрение и сказал: „Я не думаю, чтобы дело было в глазах. Вы когда-нибудь пытались открыть книгу?“».

После исключения из университета Уинтропа решили подвергнуть трудовому воспитанию. В Техасе на промыслах рокфеллеровской нефтяной компании «Хамбл ойл» он начал учиться бизнесу в качестве бурового рабочего. История приобщения потомка миллиардеров к рабочему классу обошла все газеты. Рассказ этот неизменно присутствует и в более поздних биографиях. Впрочем, биографы вынуждены признать, что вся эта затея вскоре наскучила Уинтропу. Ему, конечно, не приходилось переносить лишений. Но Рокфеллер встретил настороженное отношение. «Рабочие нефтяных промыслов – традиционно независимые и суровые люди. И когда они узнали, что среди них поселился один из Рокфеллеров, они были не очень довольны этим», – признает биограф братьев Д. А. Моррис. В Техасе к Уинтропу приставили двух телохранителей. Они должны были следовать за ним неотступно, охраняя его день и ночь. «Рабочая» жизнь явно тяготила Уинтропа. Сопровождаемый и на этот раз вооруженным охранником, он проследовал обратно в Нью-Йорк. Так закончилось это единственное в своем роде экзотическое приключение.

По возвращении Уинтроп поступил стажером в «Чейз нейшенл бэнк» и, пробыв там около года, перешел в отдел внешней торговли нефтяной компании «Мобил». Незадолго до войны он вступил в армию. Уинтроп – единственный из Рокфеллеров, принимавший непосредственное участие в военных операциях. Он служил в экспедиционных частях на Дальнем Востоке и получил ранение. После окончания войны Уинтроп снова вернулся к нефтяному бизнесу и одно время занимал директорские посты в техасской «Хамбл ойл», а также «Эссо» и «Мобил». Нефтяная промышленность и особенно торговля нефтью за границей стали его постоянной специальностью. Прежде всего это касается Латинской Америки.

Уинтроп Рокфеллер выделяется огромным ростом. Его называют «верзилой». Говорят, у него любвеобильная натура. Для этого есть основания. Квартира Уина, как его сокращенно именуют, не раз являлась местом ночных увеселений. Одна из его сотрудниц рассказывает, что прямо после работы Уинтроп привозил с собой в дом компанию, с которой пил и гулял всю ночь. Его репутация в этом смысле широко известна, и даже американская пресса, вознося похвалу Рокфеллерам за «скромность» и «пуританизм», вынуждена делать для него оговорки. «Он единственный из Рокфеллеров, ставший завсегдатаем ночных клубов», – пишет «Юнайтед Стейтс Ньюс энд Уорлд Рипорт». Имя Уинтропа получило широкую известность в связи с его женитьбой на особе из этого мира, некой Б. Сирс, по прозвищу Бобо. Но еще большего шума наделал последовавший затем бракоразводный процесс, в связи с которым Уинтроп вынужден был уехать из Нью-Йорка в штат Арканзас. Таков, видимо, был приговор семейного совета, специально обсуждавшего бракоразводное дело.

Однако отъезд Уинтропа, формально связанный с его матримониальными делами, в действительности имел и другую цель. В южных штатах, к числу которых принадлежит Арканзас, экономическое и политическое влияние Рокфеллеров было практически равно нулю. Уинтропу предстояло заняться этой проблемой. Он приобрел ранчо в ста километрах от Литл-Рока площадью около 14 гектаров, оцениваемое в полтора миллиона долларов. На территории, захватившей земли Арканзаса и соседнего штата Оклахома, сооружено несколько искусственных озер, построено палаццо из стекла и камня. На лугах ранчо пасется огромное стадо, состоящее из шести тысяч голов. Переехав в Арканзас, Уинтроп надел высокие сапоги, ковбойскую шляпу и с головой окунулся в дела штата. Газеты описывали усовершенствования, введенные им в сельском хозяйстве, и хвалили породы быков. Рекламируя Рокфеллера как образцового хозяина, они призывали фермеров следовать его примеру и обещали разрешение всех их бед. Уинтроп занял пост председателя Комитета по изучению и развитию штата Арканзас. Он добился для Рокфеллеровского банка «Чейз Манхэттен» доступа к финансовым делам штата и повел целенаправленную кампанию, добиваясь выдвижения в губернаторы штата.

Это было после избрания Нельсона губернатором Нью-Йорка. Пресса принялась строить прогнозы и обсуждать шансы Рокфеллеров на второй губернаторский пост. «Может ли Уин выиграть?»,[8]8
  Игра слов: «Can Win win?».


[Закрыть] – спрашивал журнал «Тайм». Твердо ответить на этот вопрос журнал не решался, но считал, что на выборах 1966 г. арканзасский Рокфеллер будет иметь шансы на победу. Действительно, это предположение оказалось верным. В ноябре 1966 г. Уинтроп победил на выборах и стал губернатором. А самая последняя новость заключается в том, что арканзасцы заявили о намерении выставить Рокфеллера в качестве кандидата на пост президента США от республиканской партии.

Когда Уинтроп начал борьбу против своего предшественника – бывшего губернатора – демократа Фобуса, он обвинил его в коррупции. «Демократы прибегают к обильной смазке», – упрекал Рокфеллер. Но в его устах это звучало по меньшей мере фарисейством. Сам Уинтроп недавно признал, что губернаторский пост стоил ему нескольких миллионов долларов. Немалая сумма! Однако состояние Рокфеллеров от этого не пострадало. Наоборот, губернаторский пост в Арканзасе – важный выигрыш всего клана.

Таким образом, переезд Уинтропа на Юг оказался связан с политическими расчетами Рокфеллеров. Этой же цели служила и его деятельность в негритянской организации Национальная городская лига. Как директор и финансовый покровитель лиги, Уинтроп отвечает за важный участок семейной политики. По избирательным соображениям Рокфеллеры заинтересованы в поддержке негритянского населения. Это определяет их позицию и в вопросе о гражданских правах. Биограф Рокфеллеров Моррис восхищается тем, что помощником Уинтропа по арканзасской ферме является негр Хадсон. Правда, одновременно Хадсону приходится выполнять обязанности повара, слуги и шофера. Но Морриса это не смущает. Он хвалит Уинтропа за «равноправие».

Рокфеллеры и в самом деле провозглашают себя сторонниками равенства белых и черных. Но ни в одной другой отрасли добывающей промышленности нет такого низкого процента рабочих-негров, как в нефтяной. Кроме того, входящая в группу Рокфеллеров страховая компания «Метрополитен лайф иншуренс» приобрела, как свидетельствует американский экономист В. Перло, «дурную славу своей воинственной дискриминационной политикой в отношении негров при заселении ею многочисленных многоквартирных домов». Однако 20-миллионная армия негров США – потенциально огромная политическая сила, и, выставляя себя сторонниками «гражданских прав», Рокфеллеры стремятся привлечь ее на свою сторону.

На сегодняшний день Уинтроп уже добился немалых успехов. И все-таки его продолжают считать неудачником. Говорят, что он умеренно близок с остальными братьями. Делаются даже попытки объяснить это тем, что ему приходилось в детстве терпеть обиды от старших. Однако объяснения такого рода звучат по меньшей мере наивно. Уинтроп играет достаточно важную роль в квинтете Рокфеллеров. Что же касается «возрастного» аргумента, то живым опровержением его надуманности служит самый младший из братьев – Дэвид, один из наиболее преуспевающих представителей клана.

V

За Дэвидом утвердилась репутация «исследователя» и «самого точного» Рокфеллера. «Точность» связывают с тем, что ему как верховному представителю банковских интересов династии постоянно приходится считать деньги, а репутацию «исследователя» – с его научной карьерой. Дэвид – самый образованный из братьев. В 21 год он окончил Гарвардский университет и поступил в Лондонскую экономическую школу, пробыв в ней один год. Затем был принят в Чикагский университет для прохождения аспирантуры. В 25 лет ему была присуждена степень доктора философии за диссертацию «Неиспользованные ресурсы и экономические потери». Его практическая деятельность началась в Нью-Йоркском муниципалитете.

Рокфеллеры всегда уделяли большое внимание Нью-Йорку. В 30-х годах их человек, некий Л. Б. Дэнхем, бывший служащий одной из рокфеллеровских организаций, стал видным членом так называемого «кухонного кабинета», фактически заправлявшего делами Нью-Йорка. А в 1940 г. сам Дэвид был назначен секретарем мэра города Лагардия. Этим было положено начало его длительным, продолжающимся и поныне связям с властями Нью-Йорка. Дэвиду даже предлагали баллотироваться в мэры города. Но он отклонил это предложение, довольствуясь участием в банковском комитете, который направляет политику городских властей, контролируя огромную, какой не знает ни один город США, задолженность муниципалитета.

С началом второй мировой войны Дэвид вступил в армию. Он служил офицером секретной службы, сначала в чине лейтенанта, а затем – капитана. До июня 1943 г. находился в военных училищах Виргинии и Мэриленда. Следующие полтора года провел в Алжире. А в конце войны был перемещен во Францию и вплоть до декабря 1945 г. являлся помощником военного атташе в Париже. Демобилизовавшись в 30 лет, Дэвид поступил в рокфеллеровский «Чейз нейшенл бэнк». Он начал работу в иностранном отделе банка, специализируясь на Латинской Америке. В 31 год стал помощником казначея. В 33 года – вторым вице-президентом. В 34 года – вице-президентом. В его ведение были переданы все международные финансовые операции.

В течение многих лет во главе банка находился дядя Дэвида – Уинтроп Олдрич. Одна из его задач состояла в том, чтобы подготовить себе преемника из Рокфеллеров. Еще накануне войны по инициативе Олдрича Дэвид получил первые уроки банковского дела. Обучаясь в Лондонской экономической школе, он одновременно проходил стажировку в отделении «Чейз нейшенл бэнк». В конце 1945 г. Олдрич специально приехал во Францию, чтобы уговорить Дэвида оставить военную службу и заняться деловой карьерой.

Банк, в который поступил Дэвид, уже много лет служил командным пунктом, с которого Рокфеллеры осуществляли свою финансовую политику. Это был центральный нерв, соединенный множеством ответвлений с разнообразными сферами промышленности и финансов Соединенных Штатов и зарубежных стран. Забота об этом первостепенного значения организме всегда представляла важнейшую задачу семейной политики. «Чейз нейшенл бэнк» перешел в руки Рокфеллеров вскоре после первой мировой войны. В 1955 г. он поглотил «Бэнк оф Манхэттен» и с тех пор именуется «Чейз Манхэттен бэнк».

В 1962 г. Дэвид вступил на пост президента и главы исполнительного комитета банка, который вскоре после слияния стал вторым после «Бэнк оф Америка» крупнейшим финансовым учреждением США. По размаху корреспондентской сети с ним не может конкурировать ни один другой банк. «Чейз Манхэттен» имеет около двух миллионов вкладчиков и связан корреспондентскими отношениями с 5900 другими банками. Только в большом Нью-Йорке у него 141 отделение. Такого числа отделений не имеет ни один другой банк. Активы «Чейз Манхэттен» достигают 16 миллиардов долларов, а его ежедневный оборот – превышает два миллиарда долларов. Таким образом, в руках Дэвида находится гигантское финансовое учреждение, умелое руководство которым ныне снискало ему славу «самого могущественного» Рокфеллера.

В 1961 г. в нижней части Манхэттена для рокфеллеровского банка было завершено строительство нового здания, крупнейшего из когда-либо строившихся банковских зданий. Это – 60-этажный небоскреб из стекла и стали. Еще недавно штат самого банка занимал пять подземных и тридцать наземных этажей. Остальные сдавались в аренду. А ныне «Чейз Манхэттен» уже испытывает такую нехватку помещений, что заключил договор об аренде половины 50-этажного небоскреба близ Уоллстрита, куда в 1969 г. переедет часть его служащих. Внутреннее убранство рокфеллеровского банка отличается богатством и изысканностью. Особенно выделяется 17-й этаж, где находятся комната № 1 – оффис Дэвида и кабинеты его ближайших заместителей.

В «Чейз Манхэттен» 189 вице-президентов. Большинство из них занимают стандартные комнаты площадью около 20 квадратных метров. На 17-этаже помещается лишь верховное руководство: кроме комнаты № 1, здесь кабинеты вице-председателя исполнительного комитета, а также семи старших вице-президентов. Эта часть здания поражает своей роскошью. Чего только тут не увидишь! Лучшие образцы современной мебели сочетаются с антиквариатом из обстановки английских королей. В интерьерах – античная скульптура и резные произведения мастеров Востока. На стенах – полотна импрессионистов и абстракционистов. В одном из кабинетов портрет Александра Гамильтона – одного из отцов-основателей США, консервативного политического деятеля и «первого бизнесмена», основавшего Банк Соединенных Штатов. Напротив – портрет его политического врага Аарона Бэра, который застрелил Гамильтона на дуэли. Но портреты этих деятелей соединены здесь не по драматическим соображениям. Оказывается, оба они имеют какое-то отношение к истории рокфеллеровского банка.

Согласно христианской легенде, Иисус выгнал менял из храма. Современные менялы превратили свои конторы в роскошные храмы. Совершенство архитектурного исполнения и пышность внутреннего убранства – все это призвано внушить людям веру во всемогущество владык капитала.

Всякий храм стремится увеличить число своих прихожан, а банк – вкладчиков. В этом смысле банк Рокфеллеров не имеет себе равных. Применив новейшие методы мобилизации сбережений населения, развернув колоссальную сеть отделений, «Чейз Манхэттен» значительно увеличил свою клиентуру. Дэвид постоянно ищет новых способов и решений. «Чтобы выдержать конкуренцию, – говорит он, – банк должен обслуживать своих вкладчиков как никогда ранее». Желая ударить по конкурентам, «Чейз Манхэттен» снизил процентную ставку на кредит с 6 до 5.5, вызвав бурю недовольства со стороны других банков. Но в конечном итоге и им пришлось пойти на эту меру.

Успехи рокфеллеровского банка во многом обязаны умело организованной рекламе. Общеизвестно, какое огромное значение придают рекламе американские банки. Только в 1967 г. на эти цели ассигновано около трети миллиарда долларов. Что же касается «Чейз Манхэттен», то ему и здесь, по всеобщему признанию, принадлежит ведущая роль. Двадцать лет назад рокфеллеровский банк тратил на рекламу 300 тысяч долларов, в 1965 г. – три миллиона, а в 1966 г. – четыре с половиной. Каждый вечер, включая телевизор, американец слышит: «В банке „Чейз Манхэттен“ ваши друзья». Эта фраза звучит по разным программам и в разные часы. Ее повторяют газеты и журналы. Она расклеена на плакатах в метро и на улицах. Мигающие неоновые огни на крышах домов и автострадах призывают помнить об этом не только днем, но и ночью.

Реклама многообразна и изощренна. Она манит и зазывает. Ожидая, пока родители оформляют вклад, пришедшие с ними дети получают бесплатную порцию мороженого. А один из вице-президентов всегда готов пожать руку самому скромному клиенту банка. Если сумма текущего счета выражается многозначной цифрой, клиент может рассчитывать на внимание семнадцатого этажа. К самым знатным снисходит даже хозяин комнаты № 1 Дэвид Рокфеллер. Опять-таки в зависимости от суммы вклада он может ограничиться рукопожатием, провести с клиентом ланч или отобедать, а иногда даже сыграть с ним в гольф. Весь штат «Чейз Манхэттен» обучен предупредительности. Один из ближайших советников Дэвида, Ричард Дана, рассказывает, что ему приходится отказывать большинству просителей. «Но я никогда не скажу грубого слова, – говорит он, – до тех пор, пока не повешу телефонную трубку».

Дэвид Рокфеллер возглавляет сложную пирамиду управленческого аппарата банка. Одно время в состав директората входил также Лоуренс. Теперь он вышел оттуда, так как Дэвид вполне освоился со своей ролью, и надобность во втором Рокфеллере отпала. Тем не менее вместо Лоуренса в состав правления вошел один из менеджеров «Корпорации Бр. Рокфеллеров» Р. Дилуорт. Дэвид является верховным руководителем банка, но формально на равном положении с ним, с таким же окладом – 175 тысяч долларов в год – находится еще одно лицо. Это Джордж Чэмпион – шестидесятитрехлетний банкир, опытный делец, хорошо ориентирующийся в сложных лабиринтах Уолл-стрита. Чэмпион – правая рука Дэвида. Он занимает пост председателя правления банка. Его обязанность – повседневные дела, рутина. Дэвид занят планированием и общими вопросами. «Чэмпион заботится о том, чем будет занят банк через десять минут, – пишет „Ньюсуик“, – а Дэвид – через десять лет». Каждый шаг Рокфеллера, всякое его начинание или выступление тщательно для него готовятся. К услугам Дэвида – большой штат. При нем состоит «мозговой трест», который в случае надобности привлекает и других служащих банка или лиц со стороны. В их распоряжении мощный центр электронно-счетных машин, обслуживающих банк. Биографы Дэвида подсчитали, что две трети своего делового времени он отдает банку. Однако его участие во многих делах носит чисто символический характер. «Я действую по принципу никогда не делать самому то, что можно поручить другому», – говорит Рокфеллер.

Жизнь многочисленного аппарата «Чейз Манхэттен» регулируется законами современной бюрократии. Слово Дэвида непререкаемо и обжалованию не подлежит. «Если он принял какое-либо решение, это все, – говорит один из его приближенных. – Вы можете биться головой о стену, но это – стальная стена». Впрочем, людей, которые идут против течения, в аппарате «Чейз Манхэттен» не держат. Здесь действует порядок, высшим принципом которого является стремление угодить шефу и усвоить его образ мысли. Чтобы сделать карьеру, нужно строго следовать этому правилу. Ради продвижения по служебной лестнице приносятся в жертву интересы дела, экономическая целесообразность и все что угодно. «Высокую карьеру делает тот, кто пришелся ко двору..., – пишет Миллс. – Чтобы ужиться с людьми из верхов, надо действовать подобно им, выглядеть, как они, думать, как они, быть одним из них и действовать за них – или по меньшей мере создать у них подобное представление о себе». Это определение полностью распространяется на аппарат Рокфеллеров, насчитывающий в общей сложности не одну тысячу людей.

Только персонал «Чейз Манхэттен» составляет около 17 тысяч человек. А кроме того, существует «Корпорация Бр. Рокфеллеров», «Фонд Бр. Рокфеллеров» и многочисленные компании. Наконец, каждый из братьев имеет собственный обслуживающий его лично штат. Отчасти он комплектуется из служащих подведомственных компаний и банков, а частично – из специально нанятых для этой цели советников. Кроме того, имеется штат сотрудников около 300 человек, ведающих общими делами Рокфеллеров. Они разбиты на несколько отделов: юридический, возглавляемый давнишним советником семьи – Джоном Локвудом; департамент инвестиций, во главе с упоминавшимся членом правления «Чейз Манхэттен» Р. Дилуортом; департамент филантропии, расчетная группа и т. д. Все эти люди – послушные винтики в колоссальной бюрократической машине, обслуживающей династию Рокфеллеров. Многие из них, подобно Дилуорту, связаны с «Чейз Манхэттен» и принимают непосредственное участие в его делах.

Что же касается финансовой стороны дела, то доля Рокфеллеров в «Чейз Манхэттен бэнк» составляет около 5 процентов. Это пакет акций на 70 миллионов долларов. Из них лично Дэвиду принадлежит 15 миллионов. Кроме того, акциями владеют его жена и дети. В состав «Чейз Манхэттен» входят также представители других финансовых группировок, включая Моргана. Но Рокфеллеры в этом банке имеют решающий голос. Их доля – самая крупная, и за ними бесспорная власть во всех делах этого гигантского финансового учреждения. «В руках банка, – пишет журнал „Нью-Йоркер“, – находятся огромные депозиты Рокфеллеров, и он управляет многими рокфеллеровскими трестами». Главными объектами финансового обслуживания «Чейз Манхэттен» является нефтяная и энергетическая промышленность. Операциями в этих областях заняты особые отделы банка. Такое же большое внимание уделяется ныне ракетно-авиационному бизнесу. Интерес банка к этой сфере стал настолько интенсивным, что, по утверждению «Ньюсуик», «деньги „Чейз Манхэттен“ помогут высадиться первому американцу на луне». Таковы главные объекты приложения капиталов рокфеллеровского банка. В то же время трудно назвать отрасль, которая осталась бы вне поля его зрения. Банк имеет вклады в сталеплавильных заводах Питтсбурга, текстильных предприятиях и конфетной фабрике в Гарлеме, а также в кинопромышленности Голливуда. При финансовой поддержке «Чейз Манхэттен» поставлены такие фильмы, как «Доктор Живаго» и «Лоуренс в Аравии».

Исключительное значение для банка имеют его заграничные филиалы. По свидетельству журнала «Сатедей ревью», одна из главных целей Дэвида заключается в том, чтобы «ускорить стремление бизнеса США принять международные масштабы». Недавно в одном из своих выступлений президент «Чейз Манхэттен» отмечал, что прямые инвестиции американских корпораций за последнее десятилетие утроились и достигают 35 миллиардов долларов. В этой сумме немалая доля капиталов Рокфеллеров, прежде всего в нефтяной промышленности Латинской Америки, Ближнего и Среднего Востока.