Текст книги "Династия Рокфеллеров"

Автор книги: Александр Фурсенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

«Я знаю способ делать деньги, о котором вы ничего не знаете», – заявил Джон своему бывшему патрону. Это были грабительские условия, но другого выхода не оставалось. Действительно, Рокфеллер знал «способ», и этот «способ» по-прежнему состоял в тесных связях с железными дорогами. Хотя соглашение о «Сауз импрувмент К°» было отменено, «Стандард ойл» продолжала пользоваться скидкой на перевозки нефти. Может показаться невероятным, но очередная тарифная льгота была предоставлена Рокфеллеру буквально на следующий день после «вето» губернатора Пенсильвании и публичного обещания железнодорожной администрации никогда никому не предоставлять льгот на перевозки нефти.

Перед тем как обратиться к Рокфеллеру, Хьюит попытался договориться с Вандербильдтом. Он надеялся получить для себя те же самые льготы, но потерпел неудачу. Это была цепь, разорвать которую оказалось не так-то легко. После всего Хьюиту ничего не оставалось, как сдаться на милость победителю. Ведь пригрозил Рокфеллер своему брату Фрэнку, связанному с конкурирующей фирмой: «Если вы не продадите нам своего имущества, оно будет обесценено, потому что мы получаем льготы от железных дорог». Всякому становилось ясно – это была вполне реальная угроза. И она представлялась тем более зловещей, что к середине 70-х годов общая конъюнктура складывалась крайне неблагоприятно. Разразился экономический кризис. Цены па керосин стремительно покатились вниз. В 1872 г. один галлон стоил 22 цента, и это была убыточная цена. Год спустя она упала до 13, а еще через год – до 11 центов. Падение цен вызвало массовые банкротства. Только наиболее сильные, такие как Рокфеллер, могли устоять против ударов кризиса. Они обладали резервами, а главное – себестоимость продукции на их предприятиях была ниже. Преимущества крупного производства, введение технических усовершенствований, требующих больших затрат, невозможных в условиях мелкого хозяйства, давали Рокфеллеру серьезный перевес над его конкурентами.

Казалось, сама судьба избрала Джона Рокфеллера в нефтяные короли. Он настойчиво добивался этой цели, умело применяясь к обстоятельствам. Разъединив своих противников, Рокфеллер с легкостью расправлялся с теми, кого намечал в качестве жертвы. Он начал с контроля над предприятиями по перегонке нефти, рассчитывая затем продиктовать свои условия и тем, кто занимался ее добычей. Ведь последние находились в прямой зависимости от нефтеперегонных заводов, сбывая им свою продукцию. Правда, в результате организованного нефтепромышленниками бойкота, Рокфеллер однажды оказался на грани катастрофы. Однако он сделал из этого надлежащие выводы. «Стандард ойл» обзавелась большим количеством нефтехранилищ, в которых на случай трудностей находился неприкосновенный запас сырья. Уроки первой неудачи научили Рокфеллера быть более осторожным. Чтобы усыпить бдительность своих противников и не возбуждать их недовольства, «Стандард ойл» держала в строгой тайне соглашения с другими фирмами. В тех случаях, когда последние переходили в ее полную собственность, они продолжали действовать формально независимо. А иногда, как это было с компаниями Арчболда и Роджерса, старались еще и поддерживать иллюзию, что борются против Рокфеллера. Даже после того как разнесся слух о том, что они продались «чудовищу», Арчболд и Роджерс выступали с официальными опровержениями. Их называли предателями и ренегатами, а они невинно улыбались и говорили, что здесь какое-то недоразумение.

Разными путями, шаг за шагом, Рокфеллер формировал вокруг себя блок сателлитов. Это был его резерв и его опора в борьбе за достижение нефтяной монополии. В 1870 г. в Соединенных Штатах имелось 250 предприятий, занятых переработкой нефти, в том числе несколько десятков в г. Кливленде. Вскоре все керосиновые заводы в Кливленде перешли к «Стандард ойл». В 1875 г. еще продолжало существовать несколько десятков независимых фирм в Нью-Йорке, Филадельфии, Питтсбурге и других местах. Но спустя три года их уже не стало, или, вернее, они подчинились Рокфеллеру. К этому времени «Стандард ойл» контролировала более 90 процентов всех капиталовложений в нефтеперегонной промышленности США. А установление контроля над переработкой позволило прибрать к своим рукам и добычу. План Рокфеллера полностью осуществлялся. Если в 1876 г. из 10 миллионов баррелей нефти, добываемой в Америке, «Стандард ойл» контролировала 80 процентов, то спустя десятилетие с небольшим из 46 миллионов баррелей в ее руках находилось 95 процентов.

Рокфеллер победил. Но окончательно закрепить свой успех он смог после того, как уничтожил конкурентов в нефтепроводном хозяйстве. Перекачка нефти по трубопроводам давала большие экономические преимущества. Поэтому, если в 1865 г. в Америке построили первый нефтепровод, то через десять лет их уже было около 20. Первоначально Рокфеллер не принимал участия в сооружении нефтепроводов. Но затем изменил свое отношение, увидев, какие выгоды приносит их использование. Кроме того, нефтепроводы позволили «Стандард ойл» приобрести большую независимость от железных дорог. Отношения с последними были достаточно тесными и в 1875 г. ознаменовались вступлением Вандербильдта в «Стандард ойл». Они развивались на равноправной основе. До определенного момента Рокфеллера устраивало такое положение. Но со временем ему это показалось обременительным. «Стандард ойл» решила соединить свои нефтеперегонные предприятия с Атлантическим побережьем и начала строительство собственных трубопроводов. Она объявила войну другим владельцам. Рокфеллер не останавливался даже перед наймом банд, которые совершали набеги на владения его противников и разрушали их нефтепроводы. «Стандард ойл» снижала тарифы до уровня, при котором ее конкуренты разорялись, строила нефтепроводы, параллельные нефтепроводам своих соперников, а затем скупала их акции. После этого она могла поднять цены до любого уровня и сразу окупала свои потери, получая высокую прибыль.

Что же касается железных дорог, то и в эпопее с нефтепроводами Рокфеллер вначале остался верен союзу с ними. Прибрав к рукам большинство нефтепроводов, он договорился с железнодорожными компаниями о поддержании высоких тарифов. В качестве компенсации «Стандард ойл» обязалась выплачивать им определенный процент за нефть, перекачиваемую по ее нефтепроводам. Поддержание высоких тарифов было гибельным для конкурентов Рокфеллера и многих из них привело к разорению. А кончилось дело тем, что и железные дороги, от которых вначале едва ли не целиком зависела судьба всех замыслов Рокфеллера, остались ни с чем. За определенную плату они вынуждены были вообще отказаться от перевозок нефтяных грузов, уступив их целиком трубопроводам, или, практически, – Рокфеллеру. Из 40 тысяч миль нефтепроводной сети США в его руках оказалось 35 тысяч, т. е. почти девять десятых. Последнее серьезное сопротивление оказала созданная в 1878 г. независимая компания «Тайдуотер пайп К°», соединившая нефтяные промыслы Пенсильвании с Нью-Йорком. Однако по прошествии четырех лет (в 1882 г.) и она вынуждена была сдаться.

III

К началу 80-х годов «Стандард ойл» выросла в гигантское предприятие общенационального масштаба, и перед руководителями фирмы стал вопрос о необходимости конституировать ее устройство. Нужно было обеспечить организационное сплочение компаний, входивших в орбиту влияния Рокфеллера и подчинявшихся его контролю. С другой стороны, объединение этих компаний следовало надлежащим образом замаскировать, чтобы избежать нападок и не поставить под удар всю затею. При таких обстоятельствах и было принято решение придать «Стандард ойл» организацию треста. В 1882 г. несколько десятков компаний, контролируемых Рокфеллером и его партнерами, были объединены. Согласно секретному договору, владельцы этих компаний, занятых производством, переработкой, транспортировкой, покупкой и продажей нефти, передали свои акции девяти доверенным лицам (trustees): Джону и Уильяму Рокфеллерам, О. Пейну, Ч. Пратту, Г. Флеглеру, Д. Арчболду, У. Уордену, Б. Боствику и Б. Брюстеру. В обмен на акции прежние акционеры получили сертификаты треста, утратив всякое влияние на дела объединения. «Доверенные лица, – пишет американский историк Джозефсон, – образовали своего рода верховный совет, централизованно управляющий всей промышленностью». Капитал нефтяного треста составил огромную сумму – 70 миллионов долларов. Из них 46 миллионов долларов, т. е. две трети, находилось в руках «верховного совета», а в последнем безраздельное господство принадлежало Рокфеллеру.

Несколько лет спустя Джон Д. предпринял еще один важный шаг, чтобы придать объединению законченную финансовую организацию. Условия времени требовали создания специального учреждения по проведению всей совокупности сложных финансовых операций. Этим занимались банки, роль которых в те годы неимоверно возросла. Вначале «Стандард ойл» сама выполняла функции банка, занимаясь собственным финансированием. Однако затем Рокфеллер решил приобрести акции крупнейшего американского банка, «Нейшенл сити бэнк оф Нью-Йорк», который на долгие годы стал его финансовой опорой. Все это окончательно укрепило монополию Рокфеллера в нефтяном деле, выдвинув его в число лидеров Уолл-стрита.

Однако и теперь Джону Д. приходилось сталкиваться с оппозицией, а его действия вызывали общественный протест. Местные и федеральные власти проводили расследование деятельности компании. Обвинения, выдвигавшиеся против Рокфеллера, подтверждались. Судебные органы и комиссии законодательных учреждений выносили постановления против «Стандард ойл». Но все они, как правило, оставались на бумаге. В 1870 г. под давлением массовых выступлений против произвола монополий конгресс принял «Антитрестовский закон» Шермана. Спустя несколько лет, расследуя деятельность одной из рокфеллеровских компаний, суд установил, что она 1462 раза нарушала законы США. Судебный приговор требовал уплаты 29 млн долларов штрафа. Когда Рокфеллеру сообщили об этом решении, он играл в гольф. Не прерывая игры, Джон Д. процедил сквозь зубы: «Этот дурацкий приговор никогда не будет выполнен». И действительно, ни это решение, ни большинство других никогда не были претворены в жизнь.

Что же позволяло Рокфеллеру так безнаказанно нарушать законы и обходить приговоры судов? Объясняется это просто. «Стандард ойл» выискивала и всегда находила лазейки, при помощи которых уклонялась от пополнения вынесенных против нее постановлений. Она делала это при прямом попустительстве и молчаливом согласии властей, среди которых доллары Рокфеллера уже завербовали себе немало сторонников. «Твердо установленная политика компании заключалась, – по свидетельству историографа „Стандард ойл“ Д. Флинна, – в том, чтобы добиваться нужных результатов, используя свои деньги везде и всюду, от властей отдельных штатов до федеральных органов власти».

«Стандард ойл» регулярно вносила значительные суммы в кассу главных буржуазных политических партий США – республиканской и демократической. При этом деятели рокфеллеровского треста откровенно заявляли, что ждут «услуги за услугу». А в начале 90-х годов Рокфеллер захватил контроль над республиканской партией. Всесильным боссом республиканцев стал Маркус Алонзо Ханна, который, по выражению американского публициста Ф. Ландберга, являлся «чрезвычайным комиссаром Джона Д. Рокфеллера». Связь Ханны и Рокфеллера была тесной и испытанной годами. Друзья, родственники Ханны и сам он являлись вкладчиками рокфеллеровской компании. Однажды Ханна письменно пригрозил прокурору штата Огайо, что, если тот не проявит осторожности при рассмотрении возбужденного против «Стандард ойл» дела, его карьере будет положен конец. Прокурор упорствовал. Тогда ему предложили взятку в 100 тысяч долларов. Но он ее отверг и тогда был удален с политической сцены. Новому прокурору предложили вчетверо большую сумму, но и он отказался. Эта тяжба прекратилась лишь после того, как генеральным прокурором было назначено лицо, специально указанное Ханной.

Многие политические фавориты Ханны, включая сенаторов и представителей исполнительной власти, находились на содержании у «Стандард ойл». Венцом же деятельности Ханны и вместе о тем крупной победой Рокфеллера явилось избрание в 1896 г. президентом США Уильяма Мак Кинли. До этого, в 1890 г., Ханна устроил его на пост губернатора штата Огайо и неоднократно ссужал деньгами. В 1896 г. в избирательный фонд республиканской партии нефтяной трест Рокфеллера внес колоссальную для того времени сумму – четверть миллиона долларов. Такой же взнос последовал и в 1900 г. Не удивительно, что новый американский президент ревностно исполнял желания своих покровителей. С именем Ханны связывается наступление нового периода в политической истории США, когда финансовый капитал сделал важный шаг к захвату власти. Это был закономерный процесс сращивания государственного аппарата с монополиями, характерный для периода перехода капитализма в империалистическую стадию.

С переходом к империализму США превращались в империю трестов, среди которых рокфеллеровской «Стандард ойл» принадлежало едва ли не первое место. Если раньше нажим на правительство был эпизодическим и неорганизованным, то теперь он стал сознательным, официальным и систематическим.

Вполне естественно, что материалы о связях с государственным аппаратом всегда относились к числу самых секретных. Поэтому нам известно очень немногое. А то, что известно, – лишь отдельные эпизоды, ставшие достоянием гласности в силу случайных обстоятельств. В одном случае – в результате разоблачений конкурентов и бывших союзников. В другом – в ходе политической борьбы, либо вследствие правительственных расследований наиболее вопиющих злоупотреблений, к которым прибегали тресты. Примером такого рода разоблачений может служить и неожиданно раскрытая в начале 1900-х годов переписка Д. Арчболда с депутатами конгресса США.

Эта переписка была преподнесена в качестве сенсации газетным издателем Херстом. Были обнародованы документы о том, что Арчболд давал взятки сенаторам, а те в свою очередь мешали принятию законов, неугодных «Стандард ойл». Собственно, это не было такой уж сенсацией. Подкуп сенаторов и противодействие принятию нежелательных законоположений уже давно стали регулярным явлением. В 1880 г. один из компаньонов «Стандард ойл» сообщал Рокфеллеру, что дал взятку члену законодательного собрания Пенсильвании М. Куэй. Он уплатил ему пять тысяч долларов, а тот требовал 10 тысяч. «Я сознаю, что г. Куэй мог бы быть очень полезен для нас в этом штате, но он ужасно дорого берет», – сетовал представитель «Стандард ойл». В 1882 г. другой компаньон Рокфеллера писал: «Я договорился о ликвидации двух законопроектов с администрацией штата Мэриленд за сравнительно небольшую плату». А еще два года спустя скандальную известность приобрело дело с избранием в сенат Г. Б. Пейна, отца одного из ближайших сподвижников Рокфеллера. На избирательном конвенте штата Огайо, состоявшемся за несколько месяцев до выборов, имя Пейна, как возможной кандидатуры в сенат, даже не упоминалось. Но достаточно было захотеть хозяевам «Стандард ойл», чтобы перед самыми выборами конвент собрался снова и выдвинул Пейна. Перед заседанием законодательного собрания, которому в то время принадлежало право избрания сенаторов, появился представитель Рокфеллера. Он роздал 65 тысяч долларов тем, кто должен был голосовать и гарантировал таким образом нужный исход выборов. По этому поводу одна местная газета писала, что избирательная машина «разъедена деньгами, которые использовались для того, чтобы торговать депутатами подобно баранам». Что же касается самого Г. Б. Пейна, то он был связан со «Стандард ойл» не только через посредство сына, но и сам состоял ее акционером. Однажды, отвечая в сенате на нападки, которым подвергся нефтяной трест, Пейн заявил: «„Стандард ойл К°“ – замечательное и удивительное создание. Она достигла за последние 29 лет таких результатов, каких не смогла достичь ни одна другая компания или ассоциация». Он служил Рокфеллеру верой и правдой.

Документы, которые обнародовал Херст, были выкрадены из архива «Стандард ойл». Их получили через служащих правления, У. Уинфилда и Ч. Стампа, клерков, имевших доступ к секретной переписке. Как-то раз Уинфилд прочел в газетах поданное в виде сенсации сообщение о телеграмме Арчболда в Вашингтон относительно законопроекта, в котором была заинтересована компания. Посовещавшись со своим другом Стампом, он решил предложить Херсту текст этой телеграммы. В редакции сказали, что документ настолько интересен, что просто «не имеет цены». Но если Уинфилд хочет хорошо заработать, нужен оригинал для снятия фотокопии. Через два дня был доставлен подлинный экземпляр, а Уинфилд унес в кармане первую тысячу долларов. Ему обещали и дальше платить щедрый гонорар за документы, компрометирующие сенаторов, конгрессменов и судей. Чтобы облегчить задачу по розыску подобного рода документов, редакция снабдила клерков примерным списком из двухсот имен, которые могли быть замешаны в связях с рокфеллеровским трестом. После этого дело быстро пошло на лад. В целях конспирации Уинфилд и Стамп сами решили устраниться от сношений с газетой, завербовав для этой цели родственника Стампа, который нуждался в деньгах и охотно согласился выполнять роль связного. Доставляя в редакцию ночью выкраденные документы, последний должен был затем возвратить их обратно, чтобы к 8 часам утра все лежало на месте. В общей сложности каждый из участников этой операции заработал по 15 тысяч долларов. Они продержались около года. А затем были уволены, так как Арчболд заподозрил неладное.

Опубликованная спустя некоторое время секретная корреспонденция «Стандард ойл» подтверждала многое из того, что уже знали о махинациях Рокфеллера в сфере политики. Но она приоткрывала завесу и над тем, что до сих пор оставалось в тайне или было известно только по слухам. Теперь факты о подкупе и тайном сговоре с продажными политиканами предстали в полной наготе и документальной неопровержимости. Оказалось, что редакции многих газет и журналов получали субсидии от Рокфеллера. За поддержание определенной ориентации и публикацию нужных материалов «Стандард ойл» ежегодно платила редакторам этих изданий крупные суммы денег. Так было положено начало контролю над прессой, при помощи которой Рокфеллер рассчитывал управлять общественным мнением. И все это стало теперь достоянием гласности. Что же касается основной массы опубликованных документов, то они относились к закулисным предвыборным сделкам и взаимоотношениям с разными представителями власти, находившимися на содержании у Рокфеллера.

Под нажимом антитрестовских выступлений конгресс образовал в 1898 г. Промышленную комиссию. Ей поручалось расследовать деятельность трестов и других монополистических объединений. Комиссия готовила доклад, по рассмотрении которого должны были последовать законодательные санкции. Поэтому в письме доверенному лицу сенатору У. Сьюелу в декабре 1899 г. Арчболд писал: «Мне представляется очень важным, чтобы доклад был составлен разумно и консервативно». Переходя далее к вопросу о реализации этой задачи, он рекомендовал завербовать еще одного члена комиссии, сенатора Д. Гарднера. «Мы находим весьма желательным, чтобы вы переговорили с ним по этому поводу». Однако договориться с Гарднером оказалось нелегко. Поэтому в дальнейшей переписке содержались предложения относительно средств воздействия на несговорчивого сенатора. «Мы понимаем, что по некоторым причинам его отношение к нам не весьма дружественно, – писал Арчболд. – Нам очень хотелось бы привести его в порядок и, конечно, если бы мы могли установить личный контакт с ним, мы сумели бы привести его в порядок...». В конце концов Рокфеллер сумел добиться нужного эффекта, поэтому предварительный доклад комиссии, полученный им в феврале 1900 г., встретил со стороны правления нефтяного треста полное одобрение. Рокфеллер одним из первых получил текст доклада, посланный сенатором Б. Пенрозом – еще одним его «резидентом» в комиссии. «Мы полагаем, – писал по этому поводу Арчболд, – что доклад настолько хорош, что нет нужды предлагать какие-либо изменения». А год спустя, когда в связи со смертью председателя комиссии стал обсуждаться вопрос о его преемнике, Рокфеллер выразил пожелание, чтобы им стал Пенроз. «Мы решительно придерживаемся мнения, – писал Арчболд, – что Вы должны взять на себя председательствование в Промышленной комиссии. Это представляется в высшей степени целесообразным со всех точек зрения... Прежде всего этого требуют интересы Вашего штата и, наконец, мы, полагаем с достаточным основанием, обращаемся к Вам с решительной личной просьбой». Пенроз получал от «Стандард ойл» круглые суммы денег и регулярно выполнял различные поручения. Но на этот раз он отказался. Председателем комиссии стал А. Кларк, кандидатуру которого после отказа Пенроза также поддержал рокфеллеровский трест.

Все это совершенно недвусмысленно свидетельствовало о роли, которую играли корпорации в политической жизни США. Даже орган, специально созданный для расследования деятельности трестов, оказался наводнен их агентурой. Разоблачение связей Рокфеллера с Промышленной комиссией свидетельствовало о процессе далеко зашедшей коррупции. Особую же сенсацию принесла в этом смысле переписка с одним из самых влиятельных людей в конгрессе, сенатором Д. Б. Форекером, впоследствии даже претендовавшим на пост президента США. Оказалось, что Форекер «регулировал» законодательную деятельность сената в соответствии с интересами Рокфеллера и получал за это денежное вознаграждение.

Вот образец этой переписки. «Мой дорогой сенатор, появился еще один очень неприятный законопроект. Он настолько же возмутителен, насколько и смешон. Необходимо присмотреть за ним, и, я надеюсь, будет нетрудно его прикончить». А вслед за тем: «Дорогой сенатор, в соответствии с нашим соглашением я пересылаю Вам чек на Ваше имя на 15 тысяч долларов». Эти письма были отправлены в феврале-марте 1900 г. А спустя два года аналогичная ситуация возникла по поводу другого законопроекта, который Арчболд называл «неоправданно строгим и даже злым». На этот раз положение серьезнее и соответственно сумма взятки значительнее. «Мой дорогой сенатор, – писал Арчболд, – отвечая на Ваше письмо от 25, мне доставляет удовольствие переслать чек на 50 тысяч долларов в соответствии с нашим соглашением. Ваше письмо точно излагает обстоятельства, и я надеюсь, что дело будет успешно завершено».

Это были вопиющие факты. Но сколько таких же или еще более вопиющих фактов оставалось неизвестными! Ведь то, что обнародовал Херст, – всего лишь случайные, разрозненные документы, полученные из канцелярии Арчболда – одного из директоров треста. Между тем вопросы, которых они касались, были компетенцией не Арчболда, а другого члена правления, Г. Роджерса. Переписка же последнего, равно как и бумаги самого Рокфеллера, до сих пор остаются за семью печатями.

Факты, о которых шла речь в письмах Арчболда, относились к периоду 1898—1904 гг. Редакция газеты их получила в 1903—1904 гг. А опубликованы они были только в 1908 г. Впоследствии Херста не раз спрашивали, почему он продержал столь ценные документы много лет под сукном. Херст отвечал, что сам увидел их только накануне. Однако в дальнейшем выяснилось, что он знал о них с самого начала. Тогда же он просил передать Уинфилду и Стампу, что они «делают важное общественное дело», но потом задержал опубликование документов, выжидая выгодного момента. Такая ситуация наступила во время предвыборной кампании 1908 г., на которую сам Херст возлагал определенные расчеты. Обладатель коллекции разоблачительных документов решил, что это и есть самое удобное время – бросить их в котел политической борьбы. Впрочем, эффект оказался довольно скромным. Правда, Форекер сразу потерял шансы быть выдвинутым кандидатом на пост президента. Но в остальном, если говорить о влиянии на предвыборную кампанию 1908 г., публикация переписки Арчболда прошла бесследно.

Эта история была в высшей степени показательной. Она демонстрировала характер выступлений против трестов. Ибо то, что проявилось в сравнительно небольшом эпизоде, поведении Херста, было свойственно и всему антитрестовскому движению. Критика трестов служила средством политической борьбы между различными буржуазными группировками, отличаясь крайней непоследовательностью. Это в равной мере относилось и к антитрестовской политике. На протяжении десяти лет после принятия закона Шермана в Америке было предпринято 18 судебных процессов. Но все они оказались безрезультатными. Особенно формальный характер приобрел контроль за действиями монополий при Мак Кинли. В этот период возникло наибольшее количество новых монополистических объединений. Они росли буквально как грибы. В то время как давление на тресты заметно ослабло, предприниматели добились того, что к последним приравняли рабочие организации. Закон Шермана преследовал действия, нарушающие торговлю между штатами, и к таковым стали причислять забастовки. Каким бы невероятным это ни показалось, антитрестовский закон использовали для борьбы с рабочим движением. Тем не менее очень скоро вопрос о трестах снова всплыл в качестве одной из самых острых политических проблем.

IV

К началу XX в. в Соединенных Штатах оформилось антитрестовское движение. Во главе него стали «разгребатели грязи» – группа писателей и журналистов, выступивших с разоблачительными статьями и книгами против монополий.

Зачинателем этого движения был Г. Д. Ллойд, выпустивший в 1894 г. книгу, изобличающую действия «Стандард ойл». Она называлась «Богатство против народа». «Свобода и монополия несовместимы», – писал Ллойд. По своим убеждениям он был социалистом и не верил в возможность ограничения деятельности трестов. «До тех пор, пока контроль над жизненно необходимыми продуктами остается в руках частных лиц, – заявлял Ллойд, – они будут регулировать нас, а не мы их». По общественному резонансу произведения Ллойда даже сравнивали с «Хижиной дяди Тома» Г. Бичерстоу. Действительно, эта книга получила широкое распространение и большую известность.

Десять лет спустя известный американский журнал «Мак Клюрс» поместил серию статей Айды Тарбел, объединенных впоследствии в двухтомную «Историю Стандард ойл К°». Даже после разоблачений Ллойда появление этой книги произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Тарбел родилась и выросла в нефтепромышленном районе Пенсильвании. Ее отец враждовал со «Стандард ойл» и участвовал в кампаниях бойкота против Рокфеллера. Ее брат стал одним из руководителей соперничавшей с Рокфеллером фирмы. Таким образом, традиции семьи предопределили эмоциональную настроенность писательницы. А ее профессиональная подготовка – занятия историей в Сорбонне и Коллеж де Франс – обеспечила надлежащий уровень исследования. Она сотрудничала в редакции журнала и уже выпустила две книги. Но настоящую известность Тарбел получила, выпустив третью – о Рокфеллере. Три года она потратила на сбор материала. Через ее руки прошли протоколы судов и законодательных собраний, подлинные документы разных фирм и объединений, свидетельства газет и журналов. Тарбел встречалась со многими участниками событий. Она бывала и на Бродвее 26, в деловой резиденции Рокфеллера. Когда директор «Стандард ойл» Г. Роджерс узнал о том, что Тарбел занята подготовкой книги, он пригласил ее посетить правление треста. «Можно ли что-нибудь сделать, чтобы приостановить это?», – спросил Роджерс. «Ничто в мире», – ответила Тарбел. Все-таки руководители «Стандард ойл» не теряли надежды добиться расположения журналистки. Ее гостеприимно встречали, разговаривали и даже выделили в штаб-квартире «Стандард ойл» отдельный стол для занятий. Но когда из печати вышла первая статья, Тарбел перестали принимать.

Публика зачитывалась разоблачительными статьями. Далеко не все желающие могли купить журнал. Его расхватывали немедленно по поступлении в продажу. Таким же спросом пользовались и другие произведения «разгребателей грязи». Они боролись против коррупции в федеральных органах власти и на местах, раскрывали махинации трестов и банков. Вскоре после статей Тарбел журнал «Эврибодиз» опубликовал очерк Т. Лоусона «Взбесившиеся финансисты». Сам Лоусон – бостонский биржевик – был хорошо знаком с механикой биржевых спекуляций. В течение ряда лет он поддерживал тесные отношения с руководителями «Стандард ойл», это помогло ему нарисовать убийственную картину жизни финансового мира. Таким же разоблачениям подвергся сенат, многие депутаты которого были тесно связаны с Рокфеллером. В 1901 г. сын Рокфеллера, Джон Д. Младший, женился на дочери сенатского босса Н. Олдрича. С этого момента влияние Рокфеллеров на этот орган стало еще более значительным. И данный факт не прошел мимо «разгребателей грязи». «Правительство сената. Олдрич его глава» – под таким заголовком журнал «Космополитен» поместил статью Д. Филиппса. «Сенаторы избираются не народом. Они избираются бизнесом», – писал Филиппс. «Предательство – сильное слово, – заявлял он, – но не слишком сильное. Скорее оно слишком слабое, чтобы охарактеризовать положение, при котором сенат является энергичным, находчивым и неутомимым агентом бизнеса. Он так враждебен американскому народу, как могла бы быть враждебна армия завоевателей. Он даже значительно более опасен».

«Разгребатели грязи» действовали смело. Но их цели были ограничены. Никакой позитивной программы преобразований они не имели и радикальных перемен в американском обществе не искали. Их протест выражал недовольство мелкобуржуазных слоев, страдавших от засилия трестов. В 1899 г. возникла даже «Антитрестовская лига». Два года спустя она обратилась к генеральному прокурору США с петицией, требуя обуздать монополии. Но настоящей массовой поддержки это обращение не получило. Организованные рабочие участия в движении не принимали. А американские социалисты заявляли даже, что уничтожение трестов или установление над ними контроля нецелесообразно. Игнорируя марксистское учение о классовой борьбе и задачах революционного преобразования общества, они ссылались лишь на то, что монополии – «есть неизбежная стадия экономического развития».

Все это, естественно, влияло на характер антитрестовских выступлений в США, отличавшихся слабостью и непоследовательностью. Но даже этот слабый протест заставлял серьезно призадуматься. И хотя рабочее движение не было заострено против трестов, его возросшая активность в тот период также оказалась одной из причин постоянного беспокойства. Многие находили в этом симптомы грядущих социальных потрясений, призывая ограничить действия трестов, чтобы избежать революции. Газета «Бостон Гералд» выражала опасение, что, если этого не сделать, социализм может показаться «меньшим злом». А филадельфийская «Ивнинг Телеграф» высказала тревогу по поводу возможности «самых серьезных социальных и политических потрясений, какие когда-либо знала современная история». Страх захватил и правящие верхи Америки.