Текст книги "Бабочка (СИ)"

Автор книги: Александр Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Что-то не так, Сергей Игнатьевич?

– А ты вспомни Сочинские трамплины, или космодром Восточный. По моему мнению, элементарный саботаж. По всей вероятности ни Берия, ни Киров туда ещё не добрались. Кстати, как там наш физик?

– Вчера звонил. Докладывает, что есть портал на Адмиралтейских верфях. Спрашивает где ещё ставить. Правда, предупредил, что тот, что нужно ставить – небольшой, иначе , как он выразился... да, временная экспонента может не выдержать, и тогда все порталы захлопнутся. Придётся всё строить заново. А это уже совсем другая временная дуга, и ещё что-то. Я так до конца не понял.

– И куда они теперь едут?

– В Щёлково, что под Москвой. Там стоит огромный комбинат по переплавке вторчермета. Раззвоним везде, где только можно, что решили уничтожить излишки тяжёлой военной техники. И погоним предкам танки, самолёты, вертолёты, САУ, Ракетные Системы Залпового Огня, ну и боеприпасы. Пускай принимают. Нам без надобности, а им как Боженька на ладошке.

* * *

Дверь в кабинет с грохотом отворилась:

– Я вам всем здесь покажу, что такое английская пресса и кто такие английский репортёры! – С диким акцентом орал мелкий, рыжий, с огромным красным носом человечек.

Шенкерман обратился к нему:

– Hello! Can I help you?

Оравший, повернулся к Игорю и, топнув ногой, зарычал:

– Не сметь уродовать великий английский язык! Будем говорить на вашем, варварском.

Шенкерман пожал плечами:

– Как скажете... – Между тем англичанин повернулся к Сталину:

– Я бы попросить хотел, господин Сталин, чтобы Ваши подчинённые не залазили в наш разговор.

Сталин так же пожал плечами:

– Как скажете. Я Вас слушаю.

Англичанин приосанился, встал во все свои полтора метра:

– У нас есть данные, что вы наладили контакт с будущим? Я хочу знать точно, в каких годах будущего вы уже успели побывать и иметь максимум информации о состояние политики в будущем. Вам всё понятно? – Сталин вздохнул, кивнул головой и нажал на кнопку дверей портала. Через пять секунд:

– Товарищ Сталин, разрешите войти, гвардии полковник Маров. – Коротышка резко повернулся и впился взглядом в высокого военного в незнакомой форме и непонятного цвета берете.

– Вы кто? – Почти пролаял англичанин. Маров набычился:

– А ты кто такой?

– Я Джим Хопкинс, корреспондент Лондонской 'Гуардиан'.

– Минуту, – полковник достал из кармана что-то плоское и стеклянное. Направив на англичанина, что то нажал. Сверкнула вспышка, от которой коротышка пытался заслониться локтем:

– Что это? – Заверещал он.

– Всего лишь проверка на наличие оружия, на английском 'scanner'. – Бросив взгляд на экран, повернулся к Сталину, – Чист, товарищ Сталин. Я на две минуты отлучусь, нужна полная проверка.

Вождь кивнул:

– Да, да, конечно.

* * *

– Ну, что там Плесецк-34, Серёжа?

Смирнов сгоряча чуть не плюнул, да вовремя сдержался:

– Все так как мы с тобой и предполагали, дорогой товарищ Президент. Обыкновенный саботаж. Хорошо, что с нами поехали пяток 'Полиграфов' вместе со специалистами. Там, на месте наглядно показали Кирову и Берии преимущества 'холодного' допроса. Генерал Зимин уже не знал, какими словами уговаривать этих саботажников. А они, как знали, что он им ничего не сможет сделать, так просто лежали на солнышке и поплёвывали в его сторону. А вот когда приехали мы, а с нами Министр Внутренних дел, Председатель Комитета Государственной безопасности и Прокурор СССР Вышинский Андрей Януарьевич, вот тут всё и закрутилось. Начали с начальников участков и бригадиров. 'Полиграф' же просто так не обмануть. Правда, нашлись хитрецы, которые просто молчали и втихаря кукиши в карманах крутили. Пришлось применять пентанол натрия. А против 'Сыворотки правды' хрен попрёшь, так ведь? Короче, за неделю Вышинский вынес более полсотни приговоров. Знаешь, у него в портфеле всего два штампа – синий 'Дело закрыто', и красный 'Приговор'. И те, кто руководил – пошли успешно копать котлован под стартовый стол. А в помощь Зимину оставили генерала Карбышева. У того точно не забалуют.

* * *

Англичанин стоял, раскрыв рот и не произнося ни слова, и так стоял до тех пор, пока полковник не вернулся обратно:

– Разрешите, товарищ Сталин? – Подойдя к Вождю, передал ему небольшую папочку. Внутри был всего один листок, на котором была фотография наглого коротышки и короткая запись о том, что Стивен МакКларен, агент английской MI-6, проведено столько-то операций, работал, в основном, на территории России, награждён тем то и тем то, пропал без вести в Москве в 1934 года.

Пока Сталин читал данные, английский шпион подошёл поближе к Марову и, чуть ли не обнюхал полковника.

– Вы говорите, что из будущего, да?

Маров кинул взгляд на Вождя, тот слегка, утвердительно прикрыл глаза.

– Да, я из будущего, конкретно из две тысячи двадцатого года. Вас что ни будь конкретное, интересует? – Доброжелательно ответил Владимир, – Может, присядем? Вам писать удобнее будет. Это же для статьи, я так понимаю?

– Да, да, – засуетился коротышка, – давайте присядем. – Сталин и Шенкерман отошли в угол, закурили и приготовились внимать разворачивающемуся спектаклю.

– Кстати, а Вы не хотите закурить? – Доставая из кармана пачку 'Ява Золотая', Маров протянул её МакКларену. Тот, с опаской вытаскивая сигарету, внимательно наблюдал за собеседником. Но, видя, что тот совершенно спокойно прикурил от какой-то странной, стеклянной зажигалки, и сам закурил.

– Я Вас слушаю. Что Вас интересует в будущем? – У англичанина был сплошной сумбур в голове:

– Скажите, а насколько ещё выросла Британская Империя в двадцать первом веке.

Маров недоумённо скривил губы:

– Британская Империя? Давненько я уже не слышал это определение. Последний раз, наверное, в школе, на уроках истории... Нет, ничего не скажу, такого географического названия я не припомню. Что-нибудь ещё?

Англичанин побурел, казалось, что его сейчас хватит удар. В углу ,курящие одобрительно кивали:

– Но... как? Как это могло произойти? Британия – это же монолит, столько веков...

Маров, с некоторой жалостью посмотрел на собеседника:

– Мне очень жаль, но что есть – то есть. – Агент раскачивался на стуле, не имея возможности поймать любую здравую мысль. И тут его осенило:

– Скажите, а фунт стерлингов в вашем времени есть?

– Ну а как же, – затянулся полковник, – у каждой страны своя валюта, у Англии – в том числе.

– Да? И биржевой курс можете сказать? – Англичанин даже привстал.

– Конечно могу, и даже прямо на сию секунду, – Маров достал из кармана уже знакомый прибор, включил экран, что-то поколдовал над изображением, – Сейчас загрузится строка из биржевой сводки... А, вот и она, держите, смотрите, по моему, пояснять ничего не нужно.

На экране крупными, яркими буквами и цифрами было написано: 'Фунт стерлинга, Англия – Рубль СССР 1895F – 0, 12987Р'.

– Это, что же, – бормотал побледневшими губами, – две тысячи фунтов за тринадцать копеек???

– Вы поймите правильно, это же биржевой курс. Да Вы курите, курите, в обменных пунктах Вам крупно повезёт, если Вы фунты сдадите по десять копеек, а то и вообще...они же никому не нужны.

– Но почему??? Почему так случилось, кто это сделал, кто убил мою страну???

В углу кто-то хрюкнул, но агенту было не до смеха. А гвардии полковник Маров, тем временем продолжал:

– А я Вам скажу, что случилось. Вы про такую страну как Соединённые Штаты Америки слышали?

От неожиданности англичанин даже истерику прекратил:

– Конечно, только называется она немного по-другому...

– Да, конечно, Северо Американские, и так далее. Вы знаете Йеллоустонский заповедник?

– Конечно, всё собираюсь туда на охоту съездить, – коротышка даже заулыбался.

– А про Йеллоустонский супер вулкан слышали? Нет, а жаль. Высотой он не велик, был... А вот кратер у него в диаметре почти восемьдесят километров. Никто даже не подозревал, что это вулкан. Так, горушка, на вершине которой каверна, заполненная чистой, пресной водой. И вот, да Вы курите, курите, я скоро закончу. О чём я? Ах да, и вот в две тысячи четырнадцатом вулкан рванул. Да так рванул, что от континента Северная Америка осталось только несколько групп островов. Соответственно, произошло сильнейшее землетрясение, которое уничтожило тёплое течение Куросио, а течение Гольфстрим развернуло в другую сторону. И – как итог, северный морской путь уже восьмой год как круглогодичный, а северная Европа, а с ней и Англия узнали, что такое русская зима и морозы в сорок градусов.

Потрясённый агент, схватив себя за голову, раскачивался из стороны в сторону. Но тут он решительно встал:

– Я должен это всё увидеть сам! Проводите меня.

– Да, конечно, пойдёмте, – Маров поднялся и, глядя даже с каким-то сочувствием, показал, куда идти. Когда они скрылись за дверями 'малого кабинета', Сталин и Шенкерман дали волю чувствам.

– Ну, Володька, ну красавец, как он этого Бонда на мякине обкрутил.

– Я думал у вас только Андреев такой артист, – Прокашлялся Сталин, – Но Маров превзошёл, да превзошёл. Нужно давать заслуженного артиста СССР. А лучше – обоим народных присвоим, чтобы не было обидно.

Часть третья

1

Из приказа Верховного Главнокомандующего Вооружёнными Силами Советского Союза от 29 ноября 1934 года.

Пункт 6.1. С 1-го декабря 1934 года ввести в войсках для военнослужащих следующие категории:

1. Солдаты

2. Сержанты

3. Старшины

4. Прапорщики

5. Офицеры

6. Старшие офицеры

7. Генералы

8. Маршалы

Пункт 7.1. Ввести для военнослужащих всех категорий отличительные знаки в виде наплечных накладок (погон). Погоны отличаются по категориям (см. приложение 4). Дополнительно ввести для всех категорий звания:

Солдаты: Рядовой, Ефрейтор.

Сержанты: Младший сержант, Сержант, Старший сержант

Старшины: Старшина.

Прапорщики: Прапорщик, Старший прапорщик

Офицеры: Младший лейтенант, Лейтенант, Старший лейтенант, Капитан.

Старшие офицеры: Майор, Подполковник, Полковник.

Генералы: Генерал майор, Генерал лейтенант, Генерал полковник, Генерал армии

Маршалы: Маршал рода войск, Маршал Советского Союза.

Пункт 7.2. Градация воинских званий для военнослужащих Военно-Морского флота:

Матросы: Матрос, Старший матрос

Старшины: Старшина 2-й статьи, Старшина 1-й статьи, Главный старшина, Главный корабельный старшина

Мичманы: Мичман, Старший мичман

Офицеры: Лейтенант, Старший лейтенант, Капитан-лейтенант

Старшие офицеры: Капитан 3-го ранга, Капитан 2-го ранга, Капитан 1-го ранга

Адмиралы: Контр адмирал, Вице адмирал, Адмирал, Адмирал флота, Адмирал флота Советского Союза.

Приказ довести в частях и соединениях вместе с выдачей нового обмундирования и вооружения.

Приказ подписан: 29 ноября 1934 года

Министр обороны СССР, маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов

И.В. Сталин

– Внимание, до старта десять минут. – Металлический голос проскрежетал во встроенном в стену динамике. Отделение для гостей ЦУП (Центра Управления Полётом) было практически заполнено. Смотреть на старт первой в мире космической ракеты приехали и Киров, Министр внутренних дел СССР, и Берия, Председатель КГБ СССР, и Булганин, Министр финансов СССР. Наверное, проще перечислить тех, кто не смог приехать. А не приехал Сталин, по понятным причинам, но на его ЭВМ шла прямая трансляция старта. Не приехал Шенкерман. С Артузовым они замутили какой-то проект. Ну, а остальные...остальные были тут, в Плесецке, где открывалась новая эра для всего Советского Союза.

– Внимание, даю обратный отсчёт: шестьдесят секунд до старта...

ЦУП был глубоко спрятан под землю. Оборудование и дежурный состав были из двадцать первого века, хотя рядом с каждым офицером сидел стажёр-дублёр из этого времени.

– Пятьдесят секунд до старта...

Берия подошёл к Зимину:

– Ефим Сергеевич, а как же Плесецк двадцать первого века? Там же спутники шпионы?

Зимин усмехнулся:

– Всё, Лаврентий Павлович идёт в штатном режиме. Три дня выволакивают макет ракеты, три дня ставят на стартовый стол, три дня делают вид, что запускают, потом три дня опускают и отвозят в ангар. Потом две недели перерыв. И далее – заново, те же песни. Американцы и прочие пиндосы в газетах и интернете только и прикалываются над нашими потугами.

– Сорок секунд до старта...

– А Байконур и Восточный мы вообще не трогаем, что ещё больше смешит наших 'приятелей'. Всё зависит от сегодняшнего старта.

Берия поправил пенсне:

– А что, сегодняшний старт, он какой-то особенный? Да? – Присутствующие тут обитатели двадцать первого века рассмеялись...

– Тридцать секунд до старта...

– Лаврентий Павлович, дорогой Вы наш человек. Во первых это самый первый в истории нашей цивилизации прыжок в космос, который опережает тот, в нашей реальности на восемнадцать лет! Представляете? И если там наш спутник мог только 'би-би'-кать, И то, какой был прорыв...

– Двадцать секунд до старта...

– То здесь мы запускаем сразу шесть спутников на геостационарные орбиты. И, если, – Зимин украдкой перекрестился, – всё будет нормально, то вся западная Европа будет под нашим наблюдением. Разведка перейдёт на новый качественный уровень...

– Десять секунд...девять...восемь...– Все притихли и прильнули к огромному экрану, который показывал стартовый стол и, гордо стоящую на стартовом столе ракету. – семь...шесть...пять.. четыре...три...два...один...ЗАЖИГАНИЕ...Заправочные фермы отошли – СТАРТ! – Есть отрыв!

В комнате, как казалось, никто не дышал, изредка доносились приглушённые команды в ЦУПе.

– Десять секунд – полёт нормальный!

– Двадцать секунд – полёт нормальный!

– Первая ступень – отошла штатно!

– Вторая ступень отошла штатно...Есть разделение головной части...Первый элемент – орбиту занял штатно, дана команда на развёртывание системы...Система развёрнута штатно. Дана команда на открытие тестового канала...Тестовый канал – в норме. Дана команда на запуск штатного канала... Штатный канал – НОРМА! – Даже в механическом голосе слышалось торжество. А что творилось в ЦУПе и гостевой комнате – это словами не передать. Ворошилов обнимался с Зиминым, Берия с Ковалёвым...и так далее, но, это был только первый спутник и все, быстро приведя в порядок мысли и настроение, стали ждать...

2

Сталин дождался, когда развернётся последний, шестой спутник и станет в работу, наконец, смог свободно выдохнуть. Оказывается, последние минуты он почти не дышал от волнения. Набив табаком трубочку и прикурив, он нажал на кнопку открывания дверей портала:

– Разрешите войти, товарищ Сталин? – Вождь повернулся на голос:

– А, Александр Васильевич, заходи, дорогой, заходи. Радость у нас великая.

На лице Андреева появилась озабоченность:

– Что случилось, товарищ Сталин? Может, помощь нужна?

– Помощь? Конечно, нужна, сходи Александр Васильевич и позови сюда Власика и Поскрёбышева.

У Андреева глаза раскрылись на ширину плеч. Он козырнул и пошёл в приёмную. А Сталин, в это время достал из стенного шкафа три бутылки с вином и четыре бокала. Поставив их на стол в кабинете для совещаний. Стал ждать своих гостей. Ждать долго не пришлось. Все трое, буквально влетели в кабинет:

– Что случилось, товарищ Сталин? – Власик был просто белый от волнения. Глядя на него и на секретаря, Вождь расхохотался:

– Случилось, товарищ Власик, случилось! Мы запустили ракету в космос, а в ней шесть, Вы только подумайте – ШЕСТЬ спутников!!! Поэтому я хочу с вами всеми выпить за здоровье тех, кто пришёл к нам с такими дарами, за тех, кого заставили забыть их сущность, а они всё равно помнили, что они – советские люди, и что Родина у них одна – Союз Советских Социалистических Республик! – Сталин разлил вино по бокалам. – Я знаю, что мы все на службе. Но я вас всех прошу выпить, за таких как он, – Вождь показал на Андреева, – за то, чтобы, таких как он было всё больше!

3

Артузов и Шенкерман уже три часа продумывали и проигрывали варианты будущих операций.

– Понимаешь, Артур Христианович, проблема в том, что Советском Союзе нет дипломатических представительств Японии. А то, что японцев первых нужно к груди прижать, ты, надеюсь, спорить не будешь?

– Ну, после всего, что ты мне рассказал, – Артузов нервно затянулся папиросой, – Спорить, конечно, не буду. Ну а допустить мысль о том. Что японцы не захотят внимать нашим, то есть, твоим доводам, и всё-таки захотят повоевать именно с нами?

– Ну, тут уж, как говорится, я сделал всё, что мог. Ты мне лучше подскажи, где, в какой стране самый вменяемый японский посол. Такой, чтобы не послал меня ещё до встречи. Такой, чтобы был в состоянии выслушать меня хотя бы первый две минуты.

– Есть такой. К сожалению, в Италии. Остальные, по которым есть данные, просто тупые исполнители, не больше. А как ты собираешься попадать в Италию? У нас с ними тоже тяжёлые отношения. Не так, как Японией, но...

– Не переживай, товарищ Артузов, это, как раз самая простая часть задания.

4

Заседание Совета министров в кабинете Сталина. Слушается доклад по подготовке весеннего сева злаковых и овощей. Министр сельского хозяйства Анастас Иванович Микоян соловьём разливался, предрекая в наступившем 1935 году невиданные урожаи.

Сталин ходил по мягкому ковру, устилающему его кабинет своей стелющейся походкой охотящегося тигра. В принципе, всё, что он сейчас выслушивал от своих министров, можно было получить в форме распечаток. ЭВМ с печатными машинами теперь стояли у каждого министра и его секретаря. Но Вождь привык ещё раз прослушивать, то, что он прочитал. Да и давал возможность остальным так же прослушать доклад, и уже на слух, возможно, поймать несоответствия.

– Спасибо, Анастас Иванович за содержательный доклад. Теперь послушаем Катукова Михаила Ефимовича. Что Вы, уважаемый товарищ Катуков расскажете нам о своих проблемах? – Сталин ещё совсем не знал этого полковника, но судил по характеристикам делегатов из будущего, да и сам он немало прочитал об этом перспективном танкисте.

Полковник Катуков, сильно робел находясь среди таких великих людей, в добавок новая форма, с погонами, была ещё не совсем привычна. Но набравшись смелости:

– Товарищ Сталин, товарищи, я не знаю, чья разработка Т-55, но, я скажу от души – это не танк. Это песня!!! После всего того, что нам запихивал маршал Тухачевский со товарищи, сейчас мы просто отдыхаем. Такой танк пройдёт не только Европу, такой танк, если надо будет – в космос отправится. Вот такое – он развёл руками, – моё, и, кстати, далеко не только моё мнение. Спасибо, товарищ Сталин за машину!

Вождь усмехнулся:

– А что нам скажет товарищ Чкалов по поводу новой машины?

Поднялся лобастый крепыш в звании генерал-майора:

– А что я могу сказать, товарищ Сталин? Когда я впервые в жизни преодолел звуковой барьер – честное слово, думал обоср... извините, обгажусь. Но ничего, пронесло... В смысле обошлось. Это, товарищи, такое чувство, когда восемь девок, а ты один, и ты, один их всех! Я не знаю, кто автор этого огненного дракона, но я мысленно уже сейчас жму его крепкую ладонь. А когда узнаю кто этот мастер, ей Богу...тьфу, слово коммуниста, напою его до изумления!

Сталин, улыбаясь, пригладил усы:

– Ну а как со стрелковым оружием и формой, товарищ Министр обороны?

Ворошилов поднялся, поправил ордена и медали на новом кителе, глянул налево и направо, словно проверяя на месте ли погоны:

– Я вот что скажу, товарищ Сталин. Автоматический карабин АК-47 – это не мосинка! Это же, -он потряс кулаками, – Это силища! Вот. И добавить нечего. Но я добавлю. СВТ – лучшая в мире снайперская винтовка. А эта, как её... ну да РПГ – это же вообще смерть на поводочке! Нет, товарищи, вы как хотите, а я бы с такой армией не воевал. Зарылся бы поглубже, и страдал тихонечко. Но, самое главное, это спасибо за инструкторов, за новые уставы, за новую форму. Полгода ведь всего прошло, а нашей армии уже не узнать. Профессионалы! Не то, что было – толпа колхозников. У меня всё. Спасибо.

– И Вам спасибо, товарищ маршал. – Сталин взял небольшую паузу, Неожиданно он повернулся в другую сторону, туда, где сидели экономисты, политики, – А что нам скажете Вы, товарищ Булганин? Как у нас дела обстоят в экономическом плане?

5

Ковалёв зашёл в лабораторию, к жене:

– Привет, Солнышко!

– Боже, Серёжа, посиди секундочку, я только руки помою, будем кофе пить.

– Давай, не торопись, у меня время есть. – Сергей Иванович огляделся. Включил чайник. Лаборатория, как и всё, к чему прикасалась его любимая женщина, несла на себе идеальный порядок, стерильную чистоту и какую-то долю изящества. Вот, что значит 'профессионал'. Но вспомнив, что дома те же характеристики, он усмехнулся. Это – характер, тут не поспорить.

– Ну что, Серёжа, ты так, поболтать, или по делу? – Спросила Ирина, вытирая руки.

– А просто так уже не зайти? Мало ли, соскучился.

– Врёшь ты всё, – рассмеялась Ковалёва, чтобы ты – да просто так? Не поверю. Говори, за каким лешим тебя ко мне принесло? – Спросила Ирина, разливая кофе.

Муж замялся. Он ведь действительно пришёл по делу, и только потом вспомнил, что пришёл к жене:

– Ты уж извини, – Он поднял виноватые глаза.

– Ладно, – махнула рукой жена, – признавайся, самому легче станет.

Ковалёв улыбнулся. Это была дежурная шутка их семьи. Кто бы, что не натворил, первые слова говорились именно эти: 'признавайся, самому легче станет'.

– Мне президент сказал, что ты синтезировала какие-то совершенно чудовищные яды? Есть такое? – Ирина присела и, озабоченно глядя на мужа:

– Есть то, они есть, только зачем они тебе?

– Как бы тебе это объяснить, – Замялся Ковалёв.

– Да уж говори, чего там. У меня тоже допуск по высшей категории. Можешь смело вываливать на меня свои секреты.

Сергей удивлённо посмотрел на жену, потом слегка прищурил правый глаз и спросил:

– Ириша, ответь серьёзно на несерьёзный вопрос. – Ковалёва усмехнулась:

– Ты, как всегда, в своём репертуаре. Ну, давай, я слушаю.

– Когда у нас День Победы? – В глазах у Ирины отразилось недоумение:

– День Победы?

– Да, День Победы в Великой Отечественной войне?

– Не держи меня за дуру, товарищ генерал, – возмутилась Ирина, – хоть я и просто капитан, но не тупее прочих.

– А если серьёзно, – в глазах Сергея не было даже намёка на смешинку, поэтому Ирина, замявшись:

– Ну, как всегда, летом седьмого июля, тысяча девятьсот сорок второго года. Страшная война была... Погибли почти полмиллиона наших людей. Ну, что, удовлетворён?

Ковалёв был в шоке. Бабочка. Снова бабочка. Он покачал головой:

– Ириночка, Солнце моё, ты даже не представляешь, что ты мне сейчас открыла.

Когда Сергей закончил свой рассказ, то в шоке уже была Ирина. Выпив залпом свой кофе, она поднялась, подошла к сейфу, достала из него маленькую железную коробочку. В ней, отдельно по отделам лежали маленькие ампулы, на которых стояли цифры и ничего больше.

– Кого будете 'лечить'? – с сарказмом произнесла она.

– Фамилии Бронштейн, Шикльгрубер, Гиммлер тебе что ни будь, говорят?

– Троцкий, Гитлер, Гиммлер... Ну, что ж, могу только пожелать вам удачи, а этим... помучаться подольше.

6

Шенкерман шёл по Риму из Советского консульства в консульство Японской Империи. Перед этим посол в Италии Борис Ефимович Штейн сжёг у себя остатки нервной системы, что бы выпросить двух минутную аудиенцию у японского посла. Поэтому настроение у Игоря было хорошее, хотя несколько напряжённое. Весна в этом году выдалась ранняя, в России уже каштаны зацвели, а в Риме стояла жара под тридцать. Местные аборигены считали, что ещё довольно прохладно, поэтому старухи и матроны ещё кутались в платки. И только молодые синьориты блистали ещё не слишком загорелыми коленками.

Когда Игорь подошёл к посольству Японии, часы на башне начали отзванивать время. Шенкерман знал, что японцы сами пунктуальны и ценят это качество в других. Поэтому, с последним ударом колокола он подошёл к итальянскому полицейскому, стоявшему на входе и, по-итальянски назвал себя, причину прихода и попросил доложить по команде. Через мгновение полицейский открыл калитку:

– Si prega di passare, senior.

– Grazie, – отметился лёгким поклоном Шенкерман. На входе его ждал маленький японец, выглядевший слегка нелепо в костюме. Поклонившись, он показал куда идти и сопроводил до дверей, как понял Игорь кабинета. Остановившись, он открыл свой портфель, дабы его провожатый мог проверить содержимое. Однако тот, не меняя выражения лица, проскрипел:

– Два минута, – и открыл дверь. Игорь вошёл в кабинет. Посол Сато Исии сидел за столом и явно изображал деятельность. Подняв голову, он что-то сказал. Сопровождающий, он же и переводчик перевёл:

– Если Вы будете так стоять и дальше, то Вас через полторы минуты просто вынесут.

Шенкерман понял, что тут промедление смерти подобно во всех смыслах этого слова. Поэтому, не теряя ни секунды, он вынул из портфеля пакет и положил на стол посла:

– Прошу Вас Сато-сан посмотреть эти документы, а дальше решайте, что со мной делать. – И с поклоном сделал два шага назад.

Посол вынул из конверта пачку фотографий, не спеша просмотрел их все. Выражение лица не менялось всё время просмотра. Затем, сложив фото, он задумчиво посидел, уставившись в одну точку. Подняв голову и уткнув взгляд в Игоря, неожиданно на чистом русском он спросил:

– Что это? – Игорь покосился на провожатого. Сато резко что-то сказал и провожатый исчез. А Шенкерману он показал на кресло, в которое тот сел.

Посол сел рядом, в такое же кресло:

– Итак, я Вас слушаю.

Игорь взял в руки пачку фотографий:

– Это вид сверху на город Хиросима после того, как американский самолёт В-29, названный в честь матери одного из пилотов 'Энола Гейл' сбросил урановую бомбу. Погибли почти все жители города. Те, кому не повезло выжить умерли в течении года. Далее – вид на город Нагасаки после того, как на него тот же самолёт сбросил плутониевую бомбу. Как и в Хиросиме выжили единицы, да и то, ненадолго.

Перебирая фотографии, давая комментарии, Игорь заметил как всё более и более бледнел этот сильный человек. Закончив с фотографиями, Шенкерман вынул из сумки бобину плёнки, которую специально вынул из коробки и показал послу:

– А это документальное кино, которое сняли американцы. Здесь всё, от сброса бомбы, взрыва, показа людей рассыпающихся в пепел до, якобы помощи выжившим в бомбардировке. На самом деле они изучали последствия воздействия на людей радиоактивных лучей и осадков. Если есть желание – можно посмотреть. То, что бомбили и снимали всё это американцы, нет никакого сомнения. Там на плёнке они сами этим бравируют. Вот такие дела, господин посол.

Сато так и сидел, перебирая фотографии. Затем он поднялся, достал сигареты, кивнул Игорю, разрешая курить. Пройдя кабинет из угла в угол несколько раз, он резко остановился напротив Шенкермана:

– Откуда эта информация, Вы, конечно, не скажете. Скажите мне другое. Чего Вы, конкретно Вы и Ваше руководство хотите от нас?

Шенкерман встал во весь свой немалый рост:

– Я скажу Вам другое. Вы поймёте. Я и моё руководство, а так же каждый человек нашей огромной страны НЕ ХОЧЕТ воевать с Японией, не хочет убивать её сынов и дочерей, не хочет, чтобы плакали матери над похоронными листами на своих детей. Мы НЕ хотим, чтобы любой японец при упоминании нашей страны сжимал кулаки и клялся отомстить, неважно за что. Мы знаем точно, что Японскую империю так и подталкивают к войне с Советским Союзом, на озере Хасан и высоте Халхин-Гол. Мы не хотим воевать с вами. Более того, мы готовы помочь вам, Японии, и её народу избежать ужасов атомных бомбардировок. Мы готовы как с помощью оружия, так и экономически уничтожить Северо Американские Соединённые штаты. А на этой территории пусть цветёт и развивается Японская империя.

7

Сталин, прохаживаясь по кабинету и пуская клубы дыма, слушал доклад Шенкермана по итогам его встречи с японским послом в Италии. Вождь просмотрел и фотографии и киноленту и теперь, слушая Игоря, пытался стать на место японского Императора.

– Как Вы думаете, Игорь Францевич, какая реакция может быть у Императора Японии на Вашу информацию? – Шенкерман пожал плечами:

– Насколько я знаю историю, а я её знаю её реальный вариант, Император Японии Хирохито – человек вполне вменяемый. Мало того, он действительно душой болеет за свою страну и свой народ. Поэтому, мне кажется, что эта информация не будет спрятана под сукно. И реакция его вполне прогнозируема. Вот только когда? – Игорь развёл руками.

– А что Вы скажете об этом? – Сталин взял со стола распечатку и подал её собеседнику. Шенкерман прочитал буквально несколько строк, в которые вместилась сводка спутников наблюдений. Прочитал и задумался. Вождь в это время выбил гарь из трубочки, набил свежим табаком, прикурил от, уже ставшей знаменитой зажигалки. Затянулся и вопросительно посмотрел на Шенкермана. Игорь с силой потёр свой лоб:

– Судя по всему, войска Японской империи двигаются к местам постоянной дислокации. А это значит, что всю ту историю, что я знаю, следует выбросить в помойное ведро. – Сталин тихо засмеялся:

– Вы, товарищ генерал-полковник ещё поберегите ту историю, которую Вы знаете. Или Вы забыли, что кроме Японии у нас ещё куча врагов?

– Вы абсолютно правы, товарищ Сталин. Один вопрос, если разрешите. – Вождь внимательно посмотрел на Игоря, – Есть такой тип в этом мире, тип, который явно не хочет, чтобы к нему относились как к человеку. Я имею в виду некоего Лео Бронштейна.

– Троцкий, – Сталин прищурился. Казалось, он сейчас задымится от ярости. – И что Вы предлагаете?

– Что я могу предложить для вампира – осиновый кол, для Иуды – осиновый сук. Короче говоря, есть вариант для нашего 'друга'. Вариант, который и после его смерти приведёт к тому, что всякий кто услышит, будет плеваться во все стороны. Сейчас он, по-моему, в Норвегии? Просим разрешения на акцию.

8

По материалам газеты 'Нурлан Постен' Норвегия:

'Как рассказал нам лечащий врач господина Троцкого, известного под псевдонимом 'Стальной Лев Революции', его пациент заболел крайне редкой болезнью, известной во врачебных кругах под названием 'Африканский сифилис'. Об этом заболевании у нас известно крайне мало, симптоматика почти не изучена, поэтому информации врач, кстати, он просил не упоминать его имени, дал нам очень мало. Всё, что известно об этом заболевании – это то, что инкубационный период у него достаточно длинный, до полугода. Поражаются в первую очередь слизистые поверхности рта и носоглотки. Далее болезнь захватывает всё более широкие области, как внутренние органы, так и кожу. Со временем, ещё живой человек становится похожим на полусгнивший труп. Хочется предупредить о том, что болезнь заразна, но заражаются ею только мужчины, и только через сексуальный контакт. Женщин как заболевших, так и носителей заболевания не зафиксировано. Выводы делайте сами.

Корреспондент Нурлан Постен Матиас Кнудсен.