Текст книги "Бабочка (СИ)"

Автор книги: Александр Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Ясно, – проворчал Сталин, глядя на часы. – Ох уж мне эта немецкая пунктуальность. Нет, чтобы прийти на пяток минут раньше. – Открылась дверь, вошёл Поскрёбышев:

– Товарищ Сталин, к Вам немецкая делегация

– Пусть проходят.

Первым вошёл, объёмный, как J-88, Маршал авиации, Канцлер Германии Герман Геринг. В составе делегации были и политики, и экономисты, и предприниматели. За Герингом, с трудом угадываемый шёл Министр Внутренних дел Германии Генрих Мюллер. Зайдя в кабинет, все расселись по местам, и только Мюллер, испросив разрешения у Сталина, подошёл к Шенкерману и что-то ему шепнул. Тот тихо рассмеялся. Потом тихо шепнул Мюллеру, тот улыбнулся и они присели на свои места.

Сталин посмотрел на Шенкермана и чуть прикрыл глаза. Игорь кивнул в ответ, поднялся со своего места.

– Уважаемый господин Канцлер, уважаемые господа. Разрешите, для начала, вопрос, как народ Германии воспринял перемену власти, а самое главное перемену идеологии, как основы государства? – Геринг кивнул Мюллеру. Тот встал, взглянул на Шенкермана и, получив от него утвердительный кивок, начал. Шенкерман переводил:

– Что мы можем сказать про обстановку в Германии? Напряжённая. По всем параметрам, и в экономике, и в политике, и, особенно, в социальной сфере. Невероятные долги, которые на нас навесили бывшие друзья из Англии и Америки, как понимаю выплачивать нам уже не нужно. Что не может не радовать. Благодаря Высшим силам мы избавились от параноиков во власти, которые всеми силами тащили нас в войну. Общественное мнение на данный момент таково – немцы, в основной своей массе войны не хотят. Буквально неделю назад бывшие легионеры батальонов СС пытались пройтись факельным шествием по Берлину. И, что характерно, не пришлось даже задействовать силы полиции. Граждане Берлина сами, своими силами разогнали эту пьяную шваль. А кого посчитали нужным – сдали в полицию. Господина Геринга народ принял спокойно и доброжелательно. Господина Бормана немного с напряжением, но когда господин Борман выступил со своей программной речью политического курса Германии, на ближайшие пять лет, все успокоились. Успокоились потому, что в ней не было призывов идти на восток, выжигать калёным железом евреев и славян. Нынешнее посольство имеет полномочия на предварительные переговоры по вопросу заключения с Союзом Советских Социалистических Республик полномасштабного договора о дружбе, добрососедстве и взаимной помощи во всех её аспектах. Спасибо. – Мюллер присел.

– Господин Сталин, – слово взял Канцлер Геринг, – Мы прекрасно понимаем, что такое секретность, и всё-таки просим от имени всего немецкого народа наградить человека, благодаря которому мы избавились от хлама во власти, и, благодаря которому народы СССР и Германской Федерации избавляются от взаимной неприязни высшим орденом Германии 'Золотой орёл'. Вот коробочка, в которой орден, а это свидетельство того, что орден вручён от имени Германского народа и Германского правительства. Тут пропуски, которые, я думаю, вы заполните сами. Спасибо.

* * *

На свадьбу Виктории и Петра собрался весь санаторий ветеранов. И тот, кто уже успел пройти процедуру омоложения, и те, кто ещё не успел. Те, кому было назначено на это время – отложили, ради присутствия на свадьбе. Вначале отбивались от обилия представителей предприятий, так или иначе относящихся к торжествам. Откуда они узнали? Потом, всё-таки решили по-простому. Ирина, вместе с охраной, вместе с Викой и Петром просто поехали по магазинам. У обоих ветеранов были небольшие накопления, а на широкую ногу жить они не привыкли, поэтому в первом же магазине Виктория купила себе скромное голубое платье, с кружевной отделкой. Тут же Ирина, пошептавшись с охраной, купила Вике в подарок серебряную диадему со свадебной фатой. Увидев этот подарок, Пётр расстроился от того, что ему в голову не пришла такая мысль. Но когда один из охранников шепнул ему, что подарок идёт от его имени, почти успокоился. А уж совсем пришёл в себя, когда купил комплект обручальных колец. Когда выбирали ему костюм, он был почти счастлив и даже не обратил внимания ни на костюм, ни на рубашки, ни на галстук. Это ему уже было до лампочки. Главное – его невеста была САМОЙ КРАСИВОЙ!

Свадебный стол накрыли в столовой. Совершенно неожиданно приехал Президент России. Волков поздравил молодых и от имени всех россиян и от своего имени тоже вручил им ключи от четырёхкомнатной квартиры. Перед процедурой Олегу Васильевичу главврач санатория шепнул, что оба молодых полностью сохранили репродуктивную систему, поэтому Президент пообещал, что когда у молодых родится второй ребёнок им, от имени Правительства Российской федерации будет выделен особняк. Это известие молодых повергло в шок и дало возможность Президенту сбежать на встречу с делегацией Германии.

* * *

Руководители Новой Германии гуляли по Москве, зашли в ГУМ, ЦУМ, ещё ряд магазинов. Зашли на Красную площадь, осмотрели Царь Колокол и Царь Пушку. Затем памятник Минину и Пожарскому и стоящий рядом Сбор Василия Блаженного. Канцлер Германии по ходу экскурсии всё время что-то ворчал. Когда уставших, но довольных немцев привели в Кремлёвскую столовую, Шенкерман решился подойти к Герингу и спросить, что ему так не понравилось в Москве. На что Канцлер Германии тяжело вздохнул:

– Понимаете, я всё время шёл и ругался последними словами только по одной причине – и вот эту красоту нас призывали уничтожить? Так кто из нас варвар, после всего? – Игорь улыбнулся:

– Ну, господин Канцлер, это ещё далеко не всё, что Вы видели и ещё сможете увидеть. А что касается варваров... Я пришёл к немцам, зная точно, что эта нация – одна из мощнейших носителей культуры в мире. Просто вам не всегда везло с руководителями. Вспомните, что говорил Вильгельм II о русских. Слегка перефразируя: Не идите к русским с войной. Вы пожелаете русской земли – вы её получите. Ровно по два кубометра. И ни граммом больше.

* * *

К концу лета санаторий 'Ветеран' опустел. Процедуру омоложения прошли все. Потеря была одна. Герой Советского Союза, Полный Кавалер Орденов Славы Никитин Степан Никитович умер за полчаса, до того как ему должны были поставить капельницу с эликсиром. Остановилось сердце ветерана. И уже ничто, ни непрямой массаж, ни электрофибрилятор, ни укол в сердце, ничто не смогло запустить уставшее от жизни сердце хотя бы на десять минут. Этого времени могло хватить для запуска регенерационных сил организма. Увы... Когда уехал последний помолодевший, главврач собрал весь персонал санатория в столовой. Там были накрытые столы, на каждом столе стояли бутылка водки и бутылка вина. Праздник. С грустинкой такой.

Когда все уселись, главврач, доктор геронтонтологии Дёменко Юрий Владимирович налил первую рюмку, встал и произнёс:

– За тех, кто не смог дождаться этого праздника жизни. За них! – И махнул рюмку водки. Прикрывая выдох, украдкой вытер слезу.

– Юрий Владимирович, а что здесь будет дальше? – Несмело так задала вопрос Юлия Матвеева, молодая врач, первый год работавшая в санатории. За этот год она зарекомендовала с самой лучшей стороны. Ни один ветеран, даже самый жёлчный не давал её в обиду и ставал грудью на защиту этой девочки, если где-то, что-то было не так.

– Понимаешь, Юленька, к сожалению, эти вопросы решаем не мы. Что будет здесь, кто будет здесь? – Дёменко развёл руками. Около минуты держалась тишина и вдруг:

– Коллеги, а вы будете не против, если мы тут откроем детский онкологический санаторий? – Спросила Ирина Ковалёва, обводя притихших медиков взглядом, – правда, кое-кому придётся переучиваться. Если вы не будете против, я сегодня же поставлю вопрос перед Президентом. Давайте обсудим, подумаем. Сразу скажу, у меня есть некоторые наработки по борьбе с онкологическими заболеваниями. – Дёменко просто рухнул на стул:

– Ира, ты это серьёзно? Если это что-то сродни эликсира молодости, то я с тобой к Президенту. Готов на коленях стоять и вымаливать этот грант. Девчонки, вы слышали это? Если это правда, готов выложить на это дело зарплату за десять лет!

– Ну, Юрий Владимирович, Ваша зарплата пусть останется с Вами, если нужны будут деньги – мы их найдём. А к Президенту, минутку. – Она достала телефон, набрала номер...– Алёша, здравствуй родной. Скажи, когда нас сможет принять Олег Васильевич... Вопрос, не то что срочный, но чем быстрее мы его решим, тем лучше... Да, я поняла, выезжаем. – Отключив телефон, Ирина обвела всех весёлым взглядом:

– Как, вы тут, за столом, часа полтора сможете нас подождать? – Ответом были крики, воздушные поцелуи, 'Конечно же, подождём'. – Юрий Владимирович, поехали, нас ждут.

* * *

– Скажи мне, Игорь, – спросил Мюллер, насыпая кофе в чашечку и заливая его кипятком, – Ты, как грамотный человек, подскажи, в каком направлении лучше всего развиваться Германии? – Шенкерман, прикуривая папиросу, немного подумал:

– Для начала, чтобы насытить бюджет, есть вариант с освободившимися колониями. Что я имею в виду. Южная Африка, центральная часть, англичане там вручную, лопатами разрабатывали огромную кимберлитовую трубку. Не знаю, как вас там встретят негры-аборигены. Но вам-то должно быть по барабану. Если нужна будет помощь – выделим и стрелковое оружие, и танки, и пару самолётов. – Мюллер усмехнулся:

– Если ты помнишь, мы ещё недавно готовились к войне. Так, что оружие у нас есть. – Шенкерман покачал головой, – да, я помню, но если ты посмотришь на это, то, что скажешь потом. – Игорь включил свою ЭВМ (С некоторых пор у него появился собственный кабинет и в эпохе Вождя). Монитор разогрелся, появился рабочий стол.

– Вот теперь смотри. – Шенкерман включил видео. На первом ролике был показан танк Т-55 во всей его красе, и марш по шоссе, и езда по бездорожью, стрельба и с места и с хода. Для увеличения эффекта замедленный кадр показывал, как снаряд взрывает цель. Следующий ролик показал высший пилотаж СУ-22-го, затем штурмовка, бомбометание и, на закуску момент перехода самолёта на сверхзвук. Последний ролик показал солдата в полной экипировке: от шлема с забралом, до шнурованных сапог. На плече у солдата был АК-47-ой. Без дёрганья, без нервозности, спокойно воин снял с плеча автомат, передёрнул затвор. Метрах в десяти от него, боком к нему был вкопан рельс. Боец прицелился и дал очередь на пять патронов. Камера приблизила цель. В рельсе сверху-вниз появились пять новых отверстий.

Посмотрев ролики, Мюллер долго курил и пил кофе. Шенкерман с саркастической улыбкой наблюдал. Внезапно Мюллер встрепенулся:

– Знаешь, Игорь, даже если бы ты и не показал мне это кино, я всё равно был бы против войны с Россией. Ну, а теперь, когда я увидел всё это – я и правнукам закажу, с Россией можно только дружить. Да, а что ты говорил на счёт танков и самолётов? Как их у вас можно купить?

* * *

Это был стресс. Нет, это был СТРЕСС!!! Если к страданиям беспомощных стариков персонал санатория 'Ветеран' ещё как-то привыкли... Нет, привыкнуть к этому было невозможно, приспособились, такое слово ближе к истине. Но когда в санаторий 'Медвежонок Пух' привезли первых пациентов. Маленьких, безволосых, с марлевыми масочками. И с глазками, в которых плескалось нечеловеческое страдание, немногие смогли перенести первый контакт. Запирались в кабинетах и в голос, затыкая рот, чем только возможно, рыдали. Но потом собирались, наклеивали на лицо улыбку и шли работать, забывая про себя и помня только про этих малышей. А их, с каждым днём становилось всё больше..

* * *

Ирина не выходила из лаборатории уже третий день. Поесть ей приносили сердобольные охранники, спала она тут же, в уголочке кресла. Что-то крутилось в голове, что-то сверхважное именно для малышей из санатория. Но что?

– Мама, ты куда пропала? – Голос Насти вывел Ирину из прострации. Глядя на дочь непонимающими глазами:

– А ты как сюда? – Настя округлила глаза:

– Я у тебя на практике, уже два дня, буду у тебя же диплом писать, ты что, не помнишь? – Она ласково погладила маму по голове. – Мамочка, тебе поспать надо. – Ирина помотала головой:

– Нет, родная. Понимаешь, там дети страдают, маленькие совсем, а болячки у них совсем не детские.

– Так может я тебе смогу помочь? Скажи, в чём проблема? Я слышала про 'Вита-плюс-плюс'. Там основа в чём? – Ирина вздохнула:

– Там основа на природном иммунитете человека. Понимаешь, даже у умирающего от старости человека есть резерв иммунитета, и только человек с огромной внутренней силой способен активировать этот резерв. К сожалению, за свою жизнь человек болезнями, излишествами, дурными привычками ставит почти непреодолимый барьер к этому резерву.

– Вот, теперь подумай, – сказала Настя, – как сделать так, чтобы маленький человек развернул свой иммунитет во всю мощь. Вот напиши формулу эликсира 'Вита-плюс-плюс'. – Ирина взяла световое перо, и помощью его и клавиатуры нарисовала структурную формулу эликсира молодости.

– Вот, смотри, тут, в этом месте у тебя стоит расстанный узел, в котором под знаком минус уходит излишек энергии в резерв. Там же он и остаётся. Верно? – Ирина кивнула, пока не понимая, к чему клонит дочь.

– А вот теперь, мама, смотри, если поменять в расстанном узле знак минус на знак плюс, что получится? – Ковалёва была ошарашена. Нет, не простотой решения задачи, а тем, что эту задачу решил её ребёнок. Такого прилива гордости за своих детей она ещё никогда не ощущала.

– Настя, это будет темой твоей дипломной работы. И если тебя сразу же не раздерут по аспирантурам – я тебя заберу к себе. Тут ты станешь мировой знаменитостью!

– Ага, – сказала Настя, – и под грифом 'Совсем секретно. Перед просмотром – съесть!' – Мать и дочь долго смеялись, обнявшись.

* * *

Сталин попросил японского посла, как он выразился: 'Зайти, попить кофейку, поболтать'. Сато Исии выскочил из посольства, как на пожар. Он прекрасно понимал, что просто так Сталин-сенсей кофе пить не позовёт. Отметившись на КПП, у личного охранника и секретаря Исии зашёл в кабинет к Сталину.

– А, товарищ Сато-сан, как хорошо, что Вы зашли. Сейчас будем пить кофе. Вы как любите, чёрный или со сливками? – И хотя Исии просто трясло от волнения, он ответил:

– Если можно, то чёрный и два кусочка сахара.

– Можно, конечно можно, – Сталин поколдовал над чашечкой посла, налил туда кипятка из самовара и передал Исии. – Кстати, – вроде так, между прочим, – посмотрите на монитор, – и он ткнул каким-то предметом на чёрную картину, висящую у него на стене. Монитор засветился, показывая просторы моря с большой высоты.

– Немного приблизим картинку, – Вождь поколдовал над предметом в руках, – обратите внимание на то, что показывает монитор.

Сато Исии внимательно присмотрелся. Сначала ему показалось, что плывёт стая китов. Но плывут как то уж статично. Присмотревшись, он понял, это не киты, это подводные лодки. А сколько их? Попытался сосчитать, но сбился на третьем десятке. Молча повернулся к Сталину, ожидая объяснений. Сталин что-то нажал и экран погас.

– Господин посол Японской Империи в СССР, – Вождь взял со стола бумагу и передал её Сато, – Советский Военно-Морской флот официально извещает дружественную нам страну о том, что с завтрашнего числа и до времени необходимости в Тихом океане и прилегающим к нему морям несут боевое дежурство пятьдесят Советских подводных лодок. Просьба к дружественным судам нести на флагштоках вымпелы своих стран. В случае, если на флагштоке не будет знака опознавания страны – это судно будет атаковано. Судно, несущее дружественный вымпел, может быть запрошено по радио. На запрос должен будет дан ответ. В случаях не ответа, неправильного ответа, искажённого ответа – судно будет атаковано.

Данные действия продиктованы необходимостью очистить акваторию Тихого океана от Военно-Морского флота Северо Американских Соединённых штатов и их союзников.

Министр обороны СССР Ворошилов К.Е.

Главком ВС СССР Сталин И.В.

Часть пятая

Шестаков Антон Брониславович, начальник детского онкологического санатория 'Медвежонок Пух' хмуро смотрел на двух женщин, сидящих напротив. То, что предлагали эти две умные, без сомнения, дамы, попахивало колдовством.

– Нет, – хлопнул ладонью Шестаков, – я не могу разрешить проведение таких экспериментов, тем более на детях. – Ковалёва Ирина тяжело вздохнула. Приходилось пускать в ход тяжёлую артиллерию. Доставая из папки документ и протягивая его Шестакову, она сказала:

– Это письмо Президента России, который наделяет нас чрезвычайными полномочиями. Мы прекрасно знаем, кто находится у вас в санатории. У этих детей нет даже надежды. Мы же хотим им дать не только надежду, но и будущее. Мы знаем, что в восьмой палате Миша Максимов. С его диагнозом не то, что надежды – просто ощущения, что будет завтра, уже нет. Позвольте подарить его матери и ему самому хотя бы искру. Вы, как онколог, прекрасно знаете, сколько осталось этому ребёнку.

– Зря Вы президентскими полномочиями бросаетесь, – сказал Шестаков, понимаясь, – неужели я не человек. Пойдём, поговорим с его матерью. – Поднявшись на второй этаж, они вошли в восьмую палату. На кровати, с кислородной маской на лице лежал Миша Максимов, человечек пяти лет от роду, в состоянии комы. Рядом, на стуле скрутилась в дрёме Екатерина Владимировна, мама Миши. Антон Брониславович, на цыпочках, подошёл к дремлющей маме и легонько коснулся её плеча:

– А? Что? Что-то случилось? – Шёпотом всполошилась мама.

– Нет, Екатерина Владимировна, просто к нам прибыли два специалиста из Военно-Медицинской Академии. Это Ольга Дмитриевна Мезина, профессор общей практики, а это Ирина Павловна Ковалёва, профессор фармакологии. Они хотят осмотреть Вашего сына. Если, конечно, Вы не против? – Максимова молча пожала плечами и отвернулась к окну. Было видно, что она уже приготовилась ко всему. Ольга подошла к дверям и позвала Санину Марию Ивановну:

– Мария Ивановна, пожалуйста, капельницу, двести миллиграмм физраствора, туда полкубика димедрола, всё это дело сюда, к нам. Санина молнией растворилась в процедурной. Через две минуты система стояла у Мишиной кроватки. Ковалёва вынула из кармана бутылочку с лекарством, взяла из неё два миллилитра и вколола его в систему с раствором. Ольга аккуратно ввела иглу в тоненькую Мишину венку, настроила частоту капель и присела на кровать, рядом с ребёнком. Полчаса ничего не происходило. Все так и сидели, где были: Екатерина у окна с пустым взглядом, Ольга на кровати, рядом с Мишей, а Ирина и Антон Брониславович рядом, на стульях... Неожиданно Миша сделал глубокий вдох и лицо его слегка порозовело. Первой подскочила мама. Став на колени у изголовья ребёнка она быстро-быстро зашептала: 'Отче наш, иже еси на Небесех...', Шестаков закрыл обеими руками рот, Ирина мерно покачивала головой, а Ольга только констатировала факт:

– Итак, коллеги, у нас есть, по меньшей мере, четыре часа, пока Мишенька проснётся. Екатерина Владимировна, Вы бы сходили, покушали, или хотя бы чаю попили. Вы же совсем прозрачной стали. Антон Брониславович, дайте команду, что бы к вечеру приготовили всё, для взятия анализов. А мы, с Ириной Павловной побудем с Мишей. Не переживайте, из комы он вышел, теперь просто спит. Кислород уберём примерно через час. А вот и система закончилась, аккуратно снимаем капельницу, пусть ребёнок спит.

* * *

– Разрешите, товарищ Сталин? – Вождь склонил голову чуть набок:

– Это что ты такое принёс, товарищ генерал полковник? – Шенкерман, чуть рисуясь, повернул из стороны в сторону яркую коробку, довольно большого размера:

– Это, товарищ Сталин, только тссс, никому не говорите, это кофе. Очень редкий и очень вкусный. Вот честное пионерское. Еле достал, настолько было трудно. – Сталин уже понял, что его советник строит очередную шутку и поэтому решил подыграть:

– Наверное, очередь огромную отстоял? – Улыбнулся он в усы.

– Точно! Громаднейшая очередина! Только я её быстро проскочил, в соседнюю кассу вообще никого не было. – Сталин уже улыбался открыто:

– Молодец! Настоящий разведчик! А что, остальные так и остались в очереди?

– А хрен их знает, – Пожал плечами Игорь, – они в соседнем магазине стояли. – Тут уж Сталин расхохотался:

– Ну, Игорь Францевич, ну и шутник! Ладно, давай будем твой кофе пробовать. – Вождь подошёл в кофейный угол, как сам его прозвал, включил электрический чайник, недавно подаренный ему Ковалёвым. Сергей Иванович всё смотрел, сколько приходиться мучиться с самоваром, а потом долго думал, почему они не раньше не сделали Сталину такого, казалось простенького, но такого нужного предмета.

Пока закипал чайник, пока распаковывали коробку, вскрывали банку, нюхали кофе – да, хорош! Запах просто восхитительный – Шенкерман неожиданно задал вопрос:

– Иосиф Виссарионович, какого Вы мнения Густаве Маннергейме? – Сталин замер с ложкой в руке. Потом медленно размешал кофе, положил ложечку на блюдце:

– А на что тебе Маннергейм? Хорошего о нём могу сказать не много. Хороший царский офицер, хороший тактик, неплохой стратег. Ну, а как о человеке – просто враг. Финляндия, в его лице, я думаю, немало каверз нам делала. Да и делать будет. В этом я не сомневаюсь. Так зачем тебе Маннергейм?

– Думаю, Иосиф Виссарионович, что делать с Финляндией. В составе Российской Империи финны смотрелись совсем не плохо, по моим данным. Было бы не дурно, и сейчас привлечь их на нашу сторону. – Сталин аккуратно поставил чашечку на стол, набил трубку, кивнул Игорю. Тот тоже закурил. Минут пять молча курили, пока Вождь думал.

– Знаешь, Игорь, если бы не твои труды с японцами и немцами, я бы, наверное, отказался бы от сотрудничества с финнами. Но так как ты правильно думаешь, что там, рядом и прибалты, с их вечными обидами на Россию, и Польша. Поляков я вообще не понимаю. Спутниковые снимки показывают, что ляхи постоянно гоняют свои шестнадцать дивизий от Германской до Советской границы и обратно. Создаётся впечатление, что они не могут определиться на кого напасть. И неужели они думают, что своими тарахтелками они смогут хотя бы что-то сделать, что у нас, что у немцев? Или понятие 'Великая нация' перешло по наследству к ним? Великие они или нет, определится, думаю, скоро. Но Маннергейма, думаю, нужно пристёгивать к нашему обозу.

* * *

В детском онкологическом санатории 'Медвежонок Пух' отмечали дни рождения. Двести восемнадцать ребятишек праздновали свой второй день рождения. Миша Максимов, герой всех телепередач месяца, ходил ещё плохо, но это уже была другая история. Все светила медицины, приезжающие в эти дни в санаторий уезжали в полной прострации. Мальчик, у которого более семидесяти процентов центральной нервной системы были поражены раком. Малыш, который больше двух недель пролежал в коме. Ребёнок, мать которого готовилась лечь рядом с ним в гроб. Этот ребёнок сейчас, по данным углублённых анализов, вплоть до взятия проб спинного мозга, был абсолютно здоров! И ещё двести семнадцать мальчишек и девчонок, на которых официальная медицина уже поставила крест, все они сидели в зале за столами, ели торты и пили лимонады и соки и хохотали над проделками Талисмана Медвежонка Пуха, развлекавшего их сказками, песнями, играми. С ним были и Поросёнок Пятачок и Ослик Иа и Просто Сова. А в это время коллектив медиков принимал у себя Президента России. Олег Васильевич приехал специально, для того, чтобы наградить всех, без исключения, работников санатория, привёз целую машину игрушек и сладостей для малышни. Шестаков всё порывался выступить, но Президент его сдержал. Когда закончилась официальная часть, они, вдвоём отошли в сторонку:

– Уважаемый Антон Брониславович, я прекрасно понимаю, о ком Вы хотите мне напомнить. Спасибо Вам за это. Но поверьте, эти специалисты не забыты ни сейчас, ни в будущем. А вот какую задачу я хочу перед Вами поставить. Будьте внимательны. У нас лежат уже более пяти тысяч запросов на лечение больных детей из разных стран. Поэтому, в первую голову подумайте о расширении площадей. Не просто ложить по пять-десять человек в палату, а строить новые корпуса. Я уже подписал смету на строительство ещё трёх таких зданий, как это. Ну, и на последок. Если будут проблемы, которые сами не сможете решить – смело выходите прямо на меня. Будем разбираться. Да, и ещё, наши специалисты просили, если будет обнаружен новый вид онкологии – немедленно к ним. Телефон у Вас есть. Всё, работа, убегаю. Вам ещё раз спасибо за всё.

* * *

На Польско-Советской границе было напряжённо. Польские уланы просто показательно накатывали лавой до границы, а потом с гордо понятыми головами в конфедератках, помахивая шашками, ехали на исходную и всё повторялось. Валерий Павлович Чкалов нервно грыз папиросу, дико матерясь в душе. Потому, что ляхи были настолько непредсказуемы, что могли в любой момент форсировать реку и напасть на гарнизон. Да, жён и детей тут не было, их ещё в прошлом году по приказу Главкома вывезли вглубь страны. И всё равно, если погибнет кто-то из наших пацанов, Валерий себе этого никогда не простит.

– Валерий Палыч, – раздался шёпот из-за плеча. Чкалов обернулся. А, Сашка Покрышкин, хороший парень, умный летёха. А выдумщик! Круче самого Чкалова:

– Чего, Саня? Ляхи задолбали?

– Во, и я о том же, тащ генерал. А может их , того... – Чкалов нахмурился:

– Ты чо, пацан! Войну накликать хочешь?

– Да не, Валерий Палыч, есть мысля одна. Ща я Вам её озвучу, а Вы решайте, ага?

Через пять минут Чкалов ворвался на КП.

– Что там по спутнику, ляхи где?

– Поляки отошли на свои позиции. Выдёргиваться, видать надоело.

– Ясно, дай команду первые три звена на вылет. – Дежурный захлопал глазами:

– Товарищ генерал майор, а зачем?

– Внезапная проверка. Вопросы? Во, вопросов нет, и чудно.

Когда пилоты первых трёх звеньев собрались, Чкалов поставил задачу:

– Короче, орлы, задача простая. Взлетаем и идём вглубь польской территории. Высота небольшая, метров сто. Не далеко, километров на пятьдесят. Далее, разворот иммельманом и наращивая скорость над скоплением уланов, по команде, переход на сверхзвук. Идея понятна? – Офицеры зашумели, мол, а как же наши? – Наших предупредим. Ещё вопросы? По машинам!

Подхорунжий Хенрик Новицки ничего не понимал. Зачем их гоняли то к немецкой, то к радецкой (Советской) границам? Заставляли имитировать конные атаки, нервировали этих радецких голодранцев? Уже идти да навалять им по самое то самое. Так нет же, опять обтирай коней, чисти и смазывай оружие. А воевать когда? Неожиданно почти над самыми головами раздался гром и что-то быстро пролетело. Пока все крутили головами, звук начал нарастать с другой стороны, и тут... Да, динамический удар при переходе на сверхзвуковую скорость – штука страшная. А когда это делают одновременно шесть машин! Новицки потерял сознание, а когда очнулся, то сквозь текущую по лицу кровь, одним глазом увидел, что все лошади его эскадроны мертвы, половина уланов лежит без движения, другая половина катается по земле, закрывая руками лица и уши. А сквозь пальцы течёт и течёт кровь.

– – – – – –

Густав Карлович Маннергейм был высоким, крепким стариканом, лет под семьдесят. Тем не менее, не растерявший ни ума, ни чувства юмора. Первая встреча Шенкермана с бывшим генералом свиты Императора Николая Александровича, прошла в серии взаимных проверок. Когда Игорь понял, что Густав Карлович, в принципе, готов к конструктивному диалогу, решил говорить на прямую:

– Уважаемый господин генерал, сейчас я буду говорить вещи, которые для Вас могут звучать, в лучшем случае необычно. – Маннергейм с интересом посмотрел на Игоря, взял папироску 'Герцеговины', прикурил и, с лёгкой иронией:

– Я Вас слушаю, господин генерал.

– Дело в том, Густав Карлович, что мы, с моим другом прибыли сюда к вам из будущего. Из двадцать первого века, из две тысячи двадцатого года. Цель нашего прибытия – собрать воедино то, что мы, ваши потомки растеряли. Это Великую Российскую Империю. Мой друг, это он изобрёл 'Машину времени', он сейчас выполняет очередную миссию, направленную на достижение нашей цели. Моя задача – постепенно собрать воедино то, и тех, кто будет не против войти в состав Империи. Империя, правда, носит другое название, у власти, тем не менее, люди, которые очень любят свою страну и желают ей мира и процветания.

Пока длилась пауза, Маннергейм сосредоточенно уставился в одну точку за правым плечом Шенкермана.

– Англия – ваших рук дело?

– И Англия, и Троцкий с Гитлером и Гиммлером, и Пёрл-Харбор, да и ещё много чего. – Маннергейм покачал головой:

– Друг мой, пойми меня, – грустно начал он, – я очень люблю Россию, не меньше я люблю Финляндию. Поэтому, даже ценой своей жизни готов воссоединить братские народы. Я прекрасно знаю, что в России я считаюсь большим преступником, и, тем не менее, приложу все усилия, и пока буду жив, буду бороться за объединение. – Шенкерман встал во весь свой немалый рост:

– Густав Карлович, товарищ Сталин просил передать Вам следующее, он понимает участь и долю солдата, поэтому никаких обвинений в Ваш адрес выдвинуто не будет. Возвращайтесь домой, работы непочатый край и Ваша помощь будет просто неоценимой. А то, что это именно так – в этом я Вам даю Слово Русского Офицера.

* * *

Капитан краболова 'Санрайз' (Восход Солнца) Ник Нолти слышал, что-то такое, что большевики запретили всем, кроме японцев выходить на промысел к берегам Японии и России. Но ему было наплевать, японцев он вообще за людей не считал, а Советы? Ну чем могли ему Советы помешать ловить краба? Вот-вот, и он так же думает. Сейчас расставим ловушки, а часов через шесть, ближе к вечеру пойдём их собирать. Деньги нужны. В команде все взяли кредиты, купили квартиры, а теперь, вот, нужно отдавать. А какие-то слухи ползут, что Форт-Нокс ограбили. Вот выдумщики, анекдот придумали. Ник Нолти усмехнулся. Надо же придумать – ограбили Форт-Нокс. Ха. Смешно. Да в мире нет надёжнее хранилища. И вообще, Америка – самая богатая и крепкая страна! Пусть говорят, что угодно... Так, а это что? Впереди мелькнуло что-то огромное, мокрое серое. Эх, жаль, что мы не китобои, мелькнула мысль у капитана, сейчас бы влепить гарпун ему в спину... Хотя, нет, это не кит! Это подлодка! Ник Нолти обернулся на флагшток. Там гордо реял звёздно-полосатый флаг. А вспомним, что было в предупреждении, капитан мгновенно облился холодным потом. Уже открыв рот, что бы дать команду, Ник понял, что опоздал. Внизу, под ватерлинией раздался взрыв. Все, кто был на сейнере, мгновенно оказались в воде. А что в жилете, что без него в этой воде долго не протянешь. Холодно. Нолти вынырнул с мыслью побороться за жизнь. Вдруг, по ногам тронуло чем-то шершаво-острым. 'Кархарадон!' (Белая акула) пронеслось в голове. Полностью мысль оформиться не успела. Тело удобно улеглось между челюстями и все мысли тихо потухли...