Текст книги "Ген человечности 2"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

Но из проема никто не выскочил, внутри никто не заревел. Чисто. Хотел на всякий случай крикнуть, предупредить, что мы идем – но передумал. Живые вряд ли есть – а одержимых на голос приманивать не стоит…

Шаг внутрь – словно шаг на незнакомую, опасную планету. Еще шаг. На Сайге нет фонаря – поэтому фонарь держу той же рукой, что и цевье ружья, подсвечиваю. Неудобно – но делать нечего. Желтый круг скользит по переборкам, по дверям, по покрытому каким-то нескользящим материалом полу. Ничего – ни крови, ни следов борьбы, ни следов от пуль. И людей нет – такое ощущение что мы попали в мир, где все люди вдруг исчезли. Но впечатление обманчивое, шестое чувство говорило о том, что впереди опасность…

Хотя опыта зачистки кораблей не было ни у меня, ни у Мика – мы все же сообразили как действовать, чтобы относительно быстро пройти корабль и найти то, что нам нужно. Идти мы будем –по коридорам, в коридорах – полно дверей в помещения. Так вот – если дверь заперта – помещение мы не проверяем. У одержимого просто не хватит ума запереть дверь и поэтому если дверь заперта – с той стороны безопасно. Если нет – тогда делать нечего, придется входить и проверять. Самое главное – дойти до лестницы, ведущей с этажа на этаж – их может быть одна или две – и взять лестницу под контроль. Дальше – подняться по ней до последнего этажа на мостик – проверить что там, в каком состоянии оборудование. Выбросить оттуда дохлых одержимых – можно пока прямо на палубу. Если возможно – найти схему помещений танкера и понять – где находится радиорубка. И уже после этого – идти туда и пытаться выйти на связь с берегом, желательно с Техасом, пока эта лоханка не села на мель и не раскололась…

Если ведущий на палубу люк открывался наружу – то все двери в коридоре открывались внутрь кают. Я где-то читал, что это – обязательное требование к судовой архитектуре, чтобы в случае экстренной эвакуации распахнутые двери не преграждали путь людям, эвакуирующимся через коридор. А мне оно и лучше – для того, чтобы проверить дверь, нужно просто толкнуть ее – даже не рукой, а стволом. Если не поддается – заперто. Можно идти дальше… Я проверяю двери слева, Микки – справа… Первая дверь – заперта. Вторая …

– Есть!

Первым незапертую дверь нашел Мик. Дверь как дверь, только номер на ней и все… Я навел ствол на дверь, Мик приготовился

– Пошел!

Толчок стволом – дверь открывается, световые пятна фонарей мечутся по темным стенам. Что за помещение – непонятно. Какое-то техническое – стеллажи, ящики лежат…

– Закрывай…

Скорее всего, если бы там внутри был одержимый, он бы на нас уже бросился – голод – не тетка. Предположим, что там никого нет. Теперь помещение надо запереть, чтобы «обезопасить свою задницу». Делает это Мик – а я держу наготове ружье. Опасный момент – совать руки в темное помещение, чтобы разобраться с замком – внутри схватят, попытаются втащить – не факт что и дробовик поможет. Мик справляется на удивление быстро – едва слышно хлопает дверь, щелкает замок. Еще раз проверка – не поддается, заперто…

– Готово. Идем дальше…

Следующая тварь бросилась на нас уже в самом конце коридора – она залегла у лестницы и не вытерпела, бросилась. Надо было или поближе, почти вплотную подпустить, или бросаться тогда когда мы с дверями разбирались – на этаже еще две незапертых было. Но видно, этот одержимый проголодался – подпустил на расстояние атаки и бросился с ревом с низкого старта. Среагировал я нормально, даже с запасом. Как только что-то темное метнулось впереди в темноте – я опустил ствол ружья и нажал на спуск раз, потом еще раз и еще…

Громыхнуло – не просто громыхнуло, а до боли в ушах громыхнуло, вспышка от выстрела ослепила словно перед глазами взорвался фейерверк. Отдача же для двенадцатого калибра была на удивление терпимая – полуавтоматика как-никак, часть импульса отдачи из-за этого уходит. Ну а одержимого – одержимого первым же снопом картечи просто срезало – он пришелся по шее и едва не отделил голову от тела. Два последующих выстрела были уже лишними – просто для подстраховки, в такой темноте ни черта не видно – попал, не попал…

Мик замер, прижавшись к противоположной стене и светя своим фонарем – у него он был на винтовке установлен, удобно – не на пол где лежал одержимый, а дальше, в конец коридора и на вход на лестницу. Одержимый может, был и не один, еще может быть, что одержимые сбегутся на выстрелы…

Наверху кто-то пробежал – услышал топот буквально над головой, хотел скинуть ружье и вовремя одумался – а смысл? Не в потолок же стрелять? Вот когда пойдем по лестнице – тогда и будем эту проблему решать, а пока – тут закончить надо…

Одержимый лежал на животе, руки и ноги поджаты к туловищу как у животного, срезанного в прыжке. Сделан чисто, даже не шевелится…

– Эй! – едва слышно сказал Мик

– Что?

– Посвети! На поясе у него что-то…

Я и вправду посветил – одержимый как одержимый. Грязный, уже начинающий зарастать космами. А на поясе у него…

– Ты как углядел… – я потянулся к связке ключей и рации…

– Ложись!!!

На эту команду в армии тоже вырабатывается безусловный рефлекс – крикнул командир ложись – ложись и ни питюкай. Может мина летит, может граната – командиру виднее…

Приземлился на руки – тут же толкнулся – и перекатился на спину, так удобнее. Мик уже стрелял, пули летели в конец коридора. Ружье, которое я, наклоняясь впустил из рук, попало так, что я на него приземлился, больно ударился грудью. Схватить ружье я уже не успевал – поэтому выхватил пистолет…

– Что?!

Луч света от установленного на цевье фонаря смотрел в самый конце коридора – мы находились недалеко от ведущей на верхние этажи лестницы, а выход к ней был посередине коридора…

– Еще одна, хорошо заметил… Вставай, она не двигается…

Упрашивать меня не пришлось – лежать сейчас на полу – это рисковать жизнью. У Мика сейчас почти разряженный магазин в штурмовой винтовке, но сменить он его не может, пока я его не прикрою. Если пока он меняет магазин, на нас бросится еще одна тварь – ни один из нас не сможет ответить…

Встал, про себя выругался – грудь ощутимо болела. Ружье висело на груди на ремне – перехватил, направил в темноту коридора. Фонарик я при падении выронил…

– Держу. Подсвечивай только…

Девять минус три – в Сайге шесть патронов. Хватит – если толпой не ринутся…

За спиной Мик дослал в горловину винтовки свежий, наполненный патронами магазин. Едва слышно лязгнул сорвавшийся с задержки затвор, дославший новый патрон в патронник…

– Перезарядил, держу …

Первым делом подобрал фонарик – он отлетел на добрых три шага и сейчас лежал у стены. Затем – осторожно отцепил с пояса одержимого ключ. Ключ – это дело хорошее, на кораблях обычно существует два типа ключей. Универсальный – для обычных дверей у всего личного состава и еще один, особый – у капитана и радиста. Даже если это всего лишь универсальный ключ для матросов – все равно хорошо. Большая часть дверей открывается именно им…

Посветил фонарем – одержимый лежит совсем недалеко от лестницы. Еще бы немного – и добежал бы до меня…

– Прикрой!

Мик остается на месте, я отсоединяю магазин от ружья. Запасные патроны с картечью у меня в подсумке, если есть возможность спокойно пополнить боезапас – надо это сделать. Единственная проблема Сайги в том, что «тактическую подзарядку» по одному патрону как в ружье с подствольным магазином тут не сделаешь, надо менять магазин целиком. А у меня их – всего два и патроны россыпью. Достал три патрона, один за другим утопил магазин. Присоединил магазин обратно…

– Готов!

Теперь вперед – тварь, что подстрелил Мик кажется, еще жива, но двигаться не может, лишь рукой слабо дергает как лягушка, к которой ток подключили. Добивать не стоит, если так дергается – значит сдохнет…

Только мы подошли к лестнице – а здесь она была довольно широкой и совершенно не просматриваемой – как сверху послышались быстрые шаги – кто-то спускался вниз практически бегом. Ни слова ни говоря я сделал два шага вправо, чтобы можно было стрелять одновременно…

По появившемуся одержимому ударили одновременно – увидев нас она на долю секунды замерла, раздумывая на кого из нас броситься – и эта задержка стала для нее рпоковой. Ударили оба одновременно – я по ногам, чтобы обездвижить, Мик – по голове. Совершенно по-человечески взвыв, одержимый мешком покатился по лестнице…

Мелькнула мысль – человека подстрелили. Не разобрались – и подстрелили…

Но мысль эта быстро исчезла – оказавшись у моих ног, одержимый, ноги которого уже были перебиты, и который уже схлопотал не меньше двух пуль по корпусу, попытался схватить меня за ноги…

– Твою мать!

Повел я себя в этот момент совершенно по-дурацки – что и спасло меня. Почувствовав, что на моей правой лодыжке сомкнулись пальцы одержимого я совершенно инстинктивно с размаха опустил левую ногу на схватившую меня руку одержимого, неудачно дернулся пытаясь высвободить правую – и растянулся во весь рост в коридоре. Если бы одержимый был не один – второй мог брать меня в этот момент голыми руками. Но упав, я освободил Мику линию стрельбы – и он не подкачал. Поняв, что автоматная пуля может рикошетом задеть и меня, он выхватил пистолет и начал стрелять по одержимому, почти себе под ноги. Вспышки и грохот выстрелов сорок пятого калибра, один за другим будто рвется большой фейерверк. Я сжался, ожидая удара пули по ноге – и вдруг почувствовал, что пальцы одержимого разжались…

Проклятье… Сколько видел одержимых, даже врукопашную один раз пришлось – но все никак не привыкну. Нападение одержимого на близком расстоянии, на расстоянии удара вызывает дикий страх – и, наверное, не у меня одного…

Дрыгнул ногой, стремясь отбросить руку одержимого как можно дальше от себя…

– Как ты? Цел?

– Нормально… – я завозился, начал подниматься на ноги – живой…

– Кажется, тот самый, что на втором этаже нас пас…

– А может, и нет…

Черт его знает. Если хочешь выжить при штурме помещения, да и вообще на войне – становись параноиком, тогда выживешь…

Подняв Сайгу и включив фонарь, двинулся вперед. Ступенька за ступенькой, метр за метров. У одержимых есть дурная привычка – они как кошачьи, при атаке припадают к земле – а потом резко поднимаются и бросаются. Это скверно, особенно на такой лестнице. Лестничные перила снизу сплошные, она как эскалатор – что на ступеньках следующего полета не видно ни черта. Да еще и света нет, единственные источники света – фонари у меня и у Мика. Если бы пришлось противостоять людям – вообще бы не взялся вдвоем такую громаду зачищать. Расчет на то, что здесь одержимые тупые, без сформированных городом охотничьих навыков – а больше и рассчитывать не на что… Пролет. Следующий…

У выхода на второй этаж остановились. Не видно ни черта, фонарик только мешает – освещает только то, что попало в его луч, весьма небольшой, остальное тонет во мраке. Ночника нет, тепловизора не и даже ночного зрения нет – запороли светом двух фонарей. Великолепно просто… И дальше так – плотным строем – идти нельзя…

Я пошел вперед, Мик чуть задержался – чтобы прикрыть мне спину, если одержимый, которого мы слышали все-таки остался на этаже и готовится пропустить нас и броситься в спину… Преодолел еще один пролет, встал на колено, прислушался. Похоже чисто…

– Давай!

Мик поднимается довольно быстро, даже неаккуратно – но проходя мимо меня резко замедляется – и вторую половину пути идет уже медленно, вымеряя каждый шаг. Первую часть пути зачистил я – вторая уже «дикая территория» на нашем слэнге…

Пятый этаж. Пост управления танкером… Длинное, больше пятидесяти квадратов помещение, панорамное остекление по фронту, стекла разбиты пулями и забрызганы красным – равно как и стена. И рядом с пробитыми пулями стеклами – нечто, напоминающее две человеческие фигуры. На одном сохранилось, кажется даже некоторое подобие морской формы. Лучше даже не смотреть…

– Виду двоих танго. Оба мертвы… – я продвинулся вперед – и сразу ушел влево, освобождая дорогу и Мику. Как только я освободил дверной проем – его прошел Мик, ушел вправо, прижимаясь к стене чтобы прикрыть свою спину и держа наизготовку оружие.

– Подтверждаю, двое дохлых танго, больше нет…

Остальное, на первый взгляд выглядит неповрежденным – только не работает. Современный танкер такого класса – это тебе не парусная шхуна, где штурвал соединен с пером руля. Здесь все компьютеризировано и на электричестве, но если его нет… Вообще страшновато все выглядит – погасшие приборы, штурвал, который никто не держит в руках, разбитое остекление и гуляющий по рубке ветер…

Закрываем двери. На мостик ведут две двери, обе по краям помещения. Почему так сделано – не знаю, может для того, чтобы иметь два выхода. Сейчас все танкеры, да и вообще все суда, которые ходят в ближневосточном или в южноазиатском регионе, спешно оборудуются прочными засовами на все двери – на случай нападения пиратов. Не был исключением и этот корабль – все его двери можно было надежно запереть изнутри…

Оживить приборы не подавая на них напряжение – задача, за которую даже браться не стоит. По моим представлениям, помимо главного двигателя, который либо заглох сам либо его заглушила автоматика, должен был существовать еще какой-то резервный источник питания, типа генератора. ведь корабль заходит в порт, становится под погрузку – в этом случае жечь топливо и расходовать ресурс главного двигателя бессмысленно. Но должны же системы корабля в этом случае от чего то питаться! Где именно это искать – не знали ни я ни Мик – но предполагали, что где-то на мостике должна быть рабочая схема корабля. На этой схеме и можно определить, где этот генератор и как к нему пройти…

Найти искомое оказалось сложнее, чем это казалось на первый взгляд. Дело в том, что как я узнал потом – на современных кораблях существует их трехмерная модель – но она забита в компьютерную память. Чертежи и схемы на бумаге считаются анахроничным дополнением, и если бы не требования безопасности – их бы не хранили вообще…

– Нашел! – Мик с торжествующим видом повернулся от полки, держа в руках какую то груду бумаг…

Честно – слова застряли в горле, когда на это глянул. Я думал – это будут какие-то простые и понятные инструкции, форматом ну максимум А3. А тут – какие-то здоровые «портянки» на тонкой, почти прозрачной бумаге причем начерчено так, что для того, чтобы все это понять – надо быть по меньшей мере инженером…

Мысль о том, как ускорить наши поиски, пришла мне в голову после того, как мы, расстелив на полу карты, страдая от вони, исходящей от лежавших тут же трупов одержимых, дадцать минут пытались понять – какой же чертеж к чему относится…

– Пожарная безопасность… – пробормотал я

– Что? – Мик поднял глаза от очередного листа чертежей и уставился на меня

– Пожарная безопасность. В любом здании по правилам пожарной безопасности должен быть развешан четкий и понятный план с указанием помещений и направлением, куда бежать в случае чего. Почему такого не может быть на корабле – ведь здесь пожар еще опаснее. Тем более на нефтеналивном…

И тут в одну из дверей что-то стукнулось – мягко стукнулось, будто ударили мешком. Мы переглянулись…

– Да сколько же их тут…

Этого одержимого завалить оказалось проще всех предыдущих. Просто привязали к ручке двери пятиметровую веревку и дернули, держа оружие наизготовку. Рванувшегося вперед одержимого встретили градом пуль – в отличие от того, что был на лестнице, это сдох почти сразу, даже не зарычал…

Интересно, сколько человек здесь экипаж. Не может же быть одержимых здесь больше, чем членов экипажа, это же не круизный лайнер…

– Двигаемся!

На сейчас раз сложнее – выходим через другую дверь и идем по этажу – нужно осветить стены, план эвакуации должен быть на них… Пролет. Еще пролет. Четвертый этаж…

Входим одновременно, благо ширина выхода с лестницы на этаж позволяет, отработанно я влево, Мик – вправо…

– Чисто!

– Один танго, мертвый! Вижу оружие! А это что еще за номера…

На сей раз потенциальная опасность на стороне Мика – поэтому я иду замыкающим, прикрывая с тыла, Мик – лидером команды. Видно очень плохо, но того что я успел увидеть было достаточно. Опять что-то вроде кучи на полу, а рядом – открытая дверь. Мик проходит в дверь, я остаюсь в коридоре. Световое пятно фонаря мечется по стенам, чтобы не прозевать возможную угрозу…

– Здесь связь! Это радиопередающий центр! Вот это мы удачно зашли…

Оружие – прямые линии, матовый стальной блеск на бесформенной куче – висит на шее, на ремне. На само тело, как и на то, что мы нашли на палубе смотреть страшно – все что могли объесть – объели. А что не смогли… не смогли из-за того, что на нем был бронежилет и разгрузка…

– Рация на автономном питании!

Боже, неужели нам хоть раз в жизни повезло. Хотя, оно понятно – связь на корабле должна работать в любых условиях, даже при отказе всех источников питания. Вполне объяснимо, что …

Преодолевая брезгливость, схватил то, что осталось от человека за петлю на разгрузке – на любой НАТОвской разгрузке есть стандартная петля для того, чтобы эвакуировать раненого, придерживая второй рукой ружье затащил в каюту. Подсвечивая фонариком закрыл дверь – здесь оказался такой же запор, что и на мостике… Мик уже сидел на рации, давал «всем кто меня слышит»…

Укрепил фонарик так, чтобы он светил на то, что осталось от человека. Аккуратно снял с него висевшее на ремне оружие, поднес к лучу света… Невероятно…

Когда мы служили – этого не было, и даже сейчас это было редкостью. Такое оружие только начало поступать в войска – у меня, например, никакого опыта с ним не было…

Винтовка типа Colt М4, но явно не оригинальная кольтовская, с нестандартным амортизирующим пластиковым прикладом и прицелом «красная точка». Но самое главное – под стволом смонтирован новейший MASS от C-more, система для вскрывания дверей двенадцатого калибра. Антипиратская группа…

В последнее время на танкерах – а они почти все идут через Аденский залив – узкое бутылочное горлышко совсем рядом с Сомали – часто присутствовали такие вот антипиратские группы – три или семь человек. Стандартно – снайпер, пулеметчик, автоматчик. Их задачей в случае нападения было держать пиратов на расстоянии до тех пор, пока не подойдет подмога – в Аденском заливе было больше тридцати боевых кораблей со всех стран мира. Услуга эта была не совсем законной – по современным правилам в пиратов стрелять было нельзя, чтобы избежать ответной стрельбы. Но судовладельцы вели себя по-разному – кто-то предпочитал страховать корабль и передавать решение проблем страховым компаниям – а кто-то заключал договоры с охранными компаниями и нанимал таких вот парней.

Как же он не смог отразить нападение одержимых? И где остальные, должно быть еще двое как минимум…

– Есть связь! Новость потеряла меня настолько, что я едва не выронил из рук ружье…

– С кем?

– С авианосцем! «Гарри Трумэн» на связи! До него меньше ста морских миль!

– Вертолет?

– Обещают через полчаса…

Вертолет и вправду появился через полчаса, даже чуть меньше. Серо-стальной, двухдвигательный «Морской конь» появился на предельно низкой высоте, почти на самой водой. У самого бортатанкера он начал подниматься, заложил один вираж вокруг судна, затем второй. Дуло пулемета калибра 12,7 настороженно смотрело на палубу. Во избежание неприятностей мы скрытно заняли позиции в надстройке – не исключено, что на вертолете неизвестно кто. Хотя бы те самые парни, в черной униформе…

Наконец, пилот вертолета решил, что все безопасно и аккуратно подвел вертолет к носу танкера, там где не было ничего такого, за что можно было бы зацепить винтами. Сначала на палубу один за другим посыпались морские пехотинцы, занимая позиции. А потом… А потом на палубу спрыгнул еще один человек. Один из немногих людей в армии, кому я доверял безоговорочно. Если уж генерал Кейт К. Котлер, «Трайпл-К», командующий специальными операциями на ближневосточном ТВД по две тысячи восьмой год, связался с теми, кто выпустил на волю заразу – значит и сопротивляться больше не имело смысла…

Конец второй части…