Текст книги "Палач. Наказание как искупление"
Автор книги: Александр Ачлей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Глава XXVI
Операция «Белуга»
(Карибы. 2016)
После того как Чабисов был помещен в капсулу, Дин жестом показал Лане, что надо отплывать, что они и сделали, устремившись в сторону оставленной ими в трех милях от яхты «пираньи». Вскоре к ним присоединились еще два пловца, и слаженной группой они благополучно добрались до лодки. При загрузке в подлодку капсулы возникли непредвиденные сложности. Поэтому, промаявшись с четверть часа в бесполезных попытках затащить капсулу внутрь, Дин решил оставить ее под водой. Чабисова же через торпедный отсек протащили в лодку. Здесь, правда, опять возникли проблемы. На последнем этапе операции закончилась дыхательная смесь, и реформатора втаскивали внутрь уже полуживым. К счастью, все обошлось, и уже вскоре Антон Борисович очнулся. Пробуждение для него было ужасным. Он долго смотрел на склонившиеся над ним лица Дина, Ланы и командира лодки. Человеком он был неглупым, и потому сразу же понял, что похищен. Разговаривать с незнакомыми людьми он отказался, попросив оставить его в покое.
Его просьба была с пониманием выполнена. Лодка взяла курс на Кубу. Там, в территориальных водах Острова Свободы, ночью, не привлекая внимания бдительных спецслужб США, «пиранья» была поднята на борт научно-исследовательского судна. Чабисова перевели в отдельную каюту, где за ним неусыпно следили Дин и Лана. Никаких переговоров они с сановным заключенным не вели. Да и тот к общению особенно не был расположен.
Вечером того же дня корабль бросил якорь в Гаванском порту. Капитану доложили, что один из участников группы по неосторожности упал с внутреннего трапа, сильно повредив лицо. Через час в порт прибыла машина скорой помощи из госпиталя Наваль. Пострадавший с перевязанным лицом в сопровождении двух человек сошел на берег и сел в машину скорой помощи. Через полтора часа с военно-воздушной базы в районе Гаваны поднялся в воздух военно-транспортный самолет с загадочным пассажиром на борту. А через два дня официальный представитель правительства Уральской Республики сделал заявление для иностранных и отечественных средств массовой информации о том, что в Екатеринбурге в следственном изоляторе Федеральной службы национальной безопасности находится гражданин Великобритании Чабисов Антон Борисович, который должен предстать перед международным трибуналом в качестве главного обвиняемого по делу о развале Российской Федерации и геноциде русского народа.
Это сообщение вызвало бурю негодования и протестов со стороны зарубежных, в первую очередь британских и американских, правительственных кругов и общественных организаций. Британский МИД потребовал немедленной встречи своего консула с арестованным. У посольств и представительств Уральской Республики в западных столицах прошли демонстрации и митинги протеста. Однако Екатеринбург спокойно парировал все выпады, опираясь на международное прецедентное право, в том числе на дело Эйхмана и Оджалан. [20]20
И Эйхман, и Оджалан были в свое время выкрадены спецслужбами Израиля и Турции соответственно. Первый за преступления, связанные с Холокостом, был приговорен к смертной казни, второй как лидер курдской террористической организации – к пожизненному заключению.
[Закрыть]Но настоящим громом среди ясного неба прозвучало заявление самого Чабисова о том, что его приезд в Екатеринбург стал результатом его собственного выбора, на который он пошел абсолютно добровольно и в полном осознании последствий такого решения. Что он считает свои действия в прошлом и настоящем абсолютно верными и готов доказать это на суде.
Это заявление было сделано во время личной встречи Чабисова с генконсулом Великобритании на Урале, которая проходила в присутствии представителей ведущих мировых информационных агентств, что исключало его двоякое толкование и сделало несостоятельными обвинения уральцев в давлении на Чабисова.
Операция «Белуга» была, таким образом, блестяще завершена. Дин и Лана после отправки Чабисова на Большую землю остались на острове на неделю. Хотелось отдохнуть, вдоволь покупаться и позагорать, поесть хорошей морской пищи, свежих фруктов, побаловать себя замечательным кубинским ромом, насладиться дивными пейзажами.
Сначала они рванули в Варадеро, курортный городок на севере Кубы, на полуострове Икакос. Это местечко, расположенное в 140 километрах от Гаваны, славилось своими хорошими отелями и самым чистым в мире пляжем. Насладившись ничегонеделанием, которое, впрочем, им быстро надоело, они через три дня переехали в Сороа, роскошный заповедник с крупнейшей в мире коллекцией орхидей. Если и можно было представить себе рай, то он, конечно же, походил на знаменитый местный оркидеарио, [21]21
Сад орхидей.
[Закрыть]который в начале сороковых годов прошлого века основал адвокат с Канарских островов Томас Фелипе Комачо. Однако Дина здесь не столько привлекали цветы, сколько великолепный водопад Салтон, созерцание которого приводило его в неописуемый восторг.
Побыв здесь два дня, они переехали в Гуама, удивительное место в центре кубинской сельвы, где 12 маленьких речных островков, соединенных деревянными мостиками, образуют единый парк развлечений с настоящей индейской деревней, крокодиловой фермой и ботаническим садом. Здесь нет знаменитых кубинских пляжей, но и изнуряющей тропической жары тоже нет.
Лана была в восторге от прогулки по 11-километровому речному каналу, окруженному девственным тропическим лесом, на выходе из которого открывается величавая панорама водной глади большого озера с группой островов с настоящими индейскими хижинами, покрытыми тростниковыми крышами. Крокодиловое мясо оказалось весьма вкусным, чем-то напоминающим белое мясо курицы, а рассказы о подвигах местного племени в борьбе с испанскими колонизаторами просто дух захватывали. И, конечно же, перед возвращением в Гавану Дин и Лана съездили в знаменитую Finca Vigia, где великий Хемингуэй написал повесть «Старик и море», за которую получил Нобелевскую премию. Переполненные впечатлениями, они поселились в отеле «Гавана Либре» в центре кубинской столицы.
Все эти дни они не говорили о делах, работе, планах на будущее и своих отношениях, полагая все это запретной темой на все время отдыха. Но отдых подходил к концу, и надо было что-то решать. Первой нарушила табу Лана. Они сидели на веранде чудесного ресторана «Капелья», в старом городе, где делают, пожалуй, лучшее в мире мороженое, когда она спросила:
– Когда домой?
– Думаю, никогда, – глядя ей в глаза, грустно ответил Дин.
– Я чувствовала. Но почему?
– Я не хочу возвращаться в Москву после восстания. Сейчас там идут всяческие преобразования, какие-то политические процессы, в которых надо либо участвовать, и тогда ты не будешь чувствовать себя отщепенцем, либо не участвовать, чем можно вызвать негодование и презрение соотечественников. Ни того ни другого я не хочу, – он подозвал официанта и заказал порцию рома с рефреской.
– А Екатеринбург?
– Он никогда не был мне родным городом. Я был-то там всего пару раз в жизни. Там у меня нет ни друзей, ни близких. И что мне там делать? – Дина этот разговор напрягал, и он с надеждой ждал скорейшего возвращения официанта.
– Ты мог бы работать у Гондалева, – с нажимом сказала Лана.
– Не мог бы. Возраст не тот, да и желания нет. Ну что ты мучаешь меня и себя!? Я же предлагал уже тебе и руку, и сердце. И говорил о своей мечте уехать куда-нибудь подальше от всех этих катаклизмов, в ту же Новую Зеландию…
– Да, предлагал. Да, говорил, – прервала его Лана. – Но я себе не представляю жизнь в тихой гавани тогда, когда у меня на родине происходят эпохальные события. И я не понимаю тебя. Ну что ты привязался к этой Новой Зеландии? Там же со скуки сдохнуть можно…
– А у вас можно подохнуть просто так, даже не от скуки, – довольно резко отреагировал Дин.
– Ты злой! Что ты имеешь в виду? – Лана начала потихоньку закипать.
– В России – сейчас как ни называй то, что воссоздается после слияния Урала и Москвы, все равно станет Россией, – так вот, в России в ближайшее время будут происходить весьма значимые перемены. И эти перемены не могут происходить без закручивания гаек, без ограничения каких-то свобод, в том числе и тех, которые касаются каждого. А я птица вольная. Я не хочу, да и не могу ограничивать себя в определенных вещах лишь потому, что это нужно правящей партии, классу, элите или еще какой-нибудь хрени, за которой прячутся обычные и часто весьма посредственные люди. – Официант наконец-то принес ром, и Дин, прервавшись, сделал большой глоток.
– Тебя действительно не волнует то, что мы, а я говорю «мы», имея в виду прежде всего русских людей, наконец-то начинаем возрождаться и вновь приобретаем статус великой державы, более соответствующий нашим желаниям и предназначению? – Лана понимала, что ее слова звучат излишне пафосно, но поделать с собой уже ничего не могла.
– Ланочка! Ну хорошо. Ну пусть статус. Но не жизнь же! Я же совершенно искренне желаю россиянам всего самого доброго. И если это доброе лежит через воссоздание империи, то и слава Богу! Я лишь хочу сказать, что лично мне это абсолютно неинтересно, – Дин уже сожалел, что этот разговор состоялся.
– Тогда зачем ты этой империи служил? – Лана все пыталась заставить его рассуждать логично.
– Зачем, зачем?.. Мне было интересно. А потом, моим любимым героем в детстве был Робин Гуд. Он помогал слабым и наказывал злых и жестоких. Он восстанавливал справедливость. При этом король, интересам которого он якобы служил, был такой же бяка, как и шериф. И в этом весь трагизм положения Робин Гуда, и моего, наверное. Я искренне считаю, что Чабисов и иже с ним реально сломали жизнь многим добрым, честным, порядочным людям, в том числе близким мне. Он уничтожил их прошлое и настоящее, лишил будущего. Вместо того чтобы строить и созидать, он ломал и крушил. У него был шанс объединить цивилизации – он их разъединил. Я считаю его личным врагом, и поэтому согласился участвовать в последней операции. Я свои обязательства перед своими друзьями выполнил. Надеюсь, что они выполнят передо мной свои: нормально расплатятся и оставят меня в покое, – Дин достал сигарету и закурил.
– С тобой расплатятся, как и договаривались. Не сомневайся, – не без злого ехидства отреагировала Лана.
– Да я и не сомневаюсь, – спокойно парировал Дин. – Меня сейчас больше волнует твоя агрессия. Я-то тебе что плохого сделал?
– Да я сама не понимаю, что со мной происходит, – как-то сразу сникла Лана. – Наверное, злюсь на саму себя. Нахожусь в раздрае. Хочу и того и другого. И с тобой хочу остаться. И понимаю, что в тихой заводи тут же зарасту ракушками. Ну как тебе объяснить, что мне даже думать скучно о расписанных тобой перспективах? Не то что жить такой жизнью, в неизвестной и чужой мне стране.
– Ты просто моложе меня на 20 лет. И этим все сказано. И как это ни грустно, надо признать, что мое представление о будущем с твоим явно не совпадает.
– И что же нам делать? – обреченно спросила Лана.
– Каждый должен идти своим путем, коли по одной дороге мы идти не можем, – Дин попытался ободряюще улыбнуться Лане, но у него это не очень получилось.
– Так что? Развод и девичья фамилия? – пошутила сквозь слезы Лана.
– Выходит так, – заключил Дин.
– И что ты будешь делать? – все главное уже было сказано, и Лана просто продолжала разговор, чтобы не дать волю рвущимся наружу эмоциям.
– Поживу здесь еще какое-то время. Куба мне нравится. Я не рассказывал тебе, что прожил здесь в свое время почти три года? Что у меня здесь родилась старшая дочь? Счастливое было время. Да! Дождусь здесь денег из Екатеринбурга и переберусь в Новую Зеландию, – Дин заказал еще одну порцию рома.
– А как же твоя квартира в Москве?
– Я ее продал! Не удивляйся, – добавил он, заметив, как широко раскрылись у Ланы глаза. – Пока мы тренировались на базе, я через своих адвокатов и стряпчих фактически закрыл все дела в Москве. Все, что можно было продать – продал, что можно было раздать – раздал, что можно было вывезти – вывез. Теперь меня с Россией ничего не связывает. Я вольный человек и могу лететь, куда захочу.
– Ну ты даешь! – Лана вновь начинала выходить из себя. – Значит, когда мы готовились к операции, уже тогда ты все для себя решил?! И от меня все скрыл?!
– Да зачем же я должен был тебя нервировать всякими житейскими вопросами? Особенно в преддверии очень важного и сложного дела? А потом, я до последнего надеялся, что ты сделаешь выбор в мою пользу. Увы! – он взял ее руку и поднес к губам. – Ты-то что будешь делать?
– Я завтра улетаю в Москву. Гондалеву наконец-то удалось решить вопрос об эвакуации из Приморья мамы, и она на днях должна приехать. Надо подготовиться к встрече, купить все необходимое. И прочее, – закончила она устало.
– Я тебя поздравляю. Я на самом деле рад за тебя. Я уверен, что ты много чего хорошего в жизни добьешься. В любом случае я всегда останусь твоим другом. И ты можешь на меня рассчитывать.
Движимые единым порывом, они обнялись, и Лана, все еще не до конца осознавая, что это, возможно, их последняя встреча, спросила:
– Как же ты поедешь в Новую Зеландию? Это же «васповская» страна! Они же тебе голову оторвут, если когда-нибудь узнают, что ты имел отношение к похищению Чабисова. Они же тебя туда просто не пустят! Кто же тебе поможет?
– Кто поможет? – переспросил Дин, и в этот момент вдруг зазвонил его мобильный телефон. Он посмотрел на высветившийся номер, приятно удивился и, не скрывая радости, добавил: – Да вот она и поможет!
Глава XXVII
Элизабет Ботвелл
(Лондон. 2016)
Толпа становится все агрессивнее и злее. Черные истощенные люди бросают друг в друга камни. Повсюду льется кровь, слышатся крики отчаянья и боли. Маленькая Бэт вжимается в дрожащее тело матери, которая то шепчет молитвы, то надрывно кричит, умоляя сидящего за рулем отца ехать быстрее. «Боже! Быстрей!! Господи, избавь же нас от этого ада!!!» Внезапно раздается звук, похожий на взрыв. В заднее окно машины влетает камень. Бэт засыпает осколками разбитого стекла. От ужаса она теряет дар речи. Она хочет крикнуть. Но лишь слабо хрипит. Это все, на что она способна. Тут же какие-то обезьяноподобные люди подбегают к их машине, выволакивают из нее отца и начинают бить его тяжелыми палками и металлическими прутьями. Бэт с ужасом видит, как отец падает на колени, как потом его голова от страшного удара с хрустом буквально раскалывается надвое и из нее начинает бить фонтан молочно-красной жидкости. Мать захлебывается в безумном визге и бьется в конвульсиях. Бэт страшно, и она, надавив на ручку двери, вываливается из авто наружу. Тут в машину влетает огненный шар. Взрыв! Джип подбрасывает высоко вверх, он летит куда-то далеко в сторону. Бэт смотрит на охваченный пламенем автомобиль и вдруг видит, как на нее надвигается огромная черная масса, в которой ясно видны обнаженные в хищном оскале зубы и страшно вращающиеся белки глаз. Еще мгновенье и…
И она проснулась. Как всегда, резко и неожиданно. В ушах жутким эхом отдавались удары бешено колотящегося сердца. На висках выступили капельки пота. Она несколько минут приходила в себя, постепенно, с облегчением осознавая, что это был сон.
Этот кошмар постоянно сопровождал ее по жизни. Ей было немногим более десяти лет, когда ее родители, высокопоставленные дипломаты Форейн Офиса, [22]22
Форейн Офис – Министерство иностранных дел Великобритании.
[Закрыть]были зверски убиты во время межэтнических столкновений в Сомали. Девочка тогда выжила чудом. Ее спас какой-то человек, успевший в буквальном смысле слова выхватить находящегося в почти бессознательном состоянии ребенка из обезумевшей толпы и доставить к воротам британской миссии в Харгейсе, [23]23
Харгейса – второй по величине город в Сомали и центр той его части, которая традиционно находилась под английским влиянием.
[Закрыть]откуда ее срочно эвакуировали в Лондон. При этом никто из очевидцев тех событий не мог сказать, кто это был. Одни утверждали, что ее спаситель – молодой офицер-египтянин, поскольку говорил на арабском языке. Другие точно помнили, что он отдавал распоряжения подбежавшей к его машине челяди на смеси итальянского с английским, из чего делали вывод, что он был итальянцем. Третьи вообще ничего не могли сказать по данному поводу, кроме того, что на спасителе была форма армии повстанцев, которая очень шла к его мужественному облику.
Однако самое ужасное заключалось в том, что ее собственная память не давала ей на этот счет никаких конкретных подсказок. Только обрывки ощущений: руки, сильные и нежные, пытавшиеся прикрыть ее от осколков взрывающихся снарядов и авиабомб. Запах, сильный и терпкий, который ни с чем у нее не ассоциировался. Голос, шептавший ей на каком-то непонятном, но очень мягком языке, успокоительные слова, из которых она запомнила только одно – «solntsemoio». Что удивительно, этот голос ей часто снился, и она была абсолютно уверена, что узнает его обладателя сразу же. Только бы встретиться с ним. Но в реальной жизни ей такого шанса дано не было. И, может быть, именно поэтому в свои 38 лет она по-прежнему оставалась одна.
Элизабет была единственным ребенком в семье. Кроме родителей других родственников не имела, и потому осиротела сразу и окончательно. Правда, правительство Ее Величества не оставило девочку без опеки и, учитывая ее высокое происхождение и заслуги предков перед престолом, поместило в престижный интернат, где находились дети самых известных семей Соединенного Королевства. Потом были привилегированная частная школа и Оксфорд, после чего ее пригласили на работу в СИС, [24]24
СИС (SIS – Secret Intelligence Servise) – Секретная служба разведки; специальная служба Великобритании, аналогичная нашей СВР и ЦРУ США.
[Закрыть]которой в то время руководил сэр Дэвид Спэддинг.
Бэтти быстро освоила основы информационной, аналитической и агентурной работы, проявив недюжинный талант, упорство и уникальное чутье, что быстро выдвинуло ее в ряды наиболее перспективных офицеров МИ-6, как официально называлось место, где она служила. Будучи специалистом по славистике и русской культуре, она вскоре возглавила один из подотделов службы, специализирующейся на работе против России. Это было одно из самых успешных подразделений МИ-6, сумевшее в конечном счете провести ряд блестящих операций, приведших в итоге к крушению СССР, а затем и России.
Бэт нравилась ее работа. Она была лишена рутинной скуки и единообразия. Там всегда происходило что-то неординарное, имеющее отношение к общемировой политике и судьбам человечества. Кроме того, она имела жетон с эмблемой «MI6», что открывало перед ней в снобистской Англии практически все двери. И это, черт возьми, заводило ее! Она гордилась своей службой и, хотя жалованье там было не самым привлекательным, ни на что ее бы не променяла.
Идеалом Бэт была легендарная Дафна Парк, несколько лет возглавлявшая аппарат МИ-6 в Москве. Так же как Бэтти, она окончила Оксфордский университет, потом работала в Германии, откуда ее в 1948 году забрали в Интеллидженс Сервис. И опять-таки, так же как Бэтти, Дафна изучала русский язык и мечтала работать на советском направлении, самом важном и ответственном после второй мировой войны. В 1954 году она приехала в постсталинскую Москву, где официально числилась вторым секретарем британского посольства, а неофициально возглавила резидентуру СИС в Советском Союзе. Тогда ей было всего 33 года. Она была молодой и красивой. Что ж, Элизабет по этим параметрам ей ничуть не уступала.
Проработала Парк в Москве недолго, всего два года. Но этого ей хватило для того, чтобы досконально изучить страну, ее быт и нравы, вскрыть ее слабые места и болевые точки. Собрав уникальную библиотеку практически по всем вопросам русской и советской действительности, она вернулась в 1956 году на работу в центральный офис в Лондоне. Здесь она руководила операциями по сохранению престижа и влияния английской короны в получивших независимость британских колониях, что во многом способствовало созданию Содружества наций. [25]25
Common wealth – буквально «Совместное благополучие», а в переводе на русский – «Британское содружество». Международное сообщество, объединяющее практически все бывшие колонии Британской империи, признающие свой вассалитет от британской короны.
[Закрыть]
Это была очень сложная работа, особенно если учесть успехи советской внешней политики в странах так называемого третьего мира. Но Дафна Парк была последовательна и настойчива в достижении поставленных целей. Она лично знакомилась с теми политическими деятелями, которые, с ее точки зрения, могли стать лидерами в своих странах. И, используя имперский ресурс своей родины, она либо всеми силами помогала им в реализации их политических амбиций, как это было с Хозефом Мобуту и Кеннетом Каундой, либо безжалостно убирала их с политической арены, как это было с Патрисом Лумумбой. Впоследствии она оставила свой след в Юго-Восточной Азии и на Дальнем Востоке, после чего ушла в отставку в возрасте 58 лет и занялась преподавательской деятельностью в том же Оксфорде. В 1990 году за особые заслуги перед короной Дафне Парк был пожалован пожизненный титул баронессы, что автоматически вводило ее в узкий круг избранных вершителей мировых судеб, каковыми были наиболее знаковые представители британского истеблишмента – члены Палаты лордов.
Элизабет познакомилась со своим кумиром в 2009 году, за год до смерти Дафны, будучи уже достаточно опытным оперативником. Они долго беседовали тогда в уютном кабинете колледжа в Сомпервилле, который леди Дафна занимала по праву его руководителя. Несмотря на преклонный возраст, баронесса и разведчица поразила Бэт ясностью ума, точностью оценок и удивительной трезвостью суждений.
«Нет! Она просто чудо! – отметила про себя Бэтти, выходя после этой встречи на улицу. – Ну точно как я! И ведь так же как я, никогда не была замужем и не имела детей». Последний довод, правда, ей показался весьма сомнительным. Ибо на момент встречи Дафне было под 80, а Бэт едва перевалило за 30. И все же настроение у нее тогда было просто замечательное.
Бэт посмотрела на часы: «Четыре утра! Господи! Опять я не высплюсь!» В последнее время преследовавший ее сон, в котором она раз за разом переживала трагические события из своего далекого детства, беспокоил ее все чаще. Она просыпалась среди ночи и потом долго не могла уснуть, проигрывая головокружительные комбинации новых операций, решая ребусы происходящих в мире событий либо просто предаваясь воспоминаниям.
«Да что и говорить! Дафна была настоящий профессионалом, – вновь вернулась к мысли о легенде британской разведки Бэт. – Не то что эта русская бездельница!» – ей всегда было неприятно думать об Анне Чапмэн, ставшей благодаря сомнительному замужеству подданной Ее Величества.
«Совершенно бездарная девица! – досадовала она по поводу этой участницы российской шпионской сети, разоблаченной не без помощи самой Элизабет. – Теперь она звезда! Так облажаться и умудриться после этого вылезти на первые страницы гламурных журналов! Стать благодаря провалу (подумать только!) звездой! И надо же! Везде демонстрирует свои сомнительные прелести! Дэмн! [26]26
Damn! – Английское ругательство, похожее на русское «Черт подери!»
[Закрыть]Ну как тут не выругаться?! То, что раньше было бы причиной позора, падения и забвения, стало трамплином к вершинам славы и успеха! Нет! Мир действительно сходит с ума! – она поднялась с постели и прошла в ванную комнату. – Да, таковы метаморфозы сегодняшнего дня и показатель деградации русских: от великих Зорге и Абеля – к Анне Чапмэн».
Бэт умылась и пристально посмотрела на себя в зеркало. Скоро ей стукнет 40. Но по ней этого не скажешь. Седых волос мало, да и те почти незаметны на фоне ее победно пламенеющей умеренно вьющейся копны. Лицо правильной формы, чистое, с хорошей кожей, с маленькими, едва заметными, но милыми веснушками, морщин практически нет – сказывается привитый с детства навык не фиксировать на нем все многообразие своих эмоций. В зеленых кошачьих глазах все та же, как и в юности, сумасшедшинка, что всегда делало ее неотразимой. Молодая гладкая шея, красивые спортивные плечи. Ее взгляд скользнул ниже и остановился на предмете собственной гордости и зависти подружек по колледжу и университету. Грудь, как и прежде, была безупречна! Таков результат постоянных занятий на танцполе и тренажерах.
«Да и детей не довелось кормить…» – резюмировала она. Отбросив эту грустную мысль, она положила руки на талию, тонкость которой подчеркивали не очень широкие, но идеально вылепленные бедра и длинные стройные ноги с тонкой лодыжкой и не поврежденными подагрой пальцами.
«Хороша! Нет слов! – удовлетворенно признала Бэт, проверив себя еще и на наличие целлюлита. – Только кому все это надо? Разве что Джеймсу Бонду?» – улыбнулась она, вспомнив в очередной раз покоривший весь мир образ агента 007, который имел к настоящей разведке такое же отношение, как компьютерная игра к реальной жизни.
У Элизабет всегда было достаточно поклонников. Но о семье и детях она не думала. Видимо, это было отголоском трагедии, которую ей пришлось пережить в детстве. Она не была уверена, что при наличии терактов и локальных конфликтов, стихийных бедствий и разных других катаклизмов сумеет уберечь своих детей от грозящих отовсюду опасностей. Ведь ее родители не смогли уберечь ее от того ужаса! И если бы не случайно оказавшийся рядом офицер, она просто была бы растоптана толпой озверевших ниггеров. А коли нет детей, то зачем связывать себя какими-то обязательствами с мужчинами? Получить свою порцию удовольствий и испытать сексуальное наслаждение можно и не выходя замуж. Ну а потом, как поведет себя мужчина, когда вдруг узнает, что его будущая жена – офицер одной из самых известных в мире спецслужб, в совершенстве владеет навыками рукопашного боя, стреляет из всех видов огнестрельного оружия, говорит на шести иностранных языках, а еще бегает, прыгает и плавает не хуже профессионалов?! Поэтому от идеи семейного счастья Бэт давно отказалась и строила свои отношения с противоположным полом по принципу «переспали – разбежались». Такие знакомства и встречи не оставляли в ее душе никакого следа, что было даже хорошо. Во всяком случае, все эти ахи и вздохи, всегда сопровождающие романтические отношения, не мешали главному делу всей ее жизни – работе.
И как бы в подтверждение этого тезиса настойчиво зазвонил телефон. Бэт, немного удивившись столь раннему звонку, включила трубку и услышала знакомый голос оператора оповещения, передавшего ей специальный сигнал – срочно явиться на службу.
