Текст книги "Тайные страсти"

Автор книги: Алекса Смарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Дернув Марселлу за локоть, Невилл подтолкнул ее к широким гранитным ступеням крыльца, ведущим к парадному входу. За матовыми стеклами тяжелых дверей она, увы, не заметила никакого движения и с опозданием вспомнила, что в это время года слуги в поместье работают только днем. Джессика, очевидно, сейчас одна, а следовательно, совершенно беспомощна.

– Не стоит ее предупреждать, ни к чему хорошему это не приведет, – проговорил Невилл как бы в ответ на невысказанные мысли невестки и достал пистолет. – Будьте уверены, я без колебаний пристрелю Джессику, если это будет необходимо, чтобы добиться от вас понимания.

– Оставьте ее в покое.

Марселла собиралась произнести эти слова твердым голосом, однако они прозвучали с оттенком мольбы, и это заставило ее поморщиться про себя. Невилл, казалось, остался доволен, добившись своего, потому что снова спрятал оружие в карман, затем с непринужденным видом вернувшегося домой человека толкнул незапертую дверь.

Значит, все-таки ждали, знали о приезде, промелькнула у Марселлы отчаянная мысль. Однако холл был пуст, и никто не вышел приветствовать прибывших. Тем не менее кто-то же зажег позолоченные лампы, свет которых разогнал сгустившиеся тени и осветил черно-белые мраморные плиты пола…

Марселла смущенно остановилась, кутаясь в тонкий плащ. Однако Невилл, издав нетерпеливый возглас, тут же подтолкнул ее вперед. Мягкий звук шагов Марселлы эхом отзывался на громкие шаги похитителя, когда они направились ко второй резной двери из темного дерева. Невилл драматическим жестом распахнул ее перед своей пленницей. Перед ними оказался еще один так же скудно освещенный холл. Вдоль белой с позолотой стены здесь располагалась широкая мраморная лестница, ведущая на второй этаж. На самой нижней ступеньке Марселла остановилась и огляделась. Где же Джессика? Не заболела ли она или, может быть, догадалась о намерениях Невилла и отправилась за помощью?

Звук шагов заставил Марселлу поднять глаза на лестничную площадку, на которой появилась знакомая фигура в черном. Уже в следующее мгновение Джессика вышла из тени и с грацией призрака начала спускаться по лестнице.

– Я опасалась, что ты вернешься сюда, – сказала вдовствующая графиня, и ее тихий голос резко прозвучал в гнетущей тишине.

Она остановилась на середине лестницы с зажатой в руке кочергой от камина, потом снова заговорила с холодностью праведного гнева:

– Тебе нечего делать в доме твоего брата – моего мужа, – которого ты так жестоко предал. Уходи… и моли Бога, чтобы мой сын не преследовал тебя.

– Но именно этого я и хочу, – с приглушенным смехом ответил Невилл, в то время как Марселла лихорадочно пыталась разобраться в словах Джессики.

– Понимаете, – продолжал он, – Гарет обязательно должен последовать за мной, иначе все это теряет смысл.

Судорожно схватив Марселлу за предплечье, Невилл грубо выволок ее в круг света, и не успела она прийти в себя, как почувствовала что-то с силой упиравшееся ей в ребра.

Марселла с трудом сдержала крик боли и оцепенела, заметив краем глаза блеснувший в свете ламп металл пистолета. Ее щеку обжигало горячее и частое дыхание похитителя, а едкий запах страха, казалось, сочился из всех его пор.

Леденящий страх охватил Марселлу. Теперь она желала всей душой, чтобы графиня не возобновляла своих резких обвинений. Если Невилл вздумает нажать на курок, нелепое оружию Джессики будет совершенно бесполезно против пули.

– А теперь, моя дорогая невестка, – продолжал он издевательским тоном, – советую вам бросить кочергу и присоединиться к нам. Мне еще нужно сделать кое-какие приготовления к приезду Гарета, и я просто-напросто не хочу, чтобы вы разгуливали здесь.

Джессика несколько мгновений колебалась; ее настороженный взгляд перебегал с Марселлы на Невилла и обратно.

– Быстро, – прорычал Невилл, упирая пистолет в шею Марселлы. – Иначе к тому времени, когда вернется мой племянник, хорошенькая головка его молодой жены уже слетит с плеч.

«Боже мой, он действительно сделает это!»

Страх мгновенно превратился в ужас, и Марселла зажмурилась, ожидая неизбежного конца. Только услышав слабый металлический стук кочерги, выпавшей из пальцев Джессики, она осмелилась снова открыть глаза.

Невилл отвел пистолет, но продолжал крепко сжимать руку Марселлы, наблюдая, как леди Нортрап спускается по ступенькам. Держалась она вызывающе, хотя лицо выделялось в темноте мертвенно-бледным пятном.

– Прекрасно, – одобрительно отозвался Невилл, когда Джессика, наконец, оказалась внизу. Толкнув Марселлу к свекрови, он направил пистолет на обеих и добавил: – А теперь я предлагаю всем пройти в библиотеку.

Под шорох своего шелкового платья по полированному полу Джессика медленно прошествовала в первый холл. Марселла едва не наступала ей на пятки, ни на секунду не забывая о Невилле, который находился позади с пистолетом наготове. Они миновали ряд слабоосвещенных комнат и коридоров, прежде чем остановиться на пороге кабинета с книжными полками на стенах, стеклянные окна-двери которого выходили в красивый сад.

– Зажгите свет, дорогая, – приказал Джессике Невилл; в его голосе снова появились знакомые нотки манерной усталости.

Когда лампы залили своим светом отделанную темными панелями комнату, он оценивающе посмотрел по сторонам. Бросив взгляд на задернутые шторами окна, Невилл удовлетворенно кивнул.

– Да, это вполне подойдет, – прошептал он, снова поворачиваясь к Марселле. – Снимите шнуры для штор и привяжите ими Джессику к этому креслу.

Невилл показал на толстые золотистые шнуры и кресло красного дерева у письменного стола.

Марселла молча повиновалась, сдержав рвавшиеся из груди слова протеста, но старалась так медленно выполнять приказ, как только осмеливалась это делать в надежде выиграть время, хотя не имела понятия, насколько ей это удастся. В течение нескольких минут она обматывала шнур вокруг лодыжек и запястий Джессики, а потом прикрепила его к ножкам и подлокотникам кресла.

– Постарайтесь, чтобы путы были надежными, – помахивая пистолетом, давал указания Невилл. – Вам обеим придется довольно туго, если нашей дорогой Джессике удастся вырваться. Полагаю, будет лучше, если вы также заткнете ей рот, – добавил он, вынимая из внутреннего кармана снежно-белый носовой платок. – Крайне нежелательно, если она начнет звать на помощь.

Марселла неохотно взяла платок и, взглядом попросив у свекрови прощения, завязала ей рот.

Совершенно беспомощная, Джессика сверлила Невилла сверкавшим от возбуждения взглядом. Однако Невилл несколько отвлекся от наблюдения за женщинами, рассматривая герб Нортрапов над камином на противоположной стене комнаты.

– Титул был моим. Я был Вольфом, волком… и стану им снова, – неожиданно проговорил он, скрипнув зубами.

Лицо его искривилось от злобы, и Невилл начал быстрыми шагами мерять кабинет, потом резко повернулся к Марселле:

– Я ни в чем не виноват… ни в чем! С самого начала это были идеи Роберта!

Голос Невилла звучал пронзительно, срываясь на странные детские нотки, совсем не подобающие такому изобретательному злодею. Марселла непроизвольно отступила назад и положила руку на плечо свекрови, как бы успокаивая ее.

«Отвлекай его, заставляй говорить», – подсказывал ей внутренний голос, однако Марселла почти боялась услышать откровения Невилла о прошлом. Она уже знала об одном вопиющем преступлении – убийстве сэра Роберта, – но какие же еще грехи лежат на душе этого человека?!

– Вы утверждаете, что все идеи принадлежали Роберту, – как можно непринужденнее повторила Марселла. – Так что же это значит?

– Это значит, моя дорогая Марселла, – ответил Невилл с леденящим душу смехом, – что двадцать пять лет тому назад сэр Роберт Беллами замыслил похитить моего племянника… а двенадцать месяцев спустя – убить моего брата Ричарда.

Глава 22

Похищение?! Убийство?!

Недоверчивый и удивленный возглас Марселлы слился с приглушенным вскриком Джессики. Девушка молча смотрела на Невилла не в силах поверить услышанному, потом, стараясь сохранить спокойствие, спросила:

– Вы хотите сказать, что знали обо всем с самого начала, но молчали, не выдавая сэра Роберта… чтобы, в конце концов, самому совершить убийство?

Невилл криво улыбнулся:

– Ну хорошо, теперь уже не важно, узнаете вы правду или нет. Кроме того, прежде чем все закончится, неплохо облегчить душу.

Сделав это зловещее заявление, Невилл уселся на обтянутый парчой диван напротив письменного стола, небрежно положив на колено пистолет. При этом его пальцы крепко сжимали рукоятку оружия. Он по-прежнему настороже, поняла Марселла. Впрочем, исповедь оказалась столь необычной, что в этот момент она была просто не в силах думать о побеге или сопротивлении. К тому же, несмотря на ужас и отвращение, Марселла испытывала настоятельную потребность узнать правду о прошлом своей новой семьи.

Огонь в камине, зажженный в прохладный весенний вечер, давно уже догорел до углей, поэтому не было нужды снимать плащ. Осторожно опустившись на стул рядом с Джессикой, Марселла еще плотнее завернулась в свою накидку и со смешанным чувством любопытства и презрения посмотрела на сидевшего перед ней человека.

Устремив взгляд на лепное изображение герба над камином, Невилл начал свою исповедь:

– Я познакомился с Робертом в университете, когда был совсем юным. Скоро мы стали друзьями… а через некоторое время наша дружба переросла в нечто большее.

Вспомнив эротический отрывок из книги маркиза де Сада, Марселла почувствовала, как ее щеки заливает румянец. Однако, если Невилл и испытывал какую-то неловкость, рассказывая о своих неестественных наклонностях, то не подал виду, а просто продолжал монолог:

– Семья Роберта уже давно растратила свое состояние, но бедность отнюдь не уменьшила амбиций этого джентльмена.

«Если у меня не будет собственных средств, – часто говаривал он, – то я стану использовать могущественных и богатых друзей». Именно Роберт предложил мне найти способ завладеть титулом Шербруков. Для начала нужно было стать предполагаемым наследником Ричарда. К счастью, у Джессики больше не могло быть детей, поэтому нам оставалось лишь убрать ее единственного сына.

– Только много позже я осознал тот факт, что действовал непозволительно сентиментально, – продолжал Невилл, – но тогда я сказал Роберту, что не потерплю убийства. Он выполнил мое пожелание и предложил организовать похищение маленького Уилла, так тогда его звали.

Марселла озадаченно нахмурилась, вспомнив недавно услышанный ею рассказ об этой давней трагедии.

– Но я полагала, что Гарет – или, скорее, Уилл, – был увезен няней, на чье попечение его оставили.

– Так оно и произошло, – небрежно пожал плечами Невилл. – Роберт присмотрел одну молодую женщину из хорошей семьи, которая была вынуждена отдать другим людям своего собственного сына. Она оказалась довольно приятной девицей, однако переживания повлияли на ее разум. Мы легко убедили несчастную в том, что родители плохо обращаются с моим племянником и его необходимо спасти. Так мы ввели ее в дом в качестве няни Уилла.

– Но ведь кто-то же интересовался репутацией этой женщины… ее прежней жизнью?

– Роберт снабдил так называемую няню рекомендательными письмами, которые ранее принадлежали некой Элспет Ричвайн, женщине безупречной репутации, скончавшейся незадолго до этого. Этих писем и моего ходатайства оказалось достаточно, чтобы все уладить.

Невилл помолчал. На его бледном лице появилось удовлетворенное выражение.

– Потом оставалось лишь подождать того дня, когда брат и его жена отлучатся из дома. Роберт обеспечил карету, ожидавшую Элспет у старой мастерской, а я доставил на условленное место девицу с ребенком. После этого Роберт отвез их на задворки Лондона. Я же героически поднял тревогу.

Сдавленное рыдание, которое издала Джессика, заставило Невилла снова замолчать. Глаза Марселлы тоже заволокла пелена слез: можно себе представить последовавшую вслед за тем сцену… Она надеялась, что в будущем ей не придется испытать столь страшного испытания, как потеря единственного ребенка.

Невилл холодно взглянул на свою невестку и продолжил:

– Нам оставалось лишь направить следствие по ложному следу, пока Роберт не окажется в безопасности. Признаться, когда на сцене появился мистер Чапел, я испытал немало неприятных минут, но нам удалось обмануть даже этого знаменитого сыщика с Бау-стрит. А тем временем поддельная мисс Ричвайн и маленький Уилл растворились в море обездоленных невежественных людей. Я не знал, как отыскать его снова, да и не хотел этого. Потом оставалось лишь устранить брата.

От изысканного тона своего мучителя у Марселлы даже мурашки пробежали по спине. Боже милостивый, в ужасе подумала она, как могут люди ради титула столь равнодушно распоряжаться своими родными?

Очевидно, рассказчик почувствовал обуревавший Марселлу ужас и насмешливо-неприязненно поднял бровь.

– Уж не думаете ли вы, будто я убил собственного брата? Несмотря на разницу в возрасте, мы были с ним все же довольно близки. Я никогда не хотел смерти Ричарда. Мне нужно было всего лишь видеть его настолько нездоровым, чтобы он не смог выполнять свои обязанности.

– Именно Роберт взялся ранить Ричарда. Я так и не простил ему этого, но моя… привязанность к Роберту была так сильна, что, невзирая на все содеянное им, я никогда бы не предал его.

«И тем не менее сделал это», – пронеслось в голове Марселлы.

Словно угадав ее мысли, Невилл взорвался:

– Да! – в неописуемой ярости воскликнул он. Яркая краска сначала залила его бледное лицо, затем кровь так же быстро отхлынула от щек, оставив Невилла еще более бледным и собранным.

– Гораздо позже, после смерти Ричарда, мне стало известно, что Роберт далеко не так постоянен в своих чувствах, как я, – грустно продолжал Невилл. – Я долго молча сносил его измены и обманы… пока не узнал о последнем, самом невыносимом предательстве.

Невилл помолчал, и Марселла с внезапным озарением вдруг поняла, что сейчас он скажет.

– Втайне от меня Роберт отыскал след Уилла или Гарета, как его теперь называют. Он заключил с ним соглашение о партнерстве относительно игорного притона «Золотой Волк», хотя никогда не упоминал о своей связи со мной. Я вполне мог бы оценить этот осколок доверия… но перенести признание Роберта в его нежных чувствах к моему племяннику, я не мог, хотя Гарет и не отвечал ему взаимностью.

– Так это вы пытались убить Гарета?!

Невилл пожал плечами. Правда, этот жест не получился таким непринужденным, как ему бы этого хотелось.

– Должен признать, попытка сбить его каретой была плохо продумана, но к тому времени я просто отчаялся. Если бы первый подосланный к нему убийца хорошо справился с работой, то Гарет уже давным-давно лежал бы в переулке с ножом в спине, а Роберт был бы жив.

– Но зачем убивать и того, и другого? – настаивала Марселла. – Возможно, это была лишь мимолетная прихоть сэра Роберта, и вскоре он бы вернул вам свое расположение.

– Я не мог ждать… не мог надеяться, что так оно и произойдет. Понимаете, я узнал, что Роберт собирается ввести моего племянника в высшее общество как давно потерянного наследника титула Шербруков… а меня обвинить в его похищении.

«И тогда он убил сэра Роберта».

Это невысказанное предположение буквально повисло в воздухе, и Марселле неожиданно пришло в голову, что сам Невилл отнюдь не считал себя виновным в каком-либо преступлении. В последовавшей затем тишине позолоченные часы с квадратным циферблатом пробили час. Невилл встрепенулся, достал из жилетного кармана свои часы и откинул покрытую гравировкой крышку. Явно удовлетворенный правильностью мелодии, отмечавшей промежутки времени, он снова закрыл часы и поднялся со стула.

– Пора занять места, дорогая, – сообщил Невилл, пистолетом приказывая Марселле встать. – Уверен, ваш муж уже заручился помощью знаменитого мистера Чапела, чтобы выследить нас. Полагаю, он скоро прибудет сюда. Стыдно будет, надеюсь, вы согласитесь с этим, если мы не приготовимся должным образом встретить его.

Марселла послушно, но в то же время с достоинством поднялась со стула; в ее обращении к своему мучителю звучал вызов и мрачное предчувствие:

– Полагаю, вы понимаете, на что идете. Да, вам удалось представить смерть брата как несчастный случай. Но неужели вы считаете, что власти станут закрывать глаза на роковое стечение обстоятельств?

– Может быть, и нет, но вы, надеюсь, не забыли, что ваш муж совсем недавно обвинялся в ужасном убийстве? – улыбнулся Невилл по-волчьи удовлетворенно. – Смею предположить, что наш местный суд-магистрат не слишком удивится, когда я сообщу о происшедшей трагедии: печально известный граф Вольф зверски расправился со своей женой и матерью и убил бы меня тоже, если бы я не выстрелил в него первым.

Марселла пыталась убедить себя в нелепости этого замысла, но вместе с тем нехотя признала, что подобные семейные трагедии хотя и кажутся неслыханными, однако вполне возможны. Следовательно, Невилл вполне мог преуспеть в своем злодеянии.

– Значит, вы собираетесь всех нас убить, а дело представить так, будто повинен в этом Гарет, – пояснила она, сама удивляясь своему спокойному тону, словно беседы с сумасшедшим об убийстве были для нее самым обычным явлением. – А что произойдет, когда мой брат и мистер Чапел расскажут властям о сэре Роберте?

Улыбка Невилла при этом явно поблекла, но лишь на одно мгновение.

– Обвинения убитого горем несчастного безденежного брата и презренного мужлана, – пожал он плечами, – и мое слово против их утверждений – я подозреваю, что судья больше поверит мне.

«Он действительно так считает», – с содроганием подумала Марселла. Однако у нее не осталось больше времени размышлять об этом, потому что Невилл бросил взгляд на окно и взмахнул пистолетом.

– Мне нет нужды объясняться дальше. Вам же достаточно знать одно: ваши часы на этом свете сочтены, а вашему мужу будет оказана честь видеть, как вы умираете у него на глазах.

Взглянув на Джессику, Невилл отвесил ей шутливый поклон, а его губы искривились в дикой улыбке.

– Увы, дорогая невестка, с вами мне придется разделаться в последнюю очередь и несколько иначе, поскольку пуль на всех не хватит. Впрочем, если вы будете послушной, я по возможности постараюсь сделать вашу кончину безболезненной.

С этими словами Невилл прикрутил фитили ламп, жестом приказал Марселле выйти в коридор, а потом плотно закрыл за собой дверь.

Пока они продвигались по темному коридору, мозг Марселлы лихорадочно работал, пытаясь найти выход из создавшегося положения. Если бы ей удалось сейчас остановить человека, для Джессики и Гарета опасность бы миновала. Правда, она недостаточно сильна, чтобы вырвать у него из рук пистолет, но, возможно, ей удастся застать Невилла врасплох и каким-то образом все-таки разоружить его. В любом случае, следовало подождать более благоприятного момента.

Вскоре они добрались до той самой лестницы, на которой так драматично появилась Джессика. Невилл бесцеремонно подтолкнул пленницу пистолетом, и она, подобрав платье, начала подниматься по широким ступеням, остановившись только на следующем этаже.

– Сюда, – снова последовала резкая команда, и Невилл направил Марселлу в центральную часть дома.

Она глубоко вздохнула, вцепившись дрожащими пальцами в складки плаща и лихорадочно соображая, какой план мог придумать этот сумасшедший. Насколько ей известно, у Невилла имелся только один пистолет, и выстрелить он мог лишь один раз. Если для выполнения своего плана Невилл дожидался Гарета, то едва ли выстрелит в нее, а потом станет перезаряжать пистолет. Значит, ей уготована какая-то другая участь.

Марселла невольно вспомнила об умении Невилла обращаться с ножом. Может быть, он собирался вонзить клинок ей в сердце, как сделал это с сэром Робертом? А возможно…

– Здесь.

Громкое эхо голоса Невилла за спиной резко оборвало мрачные размышления Марселлы. Она остановилась у маленькой узкой дверцы, едва заметной на фоне потемневших панелей, и по указанию злодея повернула изогнутую ручку. После этого открылся вертикальный ход с винтовой лестницей. Марселлу сразу же охватили нехорошие предчувствия, стоило ей взглянуть вверх, сквозь зловещие тени хода, на клубившиеся тучи и нависавшее в проблесках между облаками серое вечернее небо.

Так вот как поднимались в этот причудливый купол, который она заметила, подъезжая к дому. Господи, неужели Невилл вознамерился ждать Гарета прямо на крыше?!

Ответом на эти сомнения был ствол пистолета на ее пояснице.

– Можно хотя бы взять свечу? – бросила Марселла через плечо, впрочем, мало надеясь на то, что ей будет дарована эта милость.

– Для того, что я придумал, света вполне хватит, – последовал зловещий ответ, и ствол пистолета снова уперся в спину Марселлы. – А теперь поднимайтесь в купол, живо.

Дальнейших приглашений уже не потребовалось. С замирающим сердцем Марселла ступила на железную лестницу. Подъем проходил медленно и трудно, так как проникавшего в тесное помещение из-за застекленной наверху двери лунного света было недостаточно.

Преодолевая бесчисленные витки лестницы, Марселла споткнулась и чуть не упала, успев схватиться за железные перила. Подобрав юбки, она стала карабкаться дальше, обдумывая озарившую ее идею: если потерять равновесие и свалиться с лестницы, то можно сбить с ног этого ужасного человека.

Однако ей пришлось отказаться от этого плана: Невилл вполне может отпрыгнуть в сторону, заметив ее беспомощное падение. То, что она покалечится или убьет себя, мало поможет Гарету и Джессике в этой ситуации.

Казалось, прошла целая вечность, пока Марселла добралась до узкой площадки наверху, в центре купола. Доходившие до пояса перила, судя по всему, не позволяли неосторожному посетителю свалиться в коварно крутую шахту винтовой лестницы. Понукаемая Невиллом, Марселла преодолела этот барьер и огляделась.

Когда ее глаза, наконец, привыкли к темноте, она увидела, что купол имеет восьмигранную форму. В каждой из восьми секций с окнами были установлены диванчики с подушками, правда, кроме одной, где находилась дверь, которая вела на крышу с балюстрадой. Переходя от окна к окну, здесь можно было наслаждаться видом поместья.

– Впечатляюще, не так ли? – заметил Невилл, словно хозяин, развлекающий гостя. – Можете пока оглядеться и порадоваться, моя дорогая. Все-таки это и ваш дом… хоть и ненадолго.

Марселла послушно опустилась на диванчик у окна и прижалась лицом к холодному стеклу. Несомненно, вид был впечатляющим, но едва ли мог вызвать у нее радостное настроение.

Внизу смутно белел посыпанный гравием широкий круг подъездной аллеи. Что касается аккуратно подстриженных симметричных кустов, клумб и деревьев, то они сливались в причудливые скопления теней. Черные тучи в вышине все плотнее закрывали небо, а вдали, предвещая приближение грозы, сверкали зигзагообразные молнии.

Марселла плотнее запахнула плащ, дрожа не от ночной прохлады, а от плохо скрываемого страха. Она не понимала, зачем ждать здесь, в сомнительном комфорте купола, если… если только в планы Невилла не входило заманить Гарета на крышу.

В воображении Марселлы тут же возник рой смутных образов: Невилл бросает ее с балюстрады, и она бесформенной грудой падает на гранитные ступени крыльца… Невилл, угрожая пистолетом, заставляет Гарета прыгнуть вниз, где того ждет верная смерть… Невилл стреляет в Гарета, когда он появляется на площадке купола, и его тело исчезает в головокружительном проеме винтовой лестницы…

Небо озарила еще одна вспышка молнии, на этот раз сопровождаемая ворчанием грома. Поежившись, Марселла решительно уставилась в темноту, мысленно цепляясь за ниточку надежды, которая – как известно – всегда может появиться. Очевидно, карета Гарета уже попала в грозу, и он задержится еще дольше. Таким образом, у нее еще есть время поразмыслить о том, как лишить Невилла пистолета. Может быть, Невилл сам предоставит ей возможность выбить его из рамок намеченного плана?..

Однако быстрый взгляд на злодея показал Марселле тщетность подобной надежды. Бледное лицо Невилла выражало какую-то лихорадочную решимость, его сверкавшие безумным блеском глаза беспокойно обшаривали все уголки купола.

«Вряд ли этот человек намерен покончить дело миром», – мрачно подумала Марселла, снова повернувшись к окну, в котором неясно отражалось ее лицо с тревожно застывшими, как и у Невилла, чертами. Если бы у Марселлы не закружилась голова, – как это всегда случалось у нее на высоте, – она бы сейчас металась по куполу как зверь в клетке.

Трудно сказать, как долго Марселла всматривалась в темноту: несколько минут, а может быть, час. На горизонте молнии и гром продолжали свой сумбурный зловещий танец, приближаясь все ближе к имению. Поднялся ветер; он порывами налетал на купол, скребясь в окна как нашаливший ребенок, который просит его впустить.

И не было никаких признаков появления Гарета…

Усталая Марселла уже начала думать, что какой-то мстительный бог заставляет их ждать целую вечность, когда заметила два направлявшихся к дому огонька. Она заморгала, опасаясь, будто это ей только чудится. Однако огоньки приближались, и скоро стало видно, что это фонари кареты.

– Наконец-то, – удовлетворенно прошептал Невилл.

Неожиданный звук его голоса заставил Марселлу содрогнуться. Она вдруг подумала о связанной и оставленной в темной библиотеке Джессике. Да, еще неизвестно, что лучше: ждать в безмолвной неизвестности или видеть собственными глазами, как разворачиваются ужасные события.

Марселла непроизвольно поднялась с дивана, упираясь руками в окно. Если бы только она могла предупредить Гарета…

– Пора поприветствовать мужа, моя дорогая, – заявил Невилл, одной рукой грубо хватая ее за локоть, а другой придерживая пистолет. – Ну, пошли. Уверен, ночной воздух покажется вам весьма бодрящим, – продолжал он, подталкивая Марселлу к ведущей на крышу двери.

Затаив дыхание, Марселла осторожно нажала на ручку. В то же мгновение ветер вырвал дверь у нее из рук и с громким стуком откинул к стене. Почти одновременно с этим небо прорезала огненная молния. Вспышка ярко осветила крышу с четырьмя трубами и балюстрадой по краям.

Господи, неужели ей, наконец-то, выпала удача?!

Марселла мгновенно вырвалась из рук Невилла и пустилась бежать по крыше. Если она успеет добраться до одной из труб, то таким образом сумеет выиграть время, возможно, обгонит этого сумасшедшего, снова бросится в купол, закроет дверь и будет удерживать ее как можно дольше…

Однако вспышка молнии уже погасла, и впереди оказалась пугающе огромная поверхность крыши. Марселла остановилась, чувствуя, как у нее подгибаются ноги, словно у пассажира корабля, так что ей на мгновение даже показалось, что она вот-вот споткнется о гребень крыши.

«Беги», – приказал внутренний голос, но она продолжала стоять, парализованная внезапно нахлынувшим страхом.

В это время Невилл снова схватил ее за руку. Его злобное шипение показалось Марселле неестественно громким.

– Даже не думай вырваться от меня. Я слишком долго ждал своего часа, чтобы позволить какой-то дряни нарушить мои планы. Пойдем.

Осторожно передвигаясь на трясущихся ногах, Марселла безропотно позволила подвести себя к краю крыши, судорожно цепляясь за рукав своего мучителя в страхе потерять равновесие. Стараясь побороть ужас, она начала рисовать в воображении беззаботные картины былых солнечных дней, нарядно одетых джентльменов и леди в ярких платьях, которые спокойно прогуливаются вокруг купола, наслаждаясь красивым видом… Действительно, разве гуляли бы здесь в течение веков люди, если бы существовала какая-то опасность?

Они прошли не больше десятка шагов, как вдруг Невилл дернул ее за руку, приказав стоять. Марселла невольно посмотрела вниз и едва не застонала от ужаса.

Она находилась возле белой балюстрады – деревянного ограждения из выточенных в форме ваз столбиков, скрепленных между собой лишь тонкими поручнями. Дальше уступами уходила вниз крыша из просмоленной черепицы, по самому краю которой шел низкий бордюр, имевший над парадным входом форму трезубца. От ухоженных газонов и дорожек Марселлу отделяли четыре этажа. Земля, казалось, манила ее к себе, насмешливо и коварно.

Однако теперь Марселле приходилось бороться не только с боязнью высоты, но и с ветром, который налетал подобно разъяренному зверю, вытаскивая шпильки из густых волос цвета меда, и хлестал полами плаща по икрам ее ног. Прохладный ночной воздух пронизывал Марселлу холодом и сыростью, от которых не защищал ни тонкий плащ, ни муслиновое платье.

За спиной Марселлы маячил, словно призрак, Невилл, а леденящая ласка ствола пистолета мрачно напоминала ей о неизбежном конце.

Проглотив слюну с горьким привкусом страха, Марселла наблюдала, как к дому приближается карета. Два ее фонаря мигали среди деревьев, закрывавших сверху своими ветвями подъездную аллею.

Через минуту карета свернула на посыпанную гравием дорожку. Из-за свиста ветра и хриплого дыхания Невилла теперь отчетливо доносился слабый цокот копыт и стук колес.

– Ближе, ближе, – шептал Невилл с торжеством в голосе.

Марселла почувствовала, что он дрожит – то ли от холода, то ли от леденящего кровь предвкушения злодейства. По ее телу тоже пробегала дрожь, в то время как в мозгу звучала скорбная молитва: «Господи, дай мне силы спасти его, дай мне спасти его…»

Вскоре карета остановилась, разбросав гравий прямо перед гранитными ступенями, и из нее появилась чья-то темная фигура. Этого человека, без шляпы, в длинном плаще, Марселла узнала еще до того, как в свете каретного фонаря блеснули его золотистые волосы.

Словно специально ветер в этот момент стих, и голос Невилла громко и отчетливо прозвучал сверху:

– Здесь у меня твоя жена, милорд Вольф. Если хочешь получить ее, поднимись к нам.