Текст книги "Джейн ищет мужа"

Автор книги: Алекс Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Я ощутила порыв прохладного ночного воздуха на разгоряченном лице и остановилась. Я выскочила на улицу в одном легком платье и не чувствовала холода. Редкие прохожие удивленно поглядывали на меня, машины равнодушно проносились мимо. Осенний Нью-Айленд величаво взирал на меня с высоты своих мрачных небоскребов и сверкающих торговых центров…

У меня застучали зубы. Я заметно трезвела на холоде. Что я натворила, сбежав, как Золушка или карманная воровка? Машина сплетен наверняка уже заработала на полную мощь. Кристин первой пойдет обсуждать это потрясающее, но непонятное происшествие с остальными. Как я в понедельник покажусь на работе?

Я прижала ладони к пылающим от стыда ушам. Призрак моего позора в полный рост встал передо мной. Дважды идиотка! Первый раз – когда влюбилась в этого юнца, и второй – когда не смогла совладать с собой. Нет, но кто бы мог подумать, что Серхио и таинственный Гринвуд – одно и то же лицо?

Тут я не выдержала и расхохоталась во все горло. Проходивший мимо мужчина в теплой осенней куртке шарахнулся от меня как от прокаженной. Представляю, что он подумал о нравах, царящих в современных клубах, когда девица в ноябре выскакивает на улицу в одном платье и гогочет как гусыня!

– Я рад, что ты смеешься, – сказал за моей спиной кто-то, и смех застрял в моем горле.

15

Значит, он все-таки пошел за мной и разговора не избежать. Не буду же я устраивать гонки с препятствиями по ночному Нью-Айленду. Серхио в два счета догонит меня, и я буду выглядеть еще глупее, чем сейчас.

– Да, сегодня на удивление забавный вечер! – воскликнула я, поворачиваясь.

Серхио был серьезен как никогда. Зато на моем лице сияла широченная улыбка. Я буду смеяться, даже если мое сердце изойдет кровью. Смех – мое единственное оружие в борьбе за себя…

– Ты замерзнешь, – тихо произнес он, снимая пиджак. – На улице минус четыре.

Он кивнул на табло, вмонтированное в стену рядом с вывеской «Танцующей Коровы». Я подняла глаза наверх…

Кажется, все это уже происходило со мной. Помню этот подъезд с массивными прозрачными дверями, фигуру охранника, мающегося от безделья, дома, уходящие вдаль по обе стороны от клуба, узкий тротуар, заставленный машинами. Я собиралась куда-то ехать, абсолютно не помню с кем, куда, зачем, а Серхио удерживал меня…

Или я все перепутала, и на самом деле я больше всего на свете хотела остаться, а он, наоборот, стремился от меня отделаться? Какая разница… Главное то, что все это уже было. И вход в клуб, и залитый огнями ночной Нью-Айленд, и пропитанный гарью воздух, и дрожь в коленках, и его сосредоточенное лицо…

– Переживу как-нибудь без твоего пиджака, – ответила я непослушными, окоченевшими губами.

Он грустно улыбнулся и накинул мне на плечи теплый пиджак. Легкое, едва ощутимое прикосновение его рук – и я снова предоставлена самой себе.

– Джейн, пойми меня…

– Что я должна понять? Что ты издевался надо мной все это время? Скажи, ты с самого начала знал, что я на тебя работаю?

– Д-да, – немного нерешительно кивнул Серхио.

– Может, ты специально подобрал меня тогда на остановке?

– Нет, что ты. Я только потом это понял, когда высадил тебя у здания компании.

Я вспомнила, как видела Серхио у стойки охранников, как я приняла его за курьера, в то время как он… Какой же дурой я была!

– И почему ты мне ничего не сказал?

– А что бы ты обо мне подумала? – Серхио попытался улыбнуться. – Хорош президент компании на мотоцикле.

– Действительно, хорош!

– Я знаю, все кажется таким глупым. Но я не умею быть солидным бизнесменом. «Клип продактс» основал мой отец и передал мне бразды правления. В воспитательных целях… Я стараюсь, как могу. – Серхио с виноватым видом развел руками.

Я постепенно приходила в себя. С какой стати я разнервничалась? Мало ли в жизни забавных и нелепых совпадений бывает… Мне бы посмеяться над тем, что мой случайный приятель в кожаных штанах оказался моим начальником, а я закатила форменную истерику. Что со мной случилось? Мне тридцать два года, я взрослая, умная, сильная женщина, не раз испытывала разочарования в любви. Я всегда знаю, как нужно себя вести. Но сейчас я потеряла голову и не соображаю, что творится вокруг…

– Ты должен был предупредить меня… – я запнулась. – Когда… – Когда мы как подростки целовались у моего крыльца, закончила я про себя.

– Я давно собирался, но все как-то неудобно было… Я надеялся, что ты сама догадаешься…

– Сама догадаюсь? Как?

– Ну… ты могла бы по телефону узнать мой голос.

Я рассмеялась.

– Мне эта мысль в голову не пришла бы!

– Когда ты предложила отметить юбилей в «Танцующей Корове», я был уверен, что ты все поняла.

– Этот клуб мне первым в голову пришел, когда ты спросил! – фыркнула я. – Слишком свежи были воспоминания о том, как мы здесь встретились.

Серхио опустил глаза. Так мне было гораздо легче разговаривать с ним. Пусть знает, что наше с ним случайное свидание и поцелуи у подъезда ничего для меня не значат. И что я отношусь к нему так же, как и он. Как к необременительному приключению.

– Мне следовало знать, что так все и получится, – вздохнул Серхио. – Но разве можно было предвидеть, что…

Договорить Серхио не успел. В прозрачных дверях клуба замаячил дородный силуэт Бродерика. Он близоруко щурился, разглядывая нас, и явно интересовался больше моим спутником, чем мной.

– Мистер Гринвуд, вас разыскивают, – подчеркнуто вежливо проговорила я, показывая рукой на Бродерика.

Серхио обернулся. Бродерик немедленно заулыбался и открыл дверь.

– Джеймс, мы ждем вас, – сказал он с преувеличенной бодростью, в упор не замечая меня.

Можно было подумать, что нет ничего особенного в том, что президент компании глубоким осенним вечером разговаривает на улице со своей помощницей, которая кутается в его пиджак. Мало ли какие дела могут возникнуть у деловых людей на корпоративной вечеринке. Бродерик, как и подобает образцовому служащему, притворился, что не происходит ничего особенного. Вот у кого мне нужно было учиться выдержке.

– Мы запланировали ваше обращение к сотрудникам, мистер Гринвуд. Вы так редко у нас бываете, что нельзя лишать их возможности услышать вас лично, – продолжил Бродерик с легким упреком, так как Серхио не двигался.

– Не хочу я выступать! – раздраженно рявкнул Серхио. – Оставь меня в покое со своими обращениями, Арч!

Бродерик оскорбленно раздул ноздри. При мне, я уверена, он желал быть исключительно мистером Бродериком. Но продолжать официальничать после слов Серхио он, разумеется, тоже не мог.

– Я не в курсе, что тут происходит, – сказал он, со значением поглядывая на меня, – но у нас есть план мероприятий и мы обязаны его придерживаться… сотрудники так долго ждали твоего появления, и…

Бродерик сделал паузу.

– Что? – недовольно поторопил его Серхио.

– Может быть, я вмешиваюсь не в свое дело, но на твоем месте я бы не стал давать пищу для сплетен.

У Серхио было такое лицо, что Бродерик сконфуженно замолк.

– Моя личная жизнь никого не касается, – свистящим шепотом произнес Серхио. – Ни тебя, ни сотрудников «Клип продактс», ни вообще кого бы то ни было на свете! Пусть люди развлекаются, чихать они хотели на твои речи.

Бродерик так посмотрел на меня, что меня бросило в жар. Представляю, что он обо мне подумал после такого заявления. Моя личная жизнь никого не касается? Разговор со мной для Серхио личная жизнь?

– Ну как знаешь, – поджал губы Бродерик. – Смотри, не простуди Джейн.

Эта фраза была великолепна, равно как и косой взгляд, брошенный на меня перед уходом. Как только Бродерик с грохотом захлопнул за собой входную дверь, Серхио удивленно спросил:

– У тебя с ним что-то было? Он явно ревнует.

– Тебя это не касается.

– Это не ответ.

– Я не собираюсь отвечать!

– А что, Бродерик – отличный парень, – сказал Серхио со злой иронией, – серьезный, не шалопай…

– Да уж! На мотоцикле не гоняет, не байкер какой поди!.. – вставила я.

– Ага, – подхватил Серхио, – солидный, рассудительный, умный…

– Неженатый, – вырвалось у меня.

– Ничего себе, – присвистнул Серхио. – Как далеко, оказывается, у вас зашло.

– Ничего у нас с ним не было! – отрезала я. – И хватит об этом.

– Точно. – В глазах Серхио засветилось понимание. – Это же он увез тебя тогда на джипе, да? Он ведь его совсем недавно купил, я его и не узнал…

Мои зубы заклацали от холода. Еще десять минут на улице – и мне не придется думать, как я появлюсь на работе в понедельник. Я просто заболею…

Я оглушительно чихнула, и Серхио тут же перестал вспоминать, где и когда он в последний раз видел меня и Бродерика вместе.

– Пойдем внутрь? – заботливо предложил он.

– Не хочу, – буркнула я. – Там слишком много любопытных.

– Ерунда, – усмехнулся Серхио. – В «Танцующей Корове» полно укромных местечек, о которых известно только избранным.

Он открыл для меня дверь и поклонился, словно швейцар перед входом в фешенебельную гостиницу.

– А ты, как я погляжу, принадлежишь к числу избранных? – с иронией спросила я, поднимаясь по ступенькам.

– Да, – просто ответил он. – Я владелец «Танцующей Коровы».

После этого сенсационного заявления я перестала чему-либо удивляться. Тайными тропами Серхио провел меня в маленькую уютную комнатку с низкими красными диванчиками. В одном углу дымился кальян, в другом было устроено нечто вроде бара. По шуму, доносящемуся из общего зала, я знала, что наши коллеги вовсю веселятся где-то поблизости. Но мы были отрезаны от всех, приятный полумрак и тепло успокаивающе действовали на мои нервы.

Серхио налил мне вина и сел рядом, совсем как тогда, когда он впервые привел меня в бар «Танцующей Коровы», с той небольшой разницей, что в то время я жила надеждой, а сейчас выметала из сердца осколки мечты.

– Слушай, давай забудем обо всем, что произошло сегодня, и попытаемся все начать сначала, а? – предложил Серхио и дотронулся до моей руки.

Второй раз за вечер мне предлагали «начать все сначала», и второй раз я упорствовала.

– Нам нечего начинать.

Серхио со вздохом отодвинулся от меня.

– Какая же ты колючая, Джейн. Я был уверен…

Он позволил мне самой додумывать окончание фразы. Но откуда мне было знать, что творится в голове у мужчины? Тем более у такого, как Серхио. Ведь он принадлежит к числу не только красивых, но и успешных мужчин, что делало его полной загадкой для меня. Тайной, недоступной моему пониманию. Все в нем было удивительно и не похоже на остальных, и именно это его качество не давало мне спокойно жить. Был бы он как Бродерик или как Ли, или как любой из моих знакомых мужчин, я бы справилась с ним в два счета. Конечно, не с ним, а со своими чувствами к нему. И почему мне повстречался самый необыкновенный мужчина во всем Нью-Айленде? Что ему от меня нужно?

– Я не колючая. Я просто очень устала. Вся эта вечеринка…

– Хочешь домой?

– Да.

– Я отвезу тебя.

– На мотоцикле? – съязвила я.

Серхио рассмеялся.

– Можно и на мотоцикле. Но вообще-то я приехал на транспорте, более соответствующем моему сегодняшнему статусу.

Ах да. У него же и лимузин есть.

– А ваши подчиненные не слишком обидятся на то, что вы их покидаете, мистер Гринвуд?

– Главное, чтобы не обиделись твои поклонники.

Я прикусила язык. Шутница выискалась. Лучше молчи и не требуй от судьбы большего, чем тебе полагается.

А пока мне, по всей видимости, полагалось сидеть на переднем сиденье «феррари» и слушать, как Серхио объясняет по телефону Бродерику, что ему надо уехать по срочным делам. Я различала недовольные интонации Арчибалда и была уверена, что он не поверил ни единому слову Серхио. Обо мне не было сказано ни слова. Но если Бродерик захочет, он выяснит, что один из охранников вынес мне из зала забытую сумочку, да и мое пальто также было благополучно изъято из гардеробной.

Представляю, что обо мне будут говорить!

Но впервые за вечер эта мысль причиняла не беспокойство, а какое-то странное удовлетворение. Обо мне будут судачить посторонние люди. И пусть. Они выстроят длинную цепь причинно-следственных отношений и не поскупятся на выражения. Какое счастье – сознавать, что тебе до этого нет абсолютно никакого дела.

Серхио заговорил, когда мы ехали к мосту Бэкинсейл.

– Не против, если мы немного покатаемся?

Я затрясла головой. Говорить боялась – а вдруг голос предательски выдаст меня.

– Я знаю, у тебя есть полное право сердиться на меня, – произнес он, когда мы проезжали по мосту. – Я все собирался рассказать тебе, но мы не так часто виделись. А по телефону это было бы глупо.

– Почему ты ни разу не появился на работе?

– Я появился, – справедливо возразил он. – Помнишь, когда шел дождь и мы с тобой промокли до нитки, а потом пили глинтвейн в баре?

Еще бы я не помнила!

– Но тогда мы почти не знали друг друга, и я подумал, что если я представлюсь, то ты решишь, что я рехнулся.

Что ж, вполне вероятно.

– И потом я действительно редко бываю в компании. Дела там идут отлично, и моего присутствия там не требуется.

– Ага. Ведь у тебя хорошие помощники.

– И самая злобная помощница, – улыбнулся он.

Но мне меньше всего хотелось улыбаться в ответ.

– Почему ты убежал от меня в торговом центре? Я видела тебя, когда покупала вечернее платье вместе с Кристин.

– Я знал, кто она такая. Встретил ее однажды, когда она с Уиллом выходила из офиса. Не хотелось ставить тебя в неловкое положение, когда все откроется.

Я искоса взглянула на него.

– До сих пор не могу поверить в то, что ты и Джеймс Гринвуд – одно и то же лицо.

– Хочешь посмотреть мое водительское удостоверение? – засмеялся Серхио. – Я же говорил тебе, что моя мать зовет меня Серхио, а отец – Джеймсом.

– На слово поверю.

– Так что понимаешь, одно за другое зацепилось, и я уже не мог сказать тебе, кто я. Думал, что на вечеринке подвернется подходящий случай и потом мы вместе посмеемся.

– Все и посмеялись. Надо мной.

– Никто даже внимания не обратил! – с жаром возразил Серхио.

– Сразу видно, что ты не работаешь бок о бок с этими людьми, – усмехнулась я.

– А тебе настолько важно их мнение?

– Нет, конечно…

– В чем же дело?

А дело было в том, что я совершенно запуталась. Серхио-мотоциклист был для меня недосягаем, а Джеймс Дамиан Гринвуд, владелец «Клип продактс», «Танцующей Коровы» и бог знает какой еще недвижимости – тем более. И все же я сейчас сижу в его машине и щурюсь от ярких огней ночного Нью-Айленда…

Хотелось потребовать от Серхио прямого ответа. Да или нет – мне большего не нужно. Я не стану просить объяснений или настаивать на чем-либо. Пусть честно скажет мне, что он делает в моей жизни и что ему от меня нужно. А еще лучше, если не будет никаких слов. Пусть остановит машину у ближайшей остановки, как Бродерик, и передаст мне мое пальто с заднего сиденья.

– Что с тобой, Джейн?

– Как-то нелепо все, – вздохнула я. – Я запуталась. Все наше знакомство с самого начала нелепо, а теперь выходит, что ты – Гринвуд…

Я говорила бессвязно, отвечая скорее себе, чем Серхио. Однако он понял меня.

– Неужели это что-то для тебя меняет? – осторожно спросил он.

– Это меняет все. Теперь мне, наверное, придется уволиться.

– Уволиться? Тебя чем-то не устраивает работа?

– А как ты представляешь себе наше сотрудничество? Я же буду знать, что ты – это ты.

– Логично, – рассмеялся Серхио. – Я это я. И почему ты должна уходить, если тебе нравится на меня работать? Тебе ведь нравится?

– Да, – неохотно признала я.

– Я могу повысить тебе зарплату…

– Не надо мне одолжений.

– Это не одолжение. Это… мм… карьерный рост.

– Какой там карьерный рост?! Можно подумать, я такой специалист, без которого компании не обойтись.

– Мне не обойтись точно, – сказал Серхио.

Он был абсолютно серьезен и искренен, и мне отчаянно захотелось, чтобы эти слова относились не только к работе.

– Спасибо, – пробормотала я себе под нос. – Но мне будет очень тяжело.

Я бы предпочла забыть о его существовании. Но если это невозможно, мне было бы гораздо легче не иметь о нем постоянного напоминания.

– Значит, ты серьезно собираешься увольняться?

– Да, – уверенно сказала я.

И пусть эта идея пришла мне в голову буквально пару минут назад, я уже не видела иного выхода из ситуации.

– Из-за меня?

– Из-за тебя в том числе.

На светофоре загорелся зеленый, и Серхио с такой силой надавил на газ, что меня прижало к спинке. Я кожей чувствовала, что он злится, и не понимала, в чем причина. Серхио гнал машину так, что мерцающие огни рекламных вывесок сливались в одну прямую линию, и мне было странно, почему какой-нибудь бдительный полицейский никак нас не остановит…

Я не знала, о чем говорить. Я высказала ему свои претензии, о своих он предпочел промолчать. А я уже не могла больше ничего выяснять. Скорей бы домой, подальше от всех этих проблем и невысказанной горечи, нелепых недоразумений и счастливых случайностей.

– Слушай, высади меня где-нибудь, – попросила я. – Не нужно отвозить меня домой. Сама доберусь.

– Хорошо, – сухо бросил он, а мне (о, противоречивость женской натуры!) стало до слез обидно, что он ни на чем не настаивал. Серхио был готов выполнить мою просьбу без пререканий, и я почти ненавидела его за это.

И ненавидела себя за все, что я говорю и делаю.

16

Серхио притормозил недалеко от остановки. Я потянулась за пальто, презирая себя за медлительность. Я же все решила, так почему не могу выйти из машины и забрать пальто с заднего сиденья? Так будет гораздо удобнее. Но нет, я тяну время, ожидая неизвестно чего и ни на что не надеясь.

– Скажи мне, что я сделал неправильно? – вдруг спросил Серхио.

Он смотрел прямо перед собой, положив руки на руль, и я сразу не поняла смысл вопроса.

– То есть?

– В чем я ошибся? – продолжал он, словно разговаривая сам с собой. – Я старался, чтобы тебе было хорошо со мной, старался не очень напрягать тебя…

Я слушала его тихо, как мышка. Голос Серхио звучал глухо и невыразительно, как будто каждое слово давалось ему с трудом.

– Пойми меня правильно, я ничего от тебя не требую. Но мне казалось, что я для тебя что-то значу. Неужели ты не можешь простить мне того, что я сразу не сказал тебе, что я президент компании? Это же такой пустяк…

Серхио повернул голову, и у меня отчаянно забилось сердце. Я никогда не хотела быть героиней романа, но сейчас я внезапно ощутила в себе Скарлетт О'Хару, Джен Эйр и Марианну одновременно. Неизвестно, какое колесико сломалось в великом маховике судьбы, но случилось невероятное – мужчина моей мечты сошел с пьедестала, на который я его торжественно водрузила, и говорил мне странные, волнующие, неожиданные слова…

Видимо, моя растерянная физиономия что-то открыла Серхио, потому что он отпустил руль и порывисто наклонился ко мне.

В салоне вдруг стало ужасно тесно. Везде был один Серхио, и даже если бы я захотела отстраниться от него, я бы не сумела. Но разве я могла захотеть этого? Я была счастлива. Счастлива так, как только может быть счастлива женщина в объятиях любимого мужчины. И пусть за многие сотни лет непрерывного употребления слова «я люблю тебя» несколько поистерлись и поднадоели, для меня они все равно звучали райской музыкой…

Серхио словно обезумел. Он целовал меня совсем не так, как тогда, у моего подъезда. Ураган, вихрь подхватил меня, как девочку Дороти из Канзаса, и понес в волшебную страну Оз, из которой мне никогда не захочется вернуться домой…

Моя недогадливая голова лежала у Серхио на плече, в то время как я признавалась ему в собственной глупости. Серхио гладил мою руку, и от этого трудное признание становилось чуть менее трудным.

– В общем… я была уверена, что ты из вежливости… нет, не из вежливости… короче, я…

– Ты хочешь сказать, что не догадывалась о том, что ты мне нравишься? – помог мне Серхио.

– Что-то в этом роде.

Реакция Серхио была как у любого нормального человека – он рассмеялся.

– Зачем же я тогда приезжал к тебе? Катал по городу? Сидел с тобой в баре?

– Не знаю… просто так… Хотел сделать мне приятное… – Я понимала, что несу абсолютную чушь, но должна же я была как-то оправдаться?

– Я что, похож на идиота? – улыбнулся Серхио. – Я пытался тебе понравиться, но ты держалась на расстоянии. Такая холодная, неприступная…

– Я?

Сложно было принять мысль, что в то время, когда я мучилась от неразделенной любви, Серхио безуспешно пытался обратить на себя мое внимание.

– Ты, ты. Ты всегда с таким удивлением смотрела на меня, что мне становилось не по себе.

– Я не могла поверить в то, что ты существуешь…

– Я был ужасным дураком…

– Нет, это я была дурой…

– Я должен был понять…

– И я…

Препирательство могло длиться бесконечно, но тут наши губы внезапно встретились и мы поняли, что лишь зря теряем время. Влюбленным его никогда не бывает достаточно, особенно влюбленным, которые так долго сомневались друг в друге. Я никак не могла до конца поверить в то, что все это происходит со мной на самом деле. И если бы я принялась рассуждать в своей обычной манере, я бы обязательно убедила себя, что сегодняшняя встреча с Серхио – плод моего воспаленного воображения.

К счастью, он не давал мне времени на размышления. Серхио говорил мне удивительные вещи. И я верила ему, хотя мне было легче поверить в то, что на луне есть жизнь, чем в то, что я самая красивая девушка на свете… Он рассказывал о любви с первого взгляда, которая молнией поразила его, когда я стояла на остановке и голосовала, а мне, слушая его, приходилось делать усилие, чтобы напомнить себе – это он о тебе, Джейн, а не о соседской девчонке или Анджелине Джоли. Он объяснял, как ему было тяжело со мной и как я в упор не желала видеть очевидных вещей и держала его на расстоянии… И как он боялся идти на эту злополучную вечеринку, так как не знал, как я отреагирую на его появление…

Это был поистине вечер откровений и открытий. Я обнаружила, что выслушивать признания в любви совсем не так скучно и банально, как я полагала раньше. И что я сама могу с полной откровенностью говорить о любви и не стесняться своих чувств.

А самое главное – что я могу быть счастливой…

Я не знаю, сколько мы просидели в машине Серхио. Точно помню лишь одно – когда я переступила порог родного дома, часы с кукушкой в нашем коридоре с противным дребезжанием пробили три.

– Джейн, это ты? – сонным голосом из своей комнаты спросила мать. – Хорошо погуляли?

Я невольно улыбнулась. О сегодняшнем вечере я могла бы написать сказку, но сейчас мне ничего не хотелось обсуждать. Словами мне никогда не выразить то, что переполняет мое сердце. Да и не нужно никому ничего знать. Хватит того, что у меня самой голова идет кругом…

– Спи, мам, – тихо сказала я. – Все отлично.

В понедельник я все-таки подала заявление. Не на увольнение, а на отпуск. Я отдала его лично Элизабет, директору по персоналу. Выражение всего ее маленького остроносого личика свидетельствовало о том, что она лопается от любопытства. Но я держала себя так, что ни один недопустимый вопрос не коснулся моих ушей. Да и какие вопросы могли быть у обычного сотрудника, если ее сам мистер Гринвуд предупредил по телефону: Джейн Остин отпустить на столько дней, на сколько ей захочется?

Но если с Элизабет мне удалось справиться, то обуздать любопытство Кристин было не под силу смертному человеку. Она ворвалась в мой кабинет, как только появилась на работе, и сразу потребовала:

– Немедленно рассказывай, что у тебя с Гринвудом!

Мое фальшивое недоумение не произвело на нее ни малейшего впечатления.

– Я знаю, что вы уехали вместе, – безапелляционно заявила она. – Просто так президенты компаний своих секретарш не подвозят.

– Помощниц, – машинально поправила я ее.

– Какая разница! Не увиливай. И не вздумай врать, что вы решали срочный деловой вопрос!

Я рассмеялась. Бедная Кристин. Представляю, как ей тяжело. Она от широты души покровительствовала мне, а теперь выяснилось, что я отлично обошлась и без нее.

– Понимаешь, так вышло, что я знала Гринвуда и не знала, кто он.

– Это как? – нахмурилась Кристин.

– Я знала его как Серхио, – пояснила я. – И понятия не имела, что он – Джеймс Гринвуд.

– Но он-то, наверное, все знал? – Кристин сразу ухватила суть вещей. – Почему он ничего тебе не сказал? Или он тоже не знал, что ты – это ты?

– Захотел разыграть меня.

Кристин состроила выразительную гримаску.

– То есть вы в таких отношениях, что он мог тебя разыгрывать?

Я кивнула. Кристин с сомнением смотрела на меня, словно прикидывая про себя, можно ли мне верить.

– А со стороны смотрелось, как будто между вами что-то есть, – медленно произнесла она. – Все так и подумали…

– Я не могу запретить другим думать.

– Ты с ним уехала или нет?

Врать было бессмысленно.

– Мистер Гринвуд любезно подбросил меня до дома, – сказала я.

– Ну-ну. – По тону Кристин было ясно, что она не в восторге от моего ответа. – Не хочешь – не говори. Но на твоем месте я была бы с ним поосторожнее. Мужчины вроде него предпочитают модельных красоток!

Но даже эта шпилька не вдохновила меня на откровенность.

– Не понимаю, о чем ты. – Я безмятежно улыбнулась и вернулась к прерванной работе.

Кристин уже открыла дверь, чтобы уйти, когда я сообразила, что нехорошо заканчивать разговор на такой ноте. Мы и в клубе чуть не поругались. Нужно было срочно спасать ситуацию.

– Кстати, а как твои дела? – дружелюбно спросила я. – Как мистер Беннет? Тебя можно поздравить?

Кристин захлопнула дверь и со вздохом опустилась на соседний стул.

– Ничего не вышло.

Я удивленно посмотрела на нее. Как же так? Дельце вроде на мази было.

– Наверное, ты меня сглазила, – хмыкнула Кристин. – После того как уехал мистер Гринвуд, Уилл заторопился домой, не вспомнив обо мне. Едва «до свидания» сказал. Да и сегодня еле слова цедит. Не понимаю, что на него нашло.

Угрызения совести, вот что, подумала я. Или просто трусость.

– Эх, никак мне не повезет, – жалобно сказала Кристин. – Уже третий вариант срывается. Научи, как подцепить кого-нибудь вроде Гринвуда?

Мои пальцы замерли над клавиатурой. Нет, я не специалист в этой области. Я всего лишь непутевое несообразительное создание, по отношению к которому внезапно расщедрились боги…

– Ладно, не буду тебе мешать, – вздохнула Кристин. – У самой работы куча.

До обеда я пахала как вол. К отпуску нужно было закончить все срочные дела. В ресторан мне пришлось идти в гордом одиночестве, так как Кристин была занята и перекусила на рабочем месте. Я не переживала. Почему-то сегодня мне хотелось побыть одной…

Не тут-то было. Арчибалд Бродерик собственной персоной замаячил на горизонте, стоило мне сесть за столик.

– Ты позволишь? – спросил он.

Неужели ему тоже не терпится расспросить меня о моих отношениях с Серхио? Я кивнула (а что было делать), и он аккуратно поставил свой поднос рядом с моим. Начал Арчибалд с горохового супа и вопроса о том, как я провела выходные.

– Изумительно, – ответила я и ни капли не покривила душой.

Бродерик скривился как от зубной боли. А может быть, ему действительно попалась неразмокшая горошина?

– Кстати, хотел поблагодарить тебя за подготовку вечеринки. На моей памяти это был лучший праздник компании.

– Спасибо, – улыбнулась я.

Видеть Бродерика столь смирным и лишенным своего обычного апломба было странно, и я терялась в догадках. Что с ним происходит?

– Тебе-то самой понравилось? – спросил он осторожно. – Ты, кажется, рано ушла.

– Очень устала, – ответила я, не моргнув глазом. – А вечеринка и вправду была ничего.

Бродерик рассеянно кивнул. Я видела, что его явно что-то гложет.

– Слышал, ты в отпуск собираешься. Как-то неожиданно, в ноябре…

Невысказанный вопрос повис в воздухе.

– Внезапно решила, – улыбнулась я. – Мистер Гринвуд не возражал.

Бродерик впился в меня глазами. Но я вдруг обнаружила в себе способности к лицедейству, и ни один мускул не дрогнул на моей нахальной физиономии.

– Что ж, ему виднее, – сдержанно проговорил он. – А куда едешь, если не секрет?

– В Каталонию.

– Испания, если я не ошибаюсь?

– Да.

Я не сомневалась, что Арчибалд все понял. О личности господина Гринвуда ему было известно более чем кому бы то ни было в компании, и он отлично знал, что мать Серхио родом из Каталонии…

– Меня, конечно, это не касается, – небрежно сказал он, отставляя тарелку с супом, – одна едешь?

Его это действительно не касалось, но лучше было сразу расставить все точки над «i».

– Нет. С приятелем.

Густые брови Бродерика неудержимо поползли вверх. Я знала, что Серхио должен был предупредить его сегодня, что будет отсутствовать пару недель. Сложить два и два вместе было нетрудно.

Арчибалд приступил к стейку из лососины. Манера его неуловимым образом изменилась. Он больше ничего не выяснял, определив что-то для себя раз и навсегда. Я размышляла над тем, помнит ли он, как на вечеринке пытался добиться от меня взаимности. Вроде бы он был не очень пьян тогда, но кто знает, после какой по счету порции спиртного у мистера Бродерика отшибает память…

Вплоть до компота мы обсуждали разные нейтральные вопросы, вроде погоды или ситуации на фондовой бирже. Я держалась настороже. Лживо дружеский тон Бродерика не обманул меня ни на секунду, и против обыкновения чутье меня не подвело. Когда я уже собралась уходить, Бродерик с непонятным волнением поглядел на меня и пробормотал:

– Насчет нашего последнего разговора…

Я изобразила на лице живейшее участие.

– Ты же понимаешь, я не имел в виду ничего дурного…

Я нахмурилась. О чем это он, скажите на милость?

– Я и представить себе не мог, что ты и Джеймс… в смысле мистер Гринвуд…

Тут Арчибалд совсем смутился, а до меня постепенно стало доходить.

– Если б я только знал, что у меня такой соперник… – он солидно прокашлялся в кулак, – я бы ни за что не посмел… я бы не заикнулся…

Я прилагала максимум усилий, чтобы не рассмеяться ему в лицо. Интересно, стал бы Арчи извиняться, если бы моим избранником оказался Ли?

Бродерик тоже прилагал усилия. Чтобы закончить.

– Я был бы тебе очень благодарен, если бы забыла обо всем, что я нес тогда… и ничего не стала бы рассказывать Джеймсу… мистеру Гринвуду…

Тут мне пришлось совсем худо. Смех раздирал меня изнутри словно лисенок спартанского мальчика, и, как тот злосчастный отрок, я тоже не имела права дать волю чувствам. Бродерик беспокоился за себя, и при определенном умственном усилии его можно было понять.

– Хорошо, Джейн?

Он так жалобно глядел на меня, что у меня не хватило духу подшутить над ним. Вдруг его сейчас сердечный приступ хватит. Зачем мне пятно на совести?

– Конечно, – энергично кивнула я. – Не волнуйся.

Бедный Арчи! Надо же было так просчитаться, начать ухаживать за девушкой босса. Что ж, радует одно – на корпоративной вечеринке не я одна оказалась в дурацком положении.

Но долго размышлять над судьбой Бродерика мне было некогда. Сегодня мой последний рабочий день перед отпуском, которому суждено стать… эх, боюсь думать чем. Боюсь загадывать, мечтать, представлять себе что-либо. Что бы я себе ни напридумывала, Серхио обязательно перевернет все с ног на голову. Да и зачем мне о чем-то думать? Вполне достаточно знать, что Серхио каким-то чудом взял и влюбился в меня. Как не без зависти сказала Кэрри: «Ты прямо современная Золушка».