Текст книги "Джейн ищет мужа"

Автор книги: Алекс Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

11

За два дня до тридцать первого я осознала, что хотя у меня оплачена аренда клуба, согласовано меню, придумана развлекательная программа, но нет ни одного достойного платья. Как-то вылетело из головы, что я не только устроитель торжества, но и его активная участница. Кристин чуть ли не месяц выбирала себе туалет и угощала меня различными подробностями своих изысканий. Например: «В центре на Джемскот ничего приличного, а в „Колер трединг мол“ кое-что есть, но цены кусаются». Я ей сочувствовала и желала удачи, а о себе – верите ли? – почти и не думала. Очень не по-женски, как сказала бы Кэрри, но когда с головой погружаешься в организацию солидного мероприятия и несчастную любовь, то становится как-то не до тряпок.

Привел меня в чувство не кто иной, как неуловимый мистер Гринвуд. В очередной раз, когда мы с ним уясняли последние детали праздника, он вдруг сменил тон и поинтересовался:

– А вы себе подобрали костюм, Джейн? Как-никак Хеллоуин.

– А как же, – не растерялась я. – Невеста Франкенштейна – это как раз по мне.

Гринвуд вежливо посмеялся, но было ясно, что мое остроумие не произвело на него должного впечатления.

– Как я понимаю, у нас торжественное мероприятие, – сказал он, отсмеявшись. – По крайней мере официальная его часть. Так что надеюсь увидеть вас при полном параде. Заодно и личное знакомство отметим. А то позор какой – ни разу свою помощницу не видел!

Если он думал приободрить меня, то добился прямо противоположного результата. Ну что за наказание! У всех начальники как начальники, а мой мало того что на глаза не показывается, так еще и о моем гардеробе заботится.

Звонок Кэрри ничего не дал. Подруга была настолько погружена в счастливую (в отличие от меня) любовь, что не пожелала уделить мне и пару часиков для похода по магазинам.

– Извини, Джейн, но Энди как раз сегодня в командировку уехал на два дня и я буду все время с Нейлом. Подбери себе что-нибудь сама, хорошо? Только не очень скромное, а то я тебя знаю. Вырядишься в какой-нибудь полинялый балахон, а у вас там, наверное, красавицы одна лучше другой. Всех мужчин расхватают.

Кэрри лениво зевнула в трубку и отключилась. Вот и верь после этого в дружбу.

За обедом я пожаловалась Кристин на предательство лучшей подруги.

– Давай я с тобой по магазинам похожу, – предложила она с готовностью.

– Мне кажется, вам, Джейн, пойдет все, что угодно, – вставил Ли.

Он приобрел привычку обедать с нами каждый день. Кристин его почти всегда игнорировала, однако не прогоняла. Может, у него все-таки есть шанс?

– Вечернее платье и я – вещи несовместимые, – рассмеялась я. – А уж про каблуки и говорить нечего…

В обсуждении увлекательных женских мелочей и прошел обед.

Вечером мы с Кристин на полчаса раньше ушли с работы. Она для этого специально к вице-президенту в кабинет заглянула, ходатайствовала. Вышла оттуда, раскрасневшаяся, с блестящими глазками и положительным ответом. Ох, боюсь, ничего хорошего Ли здесь не ожидает.

Далеко решили не ездить. Добрели пешочком до торгового центра на Джемскот, там и остановились. Правда Кристин морщила свой идеальный носик и звала меня в центр, в «Колер мол» или «Уорлд шопинг», но я ленилась, да и денег, честно говоря, жаль было. Бродили между рядов, ворошили яркие тряпочки, приценивались. Болтали, естественно, о коллегах и о предстоящей вечеринке.

– Так хочется на Гринвуда посмотреть, просто жуть, – откровенничала Кристин. – У него по телефону очень эротичный голос.

Я не могла ее не подразнить.

– Это ничего не значит. Скорее всего, он толстый, лысый и маленького роста.

– Ну и что? Толстый, лысый и маленький мужчина тоже может быть очень интересным!

Вот это правильный взгляд на вещи для длинноногой красавицы.

– Может быть, он женат?

– Женат? Да при чем тут это, Джейн! Я ж ничего не имею в виду. Так, приятно время провести. Вдруг Гринвуд почаще у нас бывать будет. Работать станет веселее.

– С президентом? Веселее?

– Все равно…

– Думаю, мистеру Беннету это не очень понравится.

Тут Кристин залилась краской и стала чересчур пристально рассматривать дешевые вельветовые брючки. Ну не стоили они ее внимания!

– Мистер Беннет слишком много о себе думает, – наконец сказала она. – И он, кстати, уж точно женат.

Как мы с ней понимали друг друга!

– Да, женат, – кивнула я. – Но есть и другие варианты. Ли, например.

– О, Ли, по-моему, чудесный парень, – подозрительно оживилась Кристин и оставила в покое несчастные брюки. – Что ты о нем думаешь?

Неужели ее действительно интересует мое мнение? Как приятно.

– Мне кажется, он замечательный! Симпатичный, скромный, зарабатывает хорошо.

– То есть он тебе нравится? – деловито уточнила Кристин.

– Почему сразу нравится? – удивилась я. – Просто хороший парень, это сразу видно. Не идиот и не самодур. Сейчас это редкость.

Кристин заметно повеселела.

– Ох, Джейн, ты меня так обрадовала! А то никакого покоя от него нет.

Уточнить, в чем дело, я не успела, потому что Кристин увидела «прелестные платьица» и потянула меня к тому магазинчику, забыв обо всем на свете.

А я тоже забыла обо всем на свете, потому что в конце ряда увидела молодого человека с длинными черными волосами. Может, и не он. Скорее всего, не он. Но до чего похож…

Молодой человек повернулся ко мне лицом и… с проворством кошки нырнул в соседний ряд. Он все равно опоздал. Я успела его узнать.

– Джейн, где ты застряла? – Недовольное личико Кристин вынырнуло из магазина. – Посмотри, какая прелесть. – Она размахивала чем-то ярко-зеленым и явно была не прочь, чтобы я это примерила. – Думаю, тебе пойдет.

Она вертела меня как игрушку, прикладывая платье к спине и плечам, а у меня не было сил отстоять право на самостоятельный выбор. Серхио мог бы и не прятаться от меня. Я не собираюсь его преследовать или донимать звонками. Я даже не знаю, как ему позвонить. Он мог бы пройти мимо и поздороваться… Или не здороваться… Я же ничего от него не требовала!

– Джейн, с тобой все в порядке? У тебя лицо какое-то странное.

А какое у меня может быть лицо, если любовь всей моей жизни только что разбила все мои надежды? Которых и без того было негусто.

– Все нормально. Показалось, что увидела одного знакомого.

– Ой, да хватит тебе по сторонам смотреть! Ты забыла, что вечеринка через два дня? Ты должна хорошо выглядеть!

Я заглянула в ее бездонные глаза под идеально ровными бровями и невольно рассмеялась. Выглядеть так, как Кристин, у меня не получится, а пленить Серхио чем-нибудь меньшим вряд ли возможно!

– Чего ты смеешься? – обиделась она. – Я стараюсь тебе помочь, а ты… Если честно, то я понимаю, почему ты до сих пор одна!

Это был удар ниже пояса.

– И почему же?

– Ты слишком много о себе думаешь и считаешь других ниже себя! – выпалила она.

Я вытаращила глаза. Если говорить начистоту, я вообще о себе не думаю. Неблагодарная тема, слишком банальная и безыскусная.

– Ты ошибаешься, – пробормотала я. – У меня и в мыслях такого нет. А смеялась я потому, что, как бы мы с тобой ни старались, мне не удастся выглядеть так же хорошо, как ты.

Кристин порозовела. Ей явно стало стыдно за недавнюю вспышку.

– Спасибо, конечно… но ты тоже очень симпатичная…

Наглая ложь.

– Только тебе нужно одеваться по-другому…

А вот это уже ближе к истине.

– И подкрашиваться сильнее. Походка у тебя слишком тяжелая. И ты никогда не улыбаешься мужчинам. А еще…

Стоп. По-моему перебор.

– Слушай, давай не будем играть в Пигмалиона и Галатею.

– В кого? – не поняла Кристин.

– Неважно, – отмахнулась я. – Не надо делать из меня мисс Конгениальность. Меня уже поздно переделывать. Давай купим мне новое платье подешевле и разойдемся по домам. Спать очень хочется.

Кристин надулась из-за того, что я не дала ей поиграть в опекуншу. Очередной грех на моей совести. Пусть. Не до того мне сейчас…

В конце концов мы купили скромное черное платье по (на мой взгляд) нескромной цене. Кристин пыталась навязать мне цвет поярче, но я держалась до последнего.

– Больше я с тобой по магазинам не пойду, – кисло резюмировала Кристин, выходя из торгового центра. – Ты совершенно ничего не понимаешь в одежде.

День накануне праздника выдался на диво спокойным. Впрочем, удивляться было нечему – вся компания замерла в предвкушении вечеринки. Было сделано главное – оплачен счет, а остальное никого не волновало. Сам Гринвуд, кстати, меня тоже не беспокоил и моим вечерним платьем, слава богу, не интересовался. Забыл уже, наверное.

Я просидела весь день в своем кабинетике, искренне пытаясь радоваться завтрашнему торжеству. Но с «Танцующей Коровой» было связано слишком много воспоминаний, чтобы превратить эту вечеринку для меня в первый бал Золушки. Может, кого-то и привлекает мысль поесть на дармовщинку и пококетничать с коллегами, но мне делалось тошно при мысли о том, что завтра вечером, в законное нерабочее время, мне придется притворяться, что мне безумно весело, хотя на самом деле…

Неважно. Когда я в последний раз была на корпоративной вечеринке? Правильно, никогда. Так что один-единственный раз можно ни о чем не рассуждать, а просто радоваться жизни!

Но просто радоваться жизни не получилось. Когда я добралась до дома, у подъезда меня ждала Кэрри. Она была одна, без машины, с алкогольным коктейлем в руке и, самое загадочное, не накрашена.

Оказалось, что мамы не было дома, и Кэрри полтора часа просидела на скамейке, ожидая меня. О, свежеокрашенная зеленая скамья! Тебе суждено стать местом ожидания для всех, кому не терпится пообщаться с Джейн Остин. Совсем недавно кожаные штаны Серхио терлись о твою поверхность, а сегодня джинсовая юбка Кэрри отполирует тебя до блеска…

– Надо поговорить, Джейн, – прошептала Кэрри вместо приветствия. – Эллис как назло в отпуск укатила, а ты где-то бродишь.

– По магазинам ходила, куда ты, между прочим, со мной не пошла… Эй, ты что? Что с тобой?

Я присела перед ней на корточки. По щекам Кэрри катились очень крупные и очень настоящие слезы.

– Что-то случилось? Что-то с Эндрю? С родителями?

Но она только все ниже опускала голову.

Вместе мы зашли в дом. В тусклом освещении холла лицо Кэрри приобрело землистый оттенок. На моей памяти она ни разу так плохо не выглядела. А знакомы мы с ней… неважно сколько.

– Ты можешь объяснить мне, в чем дело? – допытывалась я, пока мы снимали куртки и устраивались на диване в гостиной. Но лишь когда был сварен кофе и Кэрри взяла в руки свою любимую чашку, она наконец заговорила.

– От меня Эндрю ушел.

– Что?! – Я чуть было не свалилась с дивана.

– Позвонил мне два часа назад и попросил встретиться с ним в «Шокохаузе»… Черт, мне сразу надо было понять, что дело неладно. Он же только чай пьет. – Кэрри отхлебнула глоток горячего кофе и обожгла себе губы. – Фу, гадость какая… – поморщилась она. – А пирожные у тебя есть?

Я пододвинула к ней коробку с пончиками.

– Что с Эндрю?

Руки Кэрри задрожали, и сочный пончик брякнулся на стол.

– О-он с-сказал, что б-бросает меня… ч-что т-так д-дальше невозможно жить!

Если бы я была той идеальной рассудительной женщиной, которой мне очень хочется быть, я бы сказала: «Так тебе и надо, Кэрри! Возмездие вовремя настигло тебя». Но судия из меня неважный, и мне было ужасно жаль подругу.

– Может, еще все образуется? Ты же помнишь, в тот раз он тоже собирался уходить, но потом остался. Эндрю любит тебя. Несмотря ни на что…

Хотя ты по-свински с ним обращаешься, добавила я про себя.

– Сейчас все по-другому, – рыдала Кэрри, уронив голову на руки. – Он на самом деле уходит, это не шутки. Уже и вещи собрал.

Да, это было уже серьезно. Эндрю – не истеричная девица, пакующая чемоданы после первой размолвки, а солидный немногословный мужчина.

– У тебя в любом случае остается Нейл… или как там его.

Кэрри подняла голову. На ее заплаканном лице было написано горькое изумление.

– Нейл? Да при чем тут Нейл? Кому он нужен?

– Э… недавно ты говорила, что он – любовь всей твоей жизни, – заметила я.

– Я была дурой. Дурой! – Кэрри стукнула кулаком по столу. – Ни один мужчина в мире не сравнится с моим Эндрю!

Зачем тогда было изменять ему? Вопрос так и просился на язык. Но мое дело – утешать подругу, а не добивать ее.

– Не переживай. Поживет пару деньков отдельно и прибежит как миленький. Он тебя любит и простит…

– Что простит? – Кэрри непонимающе уставилась на меня.

– Т-тебя.

– А за что меня прощать?

Нет, это было уже чересчур.

– Кэрри, ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Изменяешь мужу направо-налево, доводишь его до того, что он уходит из семьи… Как он хоть узнал про Нейла?

– Н-нейл тут совершенно ни при чем! – всхлипнула Кэрри.

Час от часу нелегче. Неужели у нее образовался новый «мужчина мечты»?

– У тебя уже другой?

– Н-нет… да и с Нейлом мы вчера поругались по-крупному…

– И он обо всем рассказал Эндрю? – догадалась я.

– Нет!

– Да ты можешь толком объяснить, что произошло?! – взорвалась я. – Я ничего не понимаю!

Кэрри быстро-быстро заморгала, и мне стало стыдно за свою несдержанность.

– Извини.

Я погладила Кэрри по плечу. Она судорожно сглотнула и прошептала:

– У Эндрю другая женщина.

Меня как обухом по голове ударили.

– Это невозможно.

– Правда? – криво усмехнулась Кэрри. – Я тоже так думала. Однако уже три месяца как у моего идеального мужа есть любовница, без которой он больше не может жить.

– То есть о Нейле он ничего не знает?

– Понятия не имеет. Выглядел сегодня как нашкодивший котенок. «Прости, я честно старался забыть ее, но чувство оказалось сильнее меня». Тьфу!

В голове не укладывалось. Эндрю всегда был чем-то незыблемым в нашей жизни. Даже в моей. Он был надежен и безупречен. Счастливый билет Кэрри, который она вытянула в брачной лотерее, ее гарантия и оплот, предмет зависти всех приятельниц. Сомневаться в чувствах Эндрю к Кэрри было все равно что сомневаться в том, что Земля вращается вокруг Солнца, а вода кипит при температуре сто градусов. То есть бессмысленно. Но разве можно что-нибудь знать наверняка?

– И кто она такая? – спросила я.

– Как ты думаешь? – фыркнула Кэрри. – Его секретарша, естественно. С полгода как устроилась и сразу, наверное, повела на него атаку. Знаю я эти служебные романы. Да что я тебе рассказываю, ты сама через это прошла со своим… как там его… Арчи.

– Бродерик не женат, – возмутилась я. – Не обобщай, пожалуйста.

– Неважно, – отмахнулась она. – Все эти офисы – рассадники разврата. Любая безмозглая финтифлюшка в мини-юбке может увести из семьи порядочного мужчину. Надо бы запретить женщинам моложе пятидесяти вообще появляться в офисах!

Ее маленькое хорошенькое личико перекосилось от злости, а я вспомнила другую Кэрри – эффектную, уверенную в себе, неотразимую для противоположного пола, которая безапелляционно рассуждала о том, как я должна вести себя на работе, чтобы заполучить выгодного мужа.

– Не говори ерунды, – вздохнула я. – Может, эта несчастная секретарша и не виновата совсем.

– Хочешь сказать, что мой Эндрю бегал по бабам? – взъярилась Кэрри.

– Нет. Хочу сказать, что ты бегала по мужикам и забыла про мужа. Вместо того чтобы ценить то, что имеешь…

– Только нотаций не надо! – вскинула руку Кэрри. – Я сегодня не в настроении поучения выслушивать. И без них тошно.

И она снова залилась слезами.

Мы просидели до половины третьего утра. В половине одиннадцатого от подруги пришла моя мать и робко попыталась предложить нам ужин. Предложение было отвергнуто. Я есть не хотела, а Кэрри «ужинала» бутылкой вина, которая как нельзя кстати оказалась у нас в баре.

Мать легла спать, а мы все сидели и сидели, рассуждая о подлости мужчин и беззащитности женщин. Кэрри обвиняла Эндрю и его любовницу и очень редко себя, я соглашалась с ней, думая о своем. Мы все одинаково беззащитны перед любовью, и горе тому, кто до последнего обманывает себя.

– Я же его люблю, – причитала Кэрри, – больше всех. Как он мог так поступить со мной?

Интересно, достаточно ли любить «больше всех»?

– Я не знаю, как я буду жить без него. Мне теперь придется работу искать.

Ах да, конечно. Эндрю давал ей чудесную возможность жить припеваючи – ухаживать за собой, тратить много денег и подыскивать себе любовников. Теперь все эти блага по наследству перейдут к его второй жене.

– Из-за чего же ты переживаешь больше? Из-за Эндрю или его денег?

– Естественно, из-за Эндрю! – оскорбилась Кэрри. – Не делай из меня мерзавку. Но мне придется менять весь образ жизни. И все полетит в тартарары. – Она громко всхлипнула и замолчала.

– Вообще-то уже второй час, Кэрри, – виновато сказала я, взглянув на часы. – А мне завтра на работу.

О том, что завтра еще и вечеринка, на которой надо бы неплохо выглядеть, я побоялась и заикнуться.

– Работа для тебя важнее меня?! – обиженно воскликнула Кэрри. – Я сегодня не могу быть одна!

– Я знаю. Переночуешь у нас. Я постелю тебе в гостиной.

Кэрри поморщилась. Перспектива ночевать на узком диване ее явно не вдохновляла.

– Хорошо, ложись в моей комнате. А я буду в гостиной, – вздохнула я.

Законы гостеприимства как-никак обязывали.

– Нет, Джейн, давай не будем ложиться. Я все равно не усну… Голова раскалывается. А еще что-нибудь выпить у тебя есть?

Увы, выпить ничего не было, и мы с Кэрри пошли пешком в круглосуточный супермаркет. Бутылка вина и коробка конфет – все, как подобает порядочным дамам в горе. Кэрри порывалась взять вторую бутылку, но я недрогнувшей рукой остановила ее. Знаю я, чем заканчиваются такие посиделки. Сильные женщины свои проблемы решают иначе.

К счастью, в половине третьего сильную женщину Кэрри все-таки сморил сон. Сказались усталость и выпитое спиртное. Я кое-как дотащила ее до кровати, а сама улеглась на диване в гостиной. Кэрри было жаль, Эндрю было жаль, себя тоже было жаль. На что же мне надеяться, раз даже блестящая подруга потерпела на любовном поприще фиаско? Она привлекала многих, но не сумела удержать единственного. Я никого не привлекаю и, соответственно, никого не удерживаю. Ну, хоть никто меня и не бросает.

Слабое, но все же утешение.

12

Утром я проснулась за пять минут до будильника и поняла, что хочу спать как никогда в жизни. Полуночное бдение с Кэрри не прошло для меня даром. Из зеркала на меня глянула бледная мятая физиономия с синими провалами под глазами. Я заглянула в комнату к Кэрри – она спала сладко, как невинный ангел, подложив руки под щеку. Ей не нужно было никуда торопиться, и, завидуя Кэрри страшной черной завистью, я попросила маму не будить ее.

Мать очень любопытствовала, что же такое у нас произошло, раз мы полночи просидели за вином. Но у меня не было ни времени, ни желания рассказывать ей о Кэрри и Эндрю. И первого, и второго хватило лишь на то, чтобы принять душ и сунуть в сумку набор косметики и вечернее платье (хорошо хоть, что оно не мнется).

На работу я едва успела. Кристин встретила меня одуряющим запахом цветочных духов и круглыми от удивления глазами.

– Ты хорошо себя чувствуешь, Джейн?

– Лучше всех, – вяло ответила я. – А что, страшнее обычного?

– И совсем ты не страшная, – почему-то обиделась Кристин. – Очень бледная. Как будто не выспалась.

– Так оно и есть. От подруги ушел муж, и она полночи изливала свои горести на моем плече.

– Вот ужас-то, – посочувствовала Кристин.

Женскую солидарность никто не отменял, но, если бы Кристин сейчас видела Кэрри, она ни за что бы не поверила в ее искренность. С точки зрения жены, Кристин как раз принадлежала к тому опасному типу потенциальных любовниц, которые, не покладая рук, отбивают чужих мужей. Красива – слов нет. Ухожена, хорошо одета, с прической и маникюром. Оазис в засушливой пустыне деловых женщин. А если она, вдобавок ко всему, умна, мила и умеет поддержать беседу, то я не завидую женам…

Ровно в пять мы получили сигнал начать подготовку. Счастливицы вроде Саманты, которые живут в десяти минутах ходьбы от работы, поспешили домой, чтобы почистить перышки и предстать перед коллегами в полном блеске вечернего туалета и макияжа. А мы, бедные офисные заложники, должны были довольствоваться своими кабинетами и узким зеркалом в женском туалете. Я и то чувствовала себя неуютно, когда пыталась накрасить глаза, глядя в крохотную пудреницу. А что говорить об остальных?

Кристин, правда, устроилась со вкусом. Открыла передвижной косметический кабинет. Ассортимент помад и теней на ее столе сделал бы честь среднестатистическому магазину косметики.

– Я еще не решила, какой макияж наложить, – сказала она в ответ на мой изумленный взгляд.

Ума не приложу, зачем ей надо было краситься, с такими-то глазищами!

Я зашла в свою каморку, заперлась и вывалила содержимое косметички на стол. Жалкое зрелище. Крышка от пудреницы вот-вот отвалится, тени – один наборчик из трех цветов, бледно-розовая губная помада, подводка для глаз и, естественно, тушь. Кэрри бы на смех меня подняла, если бы увидела, с помощью чего я собираюсь пленять сердца на корпоративной вечеринке.

Но, во-первых, я не собираюсь никого пленять. Хватит с меня. А во-вторых, сама Кэрри оказалась далеко не профессионалом в области отношений между мужчиной и женщиной.

Через десять минут макияж был готов. Я переоделась и вышла в приемную, полюбоваться полученным результатом в зеркальной двери большого платяного шкафа. Кристин, к счастью, разговаривала в тот момент с клиентом и на меня внимания не обратила. Я подошла к зеркалу и…

Нет, в обморок я не упала. Ни от восхищения, ни от ужаса, что само по себе уже хорошо. Миленькое облегающее платьице (а я еще ничего, не разъелась в офисном ресторанчике), нитка жемчуга на шее, классические черные туфли, почти новые. Одним словом, как раз та одежда, в которой я чувствую себя комфортно. С макияжем тоже неплохо справилась: оживила немного глаза и чуть подкрасила губы. Вполне привлекательная молодая женщина, с дурацкой привычкой слишком критично к себе относиться.

– Джейн, солнце, на кого ты похожа? – ахнула за моей спиной Кристин.

Я обернулась. Она закончила разговор и смотрела на меня круглыми от удивления глазами. У меня ёкнуло сердце.

– А в чем дело?

– Я же говорила, что платье поярче надо. – Кристин сокрушенно цокнула языком. – Ты сейчас точно такая же, как обычно.

– И прекрасно.

– Не пойдет! – отрезала она. – С тобой нужно что-то сделать. Запасного платья у меня, конечно, нет, но с лицом и волосами я поработаю.

Она принялась рыться в ящиках, вытаскивая все новые орудия пыток… простите, средства для создания красоты. Через минуту я уже сидела в ее кресле, а она склонялась надо мной с губкой, пропитанной чем-то едко пахнущим.

– Давай не будем, а? – простонала я. – Не трать на меня время, ты сама не готова.

Губка замерла на полпути. Я перевела дух.

– Ничего, опоздаем немного, – «утешила» меня Кристин и приступила к работе.

Она стерла весь мой макияж и начала колдовать. Мои слабые протесты игнорировались или высмеивались. Она даже не интересовалась моим мнением по поводу цветов! Какое унижение… И какая самоотверженность с ее стороны. А я думала, что все красавицы – избалованные эгоистичные создания.

– Тебе нужно внимательнее к себе относиться, – приговаривала Кристин, ловко орудуя тушью. – Не дергай глазом! У тебя очень симпатичное лицо. Нужно только подчеркнуть его достоинства.

У меня свое мнение на этот счет, но слышать такое из уст Кристин было очень приятно.

– И стрижку надо сделать более модную. Чтобы волосы не висели как пакля.

– А мне так нравится, – возмутилась я.

– Ты ничего другого не пробовала! – авторитетно заявила Кристин, принимаясь за второй глаз. – Нельзя замыкаться в себе. Надо все время экспериментировать.

Я буквально слышала интонации Кэрри в голосе Кристин.

– Я тоже не сразу пришла к своему образу, – продолжала Кристин. – Если хочешь знать, в школе я была самой несимпатичной в классе.

– Быть не может! – ахнула я и дернулась. Тушь ощутимо мазнула меня по брови.

– Сиди спокойно! – прикрикнула Кристин. – Разговаривать можно и не шевелясь!

Я послушно замерла.

– Для женщины главное – это уверенность в своих силах. – Кристин перешла к губам, и отвечать ей я могла разве что сдавленным мычанием. – Все остальное сделает косметика и красивая одежда. Нужно найти свой образ, чтобы выделяться из толпы, и тогда тебя обязательно заметят.

Последним этапом экзекуции была прическа. Кристин начесала мои волосы так, что они заболели у корней, сбрызнула лаком (едва не попав в свеженакрашенный глаз) и пригладила.

– Так гораздо лучше, – сказала она довольно.

На этот раз мы вместе подошли к зеркалу.

– Нравится? – спросила она. – Красиво, да?

Сразу ответить было сложно. Непривычно. Кажется, я выгляжу моложе. На веках – причудливые светотени, а ресницы, кажется, достают до бровей. Губы сочные, яркие, с перламутровым блеском, цвет с налета не назовешь, но мне явно идет. И прическа изменилась совершенно… волос как будто стало больше в два раза.

В общем, интересная получилась девушка.

– Ты настоящая волшебница, – сказала я Кристин. – Тебе можно в салоне красоты работать.

– А я и работала, – спокойно ответила она. – Сразу после школы. Ну, я рада, что тебе понравилось. Теперь пора и собой заняться, времени не так уж много.

– Спасибо, – запоздало спохватилась я.

– Ерунда, – махнула рукой Кристин. – Посмотришь, как сегодня все наши мальчики к твоим ногам упадут. Не отобьешься от желающих. Но мы-то знаем, для кого мы старались.

Она залихватски подмигнула мне и занялась своим лицом. Я осталась стоять с открытым ртом. На кого она намекает?

– Что ты имеешь в виду? – спросила я, когда обрела дар речи. – Вернее, кого?

– Что значит «кого»?

Кристин оторвала взгляд от зеркальца и с укоризной посмотрела на меня. Я тут же представила себе Саманту, сплетничающую на каждом перекрестке о моих отношениях с Бродериком, и похолодела от злости.

– Ли, конечно.

У меня отвисла челюсть.

– Ли? Из производственного?

– У нас только один Ли, кажется. Стэтем. Да что с тобой такое? Мы же вчера… о нем говорили… ты сказала, что он тебе нравится… – Кристин говорила отрывочно, потому что подводила айлайнером глаз.

– Я думала, ты интересуешься моим мнением, потому что он за тобой ухаживает.

– Что?! – Кристин выронила айлайнер, и глаз остался недокрашенным. – Ухаживает за мной?

Ее изумление было настолько искренним, что я засомневалась в своей правоте. Но ведь в последнее время он буквально не вылезал из приемной, ходил с нами обедать и о чем-то шушукался с Кристин…

– Д-да, – пробормотала я. – Разве не так?

– О господи! – истерически хихикнула Кристин. – Не могу больше… За мной ухаживает… Где твои глаза? Ты хоть что-нибудь понимаешь?

Я присела на край стола и потребовала:

– Ты не смейся, а объясни толком, в чем дело.

Кристин воздела руки к потолку.

– Бедный мальчик целый месяц круги вокруг нее нарезает, а она спрашивает, в чем дело! Ты ему нравишься, дурочка, это же ясно, как день! Ты что, никогда не замечала, как он на тебя смотрит?

– Н-нет.

– Да все уже об этом знают! С чего, ты думаешь, он таскается за нами на обед?

– А разве не ради тебя?

– Ну ты даешь, – ошеломленно прошептала Кристин. – Вот умора.

– Я-то откуда могла знать?

– Думать надо было! – Кристин выразительно постучала пальцем по лбу. – Думать! – Она подняла зеркальце и продолжила краситься. – Теперь ты понимаешь, почему ты должна сегодня хорошо выглядеть?

– Угу, – уныло пробормотала я.

– Ты ему нравишься, он тебе нравится, корпоративная вечеринка – идеальное начало служебного романа. Ли, между прочим, не женат.

– Нет.

– Что нет? – Кристин испуганно взглянула на меня. – Женат?

– Откуда я знаю? – взорвалась я. – И какая мне разница? Мне нет до него никакого дела!

– Погоди. Но ты же вчера сказала, что он симпатичный!

– Но я думала, что ты имеешь на него виды!

Рука Кристин дрогнула и нарисовала жирную черную линию под глазом.

– Что ты такое говоришь, – укоризненно вздохнула она, потянувшись за салфеткой. – Я и Ли! Ты можешь себе это представить?

Представить это действительно было трудно.

– Ой, прости, я не хотела тебя обидеть… – Кристин прикрыла рот ладошкой.

– Ничего страшного. Мне он тоже не нравится, – отрезала я. – То есть он славный, но только как твой приятель или еще чей-нибудь, но самой мне с ним совершенно не хочется общаться.

– У тебя кто-нибудь есть? – заинтересованно спросила Кристин.

Я почти не колебалась с ответом.

– Нет.

Но Кристин все-таки подметила это четвертьсекундное «почти».

– Ладно тебе, не скромничай. Расскажи.

– Да нет у меня никого, – вяло сопротивлялась я.

– Или… – Кристин мечтательно призадумалась. – У тебя роман с Бродериком?

– Бред! – фыркнула я.

– А я помню, что-то там наклевывалось. – Кристин шутливо погрозила мне пальцем. – Вы еще в ресторан вместе ходили, ты рассказывала. Я поэтому и Ли вначале не обнадеживала, думала, что ты Бродерика выбрала. Значит, у вас ничего и не вышло?

Как я могла лгать человеку, который только что сделал мне чудесный макияж?

– Ага, – буркнула я неохотно.

– Бывает, – легкомысленно заметила Кристин. – Тогда почему ты отказываешься от Ли?

На редкость здравомыслящий вопрос. Молодой одинокий мужчина, в меру привлекательный и воспитанный, зарабатывает неплохо (по крайней мере, с моей точки зрения), первым обратил на меня внимание. Чего мне еще надо?

Ярко-синие глаза на смуглом лице заглянули ко мне в сердце, и здравый смысл сразу ушел в отставку.

– Считай, несчастная любовь, – беззаботно рассмеялась я.

Но Кристин шутка пришлась не по вкусу.

– Шути-шути, – с неодобрением бросила она. – Дошутишься.

Она занялась макияжем, показывая, что больше не желает разговаривать. Я не обижалась. Что делать, если я принадлежу к категории женщин, которым не нравится обсуждать свою личную жизнь со всеми подряд?