Текст книги "Время платить по счетам (СИ)"

Автор книги: Алекс Шу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

– Никто из их компании без охраны не ездит, – задумчиво произнес грузин. – К любому из руководства «ОСМА-авто» подобраться – большая проблема. А уж сделать так, чтобы прокатило за несчастный случай или случайность, да ещё с такими людьми… Это будет очень дорого стоить.

– Заплатим, что поделать, – Березовский горестно и тяжело по-бабьи вздохнул. Чувствовалось, кошелек со встроенным калькулятором, заменяющий Борису Абрамовичу сердце, терзали сильнейшие страдания от возможного расставания с большой суммой.

– Мы все сложимся, – торопливо добавил он. – Я с коллегами поговорю, любую разумную сумму соберем, кроме совсем запредельных.

– Как скажешь, дорогой, – весело ответил Бадри. – Тогда я начну наводить справки. Буду договариваться, чтобы всё сделали чисто, замаскировали под ДТП, или несчастный случай. Так будет лучше для всех. Но повторю, если не понял, когда я говорю дорого, так и есть. Это может обойтись тысяч в сто-сто пятьдесят, а может в двести и выше. Точную сумму смогу сказать, только когда начну обсуждать условия.

– Почему так много? – не выдержав, истерично взвизгнул Березовский. – Это грабеж!

– Никто никого платить не заставляет, – спокойно заметил Бадри. – Я даже связываться с этим делом не буду за меньшую сумму. Зачем мне проблемы с такими людьми? Ещё один момент: если я договорюсь, хочу получить полноценную долю в «ЛОГОВАЗЕ». Процентов на пять меньше, чем у тебя. Остальных твоих друзей мы подвинем, ничего страшного, пусть большеголовые радуются, что в деле остались. А рулить будем мы с тобой вдвоем. Ты – главный, я после тебя, остальные рангом пониже. Только на этих условиях, я готов впрячься в эту авантюру.

Борис Абрамович полузадушено всхлипнул. Его тощенькую цыплячью шейку душила огромными зелеными ластами здоровенная бородавчатая жаба.

Минуту он молчал.

– Так что, договорились? – осведомился грузин. – Не молчи, ответь сразу, чтобы была ясность.

– Д-да, – с трудом выдавил из себя Березовский.

– Тогда я приступаю к поиску людей, – весело заявил Бадри. – Ну чего ты такой грустный, Боря? Не жмотись! Всё будет хорошо, Фортуна нам улыбнётся! Ты свои затраты с лихвой отобьешь за несколько месяцев.

Бобков надавил на клавишу «стоп», останавливая запись.

– По нашим агентурным данным, Патаркашвили активно встречается со своими друзьями, ворами и бандитами в Москве и Ленинграде, – веско заявил генерал, буравя меня тяжелым взглядом. – Ищет исполнителей. Действует умно, через свое ближайшее окружение. Пытается договариваться только с теми, кому доверяет и связан общими делами, чтобы информация не утекла. На днях у него назначена встреча с одной командой. Скорее всего, они договорятся. Тогда заказ на устранение тебя и твоего товарища – Барсамяна, примут к исполнению.

Глава 19

– Понятно, – задумчиво протянул я. – Что же, предупрежден, значит вооружен. Спасибо, Филипп Денисович, за информацию.

Я встал, неторопливо достал из карманов брюк две пачки сторублевок и положил их на стол.

– Вот ваши деньги за сентябрь, перед встречей специально заскочил в бухгалтерию и забрал. Решил не ждать конца месяца и отдать сейчас, раз видимся сегодня. Здесь двадцать тысяч.

На мгновение глаза генерала довольно блеснули. Он сразу же спохватился, принял невозмутимый вид, сухо кивнул, сгреб деньги одним движением, открыл ящик стола и отправил пачки туда.

– Это всё, конечно, хорошо, но я давно хотел с тобой серьезно поговорить, – заявил генерал.

– Слушаю, – пожал я плечами. Внешне остался безразличным, но внутренне напрягся.

– Ты же понимаешь, что я тебе помогаю не из-за этого? – уточнил Бобков, показав взглядом на ящик.

Я промолчал, ожидая продолжения.

– Вижу, ты умный и хваткий парень, такие нужны стране, – на голубом глазу заявил первый заместитель председателя КГБ. – Сейчас, как сам понимаешь, наступили новые времена. Вперед выдвигаются инициативные, умеющие зарабатывать люди с лидерскими качествами. Но Комитет и партия не может допустить, чтобы такие потоки денег оставались без контроля. Поэтому у меня есть к тебе серьезное предложение.

«От которого нельзя отказаться, в лучших традициях мафии», – мысленно дополнил я.

В слух же сказал:

– Внимательно вас слушаю, Филипп Денисович.

– Для начала нужно ввести в руководство компании пару человек.

«Начинается, девяностые не наступили, а уже попытка отжима в лучших традициях бандитов и товарищей в погонах», – во рту внезапно пересохло, сердце облило леденящим холодом предчувствия беды. Внешне я остался спокойным, внутренне напрягся, готовясь к большим проблемам.

– Чего молчишь? – искоса глянул генерал. – Есть возражения?

– Жду, когда вы назовете этих людей, – хладнокровно пояснил я.

– Двадцать пять процентов «Ники» и «ОСМА-авто» отдашь нашему человеку – бывшему полковнику КГБ, он скоро будет увольняться по выслуге лет. Десять – Володе Гусинскому, ты его помнишь. Думаю, тридцать пять процентов хватит, чтобы партия и Комитет могли быть уверенными, что твои компании будут работать на благо нашей Родины.

«Слова то, какие работать на благо Родины. Только ты, ими просто прикрываешься, чтобы наложить лапы на мои фирмы», – мрачно подумал я.

– Что скажешь? – прищурился генерал.

«Отказывать сразу нельзя, сожрут с дерьмом. Не Бобков, так эти родители „золотой молодежи“, значит надо потянуть время, а там видно будет».

– А что сказать? – я развел руками. – Пока услышал предложение, но не понял, что я за это получу? Озвучьте все «про и контра». Тогда буду ясно представлять возможные выгоды и последствия. Начните с плюсов, это интересует больше всего. Минусы я и так немного представляю.

– Ладно, начнём с плюсов, – кивнул генерал. – Твои проблемы с родителями пострадавших я улажу. Можешь даже не менять показания, сами всё сделаем. С Бадри и Березовским тоже всё решим. Борис тоже работает на нас. Кто его курирует, я знаю. Один жесткий намек, что мы всё знаем и накажем, он сразу обосрётся и думать забудет, чтобы сделать тебе и твоему дружку Барсамяну что-то дурное. Его психотип личности детально изучен, никаких проблем не предвидится. Если грузин не отступится, посадим. Возможно, он окажет сопротивление и будет убит при задержании. Тебе стоит только этого захотеть. Это первое. Второе – за тобой и твоими фирмами будет стоять государство и КГБ. А значит, перед вами откроются любые двери. Выходы на больших людей, все документы, лицензии, разрешения будут подписываться моментально. Комитету никто не откажет. Вы сможете свободно ездить по всему миру. Тебе и твоим компаниям будет оказана любая возможная поддержка, если понадобится, даже кредит многомиллионный получишь под свои проекты. Отданная часть бизнеса окупится сторицей. И никакие сраные рэкетиры или чиновники даже пикнуть на тебя не посмеют. Порвем на фашистский крест.

– Заманчивое предложение, – задумчиво протянул я. – Что будет, если откажусь?

– Тебя и твои компании уничтожат, – буркнул генерал. – Дело даже не во мне и КГБ. Те люди, с которыми ты вошел в конфликт, избиения детей и твоего отказа изменить показания не простят. А государство и КГБ защитить не сможет, ты же отказался принимать нашу помощь. Возможно, какое-то время ты, твои друзья и фирмы ещё просуществуют. Но конец будет печален. Вас сожрут, пережуют и выплюнут. Тебе все легко давалось: богатство, миллионы, нужные связи, поездки заграницу. Теперь пришло время платить по счетам. Что скажешь?

– А что сказать? – криво усмехнулся я. – Разве у меня есть выбор?

– Правильно, – самодовольно улыбнулся генерал. – Конечно, нет. Так ты согласен?

– Это уже не важно, согласен или нет, – грустно вздохнул я. – Другого выхода нет, наверно. Но есть одна просьба.

– Какая? – насторожился Бобков.

– Мне нужно ещё месяца полтора, – твердо заявил я. – Все важные решения мы принимаем коллегиально. Надо убедить товарищей пойти на ваши условия. Это будет непросто. Мне понадобится время, чтобы убедить коллег, провести кое-какие операции, подготовить документы. Ну и чего греха таить, есть и небольшой личный интерес: нужно завершить некоторые дела с компаньонами, завязанные на меня. Только когда я выполню перед ними обязательства полностью, можно приступить к изменению состава учредителей.

– С твоим немцем Германом и «Бастион-охраной»? – уточнил Филипп Денисович, показывая свою осведомленность. – Или с Абхазом и Абреком?

– С ними тоже, – уклончиво ответил я.

– А если я потребую, чтобы ты все сделал в течение недели? – колючий взгляд Бобкова буравил моё лицо.

– Тогда ничего не получится, – я обескуражено развел руками. – Я отвечаю за каждое свое слово и выполняю все свои обязательства. Это мой краеугольный принцип, если хотите. Можете казнить, но за неделю сделать ничего не получится. Да и убедить моих товарищей будет очень сложно.

Бобков насупился. Минуты две он хмуро молчал и явно о чем-то напряженно думал.

– Ладно, пусть будет так, – недовольно буркнул он. – Месяц у тебя есть. В крайнем случае, дам ещё одну дополнительную неделю, но не больше. Товарищей из Управделами и Международного отдела я попридержу, этот срок никто трогать тебя и твои фирмы не будет. С Березовским и Бадри решай сам, тут я тебе не помощник. Во всяком случае до того времени, пока наш договор не вступит в силу.

– Пойдет, – я неохотно кивнул. Всем своим видом демонстрировал, как расстроен грядущими перспективами уступить часть компании, но осознаю: другого выхода нет. Естественная и ожидаемая реакция для Бобкова. Конечно, я был недоволен. Но и впадать в уныние, опускать руки и поддаваться шантажу не собирался. В голове лихорадочно крутились мысли, как грамотно выйти из ситуации, не допустить генерала к своим активам и сохранить все созданные предприятия.

– Но учти, – погрозил пальцем Бобков. – Попробуешь обмануть – пожалеешь.

– За кого вы меня принимаете? – я сделал вид, что оскорбился. – И в мыслях не было.

– И, кстати, заметь: по стрельбе в Штатах тебя никто не трогал и претензий не предъявлял, и даже будущие поездки в другие страны не запретили, потому что я прикрыл, – многозначительно заявил Бобков. – Хотя если сочтешь себя самым хитрым и будешь вести мутные игры, все твои приключения могут рассмотреть и под другим углом. На следующей неделе в твой офис заедет наш сотрудник, кстати, тот самый полковник, который в будущем станет соучредителем. Снимет с тебя показания о покушении. Заодно с ним познакомишься.

* * *

Возле подъезда дома с конспиративной квартирой Комитета, меня ждала неприметная бежевая «шестерка», одна из дежурных машин охраны, взятая специально для встречи с Бобковым.

Когда я открыл дверь и уселся рядом с водителем, Иван искоса глянул и спросил:

– Всё нормально, Михаил Дмитриевич?

Сидевший сзади Артем встрепенулся и подался вперед, вслушиваясь в разговор.

– А может быть ненормально? – я с интересом посмотрел на водителя.

– Видно, вы напряжены и чем-то расстроены. Проблемы? – сочувственно осведомился Иван.

– Никаких проблем нет, – я постарался, чтобы голос звучал бодро и уверено. – Во всяком случае, таких с которыми я бы не справился. Заводи машину – поехали.

– Куда? В контору?

– А куда же ещё, – усмехнулся я. – Там уже интересные события должны произойти. Просто не терпится послушать доклады нашего начальника СБ и коммерческого директора.

– Как скажете, Михаил Дмитриевич, – кивнул Саня и повернул ключ в замке зажигания. Машина ожила и загудела.

Я откинулся назад, вспоминая события прошедшей ночи. Только приехал домой, мне сразу позвонил Сергей. Пока я беседовал со следователем, кто-то из телохранителей по инструкции, уведомил дежурного сотрудника службы безопасности, сидящего на телефоне вместе с парочкой бойцов. Тот, действуя по тем же правилам, разработанным Сергеем и его заместителем Денисом, сразу позвонил на домашний начальнику СБ. Через двадцать минут, как только я приехал домой, со мной связались. Ещё через полчаса Сергей, Денис, Вова и парочка бойцов была у меня дома. Пришлось поведать подробности моего столкновения с «золотой молодежью» и предложении следователя прокуратуры. Серега сразу посерьезнел, и, несмотря на мои возражения, оставил Дениса с парочкой бойцов у меня в квартире до утра, пока их не сменят штатный водитель и охранник. Так же настойчиво рекомендовал, не ездить завтра на поимку махинаторов в магазинах, наоборот, пока они будут брать директоров и их компаньона, быть на виду в офисе, провести с утра летучку, общаться с сотрудниками. А вместо меня поедет Ашот. Пришлось звонить коммерческому директору. Хорошо, что спать он ещё не лег, и после краткой беседы согласился поучаствовать в операции СБ. Ашот настолько заматерел, даже подробностей по телефону не спрашивал, намекнул, всё узнает у Сергея при встрече.

Планы нарушил звонок «товарища Шмелева», заставивший бросить все и мчаться на конспиративную квартиру для срочного разговора с первым заместителем председателя КГБ.

Ещё часа два назад я горел бы желанием узнать, как прошли операция по экспроприации левого товара в магазинах и наказание жуликов. Сейчас возникла проблема гораздо серьезнее. Отдавать долю генералу я не собирался. Прекрасно понимал – это только начало. Как только Гусинский и второе доверенное лицо Бобкова – отставной комитетчик войдут в состав учредителей, вникнут в курс дела, я стану лишним. Меня начнут выдавливать из «Ники» и «ОСМА-авто». Хорошо, что «НКТ-сервис» генерал не упомянул. Теперь у меня имелись три варианта решения проблемы. Но при каждом могли возникнуть серьезные осложнения, в свете которых будущее мое и моих друзей становилось очень туманным. Товарищ Бобков очень разозлится, и с учетом имеющихся врагов и проблем, до следующего года я и мои товарищи можем банально не дожить. Или в лучшем случае попасть за решетку. Первый вариант – в течение месяца вывести все финансы из «Ники» и «ОСМА-авто», перевести персонал и контракты в «НКТ-сервис» и оставить товарищам чекистам пустышки. Технически я представлял, как это сделать, юридически можно было подключить Френкеля и его племянника Купермана. Молодой как раз кооперативы обслуживает, на юридических тонкостях заключения договоров и судах между предпринимателями специализируется. Тогда с точки зрения закона всё будет относительно гладко: настолько, насколько это возможно. Филипп Денисович, конечно, подобные действия сочтёт «кидком». И будет считать себя правым. Плевать ему на то, что мера вынужденная – ответ на попытку отжать самые доходные предприятия.

Второй вариант – тянуть время по максимуму. Для вида согласится, долго готовить документы, вводить Гусинского и чекисткого куратора месяцами в курс дела, затем попытаться их скомпрометировать в глазах товарища Бобкова. Пока он найдет новых, пока в очередной раз переделаем документы, уже девяносто первый будет на пороге. А там и ГКЧП не за горами, после которого можно слать товарища генерала в пешее эротическое путешествие.

Одновременно с этим процессом становиться популярной в Союзе и на Западе известной и медийной личностью, своеобразным эталоном образцового предпринимателя. Тогда любые репрессии по отношению ко мне поднимут такую вонь по всему миру, что даже Бобков при всем его влиянии, предпочтет не связываться.

Третий вариант – отбить наезд чекистов на свои активы, простой и одновременно самый сложный. Простой, потому что проблема решается одним коротким приказом Филиппу Денисовичу оставить в покое мои компании. Сложность в том, что людей способных отдать такую команду, в стране единицы. Это сам Мишка Пятнистый, все члены нынешнего Политбюро, председатель КГБ – Владимир Крючков. Пожалуй, всё. Значит, чтобы сохранить свои компании нужно заручиться поддержкой одного из этих лиц, но так чтобы не сменить шило на мыло. Такой вариант на первый взгляд выглядит фантастично, но возможно.

Первую мысль, обратиться к Абхазу, я отмел. Даже если слухи правдивы, и он является родственником члена Политбюро Эдуарда Шеварднадзе, занимающего сейчас и до декабря девяностого года должность министра иностранных дел СССР, меня после такой «помощи» разденут догола. И так, что Бобков в сравнении с Абхазом и его бандой, покажется милым добрым дедушкой. Поэтому, на фиг, на фиг, будем искать другие варианты, без Абхаза, Абрека и прочих кавказских бандюганов. А вот с дедушкой Левоном стоит поговорить. Он адекватный, и внучок – мой друг и ближайший компаньон. Решено, завтра заеду к Левону Суреновичу на бокал вина, тем более он сам приглашал, а я обещал заскочить.

Ещё одна возможность выхода на сильных мира сего – Маркус Вольф. Сейчас он уже в отставке, но думаю, какие-то свои связи и влияние сохранил. Но до него ещё надо добраться, а потом убедить присоединиться и помочь в решении моих проблем. Далеко не факт, что получится, но не пока не попробую, не узнаю.

Решено: буду работать над всеми вариантами – на всякий случай, готовить перевод контрактов и персонала в «НКТ», выводить финансы, тянуть время и одновременно набирать известность в стране и за рубежом. Дальше, видно будет какой план и как реализовывать.

Принял решение, и сразу стало легче. Тревога и напряжение, вызванные заявлением Бобкова, исчезли, на душе стало спокойно.

«Нику» и «ОСМА-авто» не отдам. В крайнем случае, по первому варианту – пустышки. Дырку ты получишь от бублика, а не мои фирмы с контрактами, деньгами, людьми и наработанными схемами, товарищ генерал', – мысленно подытожил я. – «Буду сражаться до последнего, стоит один раз прогнуться, потеряю всё. Мой Рубикон сегодня пройдет и возврата нет».

Решил и облегченно обмяк на спинке сиденья.

Ваня, продолжая вести машину, искоса глянул в зеркало.

– Успокоились, Михаил Дмитриевич?

– Неужели видно? – усмехнулся я. – Ты меня как раскрытую книгу читаешь.

– Видно, – кивнул водитель. – Я вас больше года вожу и уже успел узнать немного. Сначала вы были злой и нервный, о чем-то думали, губу закусывали. Сейчас успокоились, расслабились и легли на сиденье. Значит, что-то решили.

– Ты прямо Шерлок Холмс, – я улыбнулся ещё шире. – Не хочешь в оперативный отдел нашего СБ перейти? Там твои таланты будут востребованы. Если есть желание, говори, посодействую.

– Нет, – улыбнулся в ответ Иван, не отрывая взгляда от дороги. – Мне и с вами рядом хорошо. Сергей Петрович меня сюда определил, вы одобрили. Не могу вас подвести. Да и привык. Кстати, мы уже приехали.

Машина завернула в знакомый дворик, сделала ещё один поворот и припарковалась на стоянке перед офисом. Через пару минут я, вместе с сопровождающим сзади Артёмом зашел в приемную. Сидевшая за стойкой и просматривающая документы Анна сразу встала.

– Вас Сергей Петрович и Ашот Ервандович ждут, – сообщила она, отложив в сторону бумаги. – Просили, как приедете, предупредить. Вы их примете сейчас?

– Конечно, – кивнул я. – Пусть заходят.

Начальник СБ и коммерческий директор ураганом ворвались в кабинет. Оба были радостны и возбуждены.

– Привет, ребята, – я встал и обменялся рукопожатиями с Ашотом и Сергеем. – Все получилось? Взяли гавриков?

– Ещё как, – ухмыльнулся начальник СБ. – Очень много интересного узнали. Я принял решение, отвезти их на нашу базу в Подмосковье.

– Уверен, что это правильно? – быстро спросил я.

– Уверен, – подтвердил бывший опер. – Они такое напели, решил, ты должен это услышать лично. Потом к ним Круминьиш подключился. Крепкий тип, но мы его раскололи.

– Вы их хоть не сильно били? – обеспокоился я. – Это лишнее.

– Вообще пальцем не тронули, – успокоил начальник СБ. – Если не считать нескольких оплеух в начале для разогрева клиентов. Больше психологически давили и пару эффектных сцен разыграли, чтобы попугать. Всё как ты учил. Поехали, ты обязательно должен их послушать.

– Ладно, – я встал и глянул на часы: – Сейчас двенадцать десять. До трех успеем?

– Должны, – кивнул Сергей.

– Тогда едем, – принял решение я. – По дороге расскажете подробности, чтобы не терять времени.

Примечания:

«Про и контра» (лат) – Pro et contra переводится как «за и против», доводы в защиту и в опровержение, одобрение и порицания конкретного утверждения/факта/предложения

Глава 20

«База» находилась в сорока километрах от Москвы. Сергей, используя ресурсы СБ, через созданный левый кооператив, выкупил у колхоза недостроенный производственно-складской комплекс, планировавшийся под расширение площади посевов и создания большой базы МТС для новой техники. Проект по каким-то причинам заморозили, сооружения медленно ветшали, и председатель колхоза очень обрадовался нашему предложению взять в долгосрочную аренду с правом последующего выкупа никому не нужный недостроенный комплекс. Мы закрыли территорию высоким бетонным забором, достроили здания, и использовали новую базу для тренировок бойцов и других потребностей службы безопасности «Ники».

Сейчас мы всей компанией находились в одном из помещений, размером с футбольное поле. Пустые сваленные в кучу ящики, остатки подгнивших фруктов, отсутствие окон, следы засохшей крови на бетонном полу смотрелись в лучших голливудских традициях фильмов ужасов.

Трещащий в углу камин и одинокая лампочка, печально поникшая на проводе у самого потолка, немного разгоняли окружающую тьму. Суровые лица Вовы и Дениса, с играющими на них отблесками пламени, придавали зловещей атмосфере ещё большую мрачность. Ашота я не видел. Он стоял сзади и всеми силами старался сдерживать порывы горячего южного темперамента.

– Что ты там вякнул? С чего взял, что нам недолго осталось? – я рассматривал чуть опухшее лицо Добровольского с искренним интересом ученого-энтомолога изучающего с лупой экспонат редкого таракана.

Узнать в этом перепуганном пухляше с помятым лицом, всколоченной шевелюрой и помятом костюме, вальяжного и улыбчивого директора одного из самых больших московских магазинов «Ники» мог далеко не каждый.

Алексей Васильевич держался за покрасневшую щеку, бросал на меня затравленные взгляды и молчал.

– Не заставляй повторять вопрос, – процедил я, – Будешь изображать партизана в плену у фрицев, я тебе подыграю. Организую как в кино, пытки, удары по жирной морде, пинки окровавленной бессознательной тушки. Только вот ты не артист, а мы фильмы не снимаем. Всё будет по-настоящему.

Добровольский посерел и судорожно вздохнул.

– Можно использовать сегодняшний передовой опыт «бывших спортсменов, а ныне рэкетменов» как в песне Володи Асмолова, – вдохновенно продолжал я. – Как думаешь, паяльник в твоей жирной заднице или утюг на брюхе будет эстетично смотреться? Можем даже сделать фото на память и вручить в качестве презента твоим друзьям и знакомым. Памятные снимки подписать мудрыми изречениями для назидания потомкам. Например: «на каждое хитрое очко найдется свой паяльник». Или «он слишком много жрал и подавился». Или «утюг на пузе – эффективное лечение от жадности».

– Может не надо? – жалобно проблеял Алексей Васильевич. – Я всё расскажу.

– Может и не надо, – согласился я. – Если действительно всё расскажешь. Но за такое вообще убивают. И я не сегодняшние махинации имею в виду, а ваши будущие планы.

Добровольский поник ещё больше.

– Говори, – я с нескрываемой насмешкой рассматривал перетрусившего директора магазина.

Глазки Добровольского испуганно заметались.

– Я Сергею Петровичу уже все рассказал, – запинаясь, выдавил он.

– Нет, пожалуй, всё-таки без паяльника не обойтись, – лицемерно вздохнул я и повернулся к Денису. – Неси инструмент, а ребята пусть пока подготовят пациента к сеансу терапии. Продолжительные приступы тупости – случай тяжелый, но мы справимся. Хорошо разогретый и правильно установленный паяльник творит чудеса. Отлично справляется с хронической жадностью, врожденной тупостью и острой хитрожопостью.

– Не надо! Мне Светлана Васильевна сказала, что скоро грядут большие перемены и у «Ники» появятся новые хозяева, – испуганно выпалил директор магазина.

– Вот видишь, Сережа, – я повернулся к начальнику службы безопасности. – Добрым словом и паяльником можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом. А вы ещё миндальничаете с гражданином Добровольским. А давайте для лучшего понимания ситуации, вставим ему инструмент в то самое место, чтобы проникся ситуацией и сотрудничал со всей пылкостью погрязшей в махинациях барыжной души?

Бывший опер криво усмехнулся.

– Он и так сотрудничает. Лучше без крайностей, Михаил Дмитриевич. По крайней мере, пока.

– Хорошо, но только до первого замечания, – строго заметил я.

После небольшой паузы продолжил:

– Почему тебе начальница отдела кадров такое говорит, а? – я впился тяжелым взглядом в лицо директора магазина. – Кому попало, подобную информацию не дают. Вы – любовники?

Мой тяжелый взгляд заставил Алексея Васильевича опустить глаза.

– Я…мы, – начал мямлить он.

– Сережа, распорядись насчёт паяльника, – злобно приказал я.

– Да, – отчаянно выкрикнул Добровольский. – Месяца четыре уже.

– Охмурил тетку, чтобы решать свои делишки? – я скривился. – Казанова, ты недоделанный. Узнал, что она утверждает должности, захотел перевестись в новый магазин на Тверской и назначить своего человека на Петровку? Правильно?

– Правильно, – с кислой миной подтвердил директор магазина и опустил глаза.

– А откуда начальница отдела кадров может знать такие вещи? – вкрадчиво спросил я. – Только не говори, что не интересовался. Этот вопрос сразу возникает в голове у любого человека, после подобных заявлений. Тем более, вы любовники. Тебе спросить сам бог велел.

Добровольский тяжело вздохнул, но голову не поднял.

– В глаза смотри, сволочь! – рявкнул я.

Директор испуганно отшатнулся. Но приказ всё-таки исполнил.

– Говори!

– Сказала, зайдут люди от большого начальника, – выдавил Алексей Васильевич. – Станут учредителями «Ники». Говорила, «Ника» стала стратегическим предприятием и здесь замешаны интересы государства.

Он опять замолк.

– Дальше!

– В определенный день, по команде я и Ракитин исчезаем с деньгами и товаром. Шмотки реализует Денди. Нам сделают новые документы, спрячут или в Азии, или на Кавказе, – признался Добровольский. – Вскроются все схемы с продажей левака. Зачем им это нужно, ума не приложу.

– Сейчас тебе расскажу зачем, – кровожадно улыбнулся я. – Вспыхнет скандал. Новые учредители и их покровитель обвинят меня и моих людей. Мол, ни черта не видим, что у нас творится под носом, несем сумасшедшие убытки и это уже не только наше и их дело – а государственное, поскольку компания стратегическая. Моих людей из СБ и руководства компаний уберут, меня и старых компаньонов подвинут, и со временем вообще выкинут из «Ники». Правильно?

Алексей Васильевич боязливо отвел взгляд. Но перед этим в его глазах я прочел ответ.

– Правильно, – удовлетворенно подытожил я. – С тобой всё понятно. Ашот, Сергей выйдем на воздух, поговорить. Вова, Денис присмотрите пока за этим.

– Ладно, – бросил афганец. Помощник тренера по боксу согласно кивнул.

Стоявший чуть сзади, и слушавший наш диалог коммерческий директор отвел пылающий ненавистью взгляд от съежившегося директора магазина и брезгливо сплюнул, выразив свои чувства. Вообще-то делать такое «опытным сидельцам» нельзя, но Ашот явно к ним не относился, и темпераментно выражал свои чувства. Он и начальник СБ молча последовали за мною, оставив Добровольского на попечении парней.

– Петровичи против Васильевичей, – проворчал я, выйдя на улицу. – Кино какое-то. Детектив, млять.

– Что вы имели в виду? – вежливо уточнил Сергей.

– Давай на ты, как всегда в своем кругу, – попросил я. – Забавно получается. У тебя с бухгалтершей отчество одно – Петровичи. А Добровольский со Светланой – Васильевичи. Готовое название для нового голливудского хита – Петровичи против Васильевичей. Ладно, это всё к делу не относится. Скажи мне, Светлана могла догадаться, что тебя интересует Добровольский?

– Вряд ли, – покачал головой начальник СБ. – Разговаривал с ней аккуратно. Обсуждал наем новых работников в магазины. Она ничего не должна заподозрить.

– А когда дела просматривал?

– Да это вообще обычная практика, – отмахнулся Сергей. – Она дает мне ключи от кабинета, и я вечером читаю, что мне нужно, когда в офисе никого нет. Несколько раз уже так делал. По должностной инструкции мои приказы для всего персонала приоритетны после ваших с компаньонами, поэтому отказать она не могла.

– Ладно, – задумчиво протянул я. – Тогда делаем так. Первое. Никому ни слова. Ребят, участвующих в операции, премировать в размере месячной оплаты и отдельно проинструктировать, чтобы информация не прошла. Что с Ракитиным и этим «Денди»?

– В соседнем сарае сидят, – усмехнулся начальник СБ. – Мы предварительно с ними поработали, теперь ждут, соизволишь ли ты их выслушать.

– Стоит? – уточнил я.

– Да там ничего особо интересного нет, – махнул рукой бывший опер. – Они частично в курсе будущей операции. Вся доказательная база по махинациям собрана. Круминьиш согласился компенсировать ущерб от махинации, рассчитаться товарами и деньгами, помимо того, что мы накрыли на складе.

– Сколько у них забрали? – быстро спросил я.

– Четыре с половиной тысячи, плюс ещё шмоток в машины было на две, – улыбнулся Владимиров.

– Денди готов отдать ещё десять, только бы отпустили. Ракитин расчехлился на пятерку. Ребята по дороге заехали на квартиру, которую он снимает, и фигурант сразу рассчитался.

– Кто ещё в магазинах может слить информацию?

– На Тверской кроме директора при приеме товара продавец был. Они вместе с Денди вдвоем левые шмотки разгружали. В целях конспирации больше никого не привлекали. Продавец, как уже докладывал, наш человек. Ракитина взяли во время обеденного перерыва, вызвали из магазина, сказали срочно приехать в офис. Торговый зал был закрыт, в помещениях сидел завербованный нами грузчик. Мы смогли спокойно сфотографировать и пересчитать весь левый товар. Так что все удачно сложилось.

– Это хорошо, что удачно, – заметил я. – Тебе будет легче все решить. Крутись Сережа, как хочешь, но чтобы никакая информация на сторону не прошла. Можешь материалами дела Ракитина и Добровольского пугать, Денди этого гребанного в женском бикини и с накрашенными губами фотографировать. Делай что хочешь, создавай на них какой угодно компромат, но чтобы информация на сторону никуда не ушла. Добровольский один живет?

– Один, – ухмыльнулся Сергей. – С женой официально не развелись, но не живут вместе. И не общаются. Она его терпеть не может, задолбал изменами и кутежами. Ну а Ракитин молодой, снимает квартиру.

– Значит, можно к нему подселить, по легенде, дальних родственников из деревни – отца и сына, например. Найдутся у тебя такие сотрудники, не особо примелькавшиеся в офисе.

– Найдем, – уверенно заявил Владимиров. – Если что, Саня своими кадрами поможет. Его людей точно никто из наших не знает. Мы уже совместно несколько операций провернули – ребята, хоть и из уголовной среды, но надежные, с понятиями.