Текст книги "Решающий бой (СИ)"

Автор книги: Алекс Шу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– Понятно, – вздохнул я. – И какой у нас план на эту неделю?

– Очень простой и одновременно насыщенный. Придется много чего успеть. Берем с собой Зорина, Мальцева и ещё трех-четырех ребят из числа наиболее подготовленных, но непосвященных. Едем в Москву. Там вас уже будет ждать Андрей Иванович. Проводите показательное выступление на чемпионате по самбо. Вы с Зориным общаетесь с Ахромеевым. Одновременно, своей маленькой группой, когда вам дадут пару дней отдыха, занимаетесь работой. Ты, Зорин, Мальцев и Андрей Иванович берете валютчика с охранником и вытрясаете у него деньги. Общее руководство операцией осуществляет ГРУшник – вы исполнители. Потом военным бортом летите в Краснодарский край. Официально устраиваете очередное показательное выступление в военной части. Неофициально – трясете «Железную Беллу».

Затем следующий перелет и работаете в Караганде с Соломенцевым из «Мехового Картеля». Там у Андрея Ивановича есть кое-какие завязки, вам помогут. После этого, Зорина и Мальцева отпускаем, а ты со мною едешь в Белоруссию на встречу с Машеровым. А потом – домой. Вот вкратце весь план.

– Дед, а почему мы остальных московских торгашей не трогаем? – поинтересовался я. – Я же вам на многих информацию дал. Соколова, Тверетинова, Нониева, Багельмана, Амбарцумяна можно хорошо пощипать.

– Ими другие будут заниматься, – объяснил Константин Николаевич. – У него в гастрономе вся элита отоваривается, даже дочка Брежнева и прочие большие шишки. Соколов 100 % под колпаком КГБ, как и другие связанные с ним руководители, которых ты называл. Вам туда лезть не стоит. Там другая группа будет действовать, опытные оперативники, знающие обстановку в столице и все ходы-выходы. А вот валютчиков хотя и прикрывают, но такой плотной опеки нет. Вы вполне можете с ними работать. И учти, слухи среди подпольных дельцов разносятся быстро. Нам не нужно, чтобы ваши лица примелькались, и создалось впечатление, что действует одна и та же группа. Поэтому мы с Петром Ивановичем решили распределить силы так, чтобы даже таких мыслей не возникло.

– Логично, – кивнул я. – Но есть ещё один вопрос. Мы за неделю можем не справиться. Слишком напряженный график. И мотаться придется по всей стране, пусть и военными бортами.

– Думаю, если задержишься на два-три дня и даже больше, в школе тебя сильно песочить не будут, – улыбнулся Константин Николаевич. – Ты, главное, все хвосты сдай потом, чтобы успеваемость не страдала.

– Сдам, конечно, куда я денусь? – обреченно вздохнул я. – Кстати, мне вот что интересно. Наш главный в группе Андрей или Сергей Иванович? Зорин его Сергеем назвал сначала. А я даже не знаю, как к нему правильно обращаться. Законспирированный как Штирлиц.

– По-настоящему, конечно, Сергей Иванович, – улыбнулся дед. – Но раз вам представился Андреем, называйте его так. Ещё вопросы есть?

– Пока нет. Вроде всё обсудили.

– Тогда поехали. А то твои родители нас уже заждались.

25 ноября 1978 года

Ряды скамеек зала тяжелой атлетики ЦСКА были переполнены людьми: крепкими офицерами в форме со спутницами, шумными и веселыми детьми, подростками и компаниями молодежи. Зрители активно болели за своих: кричали, подбадривая борцов. Чинно сидели ветераны с планками наград, увешанные медалями и орденами, чиновники в серых костюмах. Мужчины и женщины разных возрастов волновались за своих родственников – участников соревнований, покачиваясь на сиденьях и привставая в самые острые моменты.

Похожие на маленькие солнца прожекторы, стоящие над головами зрителей, заливали борцовские ковры ярким желтым светом. Сверху, слева от государственного флага СССР, в ряду знамен гвардейских частей армии и военно-морского флота гордо возвышался, привлекая внимание синим треугольником с красной звездой, стяг ЦСКА, подчеркивая ведомственную принадлежность дворца.

На ближнем от нас ковре в бескомпромиссной схватке сошлись тяжеловесы: плечистый блондин в белой самбовке и мощный коренастый казах – в серой. Они хватали друг друга за рукава, раздергивали в стороны, пытаясь взять на приём. Казах резко рванулся вперед, пытаясь провести захват за ногу. Противник лег на него сверху, защищаясь и прижимая атакующего к ковру. Но захват за ногу был только уловкой. Казах хитро перекрутился, подхватывая плечами тело соперника, вцепился в рукав и бедро «белой самбовки», и красиво швырнул блондина мельницей, умудрившись удержаться на коленях. Потом продолжил атаку, завершив её четким рычагом локтя, заставившим противника постучать по ноге победителя.

– Молодец, грамотно всё сделал, – одобрил я. – Скорее всего, этот финт до автоматизма на тренировке отработал.

Мальцев стоящий рядом, согласно кивнул.

– Не скорее всего, а сто процентов нарабатывал, как минимум, несколько месяцев, – поправил Зорин тоже с интересом наблюдавший за поединком.

– Игорь Семенович, через пятнадцать минут выступление ваших ребят, – вмешался в разговор Андрей Иванович. – Вы ничего не хотите им сказать? Может, какие-то советы напоследок?

– Хочу, конечно, – откликается наставник. – Идём в раздевалку.

Выходим через главный ход зала и через пару минут оказываемся в раздевалке. Там уже сидят Вова Потапенко, Игорь Миркин, Вероника и ещё один боец – Слава Денисенко. Парень показал себя настоящим фанатом единоборств и военного дела. Будучи КМС по легкой атлетике и второразрядником по дзюдо, Слава схватывал всё на лету, изумляя товарищей отличной физической подготовкой.

Накануне поездки мы с дедом решили, что члены боевой группы во дворце тяжелой атлетики светиться на ковре перед зрителями не будут. Нам предстояло распотрошить валютчика, и, хотя возможность того, что кто-то, увидев нас на показательных выступлениях, опознает при нападении на Лавровского, стремилась к нулю, решили не рисковать. Поэтому я и Мальцев участия в показательных выступлениях перед московскими военными и самбистами не принимаем.

– Все помнят, что делать? – спросил Зорин, зайдя в раздевалку.

– Обижаете, Игорь Семенович, – пробасил Миркин. – Сколько раз отрабатывали. Конечно.

– Ты готов? – поворачивается сэнсей к Денисенко. – Ребята уже привычные, много раз выступали, знают, что делать, а вот ты у нас новенький.

– Готов, – Слава спокоен и уверен в себе. – Я с Игорем и Володей много раз всё отрабатывал. Ещё в «Знамени». Чисто, чтобы посмотреть, как у меня получится то, что они демонстрировали. Не переживайте, не подведу.

– Хорошо, – наставник поочередно обводит ребят взглядом. – Тогда работаем как обычно. Напомню. Сначала Игорь против Славы, Вова против Вероники. Показываем обезвреживание противника с ножом. Потом Вероника с ножом против четырех с автоматами. Затем Вова и Вероника разбивают доски. Муляж автоматов уже доставили, как обещали?

– Давно, – подтверждает Андрей Иванович, – они в подсобке уже. Перед выступлением выдам.

– Вова, доски приготовил? – уточняет наставник.

– Ага, – кивнул Потапенко. – Они у меня тут в сумке лежат.

– Замечательно, – кивает Зорин. – Так ребята, активно разминаемся. Времени осталось мало. Вы должны выходить уже разогретыми, получите травму из-за холодных связок, все выступление завалите.

Бойцы крутят коленями в стороны, подпрыгивают, машут руками, делают наклоны, разминают кисти и пальцы.

За этим занятием их и застаёт девушка, ворвавшаяся в раздевалку.

– Андрей Иванович, Игорь Семенович, Вениамин Арнольдович просил предупредить, ваш выход через пять минут, – объявила она.

– Понял, – напрягся ГРУшник, – спасибо, Наташа. Так, бойцы, сейчас бежим в подсобку. Выдам вам муляжи. А потом – выступление.

– Давайте ребята, постарайтесь, как следует, – добавил Зорин, – на вас генералы и все руководство ЦСКА будет смотреть. От результата показательного выступления будет зависеть, как будут воспринимать ВПК «Красное Знамя». Не подведите.

25–26 ноября 1978 года

Игорь Семенович, Сергей Мальцев и я с удобством расположились на первом ряду, предназначенном для тренеров и спортсменов, наблюдая за начинающимся представлением.

– А сейчас, – громко и пафосно объявляет в микрофон ведущий мероприятия, седой мужчина в строгом сером костюме. Он на секунду замолкает, грамотно привлекая внимание зала, и продолжает:

– Перед вами, уважаемые зрители, выступят ребята из военно-патриотического клуба «Красное Знамя». Они продемонстрируют свою боевую подготовку и приемы рукопашного боя.

На ковер из главного входа выбегают наши бойцы. Первым – мощный Вова Потапенко, за ним не уступающий габаритами Миркин, после него Денисенко и замыкает цепочку боевая блондинка. Группа смотрится грозно в темно-зеленых маскхалатах с муляжами автоматов, повешенных за спину. На поясах ножны с резиновыми макетами штык-ножей. У Вовы под мышкой несколько деревянных досок.

Первыми выходят и становятся друг напротив друга Миркин и Денисенко. Игорь делает выпад прикладом, но Слава уходит в сторону, оказываясь чуть сзади нападающего. Наносит колющий удар резиновым лезвием в ребра, подсекает ногу, одновременно захватывая ворот соперника свободной левой рукой, и резко дергает назад. Миркин падает. Денисенко быстро перекручивает нож пальцами, разворачивая клинок к мизинцу, а потом резко приседает и наносит добивающий удар в грудную клетку. Игорь на пару секунд замирает, изображая убитого.

Следующим выступают Потапенко с Вероникой. Боевая блондинка лихо бросает мощного Вову в разные стороны, демонстрируя эффектные удары голыми руками, ножом и прикладом. Потом Потапенко берет реванш, пару раз «уничтожив» в показательном бою Подольскую.

Дальше наша боевая блондинка поочередно, красиво обезвреживает вооруженных «ножами» Потапенко и Миркина. Парни получают удары, картинно отлетают на несколько метров, попадаются на захваты и заломы, совершают головокружительные кульбиты. Зал восторженно гудит.

Затем Вероника устраивает показательный бой с резиновым клинком против парней пытающихся достать её прикладами автоматов, и эффектно «убивает» их за несколько секунд. Конечно, это всё показуха. Но зрители заворожено наблюдают за отточенными движениями, дикой грацией хищника и молниеносными ударами боевой блондинки. Её ноги и руки мелькают со скоростью лопастей вертолета, укладывая противников.

В рядах, напротив нас вижу Ахромеева и Ивашутина в мундирах и с орденскими планками. Генералы с интересом наблюдают за ребятами. Сергей Федорович в больших очках с толстыми линзами.

Петр Иванович что-то говорит генерал-полковнику. Ахромеев улыбается уголками губ, продолжая смотреть на выступление бойцов.

Наша команда, заканчивает демонстрацию, становится в ряд, поворачивается к залу и картинно замирает с автоматами в руках.

Зрители взрываются аплодисментами. Сначала робкими, потом всё более нарастающими и переходящими в бурные продолжительные овации, отдающиеся гулким эхом в зале.

Дождавшись, когда рукоплескания смолкнут, Вероника и Потапенко разбивают доски. Сначала ударами с двух рук. Потом ногами с подскока и с места. И наконец, кулаками и стопами в эффектных прыжках. Доски ломаются с громким хрустом, разлетаясь на половинки.

Зал неистовствует. Оглушительно гремят аплодисменты, заполняя все пространство. Зрители кричат, свистят, хлопают в ладоши, вскакивают со своих мест. Под восторженные крики и гром рукоплесканий наша боевая группа гордо покидает зал.

Мы уходим следом. В раздевалке ребята рассаживаются по скамьям, аккуратно складывая муляжи автоматов у стенки. Потапенко и Миркин вопросительно смотрят на сэнсея, ожидая вердикта. Денисенко старается оставаться бесстрастным, но его выдают чуть подрагивающие руки. Всё-таки публично выступать перед такой аудиторией для неподготовленного человека морально тяжело.

– Отлично сработали, – улыбнулся Зорин. – Ни одной ошибки. И зрители очень довольны. Спасибо вам, ребята.

Скрипнула открываемая дверь. В раздевалку как вихрь врывается Андрей Иванович.

– Игорь Семенович и Леша, идемте, вас ждут.

– Ребята, переоденьтесь и посидите тут, – распорядился наставник. – Думаю, мы надолго не задержимся.

ГРУшник уверенно ведет нас по похожим на лабиринты коридорам дворца тяжелой атлетики. Наконец он останавливается около большой деревянной двери. Приоткрывает её и жестом пропускает нас.

В небольшой комнатке-приёмной, разделяющей два кабинета, сидит статная женщина лет 35-ти в строгом темном костюме и белой блузке. Её пальцы быстро бегают по клавишам, печатная машинка стучит пулеметной очередью, выбивая на листе бумаги строки текста.

– Ирина Степановна, вот бойцов привел, – доложил Андрей Иванович.

Секретарша перестает печатать и поднимает глаза. Приветливо улыбается, секунду разглядывает нас и информирует:

– Товарищи генералы в кабинете заместителя директора. Ждут вас. Проходите.

Андрей Иванович деликатно стучит по полотну двери с золотистой табличкой «заместитель директора».

– Заходите, – раздается властный голос.

– ГРУшник пропускает вперед Зорина, потом меня и последним проходит сам.

Генералы поднимаются нам навстречу. Сперва Зорин, а потом и я обмениваемся рукопожатиями с улыбающимся Петром Ивановичем и поворачиваемся к Ахромееву.

– Здравствуйте, товарищи, – приветствует нас генерал-полковник.

Ладонь у генерал-полковника крепкая, рукопожатие – уверенное. Мою руку Ахромеев на пару секунд задержал в своей.

– Так вот ты какой, Алексей Шелестов, Костин внук, – генерал-полковник с интересом смотрит на меня, – наслышан о твоих подвигах.

– Да нет никаких подвигов, – немного смущаюсь я, и в свою очередь разглядываю легендарную личность.

Начальник Главного оперативного управления, заместитель главы Генштаба мне сразу понравился. Невысокого роста с волевым чуть вытянутым лицом, внимательными голубыми глазами, высоким лбом, тяжелой челюстью и выдающимся вперед подбородком, характерным для сильных личностей, он производил впечатление неординарного и умного человека.

И даже торчащие в стороны уши совсем его не портили. Наоборот, добавляли чеканному профилю, будто вылитому из гранита, немного человечной естественности.

– Не скромничай, – усмехнулся Сергей Федорович и указал нам жестом на стулья. – Присаживайтесь, товарищи.

Мы занимаем место за столом, напротив генералов.

– Игорь Семенович, Леша, мы с Сергеем Федоровичем заинтересовались деятельностью военно-патриотического клуба «Красное Знамя», – начал Ивашутин. – Нас очень впечатлили результаты, достигнутые вами. И мы хотим сделать такие организации по всей стране. Разумеется, для этого нужно получить одобрение нашего высшего руководства. Но сначала самим полностью вникнуть в вопрос, изучить, структуру организации, принципы работы и другие особенности. Я с Константином и Лешей неоднократно разговаривал, и имею представление о вашем военно-патриотическом клубе. А Сергей Федорович хочет сейчас пообщаться с вами, и задать несколько вопросов.

– Пожалуйста, – улыбнулся Зорин. – Спрашивайте, мы с удовольствием ответим.

– Кому пришла в голову мысль о создании «Красного Знамени»? – остро посмотрел на Игоря Семеновича Ахромеев.

– Алексею Шелестову, – спокойно ответил наставник.

– Тогда у меня вопрос к Леше, – генерал-полковник развернулся ко мне. Под пристальным изучающим взглядом Сергея Федоровича было немного неуютно.

– Алексей, поясни, почему ты захотел организовать «Красное Знамя»? Интересуют твои мысли и побудительные мотивы, – по-военному лаконично подчеркнул Ахромеев.

– Тяжело сразу сказать, – на секунду задумался я. – Возможно, многое прозвучит не слишком хорошо.

– Говори, как есть, – губы генерал-полковника чуть раздвинулись в улыбке, – что думаешь. А как это прозвучит, я сам разберусь.

– Ладно, – решившись, вздохнул я. – Сергей Федорович, вы знаете, что я из военной династии. Дед – генерал-лейтенант, отец – подполковник. Я вырос на рассказах о Великой Отечественной войне. И всю жизнь мотался с семьей по гарнизонам. Армия – часть моей жизни. А в школе я видел, что многие мои одноклассники не то, чтобы отрицательно относятся к армейской службе, а скорее равнодушно. Все заняты своими бытовыми делами, думают о том, в какой институт поступать, как строить карьеру. Каждый создаёт свой маленький мирок, в соответствии с представлениями о жизни.

– Ты считаешь это плохо? – усмехнулся Ахромеев.

– Нет, это нормально, просто, – я запнулся, подбирая правильные слова, – после Великой Отечественной мы живем в мире. Это замечательно. Но для многих молодых ребят, не видевших войны, разрушений и страданий, которые она принесла, слова «защита отечества»», «отдать свой долг Родине», воспринимаются, если не критично, то отвлеченно. Как привычные и давно набившие оскомину лозунги, к ним прямого отношения не имеющие. Большинство воспринимают социальные блага, мирное небо над головой как должное. С высоких трибун звучат призывы к модернизации, о социалистическом строительстве, призывы сдать в закрома Родины рекордный урожай, закончить Пятилетку за три года, но для большинства это привычный, надоедливый шум, где-то далеко, и к ним никакого отношения не имеющий. Расслабились люди, омещанились, стали простыми обывателями, индивидуалистами. И на эту благодатную почву падают семена, активно взращиваемые нашими врагами. Работают всякие «Радио Свободы», «Голоса Америки», негласно культивируется преклонение перед западным образом жизни, одеждой и аппаратурой. И если, честно, частично для этого есть основания, поскольку, например, наша легкая промышленность конкуренции с капиталистическими странами не выдерживает.

– Ты это к чему? – нахмурился Ахромеев. – Что-то разговор не туда сворачивает. Я вообще-то о другом спрашивал.

За спиной генерал-полковника, Ивашутин укоризненно смотрит на меня и почти незаметно качает указательным пальцем, предостерегая от лишней откровенности.

– Я это, к тому Сергей Федорович, что вам фронтовикам, нужно подготовить надежную смену. Людей, прежде всего, не равнодушных, активных в жизни, готовых отстаивать свои взгляды и способных умело сражаться за Родину, когда настанет час. И это касается, прежде всего, молодежи. С ней надо уже работать уже сейчас. И не формально и на «отгребись», как иногда в пионерских организациях и комсомоле. А так, чтобы у людей, горели глаза, и появилось желание сделать что-то хорошее для других. Вот и мне захотелось разбудить это сонное царство, снять слой безразличия и равнодушия с молодых, и показать, что вместе мы – сила. Можем что-то решить и сделать полезное для общества и города. А ещё, захотел помочь ребятам подготовиться к армии, стать сильнее и увереннее в себе, показать, что такое боевая подготовка. Я поделился своими мыслями с Игорем Семеновичем, он меня поддержал, и мы создали военно-патриотический клуб «Красное Знамя». Ведь у молодежи имеются амбиции, желание что-то сделать, почувствовать свою нужность и полезность. Но они не знают, что делать. Вот мы и решили помочь ребятам, и направить их энергию в правильное русло.

Ещё одна наша цель, которую мы с Игорем Семеновичем обсуждали, чтобы ребята прониклись духом армии, поняли, что такое дисциплина, ощутили себя сплоченным и спаянным коллективом. Если хоть некоторые из них, захотят связать свою жизнь с вооруженными силами, то в училища они придут уже физически подготовленными, знающими что такое дисциплина, а главное, идейными патриотами с активной жизненной позицией. Если, вдруг, завтра начнётся война, эти люди не дрогнут, не предадут и будут стоять до конца.

– Это достойная позиция, – помолчав, признает Сергей Федорович. – И мне она импонирует.

Пристальный испытующий взгляд генерал-полковника смягчается, волевое, непроницаемое лицо расслабляется, губы чуть раздвигаются в легкой улыбке.

– Вам за короткий срок удалось набрать в клуб несколько сотен человек.

Ахромеев сделал секундную паузу.

– Около пятисот, – уточнил я. – А сейчас количество участников 673 человека, и продолжает потихоньку увеличиваться, правильно, Игорь Семенович?

– Уже 675, согласно последнему отсчёту Вероники, – улыбнулся Зорин, – А так, всё верно.

– Как вы смогли за две-три недели собрать такое количество желающих? Чем вы их привлекли? – спросил генерал-полковник.

– Очень просто. Городок у нас небольшой. Для молодежи возможность заниматься спортом ограничена боксом, вольной борьбой, тяжелой атлетикой и ещё несколькими видами спорта. И вдруг появляется наша организация. Что-то новое, необычное и яркое в масштабах нашего города. Крепкие парни в маскхалатах демонстрируют зрелищные приемы рукопашного боя, отлично работают с ножами, эффективно преодолевают полосу препятствий. Это уже вызвало интерес у молодежи. Мы провели несколько красивых показательных выступлений, как сегодня. Приглашали на них всех желающих. Общались с ними так, что у парней и девчонок создавалось впечатление, что они вступают в военизированную организацию, основанную на благородных целях, с возможностью проявить себя, получить новые интересные умения, обзавестись товарищами и поддержкой. Своеобразная молодежная романтика. И такой подход сработал. Кроме того, у нас была грамотно устроена агитация. Но это отдельный долгий разговор.

– А как вы выстроили структуру организации? – в глазах Ахромеева светился живой интерес. – Расскажете, Игорь Семенович?

– Очень просто, – отвечает Зорин. – Я руководитель военно-патриотического клуба. Алексей Шелестов – мой заместитель. Нам подчиняются пять комиссаров. У комиссаров есть заместители – начальники отрядов в школах, ВУЗах и других учебных заведениях. За каждым комиссаром и заместителем закреплен определенный район. Мы помогаем ветеранам и инвалидам, поддерживаем порядок с патрулями ДНД, работаем с трудными подростками, взяли шефство над детдомом. Имеется отдельный отдел агитации, который работает с новыми людьми, приходящими в «Знамя», объясняет наши правила и цели, ведет отчетность работы, проводит разные мероприятия. Начальник отдела – Вероника Подольская.

Если говорить о том, как работает структура, все повседневные вопросы в деятельности клуба решаем я и Леша. Серьезные проблемы, требующие коллегиального рассмотрения, обсуждаются мною, Шелестовым и комиссарами. Но последнее слово остается за мной, как главным руководителем.

В исключительных случаях, предусмотрено общее собрание и обсуждение дел и мероприятий, в которых нам предстоит участвовать. Вот недавно, к нам обратились представители городской власти и милиции, и попросили поучаствовать в поддержании порядка. По их информации, готовилась массовая драка между бандами шпаны. И мы провели общий сбор, отобрали ребят на добровольной основе и проинструктировали, как работать с правонарушителями.

– И как, получилось? – прищурился Ахромеев.

– Получилось, – кивнул Зорин, – Совсем без травм не обошлось, конечно. Слишком многочисленные банды были. И при этом с дубьем, свинчатками и другим холодным оружием. Три человека наших травмы получили. Но, слава богу, ничего слишком серьезного. И беспорядки в городе мы, вместе с милицией и ребятами из ДНД, пресекли.

– А в огонь лезть, спасать малышей не страшно было? – поворачивается генерал-полковник ко мне, – Ладно, Игорь Семенович, взрослый мужчина, офицер, пусть и в отставке. Но ты-то, Леша, и твои товарищи, все ещё зеленые. Пацаны совсем.

– Страшно, – честно признался я, – Но мы об этом тогда не думали. Там дети могли сгореть. Как нам потом с этим жить, если бы струсили?

– Ну что же, – Ахромеев с довольным видом откидывается на стул, – У меня пока больше вопросов нет. Разговором полностью удовлетворён. Считаю, стоит попробовать открыть сеть организаций, подобных «Красному Знамени» по всей стране. Но, естественно, окончательное решение буду принимать не я.

– Игорь Семенович, Алексей, – спустя пару секунд продолжил Сергей Федорович, обведя нас взглядом, – Подготовьте нам с Петром Ивановичем все документы по «Красному Знамени», как продумали структуру, что сделали, как работаете с молодежью. Напишите, как вы всё это видите, какие будут положительные эффекты, предложения по дальнейшему развитию военно-патриотических клубов. В общем, всё что думаете и считаете полезным. Мы с Петром Ивановичем всё внимательно почитаем, подготовим документы, на основе ваших материалов, пообщаемся с Дмитрием Федоровичем и Борисом Николаевичем.

– Товарищ генерал-полковник, разрешите вопрос? – обратился я к Ахромееву.

– Разрешаю, – в глазах Сергея Федоровича мелькнули веселые огоньки. – Спрашивай.

– Дмитрий Федорович, как я понял, министр обороны Устинов. А Борис Николаевич, кто? – спросил я.

– Борис Николаевич Пастухов – первый секретарь ЦК ВЛКСМ, – ответил вместо Ахромеева Ивашутин. – Мы с Сергеем Федоровичем предложим министру согласовать эту инициативу с комсомолом, и подать в Политбюро как наше совместное предложение.

– Ещё вопросы будут? – уточнил довольный генерал-полковник.

– У меня нет, – выдохнул я.

Зорин отрицательно мотнул головой.

– Тогда давайте на этом пока закончим, – поднялся генерал-полковник. За ним встал Ивашутин.

– Рад знакомству. Скоро, надеюсь, ещё увидимся, и поговорим более подробно, – Ахромеев обменялся рукопожатием с Зориным, потом протянул ладонь мне.

В момент соприкосновения наших рук, фигура Ахромеева расплывается, становясь размытой. Озарение, приходит как всегда яркой секундной вспышкой…

– Старый дурак, – губы крепкого мужчины в сером костюме презрительно искривились. Двое его спутников с бесстрастными лицами стали у двери, пресекая возможную попытку к бегству.

– Всё успокоиться не можешь. Допрыгался. Теперь мы тебя успокоим. Навсегда. Ни на какой сессии Верховного совета ты не выступишь и из кабинета уже живым не выйдешь, – в мрачной тишине кабинета слова КГБшника звучали приговором.

Ахромеев откинулся на кресле, внимательно слушая слова «серого костюма». Лицо маршала было спокойным, только крепко сжатые челюсти, проступившие желваки и потяжелевший взгляд, выдавали его состояние.

– Сопротивляться и звать на помощь не советую. Это бессмысленно. Никто не придет, – ухмыльнулся мужчина. Полоска шрама, разделившая правую бровь, зловеще белела в полумраке кабинета.

– Вы уже проиграли. Твоя страна обречена. Ей осталось жить считанные месяцы. И вы реликты прошлой эпохи будете, либо уничтожены, либо тихо доживетё свой век в новой реальности, не дергаясь. У тебя есть два выхода. Добровольно отдать нам доклад, написать записку, что совершаешь жизнь самоубийством и умереть. И тогда твоя жена и дочери будут жить. Можешь попробовать сопротивляться и сдохнешь, как ты хочешь, в борьбе. Но тогда с тобой сдохнут твои близкие. Что выбираешь?

Ненависть ушла из глаз маршала, сменившись обреченной усталостью. Из Ахромеева будто выпустили весь воздух. Он на секунду закрыл глаза и глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Затем спокойно посмотрел на «серого костюма».

– Я отдам вам доклад и напишу записку.

Маршал рывком выдвинул ящик и бросил на лакированную столешницу, небольшую кожаную папку.

– Доклад здесь.

Мужчина с рассеченной бровью, подхватил папку, вжикнул замком, раскрывая её, впился взглядом в исписанные листы бумаг и расплылся в торжествующей улыбке:

– Не соврал.

Сергей Федорович решительно взял из настольного стаканчика ручку, пододвинул к себе стопку листов. Строки прощального письма легко ложились на бумагу, выплескивая внутреннюю боль и давно выстраданные мысли об уничтожении всего того, во что он верил, чем гордился и чему отдал всю свою жизнь. Уже не было ничего, только пустота в душе и осознанная горечь поражения. Но в своем последнем послании Ахромеев сумел намекнуть на происходящее:

«Всегда для меня был главным долг воина и гражданина. Вы были на втором месте… Сегодня я впервые ставлю на первое место долг перед вами»[10]10
  О докладе маршала Ахромеева, упомянутого в книге:
  Накануне своего "самоубийства" 23 августа Сергей Федорович закончил работу над текстом выступления на сессии Верховного Совета СССР, которая была запланирована на 26 августа. Он обсуждал его с дочерью (у нее даже сохранился черновик). Ахромеев предполагал довести до сведения депутатов убийственные, как он полагал, факты предательства некоторыми высшими чиновниками СССР интересов государства.


[Закрыть]…

Сергей Федорович прервался на несколько секунд. Перед глазами встали родные лица супруги Тамары Сергеевны, дочек Наташи и Тани, погибших боевых товарищей.

Ахромеев выдохнул, отгоняя остатки воспоминаний.

– Пиши давай. У нас мало времени, – процедил мужчина с рассеченной бровью.

– Хорошо, – кивнул маршал и дописал последние строки:

«Прости меня, дорогая Томуся, что тебя не дождался. Остаюсь твоим, Томуся, мужем; вашим, мои дорогие, отцом и дедушкой.

Прощайте. С.Ф. Ахромеев».

– Все? – нетерпеливо спросил «серый костюм».

– Это было письмо семье, – сухо пояснил маршал. – Ещё пару строк.

– Быстрее.

Ахромеев выдохнул, отгоняя остатки воспоминаний, и дописал последние строки, поставив жирную точку.

«Не могу жить, когда гибнет моё Отечество и уничтожается всё, что я всегда считал смыслом в моей жизни. Возраст и прошедшая моя жизнь дают мне право уйти из жизни. Я боролся до конца.

Маршал откинулся на кресле, и устало закрыл глаза.

– Всё. Я готов. Делайте свое дело.

Серый костюм, криво ухмыльнувшись, кивнул исполнителям, оставшись на месте. Двое крепких мужчин подступили к маршалу. В руках одного из них появился тонкий скотчной тросик…

– Алексей, с тобой всё в порядке? – Сергей Федорович с беспокойством смотрит на меня.

– Да, – с трудом выдавливаю слова, – Извините, задумался о своём.