Текст книги "Решающий бой (СИ)"

Автор книги: Алекс Шу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

22 ноября 1978 года. Среда

День выдался удивительно солнечным. Залитые светом улицы, легкий прохладный ветерок, лениво шевелящий голые ветки деревьев, дарили ощущение счастья и беззаботности. Я резко открыл дверь подъезда, легко взбежал по серым бетонным ступенькам, и остановился перед деревянной дубовой дверью с ромбовидной табличкой «143». Палец решительно утопил кнопку звонка. Зазвучала переливчатая трель, похожая на счастливое щебетание птиц, разливаясь чирикающей мелодией по коридору.

В квартире затопали, что-то приглушенно заговорили. Затем я услышал, приближающиеся энергичные шаги. Раздалось клацанье замка, и дверь аккуратно отворилась.

Передо мною стоял высокий плечистый мужчина с коротко постриженными угольно-черными волосами, слегка тронутыми серебряной сединой.

– Добрый день, Дмитрий Иванович, я к Ане пришёл. Можно её позвать? – мой голос неожиданно дрогнул под его испытывающим взглядом.

– Привет, Леша, – усмехнулся мужчина, – разувайся, снимай куртку, бери тапочки, они рядом с тобой стоят у входа, и проходи в гостиную. Аня на пять минут к подружке побежала. Сейчас должна прийти.

Из кухни выглядывает стройная миловидная женщина лет 40-ка в переднике, похожая на немного постаревшую копию Ани. Увидела меня и сверкнула ослепительной белозубой улыбкой.

– Здравствуй, Леша, – мама девушки оценила мой серый с красными вставками свитер, привезенный батей из ГДР и отутюженные брюки светло-стального цвета, пошитые в ателье, – ты такой нарядный, будто на парад собрался.

– Здравствуйте, Мария Александровна, – ответно улыбнулся я. – Так в кино же с Аней идем. Надо выглядеть соответственно.

– Молодец, – усмехнулась женщина, – всё правильно. Проходи в гостиную, кавалер.

С предками Ани я немного знаком, как и с другими родителями. За годы учебы приходилось сталкиваться с большинством из них на первое сентября, различных классных мероприятиях. Многие отцы и матери активно участвовали в жизни класса. Помогали ставить спектакли, заклеивали лентами проемы окон на зиму, чтобы не дуло. Дмитрий Иванович ходил с нами в трехдневный поход по области, а Мария Александровна вместе с другими родителями пекла сладости на общий новогодний стол.

В гостиной меня усадили за стол.

– Чаю будешь? – вежливо предложил хозяин.

– Спасибо, но я вообще-то на минутку зашёл, – смущенно признался я.

– Ничего страшного, – отмахнулся отец Ани. – Никуда кино от вас не убежит. Пока Аньки нет, можем и чаю попить.

– Ну раз вы настаиваете, давайте, – я поудобнее расположился на стуле, приготовившись к общению с родителями Николаенко.

– Маш, чаю нам сделай, – крикнул отец Ани, устроившись напротив.

– Сейчас, пару минуток, – прилетел ответ из кухни.

– Как учёба? – приветливо поинтересовался мужчина.

– Нормально, – пожал плечами я. – Учимся помаленьку. Плохих оценок пока нет. Только «хорошо» и «отлично».

– Я слышал, ты на уроке истории об Иосифе Виссарионовиче целую речь закатил? – усмехнулся Дмитрий Иванович.

– Было такое, – насторожился я. – А что?

– Да нет, ничего, – успокаивающе махнул рукой мужчина. – Всё правильно сказал, молодец. Просто я историей всегда увлекался, и Анька ко мне с вопросами полезла. Мол, Леша у нас такую речь о Сталине выдал. Захотела разобраться в нашей истории и личности Иосифа Виссарионовича.

– И что вы ей ответили? – я с интересом ждал продолжения.

– Леша, мои родители прошли войну. А отец ещё и революцию застал. И всё на их глазах происходило. Новые заводы возводились, вчерашние крестьяне, не умеющие читать и писать, грамотными становились. Они молодыми были, и вместе с такими же юными страну после Гражданской поднимали. А в Великую Отечественную оба на фронт пошли. Дед Ани в пехоте воевал, а бабушка медсестрой была и на спине раненых под обстрелами выносила. И ни одного плохого слова о Сталине никогда не говорили. Хотя признавали, много сволочи и карьеристов в Советскую власть проникло. А когда Иосиф Виссарионович умер, я впервые увидел слезы на глазах у отца. И как ты думаешь, что я сказал своей дочке?

– Думаю, правду, Сталин был личностью с большой буквы, а оболгавший его Хрущёв – подлой и мелочной дрянью.

– Ну не так категорично, – поморщился мужчина. – Но по смыслу, верно.

– Дима, ты опять о политике? – в комнате появилась Мария Александровна, быстро расставила чашки, установила пузатую сахарницу и пиалу с печеньем. – Больше интересных тем нет?

– Не о политике, а об истории, – поправил мужчина, – С молодежью о Сталине разговариваю.

Мама Ани гневно свернула глазами.

– Нечего детям голову этим морочить, – проворчала она, – Они в кино собрались, а ты….

Женщина многозначительно замолчала, продолжая буравить мужа взглядом.

Всё, Маш, больше не будем, – примирительно поднял руки Дмитрий Иванович.

Анина мама окинула нас строгим взглядом, и величаво уплыла на кухню.

Через пару секунд она вернулась большим чайником, истекающим клубами пара и маленьким пузатым заварником.

– Давай, Леша, я за тобой поухаживаю, – предложила Мария Александровна – Сколько тебе сахара насыпать?

– Полторы ложки, больше не надо, – попросил я.

Когда чашка была наполнена янтарным напитком, под взглядами родителей Ани, пригубил горячий чай, обжигающий горло, попробовал хрустящий квадратик печенья и отложил его на тарелку.

– Алексей, вы в «Советский» идёте? – поинтересовался Дмитрий Иванович, дуя на кипяток.

– Да, сеанс на 16:20, – киваю я.

– Отлично. Надеюсь, ты потом проводишь Анну до дома? – уточнил мужчина.

– Естественно. Могли бы даже не спрашивать, – немного обиженно ответил я. – Конечно, провожу прямиком до подъезда.

– И большая просьба, в восемь, максимум, в полдевятого, она должна быть здесь. Вам ещё в школу утром идти. Не забудь, об этом, пожалуйста, – напомнил Дмитрий Иванович.

– Хорошо, – кивнул я. – Не забуду.

– Скажи, Леша, – вкрадчиво начала Мария Александровна, – А после школы у тебя какие планы? В какой институт поступать собираешься?

– Есть два варианта. Военная академия Советской Армии или институт министерства обороны. В первом готовят военных атташе в разные страны и разведчиков. Во втором – офицеров вооруженных сил разной специализации. Оба ВУЗа находятся в Москве, так что далеко уезжать не придётся.

– Алексей, а о получении гражданской профессии ты не думал? – мягко уточнила родительница Ани.

– Думал, – признался я. – Но я с детства мотаюсь с отцом по гарнизонам. Батя – подполковник, дед – генерал. Армия для меня – часть жизни.

Мария Александровна хотела ещё что-то узнать, но в прихожей громко клацнул открывающийся замок, и вопрос замер у неё на губах.

– Аня пришла, – лицо мужчины посветлело, губы тронула легкая улыбка. – Иди, мать встречай дочку.

Мария Александровна встала и неторопливо вышла в коридор.

В прихожей приглушенно заговорили. Затем в гостиную заглянула смущенная Аня.

– Привет, – несмело улыбнулась девушка.

– Привет, – радостно ответил я.

Выглядела она так, что я не мог оторваться. Блестящие черные локоны волной падают на светло-желтый гольф, обтягивающий ладную стройную фигурку. Брюки цвета «кофе с молоком» подчеркивают безупречные линии длинных ножек. Выразительные зеленые глаза на белоснежном кукольном личике затягивают как омуты.

На пару секунд я завис, разглядывая девушку. Аня покраснела и отвела глаза.

– Хм, – кашлянул я. – Отлично выглядишь.

– Спасибо, – еле слышно ответила Николаенко и покраснела ещё больше. – Ты тоже.

Родители одноклассницы откровенно веселились, наблюдая за нами. Улыбающийся Дмитрий Иванович, перехватив мой взгляд, брошенный украдкой, шутливо погрозил пальцем.

Пора уходить. Немного пообщался с родителями Анны и хватит.

Демонстративно перевожу взгляд на часы.

– Пойдем, мы, пожалуй, – озабоченно смотрю на циферблат «Командирских», – до сеанса ещё час, прогуляемся немного на свежем воздухе. Спасибо большое за чай и угощение.

– Не за что, – откликается Мария Александровна, – Заходи к нам ещё. Будем рады тебя видеть.

Обмениваюсь рукопожатием с Дмитрием Ивановичем.

– Ты обещал Аню проводить. Жду её в полдевятого, самое позднее, – напоминает он.

– Папа! – возмущенно вскрикивает девушка, – Я уже не маленькая. И сама могу до дома дойти.

– Хорошо, Дмитрий Иванович. Можете не беспокоиться, – солидно киваю я – Пойдем, Ань.

Аккуратно беру Николаенко за локоток и тяну за собой в прихожую. Девушка, поколебавшись, послушно идёт за мной. Родители Ани провожают нас взглядами: отец смотрит, прищурившись, будто говорит: «смотри у меня», а мать – с теплой доброй улыбкой.

Через пару минут мы уже на улице. Холодное осеннее солнце по-прежнему сияет на небосводе, украшенном медленно проплывающими белыми облаками. Резкие порывы ветра теребят наши куртки и затихают, растворившись в воздухе.

– Идем? – подставляю локоть, изображая галантного кавалера.

– Идем, – девушка секунду поколебавшись, решительно берет меня под руку.

Маленькая теплая ладошка с изящными длинными пальчиками доверчиво устраивается на сгибе локтя.

– Леш, а о чём родители с тобой говорили?

– Да мы особо не успели пообщаться. Твой батя похвалил меня за лекцию о Сталине на уроке истории, а потом ты пришла, – откровенно отвечаю я.

– Просто мне было интересно. Ты такую тему глобальную поднял. А папа очень историей увлекается, вот я его и спросила, что да как, – немного виновато призналась Николаенко.

– И что папа? Подтвердил мои слова? – с интересом жду ответа. Сейчас проверим Дмитрия Ивановича на вшивость.

– Подтвердил, – вздохнула девушка, – Правда, сказал, что ты немного утрируешь, но в целом всё верно.

– Вот интересно, что я утрировал? Всё что говорил, на фактах из архивных документов основано.

– Да какая разница, Леш. Главное, он в целом с тобой согласен.

– Ладно, проехали, – согласился я.

– Леш, я что подумала, – Аня останавливается, тормозя меня, – А ведь я о тебе ничего по большому счёту не знаю. Спортивный парень, мой одноклассник, занимаешься рукопашным боем, дружелюбный, сильный, готовый прийти на помощь. И всё. И только недавно узнала, что ты на гитаре играешь и петь умеешь. А почему ты раньше это скрывал?

– Да не скрывал я ничего, – пожимаю плечами. – Просто случая не представлялось. Мы с тобой до этого года только в школе в основном пересекались. Пришли, отучились и ушли. Когда и где там играть? А бренчать на гитаре я с детства научился. Батя отлично играет. На всех застольях сослуживцы и родственники его просят спеть. И маму он своими песнями под гитару покорил. И меня научил.

– Ясно, – вздохнула Аня, – А какая музыка тебе нравится?

– Самая разная, – дипломатично ответил я. – Кобзона, Лещенко слушаю. «Поющие гитары» и «Самоцветы» люблю. А «Песняры» для меня вообще что-то невероятное. Голоса потрясающие. Из зарубежных «Битлов» пару раз слышал. Неплохо поют.

– А я Аллу Пугачеву обожаю. «Арлекино» и «Всё могут короли» – замечательные песни. Вроде бы веселые, задорные, а если вдуматься, грустные. И герои в них – несчастные. Я когда их слушаю, жалею и клоуна, и короля. У них под привычными масками жизненные трагедии. Одному плакать хочется, но приходится всех веселить. Другой по любви жениться никогда не сможет.

Озарения, как обычно, не было. Сведения просто появились в мозгу, как будто поисковая система выдала нужные данные по введенному запросу.

«Интересно, похоже, мои необычные способности совершенствуются и приобретают новые возможности», – отметил я.

– Леш, ты слушаешь или нет? – Аня легонько дергает за локоть. Зеленые глаза укоризненно смотрят на меня.

– Конечно, – спешу реабилитироваться перед девушкой, – А задумался, потому что вспомнил истории создания этих песен.

– Расскажи, пожалуйста, – в глазах Ани зажегся огонек интереса, – Обожаю слушать такие истории.

– Песню «Арлекино» придумал и написал Эмиль Димитров. Но она изначально была совершенно другая. Это была история об «Арлекино», влюбившимся в другую деревянную куклу – принцессу Мели. И несчастный влюбленный попросил хозяина сделать ему настоящее сердце. Страсть была настолько горячей и всепоглощающей, что Арлекино сгорел в пламени своей любви. В 1962 году, Димитров спел песню на фестивале в Сопоте, и завоевал 3-тью премию. А через 13 лет на основе его произведения, был создан новый текст с более современной аранжировкой. Этот вариант исполнила Алла Пугачева, бывшая в то время солисткой «Веселых ребят». Она стала озорной и веселой, в отличие от печального первого варианта. Так что ты угадала.

– Ясно, – протягивает Аня, задумавшись о чем-то своем.

– А с песней «Все могут короли» связана другая легенда. Она основана на реальной истории. В 1635 году польский король и одновременно великий князь литовский Владислав Четвертый проезжал по площади со свитой. Он обратил внимание на ослепительно красивую девушку, наблюдавшую за процессией с балкона. Девушку звали Ядвига, и она была дочерью разорившегося купца – Яна Лужковского.

Король погасил долги неудачливого торговца, и забрал красавицу в Варшаву. Вскоре у них родился мальчик. Ребенка назвали Константином. Но законной жене короля это не понравилось. Монарху пришлось отправить любимую в другой город, а потом даже выдать её замуж. Король любил Ядвигу до самой смерти и периодически навещал её, но разорвать путы брака с супругой не мог.

Знаменитый французский поэт и сатирик Жан-Пьер Беранже, узнав об этой печальной истории, написал памфлет «Всё могут короли». Он и стал основой для знаменитой песни Аллы Пугачевой.

– Интересно, – выдохнула девушка, внимательно слушавшая историю. – А я об этом ничего не знала. Леша, где ты об этом прочитал?

– В журналах разных, – смущенно буркнул я, отводя взгляд от зеленых омутов Аниных глаз. – Читаю много публицистики, научно-популярной литературы, статьи о кино и эстраде, вот попадается познавательная информация.

– Мы уже почти пришли, – замечает одноклассница. Метрах в пятидесяти от нас возвышается монументальное здание кинотеатра «Советский» с большими панорамными стеклами на втором этаже.

Я мельком бросаю взгляд на часы:

– До начала сеанса ещё сорок пять минут. Давай зайдем уже, раз пришли, и подождём там.

– Хорошо, – соглашается девушка.

Тощая тетка с серым пуховым платком на плечах, бдительно контролирующая вход, надорвала наши билеты, и посторонилась, пропуская вовнутрь. Мы вошли в просторный холл, и остановились, прикидывая, куда пойти дальше.

– Идём, мороженного поедим, – я потянул Аню в буфет, где за стойкой с напитками и тележкой-холодильником скучала полная румяная мадам в белоснежном кружевном переднике и таким же чепчиком, чем-то напоминающим кокошник.

– У меня денег нет, – вяло отбивалась подруга.

– У меня есть, и я хочу тебя угостить, – не терпящим возражений тоном, парировал я. Усадил девушку за маленький столик в углу, и подошел к стойке.

– Слушаю вас молодой человек, – лениво протянула буфетчица, разглядывая меня.

– Два мороженного, пожалуйста, по три шарика, парочку заварных пирожных и два коктейля, – сделал я заказ.

Женщина вздохнула, колыхнув объемной грудью, взяла лежавшие рядом щипцы и положила на тарелку заварные пирожные. Потом достала две железные мороженицы на тонких ножках. Затем ухватила специальную ложку, открыла холодильник, где в специальных лотках лежало разноцветное мороженое, и положила в емкости по одному белому, коричневому и розовому шарику, полив их жидким шоколадом и посыпав измельчёнными орехами.

Через минуту к ним присоединились два больших бокала с молочным коктейлем.

– С вас два рубля восемьдесят две копейки, – скучным голосом проинформировала работница торговли.

– Пожалуйста, – я протянул женщине трешку. Получил горсть монеток сдачи, не глядя, засунул их в карман, и понес заказанные яства к подруге.

– Леша, зачем? Это же, дорого, наверное, – растерянно пробормотала Аня, когда я перенес всё за столик.

– Могу я хоть раз в месяц угостить красивую девушку? – искренне улыбнулся я. – А то нехорошо получается, пригласил в кино, и оставил без мороженого.

Аня вздохнула, но ничего не ответила. Взяла ложечку, отломила и попробовала небольшой ломтик коричневого шарика.

– Ммм, как вкусно, – мечтательно выдохнула она.

– Конечно, вкусно, – подтвердил я, – Батя в нескольких странах побывал, но говорит наше советское мороженое самое лучшее.

Мы пили коктейли, наслаждались общением и сладостями. С Аней время летело незаметно. Мне было с ней удивительно легко и хорошо. Девушка оказалась приятным собеседником, умеющим поддержать разговор на любые темы, развеселить смешной историей и внимательно слушать собеседника.

Общаясь с Аней, замечаю, что в кинотеатр заходит стайка развязных, громко разговаривающих парней. Узнавание горячей волной обжигает душу.

«Черт, ну почему мне так не везет? Один раз выбрался с девушкой в кино, и вот, на тебе. Каждый раз какие-то приключения. Как хорошо было, до появления этих уродов. А теперь опять придется махаться», – мелькает тоскливая мысль.

Бык, Шпиль-младший, Дубина и парочка незнакомых гопников, останавливаются и резко замолкают, увидев нас. Лицо Антона перекашивается в гримасе ненависти.

«Похоже, без вариантов. Спокойно разойтись не получится», – обречённо констатирую я.

22 ноября 1978 года. Среда (продолжение)

– Что такое? – обеспокоенно спросила Аня, заметив, что моё лицо изменилось.

– Всё нормально, – успокаивающе махнул рукой я, поворачиваясь обратно.

Подругу мой ответ не удовлетворил. Девушка развернулась и увидела Быка с компанией, рассматривающих нас. Антон сразу сделал безразличное лицо, а его друзья заухмылялись, подталкивая друг друга локтями и тихо переговариваясь.

– Леша, может, уйдем? Черт с ним, этим кино, – в зеленых глазах Ани светится тревога, – Сядем поближе к входу, а как фильм начнётся, тихонько выйдем. Я боюсь, ничем хорошим это не кончится. Этот Быков бешеный. Он уже нескольких парней избил.

– Нет, Ань, – вздохнул я, – Бегать от шпаны последнее дело. Эти шакалы ещё подумают, что мы их испугались. Не волнуйся, тебя в любом случае не тронут. А если ко мне полезут, то будут, мягко говоря, сильно удивлены.

– Их же пятеро, – девушка взволнована и начинает раздражаться, – Леша, я знаю, ты – спортсмен, и дерешься хорошо. Приемы знаешь разные. Но они тебя просто толпой затопчут.

– Не переживай, не затопчут, – успокаиваю подругу, – И вообще, далеко не факт, что полезут.

– Ты Быкова не знаешь, – вздохнула Аня, – Ко мне один студент приставал, в кафе приглашал. Здоровый, борьбой занимался. Так он этого парня очень сильно избил. Тот недели три в больнице лежал. Если бы захотел, то Антон бы на несколько лет сел.

Вижу, что девушка не на шутку обеспокоена и переживает за меня. И меня это трогает.

Успокаивающе накрываю ладонью длинные тонкие пальчики зеленоглазки.

– Со мной такое не пройдет, вот увидишь. И вообще, не переживай, всё будет хорошо.

– Хотелось бы верить, – скептически заметила Аня, но руку не убирала.

Пока мы разговаривали с подругой, гопники куда-то исчезли, смешавшись с потоком народа, заходящего в кинотеатр.

Мы не торопясь, дегустировали мороженное, наслаждаясь необыкновенно вкусной сладкой массой, тающей во рту. Затем пришла очередь заварных пирожных. Я их есть не стал, предложив однокласснице. Подруга отказалась, и своё только надкусила, оставив половину на тарелочке.

– Фигуру бережешь? – улыбнулся я.

– Угадал, – в тон мне ответила Аня, – А что, считаешь не нужно?

– Правильно, – одобрил я. – Красивая фигурка – оружие, сражающее наповал. Представляю, вот закончишь ты школу, поступишь в институт, идешь в очередную аудиторию на лекцию, а вокруг тебя все мужики замирают с открытыми ртами. А кое-кто ещё и в обморок падает от потрясения.

– Я так ужасно выгляжу? – с сарказмом поинтересовалась Николаенко.

– Наоборот, замечательно, – серьезно ответил я.

Аня чуть покраснела, и смущенно отвела взгляд.

– Леха, привет, – крепкая ладонь хлопнула меня по плечу.

Оборачиваюсь. На меня, улыбаясь, смотрит Максим, с которым мы участвовали в ночной драке у «Горизонта». Рядом с ним Владимир, ещё парочка ребят и четыре девчонки. Всех видел на тренировках в «Знамени».

– Здорово, ребята, – моё лицо расцветает в довольной улыбке. Жму руку парням и приветствую девчонок. Веселая компания шумно здоровается со мной и Аней, отпуская беззлобные шуточки и комплименты.

А в холл кинотеатра уже заходят Тимур Мансуров с Сережей Смирновым. Машу им рукой. Они замечают нас, улыбаются. Тимур ответно взмахивает ладонью, замечает Николаенко и украдкой показывает мне большой палец. Я незаметно грожу ему кулаком. После обмена любезностями, ребята направляются к нам.

Очередные рукопожатия, и я отвожу Максима, Владимира и ребят из параллельного класса в сторону.

– Парни, тут одна ситуация возникла, нужна ваша помощь.

– Какие-то проблемы? – улыбка сползает с лица Максима.

Остальные ребята смотрят на меня, ожидая ответа.

– Есть немного, – кивнул я, – Сюда компания гопников подошла. Один из них раньше к Ане подкатывал. Может быть разборка. Я бы вас не беспокоил, но их пятеро.

– Бык с дружками? – прищурился Тимур.

– Они самые, – вздохнул я.

– Не вопрос, Леш, поможем, – авторитетно заявил Макс. – Правда, ребята?

Владимир молча кивает.

– Правда, – усмехается Мансуров. – Меня могли бы и не спрашивать. Я «всегда готов» как пионер. Мы уже один раз с Быком сталкивались, Леша знает. Надо начистить рожу этим уродам? Начистим. Серег, скажи.

– Конечно, – с энтузиазмом откликается Смирнов, – Давно мечтал надавать Быку и его шестеркам по мордасам.

– Подождите, ребят. Может, никого бить вообще не придется, – останавливаю «горячих парней», готовых кинуться в бой. – Просто, когда фильм закончится, будьте сзади и несколько минут идите за мной. Если они ко мне полезут и начнут разборку, вмешаетесь. Даже драться не нужно, я сам всё сделаю. Мне главное, чтобы они на меня все вместе не кинулись. Если не решатся меня тронуть, пусть идут с богом. Я с Аней, и лишние проблемы мне на фиг не нужны.

– Договорились, – улыбнулся Максим. – Подстрахуем.

– Слушай, а давай сделаем проще, – предложил Владимир. – Выйдем из кино, одной большой компанией. Не думаю, что твои пятеро гопников начнут нападать на такую кучу народа.

– Не начнут, конечно, – криво усмехнулся я. – Это шакалы. Они могут накинуться толпой на одного или двух, когда уверены в своем превосходстве. Драться с большим количеством противников с возможностью огрести, обосрутся. Но здесь есть один нюанс. Если они решили напасть, надо позволить им это, и сразу закрыть вопрос. Иначе, сегодня обломаются, будут пытаться подкараулить завтра. Я им давать такую возможность не хочу. Если сейчас на меня одного напасть струсят, значит, и потом не рискнут. А на остальное мне плевать.

– Логично, – задумчиво признает Макс. – Убедил. Значит, так и сделаем, как ты сказал.

– После окончания фильма мы торопиться не будем. Дождёмся, когда ты выйдешь, и следом потихоньку пойдем, – добавляет Володя.

– Правильно, – кивнул я. – Так и надо.

– Идём тогда, раз всё обсудили. А то Аня твоя уже заждалась кавалера, – по-доброму подмигнул Владимир.

– И чего это, она моя? – недовольно пробурчал я, – Она своя собственная. А мы просто дружим.

– Да ладно, дружите, – ухмыльнулся Максим, легонько толкая меня локтем, – не забудь лет через пять на свадьбу пригласить Ромео.

– Как только, так сразу, – отвечаю ему в тон.

В сопровождении ребят возвращаюсь к Ане. Подруга весело болтает с девчонками со «Знамени». – Мы пошли, – объявляет Макс, подхватывая стройную блондинку под ручку. – Не прощаемся, ещё увидимся.

Парни и девушки уходят, и мы опять остаемся вдвоём.

– Лёш, ты с ними договорился? Ребята помогут? – засыпала вопросами девушка.

– Всё будет нормально, – успокоил подругу я, – Они нас подстрахуют. Будут идти сзади. И если что, вмешаются.

– Слава богу, – облегченно выдохнула зеленоглазка, – Надеюсь, обойдемся без выяснения отношений.

– Пойдем в зал, – я озабоченно глянул на часы, – семь минут до начала осталось. Пока найдем места и сядем, фильм уже начнётся.

Поднимаюсь и галантно подаю девушке руку. Аня сверкнула ровными белыми зубками, вложила ладошку в мою руку, и легко вспорхнула со стула.

Свои места в середине двадцатого ряда мы нашли сразу. Рядом с Аней сидела суровая тетка с ребенком лет десяти, и я предложил девушке, пересесть дальше, благо, зал в это время был полупустой.

Комедия захватила Аню с первых секунд. Девушка от души смеялась, наблюдая за приключениями ловких, отважных и немного жуликоватых слуг легендарных мушкетеров, делавших за хозяев всю работу. А мне с высоты прошлой жизни и просмотренных фильмов 80-ых и начала 90-ых годов, кривлянье комиков Шарло казалось примитивным, а шутки – натянутыми. Хотя помню, в 70-ых я также ржал над отцом Жозефом, преподававшим секретное боевое искусство «дубасинье», потешными драками, засовыванием раков в штаны гвардейцам кардинала, пинком по заднице короля и другими веселыми моментами. В то время они казались невероятно смешными.

В полумраке зала теплое плечико девушки прижалось к моему. Я слушал заразительный звонкий смех Ани, переливающийся мягким звоном серебряных колокольчиков, и губы сами разъезжались в широкой улыбке. Периодически наши руки соприкасались на подлокотниках кресел, и тогда тонкая ладошка, белеющая в полутьме, испуганно замирала, напрягаясь, а потом чуть отодвигалась, уступая пространство.

Блестящие шелковистые волосы Ани пахли хвоей и мятой, смешиваясь с нежно-молочным запахом молодого девичьего тела, вызывая у меня чувство нежности и желание обнять подругу.

Повинуясь внезапному порыву, я накрыл ладонью хрупкую ручку девушки. Зеленоглазка чуть напряглась, но сделала вид, что ничего не заметила. И маленькая ладошка встрепенулась, сжимая мою длинными изящными пальчиками. Так мы и смотрели кино, некоторое время, держась за руки. И как ни странно, я, будучи взрослым мужиком в подростковом теле, просто таял от удовольствия, бережно держа хрупкую ладошку.

Время пролетело незаметно. Мелькнули последние кадры фильма, погас экран и зажегся свет. Захлопали поднимаемые кресла, и ручеек зрителей потянулся к выходу.

Девушка обернулась, пытаясь найти взглядом наших ребят.

– Ань, не нужно, – тихо попросил я. – Парни же сказали, подстрахуют. Если Бык что-то хочет сделать, лучше дать ему эту возможность сейчас, и решить всё раз и навсегда. А если будешь выискивать парней в толпе, гопники обо всём догадаются. Сегодня на рожон не полезут, а завтра постараются где-нибудь подкараулить.

– Ладно, – покладисто кивнула подруга. – Просто волнуюсь немного.

– Не нужно волноваться. Я же сказал: всё будет хорошо.

Вместе с толпой двигаемся к выходу. Замечаю Макса и Владимира с парнями и девчатами из «Знамени». Они вместе с Тимуром и Сережей Смирновым находятся на другом конце зала, и неторопливо выдвигаются за нами. А вот сявок не вижу. Куда-то пропали.

С потоком людей выбираемся на улицу, минуя широко распахнутые огромные деревянные двери. На выходе меня встречает незнакомый гопник из компании Быка. Наглая рожа щерится в кривой ухмылке, к уголку чуть поднятой губы прилипла помятая папироса «Казбека» с тлеющим рубиновым огоньком.

Парень подходит к нам, указательным и большим пальцами, аристократически отставив мизинец, снимает папиросу со рта и выдыхает на меня клуб сизого дыма.

– Слышь, отойдем, перетереть надо, – гопник небрежно хватает меня за рукав.

– Руку убрал. Иначе сломаю, – спокойно предупреждаю сявку. – А ещё раз попробуешь пустить дым мне в лицо, заставлю сожрать папиросу.

– Ты чё такой борзый? – деланно удивился гопник, но руку отпустил, – Ладно, замяли пока. Пойдем, перетрем. Вон туда, за дома.

– Пойдем, – лениво согласился я. Чуть повернувшись, будто случайно сплюнул на штаны «переговорщика». Гопник скривился, но на провокацию не отреагировал, промолчал.

– Ань, побудь тут, я быстро, – попросил подругу.

– Нет, я с вами, – по упрямому блеску в глазах девушки, понимаю, что отговаривать её бесполезно.

«Парламёнтер» бодро срывается с места, затем резко замедляет ход. Идет впереди, не торопясь, вразвалочку. Я двигаюсь за ним. Рядом решительно шагает Аня, крепко сжимая мою ладонь. Украдкой бросаю взгляд назад. Что-то никого из товарищей не вижу. Может, хорошо маскируются? Или нас потеряли? Ладно, будем действовать по обстановке.

За домами большой двор с гуляющей малышней, мужиками, стучащими за столом костяшками домино, старушками, рассевшимися на скамеечках и с любопытством наблюдающими за нами.

– Сюда, – гопник сворачивает на заброшенный пустырь, возле опушки леса. Рядом угрожающе раскинув ветки, нависли черные деревья. Уже знакомая компания, рассевшаяся на бревнах, оживляется, увидев нас.

– О, какие люди и без охраны, – радостно орёт Бык, раскидывая руки, но замечает Аню и его лицо мрачнеет.

– Ты на хрена её привёл, Кузя? – рычит он.

– Она сама пришла, – оправдывается гопник, – Что мне было делать? Ну не драться же с ней.

– Быков, что ты от нас хочешь? – вперед выступает Аня.

Девушка требовательно смотрит на Антона, ожидая ответа.

– От тебя ничего, – бурчит Бык, отводя взгляд, – Мне с Шелестовым пообщаться надо, по-мужски. А ты иди, куда шла. Тебя никто не держит.

– Только попробуй к нему полезть! – Аня, сжав кулачки, шагнула к Антону.

Парень поспешно отступил, опасливо косясь на разозленную девчонку.

– Ты смотри, Шелестов за девкину юбку спрятался, гы, гы, – рожа Шпиля-младшего расплывается в мерзкой ухмылке.

– Ань, не лезь, я сам разберусь, – спокойно прошу девчонку, беру её за руку и, несмотря на сопротивление, аккуратно отодвигаю назад, к себе за спину.

Затем поворачиваюсь к гопникам.

– Я за юбку никогда не прятался и как ссыкун, одного впятером не караулил. Всегда предпочитал свои вопросы решать самостоятельно, правда, Бык? Кстати, как ключица, не беспокоит больше? И царапинка на подбородке, вижу, зажила. Рад за тебя. А вот на Шпиля, наоборот, зол. Меня всегда сильно раздражали мелкие подхалимы на подхвате у здоровенных тупорылых дебилов.

Лица Шпиля и Быка темнеют. Дубина криво ухмыляется.

– Как он вас, а? Парняга то духовитый, – захихикал толстый гопник, стоящий рядом со Шпилем, но под тяжелыми взглядами товарищей моментально заткнулся.

– Учти, Антон, я стоять и смотреть на это не буду, – выкрикивает из-за моей спины зеленоглазка, – Тронете Лешу хоть пальцем, придется бить и меня.

– Ань, я же просил не лезь. Я сам разберусь, – чуть повышаю голос, не отводя взгляда от гопников.

– А ты, Леша, мне рот не затыкай, – вызверилась девушка, – Это я сама разберусь, что мне делать и говорить.

– Пусть они уходят, – выдавливает красный как мак Бык, опустив глаза в землю, – Шелестов, мы с тобой потом поговорим.

– Всегда к твоим услугам, – усмехнулся я.

– Э, нет. Как так, уходят? – возмутился Шпиль, – Ни фига. Ты слышал, что он мне сказал?