Текст книги "Деньги пахнут кровью (СИ)"

Автор книги: Алекс Шу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Глава 18

– Идут, – Саня толкнул меня в бок, показывая взглядом на две знакомые фигуры, быстро увеличивающиеся в вечернем полумраке.

– Похоже, всё в порядке, – заметил я, наблюдая за светящимся от радости лицом Ашота и довольным десантником. Когда Саня сообщил, что Овчинников вышел из дома, и предположительно направился к Верке, я отправил Олега подстраховать армянина.

Саша схватил лежащий за бревном пустой зеленый рюкзак, я подобрал спортивную сумку десантника. Мы двинулись навстречу парням, и через пару секунд встретились с ними на середине полянки.

– Птички попались в клетку, – довольно улыбаясь, доложил Ашот. – Сидят в подвале, сами точно не выберутся, дверь там толстая, оббитая железным листом, сломать не реально. Кричи, не кричи, никто не услышит.

– Давайте по очереди. Только кратко в двух словах. Времени у нас в обрез. Что сделали, как всё прошло. Сначала Олег, – передаю десантнику спортивную сумку и жду отчёта.

– Всё нормально – пожимает могучими плечами боксер. – Ты дал команду вернуться и подстраховать Ашота. Занял наблюдательный пункт на опушке леса, недалеко от магазина. Наблюдал за входом. Минут через пять Овчинников подошёл к магазину. А ещё через десять-пятнадцать Ашот вышел. Встретил его, и вместе пошли сюда. Никаких проблем не было.

– Понятно, – поворачиваюсь к армянину. – Ашот, что у тебя?

– Тоже всё хорошо, – сверкнул белозубой улыбкой парень. – Пока Олег продавщицу ублажал, зашёл в магазин, дверь за собой закрыл, как ты сказал. Залез в подсобку. Пыльно там и паутина везде. Чихнуть постоянно хотелось, но справился. Просидел минут сорок, пока любовнички не уединились в подвале. Ну а потом, закрыл их, вышел из магазина, прикрыл дверь так, чтобы на замок защелкнулась. А затем вместе с Олегом к тебе пошли.

– С местными сталкивались?

– У магазина нет, – доложил десантник. – Когда обратно шли, какой-то пацан вдалеке на велике по лесу гонял. На нас даже внимания не обратил.

– Замечательно, – обозначаю легкую улыбку уголками губ. – Пока всё идет по плану. Теперь работаем с домом. Ашот, пока подгоняет машину поближе. Напоминаю, только не через деревню, а по лесной дороге, которую мы с тобой нашли. Ждешь нас на этой опушке. Мы с Саней проникаем в дом. Олег, ты, как и в прошлый раз, нас страхуешь, стоишь на шухере. Вмешиваешься только в случае чего-то непредвиденного. Всем всё понятно? Как там Гагарин говорил? Поехали!

Армянин, кивнув, убегает к машине, оставленной рядом с базой отдыха. Каждую пятницу вечером туда приезжают отдохнуть работники металлургического завода с родственниками. Большинство – на личных автомобилях. В выходные на территории базы полно машин. Как у забора, так и со стороны речного пляжа, куда можно свободно проехать любому. Лишних вопросов в этом месте «шестерка» Ашота не вызовет. И будет под присмотром отдыхающих. Поэтому мы и поставили её там.

Выдвигаемся к дому Овчинникова. Метров за тридцать до дачи, Олег достает из спортивной сумки бинокль, вешает его на шею. Сумка передается мне в руки, а десантник ловко забирается на ближайшее дерево.

– Саня, всё делаем быстро. Проникаешь вовнутрь. Открываешь мне калитку. Затем разбираешься с замком, заходим в дом, дальше я покажу, куда идти и что делать. Никаких пререканий и заминок. Работаем шустро. Берем деньги и исчезаем.

Гопник деловито кивает, и срывается с места. Хватаю его за рукав.

– Саня, перчатки!

Товарищ тормозит, виновато хлопает себя по лбу, достает из карманов и натягивает чёрные тряпичные перчатки. Овчинников в милицию не побежит, и наши отпечатки пальцев выявлять не будет. Но мало ли как могут повернуться события, и какие связи в органах имеются у одного из начальников «Главдорресторана». Береженного бог бережет, поэтому я решил перестраховаться. И настоял, чтобы каждый из ребят «на дело» взял с собой перчатки. Лучше всего, тонкие и из ткани, если такие имеются.

Приближаемся к дому начальника «Главдорресторана». Остановившись у забора, осторожно смотрим по сторонам и прислушиваемся. Никого. Стоит гробовая зловещая тишина. Серый полумрак на фоне черных деревьев с ощетинившимися во все стороны сучковатыми изломанными ветками, усиливает тревожное впечатление.

В обычно шумной соседней хате тихо как в могиле. Усыплённый Полкан видит десятый сон, а Петровичу не до нас. Старикан дорвался до любимого алкоголя, и в эти минуты уже пьян в дрободан. Скорее всего, валяется без сознания в обнимку с бутылкой.

– Давай, – еле слышно выдыхаю я.

Сплетаю руки в замок, и чуть присаживаюсь. Саша подтягивает рюкзак на спине, взлетает вверх, оттолкнувшись ногой от моих ладоней, и хватается руками за забор. Подтягивается, и, кряхтя, переваливает тело за ограждение. Раздается глухой стук. Тихо смещаюсь к калитке, встроенной в большие деревянные ворота. Оказавшись на месте, быстро натягиваю коричневые шерстяные перчатки.

Клацает затворный механизм замка и дверь, тихо скрипнув, открывается. Просачиваюсь вовнутрь, а гопник аккуратно прикрывает калитку, и медленно поворачивает круглый рычажок на накладной панели. Железные штыри входят в пазы с еле слышным лязгом. В тишине он звучит оглушительным выстрелом, заставляя нас на мгновение замереть.

Через несколько секунд Саня, вытащив связку отмычек, тормозит у двери.

– Механизм стандартный, мне минуты три понадобится, – пыхтит он, ковыряясь в замочной скважине.

– Действуй, – кивнул я, бдительно посматривая по сторонам.

Через полторы минуты, вспотевший товарищ, зацепил механизм отмычкой. Замок щелкнул, открываясь. Саня с сияющим лицом, приоткрыл дверь, и жестом пригласил меня войти:

– Прошу вас, месье.

– Мерси боку, мон шер, – шутливо поклонился я, и нырнул в полутёмное пространство дома. Саня рванул за мной. Я быстро двигался по коридору, взглядом отыскивая знакомую лестницу. Пустая сумка шлепала по боку. Сзади сопел Саша, обдавая спину тяжелым дыханием. Нырнув под широкую лестницу, ведущую на второй этаж, немного отодвигаю массивный комод, отбрасываю в сторону толстый красный ковер, украшенный замысловатыми узорами.

Под ним обнаруживается деревянный пол. В прошлой жизни, когда я общался с будущими хозяевами, они рассказывали, что люк был хитро замаскирован под паркет, и не отличим от остального пола. Его можно опознать только по большой щели между дощечками. Семейная пара, купившая дом у вдовы Овчинникова, сделала ремонт, и заменила тайный люк на обычный.

И эту щель я вижу.

– Ну что? – Саша в нетерпении переминается с ноги на ногу.

– Пара секунд, – успокаиваю его я.

Становлюсь в стороне от люка, вспомнив рассказы Владимира Михайловича, кладу ладонь рядом в этой щелью и с силой нажимаю. Люк чуть сдвигается. Нащупываю пальцами вырезанную внутри ручку-углубление для пальцев, и дергаю назад. Люк откидывается, открывая чёрный зев подвала и лестницу, идущую вниз.

– Ну ты даешь, – восхищенно вздыхает Саня. – Такое впечатление, что ты тут уже бывал.

– Бывать не бывал, – усмехнулся я, – а добрые люди информацией поделились. И вообще, будешь много знать, будешь плохо спать, но недолго.

– Почему, недолго? – наивно интересуется гопник.

– Потому что, как сказал мудрый царь Соломон: «От многих знаний, многие печали». Бриллиантовую руку смотрел? Там гениальная фраза есть «Один мой друг, покойник, говорил: я слишком много знал».

– Ты что, меня пугаешь? – надувается Саня.

– Нет, предупреждаю. Думаешь, мне простые люди слили информацию об этом барыге? – многозначительно смотрю на товарища. – Извини, я жить хочу, поэтому и вам не рассказываю, откуда о нем узнал. Прими это как истину и не задавай глупых вопросов.

– А чего же твои непростые люди сами его не хлопнули? – ворчит гопник.

– Для них эти деньги – копейки. Они даже задницу ради них не поднимут. И такие взломы не их специализация. А вот наказать урода, слив информацию о нём, захотели. Ещё вопросы будут? – показываю всем своим видом, что разговор продолжать не нужно.

– Нет, – угрюмо буркнул Саня, – закрыли тему.

– Тогда пошли.

Шагаю в черный проем подвала. Опускаюсь по лестнице, поворачиваю влево к стене, нащупывая выключатель. Вспыхнувший яркий свет слепит нам глаза, заставляя на секунду зажмуриться. Саня спускается за мной и останавливается, ожидая команд.

Подхожу к знакомым деревянным полкам с соленьями и вареньями. Хорошо, что банок не так уж много – где-то с десяток.

– Помоги, – прошу Саню, – нужно подвинуть их аккуратно, чтобы ничего не разбить.

Товарищ, пыхтя, берется за ножки с другой стороны.

– Не вздумай поднимать, – предупреждаю Сашу, – просто отодвигаем стеллаж на метр от стены, по моей команде. Хорошо?

– Да.

Хватаюсь за стойки.

– Давай.

Медленно отодвигаем стеллаж. Банки угрожающе звенят, трясутся, но стоят на месте.

Под нижней полкой виден прямоугольный двухдверный люк, почти сливающийся с темно-серым бетонным полом.

Присаживаюсь, берусь за маленькие кругляши ручек и распахиваю дверки. На дне полуметровой ямы – знакомый коричневый портфель с распухшими боками. Правда, я его видел уже немного потрепанным и потасканным. А сейчас он новенький с сияющими позолотой замками.

Рядом виднеются очертания большой кастрюли, обернутой в толстое покрывало. Интересно, о ней супруги ничего не говорили.

– Что там? – азартно бормочет Саша, пытаясь заглянуть из-за плеча.

– Сейчас, – вытягиваю портфель. Затем наступает очередь кастрюли. Она неожиданно оказывается невероятно тяжелой.

– Саня, – хриплю я, – помоги.

Товарищ с готовностью подскакивает. Вместе вытягиваем кастрюлю, отряхиваемся от пыли и вытираем пот.

Сперва посмотрим, что в портфеле. Поочередно надавливаю пальцами на латунные желтые замки. Они с щелканьем слетают с запоров. Откидываю крышку. Нашему взору открываются аккуратные пачки сторублевок, перетянутые резинками.

– Млять, а я до конца не верил, что это правда, – ошарашено признается товарищ, пожирая глазами деньги. – Думал, гонишь, а бабла здесь намного меньше.

– Надо верить людям, – улыбнулся я. – Давай теперь посмотрим, что в кастрюле.

В четыре руки разворачиваем покрывало. Я поднимаю крышку, и мы вдвоем опять заворожено замираем.

– Ох, еж твою мать, – растерянно ругнулся напарник. И было отчего. Кастрюля наполовину заполнена сияющим в ярком свете золотом. Слитки, песок, обручальные кольца, серьги с камнями, браслеты, колье. Даже царские червонцы, запонки и брошки в общей куче виднелись.

– Мда, – я задумчиво почесал затылок. – На такое мы не рассчитывали. Деньги-то по сумке и рюкзаку распихаем, а с кастрюлей что делать?

– Оставлять нельзя, – лихорадочно шепчет Саня, – ты представляешь, на какую сумму там рыжьё?

– Представляю, – отвечаю парню, – удельный вес золота – 19,32 грамма на сантиметр кубический. Оно более чем в 19 раз тяжелее воды. Кастрюля, примерно, пятилитровая, заполнена наполовину. Это 2,5 литра где-то. Значит, цельный слиток золота такого объема будет более 48 килограмм. Здесь, конечно, гораздо меньше, потому что металл россыпью и изделиями, занимающими больший объем. Если очень приблизительно, то в кастрюле, примерно, килограмм 30–35 рыжья. Золото 583 пробы стоит сейчас, по официальному курсу, где-то 43 рубля за грамм. Умножаем по минимуму – на 30 килограмм. Получаем 1 миллион 290 тысяч рублей. Но в кастрюле встречаются золотой песок, царские червонцы 990 пробы, драгоценные камни в изделиях. Такое рыжье ещё дороже выходит. Где-то по 70–75 рублей за грамм, не считая камней. Опять таки, с учётом, что сплавлять будем по-черному и подешевле, миллион должны за всё это выручить.

– Ни фига себе, – выдыхает Саша. – Ты как хочешь, но я желтизну бросать не собираюсь. Меня просто жаба задавит. В зубах потащу.

– Знаешь, такую поговорку, жадность фраера сгубила? – усмехаюсь я.

Товарищ упрямо стискивает челюсти.

– Ладно, Сань, ты прав, – успокаиваю его я, – никто бросать эти цацки не собирается. Сейчас в темпе пересыпаем деньги в спортивную сумку и рюкзак. Кастрюлю ставим в портфель. По объему она должна там поместиться. Портфель толстый и большой. Только его придется на руках нести. Ручка точно оторвется. Поэтому ты тащишь сумку и рюкзак, а я – портфель. Когда выйдем за ворота, передам его Олегу. Он здоровый лось, должен справиться. А я сумку у тебя заберу. Годится?

– Годится, – кивает Саша. Глаза гопника сверкают алчным блеском.

– Давай быстрее начинать. Мало ли что, – голос товарища подрагивает от нетерпения.

– Давай, – согласился я.

Мы в четыре руки перекидываем пачки с деньгами в спортивную сумку и рюкзак. Затем ставим кастрюлю в раскрытый портфель и защелкиваем замки.

– Теперь надо тайник закрыть, и стеллаж обратно задвинуть.

– А может, на фиг это всё? – Сашке не терпится добраться с добычей до машины. – Пусть хозяин с этим гребется.

– Нет, делаем всё, как было. Чем позже Овчинников узнает, что его обнесли, тем лучше.

– Как скажешь, – вздыхает гопник.

Я быстро закрываю люк. Затем, совместными усилиями возвращаем стеллаж на место. Тушу свет, и помогаю Сане надеть рюкзак, подаю ему сумку. Сам с кряхтеньем подымаю портфель. Тяжёлый, зараза.

Саня идёт первый. За ним, отдуваясь, тащусь по ступенькам вверх я. У люка отдыхаю, а гопник закрывает подвал. Ковер и комод возвращаются на свои места. На крыльце дома Саша, орудуя отмычкой, закрывает дверь на ключ.

У выхода, товарищ услужливо открывает передо мною калитку. Я иду вперед, слыша, как сзади лязгает закрывающийся замок.

Мы проходим десяток метров, спереди вырастает здоровенная фигура Олега, с биноклем в руке.

– Забирай портфель, только за ручку не бери, в руках неси, – отдуваясь, командую я. Руки гудят, и такое ощущение, что сейчас отвалятся.

– Бинокль мне отдай.

Олег берет портфель в охапку. Глаза десантника изумленно округляются.

– Что вы туда напихали? Гири? – спросил он.

– В машине покажем, – усмехнулся я, забирая бинокль. – Донесешь?

– Конечно, – кивает Олег, – и не такое носил.

– Отлично, рвём когти. Ашот уже должен быть там.

Короткий марш-бросок до поляны, и в условленном месте нас встречает темная «шестерка» и взволнованный армянин.

– Всё нормально, да? – с тревогой заглядывает он в глаза.

– Как видишь, – взглядом показываю, на полный рюкзак, раздутую сумку и Олега, обнимающего портфель. – Давай, открывай багажник.

Ашот с готовностью кивает, и срывается с места. Через секунду поворачивается ключ, и крышка багажника поднимается.

– Сумку, рюкзак и портфель туда, – командую я.

– Можно, хоть взглянуть одним глазком, что там? – в глазах армянина светится любопытство.

– И ты хочешь глянуть? – обращаюсь к десантнику.

– Конечно, – кивает он. – Мне же интересно, что вы там набрали.

Кидаю быстрый взгляд вокруг. Никого.

– Тогда можно, но осторожно. Откройте сумку, это быстрее. Можете глянуть, что там в портфеле. Но ничего не доставать и не разворачивать. Посмотрели и сразу упаковали в багажник, как договаривались.

– Хорошо, – выдыхает Ашот. Руки армянина подрагивают от нетерпения. Молния, вжикнув, разъезжается. Пальцы хватаются за стенки сумки и раздвигают их.

Пару секунд десантник и Ашот рассматривают пачки сторублевок, перехваченные резинками.

– Звездец, – десантник облизывает пересохшие губы.

– Ты еще, содержимое портфеля не видел, – усмехнулся я.

Армянин быстро закрыл сумку, и стрелой метнулся к поставленному на землю портфелю. Олег оказался за его спиной, с любопытством наблюдая за действиями товарища. Щелкнули замки, и Ашот приподнял крышку.

– Твою мать, – потрясённо выдыхает Олег.

Ашот замирает у портфеля, что-то тихо говорит по-армянски и поднимает искрящиеся радостью глаза. – Мы богаты!

– Посмотрели? Всё нормально? Теперь в темпе грузим сумку, рюкзак и портфель в багажник, как и планировали, – подгоняю, зачарованных видом золота приятелей. – Бегом ребята, время – деньги!

– А, – Ашот потеряно смотрит на меня, но сразу спохватывается. Взгляд становится осмысленным и острым.

– Сейчас, – он вскакивает на ноги, подлетает к багажнику. Отодвигает промасленную ветошь, куртку, испачканную мазутом, пару маленьких картонных ящиков с остатками подгнивших овощей. В освободившуюся нишу кладется сумка, рюкзак. Потом, пыхтящий десантник укладывает портфель. Всё это накрывается ветошью, грязной курткой и маскируется компактными ящиками с потекшими помидорами и гнилыми огурцами.

– Отлично, – одобряю, созерцая полученную картинку. В этом дерьме ни один гаишник по доброй воле копаться не будет.

– В машину, – командую я.

Парни быстро рассаживаются в шестерке. Я занимаю место рядом с водителем и поворачиваюсь к Ашоту.

– Едешь очень аккуратно. Правила дорожного движения соблюдаешь безукоризненно, чтобы никто ничего нам не мог предъявить. От того, как мы доедем, теперь зависит всё.

– Едем ко мне на московскую квартиру, как и планировали? – деловито уточнил Ашот.

– Да, – кивнул я. – Вперед!

Глава 19

К московской квартире Ашота мы подъехали поздней ночью. Несколько часов по трассе пролетели как одно мгновение. Десантник большую часть дороги продремал. Саня, наоборот, проявлял бдительность и сидел напряженным, зорко всматриваясь в проезжающие машины. Армянин был полностью сосредоточен на дороге. А я мысленно готовился к предстоящему разговору с ребятами, продумывая самые сложные моменты.

В четыре ночи «шестерка» подкатила к подъезду трехэтажной сталинки, где проживал Ашот. Двор, окутанный чернильной мглой, был безлюден и тих. Предвкушающие делёж денег и ценностей, ребята бодро перенесли нашу добычу в квартиру армянина. Только здоровяк десантник немного вспотел, таская в руках объемный портфель с «золотой» кастрюлей.

– Ссыпаем деньги в одну кучу, и начинаем пересчитывать, – распорядился я, когда мы расселись на толстом красном ковре посреди гостиной и перетащили в комнату трофеи. – А ты, Ашот, принеси бумагу и ручки.

– Тетрадка подойдет? – уточнил армянин.

– Без разницы, – отмахнулся я, – тащи.

Ашот кивнул, и убежал в другую комнату. Саня и Олег высыпали на ковер деньги с сумки и рюкзака.

– Парни, пересчитываем пачки, опять перетягиваем резинками, откладываем в сторону в отдельную кучку, записываем сумму в листик и так каждый раз, потом сверим результаты, – распорядился я, раздав всем ручки и листики, вырванные из тетрадки.

Взял пачку, поплевал на пальцы и скомандовал:

– Поехали.

Считали мы минут двадцать. Десантник пару раз сбивался, ругался и начинал сначала. Саня сосредоточенно шевелил губами, переворачивая купюры между пальцами. Настоящим живым калькулятором оказался Ашот. В его руках деньги мелькали как карты у опытного шулера. Один армянин умудрился пересчитать половину денег.

– 420 тысяч рублей ровно, – подытожил я, забрав у товарищей записи, и сложив результат. – Ашот, калькулятор есть?

– Обязательно, – усмехнулся армянин. – В нашем деле без них никуда, сам понимаешь.

– Неси. Я могу в уме посчитать, но хочу, чтобы всё было наглядно.

Парень выходит из комнаты и возвращается. Огромная «Электроника», после миниатюрных современных калькуляторов 21-века, вызывает у меня невольную улыбку. – «Такой дурой убить можно».

– Старый аппарат, да, – смущенно признался армянин, заметив мою реакцию. – Мы все новые на рынки отвезли. А этот для домашних расчётов нормально.

– Он хоть работает автономно, или нужно к сети подключать? – киваю на моток проводов с вилкой в руке у парня.

– Это я на всякий случай прихватил, да, – Ашот почему-то засмущался ещё больше. – Там батарейки есть, но мало ли что.

– Ладно, поехали, – отбираю у парня калькулятор. – Все помнят, что мне дополнительно 25 процентов за идею и наводку? А Ашоту 10 за финансирование и транспорт.

– Да, – ответил Саня. А десантник просто кивнул.

– Отлично, считаем, – разворачиваю калькулятор так, чтобы все могли его увидеть. – У нас 420 тысяч. Делим на сто. Один процент 4200. Умножаем на 25. Итого: 105 тысяч. Теперь считаем процент Ашота – 42 тысячи. Есть вопросы или возражения?

– Никаких, – уверяет гопник. – Без тебя вообще ничего не было бы. Ашот бабок дал, машину предоставил, любовников в машине закрыл. Всё честно. Мы только на подхвате были. Правда, я считаю, что больше Олега должен получить. Он только на шухере стоял. А я всё-таки неделю там проторчал, всё узнавал, замок вскрывал и с тобой в дом залазил. Ну да ладно, уговор дороже денег.

– Тихо, дай я скажу, – останавливаю возмущенно вскинувшегося, и готового взорваться негодующим спичем десантника.

– Саня, на будущее. Любые финансовые вопросы надо обговаривать заранее. Иначе это приводит к разборкам и конфликтам. А мы сейчас одна команда. И, надеюсь, останемся ею и дальше. А вообще, я считаю, что Олег полностью выполнил свою часть работы. Первое, он нас страховал, в случае чего, должен был вмешаться. Это тоже немаловажно. Второе, в магазине свою часть работы сделал отлично. Продавщицу отвлек, запустил Ашота. Ты тоже молодец, никто с этим не спорит. И не нужно этих мелочных разборок. Поверь, если продолжим работать вместе, денег у тебя и всех нас будет очень много. Это сущие копейки, по сравнению с тем, что мы получим в будущем.

– Хотелось бы верить, – недоверчиво бурчит Саня. – Уж больно это фантастично звучит.

– А ты вспомни. Я тебе говорил, что у Овчинникова будет большое бабло?

– Говорил, – признал гопник.

– А на деле вышло ещё больше. Правильно?

Саня кивает.

– Вот тебе и наглядное подтверждение моих слов, – улыбнулся я. – Как сказал, так и произошло. Даже лучше, чем планировали.

– Ладно, проехали, – виновато вздохнул гопник. – Извини, братан, погорячился.

Он протягивает руку десантнику. Олег, секунду поколебавшись, пожимает Сашину ладонь.

– Отлично. Вопросов больше нет? – поочередно смотрю на ребят. Вроде все без претензий.

– Тогда продолжим. Ашоту полагается компенсация расходов. Туда входят деньги, выделенные Сане, мелкие покупки, бензин, амортизация машины и прочее. Предлагаю не мелочиться и с учётом будущих поездок и затрат, выделить ему дополнительно штуку.

Саша и Олег согласно кивают.

Подвигаю к себе десять сторублевых пачек. Уполовиниваю ещё одну, присоединяю к своей кучке и отсчитываю деньги Ашоту.

Повернув калькулятор к компаньонам, проделываю все вычисления на их глазах.

– Так, теперь у нас осталось, 272 тысячи. Делим их на четыре. По 68 штук на брата. Ашот, помоги.

Мы быстро раскидываем оставшиеся деньги на четыре кучки.

– Теперь у меня к вам вопрос и предложение. Сначала вопрос. Что делать с деньгами будете? Давайте по порядку. Сперва, Саня.

– Не знаю, я, – разводит руками приятель, – У меня такого бабла никогда на кармане не было. Приоденусь, с девками замучу. Может, в Сочи съезжу, на солнышке поваляюсь. Пить водку и гулять со старыми корефанами, что-то неохота. После наших разговоров это не интересно. Ну и дальше с тобой работать буду. Ты же обещал, что это только начало.

– Понятно, – кивнул я, – Ашот?

– Не знаю ещё, – задумчиво ответил армянин. – Шестерку хочу поменять на волгу, да. Дом ещё отдельный построить. Свой. Но это может и подождать. Большую часть денег сохраню, нам же ещё работать вместе.

– Молодец, – улыбнулся я. – А ты, Олег?

– Машину куплю, шестерку, как у Ашота, – десантник мечтательно улыбнулся. – С Мариной помирюсь или девушку себе новую найду, подумаю ещё. Возьму отпуск за свой счёт к сослуживцам съезжу или к родственникам в Калугу.

– Я вас выслушал. А теперь послушайте меня, – обвожу внимательным взглядом товарищей. – Если вы собираетесь гулять «на всю катушку», это неправильно. Во-первых, запомните одно правило – деньги должны делать деньги. Проще говоря, они должны работать и приносить прибыль. Если будут лежать мертвым грузом и тратиться, то наступит момент, когда вы снова останетесь без них. Такими же нищебродами с дырой в кармане, как и были. Это, прежде всего, вас Саня и Олег касается. Ашот тему понимает, и бабло у его семьи постоянно крутится, принося прибыль. Поэтому он сразу принял решение вложиться в наши проекты, а с большими покупками подождать.

Во-вторых, деньги мы забрали у крупного подпольного дельца. Наивно думать, что он будет сидеть на заднице ровно, и не попытается найти тех, кто его обчистил. Мы точно не знаем, какими возможностями и связями располагает Овчинников. Но, наверняка, они у него есть, и немалые. А кого будут искать в первую очередь, как думаете? А я вам скажу. Внезапно разбогатевших уголовников, сорящих деньгами налево и направо. И не только уголовников. Неожиданно ставшие состоятельными простые парни, работающие на стройках, тоже привлекут нездоровое внимание. И даже не обязательно Овчинникова и тех, кто за его спиной, а ментов и ОБХССников. Они будут любое ограбление и крупное воровство примерять к таким богатеньким буратино, не способным объяснить источники своего дохода.

Поэтому мой вам совет. Пока никаких крупных покупок не совершать. Это не значит, что надо становиться аскетами, отказываться от маленьких жизненных радостей. Приодеться, сводить девушку в кино, поехать на курорт – это вполне нормально и проблем не вызовет. Главное, не пускать пыль в глаза и не разбрасывать бабло, стремясь произвести впечатление на окружающих. Запомните, глупые понты – путь на зону или в могилу.

Я предлагаю вам другой путь. Наши деньги будут крутиться, и приносить прибыль. У нас с Ашотом есть один проект, на котором можно нехило заработать. И это только начало. Таких проектов будет очень много. Нам нужно сколотить первоначальный капитал и потерпеть каких-то два года. Весной-летом 1988 года, по моим сведениям, будет принят закон о кооперации, и мы легализуем наши деньги.

– Это как? – поинтересовался Саня.

– Очень просто, – улыбнулся я, – откроем кооператив. А со временем и не один. И станем легальными миллионерами. Как и что надо будет делать, я расскажу. Меня уже просветили.

– Чекист, о котором ты говорил? – уточнил гопник.

– И он тоже, – загадочно улыбнулся я. – Главное, решение уже принято на самом высоком уровне. Кооперативному движению и частному бизнесу быть. И сейчас прямо здесь вы можете сделать свой выбор: забрать долю и тихо отвалить, или продолжить работать в одной команде под моим руководством, стать миллионерами – очень богатыми людьми.

– Я уже тебе всё сказал, – Саша решительно посмотрел мне в глаза. – Я остаюсь. Ты не фуфлогон и сегодня это доказал.

– Олег? – поворачиваюсь к десантнику.

– Я тоже, – кивнул боксер. – Корячиться всю жизнь на стройке даже инженером, скучно.

– Ашот?

– Мы же уже давно договорились, брат, – сверкнул белозубой улыбкой армянин. – Работаем вместе, да.

– Мне от вас нужно две вещи. Во-первых, безоговорочная вера и подчинение, даже если мои поступки покажутся нелогичными. Поверьте, я знаю, что говорю и делаю. И вы в этом ещё не раз убедитесь. Во-вторых, деньги – это большие соблазны. Не избежите их и вы. Возможно, будут приходить мысли, как-то обмануть, кинуть или подставить товарищей, чтобы захапать себе побольше бабла. Лучше забудьте об этом сразу. Крысятничество никогда ни к чему хорошему не приводило. Пока мы одна команда, сможем горы свернуть и решить самые глобальные задачи. Как только кто-то начнет нечестную игру, всё развалится. И может закончиться трагично. Все понятно?

– Конечно, брат, – широко улыбнулся Ашот.

– Да, – выдохнул гопник.

– Понятно, – кивнул Олег.

– Если у кого-то есть возражения, готов их выслушать.

Ребята минуту помолчали, затем выступил десантник:

– А с золотом как сделаем, сейчас поделим?

– Ни в коем случае. Рыжье будем толкать всё сразу. Иначе есть риск запалиться. И не здесь ни в коем случае. Скорее всего, на Кавказе. Там концы труднее найти. А пока оно в надежном месте полежит до продажи. Сейчас проведем инвентаризацию, посчитаем, чего у нас и сколько.

– Хорошо бы, песок и изделия взвесить, – гопник вопросительно посмотрел на Ашота.

– Извини, дорогой, таких весов у меня дома нет, – виновато улыбнулся армянин.

– Значит так. Сейчас пересчитываем золото. Записываем, сколько у нас всего. Потом мы с Ашотом займемся его реализацией.

– Сколько можем за него получить, хотя бы приблизительно? – оживился десантник.

– Лет двенадцать-пятнадцать с конфискацией, – мрачно пошутил я.

– Я серьезно спрашиваю, – нахмурился Олег.

– А я серьезно отвечаю, – улыбаюсь товарищу. – Если поймают, столько и получим. А так, не известно. Если бы реализовывали официально, по государственной цене, может, миллиона полтора-два. А так, с учётом, что продавать придется по-черному, очень дешево, от нескольких сотен тысяч до миллиона.

– Здорово, – повеселел парень.

– Тогда давайте приступим. Берем изделие, записываем, например, «кольцо обручальное» или «перстень с красным камнем», откладываем в сторону. Золотой песок пакуем отдельно. Ашот, есть куда его пересыпать?

– Сейчас найду, – засуетился армянин. – Мне родственники мешочки с семенами привозили для дедушкиного сада. В кладовке должны остаться.

Парень вылетел из комнаты, а мы приступили к пересчёту. Каждый предмет заносился как отдельная позиция, за исключением пятирублевых, десятирублевых царских монет и золотого песка, упаковываемого в мешочки, принесенные Ашотом. Разгребали и инвентаризировали золото в течение полутора часов. В итоге у нас вышло 267 позиций: кольца, брошки, браслеты, перстни, серьги, колье, цепочки, диадемы с драгоценными камнями. Большинство из них были старинными. Также в кастрюле оказались 11 пятирублевых николаевских монет, 22 царских червонца, и золотой песок, набранный в 12 маленьких мешочков.

– Похоже, Овчинников клад нашёл, или старушку-аристократку ограбил, – заметил я, вытирая предплечьем мокрый лоб.

– Ага, а также золотоискателей, – весело поддакнул гопник.

– Так, парни, деньги поделили, забирайте. Внимательно посмотрите записи, постарайтесь запомнить количество золота. Переписывать не нужно – это лишняя информация для чужих любопытных глаз. Золото пока побудет тут. Вопросы есть?

– Кто ответит, если оно пропадет? – уточнил Саня, недоверчиво посматривая на армянина.

– Тот, кто будет виноват в пропаже, – холодно ответил я. – Но такого произойти не должно. Книгу Ильфа и Петрова «Золотой теленок» читали?

– Это же классика, – улыбнулся гопник. – Конечно.

Десантник и армянин кивнули.

– Там есть очень показательный пример. Когда Остап Бендер раскулачил Корейко, он поехал к Шуре Балаганову и вручил ему пятьдесят тысяч. И этот осёл, имея на кармане такие бабки, полез в карман к тетке, за кошельком с трешкой, был пойман и проведен в милицию. И благополучно сел в тюрьму, просрав выданные Бендером деньги. Так вот тот, кто попробует скрысятничать, будет похож на Шуру Балаганова. Во-первых, наживет кучу проблем. Я об этом лично позабочусь. Во-вторых, он перечеркнет себе будущее. Мог бы ворочать миллионами, а будет кормить червей. И не потому, что мы его лично шлепнем. Вовсе нет. Просто за такой куш очень легко убивают. Помните это. Ещё раз повторю: жадность может затмить разум, и побудить сделать глупости. Но поймите одну вещь. Такую кучу золота надо ещё с прибылью продать, получить деньги и остаться при этом живым и здоровым. Это нетривиальная и очень сложная задача. У меня есть мысли, как решить эту проблему. И мы вместе можем это сделать. Поодиночке – погибнем. Я некоторое время присматривался к каждому из вас, и думаю, что вы все люди разумные. Мы сейчас сделали большой шаг к новой жизни, но советую каждому серьезно подумать над моими словами. Более, того никому, даже родным и самым близким друзьям – ни слова. И деньги никто из посторонних видеть не должен. Малейший прокол, и могут завалить всех. За бутылку водки убивают, а здесь речь идет о сотнях тысяч, если не о миллионах. Ещё вопросы есть?