Текст книги "Гладиатор для неё (СИ)"
Автор книги: Алекс Разум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Глава 29
От этих мыслей ее тело забилось мелкой дрожью. Судорожно вздохнув, она прикасается ладонью к его щеке. Волосы и борода Германуса, в отблеске ламп кажутся немного золотистыми. Он смотрит прямо в глаза и приближается к ее лицу. Губы жадно впиваются в ее. От страстного поцелуя обдает жаром все тело. Где-то ноет под грудью. Сердце, так бешено стучит, что отдает в ушах, и еще внизу, там, в том самом месте.
Так страшно и так сладко. А что если Сира, снова предаст? «Нет! Она не посмеет. Иначе я ее убью».
Еще мгновенье и Атилия больше не может с собою совладать. Она срывает с него одежду, стягивает через голову и свою домашнюю тунику. Так лучше, свободнее.
Запах его тела пьянит. Она прикасается к его мощной широкой груди. Как приятно. Гладит его мышцы на животе, они твердые. Ниже еще что-то твердое.
Германус обнимает и кладет ее на пол. Хорошо, что здесь толстые шерстяные ковры. Он нависает над ней. Целует шею, грудь и живот. Ей кажется, она утопает в чем-то мягком.
Ее всю обдает огнем. Видится, будь-то, древний бог вселился сейчас в Германуса. Она чувствует его всего. С губ срывается шумных вздох, тело выгибается само собой, не подчиняясь больше ей.
От него исходит горячее дыхание, он шумно дышит, раскрыв рот, буквально хватает воздух.
«А-а, а-а, а-ах», – томно вырывается ее страстный возглас.
Глаза сами уходят вверх и закатываются. По телу пробегает волна мелких покалываний. Ее трясет.
Она, не в силах себя сдержать – кричит.
Германус заваливается рядом на ковер. Он уставший и мокрый. Вместе они улетают куда-то в облаке.
Непонятно сколько прошло времени. Наверное, они оба отключились и заснули.
– Надо ночью повторить, – без стыда шепчет он.
Атилию это заводит, она хочет продолжения сейчас, но вовремя приходит в себя. Ее уже может кто-нибудь спрашивать. Да, и Сира, наверняка, нервничает. Она вскакивает, поднимает тунику.
– Одевайся, нам пора выбираться отсюда.
Пока он возился с одеждой, Атилия заперла на ключ все открытые сундуки. Маска отца Луция с негодованием смотрела на нее. Только не надо упреков – она уже взрослая девочка, за все вымолит прощение у богов, всем принесет щедрые пожертвования. Забрала лампу и, кивнув маске, вышла.
Замок повесила на засов и закрыла ключом. Германус задвинул на место пифос. Со стороны ничего не изменилось.
Поднявшись, она увидела испуганный взгляд Сиры.
– Клеменс искал вас, госпожа. Я не пустила.
– Я же ему сказала – все дела на завтра. Найди его и напомни. Пусть не вздумает меня больше тревожить сегодня.
Рабыня поклонилась и убежала выполнять.
– А что, кстати, как моя Фелица? – спросила неожиданно у Германуса.
Он вытянул лицо в удивлении. Такой забавный вид.
– Ах да, я же ее освободила. Она уже не моя. Ну, так как они с Дакусом поженились?
– Собирались. Фелице еще тяжело ходить.
– А знаешь что, раз все так хорошо складывается можно и отметить. Сейчас прикажу, нам принесут вина с сыром и мясом. Ты же хотел. Я отпущу всю прислугу, закроемся в моей спальне. Никто, даже Сира, не посмеет нас потревожить до утра.
Он широко улыбнулся.
– Атилия, любимая, такой ты мне нравишься больше.
Ей хотелось броситься к нему на шею, прямо здесь, в коридоре, но она сдержалась. Мало ли кто увидит.
Потом была ночь. Бесконечно волшебная и ужасно короткая. Они наслаждались друг другом. Утопали, она в нем, а он в ней.
«Мой, мой и только мой…», – кружилось в ее голове.
* * *
Следующий день все расставил на свои места. Огромная волна из важных и обязательных дел захлестнула ее, понесла, и швырнула в пучину быта и ответственности.
К ночи ей уже не хотелось ни чего и ни кого. К тому же холодный разум возобладал над страстью. Так рисковать собой и своим будущим она больше не желала. Как ни пытался Германус добиться от нее внимания, ничего у него не вышло.
Она поговорила с ним. Попросила перебраться в крыло для прислуги, там была отличная спальня. Туда же отправила и Фелицу с Дакусом. Они должны были на днях переехать к ее отцу на виллу. Атилия выделила достаточно денег для постройки школы гладиаторов и для покупки рабов юношей. Дакус обещал сделать из них настоящих бойцов.
Отец приехал через два дня, и они с ней все уладили. Переезжать в Рим он не хотел – городская суета его утомляла. Объявив хорошее приданое, они подыскали жениха для Атилии-младшей. После сбора урожая должна состояться свадьба. Сестричка выглядела счастливой, хотя и напуганной, немного. Атилия навестила родительский дом перед отъездом, побыла денек с родными. Скорее всего, после свадьбы с Антиноем она не сможет их навещать.
Германус остался разочарованным, никак не мог понять ее положения. Вернее понимал, вроде, но принять не мог. Он, все же, собрался уезжать на родину за Альпы на берег Дуная. Она предложила ему денег на покупку фермы – он не взял. Только пообещал выучиться грамоте и написать ей о том, как устроился.
– Прощай, милый Вульфсиг. Да хранят тебя боги, мой волк-победитель.
– Прощай, Атилия. Надеюсь, Юнона не будет гневаться на тебя из-за меня.
Он ушел. Небольшой кожаный мешок, надетый на шест, вот все пожитки, которые были у него с собой. Ей стало немного завидно – он казался таким свободным, ни чем не обремененным.
* * *
Антиной не приехал за ней. Он прислал вестовых, через них велел к ужину прибыть во дворец императора. Наутро планировалось отбытие к Остии, а оттуда на кораблях дальше.
Атилия заранее подготовилась к этому дню. Все ей необходимое было уложено в несколько плетеных походных сундуков. В одном из них лежала новая свадебная стола из красного шелка – безумно дорогая. Она не могла остаться не подготовленной к обряду, на котором будет присутствовать император со своей супругой. Атилия на всю жизнь запомнила все замечания августы в их первую встречу.
Выехать решила сразу после обеда – хотела попасть в Пантеон. Там, в Храме все богов, принести щедрые жертвоприношения. Для этого с самого утра отправила Клеменса с деньгами, чтобы он договорился со жрецами.
На Форуме, как всегда, было многолюдно. Атилия шала в окружении преторианцев – они разгоняли толпу перед ней. Носильщиков с паланкином она оставила ожидать в менее шумном месте.
– Госпожа Атилия, – голос Сиры прозвучал напугано, – Там мой прежний хозяин Эктор.
Его здесь только не хватало. Почему он до сих пор на свободе? Она стала смотреть в разные стороны, но нигде не видела толстого банщика.
– Вон он слева, – подсказала служанка, – Сидит на ступенях Пантеона.
Атилия склонила взгляд и увидела несколько нищих калек. Она с вопросом в глазах посмотрела на Сиру, та показала пальцем.
– Тот, который без глаз – точно он.
Присмотревшись к слепому, Атилия заметила шрам на носу. Эту отметину она сама ему оставила, и хорошо помнила за что. Но почему Эктор здесь, неужели судья приговорил его к ослеплению за убийство Луция? Перед ней мигом промелькнули все события последнего месяца, заставив ее вновь переживать за свою жизнь. Получается, он выполнил то, за что она готова была щедро заплатить. Выходило, именно благодаря банщику ей не пришлось брать на свою совесть убийство, пускай и совершенное не ее руками.
Она достала из складок одежды небольшой мешочек, вынула из него золотой и подошла к слепому.
– Здравствуй, Эктор, – Атилия впервые назвала его по имени.
Калека вздрогнул и приподнял голову, направив в ее сторону ухо.
Она склонилась и вложила ему в ладонь монету.
– Это Атилия, вдова Луция и невеста друга императора, – она говорила негромко, – Я знаю, что ты с ним сделал, но видимо, воля судьбы не пощадила и тебя самого. Прощаю тебе все.
После ее слов Эктор стал громко мычать, пытаясь что-то сказать. Он мотал головой, как будто отрицал слова Атилии. Широко раскрытый рот калеки показал обрубок языка.
Она в страхе отпрянула от него. Преторианцы быстро завели ее в храм.
По дороге она оглядывалась, и силилась понять – чтобы это все могло значить?
Уже в храме мысли в голове стали на свои места.
Атилия никогда не была глупой – она догадалась обо всем.
Глава 30
Бронзолицый пристроил Германуса на судно, отправляющееся к Остии. Бывший гладиатор заглянул к нему попрощаться, перед отъездом на родину. Старый приятель водил дружбу со многими в городе. Купец-судовладелец тоже оказался среди них.
В порту к нему сразу подошел старший команды речного корабля.
«Слушай, бездельников мы не любим. Поможешь загрузиться – заработаешь деньжат, сытный ужин и наше уважение. Ну, как?».
Германус согласился. Погодя, он об этом пожалел. Пришлось таскать тяжелые амфоры с вином. Корабль с виду казался небольшим, но его трюм долго не наполнялся. Лишь к самому вечеру они закончили.
Голова у него после тяжелой работы сильно кружилась, руки и ноги – отваливались. Спина стала, как мраморная – не согнуться, не разогнуться. Работяги над ним потешались, но без особой злобы, по-дружески.
Вечером они пригласили его к ужину. У костра стояла тренога, и на ее крючке висел котелок. В нем варилась похлебка из толченой пшеницы. Когда она уже приготовилась – туда добавили рыбный соус. От него шел запах протухшей рыбы. Но Германус оказался так голоден, что не очень-то обратил на это внимание.
Похлебка пришлась ему по вкусу. Ели все быстро – надо было успеть отчалить до захода солнца.
«А что, ночью разве не опасно плыть?» – спросил он старшего.
«Да, нам не привыкать. Уже второй десяток лет, как ходим на Остию и обратно».
Позже, сидя на борту и засыпая под плеск волн, Германус заметил, как ярко светили звезды. Тибр и его берега было хорошо видно. Он замечтался, как увидит родной Дунай и уснул.
Добрались они без происшествий. На просьбу помочь с разгрузкой, Германус ответил, что сильно торопится. Еще одного такого дня ему просто не вынести. Голова ныла от боли, травма давала о себе знать. Старший, с досады, сплюнул на землю, отсчитал четыре сестерция и, махнув рукой, отпустил.
Так мало он еще никогда не зарабатывал. Даже будучи рабом-гладиатором, и проводил по три боя в месяц, в пересчете на день у него выходило больше. Германус стоял и смотрел на четыре маленьких кругляшка на ладони, которую покрыли мозоли.
«Не допустите боги – так тяжело зарабатывать», – появилась мысль в голове.
Спрятав подальше деньги, он направился в город. Нужно найти корабль, идущий к Долмации, а уже оттуда выдвигаться в Панонию. Так называлась римская провинция, к которой присоединили земли его племени.
Старый приятель Бронзолицый подсказал, что лучше всего наняться охранником к какому-нибудь купцу. Если повезет – он сможет вместе с торговым караваном добраться бесплатно, еще и заработав при этом. Иначе на дорогу уйдет добрая половина его накоплений.
Германус стал высматривать таверну поприличнее. Он надеялся, и поесть, и встретить нужного купца.
* * *
Атилию впервые пригласили к императору во дворец. Вечером должен состояться пышный пир. Планировался прощальный ужин Адриана, перед его длительным отъездом из Рима.
Ее разместили все в тех же покоях, в корпусе для чиновников. Она сразу же потребовала от Сиры начать ее готовить.
Рабыня растопила баню, которая находилась на первом этаже в соседнем здании. Идти в городские термы времени не было.
Атилия сильно нервничала, ее всю, буквально, трясло. Она окажется в обществе самых знатных людей во всем мире. Как себя вести, о чем говорить, кто составит ей компанию? Все эти вопросы роем вились в голове и сводили с ума.
Она без причины наорала на Сиру. Потом, зачет-то, перед ней извинилась. Атилия не знала, как ей сидеть, куда деть руки, а самое главное – как избавится от мандража.
– Госпожа, я бы на вашем месте, держалась рядом со своим женихом, – Сира пыталась ее успокоить, как умела, но делала это коряво.
– Ты не на моем месте – ты рабыня! Не суйся со своими советами, когда не просят. Еще раз мне придется об этом напомнить – ты будешь жестоко наказана.
– Простите, хозяйка, – служанка упала к ее ногам.
Атилия выждала немного и приказала ей подняться.
После бани Сира стала молча укладывать ей волосы в прическу.
Она решила надеть бирюзовую столу, в которой встречала императора, в своем доме. Адриан тогда похвалил ее наряд. Ему будет проще узнать ее в толпе. Ведь наверняка приглашено большое количество гостей.
Августа Сабина ее еще не видела в этом наряде. Если она снова захочет принизить ее, намекая на отсутствие вкуса, у Атилии окажется защитный аргумент. Еще необходимо прилично одеть Сиру – рабы сопровождают своих хозяев до дворца, и ждут их на улице. Она не может появиться на людях с неухоженной служанкой.
– Сира, тебе тоже надо сходить в баню. Только сделай это быстро. И надень ту желтую тунику – она смотрится нарядно.
– Хорошо, госпожа. Я мигом управлюсь.
Когда они обе приготовились за ними пришел уже знакомый паренек посыльный. Он должен их провести.
– Вот это да, – сказал он глядя на нее, – Госпожа Атилия, вы сегодня заткнете за пояс всех красавиц. Кроме супруги императора, конечно. Все вестовые будут завидовать мне, когда я вас туда приведу.
Такими словами он весьма потешил ее самолюбие. Хоть и сказал в конце небрежно – Атилию это порадовало и немного успокоило.
– Держи денарий, заслужил, – сказала она с улыбкой, и протянула ему серебряную новенькую монетку.
– Ого, да вы и щедры, не меньше чем прекрасны, госпожа! Благодарствую.
Он, как и прошлый раз, спрятал монету за щекой.
Паренек выдвинулся перед ними – указывая дорогу.
В этот раз они шли к главному входу во дворец императора. Передвигались через огромный парк, который украшали мраморные статуи разных богов и небольшие храмы в классическом стиле.
Выйдя на центральную аллею парка на холме Палатин, они оказались среди большой толпы людей. Все выглядели нарядно и ярко. Этот поток двигался к дворцу. Сердце Атилии стало трепетать, как пойманная пичужка в руке.
«Как же мне отыскать Антиноя?» – вертелся назойливый вопрос.
Она хоть и обозлилась на свою рабыню, за наглость дать ей совет, все же решила прислушаться к нему. Ведь она здесь, практически, никого не знает. Оставаться совсем одной, без компании, казалось страшно и неловко.
Перед самым входом во дворец, юноша посыльный подвел ее к симпатичной молоденькой девушке. Выяснилось, что за ней закрепили одну из императорских служанок. Статус невесты друга Адриана давал свои привилегии.
– Прошу, госпожа Атилия, идете за мной. Я вас проведу. Сегодня я буду вам прислуживать.
Девушка поклонилась и повела ее вовнутрь. Пришлось пробираться сквозь толпу. Хорошо, что служанка шла медленно и часто оборачивалась. Иначе, Атилия потеряла бы ее из виду.
Они поднялись по мраморным ступеням и оказались в огромном зале. Выглядело так, будто потолки упираются в само небо – так они были высоки. Посредине стоял красивый фонтан в несколько ярусов. Фигуры рыб и нереид – морских нимф, украшали его. Вокруг танцевали юноши и девушки в прозрачных одеждах. Ткань совсем нисколько не скрывала их тел.
Где-то играли музыканты. Звучала игра на флейтах, дудках, арфе и лирах. Гости стояли группами вдоль стен. Они любовались выступающими танцорами. Некоторые разговаривали друг с другом, но не громко. Сильного гула, как на рынке, не было.
Рабыня, проводившая ее, терпеливо дождалась, когда она рассмотрит все вокруг. После пригласила следовать дальше. Они прошли за колоннами, с правой стороны, и приблизились к площадке на возвышенности. Тут уже стояли префект Рима с женой и дочерями. Он ее заметил.
– Атилия, вот и вы, – сказал он с улыбкой, – Подойдите, пожалуйста, ближе. Я хочу познакомить вас со своей семьей.
Городской префект видел ее всего дважды и смог запомнить. Все же она угадала с выбором наряда, и он уже приносил свои плода.
Атилия приблизилась и поклонилась. Она вспомнила советы матери: «Когда не знаешь, как себя вести с малознакомыми людьми – будь скромна и приветлива, но ненавязчива».
Она улыбнулась, глядя на супругу префекта и двух дочерей, когда он представил их пред ней.
Атилия немного нервничала и от того стала теребить пальцы на руках.
«Если не знаешь, куда деть свои руки – держи их перед собой спокойно, и не крути пальцы», – вспомнились еще слова матери. После этого она успокоилась и мысленно послала благодарность маме.
– Божественный Адриан скоро должен выйти, – префект Рима взглядом показал на ступени, которые вели к колоннам, рядом с ними, – Он обратится к гостям с речью, потом начнется пиршество.
– Атилия, а вы уже бывали на императорском пиру? – задала ей вопрос одна из дочерей префекта.
В ее голосе чувствовались ее переживания. Наверное, она самая младшая в семье.
– Нет, сегодня впервые, – ответила она с улыбкой.
– Ой, мы с сестрой тоже первый раз, – затараторила та, – Во дворце уже бывали, и не раз. Но на таком празднике еще никогда. А как вам эти танцоры? Папа говорит, что они танцуют по греческому обычаю. Мне кажется, я бы со стыда сгорела, окажись в таком наряде среди людей. А папа рассказывал, что в Элладе они вообще голые танцуют. И атлеты там выступают обнаженными.
Девушка нервно хихикнула и закрыла ладонью рот. Ее сестра также отреагировала.
– Дочери, ведите себя скромней, – приказала им мать, когда отец кинул строгий взгляд, – не докучайте Атилии. Вы ее смущаете.
Она, действительно, не знала как на подобное реагировать. Поэтому улыбнулась, в благодарность, жене префекта. Оглядевшись по сторонам, она убедилась, что рабыня стоит за ней. Поняла, что должна ждать дальнейших событий тут.
Вскоре объявили выход императора, и музыка затихла, а танцоры удалились. Зазвучали военные трубы, среди колонн показался Адриан в окружении свиты и преторианцев. Он остановился на площадке, которая немного возвышалась над всем залом. Рядом с ним стали августа Сабина и Антиной. Остальная свита стояла сзади, среди колонн.
Гости стали скандировать: «Аве Цезарь!».
Адриан, улыбаясь, стал разглядывать всех собравшихся. Он выдержал паузу, после поднял руку. В зале наступила полнейшая тишина.
– Мы приветствуем вас, дорогие гости, сенаторы и римский народ. Пусть боги ниспошлют нам всем благополучие и радость.
Все присутствующие вновь взорвались в едином возгласе: «Аве Цезарь!».
Выждав тишину, Адриан продолжил:
– Как вы уже знаете, императрица Вибия Сабина, была провозглашена сенатом Рима божественной Августой.
Он повернулся к своей жене и указал на нее раскрытой ладонью. Она сделала полшага вперед.
Гости стали кричать: «Аве августа Сабина!». И так трижды. После этого супруга императора отступила на свое место.
– Сенат оказался настолько благодушным, – продолжил Адриан, – Что объявил меня, за все старания и заслуги, Отцом Отечества.
Толпа вновь взорвалась криками: «Отец Отечества! Отец Отечества! Отец Отечества!». Атилия вторила вместе со всеми.
– Благодарю тебя, сенат и весь народ Рима, за оказанную мне честь. Мы и дальше, совместно, будем заботиться о процветании нашей Республики и всех провинций. Да помогут нам в этом Юпитер, Юнона и все боги. Я собираюсь лично объехать наши провинции. И для этого, завтра же, выдвигаюсь в большое путешествие. Вместе со мной отбывают моя супруга августа Вибия Сабина. А также мой любимый друг Антиной.
Адриан приобнял за плечо юношу, и выдвинул немного вперед.
– Теперь, я хочу объявить о скорой женитьбе нашего милого Антиноя. Он достиг того возраста, когда по обычаю его родной земли, должен взять женщину в свой дом. И я хочу вам представить его невесту – прекраснейшую Атилию.
Император повернулся в ее сторону. Она почувствовала на себе тысячи глаз. От этого ноги подкосились, а сердце ушло в пятки.
Префект Рима подошел и взял Атилию за руку. Он подвел ее к Адриану и, буквально, передал ее ему. Она почувствовала, как к щекам прилила кровь – они стали сильно горячими. Опустив голову, решила смотреть в пол перед собой.
Огромная ладонь императора обхватила ее ладошку. Он, почувствовав ее трепет, с отеческой улыбкой произнес.
– Она трясется, как испуганная лань. Это простительно девушке. Не будьте к ней строги, ведь она воспитана в семье истинных римских патрициев из древнего рода Атилиев. Ну же, милая, подойди к своему жениху.
Адриан протянул ее руку и руку Антиноя, объединив их. Толпа стала кричать: «Аве!».
Она почувствовала себя крайне нелепо, так же, как тогда, в ее доме. Но теперь зрителей было намного больше. Ее с любопытством разглядывали представители знатнейших семейств всего Рима.
* * *
Приличную таверну, как показалось Германусу, он нашел на центральной улице Остии. На входе даже стол охранник – здоровенный амбал с огромными волосатыми ручищами. Он то и не впустил Германуса во внутрь. Пришлось показать деньги, т самые четыре сестерция, заработанные за погрузку корабля.
Внутри оказалось немного посетителей. Запах чего-то жаренного удали в нос. Он присел за пустующий длинный стол. Вскоре к нему подошла рабыня средних лет и поставила перед ним кружку воды подкрашенную вином. Он думал заказать кашу – хотел сэкономить. Служанка улыбнулась и сказал, что такого они не готовят. Предложила жареную морскую рыбу с зеленью и чесночным соусом. Пришлось согласиться.
Пока ждал свой заказ – стал разглядывать посетителей, пытаясь угадать, кто из них может быть купцом. За ближайшим к нему столом сидели двое. Они, своей одеждой и видом, очень походили на старшего команды того корабля, на котором он прибыл. В углу одиноко сидел мужчина в белой тоге. Посередине помещения, за таким же длинным столом, как у Германуса, сидело четверо гостей. Их стол был полностью уставлен разного рода посудой.
Вели себя они шумно – бурно обсуждали что-то и спорили. Их обслуживал сам хозяин. Всем видом и услужливостью он старался показать, как дорожит такими посетителями.
Германус спокойно дождался свой заказ. Рыба хоть и была немного подгорелой – показалась ему самой вкусной из всех, что он ел. Наверное, все решал сметано-чесночный соус.
Он рассчитался, неприятно узнав, что такое блюдо здесь стоит целый сестерций. Еще дал два аса рабыне и поинтересовался у нее:
«Скажи, эти шумные гости, случаем не купцы?».
«Они самые», – ответила женщина, – «Частенько у нас едят».
Он выждал подходящий момент и подошел к ним.
«Салют, достопочтенные граждане», – начал он, и вся компания повернула к нему головы.
«Я бывший гладиатор, завоевал свободу от императора и выступал как рударий на арене Флавиев. Хочу наняться охранять караван, идущий в Панонию. Ну, или хотя бы в Долмацию».
Один из них, с обвисшими щеками, сразу сказал:
«А я тебя знаю – ты Германус. Месяц назад ты подрезал моего нубийца на арене. Я кучу денег отвалил на его лечение. Ты мой должник – бывший гладиатор. Знаешь об этом?».
