Текст книги "Гладиатор для неё (СИ)"

Автор книги: Алекс Разум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 27

– Августейший Адриан, вы объявили вдову Луция своей клиентелой, – продолжал гнуть свою линию нахальный сенатор, – Закон говорит: если лицо, находящееся под чьей либо опекой, не желает выплатить долг, тогда патрон этого лица обязан потребовать от него выполнения обязательств. Если же лицо не имеет возможности произвести расчет, тогда сам взявший под свое опекунство, платит за него. Я прав?

Он спросил в конце, обращаясь к чиновнику, говорившему с ним до того. Атилия подумала, что это был императорский юрист.

– Пока все верно. Можно, конечно, спорить на счет формулировки, но смысл сохранен.

Такая ситуация уже не нравилась Атилии. После их визита к ней домой, она осталась уверена, что на том все и закончилось. Они ее припугнули, но совершенно безосновательно. Ее юрист убедил в таком умозаключении. Эти два сенатора оказались очень упертыми людьми, и теперь жаловались на нее Адриану.

Атилии не жалко было денег. Но, во-первых она так и не смогла выделить время на поиски тайника Луция, и этой огромной суммы у нее просто не было. Во-вторых, ей очень не хотелось, чтобы два эти грубияна оказались правы.

Она с вопросом в глазах взглянула на императора. Тот в ответ только махнул ладонью, мол, разберемся. Но ее такое не успокоило.

– Прошу заметить, – теперь стал говорить второй сенатор, – Прошло, уже гораздо больше положенных девяти дней, когда мы обратились с жалобой. Мы действительно приходили в дом вдовы на следующий день, после похорон. Но для того чтобы принести соболезнования об утрате. И весьма осторожно дали понять о долге усопшего.

Теперь Адриан посмотрел на нее с вопросом.

– Он врет, августейший, – ее трясло от такой лжи и слов подбирать не хотелось, – Тот, что с двумя подбородками устроил скандал. Оскорбил меня и сына Луция Секста.

Император лишь усмехнулся, и повернул голову в сторону сенаторов.

– Но, Цезарь. Этого не могло быть! Мой товарищ, возмутился тем, что нас долго держали на улице и не пускали в дом. Если бы не было ваших преторианцев, мы бы сами зашли. А так нам пришлось стоять под солнцем. Это оскорбляет наше сенаторское достоинство.

Второй, злобно посмотрел на Атилию, и грубо добавил.

– У нас есть свидетель, юрист из центрального храма Юпитера. Он вел дела ее мужа.

Даже после этого император не проронил ни слова. Он глянул на своего юриста.

– Указанный свидетель опрошен, – голос юриста звучал с металлическим оттенком, – По понятным причинам он не может присутствовать на суде августейшего. Только вот в имеющемся протоколе сказано: «Один из сенаторов с криками набросился на вдову Луция Цецелия Атилию, угрожал ей и разговаривал в грубейшей форме».

Юрист читал с дощечки.

– Но, мой Цезарь. Он лжесвидетельствует, этот жалкий червь.

Сенатор с двумя подбородками казался расстроенным и возмущенным.

– Напоминаю вам, уважаемые, вы перед Отцом Отечества. Будьте любезны вести себя достойно. К тому же я еще не закончил.

Чиновник продолжил зачитывать протокол.

– Кроме всего прочего тут сказано: «Оба сенатора, на днях, пытались меня подкупить. Предлагали по пять тысяч денариев с каждого, если вдова Луция вынуждена будет заплатить».

– Гнусная ложь! – теперь нервы сдали у второго, более спокойного, сенатора.

Адриан кинул на него взгляд из-под бровей.

– То есть выходит: и вдова Атилия обманывает и храмовый юрист врет?

Оба сенатора стояли, молча, не шелохнувшись.

– Напомни, любезный, что бывает за недоказанное обвинение в лжесвидетельстве?

Юрист собирался ответить, но император его остановил.

– Впрочем, не надо. Они сами прекрасно знают. Они надеются в случае своей неудачи отделаться штрафами, прикрывшись положением в сенате. Давай подытожим, какие законы нарушили наши жалобщики.

– Августейший, мною было выявлено и зафиксированы следующие нарушения законов: преследование вдовы с целью получения денег от нее за выигрыш у покойного до его смерти; вышеозначенное преследование до истечения девяти дней после похорон; попытка подкупа свидетеля и склонение его к лжесвидетельству. И, наконец, самое тяжкое нарушение закона: ложь на суде перед августейшим императором.

Ого, подобного оборота событий Атилия и представить не могла. Интересно чем грозит все эти нарушения.

– Насколько я помню, а я всегда слыл весьма неплохим знатоком Римского права, – Адриан говорил не торопясь, он явно наслаждался моментом, – Так вот, все перечисленное, для представителей сената, грозит штрафами. Общая сумма около пяти-шести тысяч серебром, верно?

– Все, кроме последнего нарушения закона, – уточнил юрист, – С каждого из них по шесть тысяч денариев. Четыре, из которых, следует уплатить вдове. А две тысячи, в пользу казны.

– Но наши «пострадавшие» решили, что им удастся обмануть мой суд, – продолжил Адриан, – А от такого уже за сенаторскую тогу не спрячешься. Вот мой приговор: обоих, лишить должностей в сенате Рима до конца жизни. Изгнать на пять лет из столицы. Первого в Британию, к нашему валу от пиктов. Второго в Каппадокию, на самый ее север. Лишить права обжаловать в Верховном суде сената. Приговор исполнить сегодня до захода солнца. Во избежание интриг и препятствий со стороны осужденных. На этом все. Увести их.

* * *

Эктор без особого труда пересек весь старый парк. Он оказался на небольшом холме, с которого просматривалась долина. Города перед собой он не увидел. Значит, ему надо идти в другую сторону.

Внизу, на некотором отдалении, шла дорога. Вдоль нее росли старые высокие кипарисы и пинии. Начинало темнеть, но Эктору показалось, что он узнал в ней Аппиеву дорогу. Ему не раз доводилось по ней передвигаться в деловые поездки. Он решил спуститься.

Эктор мыслил следующим образом: его не могли увезти из Рима слишком далеко, а значить он рано или поздно увидит город. Желательно у кого-нибудь спросить дорогу, пока совсем не стемнело. Ночью его точно искать не кинутся, и за это время он сможет добраться домой.

Идти пришлось вдоль вспаханных полей, на это ушло немало времени и сил. Внизу он почти сразу встретил крестьянина с повозкой. Тот перевозил выращенные овощи с поля домой. Он указал направление, но посоветовал найти ночлег и не идти ночью.

«Темнота это время бандитов, не заметишь, как окажешься в невольниках, где-нибудь на Сицилии».

Лишиться свободы Эктору не хотелось. Он только недавно обрел ее, сбежав из тюрьмы. Да, и в рабстве он провел многие годы жизни, прежде чем заработал вольную, и никак не желал снова там оказаться. Вот только денег у него с собой совсем не было, а бесплатно вряд ли кто пустит переночевать. К тому же с рассветом его станут искать.

Решил положиться на Фортуну и двинулся по указанному направлению.

Шел он довольно долго и уже успел замориться, как увидел впереди силуэт большого здания. То была высокая башня круглой формы. Эктор приблизился к ней. Оказалось, что это гробница Цецелии Метеллы. Он раньше проезжал мимо и знал – от сюда еще примерно около часа езды до Рима. Но это верхом, а пешком вдвое больше! Столько идти Эктор уже не в силах.

Ему необходимо найти место, где можно было спокойно отдохнуть. Он обошел здание, обнаружилось, что оно огромных размеров и занимало приличную территорию немного вдали от дороги. Сев на траву рядом, Эктор прислонился спиной к теплой стене из травертиновых блоков. Достал из-за пазухи припасенный хлеб с сыром и поужинал. Ему еще ни разу не доводилось, есть такой вкусной еды.

Какая, все же, ирония прослеживалась в его ситуации. Он прятался у гробницы, где уже почти двести лет покоилась женщина с таким же именем, как у его убитого товарища. Собственно, из-за которого, он и оказался в таком сложном положении. Когда-то Эктор сам посоветовал Луцию жениться ради такого знаменитого имени. И мысль эта ему тогда пришла по дороге из Капуи в Рим. Он как раз проезжал мимо этой гробницы.

Это было в те далекие времена, когда он только устроился в центральные термы одним из помощников управляющего. С Луцием они сразу нашли общие интересы. Эктор помогал ему сойтись с нужными людьми, и не всегда это были добропорядочные граждане. В целом дружба с императорским казначеем ему нравилась, она приносила прибыль.

Проблемы стали появляться, когда Луций решил поиграть в политику. Да и то, поначалу, Эктор и на этом смог прилично заработать. Особенно ему нравилось организовывать всякие мероприятия связанные с выборами. Такие, как раздача хлеба или денег избирателям. Там всегда оставалось, что можно забрать себе, серьезных отчетов от него не требовали. Подкуп различного рода магистратов и трибунов сулил весьма значительную комиссию для Эктора. Причем, иногда, ему удавалось взять ее, как с дающего, так и с берущего.

Как-то, на одних из выборов в сенат, один очень влиятельный человек весьма настоятельно порекомендовал Эктору не помогать в них никому. Он принял решение и сказал Луцию, что в политике он больше не участвует. Его приятель разозлился, но нашел другого посредника в таких делах.

Ставки, общая страсть, которая их связала. Еще попойки и загулы в самых злачных местах города. Если знать, кому заплатить и с кем договориться – это станет весьма безопасно. Правда, нельзя было пренебрегать советам нужного человека. Жмых стал для них таким. Интересно, где он сейчас?

Эктор не заметил, как уснул. Он понял это только, когда его стали грубо тормошить за плечо, пытаясь разбудить.

«Эй, гражданин, ты не издох?».

Он открыл глаза и понял, что лежит на траве. Над ним нависают силуэты нескольких мужчин, лунная ночь давала достаточно света, чтобы их увидеть.

«О, кажись, живой», – произнес незнакомый голос.

Его подняли и куда-то поволокли.

Спросонья он туго соображал. Подумал, что побег ему приснился. После до него дошло, голоса и сами люди были незнакомые. Возможно, его тюремщики наняли кого-то на поиски. Оставалось только догадываться.

Шли они не очень долго. Оказались в лесу на небольшой поляне. Костер посредине и два домика из прутьев и глины, только это смогло уместиться на ней.

Луция усадили на бревно рядом с огнем. Человек, сидевший напротив, заговорил.

«Рады приветствовать тебя, путник. Я Горацо. Хотелось бы услышать и твое имя».

Рассмотреть, того кто говорил, мешал костер, лишь пышная кудрявая шевелюра виднелась силуэтом.

«Меня зовут Эктор, управляющий центральных римских терм».

Кто-то аж присвистнул. «Вот это шишкарь нам сегодня попался».

«Ну, добро пожаловать, Эктор, – продолжил Горацо, – в нашу скромную обитель, благородных разбойников Аппиевой дороги».

Громкий хохот, разразившийся со всех сторон, заставил его подбородок трястись. Он чувствовал, как волосы на голове встают дыбом. Когда все умолкли, главарь продолжил.

«А вот скажи мне, свободный гражданин Рима, как же так вышло, что ты решил вздремнуть у склепа знатной матроны. Какая такая нужда заставила тебя променять мягкую кровать с теплой рабыней в ней, на сырую траву в здешних местах? Врать не советую, ложь сразу почую».

Эктор решил, раз они бандиты, то не сильно любят закон, и все что с ним связано. Он рассказал о своем побеге из тюрьмы, без деталей. Причину преследования назвал мухлеж на ставках боев гладиаторов.

«Слушай, дружище, – Горацо хотел уточнить, – а не с императорским ли ты казначеем, по имени Луций Цецелий, все это провернули».

Зная, как разбойники помогают своим сбежавшим из тюрьмы, он решил выдать себя за их «коллегу». Подтвердил, и добавил деталей, их с Луцием, мошенничества.

«О, да ты теперь знаменитость, Эктор, управляющий римских терм. Ну да ладно, надо и поспать немного. А с утра вместе и решим, какую друг для друга можем пользу принести».

Спал он очень плохо. Если сказать точнее, то за все оставшееся ночное время так и не смог сомкнуть глаз. Его положили в одном из домиков прямо на полу, который был устлан соломой. Там же, в ряд, улеглись еще пять бандитов. От них шел ужасный запах немытого тела, а от храпа, казалось, стены вот-вот рухнут. К тому же, время от времени, кто-нибудь из них выходил на подмену дозорного. Будили они своих товарищей, особо не церемонясь.

Утром в разбойничьем лагере их главаря Горацо не оказалось. Эктор пытался выяснить, куда тот подевался, но ему очень грубо ответили, чтобы не совал нос в их дела. Так же предупредили – если захочет уйти, то его поймают и вырвут ноздри. Желание убежать после такого у него отпало.

Ближе к обеду вернулся Горацо. Вместе с ним прибыли прежние похитители Эктора. Первым, широко улыбаясь, шел бывший вояка с перстнем. Он очень дружелюбно поздоровался, и даже поинтересовался, как прошла ночь. Следом шел человек с татуировкой на руке. Этот был не в духе, и вместо приветствия двинул ему кулаком в глаз. Эктор упал, и больно ударился спиной.

«Если бы моя воля – сунул тебе жало в бок и дело с концом», – сказал обозленный убийца Луция. Эктора такое сильно напугало. Потом, поняв смысл, он успокоился. Значит, команды убить его не поступало.

Третий вообще подходить не стал. Они тихо говорили с Горацо в стороне. После он отдал главарю разбойников стопку серебряных монет.

«Ну, что, отошел? – поинтересовался бывший вояка, – Заставил ты нас понервничать. Зато, теперь по тебе пришло распоряжение – к вечеру будешь готов к выходу на Форум».

После этих слов все, кто стоял рядом, дико заржали. От такого смеха у Эктора прошелся холодок по спине. Очень недоброе предчувствие закралось к нему в душу.

Глава 28

Атилия использовала момент встречи с императором. Она отпросилась у него пожить дома неделю-две. Сослалась на то, что ее новый управляющий не достаточно хорошо справляется с делами. Отчасти это было правдой. Клеменс каждый рез писал ей, как ему страшно из-за ответственности, возложенной на него. Просил навестить, для уточнения разных моментов.

Еще она пожаловалась императору на ужасную скуку. На это он возразил.

– Дорогая, но ведь ты соблюдаешь траур – тебе нельзя веселиться.

– Августейший, я не собиралась праздно проводить время. Но и сидеть без дела мне тяжело. К тому же, если мы выдвигаемся в путешествие надолго – мне обязательно нужно поставить четкие указания, сделать кучу распоряжений. Иначе, боюсь, по возвращению дом окажется в запустении.

– Ну, хорошо. Только никуда не отлучайся без охраны. Тебе выделят преторианцев. Думаю, дней через десять мы будем готовы, и Антиной приедет за тобой.

Атилия, от радости, чуть было не кинулась расцеловать императора. Вовремя сдержала себя в руках, и коротко поблагодарила.

Дома ее появлению обрадовались все. Даже сторожевой пес Клеменса кинулся к ее ногам и облизал их, видимо, в знак приветствия. После завалился перед ней на спину, поджав лапы. Лохматый зверь очень рассчитывал на ласку. Атилия недолго почесала ему живот и пошла в дом.

Клеменс успел выстроить в передней гостиной прислугу, они все искренне улыбались.

– С возвращением, госпожа Атилия, – поприветствовал за всех управляющий, – Баня готова и обед также. Какие еще будут указания?

– Отлично! Оставь все дела на завтра. Сегодня хочу насладиться домашним уютом.

После бани и вкусной еды, она сидела в атриуме, на своем любимом месте у фонтанчика. В руках была кружка с отваром разных трав. Такой заваривала в детстве ее няня, потом научила Фелицу, а теперь его готовила Сира. На вкус он был сладковатым с едва заметной горечью. Больше всего отвар ей нравился за исходивший от него аромат. Из кружки пахло летним лугом, детством и счастьем. Для кого-то – это просто напиток из тимьяна, розмарина и чего-то еще, но только не для нее.

Неожиданно в атриум вошел Германус. Она, уверенная в его болезни, оказалась застигнута врасплох.

– Здравствуй, Атилия, – произнес он мягким голосом и улыбнулся.

У нее от этого, почему-то, затряслись колени, и перехватило дыхание.

– Салют, Германус, – едва выдавила она, хотя собиралась вообще другое сказать.

– Лекарь разрешил мне выходить ненадолго на свежий воздух. От валяния в кровати все тело ноет.

– Рада твоему выздоровлению. Присаживайся здесь. Хочешь, Сира принесет тебе отвара?

– Я бы не против вина выпить.

– Не уверена, что это хорошая идея. Слушай, ты может не в курсе – у меня скоро свадьба с близким другом императора. Нам бы с тобой не стоило видеться на людях. А то может, кто из прислуги донести. У Адриана везде есть свои глаза и уши. Не тебе, не мне такое не простят.

– Но ты же не выгонишь меня?

– Нет, конечно. А как насчет должности ланисты у моего отца? Понятно, ты еще не совсем выздоровел, но вы бы с Дакусом могли к нему переехать. Начали бы планировать.

– Но ведь, я не выполнил всех условий…

– Твоя победа… Вернее победа вашей команды, очень сильно мне помогла.

Германус задумался.

– Знаешь, Атилия, я решил больше не иметь никакого дела с боями на арене. И также со всем, что с ними связано. Я даже дал клятву богам.

– Ясно. А чем ты будешь зарабатывать?

– У меня есть кое-какие накопления. Здесь, в Риме – это ничего, а на моей родине за них можно купить землю – приличный участок, я узнавал. Если повезет, найду жену с приданым. Построю свой дом. Займусь фермерством.

– Вот как. Ну, пусть боги тебе в этом помогают.

Про себя подумала: «Какую еще жену?! Ты только мой!». Затем, сама же испугалась таких мыслей, и заставила себя успокоиться. Появившийся червячок ревности никак не уходил, он грыз ее изнутри. Она очень старалась, но не смогла его выгнать. Решила – необходимо переключиться на что-либо другое.

– Мне нужна твоя помощь в одном деле, – сказала глядя на него, – Никого из рабов не могу об этом попросить. Надо найти тайник Луция. Он где-то в подвале. Пойдем.

Прихватив две масляные лампы, они спустились в винный погреб. Атилия оставила Сиру наверху перед входом, с указаниями никого не пускать. Подвал оказался большим. Она еще ни разу здесь не была, и не подозревала, насколько огромные помещения находились под домом. В первой комнате стояли амфоры с оливковым маслом. Они прошли дальше, тут оказалось прохладнее. Справа располагался небольшой чулан. Там висело копченое мясо, и на полках лежали головки сыра.

– О, закуска есть, – весело произнес Германус, – Осталось найти вино.

– Не думала, что ты такой любитель выпить. Подумай, лучше, где он мог спрятать деньги.

– Да, я же пошутил. А монеты можно закопать, или в стене замуровать.

– Нет, не уверена, так неудобно. Должно быть, какое-то место, куда рабы не заглядывают. Я нашла у него в кабинете ключи.

Они стали продвигаться дальше и оказались, уже в самом винном подвале. Это было длинное помещение, в котором стояли разных форм и размеров амфоры.

– О, а вот и вино, – опять весело произнес Германус, и его слова эхом отразились о стены.

Атилия глянула на него серьезно.

– Какой-то однобокий у тебя юмор, не находишь?

Он, в ответ, только плечами пожал. Она светила лампой по разным сторонам.

– Должен где-то стоять сундук, или потайная дверь.

– Ну, не знаю, сундуков не вижу, пока.

Он прошел к дальней стене.

– Тут амфора необычная, слишком большая для вина.

Атилия приблизилась и увидела огромный глиняный сосуд. Германус постучал по нему костяшками пальцев. Раздался глухой звук, с эхом внутри.

– Пустой.

– Что-то мне подсказывает, мой дорогой Вульфсиг, сложно тебе будет фермерством заниматься.

– Это еще почему?

– Ты даже не можешь отличить пифос от амфоры. В таких хранят пшеницу. Их для этого зарывают в землю по горловину, так их никто не ставит. Попробуй его отодвинуть.

Германус, немного напрягшись, сдвинул сосуд в сторону. В стене за ним оказалась небольшая дверь, запертая на замок.

– Попробуй этот, – она выбрала из связки самый крупный ключ.

Он немного повозился и, отодвинув засов, открыл дверь. Зайдя вовнутрь, они обнаружили перед собой чулан. Пол и стены здесь покрывали яркие ковры из восточных провинций.

– Он, что тут себе убежище организовал? – удивился Германус.

– Не знаю, от него всего можно было ожидать.

Она стала осматривать вокруг. Вдоль стен стояло несколько сундуков. Посередине дальней стенки был небольшой алтарь. Отделанная лепниной ниша, внутри которой стояла восковая посмертная маска. Она была разрисована красками и очень походила на живое лицо. Германус взглянул на Атилию немного испуганно, но больше вопросительно.

– Наверное, это его отец, – предположила она, – Может, как оберег всего накопленного. У многих римских семей дома есть такие маски предков.

Она поставила зажженную лампу в нишу, и подошла к ближайшему сундуку. Наугад попробовала вставить ключ, не подошел. Только на четвертый раз смогла подобрать нужный и открыть. После откинула крышку. Он оказался доверху набит денариями. Огоньки от лампы, играясь, поблескивали на серебре.

– Х-х-храни нас Юпитер! – вырвалось у Германуса, – Это ж сколько здесь?

– Не знаю. Может полмиллиона, или больше. Я столько еще никогда не видела. Интересно, во всех так?

Она подошла к следующему, немного повозилась с подбором ключа и отворила сундук. В нем было такое же количество серебра.

– Их тут восемь одинаковых, и еще три огромных.

Атилия открыла один из больших. От увиденного, аж отпрянула. На нее жаром горя, блестели новенькие золотые.

– Ни разу не видел, ни одного ауреуса, а тут столько…

Германус даже присел на колени рядом с ней.

– Что-то аж голова закружилась.

– Н-н да, надо взять тысяч сто для отца и еще на расходы, остальные запереть, – Атилия не заметила, как мыслила вслух, – Думаю здесь, и будет самое надежное место для них. Куда же лучше деть ключи? Не брать же их с собой в дорогу. Ну и в доме их оставлять нельзя… Надо подумать.

Она повернула голову к Германусу, тот был рядом, очень близко. Он, зачарованным взглядом, смотрел на нее. Только сейчас до Атилии дошло, что они наедине, глубоко под землей, там, где никто не сможет их увидеть и потревожить.