Текст книги "Транссферы"

Автор книги: Алекс Мистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

* *

*

Город Бесконечных Грез жил своей обычной жизнью. Раскинувшись амфитеатром у самой кромки прибоя, он террасами поднимался к подножию величественных горных острогов на западе. А на востоке его контуры таяли в густом и загадочном голубом тумане. Влажный морской бриз нежно ласкал кожу, наполняя воздух прохладой и ни с чем не сравнимым ароматом соли и водорослей. Все вокруг утопало в пышной зелени разнообразных растений, звенело многоголосым гомоном птичьей возни, бурлило шумной и беспечной суматохой невидимых и юрких тварей.. Наконец Герман увидел того, кого искал. Его "двойник" сидел на горячем песке, в своем дурацком мундире, застегнутый на все пуговицы и сосредоточенно разглядывал стелющиеся над морской гладью облака. Светлана, как всегда милая и сексуальная, суетилась вокруг него, брызгала ему в лицо водой и задорно смеялась при этом. Герман уверено сделал шаг в их сторону и только тут заметил, что они не одни. Чуть поодаль, в глубине острова... А то, что это был именно остров, Герман почему-то не сомневался ни минуты... В зарослях тропических пальм и колючих кустарников, чуть слышно раздавались чьи-то голоса. Один из них, мягкий и бархатистый, принадлежал женщине. Другой же, сдержанный и немножко даже строгий – явно мужчине. Голоса о чем-то горячо спорили. Причем женщина выговаривала слова с легким налетом кокетства и даже изящества. Мужчина же, напротив, говорил с невыносимым, режущим слух акцентом, постоянно путался в словах и, особенно, склонениях. Он очень забавно пытался выражать свои мысли одновременно на нескольких, мало знакомых Герману, языках и, казалось, испытывал от этого искреннее наслаждение. – Это еще кто такой? – неожиданно спросил "двойник" по поводу донесшегося наконец до его ушей мужского голоса. – А ты не догадываешься?! – жеманно процедила Светлана сквозь зубы. Между прочим, г-н Венцель, в отличии от некоторых, оказался единственным настоящим джентльменом из всей мужской половины экспедиции. Он не отходит от нас ни на шаг. И с ним всегда весело и беззаботно. Вот и сейчас, он выудил из своих воспоминаний развалины какого-то древнего храма, который он видел еще на Земле, и показывает их твоей Даяне. Вот с кого вам всем, неотесанным мужикам, надо брать пример. – Виноват. Исправлюсь !? – забормотал себе под нос "двойник", присаживаясь на влажный песок рядом с женщиной. – И давно он здесь? – Он здесь всегда, – весело парировала его вопрос Светлана, прикрывая глаза и подставляя свое лицо солнечному свету. – А ты? Почему ты избегаешь нашей с ним компании, Герман? Хотя, конечно, я понимаю. Светлана вызывающе улыбнулась и на ее губах заиграла ехидная усмешка. – Ничего ты не понимаешь, – принимая вызов, гордо ответил "двойник". Если бы понимала, то не задавала бы глупых вопросов. Лучше пойди и освежись. Водичка, как парное молоко... Да и солнышко, я бы сказал, такое, что можно очень быстро растаять. – А ты, господин лейтенант, – щурясь от солнца, парировала его выпад женщина, – не хочешь составить мне компанию, а? – Нет уж, увольте. Терпеть не могу влаги. Тем более если ее так пугающе много. – расстегивая мундир и сбрасывая на песок тяжелые военные ботинки, замотал головой "двойник". – Рожденный летать, как правило... не умеет плавать. Да и не к чему ему это. – Даяночка, Клаус ! Пошли купаться! Жарко ведь ! – обиженно фыркнув, громко прокричала в глубину острова Светлана. После некоторой паузы в зарослях кустарника раздался приглушенный шум и хруст веток. Через мгновение на берег выбежали две запыхавшиеся фигуры. Мужчина тут же поспешил сбросить с себя одежду и присоединиться к уже плескавшейся в морских волнах Светлане. А женщина, заметив Германа, удивленно вскинула брови и неуверенно направилась в его сторону. – Лейтенант, как ты здесь оказался? Я совсем не ожидала тебя больше увидеть ! После тех нескольких часов, которые мы провели вместе. Хотя это, в общем-то, совсем не удивительно. Ты всегда непредсказуем. И, пожалуй, именно в этом и есть основной ключ к твоему обаянию !скороговоркой выпалила Даяна, мягко ступая своими босыми ногами по песку и не спуская глаз с "двойника". Тот даже не пошевелился, продолжая как малый ребенок строить из песка остроконечные дворцы и замки. Женщина чуть слышно хмыкнула, прежде чем решительно расстегнуть свое легкое платье и изящным жестом сбросить его на песок, оставшись при этом совсем нагой. "Двойник" приподнял голову и не без восхищения посмотрел в ее сторону. У нее была стройная, даже немного сухощавая фигура, острые плечи. По девичьи маленькая грудь и нежная, чуть розоватая кожа. В отличие от Светланы, чье бронзовое от загара тело хранило на себе отпечаток умелого и постоянного ухода, в Даяне все отдавало природным естеством и непосредственностью. – Почему ты не купаешься вместе со всеми? Тебе никогда не бывает жарко? бесцеремонно присаживаясь рядом с "двойником" на песок и поправляя рукой свои густые черные волосы, протяжно спросила женщина. – Почему же, бывает... Даже очень, – подтягиваясь на локтях и вежливо улыбаясь Даяне, признался тот. – Но это всегда меня как-то мало заботило. Другое дело, вода. Я ее просто-напросто боюсь. "Двойник" застенчиво покраснел и принялся кусать ногти. "Вот это да ! – только и успел про себя подумать Герман, наблюдая за поведением своего противника. – Оказывается и у фантомов бывают слабости ?!" – Ну, если ты не купаешься, то мог бы просто позагорать?! – не унималась Даяна, пододвигаясь к "двойнику" поближе, изящно обхватывая руками свои обнаженные колени и опираясь на них подбородком. – Или солнца ты тоже боишься? – Солнца я не боюсь. Совсем. Потому что того, что знаешь – уже не боишься! А я твердо знаю, что Солнце – это карликовая звезда класса G2. Из водорода и гелия в плазменном агрегатном состоянии. Средняя температура поверхности – около 6 000 градусов. Критическая точка приближения – не более миллиона километров в глубину солнечной короны. Дальше вероятность самопроизвольного взрыва аннигиляционных установок звездолета стремительно приближается к стопроцентной, – четко выдал на гора "двойник" вызубренную Германом еще в Академии истину. – Ну, какой ты, оказывается, зануда ! – обиженно перебила его Даяна. Тебе никогда не приходило в голову, что Солнце – это просто когда тепло и уютно. Когда хочется любить, радоваться жизни, чувствовать себя просто счастливым. А ты сразу – "раскаленный шар с температурой поверхности"... Это же просто скучно, лейтенант ! Ты не находишь? – Может быть и скучно, – согласился тот. – Но по другому я не умею. Видно не судьба. Мне тоже искренне жаль по этому поводу. – Ладно, лейтенант, я тебя прощаю, – смилостивилась над ним Даяна, нежно касаясь рукой его плеча. – Не хочешь купаться и загорать – не надо. И не будем больше об этом. Я поняла, что эта тема тебе неприятна. – А о чем же тогда будем? – в свою очередь "подковырнул" свою собеседницу "двойник". – В цветах и архитектуре я тоже плохо разбираюсь. Не говоря уже об искусстве и музыке... Пожалуй, это было слишком. "Двойник" явно перегибал палку, делая подобное заявления и изображая из себя бравого "вояку" и твердолобого лейтенанта ВКС. Настоящий Герман никогда таковым не был. И, уж по крайней мере, на публике. Он всегда старался быть в курсе любых мало-мальски важных и значимых событий. Пусть даже на правах дилетанта. И, надо отдать должное, ему это неизменно удавалось. – А давай поговорим о тебе?! – легко и непринужденно предложила Даяна, тем самым оборвав мрачные раздумья обоих Германов – мнимого и настоящего. Причем первому не давала покоя мысль, что он с дуру сболтнул лишнее. А второму то, что между ним настоящим и его "двойником" с каждой минутой становилось все меньше общего. – Расскажи-ка мне про свою жизнь? В ней, наверное, было очень много интересного, ведь так? – не унималась женщина. – А что рассказывать? – вопросом на вопрос ответил "двойник". – Не было в моей жизни ничего такого, о чем стоит говорить вслух. "Ну, это ты брат врешь, причем нагло и беспардонно! " – не замедлил мысленно огрызнуться в его адрес Герман. – А по-моему, ты лукавишь?! – тут же поддержала его женщина. – Ведь так ? Ведь ты совсем не похож на всегда плывущего по течению и ни в чем не сомневающегося человека?! "На кого же я тогда похож, на твой взгляд? "– искренне удивился проницательности женщины Герман. А его "двойник", в свою очередь, как по команде поспешил произнести этот вопрос вслух. – На вечного и неугомонного странника. На непоседу. И, может быть, даже на безнадежного романтика. На того, кто не умеет исполнять, а искренне что-то делает. Причем всегда по своему. На того, кто не умеет просто смотреть и покорно слушать, а постоянно что-то ищет и пытается понять, – быстро ответила Даяна и поспешила перевести разговор в неожиданное для обоих Германов русло. – Ладно, это я так. Что-то на меня нашло. Будем считать, что я ничего не говорила. Ты вот лучше скажи мне, Герман, я тебе хотя бы чуточку нравлюсь. Ну, как женщина? "Ну, еще бы ! Не будь я кадровым офицер ВКС! "– уверенно ответил самому себе Герман, нисколько не лукавя. Между тем, его двойник неожиданно занял прямо противоположную позицию и осторожно переспросил: – А для тебя это очень важно? – Боюсь, что, да ! Потому..., – голос женщины дрогнул. – Потому, потому что, я, кажется, теряю голову когда тебя вижу... И, уж тем более, когда с тобой общаюсь... Настоящий Герман мертвенно побледнел от растерянности. Он совсем не ожидал ничего подобного от Даяны. И не знал, что именно собирается предпринять и ответить его "двойник". Спасительную точку в сложившейся ситуации поставила Светлана. Подобно древнегреческой Афродите она возникла из изумрудной морской пены и бесцеремонно плюхнулась между ними на горячий песок. – Что это вы тут без нас секретничаете?! – поинтересовалась она у "двойника", кокетливо брызгая ему водой в лицо и тяжело дыша. – А? Ну-ка признавайтесь. О чем-то это вы сейчас так увлеченно беседовали? – Так, ни о чем..., – хватая ее за руки и брезгливо стряхивая с себя водяные капли, отозвался тот. – Немножко о Земле, немножко о Солнце и ... – Немножко о том, что нам делать дальше, подружка! – пришла ему на выручку Даяна, невинно улыбаясь и отчаянно щурясь от Солнца. – А ты что подумала, Светик? – Ничего я не подумала, – ловко вывернулась та. – Просто мне надоело купаться и я... немножко даже замерзла. – Ну, это дело поправимое, – нашелся "двойник", скидывая с себя мундир и набрасывая его на обнаженные плечи женщины. – Что-нибудь еще? – Спасибо ! – сменяя свой гнев на милость, поблагодарила та. – Ой, что это у тебя с плечом?... И на груди... Да ты весь в шрамах?! – с тревогой в голосе, неожиданно заметила она, разглядывая "двойника". Что же с тобой сделали? На тебе же нет живого места... Неужели ваши военные медики не додумались до того, что бы провести тебе полную регенерацию мышц и... – Это не простые шрамы, Светик! Это же следы глубокого лучевого поражения ! Причем боевым лазером! – перебила ее тоном профессионального медика Даяна. – Неужели ты не видишь, что пришлось пережить Герману. Я вообще удивляюсь тому, как ему удалось выжить после всего этого?! Каждое из этих ранений, от которого остался шрам, само по себе было смертельным. Должно быть, тебя, Герман, буквально собирали по частям. И это было невыносимо больно и страшно. Не спорь, Герман. Я-то знаю, что это было именно так... – М-да, это уж слишком ! – рассерженно перебил ее "двойник". И Герман в этом его порыве был полностью на его стороне. – Мне это уже начинает надоедать. Может хватит обсуждать мою персону. Может мы выберем более интересную тему. Тем более, что все мои боевые раны уже давно затянулись ! И я о них стараюсь как можно реже вспоминать... – Извини, Герман, я не хотела тебя обидеть, – искренне смутилась женщина, нервно теребя пальцами свою прическу. – Как-то само собой все вышло. Я же врач и это накладывает определенный отпечаток на все мои слова и поступки. Еще раз извини. – Уже извинил, – быстро ответил "двойник". Светлана уже стояла перед ним и протягивала ему его офицерский мундир. – На, оденься. Я, кажется, согрелась, – произнесла она и, чуть смутившись, добавила. – Я не хочу чтобы Клаус тоже узнал про твои шрамы. Тебе придется ему что-то объяснять. А я не смогу это выдержать. Я хочу как можно скорее забыть про эту войну. Это не каприз. Я просто без содрогания не могу об этом думать. "Двойник" покорно принял из рук женщины свой мундир, ловко натянул его на свою фигуру и придирчиво застегнул на нем все до единой пуговицы. – Вот так гораздо лучше, – радостно прощебетала Даяна, тоже одеваясь. Теперь ты самый красивый из всех военных, которых я когда либо встречала в своей жизни. – Только теперь? – не удержался он от сарказма в голосе. "Двойник" изобразил на своем лице искреннее возмущение, решительно поднимаясь с земли и брезгливо стряхивая с себя назойливые песчинки. – Нет, нет, – испуганно поправилась Даяна, вскакивая на ноги вслед за ним и неожиданно и страстно целуя его в губы. – Всегда ! – Так-то лучше, – принимая ее поцелуй, как должное, произнес он, лениво потягиваясь и разминая затекшие мышцы. – Что-то скучновато тут у вас, – добавил он уже в адрес Светланы. – Что ты имеешь ввиду, Герман? – озадаченно переспросила та, смотря на Германа снизу вверх. – Ну, я имею ввиду то, что...– "двойник" замялся, мысленно проклиная себя за свой "длинный" и непокорный язык. – Что наш уважаемый академик, судя по всему, сейчас колдует над своими псевдо-спиральными галактиками. Грыва, как проклятый, штампует "киборгов". Другие уже наверное долетели до Регула и уверенно его покоряют. И только мы одни валяемся здесь, на золотистом песке. Валяемся без дела, болтаем разную чепуху, предаемся неге и... Одним словом, черт знает чем занимаемся!? – Ах, ты об этом?! – наконец догадалась Светлана. – Одну секундочку... Женщина повернулась в сторону моря и властным тоном прокричала: – Клаус, дружище, ты нам срочно нужен. Наш лейтенант перегрелся на Солнце и, кажется, начал изнывать от однообразия и скуки. Теперь только ты нам всем можешь помочь привести его в чувства. Клаус покорно выскочил из воды, подбежал к вороху своей одежды и под бдительным присмотром Светланы принялся что-то усердно искать в ее складках. – Ну, – в нетерпении заторопила его женщина. – Сколько тебя еще ждать? – Сейчас. Сейчас, – виновато откликнулся он. – Казаться мне, нашел ! Венцель победно вскинул голову и поднял над своей головой маленькую, переливающуюся всеми цветами радуги, пирамидку. – It is, он. Наш greatest и всемогучий АС-ДИЗАЙНЕР, – торжественно возвестил он, скрепя сердце передавая пирамидку Светлане. – ВЫ может ему приказать. – Спасибо, Клаус, мы перед тобой в неоплатном долгу! – холодно поблагодарила его Светлана, переводя свой взгляд на "двойника" Германа. Лейтенант, ты знаешь, что это такое? – Понятия не имею, – искренне признался тот. – Хотя если подумать, то... " А ты еще и думать умеешь?!" – не удержался от соблазна подковырнуть своего врага Герман. Хотя, если честно, загадочная "игрушка" в руках Светланы тоже была для него в диковинку. – Хорошо! – подбрасывая на ладони пирамидку и не дожидаясь вразумительного ответа от "двойника" Германа, вновь заговорила Светлана. – Спрошу по другому. Скажи, Герман, ты хотя бы в общих в чертах представляешь себе, что такое "мыслеграфика"? – Конечно, – уверенно соврал тот под дружный хохот обеих женщин и робкую улыбку Клауса. – Нет, я серьезно, – не унимался "двойник", тщетно пытаясь не ударить в грязь лицом. – Это же так просто. Ты засыпаешь и тебе сниться увлекательный сон. Ну, а по утру ты берешь в руки цветовой синтезатор и восстанавливаешь весь свой сон в мельчайших подробностях. Чего ж тут сложного?! – Да, конечно. Совсем ничего сложного, – с наигранной легкостью согласилась с ним Светлана. – Только ты упустил одну маленькую деталь, милый лейтенант. Поверь. Очень, очень важную деталь. Я имею ввиду талант. Если он есть – тогда тебе нечего бояться. Женщина вновь залилась громким смехом и, виновато прикусив губу, чисто по дружески подмигнула "двойнику" Германа. – Ну ладно, пошутили, и хватит! – неожиданно твердо и сухо произнесла она. – Герман, пожалуйста, не пытайся рассуждать о вещах, в которых ты ровным счетом ничего не смыслишь. То, о чем ты только что так глубокомысленно рассуждал, не имеет ни малейшего отношения к "мыслеграфике". По сравнению с ней – это просто детская шалость или что -то среднее между булыжником и каменным топором. Однако, не буду лишний раз задевать твое самолюбие. Лучше скажи: какое событие в твоей жизни произвело на тебя самое неизгладимое впечатление? "Ну-ка! Ну-ка ! – оживился Герман. – Что теперь ты на это скажешь, дорогой мой "двойничек"? Это же так просто ! Ведь ты – это я. А значит, вспомнить все то, что когда либо было в моей жизни – для тебя не проблема ! Так, легкое напряжение памяти и... " Герман отчаянно копался в закоулках своей необъятной памяти в поисках того, что действительно когда перевернуло всю его жизнь. Многое что приходило ему на ум: война, "падшие ангелы", четыре "роковых" зубочистки, сладостные объятия Славы, Эльдорадо, Настя... Все это было. Но было для него слишком личным и он ни за что на свете не согласился бы обсуждать это с кем бы то не было. Что же еще? Что? Что было в его жизни такого, чего он так и не смог никогда предать забвению? Неожиданно в его памяти всплыли мрачные пещеры Плутона, смертоносный туман из кислотной слизи, бесконечный метеоритный дождь и девять человеческих жизней в полной его власти. Он был всего лишь пилотом. Пилотом, которому было невдомек, что такое боль и страх. Пилотом, который в любую секунду был готов свести свои счеты с жизнью. А они...они были простыми рудокопами. У каждого из них были семьи, которые с нетерпением ждали возвращения своих отцов и мужей. Его же никто не ждал. И вот они оказались в одно и то же время в одной и той же точке вселенной – сумасшедший пилот и девять ни в чем неповинных и смертельно перепуганных колонистов. Одни – на краю ледяной пустыни. Одни – в темноте безжалостной и кровожадной ночи. Одни – перед лицом общей для всех опасности. Но ему тогда повезло. Им тоже. Они выжили и навсегда улетели с Плутона. А он остался там. Еще на несколько месяцев. Десятки, сотни, а то и тысячи раз возвращаясь к тому самому злосчастному каньону, из которого ни он, ни его девять спутников уже не чаяли выбраться в ту ночь. Там, на дне каньона, все еще валялись обломки его флатера, обоженные пламенем и кислотой. Рядом с ними все так же чернел и источал зловонный аромат труп "стерлинга", разорванный в клочья взрывом и изглоданный до самых костей ленточными " перевертышами". Все так же сверкали скафандрами тела их четверых товарищей, которым в ту роковую ночь так и не удалось выжить. Герман в нетерпении взглянул на своего "двойника", ожидая услышать из его уст только что восстановленную им в своей памяти историю. – Нет, не знаю, – неожиданно спасовал тот. " Не может быть ! " – вырвался из недр всего существа Германа возглас восторга и, одновременно удивления. " Не может быть, – как молитву повторил он про себя. – Судя по всему, не все так просто ! " Тот, который сейчас занимал его, Германа, место в транссфере, как только что оказалось на практике, имел достаточно поверхностное и ущербное представление о личной жизни своего "оригинала". Иначе, он никогда бы не рискнул так глупо и позорно сесть в лужу. Лицо Германа озарила победная улыбка. Для него это было пробуждение надежды. Это был его шанс. Шанс вернуться и вернуть себе тот мир, из которого его так беспардонно вышвырнули. И он ни за что на свете не собирался этот шанс упускать. – Нет, не знаю, – вновь повторил "двойник" такую приятную для слуха Германа фразу. – А я, кажется, знаю, – пришла ему на выручку Даяна. – Эта очень странная и невероятная история. Я услышала ее от своих родителей, когда мне было всего семь лет. И, честно говоря, до сих пор в нее не верю. Вы тоже в нее не поверите. – Это не важно, – успокоила ее Светлана. – Главное, чтобы эта история действительно произвела на тебя неизгладимое впечатления и сохранилась в твоей памяти в образе мыслеформы. Все остальное – сделает за тебя АС-ДИЗАЙНЕР. Доверься ему. Он еще ни разу нас не подводил. – Хорошо! – не без робкого сомнения в голосе согласилась женщина.– Пусть будет по Вашему. Так, кажется, в этой истории речь шла о маленькой девочке. Ее звали Алиса. Однажды она увидела свое отражение в зеркале и захотела прикоснуться к нему рукой. Ее маленькая рука самым невероятным образом не встретила преграды и...

* *

*

ШАЛТАЙ-БОЛТАЙ сидел на стене. ШАЛТАЙ-БОЛТАЙ свалился во сне. И вся королевская конница, и вся королевская рать, Не может ШАЛТАЯ, Не может БОЛТАЯ, ШАЛТАЯ-БОЛТАЯ, БОЛТАЯ-ШАЛТАЯ, ШАЛТАЯ-БОЛТАЯ собрать ! **

Герман отчаянно замотал головой, тщетно пытаясь понять смысл этого дурацкого восьмистишья. Его "двойник", судя по всему, испытывал аналогичные проблеммы. Хотя, очень может быть, что в его теперешнем состоянии, литературные муки Германа были для него столь же чужды и далеки, как китайская грамота. "Двойник" растерянно ударил лапой по своей милой и пушистой мордочке и обиженно замяукал. Герман понимающе кивнул в его адрес и, в свою очередь, попытался сосредоточится. Варкалось. Хливкие шорьки Пырялись по нове. И хрюкотали зелюки, Как мюмзики в мове.

– вновь зазвучали в его сознании немыслимые словосочетания и фразы. Это было уже слишком. Мало того, что он ровным счетом ничего не понимал...Так еще, к тому же, его собственные мысли и прежде непоколебимая логика неожиданно начали путаться, замыкаться друг в друге, принимать самые невероятные формы и ракурсы. Герману даже показалось, что весь его мир, как внешний, так и внутренний... вдруг как– то разом поплыли, заструились новыми гранями, начали неодержимо сверкать и раздваиваться. То, что было "низом" – переместилось наверх. Правое – стало левым. Круглое – приобрело углы. Прямое – закружилось спиралью. Холодное– запылало жаром. Черное – заиграло радужным спектром... Одним словом, все и вся потеряли свое былое значение и смысл. Герман вновь отчаянно замотал головой и все сразу стало на свои места. Прямо перед его глазами возник ДОМ. Вполне обычный дом. С четырьмя стенами, ярко блестевшими окнами и покрытой красной черепицей крышей. Дом был окружен роскошным и благоухающим садом. Тоже обычным и вполне естественным. – Если я поднимусь на тот холмик, я увижу сразу весь сад, – на этот раз голос, зазвучавший в сознании Германа, показался ему значительно менее чужим и бессмысленным, чем прежде. – А вот и тропинка, она ведет прямо наверх... Нет, совсем не прямо... Герман устремился вперед по тропинке. Но уже через несколько шагов ему стало ясно, что выбранный им путь все время петляет. – Надеюсь, – вновь произнес голос, как то незаметно слившийся с его собственным, – тропинка приведет меня все же наверх ! Как она кружит! Прямо штопор, а не тропинка! Поворот – сейчас будем наверху ! Ах, нет, опять она повернула вниз ! Так я снова попаду прямо к дому ! Пойду-ка я назад ! И он повернул назад. Но, куда бы он ни шел, где бы не сворачивал, всякий раз, хоть убей, он выходил снова к дому. А раз, сделав крутой поворот, он уперся носом прямо в стену. – Нечего меня уговаривать, – сказал голос, обращаясь к дому, словно тот с ним спорил. – Мне еще рано возвращаться! Я знаю, что в конце концов мне придется снова уйти домой через Зеркало, и тогда все мои приключения кончатся ! Тут он решительно повернулся к дому спиной и снова пошел по тропинке, дав себе слово никуда не сворачивать, пока не доберется до холма. Сначала все было хорошо, и он уже было подумал, что на этот раз ему удастся все же подняться наверх, как вдруг тропинка изогнулась, вздыбилась, и в тот же миг Герман оказался прямо на пороге дома. – Опять этот дом! Как он мне надоел! – вскричал голос одновременно с Германом. – Так и лезет под ноги! А холм был совсем рядом – ну прямо рукой подать. Делать нечего, Герман вздохнул и снова отправился в путь. Не прошел он и нескольких шагов, как набрел на большую клумбу с цветами – по краям росли маргаритки, а в середине высился дуб. – Ах, Лилия, – заговорил голос уже совершенно в иной, совсем неожиданной для Германа, тональности. – Как жалко, что вы не умеете говорить ! – Говорить-то мы умеем, – ответила Тигровая Лилия, легонько покачиваясь на ветру. – Было бы с кем. – Вот это да ! – не сдержался от возгласа Герман. Он так удивился, что в ответ не мог добавить больше ни слова к оброненной им фразе: у него прямо дух захватило от изумления. – Как это романтично, – между тем, без предупреждения заговорил с ним Другой голос, нежный и бархатистый. – Чего только не бывает в этой жизни, – вторил ему Третий, тоже знакомый Герману, голос. – В общем-то, ничего необычного! – Главное, чтобы все и вся в этом мире происходило к месту и ко времени! – наконец вступил в их невероятный спор Четвертый собеседник, выговаривая слова с неподражаемым, режущим слух, акцентом и наигранной строгостью. А еще важнее – никогда не болтать попусту ! Герман уже разучился всему удивляться. И прежде всего тому, как в одном и том же человеке, точнее голосе, могут мирно уживаться сразу четыре, а вместе с ним, даже пять самых непохожих друг на друга сущностей. Но видя, что Лилия спокойно качается на ветру, он опомнился и, невзирая на отчаянные протесты своих незримых суфлеров, робко прошептал: – Неужели здесь все цветы говорят? – Не хуже тебя, – отвечала Лилия, – только гораздо громче. Герман не успел даже открыть рот, чтобы достойно ответить на подобное замечание, как Второй из голосов сделал это вместо него: – Перекричать своего собеседника запросто может каждый, вот только нужно ли это делать? – Вот, вот! -с готовностью поддержал его Четвертый голос, начиная сердиться. – А главное, как все это будет выглядеть со стороны? – Просто мы считаем, что нехорошо заговаривать первыми, – тем временем, ни обращая малейшего внимания ни на Германа ни на другие его Голоса, продолжала Лилия. – А я как раз стою себе и думаю: догадаешься ты с нами заговорить или нет? " У этой по крайней мере, лицо не вовсе бессмысленное, – говорю я про себя. – Правда, умом оно не блещет, но что поделаешь! Зато цвет у нее какой надо, а это уже кое-что!" – Меня цвет не беспокоит, – заметил другой цветок, похожий на Розу. – Вот если бы лепестки у нее побольше завивались, тогда бы она была очень мила. Герману было неприятно слышать все эти критические замечания в своей адрес. Тем более, что цветы, почему-то говорили о нем в женском роде и без малейшего намека на вежливость. Похоже было, что другие Голоса были с ним полностью солидарны. По крайней мере, первый из них, обиженно хмыкнул. Второй – демонстративно засопел. Ну а третий, тот вообще не подавал признаков жизни. Неожиданно для себя Герман спросил: – А вам никогда не бывает страшно? Вы здесь совсем одни, и никто вас совсем не охраняет... – Как это "одни"? – сказала Роза. – А дуб на что? – Но разве он может что-нибудь сделать? – дружно удивились Герман и его эфемерные спутники. – Он хоть кого может отдубасить, – сказала Роза. – Что-что, а дубасить он умеет! – Потому-то он и называется дуб, – вскричала Маргаритка. – А ты этого и не знала? – подхватила ее подружка, и тут они все так завопили, что воздух зазвенел от их пронзительных голосков. – А ну, замолчите ! – прикрикнула на них Тигровая Лилия, яростно раскачиваясь и вся дрожа от негодования. – Знают, что мне до них не добраться ! – проговорила она, задыхаясь, повернув свою дрожащую от гнева головку к Алисе. – Распустились, негодницы! – Не волнуйтесь! – поспешил успокоить ее Герман и, наклоняясь к маргариткам, злорадно добавил: – Если вы сейчас же не замолчите, я всех вас сорву! Ему было несколько не по себе от проявления с его стороны подобной жестокости и вероломства, по крайней мере, он был искренен в своих намерениях. Тотчас же воцарилась тишина, а несколько розовых маргариток побелели как полотно. – Правильно, – сказала Лилия. – Маргаритки из всех цветов самые несносные. Стоит одной из них распуститься, как все тут же распускаются за ней следом ! Такой подымают крик ! Послушать их, так прямо завянешь! – А как это вы все научились так хорошо говорить? – спросил Герман, надеясь хоть как-то разрядить ситуацию. – Я бывал во многих садах, но никогда не слышал, чтобы цветы говорили ! Тут он густо покраснел, так как все им сказанное было откровенной ложью. На самом деле он никогда не был ни в каких садах и никогда прежде не видел живых цветов. К счастью, ему на выручку пришли Другие. – Нет, цветы действительно не могут разговаривать ! Это правда! – уверенно заявил Второй голос. – Это просто противоречит здравому смыслу! – поддержал его Третий. – Бред, да и только! – грубо перебил их Четвертый голос. – Опусти руку, – не слушая их, сказала Лилия, – и пощупай клумбу. Тогда тебе все станет ясно. Герман присел и потрогал землю. – Твердая, как камень, – уверенно произнес он. – Только при чем тут это? – В других садах, – пояснила Лилия, – клумбы то и дело рыхлят. Они там мягкие, словно перины, – цветы и спят все дни напролет ! Герману от подобной логики стало не по себе. – Так вот в чем дело, – на всякий случай и скорее из вежливости воскликнул он. – Я об этом не подумал! – Лицемерит! Это точно ! – хором обрушились на него Другие Голоса. – Мог бы хотя бы промолчать ! – По моему, ты никогда ни о чем не думаешь, – сурово заметила Роза. – В жизни не видела такой дурочки, – поддержала ее Фиалка. Герман прямо подпрыгнул от неожиданности: Фиалка все это время молчала, словно и не умела говорить. – А ты помолчала бы ! – крикнула Лилия. – Можно подумать, что ты хоть что-нибудь видела в жизни ! Спрячешься под листом и спишь там в свое удовольствие, а о том, что происходит на свете, знаешь не больше, чем бутон ! – А есть в саду еще люди, кроме меня ! – решился наконец спросить Герман, великодушно пропуская мимо ушей замечание Розы. – Есть тут еще один цветок, который умеет ходить, как ты, – сказала Роза. – Не понимаю, как тебе это удается... – Ты никогда ничего не понимаешь, – заметила Лилия. – Только он пораскидистее, чем ты, – продолжала как ни в чем не бывало Роза. – А в остальном – как я? – опередив на полсекунды Германа спросил с волнением Второй голос. ( "В этом странном саду есть еще одно здравомыслящее существо?!" – подумали они уже вместе.) – Такой же странной формы, как и ты, – сказала Роза. – Немножко темнее, пожалуй, и лепестки покороче... – Гладкие, как у Георгины, – подхватила Тигровая Лилия, поворачиваясь к Герману, – а не такие растрепанные, как у тебя. Герман чисто инстинктивно принялся приглаживать свои волосы. Однако, ничего у него из этого не вышло. Так как каждый из его эфемерных спутников представлял себе данный процесс по своему. – Не огорчайся, ты в этом не виновата, – сказала снисходительно Роза. Просто ты уже вянешь, и лепестки у тебя обтрепалось, тут уже ничего не поделаешь... Ни Герману, ни Другим Голосам это не понравилось, и, чтобы переменить разговор, он, как бы между прочим, спросил: – А сюда она когда-нибудь приходит? – Не волнуйся, ты ее скоро увидишь, – сказала Роза. – Она из тех, у кого девять шипов, знаешь? – А где у нее шипы? – спросил Герман с удивлением. – На голове, конечно, – ответила Роза. – А я-то все время думала, почему это у тебя их нет. Мне казалось, что у вас все с шипами. При слове "все" Герман изменился в лице. Конечно, он не любил обобщений, однако готов был побиться об заклад на что угодно, что этот забавный цветок был прав на все сто, а то и двести, процентов. Потому что, "все" те, которые с гордостью называли себя людьми, действительно имели шипы. Другое дело, что они их умело и коварно прятали внутри себя. Что, между тем, совсем не мешало им пускать их в дело при первом же удобном случае. – Вон она идет ! – перебил его мысли молоденький Шпорник. – Я слышу ее шаги! Топ -Топ! Только она так топает, когда идет по дорожке. Герман настороженно оглянулся – и увидел странное существо. Чем то похожее на огромную шахматную фигуру. А чем-то – на живую и грациозную женщину, одетую в все сплошь черное и величественно ступавшую по тропинке. " Черная Королева" – как-то сразу и без колебаний окрестил незнакомку Герман. И никто из Других Голосов даже не собирался ему возражать в ответ. – Пойду-ка я к ней навстречу !– произнес он решительно. Конечно, ему интересно было продолжить свою беседу с цветами, но разве их сравнишь с настоящей Королевой ! Тем более, если ты не имеешь ни малейшего представления о том, кто или что она есть на самом деле. – Навстречу? – переспросила Роза. – Так ты ее никогда не встретишь ! Я бы тебе посоветовала идти в обратную сторону ! – Какая чепуха ! – подумал Герман. И Другие голоса с готовностью с ним согласились. Впрочем, вслух он ничего не сказал и направился прямо к Королеве. К его немалому удивлению, он тут же потерял ее из виду и снова оказался у порога дома. В сердцах он отступил назад, огляделся по сторонам в поисках Королевы, которую, наконец, увидел вдали, и подумал: "И вправду, не пойти ли на этот раз в противоположном направлении?" Все вышло как нельзя лучше. Не прошло и минуты, как он столкнулся с Королевой у подножия холма, куда раньше никак не мог подойти...