Текст книги "Транссферы"

Автор книги: Алекс Мистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

* *

*

– Кажется, все кончилось, – Герман опять чувствовал себя самим собой. Одним единственным на всю Вселенную Германом Леваневским. Много раз и много кем бывшим, но все еще остающимся командиром "Иуды" и лейтенантом Транспортной Службы Лиги Наций. – Милый, с тобой все в порядке. У тебя такой вид, как будто ты только что вернулся из жестокого и кровопролитного боя, – нежно обнимая Германа, забеспокоилась девушка. – Из боя говоришь, – повторил он вслед за НЕЙ в глубокой задумчивости. Нет дорогая. Это был больше чем бой. Это был самый тяжелый бой в моей жизни. Бой с самим собой. Бой с моими наивными страстями и представлениями о мире. Бой с моим ненасытным самолюбием и тщеславием. Бой с тем, что я всегда считал истиной, не требующей доказательств. И вот теперь, благодаря тебе, я больше так не считаю. Герман приподнялся на локтях, неуклюже перевернулся на живот и мечтательно уставился в бездонную пустоту окружающего его "идеального" мира. – Ты даже сама не знаешь, что ты для меня сделала, – с искренней благодарностью и восхищением в голосе продолжал он. – Ты подарила мне целый мир, который я всю свою жизнь умел только презирать и использовать. Ты научила меня быть беспомощным и слабым, таким, какими на самом деле являются многие люди. Люди, которых я всегда старался высокомерно не замечать. Ты показала мне меня самого, но только со стороны. Причем именно таким, каким я наверное всегда и был: жестоким, самовлюбленным, циничным и безжалостным к себе и другим. Но... Герман осекся, чувствуя на своем лице ЕЕ жаркое, прерывистое дыхание и раскаленные до температуры кипения слезы. – Ты плачешь? – оборачиваясь в ЕЕ сторону, встревожено спросил он. Почему? Я тебя чем-то разочаровал. Я что-то не должен был говорить? Или, если говорить, то не так? – Нет, не волнуйся. Это я плачу от счастья? – поспешила ОНА его успокоить. – Ты сказал все правильно. Иначе и быть не могло. Потому-то я тебя и люблю. Но после того, что ты сказал, я тебя люблю, может быть, еще даже больше, чем прежде... Девушка разрыдалась. Герман, как мог пытался ее утешить. Но все его усилия оказывались тщетными. Он приподнялся с невидимой опоры и сел, деликатно прижав голову девушки к своей груди. Она не сопротивлялась. Но когда он вновь собрался заговорить, ОНА неожиданно подняла голову и приложила свою маленькую ладошку к его губам. – Не надо! – чуть слышно произнесла ОНА все еще подрагивающим голосом. Позволь мне договорить. О нас. И о тебе. Я не успела сказать все, что хотела. Хорошо? Герман покорно кивнул, обнимая ее лицо руками и преданно заглядывая в ее заплаканные глаза. – Так вот, – тяжело дыша, продолжала ОНА. – Даже если бы ты ничего не сказал, я все равно продолжала бы тебя любить. Может как-то по другому. Но любить. Понимаешь? – Я не умею по другому, – слегка повышая тон, быстро ответил он. – Я не умею говорить по другому. Я не умею молчать по другому. И, наконец, я не умею любить по другому. Даже сейчас. Когда я во многом стал другим. Я все равно не могу по другому. Ты меня за это простишь, милая? Пожалуйста... Девушка не ответила. Все, что ОНА сделала – это был горячий и страстный поцелуй. В нем было все: бесконечная любовь, вера, преданность, понимание и искренность. Не было в нем только сомнения и страха. Герман с большим трудом отпустил от себя девушку и неуклюже, слегка покачиваясь из стороны в сторону, встал на ноги. Девушка поспешила подняться вслед за ним и робко прижалась к его плечу.

Часть третья

КОГДА ЗАЖИГАЮТСЯ ЗВЕЗДЫ

Глава двенадцатая. Мир, в котором каждый счастлив по своему?!

Густая пелена тумана медленно растекалась по Городу Бесконечных Грез, уверенно вытесняя собой обжигающую прохладу и суматоху прошедшей ночи. Герман одиноко бродил по берегу заросшей камышом и осокой речки, изредка сам с собой разговаривая и самозабвенно жестикулируя при этом руками. Время от времени он беспечно усаживался на траву, в тень густого кустарника из плакучих ив, и, обхватив колени руками, начинал разглядывать сквозь прозрачную воду илистое речное дно. – Вот там, за моей спиной, – в задумчивости бормотал он себе под нос, мой дом. Самый обычный дом. Дом, которого у меня никогда не было. В этом доме та, которую я искал всю свою жизнь. И вот, наконец, нашел. И она меня любит. Любит, даже несмотря на то, что я, Герман Леваневский бессовестный авантюрист и обласканный славой циник, этого не заслуживаю. А еще, у меня теперь много новых друзей. Настоящих друзей. Приятных и милых. С которыми просто интересно общаться, разговаривать, делиться своими проблемами и радостями. Друзей, которые не ждут от меня подвигов и самопожертвования... Герман небрежно присел на корточки возле самой воды и неуверенно прикоснулся к ее зеркальной поверхности пальцами. "Любой другой на моем месте, уже давно был бы счастлив и с благодарностью принял бы то, что ему так великодушно подарила Судьба, – продолжал он копаться в ворохе своих сбивчивых мыслей. – Другой – может быть и принял . А вот я сам, Герман Леваневский, почему-то не нахожу себе места от сомнений." Герман поискал в густой траве подходящий камешек, крепко зажал его в своей ладони и выверенным до автоматизма движением запустил его в сторону речки. Камешек изящно заскользил по воде, оставляя за собой расходящиеся в стороны всплески, и метрах в трех от берега с громким бульканьем пошел на дно. Герман потянулся за следующим камешком, но почему-то передумал. Он медленно поднялся на ноги, повернулся к речке спиной и быстрым шагом направился в сторону дома.

Дом был большим и утопал в густой и пышной зелени самых необычных растений. Это был самый настоящий дом. С крыльцом, деревянной верандой, массивными и почерневшими от времени лестницами и архаичным балкончиком на втором этаже. Из всех достижений цивилизации 23-го века в Доме были только "Стереовизор" и "Видеофон". А еще маленький персональный Суперком Германа, с которым тот ни за что не хотел расставаться. Стараясь как можно меньше шуметь и привлекать к себе внимание, Герман на цыпочках поднялся на крыльцо дома. И, приглушенно скрипя половицами, устремился на второй этаж. Девушки в спальне не было. Ее одежда была в беспорядке разбросана по комнате и еще дышала теплом и очарованием своей хозяйки. Герман растерянно выглянул в окно. – От чего, почему, ничего я не пойму..., – донеслось до его ушей ее громкое и веселое пение. Голос девушки звучал из глубины сада, бурлившего многоголосым гомоном птичьей возни и пьяным ароматом цветов и душистой зелени. Время от времени он прерывался громкими водяными всплесками и монотонным гулом водопада. Герман тряхнул головой, с трудом удерживая себя от того, чтобы окликнуть девушку и немедленно присоединиться к ее беззаботной компании. Но, взяв себя в руки и снисходительно улыбаясь, он отошел от окна и неуклюже плюхнулся в кресло перед "Стереовизором". Хрустальный шарик покорно заискрился зеленоватым сиянием, быстро сменившимся калейдоскопом голографических образов и виртальных сюжетов. Герман устроился в кресле поудобнее, похрустывая суставами пальцев и пытаясь таким образом сосредоточиться.

Как-то вдруг Герману показалось, что на него кто-то пристально смотрит. Смотрит вполне дружелюбно и даже пытается окликнуть. И еще. Он готов был поклясться на чем угодно, что видит перед собой, сквозь виртуальную пустоту и безмолвие "Стереовизора", четкие контуры незнакомого ему звездолета. – "Пер-во-про-хо-дец" – прочитал он по слогам светящуюся борту корабля надпись. – Лейтенант, какими судьбами? – бодро, хотя и с легким сарказмом в голосе, поприветствовал его капитан-лейтенант. -Что занесло вас в наши края? И где вы так долго пропадали? – Где, где, – в сварливой манере вторил ему бортинженер. – Ясное дело, где! Будь я на вашем месте, лейтенант, я бы вообще не обращал на нас, простых смертных, ни малейшего внимания... Эх, везет же некоторым... – Вот, командир, скажи, ты все знаешь... Почему самые очаровательные девушки всегда влюбляются только в пилотов, а? Причем, исключительно в лейтенантов? Чем, например, я хуже? – Слабодан не на шутку разошелся и в сердцах стукнул по корпусу своего корабля кулаком. – Ну чем? Тем, что "технарь", а не пилот? Не-е-е! Это не убедительно. Тем, что уже капитан, а не лейтенант? Тем более. Ну чем же тогда? – Тем, что болтаешь много, – с наигранной строгостью, пошутил Бойко. Болтаешь много, а толку от тебя никакого ! – Это точно, болтать он любит, – неожиданно раздался за спиной Германа задорный и жизнерадостный голос девушки. – А толку, действительно, никакого... – Ну вот, все на одного, да, – насупив брови, биделся Слабодан. – Нет чтобы что – то приятное сказать, так сразу в критику... Так каждый может ... Бортинженер весь нахохлился, грозно и вместе с тем забавно надул щеки и уже через мгновение взорвался громким и неподдельным хохотом. – Я действительно очень рад вас видеть, Герман, – между тем продолжал капитан-лейтенант.– Ну, а про Настеньку я, вообще, молчу. Каждая моя встреча с ней – для меня праздник. – И для меня тоже, – поспешил поддакнуть своему командиру бортинженер и вновь сконцентрировал свое внимание на Германе: – Как вам наш корабль, а, Герман? Не правда ли, в галактике больше нет звездолетов изящнее и совершеннее нашего "Первопроходца"? – Не знаю, как там насчет изящества, – фыркнул ему в ответ Бойко, – но то, что в Галактике больше нет таких хвастливых и, к тому же, бездарных бортинженеров, как капитан Дружич, так это уж точно ! – Что вы на меня все время наговариваете, командир, – ловко попался на удочку Слабодан, принимая шутку капитана-лейтенанта за чистую монету. Ну ошибся я пару раз... С кем не бывает. Обычное дело. Ну не углядел я за этими чертовыми аэродинамическими обтекателями. Что же мне теперь, сквозь землю провалится, да? Бортинженер отчаянно замахал руками и в сердцах пнул ногой так ненавистные ему серебристые крылышки звездолета. – Ну, сквозь землю ты, конечно, не провалишься, – многозначительно осадил его Бойко. – Но на орбите Регула*, причем в гордом одиночестве, месячишко-другой ты у меня поболтаешься. Сам виноват. Тебя никто за язык на Плутоне не тянул. Сам не углядел, сам принял звездоле, теперь сам же и будешь за свою безалаберность расплачиваться. Правильно я говорю, а, лейтенант? На твоем-то, небось, корабле все как с иголочки. Хотя ты всего лишь и пилот. – Черт его знает, что на этом моем корабле "с иголочки", а что нет, – не ожидая подобного вопроса, проговорился Герман и на всякий случай поспешил все перевести в шутку. – А вообще-то, мой "Иуда" сам как "иголочка "... Так что, сам черт ногу сломит, чтобы разобраться в том, что в нем и как должно выглядеть. Но вот что касается аэродинамических обтекателей, то, по-моему, их там просто нет?! – То есть как нет? – в один голос удивились командир и бортинженер "Первопроходца". – А как же тогда им вообще управлять в планетарном пространстве? – А никак. Не надо совать свой нос куда не следует, и все, обезоруживающе просто ответил Герман и постарался сменить тему разговора. – А вот ваш "Первопроходец", если честно, мне действительно нравится. Вот только, никак не возьму в толк, где у него расположена противометеоритная ловушка? – Э, брат, ты попал в самую точку, – оживился бортинженер. Его глаза вспыхнули. И, с нескрываемым чувством гордости за свой уникальный корабль, бортинженер начал сбивчиво объяснять Герману, что такое "плазменный" экран и почему он в сто раз надежнее любой из известных земным инженерам противометеоритной защиты. Герман слушал бортинженера молча. Иногда и, по его мнению, в нужном месте он понимающе кивал и задавал наивные и глупые с точки зрения Слабодана вопросы. Наконец его терпение лопнуло, и он не совсем тактично перебил не на шутку разошедшегося бортинженера. – Капитан, – твердо произнес Герман, обращаясь уже к Бойко. – Вы что-то говорили про Регул? Вы собираетесь покинуть транссфер и стартовать туда на "Первопроходце"? – Транссфер?! – озадаченно переспросил Германа звездолетчик и недоуменно пожал плечами. – Вы говорите загадками, Герман. Мне по поводу транссферов ничего не известно?! – То есть, – в свою очередь опешил Герман. – Вы хотите сказать, что...?! – Ничего я не хочу сказать. Я вообще не люблю забивать свою голову разной ерундой. И вам Герман, не советую. Ведь мы же с вами серьезные люди, ведь так? Наше дело – водить звездолеты к неведомым мирам ! – гордо произнес капитан-лейтенант, задорно улыбаясь и подмигивая Герману левым глазом. Между прочим, о звездах !? Что вы думаете по поводу того, чтобы составить мне со Слабоданом компанию и поучаствовать в нашей экспедиции к Регулу? А? Мне как раз не хватает второго пилота! Тем более такого опытного, как вы? А то, знаете, все эти суперандроиды Грывы, коих он пообещал мне в качестве команды, что-то меня не прельщают. Есть в них что-то не человеческое. А что именно, не пойму?! Ну так как, лейтенант ? По вашим глазам вижу, что вы согласны?! Ведь так? – Мы подумаем, – сделав ударение на слове "мы", ответил Герман и в легком замешательстве повернулся в сторону девушки. – А ты что скажешь на этот счет, милая? Девушка преданно прижалась к его плечу и уже было открыла рот, собираясь ему ответить, когда в активной зоне "Видеофона" неожиданно возникли смутные контуры их нового собеседника.

– Рада вас приветствовать, дорогие мои Герман и Настенька, – голосом Даяны Ивановой прощебетал "фантом", уверенно приобретая форму и контуры своей грациозной хозяйки. – Надеюсь, я не слишком бестактно вторглась в вашу беседу, господа? произнесла Даяна уже в адрес экипажа "Первопроходца", элегантно расправляя плечи и ослепительно сверкая улыбкой при этом. – На всякий случай, приношу вам свои извинения. Но у меня для вас всех экстренное сообщение. Так что, господин Бойко, вынуждена оторвать вас от вашего незабвенного "Первопроходца" и предложить вам немедленно отправиться вместе со Слабоданом в город Бесконечных Грез. Все остальные, за исключением академика, уже в сборе. Мы ждем только вас и, разумеется, Германа с Настенькой. Тем более, что... Даяна многозначительно сверкнула глазами в адрес Германа, застенчиво прикусила губу и только после этого закончила фразу: – Пусть это все будет для вас сюрпризом ! – Терпеть не могу сюрпризов ! – проворчал ей в ответ Бойко, недовольно морщась, закатывая глаза и бестактно отворачиваясь в сторону. Даяна вызывающе фыркнула, перевела свой взгляд со звездолетчиков на Германа с девушкой и сдержано добавила: – Значит так. На все про все у вас ровно полчаса. Дорогу к Куполу Встреч вы все знаете. Настоятельно всем рекомендую воспользоваться "0"-пространственным транспортером. Ходят слухи, что у Грывы вновь сбежала и бесцельно бродит по городу очередная дюжина его неудавшихся киборгов. Никакой опасности для нас, людей, они не представляют. Но твари они получились на редкость назойливые и бесцеремонные. Кроме того, Грыва что – то темнит с тем, как они на самом деле выглядят. Так что, если вы все же решитесь отправиться в город на гравикаре, будьте готовы ко всему. Очень может быть, что по дороге вам попадется пара двуногих и к тому же разговаривающих муравьев или, того хуже, серебристые осьминоги с улыбкой "Монны Лизы". У меня пока все. Мы вас ждем. Конец связи. Даяна вежливо помахала всем на прощанье рукой. И ее голографический "фантом" в одно мгновение "схлопнулся", не оставив после себя даже легкой дымки. – А, да ну его...,елки-палки! – бросил ей вслед Бойко, в сердцах размахивая руками и скороговоркой бормоча себе под нос самые крепкие из известных ему ругательств. – Ну когда весь этот бардак наконец закончится!? Нет чтобы дать человеку спокойно позаниматься своим любым делом. Так нет же! То, значит, эти дурацкие собрания... То лови с утра до вечера этих проклятущих "упырей" Грывы по всему городу... То, значит, делись со Светланой своими воспоминаниями из прошлых жизней... То еще что-нибудь приключится... Например, мой незабвенный бортинженер в очередной раз пережжет гелиевые ускорители... Голограмма Бойко раздраженно закряхтела и неуклюже вывалилась из активной зоны "Видеофона ", быстро теряя форму и четкие очертания. – Не было такого, шеф ! Не было, говорю ! – обиженно забубнил ему в ответ Слабодан, устремляясь вдогонку за свои командиром. Герман отошел от потухшего экрана "Видеофона" и чисто автоматически выглянул в окно. Гравикар был на месте. Его черный, идеально отполированный корпус ярко сверкал на солнце и выглядел несколько нелепо на фоне буйства зеленой растительности. – Ну, что будем делать? – в задумчивости произнес Герман, поворачиваясь к девушке лицом. – Отправимся в город на гравикаре? Или, все же, воспользуемся советом Даяны? – Как ты скажешь, так и сделаем, – быстро ответила та. – Хотя, если честно, я бы все же предпочла гравикар. Девушка смутилась и по ее лицу заскользила легкая тень робости и сомнения. – Гравикар все таки как-то привычнее, – пояснила ОНА, старательно скрывая свою неуверенность. – А потом, ты же еще не видел город во всей его красе. Я тебе его с удовольствием покажу. Только не говори об этом Даяне. Она может обидеться. Она сама любит показывать город его гостям. Это ведь все она придумала: и сам город, и окружающий его пейзаж и даже эти милые облака над горизонтом. До нее здесь ничего, или почти ничего, не было. Только серые скалы, морской прибой и хмурое пасмурное небо над головой. А еще типовой и до банальности примитивный поселок колонистов. Это было то единственное, если не считать "Первопроходца", что осталось нам в наследство от великой земной цивилизации. А потом появился Великий Ю-КУ. И они втроем, вместе с академиком и Даяной придумали и создали из пустоты Город Бесконечных Грез. – Даже так?! – вызывающе переспросил Герман, обескуражено вскидывая брови и едва заметно бледнея от неожиданности. – Ты что-то сказала про Землю. Если я тебя правильно понял, со всем Земным человечеством случилось нечто неожиданное и, как мне кажется, даже страшное? – А ты разве не знал об этом? – в свою очередь удивилась девушка, отчаянно хлопая ресницами и недоверчиво заглядывая Герману в глаза. – Ах, да, конечно. Я же совсем забыла, – воскликнула она, виновато покусывая ногти. – Это все случилось прямо перед твои прибытием на эту планету. Между прочим, мы назвали ее Террой. Вначале у нас отключились все маяки. А затем мы еще к тому же получили тревожное сообщение с Плутона. Оно было очень сумбурным и неразборчивым. Мы не сразу поняли, что это сигнал бедствия. Хотя, буквальное через каждое слово в этом сообщении, мы наталкивались на страшную аббревиатуру "SOS". А еще через сутки в небе, над нашими головами, ослепительно вспыхнула и запылала Сверхновая звезда. Как раз в том секторе Галактики, из которого мы прилетели. И в котором прежде располагалась наша Земля. И тогда мы поняли, что все кончено. Очень может быть, что мы теперь последние люди в всей этой Вселенной. С этим уже теперь ничего не поделаешь. Есть правда маленькая надежда на Регул, куда так рвется наш уважаемый капитан... Там ведь тоже в свое время была земная колония... Но по мнению Великого Ю-КУ планетной системе Регула тоже должно было сильно достаться от Сверхновой. Так что, вероятность того, что мы найдем там живых людей, очень невелика. -Чушь какая-то !– нетерпеливо перебил девушку Герман, отчаянно встряхивая головой. – Не может этого быть. Я не получал никаких подобных сообщений вплоть до самого входа в Транссфер. А потом, если мы все в транссфере, то как вы могли видеть над своей головой Сверхновую? Ведь свет звезд сюда не проникает?! Не говоря уже о позывных "маяка"?! – Ты что-то путаешь, милый, – уверенно возразила ему девушка. – Мы всего лишь на маленькой, заброшенной среди бездны звезд, планетке. А что касается Транссферов, о которых ты постоянно твердишь, то это было всего лишь неудачное научное предположение академика. И не более того. Просто гипотеза. Которая, как выяснилось, совершенно безосновательна. На самом деле, никаких транссферов в природе не существует. Иначе Великий Ю-КУ о них бы обязательно знал. Ведь его цивилизация на несколько порядков древнее нашей. Но и они никогда не сталкивались с транссферами. – Неужели? – недоверчиво переспросил Герман, не в силах поверить во все им услышанное от девушки. – Неужели? – вновь повторил он в задумчивости, прежде чем твердо и решительно добавить. – Хорошо! Я бы очень хотел, в этом случае, выслушать нечто подобное от самого академика. Остальное может и подождать. Думаю, наши друзья за это на нас не обидятся. Герман резко встал и быстрым шагом направился к выходу из комнаты. – Мы немедленно едем к академику, – бросил он через плечо, спускаясь вниз по лестнице на первый этаж дома. – Хотя, если хочешь, то я поеду к нему один?! – Нет, нет, зачем же, – воспротивилась та, – я поеду с тобой. Тем более, что ты все равно не знаешь дорогу. Я тебе ее, как раз, и покажу. Неужели ты предпочтешь меня этому железному автопилоту, господин лейтенант. – Ладно уж, поехали, – миролюбиво согласился Герман, галантно открывая перед девушкой дверцу гравикара. – Только, пожалуйста, не учи меня, как этим "драндулетом" управлять. Хорошо?...

Дмитрий Николаевич был всецело погружен в свою работу. Он нервно прохаживался перед огромным хрустальным яйцом и безжалостно теребил пальцами скудную растительность на своей голове. Все пространство вокруг "светила" науки, было уставлено всевозможной аппаратурой: датчиками, мнемосуфлерами, стеровизорами, суперкомами, прозрачными шарами с кипящим в них веществом или пенящейся жидкостью и другими серебристыми шедеврами научно-технической мысли. О которых ни девушка, ни тем более Герман не имели ни малейшего представления. Время от времени академик без видимой причины менялся в лице, начинал затравленно крутить головой из стороны в сторону, срывался на раздраженный крик и, иногда, даже на рассерженный топот ног в адрес своих неутомимых и начисто лишенных эмоций киборгов. Те, несмотря на свою "природную" невозмутимость, тут же бросались со всех ног исполнять очередное распоряжение своего "босса", начинали отчаянно суетится и мешать друг другу. Дмитрий Николаевич был настолько погружен в себя, что не сразу обратил внимание на нежданных гостей. Герман так и не решился его окликнуть, посчитав подобный свой поступок бестактным. Вместо этого, он с девушкой крадучись, робко и осторожно, переступили порог лаборатории и неподвижно замерли за спиной академика. Прошло не меньше минуты, прежде чем "светило" неземной науки медленно обернулся и немигающим взором уставился на пришельцев. – А, это вы, мой юный друг?! – пространно улыбаясь, произнес он почему-то в адрес одного Германа. – Здравствуйте, Дмитрий Николаевич, – чуть-чуть обиженным тоном напомнила о себе девушка. – Мы вот решили вас навестить и узнать как дела. А еще, мы тут с Германом кое о чем поспорили и... Ничего, что мы так вот, без приглашения? – Да, да, конечно. Я вам, Настенька, всегда рад, – рассеяно ответил профессор, протягивая Герману руку. – Я всегда к вашим услугам. Тем более, что вы очень даже вовремя. Кажется, я уперся лбом в непрошибаему стену и... – О чем вы, Дмитрий Николаевич? – вежливо поинтересовался Герман, пожимая протянутую ему руку. – Кстати, если не секрет, чем вы тут занимаетесь? И что это все значит? Герман резко взмахнул рукой и сделал пальцами изящную спираль. Давая тем самым академику понять, что его последний вопрос прежде всего обращен к загадочному нагромождению оборудования и приборов. Академик многозначительно усмехнулся и, не без гордости, ответил: – Это все, – академик, как бы между прочим, передразнил жест Германа, всего лишь моя скромная Пи-Си-Пи лаборатория. Если бы не Великий Ю-КУ, сам бы я, конечно, никогда до этого не додумался. А вот чем я занимаюсь это длинная история. В двух словах ее не расскажешь. Хотя, может быть, вы когда-нибудь на Земле и слышали о "концептуальной" науке. Правда, там все мои коллеги, мир их праху, называли это мое увлечение не более чем чудачеством... Или, хуже того, старческим маразмом. Академик поморщился и с чувством искреннего наслаждения принялся теребить пальцами свою роскошную бороду. – Как жаль, что их со мной теперь нет, – вновь заговорил он, самодовольно улыбаясь. – Вот бы я тогда позабавился над их примитивным подходом к естествознанию. Потому что то, чем я сейчас занимаюсь, дает мне на это право. Если бы только они хотя бы часок провели рядом с моим генератором пространства, спеси-то у них поубавилось... – Ну ладно, хватит беспочвенной лирики! – поспешил вернуться к делу академик. – Ну, так о чем таком важном вы поспорили, мои юные друзья? – О транссферах! – скороговоркой выпалила ему в ответ девушка, смущенно опская глаза. – О транссферах?! – удивлению академика не было предела. – С чего это вдруг в ваши юные головы пришла такая дурацкая тема для разногласий? Вы, наверное, решили надо мной подшутить, не так ли? – Ничего подобного, уважаемый академик! – возмутился Герман. – Это действительно важно. Неужели вы не понимаете?! С нами что-то происходит. И виной тому, судя по всему, транссфер...или...!? Герман запнулся, отчаянно путаясь в разноголосице своих мыслей и чувств. – А может во всем происходящем виноваты мы сами? – неожиданно сорвалось у него с языка. Он мертвенно побледнел и до крови прикусил губу. – А вы, однако, романтик, мой юный друг, – с искренним любопытством и некоторым разочарованием в голосе произнес академик. – Вы меня удивляете. Никогда не думал, что такие люди, как вы, способны хоть в чем-то сомневаться. А уж тем более высказывать это вслух ! Вы первый военный, которого я так до сих и не могу понять до конца. Вы просто и бесцеремонно ломаете все сложившиеся стереотипы. Сдается мне, что вы никогда не умели точно и беспрекословно выполнять приказы, и уж тем более их отдавать самому. По-моему, вы немножко ошиблись при выборе вашей профессии, господин лейтенант. Я не прав? – Правы вы или нет, это уже не имеет значения! – беззлобно огрызнулся Герман. – Однако, мы немножко отвлеклись от темы. Ну, так что вы думаете насчет транссферов? – Ровным счетом ничего, дорогой Герман. Я вообще о них не думаю. У меня есть более важные темы для размышлений, – академик перевел свой взгляд с Германа на свой незабвенный "генератор" пространства и продолжил: – Вот, к примеру, вы знаете что это такое, а? – По крайней мере, догадываюсь, – схитрилил Герман. – Но все же я предпочел бы закончить наш разговор о транссферах. – Если вы не перестанете постоянно произносить при мне это бессмысленное словосочетание, мы с вами однозначно поссоримся ! – неожиданно вскипел от негодования академик. – Ну да, как-то пришла мне в голову эта дурацкая идея... Было такое, чего скрывать. Но ведь никто же из нас не застрахован от ошибки, не правда ли? А это была всего лишь моя минутная слабость. И стоит ли ей придавать такое значение?! Я уже сам давно забыл про эту свою наивную гипотезу... И больше не хочу разговаривать на эту тему ! Академик насупился и обиженно посмотрел на Германа. Герман, в свою очередь, раздраженно хмыкнул, но идти на попятную и уступать академику даже не собирался. – Ну ладно, если для вас это так уж важно, – академик поморщился, как бы глотая горькую, но, в тоже время, необходимую для пользы дела пилюлю. Если вы так настойчиво желаете узнать мое мнение по поводу гипотезы "транссферов", что ж извольте. Данная гипотеза, к возникновению которой я, увы, имею самое что ни на есть прямое отношение, абсолютно безосновательна ! Причем не только с научной, но также и с эмпирической точек зрения. Никаких транссферов в природе не существует. И не может существовать в принципе. Этого просто не может быть, потому что не может быть никогда. И поверьте мне, мой юный друг, транссферы – это всего лишь неудачный плод моего богатого воображения. Нонсенс, если хотите! И лично я, академик Вильяминов, абсолютно уверен в истинности всего только что мною сказанного! Тем более теперь, после моей встречи с Великим Ю-КУ и знакомства с теми фантастическими достижениями, которых добилась цивилизация его планеты. – Ну что, договорились, – скороговоркой добавил он. – К черту всю эту антинаучную мистику и, как говорится, займемся серьезными вещами...?! – Нет, не договорились, Дмитрий Николаевич, – продолжал упрямо стоять на своем Герман. – Во-первых, это никакая вам не чушь ! "Транссферы" уже давно открыты и хорошо изучены, и, между прочим, в основном благодаря вам ! Академик насупился и обиженно посмотрел на Германа. – Вы первый, от кого я это слышу, молодой человек, – мрачно произнес он. Ну и как это все выглядит, в таком случае? – То есть?! – опешил Герман. – Вы же сами мне объясняли концепцию вашей собственной теории "транссферов". -Что-то я этого не помню, – растерянно вставил академик. -И что же я еще вам говорил по этому поводу? – Вы говорили про то, что в "транссферах" начисто отсутствует понятие пространства и времени ! – не унимался лейтенант, уже устав удивляться странной, если не сказать, подозрительной "забывчивости" Вильяминова. Что если нет пространства... значит нет движения и взаимодействия элементарных частиц материи между собой. Да, в общем-то, наверное, не может быть и самой материи... В том виде, в котором мы ее воспринимаем на Земле. Разве что виртуальная память о ней. Ну там "остаточные" призраки ?! Может быть алгоритмический каркас?! Может быть часть энергетической оболочки... Ну я не знаю, это все мои предположения. Причем предположения откровенного и беззастенчиво наглого дилетанта... ! – Наверное, я говорю полную чушь, Дмитрий Николаевич? – Герман запнулся и выжидающе посмотрел на академика. Он был готов к любому, даже самому беспардонному его ответу. – Нет, нет, что вы, Герман. Прошу вас, продолжайте, – академик отчаянно замахал руками, тщетно пытаясь сохранить на своем лице невозмутимое выражение. – Все, что вы говорите, звучит более чем интересно. И главное стройно и абсолютно логично. Прошу вас, продолжайте. – Хорошо, – согласился Герман, несколько обескураженный реакцией академика на его, как ему казалось, искренние словоблудия. – Так на чем я остановился? Ах, да... Значит, в транссфере, а главное, в том мире, в котором мы оказались и который я бы назвал "мертвой зоной " Вселенной, материи быть не может. Что же тогда здесь есть? Правильно, пустота. Абсолютная пустота. То, есть просто ничего нет. А если ничего нет, то и никакой структуры у этого "ничего" быть не может. Пустота, она и есть пустота. Полное отсутствие "всего" и "вся" ! – Но так же не бывает, молодой человек! – чисто по-детски взмолился академик, в отчаянии хватаясь за голову. – Вы же знаете, что в мире ничего "абсолютного" быть не может ! Даже "идеальный" вакуум – это всего лишь неудачная физическая модель. То есть то, чего нет на самом деле. Мы, ученые, его просто выдумали. Выдумали для того, чтобы не тратить попусту время на познание истин, которые нам пока не под силу. "Идеальной" пустоты просто не может никогда существовать. В ней всегда что-то, но должно быть. Иначе... – Вот, – торжествующим голосом перебил его Герман. – Вы сами, Дмитрий Николаевич, и ответили на свой вопрос. Полностью с вами согласен, ничего абсолютного в Природе не бывает. Как не бывает "последней" точки у бесконечности. А если, в этой пустоте хоть что-то есть, то она уже не пустота. А если она не пустота, то это уже нечто " новое". И это нечто "новое", раз уж мы о нем знаем, имеет право на то, чтобы быть. Ведь так?! – Может и так ! – с готовностью, но без уверенности, подтвердил профессор. – Ну вот и все, – подытожил Герман, переминаясь с ноги на ногу и чисто автоматически обращаясь к девушке за поддержкой. – Ведь все обстоит именно так, милая? – Я ничего не поняла. Извини?! – честно призналась она. – Похоже, что я тоже?! – повторил вслед за ней академик, переходя на сбивчивое бормотание себе под нос. – Об этом надо всерьез подумать. Очень серьезно подумать. Может даже, кое о чем поговорить с Великим Ю-КУ. Вдруг у него будет хорошее настроение и он согласится обсудить со мной эту тему. Хотя, конечно, вряд ли. Даже если он что-то и знает, то никогда это прямо не скажет. Потому что, по его манере общаться, это будет ниже его достоинства. Но попробовать стоит. Чем черт не шутит? Глядишь, мне удастся после всего этого воспроизвести в моем "генераторе" пространства нечто похожее, а? Пока же, честно признаться, приходится заниматься всякой ерундой. Ну там моделировать звезды, "черные дыры", пылевые туманности и всякую остальную дребедень. А так бы хотелось сделать что-то ну очень необычное и важное... Академик повернулся в сторону своего незабвенного хрустального яйца и тупо уставился в его мерцающие недра. С головой уйдя в свои мысли, он потерял всякий интерес с своим гостям и в глубокой задумчивости забубнил что-то, наподобие молитвы: " Да, конечно. Почему я сразу об этом не подумал. "Мертвая зона" Вселенной?... Транссферы?...Почему бы нет?.... Что-то здесь не стыкуется..." – Ладно, пошли. Кажется, я и так наговорил Дмитрию Николаевичу слишком много лишнего, – грустно произнес Герман, беря девушку за руку и оставляя академика наедине с самим собой. – Но очень хочу надеяться, что все мои усилия вернуть ему его самого не прошли даром.