Текст книги "Харон. На переломе эпох (СИ)"

Автор книги: Алекс Кун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

Причалы перед длинным ангаром пустовали, неся на себе обычный беспорядок брошенной работы. В том числе в разных "позах", застыли погрузчики. В глаза сразу бросался красно-черный крепыш, по виду крупнее двух других, желтых агрегатов. Еще и на вилке крепыша были две паллеты с грузом. Есть шанс, что погрузчик на ходу. Попробуем!

Шел по причалу как в героических боевиках. То есть я, не торопясь, шагаю к погрузчику с Суоми на шее и канистрой в руке, а по бокам валятся "кегли" упокоенных. Позади меня идут эти два выспавшихся "коммандос" и лупят почем зря из мелкашек. Ким под это дело моего Дикаря забрал, а свой автомат нес третьим стволом за спиной. Предупредил погранца, что если будет бросать Дикаря и побьет оптику – лучше ему самому нежитью стать. Не так мучительно получится.

Как и предполагал, крепыш был на ходу но "обсох" и заодно подсадил аккумулятор. Но в этот раз обошлось без глубокого разряда, так как в прошлой эпохе на нем не включали фары и прочего энергопотребления. Заправили, завели. Сижу, жму на педальки и шевелю джойстиком. Осваиваюсь. Прикольно. Но поднимать паллеты высоко я бы не решился. И снимать паллеты со стеллажей не рискну. А вот так, по двору – легко.

Отвез висевший на вилках груз на паром, поставил его на свободное от грузовиков место. Прикинул, сколько таких паллет сюда еще встанет. Получалось, не так уж и мало.

Вокруг продолжалась стрельба. Один раз даже автомат трещал короткими очередями. Это неугомонная парочка открыла одни ворота склада и стоит на входе в терминал, отстреливая все, что шевелится. А мне аккурат между ними ехать, вытащим паллеты напротив ворот и ходу отсюда, пока нежить ошалела от такой прямолинейной наглости. А что делать! Сплю я! Нету у меня сил на хитрые планы. Все в лоб.

Без понятия, что я таскаю из терминала. Вскрывать и изучать некогда, надеюсь, это не кошачий корм. Хотя, по нынешним временам и он пойдет с макаронами и кетчупом. Окинул остающееся на пароме место, доехал до ворот, где уже вяло постреливали "охранники".

– Еще две ходки и "баста"! Присмотрели себе деликатесы?

Катюха оглядев двор и бросив Киму кроткое "Отойду!" побежала внутрь, маня меня за собой. Одной рукой взял наизготовку Суоми, как делал всегда внутри терминала, и поехал вслед.

– Вот эту и эту пачку забирай. – И супруга рванула обратно.

Крепыш легко поднял и потащил очередные паллеты. Вот такой ныне напряженный шопинг и большие тележки.

Закончив, оставил погрузчик на пароме. Нам еще разгружать это все как-то надо. "Командос" закрыли ворота, и бежали к рампе парома. Никто их не преследовал и до тел не домогался. На удивление легко отоварились.

Уже отходя от причала, заметил Зубастика, ползущего по стене. По гладкой стене! Как муха по стеклу. Показал на припозднившегося охотника весело обсуждающей вылазку парочке.

– Вон, гляньте. Чуток не успел. А так бы отгрыз ваши дурные головы вы бы, и заметить его не успели. Кто из вас верх контролировал? То-то. Сами бы деликатесами стали.

Ким философски пожал плечами, мол, сегодня ты ешь мясо, завтра оно тебя. Но Катюха впечатлилась. Правда, это не помешало ей спросить, что тут еще "вкусного" есть. Обвел руками вокруг, охватывая порт

– Тут все "вкусное"! Вон там тысячи контейнеров. И в них чего только нет. Вон там площадка с рефконтейнерами, видите? Белые такие. В них наверняка и мясо, и прочее в товарных количествах. И скоро это все портиться начнет, так как береговое электропитание, подключенное к контейнерам, закончилось, а насколько их внутренних ресурсов хватит – понятия не имею. Забрать бы все "рефы" на Станцию! Считай, готовый склад с холодильниками. А вон там, отсюда не видно, в Большой Турухтанной гавани рыбзавод, со своим рефрижератором и еще сотнями контейнеров. То, что мы нагребли из порта, это даже не "кусочек отщипнули", это скорее "песчинку на пляже" подняли. На выходе с Екатерингофки красное судно видели? Это бункеровщик на пару тройку тысяч тонн. Пригнать такой, залитый соляркой, к Станции и можно тысячью машин год Сосновый бор чистить.

Заметив вновь загоревшийся огонь в глазах "добытчиков" – прервал их мысль в зародыше.

– Мы. Никуда. Больше. Не заходим. Наш паром сидит низко, может, и перегрузили уже. Никаких "давай посмотрим"! Я ясно объясняю?

Ким робко вякнул, что можно было бы в Мангуста что-то положить, чем вызвал подрыв уставшей психики – в громкой форме пояснившей, куда всем идти с их предложениями. Это все психика! Я тут совершенно не причем.

Глава 9 Всем сестрам по серьгам

Кожнай сястрыцы па завушн╕цы

кожнаму сыну хатуль за сп╕ну

кожнаму брату па дукату

кожнаму старцу па ста╒цу

усякаму сваяку хоць бы па медзяку

(белорусский первоисточник)

Но еще чуток бодрствовать пришлось. Помечал виденные суда. Контейнеровоз, безусловно, для Станции великоват. А вот две баржи использовать для этих целей вполне можно. Заодно описывал Катюхе с Кимом «достопримечательности» порта, какие знал.

– Подожди! – прервал меня Ким – какое бомбоубежище?

Взглянул на служивого с удивлением. Он, вроде, достаточно большой мальчик, чтоб понимать значение этого слова.

– Тут, Ким, несколько бомбоубежищ, еще чуть ли не со времен Петра. На первом терминале вон там – указал на проплываемую контейнерную площадку – на втором терминале рядом с въездными воротами. Наверняка и еще есть, но не знаю где расположены.

И тут Ким закончил мысль.

– А ведь там люди могли спрятаться – и оба уставились на меня печальными глазами. Ну, да! Это я, вселенское зло, не даю работать ангелам спасителям. И ведь наверняка "по дороге" еще пару контейнеров попробуют вскрыть!

На самом деле, на первом терминале я знал про два убежища. По всем нормам они были закопаны и сверху присыпаны землей и засажены травой. Эдакий цветущий холмик. Только посреди заасфальтированных и забетонированных площадок этот "холмик" смотрелся очень демаскирующе. По этому признаку "замаскированные" убежища находились легко. Но внутри я никогда не был. Вот как общаться с выжившими, если таковые в убежище есть? У них телефон перед входом или перестукиваться?

– Двести метров до убежища, мимо высоких стопок контейнеров. Очень рискованно! – смотрел в бинокль с подходящего к семьдесят второму причалу парома – Тут войсковая операция нужна, а не наш энтузиазм!

Ким и Катя со всеми моими доводами соглашались, но упорно лезли "спасать выживших". А я прикидывал шансы. Нежить вроде и не часто стояла, но с огромного пространства терминала соберется значительная толпа. Авантюра.

– Напоминаю! Добегаешь до ворот, выстукиваешь по двери "Та Та Ти Та Та" – для верности отстучал стандартное радиоприветствие "ГМ" по прикладу Дикаря азбукой Морзе – слушаешь ответ, ну, к этому времени и я подбегу.

– Катюха! – задрал голову к мостику парома, где устроилась супруга с СВД – Ты из винтовки пока не бахай, громкая она. Дикарем ближних отстреливай. Как перестанем справляться мелкашкой, тогда и начинай гвоздить СВД. Заодно звуком выстрелов от нас внимание нежити отвлечешь. Попрыгали. В смысле, побежали. Плевать, если что-то бренчит, эти твари и на тепло наводятся. А ведь уже не холодная ночь! Кегли и то шустрые стали. – эти "крики души" произносил уже на бегу.

Шесть выстрелов, десять шагов и еще четыре, еще десяток шагов с заменой магазина. На этот раз "героем" бежал вперед Ким, а я отстреливал по бокам от него нежить. Пока наш "прорыв" особого внимания не привлек. Зашевелились и потянулись к "обеду" только ближайшие мертвяки.

Добежав и привалившись к проходу в убежище, Ким с такой силой саданул прикладом по двери, что звон пошел как от стрельбы Владимирова. Поморщился от такой демаскировки, но менять, что либо, было поздно. Подбежал и встал рядом, приложив ухо к дверям. Где-то там явно возились – только живые или уже нежить, не разобрать. И тут сидельцы вполне четко застучали всемирно известное SOS. И что? Так и будем перестукиваться?! Да нас через пять минут уже жрать начнут! Раз они нам три буквы, и мы их пошлем аналогично. Отстучал "QLK". В ответ опять застучали SOS. Я устал, не выспался, перенервничал. Словом "не виноватая я...". Отскочил от двери, пнул ее ногой и как через усилители заорал – Выходите уже!!! Овцы тупые! – потом пнул ногой дверь еще раз и побежал на вершину маскировочного холмика, встречать наваливающуюся со всех сторон нежить. На бегу крикнул Киму

– Если через пять минут не вылезут, мы уходим! Нас двоих тут сомнут. И не спорь, считай это приказом!

– А если они дверь откроют, когда мы уйдем?! – Ким все пытался быть рыцарем. Ответил в его же стиле

– А если они откроют дверь, когда на наши тушки весь порт соберется обедать? Пять минут! У меня на большее и патронов не хватит.

С патронами я несколько лукавил. Нежить пока шла не густо, Зубастики вообще еще не подтянулись к митингу, а магазинов я таскал полтора десятка, благо они маленькие, и еще четыре пачки патронов в рюкзачке.

Уже через минуту на вершине холма я пересмотрел мнение о патронах. Отстрелять две обоймы за минуту это настораживает. На второй минуте открыли дверь в убежище. Тут-то я и понял, что мы взяли ношу не по силам. Из-под земли все выходили и выходили люди, скапливаясь перед входом бурлящей толпой. На мои истошные призывы бежать к парому толпа практически не реагировала, лишь поднимая шум из криков и вопросов. Бараны! Ну, ведь бараны же!!! Ладно, тогда буду главным бараном, за которым обычно и бегут. Спускаясь по скату, крикнул Киму

– Прикрывай хвост! Я впереди почищу.

Распихивая толпу, сбрасывая с себя хватающие руки, пробился в сторону причала и с криком "Все за мной!" побежал к парому. Бараны, само собой, потянулись вслед, пытаясь еще что-то кричать и выяснять на ходу. Вот почему такие ... эээ ... дауны умудрились выжить, а масса моих друзей, рукастых и с головой, затерялись в этой мясорубке!

Отстрелял еще две обоймы, благо набравшая разгон толпа в лоцмане больше не нуждалась, и мне можно стало останавливаться и прицеливаться. Оглянулся назад, а там все еще выскакивали из дверей. Более того, какая-то тетка нырнула обратно, расталкивая выбегающих. Косметичку забыла, наверное.

От парома грохнула и зачастила выстрелами Винтовка. С холмика бомбоубежища короткими очередями трещал автомат Кима. Похоже, дела совсем плохи. В этой канонаде недостает "главного калибра". Расталкивая скапливающийся на буксире, в проходах между техникой и паллетами, народ – выбрался к пришвартованному Мангусту. А там уже некий "мужичок со шкафок" примеривался к КПВТ. Уверенно примеривался и с очень хищным прищуром. Надеюсь, он не увлечется. Владимиров взорвался целой серией коротких, на пару патронов, очередей. Крикнул "Ствол нам не запори!" и полез на кузов "рукастого Эльфа" стараясь занять точку повыше и сбоку от рампы, над скапливающейся толпой. Из убежища все еще выскакивали одиночки, редкой цепочкой тянущиеся к причалу. И нам в четыре ствола приходилось обеспечивать этот "вальяжный вальс". Когда все закончится, я не удержусь от короткой речи.

Закончилось ожидаемо плохо. Вылетела пара Зубастиков и сходу выхватила одиночку, неторопливо семенившего к рампе. Одного мертвяка виртуозно, в прыжке, подстрелил Владимиров – только клочки полетели. Во вторую нежить КПВТ помешала стрелять засуетившаяся толпа сидельцев. А мы, трое оставшихся, высадили по убегающей с добычей нежити по несколько патронов со всех трех калибров, но без особого результата.

Бабы визжали, кто-то кричал "сделайте же что ни будь". Сверху, уже как автомат, бухала СВД, с короткими паузами на перезарядку, слева гулко, но редко, вторил Владимиров. Лента, похоже, заканчивается. От холмика убежища одиночными тявкал автомат. Там, похоже, с патронами было еще хуже. И все еще тянулись от убежища к парому эти бараны. Глянул на часы. Казалось, прошла уже вечность. А на самом деле восемь минут с момента стука в дверь убежища.

И тут эти испугавшиеся "спасаемые" решили бежать обратно в убежище, прятаться! Там Ким последние патроны ради этого шлака отстреливает, а они тут ... Крышу мне сорвало капитально. Даже не помню, что орал. А побежавшему к убежищу "успешному менеджеру" прострелил ляжку из мелкашки.

Вот, оказывается, как действовать надо было изначально! И замолкли и слова слышать начали. И ничего, что еще одного слишком много говорившего прострелить пришлось. Не такие уж серьезные раны от ноль двадцать второго калибра.

Самое интересное, мужик за Владимировым в момент моей террористической акции с воззваниями перевел ствол не на меня, а на толпу. Только бы не выстрелил! Он мне машины и груз попортит. Но обошлось.

Ким бежал, не оглядываясь, и не отстреливаясь, подгоняя отстающих. Похоже, патроны у него вышли все. А через площадь автостоянки, заваленной упокоенными телами, накатывала толпа как в час пик метрополитена. Буквально, плечо к плечу. Тут и КПВТ не справится. Разве что с охлаждением ствола и бесконечным боеприпасом.

– Отваливай – крикнул Катюхе, сбегая буквально по головам и по припасам к рампе. Чуть не навернулся в воду, и еще какая-то скотина отпихнула. Плохая была идея, эта "спасательная операция".

Сбросил петлю с тумбы под бурление водомета парома. Скинул с плеча Суоми и встал в позу "стрельба стоя", пропуская мимо пробегающий народ. Последними пробежали трое – Ким с еще одним молодым человеком практически несли женщину средних лет. За ними все пространство занимали наиболее шустрые мертвяки, а еще дальше – толпа.

Запрыгнул последним на отходящую от берега рампу. Пара особо разогнавшихся мертвяков собралась запрыгнуть следом. На пароме этот фрагмент спасения сопровождал истошный людской визг и ор. Надеялся, что мертвяков снесет децибелами, но даже на это толпе сил не хватило. Пришлось длинной очередью автомата нарушить гастрономические планы нежити. Одного упокоил, случайно, а второй упал на бок и, прокатившись по причалу, свалился в воду. Добил барабан в подбегающую нежить. Все теперь и я пустой, но вроде ушли. Надо перезаряжать кучу оружия.

За спиной стихал визг от ужаса и начинался визг требовательный. Начал проталкиваться к надстройке, дабы подняться на мостик и произнести ту самую "речь". Со всех сторон кричали "спасенные". Требовали еще кого-то спасать, о ком-то узнавать, что-то делать. Слезы детей, кстати, упоминались. Без них ныне ни один демагог не обходится. Радовало, что за руки уже хватать не рисковали. Откуда им знать, что у меня только ракетница заряженной осталась.

Пока поднимался на мостик, спихнул вниз и сунул под нос воняющий порохом ствол Суоми, полезшей следом тетке. Мне тут только очередных замполитов-ораторов недоставало. Закружилась голова, постоял, приходя в себя. Много бегал, много адреналина, мало спал. Так и кони откинуть можно. И будет опять "сильные и смелые головы сложили в поле". А крикливые, будут воспитывать следующее поколение. Обидно. Встряхнулся и продолжил восхождение.

Толпа на маленькой палубе парома казалась многотысячной.

– Шестьдесят четыре человека – шепнула супруга, заметив мой изучающий взгляд – детей нет, пожилых мало, гонористых много. Набрал в грудь побольше воздуха.

– Слушать всем! – подождал снижения шума, но не дождался. – Мы частное судно, не спасатели и не вояки. Все претензии будете предъявлять либо властям, по месту нашего базирования, либо мертвякам в городе, куда желающих выгружу в любой момент. Спасательные экспедиции можете организовывать сразу, как мы дойдем до ЛАЭС, где наша база. Можете прямо сейчас идти спасать детей, бабушек и котов своими силами, я помогу сойти на берег. Оружия не дам, так как нет лишнего. Даже багор у нас только один. Можете подать на меня в суд, когда придем на базу. Можете очернить меня, бесчувственного, в прессе, когда выгрузитесь. Но если и дальше будете орать и требовать, я выброшу этих крикунов ЗА БОРТ!

Уровень криков снизился, но не сильно. Спускался вниз окончательно озлобившийся. Свободу слова, они требуют – а отвечать за каждое слово жизнью и здоровьем не хотят. Внизу отпихнутая тетка-оратор собрала вокруг себя толпу "адвокатов" и попыталась наорать на меня за негуманное обращение. Это она про подстреленных, что ли? Их перевязали? Ну, а остальное на базе. В том числе обвинение их как зачинщиков беспорядка. Кстати, вы, дамочка, пойдете по этому же обвинению если прямо сейчас не оставите свою демагогию. А то развелось работников языком! Ни одного гвоздя вбить не могут, а рассуждают про обустройство "нашего дома".

Но тетка не заткнулась. Наоборот, начала напоминать Новодворскую, только повизгивающую вместо картавости. Послушал ее, глядя на облака и насторожившись зачихавшим ходовым дизелем. Грязную мы солярку, похоже, закачали. Поманил тетку за собой, будто на приватный разговор. И эта дурра пошла. Вот чем они мою речь слушали?

Дойдя до лееров, посмотрел, как волны разбегаются от туповатого носа парома. Хорошо, что волна не высокая. Столько народу, это еще шесть тонн сверху, к уже нахапанному. Будь волна больше – пришлось бы что-то из поклажи сбрасывать за борт. А так, обойдемся пока одной теткой. Прихватил ее за одежду на груди обеими руками

– Я вас предупреждал? Вот и иди жаловаться.

Выбросил тетку совершенно без эмоций. Будто кранец за борт сбросил. Повернулся к онемевшей толпе. Глянул на эти трусливые, ничего не понимающие лица и пошел к дизелю. Там отсек хоть и небольшой, но можно будет сесть на пол, прислонится к теплой станине и спокойно набивать магазины патронами. Вдруг у моей пары "спасателей" очередная гуманная идея прорежется.

Уже уходя в надстройку, увидел, как Мангуст сманеврировал и теперь вылавливает идиотку из воды. Ну и ладно, будет два идиота на Мангусте. Совет им да любовь. А у меня барабан в Суоми пуст, и Дикарь не кормленный, не упоминаю даже, что все это не чищено. А впереди еще восемь часов хода с табором, которому, то поесть, то обратный процесс произвести, то холодно, то скучно, то вспомнилось плохое и надо порыдать, вводя в тоску всех окружающих. Да! Я бесчувственная скотина, уже дважды пожалевшая о своем разрешении, данном на спасательную операцию.

Толпа не бывает благодарной – толпа бывает только недовольной. И толпа всегда желает действий – либо с транспарантами идти и партию восхвалять, либо машины поджигать. Толпа фанатов легко затопчет и порвет на лоскуты своего кумира. Толпа спасенных неоднократно убивала своих спасателей . Черт меня понес на эти галеры! Так хочется на своем судне чуток поспать, и прекратить решать чужие проблемы. И чтоб заткнулись, наконец, эти "надежды и опоры человечества". Посидели бы спокойно, несколько часов, тихонько переговариваясь! Но нет! Молчаливо стоящую толпу видел только из мертвяков. До этого доводить спасаемых все же не хотелось.

Ким с Катюхой от подтирания носов пассажирам устранились. Ким на руле Мангуста, супруга за штурвалом парома. И оба делают вид, что заняты по самые гланды. Спасли "несчастного щеночка", почувствовали себя героями, и спихнули заботу о живности "на родителей". Типичненько.

***

Паром подходил к причалу Станции победно гудя ревуном. Несмотря на все сложности, мы вернулись все и с прибытком. Прибыток лежал, стоял и кричал на палубе, начав орать еще час назад. Это меня и разбудило.

Оказывается, я заснул с наполовину набитым диском Суоми. И никакие шумы мне не мешали. А вот на новую волну людских криков проснулся и автоматически зашарил в поисках оружия. Столкнул звякнувший барабан с колен и только тогда пришел в себя.

Глянул на часы. Воскресенье, восьмое апреля, восемь часов вечера. Двадцать первый день новой эры. Неплохо я с Дремой, славянской богиней сновидений, обнялся.

Пора выходить и получать заслуженные попреки и обвинения. Заслуженные, ибо нечего было лезть "спасать". Сидели себе эти герои пару недель по норкам и дальше бы посидели. Еще наезды от Пана – он придумает формулировку. Мне даже любопытно – хоть кто-то спасибо скажет?

Психика пришла в равновесие, и теперь стало глубоко безразлично все негативное, что могут сказать эти люди. Да и проповеди Димыча я давно научился мимо ушей пропускать. В голове уже прикидывал варианты обустройства Дома. Ангар буду делать все же не на всю ширину, а отступив по метру от края, организуя круговую "прогулочную палубу". Но с подъемными решетками, закрывающими эту палубу от фальшборта до крыши. Стальные сетки хорошо бы сделать фигурные, художественной ковкой – надо поискать специалиста, вдруг и тут повезет. Я бы тогда много где красивые решетки с узорами поставил. И эстетично, и нежить не влезет, и стрелять через них легко. И перегородки внутри ангара сделаю сетчатыми. Да и в жилой зоне несколько декоративных перегородок лишними не будут – и красиво, и последняя линия обороны.

За мыслями о Доме не забывал поглядывать, как маневрирует Катюха. Для нее подобная швартовка на водомете и плоскодонке непривычна и супруга излишне рыскает. А тут не город, где не боялись "помять соседей", тут ювелирнее надо! Чуть Шутника не зацепила!

Толпа хлынула с парома прямо на плац перед "П" образным зданием служивых. Провожал взглядом уходящих. Некоторые улыбались, некоторые смотрели волком, но "спасибо" так никто и не сказал. Чуть позже обнаружил несколько глубоких царапин на кабине новенького Рено. Человек явно и недвусмысленно выразил свое отношение ко мне. Но, как обычно, исподтишка. Вот мне и "спасибо" – кушайте сударь, не обляпайтесь.

На причале поручкались с уже "перегоревшим" Димычем. Он даже учить жизни меня не стал. Видимо, торопился поговорить со спасенными. Отдал ему отчет о проведенной разведке мостов и краткий опус наших похождений в порту. Не забыл упомянуть про подстреленных и выкинутой, как об источнике паники на борту. Пану сегодня придется много мнений выслушать – пусть мое будет первым.

Затем более двух часов занимался хозяйством. Выгружал на автостоянку паллеты и выгонял транспорт. Мое барахло уже почти треть стоянки занимает. Вопрос ангара назрел срочно.

Пока катался на Крепыше, мысли ушли в сторону безопасности дома. Если его "броней" обшить, сколько он будет весить? Байка про автомат Калашникова, пробивающий рельс – это байка и есть. Не пробивает. Даже "легкие" рельсы с тонкой "шейкой". А вот из трехлинейки или СВД с большим, винтовочным патроном – да, пробивает даже тяжелый рельс. Из этого вывод – пятнадцать миллиметров хорошей стали защищают от ручного оружия. Но каждый квадратный метр такой защиты весит сто двадцать кило. Обнести мои "три сотки" трехметровым "забором" потянет на двадцать девять тонн. Плюс еще почти столько же силовые элементы и фермы, удерживающие такую тяжесть. Тонн пятьдесят а то и шестьдесят набежит. Большая часть грузоподъемности на это уйдет! Вывод – из "брони" выстроить только полоску фальшборта, дабы за ней можно было присесть и отстреливаться, если припрет. Это съест семь тонн. Много, но терпимо. Еще три тонны на "броневые цитадели" вокруг дизеля и вокруг рулевого. Мы Дом, а не боевой корабль строим. Нечего полезное водоизмещение на всякую броню переводить! С сожалением посмотрел на тумбу возвращенного КПВТ Мангуста. Вот его бы еще на мостик поставить. А почему бы мне еще по пограничным "лежкам" не пошарить? И тут меня другая мысль стукнула от которой завис на пару секунд. Точно!

И тут, в самый разгар процесса творения, пришел злой как демон Димыч. Видимо, и ему "спасибо" никто не сказал. Записал мысли в напоминальник и переключился на служивые байки.

Димыч юлил и пытался на меня катить бочку, поминая уже как три недели умершее законодательство. Слушал его с "улыбкой Будды" – мы оба знаем, что я прав. Просто Пану от меня опять что-то надо и он пытается пробудить во мне вину. Наивный ленинградский юноша. Но, за отсутствием свежих фишек из интернета, можно и военного послушать – эти сказочники ничуть не хуже.

Наконец капитан дошел до сути. В порту еще много сидельцев. Убежища даже переговаривались порой друг с другом по цепочке радиосвязи. Начальники гражданской обороны участков сработали на удивление слаженно и по порту отдали приказ "ховайся" своевременно, после того как съели начальство в администрации на Гапсальской. Еще и информацию по укушенным разослали. Правда, тогда только писали про передачу бешенства при укусе и необходимость связывать больных, но даже эта мелочь стала ключевой для выживания.

Вот только убежища стояли хоть и красиво покрашенные внутри, но почти без аварийных запасов, без топлива для автономок и без воды. С водой решаемо, все же на болоте живем, и дырка в полу убежища обязательно приведет к постепенному затоплению. Только вот на одной воде человек кое-как работоспособен две недели, овощем протянуть может месяц – полтора, но уже "с последствиями". Рекорд – семьдесят два дня и смерть. Доводить до этого портовых служащих Димыч не хотел, так как ему здоровые люди нужны. И побольше. На что ему резонно возразил

– Так то Люди, а это ...эээ... "благодарное, прогрессивное, цивилизованное человечество"

Пан помялся.

– Ты не обижайся на них. Люди на нервах, страдали...

Хорошо, что Димыч заткнулся, увидев мои прищуривающиеся глаза. Мы тут на курорте, можно подумать! Поругались бы основательно.

Помолчали. Затем капитан продолжил официальным тоном.

– Станция поручает тебе провести спасательную операцию в порту

И примолк, ожидая моей реакции. Но я молчал. Выспался, наверное.

– Лех, не снять мне людей с плацдарма! Часть там, часть забор твой электрический ставят, часть периметр держит. Еще мародер-группы... Некого! И неделю еще точно все взмыленные будем. Зато потом закроем сектор, как ты и говорил. Твои же идеи выполняем! Ну?!

– Скажи мне, дружище. Я не против помогать людям. А когда они мне помогать начнут?

Такой постановки вопроса Димыч не понял. В нем рыцарь на белом коне еще не убился о быт. Видя непонимание, добавил.

– Мне машины переделать надо, мне паром переделать надо. Для этого около тридцати тонн металлоконструкций необходимо привезти, выкроить, сварить, зачистить и даже покрасить. Чертежи я сделаю и распечатаю. А кто будет строить? Димыч, я серьезно! Ты глянь на эту толпу на берегу. Мы тут пупки рвем, а они "в меру сил" обсуждают светлое будущее. Лично я уже готов отсюда сваливать вместе с родственниками. Ведь писал вам в проектах – кончилась демократия вместе с возможностью виртуальных денег. По сути, демократия это такое же виртуальное понятие как и "фьючерсы". И рухнули они одновременно. Вот как только откроются биржи и начнут торговать "в счет будущих поставок", то есть появиться это самое гарантированное будущее – тогда и демократы могут начинать свою демагогию. Но не ранее. И не держите никого! Три банки тушенки в руки и пинок за забор – пусть нежити проповедуют общечеловеческие ценности.

– Недавно ты говорил по другому – Димыч устроился поудобнее, вытягивая ноги – у тебя даже в планах записано про ценность каждого человека.

– Верно. А еще там написано, что власть должна ЗАСТАВИТЬ каждого человека работать, а не сюсюкать с одними, когда других на плацдарме жрет нежить. Какого демона эти толпы тут прохлаждаются? Не могут ничего – отправляйте их на плацдарм трупы в яму стаскивать и патроны подносить тому, кто "может". Димыч, я, правда, свалю – коль так и дальше пойдет. И уж точно не собираюсь лезть опять в порт, вытаскивать пополнение бездельников, которых вы кормите с ложечки. Рискуя Катюхой, Кимом, да и себя мне порой жалко бывает.

– Ты не прав. Среди привезенных тобой более половины дельных работяг, их уже на Станции рвут по службам. Остальные чуть в себя придут, и им найдем занятие. Ты уж очень быстро все хочешь! Не бывает так в больших коллективах.

– Да ты, Димыч, знаток! И про "не бывает быстро" мне заявляет капитан ФСБ со служащими, одевающимися по горящей спичке. Впрочем, разговор не о том. Бригаду людей для работы по металлу дадите? Патроны с горючкой Станция компенсирует? Хоть что-то кроме лозунгов будет?

– Патроны будут. Горючки у тебя и у самого полно, имей совесть. Бригаду вывези из порта. Гарантирую, наберешь себе людей, и никто их у тебя не заберет. Хоть завитушками весь паром разукрасьте. С вами пойдет начальник ГО из спасенных тобой портовиков, он и на другие убежища наведет и по рации со всеми, у кого еще связь осталась, переговорит. Будет тебе не спасательная операция, а легкая прогулка.

Чуток подумал и согласился. Про прогулку Пан сильно привирает, но все одно из нынешнего положения дел ничего лучше не выжать.

– По рукам. Для протокола. Я вытаскиваю с порта за несколько рейсов всех, кого найдем. Набираю десяток рабочих по металлу для реализации моих проектов не менее чем на месяц, а Станция обеспечивает меня патронами, электричеством железом и прокатом. Может и еще что понадобится по мелочи, но пока так.

– Про железо мы не договаривались! – Димыч что, торговаться пытается? Плохо на него руководящая должность влияет.

– Пан, не мелочись. Тут в цехах Станции проката хватит еще одну такую же АЭС построить. Мне каждую арматурину из зубов нежити выковыривать рано или поздно удачи не хватит. А в своем предсмертном письме, пока меня грызть будут, обязательно напишу, что ты во всем виноват. Тебе это надо?

– Да не решаю я хозяйственные вопросы анклава!

– Вот и решай. Кто тебе мешает? Мы работников для Станции привезли, которые "дыры" в персоналии закрыли? Еще привезем? Ну, так и строй отношения не только по вертикали власти. Так какое будет твое положительное решение?

***

Ночь. Уже наступил понедельник, девятое апреля. Те же четверо, я, Катюха, Ким и Мангуст плюс Александр Юрьевич, начальник ГО. Тот самый мужик, размером со шкаф, который Владимирова тискал. Пополнение "Шуриком" быть отказалось категорически, но на "Юрич" согласилось.

Мангуст экономичным ходом, по-деловому, возвращался в морской порт. Юрич рассказывал про эпопею с сидением в убежище, я слушал повествование краем уха занятый проектом в ноутбуке. Мне надо не только прорисовать все в черновиках, но еще и прикинуть нужных специалистов.

Катер, по проторенной дорожке, зашел в Канонерскую гавань, откуда, совсем недавно, мы утащили морской паром и буксир. Теперь забираем второй буксир – "Торнадо". Такими темпами мы скоро весь флот на Станцию притащим.

Буксир забрали легко. Шесть упокоенных и мы отшвартовались. Топлива мало, но заправимся позже. Пока холодно, идем вокруг Васильевского острова в Малую Неву. Второго морского парома тут больше нет, зато недалеко от Тучкова моста и Стадиона стоит брандвахта, которую используют как гостиницу. Брандвахта это пассажирский корабль, с каютами, койками, туалетами, столовыми и прочим – но без ходовых двигателей. Ее притаскивают буксирами куда надо, ставят на якоря и эксплуатируют.