Текст книги "Херши. Стрела пущенная твоей рукой (СИ)"

Автор книги: Алекс Кошкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Первыми из палатки выскочили девочки постарше, на ходу повязывая косынки и оправляя юбки. Те, кто был младше, бежали так же резво но путались в ногах.

– ЖИВЕЕ, ЖИВЕЕ! ДЛЯ ВАС Я ЛЕДИ ХЕРШИ! ТРЕТЬ СУТОК В ЭТОМ ГОСПИТАЛЕ РАБОТАЕТ МОЯ КОММАНДА!

Через полминуты на нас уже смотрели все соседние палатки, а те несчастные, что выбежали передо мной, просто в ужасе смотрели под ноги. И ведь ничего особенного не сказала. Нас самих так будили часто. Даже теми же словами.

– КТО ХОЧЕТ КО МНЕ? ПЯТЬ ЛЕКАРОК И ДВАДЦАТЬ ДУРЕХ СОЛДАТАМ ЯЛДАКИ НАМЫВАТЬ, ЧТОБ ОТ СКУКИ В ГОСПИТАЛЕ НЕ ПОДЫХАЛИ? БЫСТРО КТО МНЕ! ОСТАЛЬНЫЕ, СТОЯТЬ НА МЕСТЕ!

Вот я бы сама такого не поняла, а тут, в этом мире, подобное отношение было нормальным. Чем властнее и злее госпожа, тем сытнее и спокойнее живется ее холопам. Такая сама три шкуры спустит, но другим в обиду не даст. Лениться не позволит.

Девочки чуть ли не в драку бросились вперед. Своих пять лекарей я выбрала из семи желающих и двадцать из двадцати пяти.

– ГОСПИТАЛЬ ПРИВЕСТИ В ПОРЯДОК! ИНСТРУМЕНТ СЧЕСТЬ! ВСЕ ОТМЫТЬ! КАЖДОЙ ЛЕКАРКЕ ПО ЧЕТВЕРО ДЕВОК СЕБЕ ВЫБРАТЬ! ЗА НИХ ЗАДНИЦАМИ ОТВЕЧАЕТЕ! И ФЛАГ НАД ПАЛАТКОЙ ПОДНЯТЬ! ГОСПИТАЛЬ ОТКРЫТ! НЕ ДАЙ, СВЕТЛАЯ, УТРОМ ВОДЫ НЕ ХВАТИТ ИЛИ ТРЯПКИ НЕ ПРОСОХНУТ!

Девочки за метались, но быстро разделились по группам и побежали. Лекарки, приставленные к нам Матисой, быстро помогли организоваться, подсказывая, что кому делать.

– Я смотрю, в лекарском лагере вам не впервой бывать, леди Херши. Освоились вы быстро. – Матиса смотрела и улыбалась.

А дальше рот открыла Матиса. Такого я не слышала даже в школе. Зато за пятнадцать минут все остальные палатки были поделены на группы и занялись наведением порядка. В других палатках все же руководили лекарки с опытом. Мои же бегали как курицы, поправляя и поучая девочек. В госпиталях оказался полный бедлам. Ничего не отмыто, не разложено по местам. Кровати не расставлены. Пыль не выбита.

Больше всех любопытствовали мальчишки из числа слабых магов. В лекарскую им не хотелось, но вот девочки манили как магнитом. Троих поймала и пристроила носить дрова со склада. Еще двоих отправила с девочками за водой. Остальных прогнала подальше. Как пришел Лорд Мимитои, даже не заметила. Бегала сама, проверяя, как выполнена работа.

* * *

– Херши! – обернулась сразу. Увидела лорда.

– Лорд Мимитои, – присела в глубоком реверансе. Величественно и уверенно.

Встала и подошла. Данле смотрел на все это, выпучив глаза.

– Рада вас приветствовать в госпитале. Данле, привет. Пойдем смотреть лагерь? Или сперва госпиталь? Ты уже тут был?

Данле покачал головой.

– Леди, – обратилась я к лекаркам, – это Данли. Он еще не был в госпитале. Покажем ему, как тут у нас? – я протянула Данле руку, и он взялся за нее.

– Пойду на совет – сказал лорд и ушел.

– Эти леди выбрали себе служение короне на поле боя, но не с оружием. Не у всех был выбор, кем им стать, но на защиту родины их никто не толкал. Есть работа и в городах, и в деревне, – мой голос был мягок и нежен. – Именно их руки вернут твоему отцу солдат в строй. А тех, кто сильно ранен, после боя мы будем лечить. Для лекаря война заканчивается не с поражением врага, а только когда последний солдат покинет наши палатки. И бой за жизни у нас длится больше. Знаешь, сколько сильных темных магов видели тут без штанов и с лишней дыркой? Ууу… не счесть!

Данле хихикнул. А я долго пересказывала ему, а за одно и девочкам устав лекарского корпуса. Рассказывала, как и кого будут принимать, как классифицировать и куда складывать. Кто из девочек в каком порядке будет лечить. Выделила из них группу реанимации героев. Эти девочки вместе со мной будут встречать магов и покрывших себя славой. Сперва они подготовят пациента к лечению, потом позовут меня, и после того, как я закончу, пойдут доделывать остальную работу. Еще одну лекарку с ее девочками, назначила ответственной за безнадежных. Тех, чье лечение требует много сил и времени. Тех, кого мы не сможем вернуть в строй. В их обязанности входили к обезболить и минимальным воздействием продлить жизнь. Если солдат выживет, то им займутся, как позволит время. После боя, или уже в городе, куда их доставят на телеге. Остальные девочки, не обращая внимание на других, должны возвращать солдат в строй. Да и другие, если нет своей работы, должны заниматься тем же. Может только я могла себе позволить, улучшить состояние безнадежного. И то не в ущерб остальным.

Данле слушал с раскрытым ртом.

– А куда вы деваете мертвых? – спросил он.

– Никуда. Тут же лежат. За ними приезжает телега. На телеге есть некроманты, которые и забирают павших героев. Только иногда, когда мест не хватает, девочки выносят солдат ко входу, забирая оттуда очередного раненого. Вылеченных тоже гоним прочь, отсиживаться за палатой и ждать пока за ними приедет другой обоз. Но если солдат не потерял своего оружия и форма не так сильно повреждена, то они сами уходят обратно.

– На войну?

– Да.

– А зачем?

– Чтобы попасть в свой полк, где они всех знают.

Все время экскурсии лекарки так и стояли по стойке смирно у своих коек, следя за нами. Одну девочку аж трясло. Еле находила куда деть руки.

– А почему вы на них кричали? Когда мы с папой шли, я слышал.

– Вот представь, – я присела рядом. – Вон там, на поле, идет бой. Взрывы, магия, крики солдат, идущих в атаку. Маги, орущие заклинание. Командир, отдающий приказы. Гремит барабан, поет труба, чтобы все слышали приказ. Там все бегут. У палатки полсотни раненых стонут и просят помочь или убить. Тут и там бегают солдаты и носят нам раненных. В палатке девочки пытаются помочь обожженному огнем. Рядом отпиливают ногу, почти без обезболивания. А там руками собирают раздробленную кость в ноге. И тут мне нужно дать приказ! Громкий у меня должен быть голос?

– Громкий!

– Вот и ору. Тренируюсь. У нас же учения. Хочешь попробовать?

Данле только покачал головой.

– Ну же! Это весело! Давай! Просто так кричать не интересно. Я буду ругаться, а ты учиться звать на помощь. Сперва кричу я, потом ты: «Спасите! Помогите!» Только громко. Договорились?

Данле наконец-то кивнул головой.

– ДУРА! РОВНЕЕ ЖЕРТВЕННИК! РАСТЯПА! УРОНИШЬ ЧЕРЕП – СВОЮ ГОЛОВУ ОТДАШЬ! ДЕРЖИ ЖЕТВУ! РОТ ЗАТЫКАЙ! УКУСИТ! САМА НА АЛТАРЬ ЛЯЖЕШЬ!

– ААААААА!!!!! СПАСИТЕ ПОМОГИТЕ! ААААААА!!!!!

– ДА ХОТЬ ОТКУСИТ ТВОИ ПАЛЬЦЫ! РОТ ЗАТКНИ, ДУРА!

– ПОМОГИТЕ! УБИВАЮТ!!

Голосок у Данли был еще такой мальчишеский, детский, что я расхохоталась. Девочки тоже поддержали. А Данли все заливался.

Дверь шатра распахнулась. На пороге стояло трое взрослых темных магов. Лица кирпичом. В руках заклятья. В глазах недоумение.

– Спокойно. Я учу ребенка звать на помощь. Если у тебя проблемы и ты маленький, молчать не надо. Надо громко и четко орать: «Помогите!» И тебе помогут, если есть кому.

– Ты кто? Данли! Где твоя нянька? – маг не унимался. Заклинание в его руке все больше напитывалось силой.

А вот Данли испугался и спрятался за меня.

– Я леди Херши. Его нянька.

Маг кинул свое заклинание. Парализатор.

Дернула кистью руки, пуская контрзаклинание, и тут же свое в ответ.

Маг вылетел пробкой, перекатываясь через голову, стоило первым заклинаниям поглотить друг друга с характерным щелчком кнута.

Друзья мага не медлили. На полминуты выпала из жизни, сосредоточившись только на том, чтобы отбить атаки. За мной стояли девочки. Пропустить или увернуться никак не вариант.

Пространство наполнилось щелчками, треском и раскатами грома. Вспышки остаточной магии летели во все стороны. Боевые маги никак мальчишкам в школе не чета.

В один момент вытянула вперед серак и, не раскрывая, прокатила по нему настоящее боевое. Только слабое. Еще один маг вылетел из палатки прочь, сильно контуженный от разрывного в лицо.

– ПРЕКРАТИТЬ!

Маг застыл как вкопанный, натягивая на руки по больше витков силы, чтобы быстрее выставить защиту. Я же напротив слила темную магию, выпятив светлую.

– ЧТО ТУТ ПРОИСХОДИТ!? – Лорд Мимитоии был немного зол.

– Учила вашего сына звать на помощь.

– И ЧТО?

– Удачно, как видите. Явились, словно некроманты на запах долга родине.

– Полезное умение, – буркнул Лорд. – Займитесь лучше пока питанием ребенка.

– Как прикажете, Лорд Мимитои.

– Вы неплохо держались, леди. Для лекарки. Откуда такие умения? – наконец заговорил последний из темных.

Весьма красивый для темного и не такой уж и старый. Скорее даже просто взрослый. Чуть поизносился в армии.

– Как-то раз пришлось регулярно ставить примочки темному магистру. Не очень приятные. Вот он-то меня сильно в защите и поднатаскал.

– Шутите, леди.

– Напротив. О чем еще старику говорить со своей сиделкой? То ли дело научить тому, что пригодится в жизни. Последние годы он преподавал, но здоровье пошатнулось. А я у него адаптировалась в этом мире.

– Если это так, то у вас талант. А как его звали?

– Не льстите. А звали Кравис, кажется. Я куда чаще называла его дедушкой, – улыбнулась, поймала за руку Данли и вышла. Маг вышел за мной.

Маги, выкинутые мной из палатки, уже пришли в себя и смотрели недобро. А вокруг собралась целая толпа.

– Не проводите нас до столовой?

– Почту за честь, леди.

– Леди Херши.

– Лой, – представился маг.

– Очень приятно.

Данли шел молча, поглядывая то на меня, то на мага. Маг тоже половину дороги приглядывался.

– Вы же шутили, когда говорили про старого мага? Так выучить за год невозможно.

– Магистра! Это он посоветовал мне связать жизнь с армией. Темные маги весьма категоричны. А мои силы не столь велики. Зато есть и небольшой темный дар. Что для одинокой девушки в чужом мире очень кстати. А что понимает темный боевой маг в лекарском деле?

– Ничего?

– О! Напротив, очень много. Он часто бывал в госпиталях, еще чаще отправлял в них других. Лучшего консультанта по ранениям, чем темный боевой маг в годах найти трудно. Особенно, если он умеет учить. Это было очень познавательно.

– А что вы делаете сегодня вечером?

– Думала, прогуляться в городе. Одна.

– Обязательно одна? Это может быть опасно.

– Не думаю, что на меня позарятся. Но если что, я вылечу бедолаги зрение.

– У вас своеобразный юмор.

– Своеобразный юмор – это уговорить некромантку на белое платье и свадьбу в храме светлой богини. И чтобы все-все ее коллеги и однополчане были там. А после – жизнерадостные танцы и гульба в эльфийском кабаке до утра. Вот это юмор. А у меня просто тяжелый день. А завтра будет еще тяжелее.

– Офицерская столовая.

– Спасибо, что проводили.

Пока Лой рассматривал меня, а я офицерскую столовую, Данле во все глаза пялился на солдат. За офицерской столовой стояла полевая кухня. А за ней и поле, где солдаты сидели прямо на земле и ели. Это были далеко не мальчишки. Настоящие воины. Именно они будут завтра изображать врага. Там были и маги средней руки, и здоровенные мужики с исполосованными харями.

– Пойдем.

Я повела Данли мимо офицерской столовой, захватив с раздачи пару мисок и ложек. Повару подарила извиняющуюся улыбку и пошла дальше.

– Эй, братец лис! – мальчишка на раздаче был огненно-рыжим и с веснушками. Лицо было добрым, и он явно скучал. В котелке оставалось на донце. – А не с уточкой ли пшенка?

– С уточкой. Подставляй плошки.

Данли немного смущался. А если по правде, то даже очень. Но колено под зад сделало свое дело, и он гордо пошел вперед.

– Твой? – спросил братец лис, глядя на Данли.

– Командирский.

Парень споро наложил нам каши. Устроились на траве, не далеко от солдат и кухни. Данли во все глаза смотрел на матерых бойцов, но и кашу есть не забывал.

– Леди Херши? – к нам подошли аж три расфуфыренные девицы в платьях. И судя по голосу и лицам, довольны они этим не были.

Повернулась и окинула презрительным взглядом всех. Взгляд задержался на одной из девочек. Токи силы уже шли чуть иначе. Выбрала нужный амулет на шее и просканировала. Девушка даже дернуться не успела.

– Поздравляю. Шесть недель. Пол определять еще рано. Чем еще могу быть полезной?

Лицо девушки медленно побелело. Глаза расширились и над ямочками вспыхнул румянец.

– У меня будет ребенок! Свершилось! У меня будет ребенок!

Ту, что обратилась ко мне, смяли в объятьях.

– Леди Херши, – уже более спокойно и дружелюбно. – Мы за Данли.

– Они за мной, – чуть грустно повторил Данли.

– Они уже присматривали за тобой?

Данли только кивнул.

– Лорд Мимитои уже не впервой к нам обращается. Мы готовим Данли к поступлению в школу.

Церемония взаимного знакомства, приветствия и обмена любезностями заняла еще какое-то время, после чего Данли увели.

– Братец лис, – парнишка дернулся от обращения как от пощечины и посмотрел очень осторожно, будто я могу его укусить. – А с кем бы мне в город попасть?

– Леди, если вам будет угодно, в корпусе старших офицеров есть карета.

– Много чести. Еще я в каретах в город не ездила. А повозки нет? – парень смотрел недоуменно. – Не хочу я платья одевать. Часа два на туалеты, только чтобы прогуляться? Туфли потом только выбросить, да и подол платья только отрезать. Пожалей моих горничных. А я и на повозке не переломлюсь. Не хрустальная.

– Если леди изволит, – чуть хмыкнул мальчишка и улыбнулся. – Некромант собирался в город. У него своя повозка – ага, для трупов.

– Вот это мне подойдет куда лучше. И где мне его найти?

– Эй, некромант! Лекарку до города довезешь? – некромант нашелся недалеко. Прям совсем и с миской каши.

Некромант выглядел так, как его простые люди и представляют. Старик, с седыми волосами, в помятой черной мантии с толстой цепью на шее. На цепи висел его полковой знак. Рядом с некромантом лежал посох.

– В телеге места всем хватит. Только я в город часа на три и обратно.

– Спасибо вам, – сказала я.

От лагеря в город, по утопающей в грязи дороге, отъезжала телега. Сидя на козлах, старой клячей правил некромант. В телеге, позади, свесив ножки, сидела лекарка. Рядом – паренек с рыжей шевелюрой и грыз яблоко. Никому до телеги дела не было. Да и картина в здешних местах обычная.

Город начинался с высокого деревянного частокола, поверх которого на небольшом расстоянии строили стену. Строили уже давно. Это было понятно, по халупам, стоявшим у стены и женщинам с детьми. Мужики работали неспешно, стараясь оставить работы сыновьям. Сыновья бегали тут же, играя с обломками камней в грязи или помогали, таская раствор или обтесывая камни. Мальчишка никак не старше лет десяти споро переворачивал маленькие камешки, с одного удара отсекая ровную грань. У его ног уже лежала приличная гора осколков, а готовые маленькие камни почти сразу уносили строить караулку у башенки. Такие караулки на два солдата стояли через каждую крестьянскую меру длины. Видимо, город спокойным не был, и мэр или владелец хотел хотя бы стену оградить от посягательств.

Домики стояли большей частью, как говорится, из говна и палок. Каркасники, заполненные соломой и навозом, беленые известняковой штукатуркой. Но давно. Все это уже на многих домах успело обвалиться. Дыры затыкали кто чем.

Повозка не остановилась и поплелась в центр. Хмурые люди в грязной одежде сонно отходили, пропуская нас. Покатая улица по краям имела глубокие канавы, откуда сильно воняло. В вечернем солнце все это выглядело мрачно, но напоминало мне кое-что.

Женщины, мимо которых я проезжала, здоровались легким поклоном головы. Я здоровалась в ответ. Девушки же пялились на мое платье, как не пялятся во дворце на платье самой королевы. Пышные нижние юбки и их огромное количество были видны. Ткань верхней блестела. Невиданная роскошь. Еще и башмаки из неместного дерева с гладкой резьбой, затертой шкуркой так, чтобы не цеплять грязь. Резчик их не продавал. Он выставлял их в окно своей лавки, как рекламу мастерства. Но для меня подогнал по ноге и поставил набойки.

Ближе к центру народ стал попадаться улыбчивый и более позитивный. Две прачки с корзинами белья одарили рыжика смехом и многозначительными взглядами. Сиськи девки сильно не прятали, и мальчишка залип взглядом. Часть дороги за нами бежали дети. Худые, грязные и счастливые.

Некромант остановился у большого, но не богатого дома. Хотя стены целы, побелка не так стара. Хотя, может быть, дом и не был бедным.

– Я к магистру. Часа через три приходите.

– Леди, я вас провожу, – сказал рыжий.

– Девок бы лучше проводил.

– В городе опасно.

Я только рассмеялась.

– Покрадут тебя, братец лис. Покрадут. Вон те прачки и покрадут. А мне боятся нечего.

– Скажете тоже.

Я спрыгнула с телеги и пошла в сторону центра – искать базар. Делать мне там особо нечего, но все лучше, чем в лагере скучать и от магов отбиваться.

У края рынка мальчишка увидел валяющийся на грязной мостовой подгнивший помидор и тут же бросился к нему. Торговец помидорами заметил и, не думая, кинул в ребенка палкой. Мальчик не увернулся, и палка больно ударила его в голову. Зато он подхватил помидор и убежал, вцепившись в него зубами на бегу.

Чуть приподняла руку и прошептала заклятья. Глаза торговца резко расширились, он схватился за руку и стал озираться. Рука на глазах стала чернеть.

Наши глаза встретились. В его была такая ярость. Да и в моих. Только уголки моих губ смеялись. Торговец открыл рот, но ни звука не вырвалось. Проходили, знаем. Я улыбнулась и пошла вперед.

Рыжик с ужасом смотрел то на меня, то на торговца.

Нищета города давила в глаза. Старухи, считающие рубленную медь и приценивающиеся к куче отбросов, что на свалку стыдно нести. Дети, бегающие между рядами, уворачиваясь от затрещин и мечтая спереть себе еды. В боковой улице плотник как лев сражался с продажной девкой за пару медяков, пытаясь сойтись в цене. Девка была уже беременной, хоть этого никто не замечал. Да и плотник здоровым не выглядел. Зато у пивного сарая даже тут, в центре, была давка. Трезвыми оставались разве что совсем бедные. Старики да дети. Старики – это мужчины чуть за тридцать. Дети – это до восьми. После уже надо работать или воровать.

– Доченька, подай! – проговорила старуха.

– В богов веруешь? – спросила я.

– Верую! Во всех верую!

– Раз веруешь, то боги тебе и помогут.

– Это ж кто? – старуха поняла, что денег я не дам, но все еще не отступала. – Смерть разве что пораньше придет?

– Чем не помощь? Никому так страстно, как ей, не молятся. Никого так вожделенно не ждут, как ее. Уж я-то знаю. И ты знаешь.

– А может, дашь монетку?

– Зачем она тебе? Все равно умрешь. Уж подавать так детям.

– У меня дома тоже дети!

– Врешь. Не рожала ты. Если и хотела, то не могла. И жить тебе недолго осталось. До весны может и продержишься.

– И на том спасибо, добрая женщина.

– Помогай тебе боги.

Рыжий все больше смотрел на меня как на чумную.

– Госпожа! Подайте всех богов ради! – перед нами нарисовался мальчик.

– Работать иди! А всех богов не тронь. Там темных много.

Мальчишка вытянул вперед руку, изувеченную веревкой. Сломанную в двух местах и сросшуюся криво. Видала я такое. Взял ношу не по себе, веревку на руку намотал и не удержал. Веса не хватило. Вот мясо и вырвало, да и кости сломала. Откуда у ребенка тут крепкие кости? У нас в школе такие часто бывали. Людям лечение, нам практика.

Схватила за руку. Мальчик тут же заорал, упав на грязь мостовой. Много сил теперь у меня это не отнимало. Амулеты сильно помогали в работе.

Кости треснули и выпрямились. Рана открылась по старому рубцу и стала быстро зарастать. Вокруг тут же собралась толпа посмотреть на чудо. Мальчик пару раз отключался от боли, но другого способа сделать это быстро не возникло. После обезболивающих пациента надо выхаживать хотя бы пару часов.

– Все! Пошел прочь! Работать иди! Нечего милостыню просить!

Мальчик, лежащий на мостовой, привстал, осмотрел свою руку и поцеловал край моего платья.

Еще недолго нас провожала толпа. Все только глазели, но близко не подходили.

– Купи самого дешевого хлеба полмешка. Только не сухого, – шепнула рыжему и положила в его ладонь монетку. После чего толкнула в сторону лавки. Сама же направилась к сидящим тут же рядом цыганам. А может и не цыганам. Но девушка в ярких юбках пела, а носатый смуглый парнишка ловко и звонко играл на чем-то, похожем на гитару. Музыка напоминала цыганские мотивы. Или испанские.

Кинула им монетку и вышла. Подняла руки кверху, притопнула и стала танцевать. Вся злость и тяжесть с души скатывалась как вода с кошки. Деревянные башмаки отбивали громко. Амулеты в руках прекрасно звенели, заменяя мне бубенцы. Десяток юбок красиво кружился вокруг меня. Простонародный фламенко я знала прекрасно, но раньше меня видело только зеркало. Теперь на меня смотрела чернь, и мне было все равно. Жгучий, звонкий, заводной перебор прогонял все дурные мысли. Взгляды мужчин липли к моим бедрам. Девки смотрели и краснели. А я хохотала и требовала от цыганенка играть быстрей. Амулеты на моей шее звенели не хуже, чем у горячей форентийки на улицах средневекового города, кем я себя в тот момент и представляла.

Рыжик так и стоял, глядя на меня, пока я танцевала. Но усталость взяла свое, и в голове прояснилось. Подхватила его за руку и пошла прочь.

– Леди, вы прекрасно танцуете.

– Не вздумай рассказать об этом в штабе. Умрешь еще мучительнее, чем тот торговец.

– Мы уже обратно?

– У нас нет времени.

– Но еще и полчаса не прошло.

– Увидишь.

Пока мы шли, за нами рос ручеек детей. Грязные, больные, еле живые. Не все могли даже бежать за нами.

Села на край повозки.

– Ты первый. Не толкаться! Стоять смирно и ждать!

Рыжий во все глаза смотрел, как я лечу детей. К пятому до него дошло, и он открыл мешок, доставая хлеб.

– Сам режь и давай по куску! – сказала я. – Следи чтобы тут ели!

Некроманта не было больше трех часов. Он не раз выглядывал в окно и все не выходил. Вышел только когда я закончила лечить. Рыжика за это время еще два раза посылала за хлебом. Лечила столько, что край магического платья почернел от детских поцелуев. Назад ехала, лежа в телеге, словно труп. Да и сильно от них не отличалась. Разве что жива. Но детей для города все равно было немного. И очень больных я тут не видела. Колечные все больше. Оно и понятно. Не выживали. А кого и кормить переставали, видя, что ребенку не выжить.