Текст книги "2-я книга. Сенсетивы Галана"

Автор книги: Алекс Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

Галактические координаты:

М = 98* 39* 21* + 0,34978 СЛ;

L = 52877,39437 СЛ;

Х = (-) I 724,50003 СЛ;

Стандартное галактическое время:

785 236 год Эры Галактического Союза

20 декабря, 11 часов 28 минут

Поясное планетарное время:

Месяц иззан, 03 число, 06 часов 00 минут

Когда я вышел из часовни, моих голографических друзей в садике уже не было. Возле входа в Общую часть дома на камне лежала белая туника жениха, новенькая мягкая варкенская броня и небольшая золотая шкатулка, а рядом с валуном стояли сапожки, которые я стачал себе года два назад и ещё ни разу не надевал. Было без пяти шесть и Рунита уже вернулась на корабль. Не знаю, удалось ли ей поспать в эту ночь хотя бы час, но я простоял на коленях перед святым крестом до самого утра. Я открыл шкатулку и достал из неё небольшой цилиндр, изготовленный из агата, на торце которого поблёскивала овальная золотая метка, которую мне следовало перенести на лоб. Одетый в белую свадебную тунику, с татуировкой жениха на лбу и серебряным соколом-чаром в руках я вошел в Общее помещение, прошел в ратан, отвесил глубокий поклон варкенархору, после чего направился к дверям, ведущим на Женскую половину своего хольда.

На пюпитре рядом с шаром-идентификатором лежал маленький букетик из каменных фиалок, приглашение Руниты входить немедленно. Я положил ладонь на золотистый полированный шар и двери тотчас распахнулись. Мне не пришлось долго искать Руниту, она уже стояла в прихожей нагой, а вокруг неё громоздились груды подарков. О, как же она была прекрасна в этот момент! Обнаженная и благоухающая, она стояла среди множества цветов и ярких коробок, украшенных лентами, подобная богине, нимфе, фее или какому-то другому волшебному существу. Её совершенное тело, тёмно-золотое, с глубоким смугло-розовым оттенком, цветом было подобно заходящему Обелайру, глаза сверкали, а губы улыбались. Рунита шагнула ко мне навстречу и распахнула для меня свои объятья.

Замирая от восторга и восхищения я подошел к этой солнечной богине, такой знакомой и всё же бесконечно таинственной, робея, словно подросток перед первым поцелуем, и протянул ей статуэтку-тотем. Все слова, которые я хотел сказать своей возлюбленной, моментально вылетели у меня из головы. Рунита, дыша часто и взволнованно, взяла из моих рук серебряного сокола-чара, не гладя поставила его на какую-то коробку и обняла меня за шею. Мои одежды мигом слетели с меня и моё тело, словно бы пронзил плазменный разряд. Как только этот последний барьер между нашими телами исчез и они соприкоснулись, я совершенно потерял рассудок, чувство реальности и вообще пришел в неистовство.

Хотя руки мои ещё не успели обнять Руниту, из меня тотчас вырвался плазменный разряд просто чудовищной мощности, который я каким-то чудом умудрился телепортировать за пределы корабля и направить его вверх. Жадно целуя мой лицо, лоб, губы, глаза, Рунита обвила меня руками и ногами, сжала меня с невероятной страстью и какая-то мощная, непреодолимая сила стала увлекать нас вверх, поднимать к высокому сводчатому потолку, сложенному из резных брусьев. Вдоль моего позвоночника стала биться, пульсируя и набирая силу, неведомая мне доселе энергия. Тому, что произошло потом, я так до сих пор и не нашел никакого разумного объяснения, так и не поняв, что произошло. Плавно поднимаясь вверх, я до боли в суставах напрягал своё тело лишь слегка касаясь бёдер Руниты руками, а она извивалась всем телом обнимая и лаская меня, покрывая всё моё тело обжигающими пиро и телекинетическими поцелуями, от которых я чуть ли не сходил с ума.

Мы поднимались всё выше и выше к потолку, а я, словно бы оцепенел и не мог пошевелиться. Не останавливаясь ни на одно мгновение, двигаясь вверх всё быстрее и быстрее, мы сначала пронизали резную деревянную обшивку потолка, затем обрешетку из дубовых брусьев, толстые бериллиево-титановые плиты внутренней обшивки "Молнии", прошили насквозь детали рангоута и трубопроводы системы охлаждения корпуса, прочнейшую сталопластовую решетку силового каркаса и, наконец, прошли, словно нож сквозь тёплоё масло, через прочнейшие бесшовные, кристаллокерамитовые бронеплиты, – материал уплотнённый и напряженный мощными силовыми полями, способный выдерживать колоссальное давление и огромную температуру.

Всё это хозяйство мы пронзили точно так же, как иголка пронзает мягкую ткань. Вырвавшись наружу, мы стали стремительно подниматься в небо окруженные плазменными разрядами, взлетая всё выше и выше. Вскоре я почувствовал обжигающий холод, так как мы достигли стратосферы. Поскольку в мои планы не входило совершать брачный полёт в открытом космосе, я резко остановился и мы спикировали поближе к благодатной долине, лежащей за Роанлахскими горами. Мои руки и губы пришли, наконец, в движение и я с бешеной страстью принялся ласкать и целовать Руниту, направляясь в сторону Долины Смерти и с каждой секундой увеличивая скорость. Если несколькими минутами раньше один только я извергал пирокинетический огонь, то теперь мы делали это вдвоём, из-за чего летели разбрасывая вокруг себя толстые, ослепительные бело-голубые молнии, которые отчётливо выделялись на фоне золотистых плазменных шлейфов.

Ни я сам, ни моя божественная возлюбленная, мы оба не могли сдержаться и всё бы ничего, да, вот всё это пламенное хозяйство так и норовило направиться вниз, к земле, к мирным полям, золотым от созревающей пшеницы, ухоженным садам с их плодами и нарядным, симпатичным домикам. Поначалу мне удавалось всё контролировать, но для того, чтобы не наделать беды, я резко поднялся на высоту примерно шести километров и там отпустил Руниту и, повернув её лицом к планете, позволил лететь самостоятельно. Неконтролируемые выплески энергии тотчас прекратились, моя жена звонко и весело засмеялась и тотчас стала удирать от меня, широко раскинув руки, словно птица крылья.

Волосы Руниты, уложенные в замысловатую причёску, тут же разметало воздушным потоком и они вытянулись в длинные каштановые струи. Тело её выгнулось и напряглось, ноги были плотно сжаты и слегка подняты розовыми ступнями кверху, а обычно задорно-круглые и сексуально выпуклые ягодицы были так стиснуты, что по бокам появились овальные луночки и они вздёрнулись, ещё сильнее подчеркнув очаровательные, манящие к себе мои губы, ямочки на пояснице. От того, что тело её было выгнуто, словно лук, под ягодицами у Руниты появилась чёткая складочка, похожая на радостную улыбку. С громкими, азартными криками я погнался за этой хохочущей солнечной бестией, которая подзадоривала меня тем, что улетая слегка повиливала своим смеющимся задом.

Пока мы летели не вожделея друг к другу, всё было нормально и наши тела не выстреливали в разные стороны никаких электрических и плазменных разрядов. Рунита левитировала отменно и мчалась на скорости примерно в двести километров в час. Как только она пыталась лететь быстрее, воздушный поток тотчас начинал доставлять ей неприятности, поэтому я послал ей короткую обучающую телепатемму и быстро соткал впереди неё псевдосиловую защиту в виде аэродинамического обтекателя и нагрел воздух внутри этой капсулы до вполне комфортной температуры. Наша скорость моментально возросла чуть ли не до полутора тысяч километров в час, что устраивало меня куда больше, ведь до Долины Смерти было ещё лететь и лететь.

Однако, как только я проявил заботу о Руните, а она в ответ послала мне пиро и телекинетический поцелуй, мы оба тотчас отреагировали на это очередным залпом, но на этот раз он широким шлейфом ушел в небо. Это несколько отрезвило мою жену и она резко увеличила скорость, помчавшись не менее, чем на трёх звуковых, от чего я даже опешил. Распустив вокруг себя лёгкое, едва заметное поле телепатической локации, я увидел, что не смотря на отсутствие практики, она шла строго выдерживая курс, проложив узкий луч сверхзрения до самой Долины Смерти. Чтобы угнаться за ней, мне пришлось приложить весьма значительные усилия, а ведь я всегда был отличным левитатором и не раз выигрывал не только воздушные бои с флайерами противника, но и задавал трёпку десантным космоботам. Пожалуй, эдак из моей жены выйдет отличный сенсетив-коммандос.

Не прошло и четверти часа, как впереди показались остроконечные бурые скалы, окружавшие вулканическое плато сплошным частоколом. Рунита при виде их резко сбросила скорость, стала забирать вправо и легла в полёте на бок. Она летела метрах в пятидесяти впереди меня и я хорошо видел её смеющееся, сияющее от счастья лицо. Вот тут-то я и послал ей свой первый поцелуй, – горячий, влажный и страстный, нацелив его на ложбинку между грудей. Пронзающий и полный желания. Вместе с этим поцелуем из меня вырвался огромный шар золотисто-белой пирокинетической плазмы, имевший просто колоссальную мощность. Я не стал выбрасывать его в стратосферу телепортом, а лишь нацелил его в зенит с таким расчётом, чтобы он не угодил в Сиринеллу, сияющую на синем небосклоне Галана полированным серебряным диском.

Рядом с нами уже была Долина Смерти и когда я послал Руните второй поцелуй, состоящий из нескольких сотен страстных, обжигающих невидимых стрел, второй пирокинетический разряд я нацелил в кривой, черный зуб скалы, торчащей из здоровенного лавового наплыва и окутанный желтовато-сиреневым туманом. Сие безобразие взорвалось с оглушительным грохотом и было готово разлететься по всему вулканическому плато множеством осколков, но я прихлопнул куст разрыва, начавший вырастать на том месте, мощным телекинетическим ударом.

Страсть бурлила и кипела во мне, словно горячая вода вперемешку с перегретым паром в жерле гейзера. Наконец, я дал ей выплеснуться на Руниту и всю перевёл в целый тайфун поцелуев, ласк и нежных прикосновений. То, что при этом из меня стала извергаться, как из здоровенного вулкана, пирокинетическая энергия, похоже, от меня никак не зависело, имело до жути колоссальные масштабы и мигом превратило всё вулканическое плато в ревущий огненный ад. Мы летели по кругу примерно в трёх километрах от Долины Смерти и вот теперь-то она полностью оправдывала своё название. Не позавидовал бы я тому человеку, который отважился бы сунуться туда пусть даже и в сверхтяжелом боескафандре повышенной защиты, ведь я каким-то образом умудрился поднять температуру пирокинетической плазмы тысяч до ста градусов.

Изнывая от нахлынувших на неё ласк, Рунита быстро перевернулась на спину и, дрожа всем телом, протянула ко мне руки. Ноги моей небесной возлюбленной медленно согнулись в коленях и она плавно раскрылась для меня, словно раковина-жемчужница, словно цветок лунной орхидеи, а таз и живот её стали ритмично двигаться, призывая меня слиться с ней. Прежде, чем приблизиться к своей золотой, кареглазой Матидейнахш, я соткал для неё из воздуха и холодной пирокинетической плазмы синее ложе, такое же надёжное, как и наша новая громадная кровать на "Молнии Варкена", и только после этого возлёг на него и коснулся губами тела Руниты.

Наше взаимное желание, наконец, получило своё воплощение в физической близости и слияние наших тел, горячие объятья и страстные поцелуи породили уже не огненный тайфун, а прямо-таки какой-то катаклизм. Скалы, стоявшие по краям вулканического плато, срезало, словно острой бритвой, раскрошило в мелкий щебень и закрутило с бешеной скоростью. Изверженная недрами Галана каменная твердь содрогнулась и застонала от дикого напора пиро и телекинетической энергии. Какой-то крохотной частицей своего рассудка я помнил, что это место было смертельно опасным для людей, а потому направил эту энергию вниз, в глубины Галана, стремясь разрушить все каверны, накапливающие ядовитые газы и сломать те каналы, по которым они поднимались наверх.

Энергия была мне подвластна, моё сверхзрение проникало в каменную толщу на многие сотни метров и потому уже через считанные минуты всё было кончено. Всю избыточную энергию, которая превратила очень в горячую плазму какую-то часть базальта и магмы, я аккуратно выбросил в открытый космос подальше от Галана. После этого мы летели по кругу на синем небесном ложе и занимались любовью почти точно так же, как мы делали это на шкуре синего барса. Ну, разве что с несколько большим энтузиазмом и просто невероятной выдумкой. Впрочем, огонька в топку мы поддавали по-прежнему и потому время от времени мне приходилось снова и снова выбрасывать плазменные протуберанцы в космос. Благо галанцы ещё не понаделали космических кораблей и мы поэтому не доставляли никому хлопот.

Хотя не так уж всё было и просто. Когда Рунита в очередной раз испытывала оргазм, её прорывало и она запускала в космос такие плазменные шары, что только держись. Ну, а во всём остальном наш брачный полёт проходил точно так же, как протекала почти каждая наша ночь. Мы могли бы заниматься любовью в небе и до полудня, но в какой-то момент Рунита посмотрела вниз и испуганно зажала рот ладошкой, сделав круглые глаза. Не то что бы её очень сильно испугала увиденная ею картина, – огромный, светящийся алым круг из раскалённого щебня и расплавленного песка, по которому то и дело пробегали огненные смерчи и от которого возносились высоко вверх толстенные, ветвистые шнуры электрических разрядов, просто ей сделалось немножечко стыдно за свою страсть и за то, что мы занимаемся любовью, можно сказать, у всех на виду, а потому она воскликнула:

– Дор, неужели это мы с тобой натворили? – Поцокав язычком, она добавила – Надеюсь, что мой отец не станет нас ругать за всё то, мы с тобой здесь устроили.

Я прижал её к груди и сказал:

– А я надеюсь на то, что Сорки останется доволен нашим брачным полётом, ведь за ним наблюдал не только он, но и все его пройдохи-губернаторы вместе с королями. – Посмотрев на то, во что превратилась Долина Смерти, – идеально ровную невысокую, круглую возвышенность, покрытую концентрическими бороздами, я добавил – Да, миленький у нас вышел стадиончик, теперь его можно будет засеять травой и устраивать на нём какие-нибудь торжественные мероприятия по воскресеньям и праздникам. Ну, что, домой?

Рунита ответила мне с закрытыми глазами:

– Да, любимый, отнеси меня на Женскую половину.

Эти слова были произнесены ей уже на там, на нашем большом и удобном брачном ложе, покрытом синей шкурой, в изголовье которого стояла серебряная статуэтка сокола-чара, вокруг которого обвилась спящая Серебряная Туника. Пушистик моментально проснулась и, нежно воркуя, тотчас метнулась к Руните, вытянулась вдоль её тела и превратилась в нежное покрывало. Моя жена была полна любовной истомы и по-прежнему желала меня, но теперь в силу вступали строгие правила варкенского бракосочетания и я был вынужден убраться с нашего брачного ложа, предоставляя Пушистику самой заботиться о своей хозяйке. У меня оставалось всего лишь пара минут для того, чтобы сказать своей супруге несколько напутственных слов. По завершении брачного полёта, дабы не разрушить всё то, что мы с ней обрели, я уже не мог прикоснуться к её телу не то что рукой, а даже мысленно. Встав на колени, я сцепил пальцы в клятвенный замок супружеской любви и верности, а затем, склонившись в глубоком поклоне, произнёс те слова, которые мечтал сказать с дней своей юности:

– Рунита, любимая, ты моя Матидейнахш и до своего последнего вздоха я буду любить тебя так же сильно, как во время нашего брачного полёта. Отдыхай любимая и набирайся сил для нашей встречи на Вечных Льдах Галана.

Моя жена посмотрела на меня сквозь полуприкрытые ресницы любящим взглядом и тихонько вздохнула. Отвечать мне она уже не имела права и я, чтобы не провоцировать её, быстро выскользнул из спальной. Теперь мне следовало снова придти к часовне Великой Матери Льдов и обратиться к ней с благодарственной молитвой. Что ни говори, а варкенский брачный полёт штука не такая уж и безопасная. Для некоторых супружеских пар он, порой, кончался трагически и только то, что галакты дали нам реаниматор, исключало окончательную гибель этих несчастных мужчин и женщин. Когда я полностью исчерпал весь словарный запас благодарностей и восхищения и вышел из своего варкенского садика, на борту "Молнии" кроме Руниты остался один только Нэкс, который поджидал меня в навигационной рубке.

Было половина третьего, все наши гости отсыпались после ночной пьянки и у меня было несколько часов, чтобы поболтать с ним прежде, чем отправиться во дворец чтобы продолжить свадебный пир и вручить нашим гостям свадебные дары жениха. Назавтра я должен был покаяться перед Сорквиком за все те разрушения, которые были устроены нами в Долине Смерти и заплатить за них богатый выкуп, как это обычно делалось на Варкене. Правда, там брачные полёты совершались над огромным Островом Любви, на котором родственники невесты сооружали множество огромных каменных обелисков-мишеней, делая это с изрядной фантазией и выдумкой. Ну, эту комедию я должен был устроить завтра, а сегодня мне предстояло хорошенько напоить наших гостей.

Натянув поверх мягкой брони свой старенький, потрёпанный космокомбинезон, – своё любимое домашнее одеяние, я ввалился в навигационную рубку и плюхнулся в командирское кресло. Нэкс сидел поджав под себя ноги на пульте управления и широко улыбался. Если бы я не знал того, из чего сделан этот парень, а точнее андротело-манипулятр моего старого друга, то его точно можно было бы принять за самого обычного галакта. Он открыл на пульте секретную панель и достал из небольшого оружейного сейфа не бластер, которого там отродясь не лежало, а заветную бутылку, изготовленную из цельного куска сердолика, по самую золотую пробку наполненную кихой-ро, – крепким варкенским ликёром. Бросив мне бутылку, Нэкс восторженно улыбнулся и я поинтересовался у него крутя головой:

– Послушай, старина, я всегда поражался твоей осторожности и трезвости до этого дня. Какого черта ты подобрался к нам чуть ли не вплотную? Или это тебя Сорки уболтал?

Нэкс взглянул на меня озабоченно и ответил:

– Шкипер, я уже стар, как два миллиона демонов и три ведьмы. До этого дня я считал, что меня уже ничем невозможно удивить, но когда ты со своей женушкой прошел сквозь борт "Молнии", словно вода сквозь фильтр, признаюсь честно, я сдрейфил не на шутку. Понимаешь, то что ты сделал, вообще не поддается никакому научному объяснению. Пожалуй, с каким-нибудь газом или холодной плазмой я ещё смог бы сделать что-либо подобное, но провести сквозь конструкционные материалы такой прочности живой организм я точно не смогу. Мои сканеры зафиксировали в этот момент такой выброс энергии, что я просто обалдел. Да, и потом, когда вы долетели до скал, мне тоже пришлось помандражировать не на шутку. Вы же оба уподобились чему-то вроде звезды или термоядерному реактору, Верди. Что ты, что твоя тигрица. Вы так разогрели это вулканическое плато, что чуть не прожгли в Галане дырку диаметром свыше сотни километров. Вот мне и пришлось выпустить боевую машину, поставить её на противоположной стороне, сплести вместе с ней силовую сеть и лететь за вами следом по кругу страховки ради. Хотя, честно говоря, если бы вы проплавили кору Галана и дошли до мантии, то уже даже я ничего не смог бы сделать. Ты хоть представляешь себе, как бы тогда бабахнуло? Нет, шкипер, на тебя и Руниту, а так же на ваш секс под облаками, самое время вводить запрет, как на горячее оружие. Ты хоть представляешь себе, сколько пирокинетической энергии ты выделил?

Увы, но нас, варкенцев, всегда живо интересует то, какова наша сенситивная мощь в пересчёте на стандартное взрывчатое вещество. Хотя озабоченность Нэкса меня и позабавила, она давала мне лишь общее представление о результатах нашего брачного полёта. Конечно, я был полностью уверен в том, что поставил абсолютный рекорд в этом, сугубо варкенском, виде спорта, но точных цифр я не знал и потому робким голосом спросил, скромно потупив взор:

– Сколько же, если не секрет? Наверное мегатонн пятьсот или около того.

– Пятьсот мегатонн! – Презрительно фыркнул Нэкс – А семьсот тридцать две гигатонны ты не хочешь? Добавь теперь к этому те двести семь гигатонн, что выдала твоя рыжая фурия и посчитай, что вы за семейка. Вот так вот, шкипер, а ты говоришь, что я потерял осторожность. Хорошо, однако, то, что Сорки в этом ни хрена не соображает, а то бы он вместе со своими корешами точно свихнулся бы. А вообще всё прошло просто замечательно. Его вместе с принцами и королями я посадил здесь, в навигационной рубке, а для всей прочей братии открыл каюты правого борта на уровне "В", сам понимаешь, нам с Бэкси не хотелось их отвлекать роскошью. К тому же и иллюминаторы там не такие громадные, а потому нам не пришлось зря жечь медь, чтобы закрывать их большими силовыми экранами. Зато на твой полёт пришли полюбоваться практически все ваши гости и то, что вы устроили в небесах, им всем очень понравилось. Велимента, как ты и просил, я усадил рядом с Сорквиком, как твоего шафера. По-моему ты прав, шкипер, что ставишь на него, хотя Бэкси больше нравится кандидатура Реда Милза. Нет, мне тоже нравится этот моряк, но Вел действительно мужик, что надо и он тебя не подведёт.

Поскольку Нэкс говорил о цифрах, у меня не было ни малейшей причины сомневаться в точности его подсчетов, а потому меня взяла оторопь, ведь я точно знал то, что выплёскивал из себя далеко не всю энергию, которая бушевала во мне во время брачного полёта. Ёжась от ощущения своей исключительной сенситивной мощи, я признался ему:

– Нэкс, меня просто в жар бросает, когда я думаю о том, что действовал всего в четверть силы. Понимаешь, старина, теперь между мной и Силой практически нет никаких барьеров. Что же тогда будет, если я включусь на полную катушку?

Нэкс ухмыльнулся и сказал, спрыгивая с пульта:

– Ну, я думаю, что тогда ты сможешь запросто расколоть какую-нибудь планетку вроде Галана пополам. Э, да, ладно об этом, шкипер, давай, тресни кихоя и пошли собираться, а то Бэкси уже начала сердиться. Мы ей мешаем, видите ли. Она собирается о чём-то поговорить с Рунитой и для этого ей зачем-то потребовалась навигацкая.

Я свинтил с горлышка сердоликовой бутылки, подаренной мне как-то Равом, золотую крышку и выдул примерно полбутылки кихой-ро, – напитка имеющего крепость почти в семьдесят градусов, но пьющегося так же легко, как и "Старый Роантир". У меня на борту было несколько десятков декалитров кихой-ро моего собственного изготовления, но он, явно, уступал по качеству тому напитку, который где-то умудрялся доставать Равалтан Макс. Тем не менее именно им я собирался обнести каждого из своих гостей. Кроме дам, разумеется, им я собирался предложить редкостное вино с Дорка, – шампанское, да, такое, какого не найдёшь больше нигде во всей галактике, хотя это шипучее вино и делают на множестве планет. У дорканского шампанского, которое начали делать всего лет двести назад, большое будущее. Галактике лишь следует дождаться того дня, когда с Дорка снимут темпоральный барьер.

Подарки, которые вручала вчера на свадебном пиру Рунита, отбирала для неё Бэкси и они, по большей части, состояли из сугубо галанских вещиц, драгоценностей для женщин и холодного оружия для мужчин, а также различных предметов роскоши, изготовленных Нэксом из морской кости. Ещё к ним были добавлены предметы старины, – украшения для костюмов, посуда из серебра и золота, небольшие статуэтки и старинные книги, – всё прекрасно сохранившееся в моей стасис-кладовой или тщательно отреставрированное. Так баронесса Амели фрай-Ясвик получила от неё в подарок золотой медальон с портретом её, несколько десятков раз, прапрабабки Жуньеры, а также веер этой красавицы, который она подарила мне на память о тех ночах, что мы провели вместе.

Поскольку Бэкси досконально знала биографию и привычки каждого из наших знакомых, а также имела сведения о всех тех, кто был приглашен на нашу свадьбу Сорквиком, то для всех наших гостей она подобрала такие подарки невесты, что они никого не оставили равнодушным. К тому же скупость никогда не была главной чертой моего характера и потому я потратил на подарки свыше ста миллионов роантов. Но, тем не менее, не смотря на то, что дамы были осыпаны нами драгоценностями, а мужчины получили в дар кинжалы, шпаги и мечи ножны которых были усыпаны сапфирами и изумрудами, бриллиантами и рубинами, мои подарки, как я надеюсь, тоже не показались им сиротскими.

Каждый мужчина, который был приглашен на нашу свадьбу, получил от меня в дар большую книгу-компьютер с целым набором инфокристаллов, содержащих не только множество сведений о жизни галактов, но и последние новинки литературы и кино. Вместе с этим мужчины получили от меня роскошные перстни с микрокомпьютерами, а также браслеты из золота со стандартными устройствами связи, современные несессеры, облегчающие уход за лицом, волосами и ногтями с помощью новейших достижений науки, самую старинную мужскую одежду галактики, – черные смокинги, белоснежные рубашки и полуботинки, которые Бэкси называет оксфордскими. Охотники, а также караванщики и военные, получили от меня в подарок ручные станнеры и очки, электронные увеличители и много другого добра, но больше всего они радовались большим изотермическим контейнерам с самой редкой и дорогой галактической выпивкой. Золотые бутылки с кихой-ро я вручал им отдельно от всего.

Для дам у меня на борту "Молнии" тоже было много чего такого, что вызвало у них самый искренний восторг и изумление. Помимо книг-компьютеров это были, в основном, редкие даже в галактике драгоценности, – огневики с лун Керала, мерцающие изумруды с Ардора и знаменитые мидорские поющие агаты, а также многие другие удивительные драгоценные камни, оправленные в золото и превращенные Нэксом в ювелирные изделия редкостной красоты. Пошел в ход и косметический гель, произведённый мною в Равеле, которому дала самую высокую оценку Зармина Лантри. В общем мне было чем порадовать гостей и единственное, о чём я жалел, так это о том, что не всем я вручил эти подарки лично. Ведь что ни говори, а их собралось во дворце свыше пяти тысяч человек.

Мы пьянствовали всю ночь напролёт и только под утро народ стал разъезжаться по ближайшим отелям, чтобы подготовиться к очередному раунду, – свадебному пиру, устраиваемому нашими родителями, – Сорквиком, Бэкси и Нэксом. На нём мы с Рунитой должны были появиться уже вдвоём, но храня ритуальное молчание и не прикасаясь друг к другу. Эта часть свадебного пира на Варкене называется тойро-сурин, что можно перевести на галалингв, как контрибуция или компенсация потерь. Родителям невесты, как бы возвращалось родителями жениха всё то, что они вложили в своё чадо, а заодно оплачивались и их издержки, понесённые во время брачного полёта. Ну, в том смысле что всё то, что было сооружено ими самими или за их счёт на Острове Любви было развеяно горячим женихом в плазму.

Хотя наша свадьба и была организована на скорую руку, я не рискнул бы назвать её излишне скромной. Даже на Варкене её сочли бы вполне приличной, впрочем, доведись нам с Рунитой праздновать наше варкенское бракосочетание в Горном Антале, все Мерки поголовно точно не просыхали бы добрых две недели, столь велико было их уважение к моим родителям и деду с бабушкой. Однако, более всего меня радовало то, что я добился в своей жизни самого главного, был без пяти минут архо. Наконец-то, после двухсот пятидесяти семи лет скитаний я получил право именоваться архо-варкенцем и хотя путь на Варкен для меня был по-прежнему закрыт, я знал теперь то, что мой клан может гордиться как моим брачным полётом, так и союзом с Галаном и тем, что дочь Роантидов стала женщиной Варкена, ещё одной матидейтарой.

В тот момент я точно знал одно, первую, самую сложную половину своего пути к счастью мы с Рунитой уже прошли и теперь только от неё одной зависело, смогу ли я стать полноценным архо, достойным сыном клана Мерков Антальских, имя которого будет поминаться во время всех клановых праздников наряду с именами других архо, отсутствующих за праздничным столом. Теперь только от Руниты зависело то, станут ли мои многочисленные племянники с гордостью говорить на Яслях: – "А вот мой дядя Веридор…" И будет совершенно безразлично, что там отчудил этот самый дядя Веридор, ведь главное заключается в том, что он архо и что именно на него хочет походить мой племяш. От этого мне было так легко и радостно на душе, словно я никогда не покидал Варкен.

Большинство варкенцев, с которыми я встречался во время своих скитаний по галактике, совершенно не волновало то, что я изгой и лишь немногие из галактов, кому довелось знать об этом, кривили губы в презрительной усмешке, считая меня человеком второго сорта. Ну, с такими людьми я предпочитал не общаться. Доказывать им что-либо я всегда считал ниже собственного достоинства и был рад уже тому, что в том гигантском звёздном муравейнике подобных типов, кичащихся своим положением в обществе, было не так уж и много. Ну, а после того, как мою голову украсит традиционная варкенская причёска-архо, даже такие чистюли не смогут корчить рожи в моём присутствии не рискуя нанести при этом глубокое оскорбление клану Мерков Антальских.

Чисто теоретически я теперь мог вернуться на Варкен, но для этого мне нужно было убить шестерых лордов-хранителей чести. Когда-то давно они отказали мне, тогда ещё юному, нахальному сопляку в праве на немедленную сатисфакцию, отложив её на неопределённое время, но сейчас, когда я мог сойтись в смертельном поединке с ними сразу со всеми, у меня и в мыслях не было ничего подобного. Варкен и мой родной остров Антал жили в моей душе и для того, чтобы быть членом клана Мерков Антальских мне вовсе не требовалось убивать кого-либо. Брачный полёт примирил меня и с тем, что я был изгоем и теперь в этом не было ничего ужасного, ведь благодаря такому решению лордов-хранителей Варкена я обрёл, наконец, своё счастье.

Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, внутреннее пространство темпорального коллапсора «Галан», звездная система Обелайр, планета Галан, центральная часть континента Мадр, провинция Роанталь, город Роант, Большой императорский дворец, официальная резиденция императора Сорквика IV.