Текст книги "2-я книга. Сенсетивы Галана"

Автор книги: Алекс Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

Галактические координаты:

М = 98* 39* 21* + 0,34978 СЛ;

L = 52877,39437 СЛ;

Х = (-) I 724,50003 СЛ;

Стандартное галактическое время:

785 236 год Эры Галактического Союза

20 декабря, 00 часов 21 минута

Поясное планетарное время:

Месяц ранталь, 16 число, 11 часов 30 минут

Последовав моему совету, по прибытию в Ладиск капитан Коррель сразу же зарегистрировал судно не как торговое, а как прогулочное и причалил к пирсу возле большого острова, являющегося центральной частью города. Во-первых, потому, что отсюда было ближе к губернаторскому дворцу, ну, а во-вторых, это сократило ему массу времени, ведь я не собирался торговать мехами, так что мне не было никакой нужды соблюдать все торговые формальности. Вся команда была немедленно отпущена в увольнительную на неопределённый срок, судно в присутствии портового стряпчего передано в полное распоряжение Жано Корреля, на его борт поднялся полувзвод портовой охраны и последнее, о чём я попросил нашего друга, это нанять нам хороший открытый экипаж, но только без кучера, что и было сделано спустя четверть часа.

Ладиск, по галанским меркам, был большим городом, хотя и уступал по своим размерам Мо. В нём проживало почти двести сорок тысяч человек. Это был крупный торговый город, окруженный многочисленными фермами. Центр города располагался на живописном острове с высокими берегами и соединялся с берегом четырьмя большими, каменными мостами. Местность вокруг города представляла широкую плодородную равнину и оживлялось небольшим, но очень красивым горным кряжем, лежащим к северо-западу от города, выше по реке.

Когда мы сошли с борта "Принцессы", Рунита, как всегда, внешне была весела и беспечна, но я прекрасно чувствовал то, как она была напряжена. Возвращение в Ладиск напомнило ей о Герконе, её так и не состоявшемся муже, которого она искренне жалела. Она хотела навестить его могилу и возложить на надгробный камень, стоящий над урной с прахом, венок, но сначала нам нужно было совершить визит вежливости и посетить губернаторский дворец. Граф фрай-Доралд просил меня передать губернатору провинции Аргалон письма. Все три письма носили рекомендательный характер, но лишь одно из них было адресовано барону фрай-Ясвику. Два вторых письма были адресованы его жене и дочери. Ещё в тот момент, когда Ролтер писал эти письма, Бэкси сообщила мне о том, что этот парень просил губернатора отнестись ко мне и особенно к Руните с дружеским вниманием. Мою возлюбленную он вообще описывал, как ангельское создание, достойное быть представленным при дворе императора.

Наш визит к губернатору занял часов семь и не сошлись я на то, что Рунита очень хочет посетить сегодня могилу своего мужа, мы вообще не смогли бы уйти из этого гостеприимного дома. Барон хотел дать нам провожатых и конную свиту, но мне удалось отговорить его от этого и потому мы смогли без лишней помпы переехать на другой берег. Нейзер был весьма удивлён тому, что я прекрасно ориентируюсь на улицах Ладиска и даже стал задавать мне вопросы, но моя жена усыпила его бдительность тем, что подсказала мне, где именно нужно поворачивать к городскому кладбищу. Это напомнило моему стажеру о том, что я всё-таки нахожусь с Рунитой в весьма близких отношениях и потому могу знать этот город, в котором она выросла, с её слов. Нейзер быстро успокоился и поскольку я сидел на козлах, тотчас принялся изображать из себя кавалера на прогулке, пяля на мою жену свои наглые зенки и шпыняя меня своей шпажонкой, за что я чуть было не огрел его кнутом. А ещё он постоянно корчил мне в спину рожи и показывал язык. В общем этот тип и здесь был в своём амплуа.

Мы подъехали к кладбищу уже почти на закате дня. Рунита посмотрела на меня извиняющимся взглядом и я без слов понял, что она хочет пройти к могиле Геркона Ирта одна, без провожатых. Купив в цветочной лавке, стоявшей рядом со входом на кладбище корзину с ярко-алыми левкатами, она вошла внутрь, а я пересел с козел в карету так, чтобы мне была лучше видна чугунная калитка и аллея, по которой она ушла к высокому берегу реки. От нечего делать мы завели разговор об архитектуре. Ладиск был довольно молодым городом и ему не исполнилось ещё семи тысяч лет, так что лишь немногие здания в нём перестраивались более трёх раз. Он был застроен домами в три-четыре и лишь изредка в пять этажей, но все они были весьма высоки и построены в стиле старороантского классицизма, заложенного ещё при жизни великого галанского реформатора Арлана Гиз-Браде.

На примере нескольких зданий, стоящих напротив кладбища, больше похожего на красивый парк, я объяснил Нейзеру разницу между старороантским классицизмом и высоким артроантом, рассказав, заодно, чем отличается от этих двух архитектурных стилей новый артроант, появившийся сравнительно недавно, каких-то девять тысяч лет назад и даже высказал предположение, почему он не увлёк своими плавными, тягучими формами жителей Ладиска и они отдали предпочтение классическим пропорциям. На мой взгляд, все эти столичные штучки ещё недостаточно вызрели для того, чтобы их можно было называть вершиной архитектуры, хотя здания, построенные в стиле новый артроант, были весьма красивы и между тремя этими стилями было много общего. Указывая на хотя всего лишь трёхэтажное, но очень величественное и торжественное здание похоронной конторы, я сказал:

– Нейз, вам не кажется странным, что мы говорим с вами о галанской архитектуре так, словно сидим возле самого входа на центральную аллею Магнуссон-парка в Ольсенбурге и любуемся на Дворец Ярлов. Он ведь у вас тоже очень миниатюрный и имеет камерный вид, но никому не взбредёт в голову назвать его каким-нибудь каменным сараем с бронзовыми пугалами на крыше. Этот дворец является архитектурной доминантой всей центральной части города и без него Ольсенбург никогда бы не был таким привлекательным.

Нейзер встрепенулся и вытаращил на меня глаза. Глядя на меня с улыбкой, он спросил:

– Веридор, откуда вы знаете, что я из Ольсенбурга и что Магнуссон-парк моё любимое место в старом городе?

Улыбнувшись в ответ, я промолвил вполголоса:

– Вот как? А я и не знал об этом, Нейзер. Послушайте, если мы как-нибудь поговорим с вами на эту тему, то у нас найдется множество общих знакомых. Я ведь частенько бывал на Мидоре в свою бытность вольным торговцем и Ольсенбург это мой любимый город вашего мира. Но сейчас я хочу сказать вам о другом. Понимаете, Нейзер, я сейчас подумал о том, что Галан чертовски похож на ваш Мидор в том плане, что и вы, мидорцы, и галанцы очень бережно относитесь к старине и никогда не торопитесь со всяческими нововведениями. Ведь Ольсенбург стоит уже добрых полмиллиона лет на одном и том же месте, а его центральная часть всё такая же, когда вашим миром правили короли. Правда, в вашем мире вопросы старения материалов решает стасис-поле, которое делает их практически вечными, а для галанцев это очень трудоёмкий процесс. Но даже в таких молодых городах, как Ладиск, в градостроительство не вносится никаких изменений просто так, ради одного только желания повыпендриваться. Кое в чём галанцы также похожи и на нас, варкенцев. Они, как и мы, тоже предпочитают отточить до полного совершенства все те лучшие образцы, которые создали их предки, нежели городить огород по-новому и лепить какие-нибудь замысловатые штуковины в угоду нескольким десяткам богатых бестолочей. Впрочем, простите, но тут я не прав, на Галане традиции тем и сильны, что их очень крепко вколачивают в голову ещё в школе и ни один галанец не рискнет возвести в своём городе здание, которое будет шокировать всех остальных его соседей. Такого просто не допустит городской совет по архитектуре и градостроительству.

Нейзер улыбнулся, кивнул головой в знак согласия и сказал мне с удовлетворением в голосе:

– Да, Веридор, тут я с вами полностью согласен. Если на Галане эти вопросы решаются именно так, то этот мир действительно очень похож на Мидор. У нас в Ольсенбурге эти деятели из городского совета по архитектуре из кого угодно выпьют всю кровь прежде, чем разрешат не то что новое здание построить, а даже покрасить входные двери старого. Нам плевать, что где-то дома строят из керамопласта, мы как строили их из красного и голубого гранита, так и будем строить их всегда. И нам плевать на то, что наш искусственный гранит чуть ли не втрое дороже керамопласта, зато он ничем не отличается по внешнему виду от лучших сортов того камня, который когда-то добывался в окрестностях Ольсенбурга. Хотя мы и не такие традиционалисты, как вы, варкенцы, нам тоже нравится то, что наши города такие запоминающиеся. И вот что я вам ещё скажу, Веридор, на мой взгляд галанцам будет очень легко приспособиться к жизни в большой галактике. В них есть что-то такое, что ставит их в один ряд с самыми развитыми мирами, Мидором, Хауном, Терилаксом. Единственное, с кем бы я не стал их сравнивать, так это с обитателями вашей припадочной планеты. Поверьте, я не имею ничего против варкенцев, но вы это совершенно особый случай.

Говоря мне это, Нейзер вежливо похлопал меня по плечу, словно бы просил меня не сердиться. Да, меня это, честное слово, и не задело. Хотя я и горжусь тем, что я варкенец, мы действительно частенько шокируем очень многих галактов своими обычаями. Тем не менее Нейзер был не совсем прав, может быть именно на нас более всего и были похожи галанцы, а потому я сказал вполголоса:

– Как знать, Нейз, как знать. В самое ближайшее время мы всё узнаем и, возможно, наше с вами путешествие по Галану обретёт совершенно иной смысл. – Пристально посмотрев на своего стажера, я попросил его об одном одолжении – Нейзер, сейчас мы все вместе отправимся в гости к одному парню и у меня есть к вам одна большая просьба.

Он сразу же сделался серьезным и быстро ответил:

– Веридор, вы можете полностью располагать мною. Куда бы вы не отправились, я пойду с вами и моя рука не дрогнет, если нам нужно будет кому-то отвернуть башку. Кто бы не встал у нас на пути, я мигом вырублю его.

Глядя на Нейзера не нужно было иметь хоть какую-либо проницательность, что бы понять главное, – этот парень действительно не сдрейфит и будет сражаться даже со всеми снежными дьяволами, которые скрываются в глубинах ледового крошева. Вот только на этот раз мне требовалась от него не быстрота реакции, а наоборот, полное спокойствие и потому я поспешил сказать ему:

– О, нет, Нейзер, только не надо никакой самодеятельности. Не нужно уподобляться Микки. Тот тоже сначала стреляет, а потом долго-долго думает, кому это он вышиб мозги. Мне от вас требуется только одно, чтобы вы прикинулись редкостным раздолбаем, которого можно обвести вокруг пальца и заманить в любую, даже самую примитивную, западню. Обещайте мне не делать ничего без моей на то просьбы.

Нейзер так широко заулыбался, что я не на шутку струхнул, уж, не подслушал ли он мой короткий ночной разговор с Нэксом и Бэкси. Как раз в этот момент на аллее показалась Рунита и он веселым голосом сказал:

– Веридор, не волнуйтесь. Если вам нужно чтобы я корчил из себя последнего лоха, никаких проблем, сделаю.

Рунита торопливо шла по аллее и смахивала платочком с глаз слезинки. Когда она выходила из-под массивной каменной арки, увитой вечнозелёными лианами, то была снова весела. Отдав последний долг Геркону, моя жена подошла к карете с извиняющейся улыбкой. Нейзер тотчас выпрыгнул из неё, раскрыл перед ней дверцу и опустил подножку, а я перебрался на козлы. Через минуту мы тронулись и поехали на центральную улицу, выходящую на шоссе ведущее к дому Талбата Номула. Начинало смеркаться и на улицах зажглись газовые фонари. Мы ехали молча и почти не смотрели по сторонам на людей, гуляющих по широким, тенистым улицам этого красивого и очень ухоженного города. Всё вокруг было таким умиротворённым, что мне даже и не верилось в то, что всего в каких-то пятнадцати километрах от этого города против нас готовилась просто редкостная пакость.

Мы с Нейзером в своих парадных камзолах, богато расшитых золотом не очень-то выделялись среди всех прочих господ которые катались в открытых каретах и колясках по главной улице города, бульвару принца Казинги, зато Рунита, даже будучи одета весьма скромно, привлекала к себе взоры едва ли не всех мужчин. Спиной я чувствовал, как мой стажер, перехватывая эти взгляды, беспрестанно сверкал глазами и топорщил свои длинные усы. Он, явно, старался заменить меня даже в этом неблагодарном деле, пытаясь заставить молодых повес обращать побольше внимание на своих дам и не пялиться на чужих. Постепенно наше настроение улучшилось и мы снова стали весело разговаривать друг с другом и улыбаться. Нейзер был в этот вечер необычайно тактичен и уже не тыкал мне в спину ножнами своей шпаги и, валяя дурака, не похлопывал ими меня по плечу.

Перед тем, как выехать из Ладиска на Лесное шоссе, ведущее к Цветочным Горам, я остановил экипаж, слез с козел и зажег газовые фонари на его бортах. Время было уже вечернее и в наступивших сумерках это было не лишним. За городской заставой, которая существовала чисто номинально и представляла из себя здоровенную арку из белого мрамора, украшенную бронзовыми, позеленевшими от времени скульптурами, изображавшими сцену встречи Лавара Казинги и императора Марнейра на берегу реки Торойи, начинались предместья.

Доехав до конца бульвара, носящего имя этого весёлого, безбашенного ловеласа, мы проехали под огромной аркой и бойко покатили по широкому шоссе, обсаженному по краям огромными раскидистыми липами. Пора цветения этих деревьев уже почти окончилась, но в воздухе всё еще стоял их густой, пьянящий запах. Нам навстречу ехало множество экипажей, но мы, пожалуй, были единственными, кто решил поехать в Цветочные Горы на ночь глядя. Отъехав от города километров на семь, мы свернули направо и поехали по грунтовой просёлочной дороге, пустынной и безлюдной, которая также была обсажена по краям деревьями, но уже не липами, а большими вязами.

Дорога эта упиралась в небольшое фермерское хозяйство, вконец пришедшее в упадок. Не знаю стал ли Талбат Номул в действительности магом, но фермер из него был никакой. Поля справа и с лева от дороги поросли сорняками дивной пышности и среди них даже с очень большим трудом было возможно отыскать хоть одно культурное растение или овощ. Дом же его представлял из себя ещё более жалкое зрелище и я просто не представлял себе того, как Руните взбрело в голову идти сюда пешком и просить совета у этого редкостного раздолбая, который довёл процветающую ферму, купленную его дядей, Терлианом Мургладом менее восьми стандартных лет назад, до полного краха.

Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, внутреннее пространство темпорального коллапсора «Галан», звездная система Обелайр, планета Галан, западная часть континента Мадр, провинция Аргалон, дом Талбата Номула в пятнадцати километрах от город Ладиск у подножия горы Черные Братья.

Галактические координаты:

М = 98* 39* 21* + 0,34978 СЛ;

L = 52877,39437 СЛ;

Х = (-) I 724,50003 СЛ;

Стандартное галактическое время:

785 236 год Эры Галактического Союза

20 декабря, 00 часов 43 минуты

Поясное планетарное время:

Месяц ранталь, 16 число, 22 часа 15 минут

Довольно большой и когда-то красивый двухэтажный дом малыша Талби стоял слева от дороги, метрах в ста от неё перед двумя высокими, массивными скалами чёрного гранита очень похожими на двух громадных великанов и к нему вела тропинка, едва заметная в траве, но достаточно широкая, чтобы мы могли проехать по ней. Это был типичный фермерский дом имевший массивное основание, сложенное из рустованного камня с террасой на всю его ширину, мраморная балюстрада которой очень сильно пострадала от какого-то побоища или катаклизма. Вокруг дома не было даже намека на какую-либо ограду, а большая клуба перед террасой представляла из себя скособоченный холмик, густо поросший сорной травой.

Большинство окон дома было криво заколочено корявыми, разнокалиберными досками, посеревшими от дождей и времени. По всему двору был разбросан какой-то мусор. Невысокий штабель полусгнивших досок, какие-то развалившиеся бочки, обгорелый остов фургона и разбитая сеялка. Зрелище это в ярком свете газовых фонарей было весьма печальным и удручающим. Благо хоть во дворе имелся проезд к дому и я смог подогнать нашу красивую, полированную карету прямо к ступенькам. Нейзер брезгливо огляделся, неприязненно хмыкнул и ловко выбросил своё сильное тело из нашего нарядного экипажа. Пружинисто и бесшумно приземлившись на траву, с грацией хищного зверя он быстро поднялся по ступенькам, серой тенью пересёк террасу и застыл возле дверей.

Прежде, чем я спустился с козел и осмотрел траву перед дверцей, на которую должна была спуститься моя возлюбленная, он осмотрел вход в дом, после чего повернулся ко мне и подал рукой знак, что всё в порядке. Рунита вышла из кареты со спокойной и уверенной улыбкой на лице. Её нисколько не смущала мрачная обстановка вокруг. Опершись на мою руку, она вышла из кареты, грациозной походкой поднялась по мраморным ступенькам и подошла двустворчатой резной дубовой двери, густо измазанной грязно-коричневой краской, которая уже вовсю потрескалась и шелушилась, словно ей было лет сто, не меньше. Моя жена взялась за большую бронзовую ручку, торчавшую из косяка и подёргала её несколько раз. В глубине дома тотчас раздалось какое-то неприятное, металлическое дребезжащее звяканье, словно это ледовая крыса гремела консервными банками на помойке, а не звенел колокольчик. Всё это после повсеместного галанского изящества и утонченности выглядело самым форменным безобразием и сплошным надругательством над нравами галанцев.

Минут пять к дверям никто не подходил и Нейзер собрался было подергать за ручку ещё раз, как в это время внутри дома послышались шаркающие, старческие шаги. На слух походка хозяина дома была стариковской, но я-то прекрасно знал о том, что эти звуки старательно издает молодой, полный сил верзила, который был на голову выше моего стажера и походил фигурой скорее на могучего космодесантника, нежели субтильного юношу, которым он прикидывался перед Рунитой чуть более года назад. Ох уж этот странный Талбат Номул и его сиротское жилище. Вообще-то всё это уже начало меня раздражать. Подчёркнуто мрачный, почти зловещий дом у подножия горы Чёрные Братья, пустынная дорога, заброшенная тропинка, двор, заваленный всяческим хламом и хозяин дома, затаившийся в нескольких метра от дверей, всё это походило на дешевый любительский спектакль.

Нейзер быстро раскусил всю эту игру, быстро повернулся и просигналил мне жестами, принятыми в спецназе галактического корпуса наемников, к которому я имел честь принадлежать, следующее донесение: – "Командир, впереди засада. Засек три ловушки." Тем же кодом я ответил ему: – "Вас понял, будем изображать из себя полных идиотов. Без моего приказа ничего не предпринимать." Тот лишь пожал плечами и кивнул головой в знак согласия, показывая мне всем своим видом полное спокойствие и невозмутимость. Словно бы вспомнив о том, что я сенсетив, он указал пальцем на Руниту и сделал рукой такой жест, словно он приглаживает свою причёску, говоря мне о том, чтобы я поставил на сознание своей жены прочный метальный щит. Поскольку за себя Нейзер не беспокоился, я снова подумал о том, что он, видимо, сенсетив.

Наконец, дверь с противным скрипом приоткрылась и наружу выглянула мрачная, но, тем не менее, довольно-таки симпатичная физиономия Талбата Номула, который стал подслеповато щурить глаза, хотя газовые рожки давали вполне достаточно света для того, чтобы он мог хорошенько разглядеть Руниту, да, и ночь на дворе была не такой уж и тёмной, ведь на небе уже появились две луны. Разглядев ту, которая не смотря на свой крохотный рост так отважно бросалась в детстве в драку, чтобы защитить новичка, он радостно заверещал:

– Рунни, малышка, так это ты? А я уже думал, что никогда не увижу тебя. О, да, ты не одна, а со спутниками! Господа, прошу вас, заходите в дом!

Талбат, одетый в какой-то стариковский долгополый коричневый халат, распахнул двери настежь и принялся скакать вокруг нас с такой прытью, словно хотел кому-то дать время спрятаться понадёжнее. Между тем в доме больше никого не было. Хотя я и не распускал вокруг себя сторожевого поля телепатической локации, Нэкс передавал на мои контактные линзы компьютерную модель, выполненную тонкими коричневыми, зелеными и алыми линиями, созданную на основе показаний сканеров "Молнии" и пяти космоботов-призраков, снаряженных для наблюдения за домом Талбата Номула и окрестностями города Ладиска. Так что я тоже сразу же увидел то, что внутри дверного проёма, в толстых каменных стенах были спрятаны острые длинные секиры, оснащенные мощными пружинами, а подвал под небольшой прихожей представлял из себя самый настоящий капкан.

Однако, это были далеко не единственные ловушки этого странного дома. Некоторые, как те, при входе, были чудовищно примитивны и сразу же бросались в глаза, другие наоборот, были тщательно замаскированы и представляли из себя сложные инженерные сооружения. Мне было пока что не совсем ясно только одно, действительно ли все они предназначались мне и если да, то какого хрена нужно было от меня каким-то галанским магам-подпольщикам. Загадок в этом тёмном деле было предостаточно, разгадать их было не только моим долгом перед корпорацией, на дела которой мне в то время уже было начхать с высокой горы, но и перед галанцами. Ведь если на этой планете я смогу разыскать хотя бы сотен пять сенситивов, которые всё это время ныкались по пещерам, Галану была уготована совсем иная судьба.

В тот момент мне было известно доподлинно только одно, те типы, которые устроили в этом доме ловушку то ли для меня, то ли еще для кого-либо из наблюдателей, были ушлыми ребятами и за всё то время, что мы плыли от острова Равелнаштарам к городу Ладиску, ни одна живая душа не появлялась вблизи дома Талбата Номула, а сам он сутками напролёт читал книжки. Немудрено, что его хозяйство пребывало в таком запустении, ведь за всё это время он даже палец о палец не ударил, чтобы хотя бы скосить бурьян во дворе. Лишь один раз в неделю этот здоровенный бугай выбирался из дома, пешком топал в город, затаривался продуктами в лавке и возвращался домой на извозчике, который, однако, никогда не подъезжал к его дому ближе трёхсот метров.

Не видели мои помощники и того, чтобы он хоть когда-либо делал физические упражнения, но, тем не менее, фигура у него была примерно такая же, как и у Нейзера, он запросто таскал на своём загривке здоровенный деревянный ларь с харчами, весом под три центнера и вообще не выглядел хилым и болезненным малым. Тут можно было сделать только два вывода, он либо сенсетив, прекрасно владеющий особой техникой медитирования, которая позволяла ему поддерживать себя в прекрасной форме, либо у него имелся в доме реаниматор с комплектом оборудования для физиологической реконструкции организма, но вот этого как раз быть-то и не могло. Так что малыш Талби уже сам по себе представлял из себя большую, примерно в два метра тридцать пять сантиметров ростом, загадку с румянцем во всю щёку.

Рунита, несколько смущенная его прыжками и ужимками, радостным голосом воскликнула:

– Риз, дорогой, я так по тебе соскучилась! Познакомься, это мой муж, маркиз Веридор фрай-Виктанус, а это его друг, граф Солотар фрай-Арлансо. Они оба из Кируфа и я познакомилась с ними на острове Равел. – Повернувшись к нам, она сказала с ласковой улыбкой – Верди, Нейз, а это и есть Талбат Номул, мой самый лучший друг.

Не смотря на то, что Рунита произнесла эти слова с необычайным теплом, сознание её друга прямо-таки излучало волну недоброжелательности и злобы не только по отношению к нам, но и к этой удивительной, самой чудесной девушке во всей галактике. Правда, его мыслефон был при этом каким-то окостенелым что ли, похожим на ментальный щит и потому это не вызвало у меня особой неприязни к этому парню. Нейзер, не взирая на рост Талбата Номула и его широкие плечи, которые он пытался спрятать отчаянно сутулясь, отважно бросился к нему в объятья и принялся оживленно молотить того по спине и мощному загривку, ловко уклоняясь от могучих ручищ. Помутузив его немножко, он отскочил в сторону, чтобы и я малость помял этого бугая и крепко стиснул его здоровенную, жесткую, как у кузнеца, клешню.

Прокачав Талбата в физическом контакте, мой стажер тотчас растопырил пальцы и жестами доложил мне, весело смеясь: – "Противник опасен. Имеет специальную подготовку, но скрывает это. При необходимости справлюсь сам, помощь не понадобится." После порции объятий я позволил малышу Талби обнять и даже поцеловать в щечку свою жену. Он стал приглашать нас войти в дом и вскоре повел внутрь своей мрачной берлоги по узкому, плохо освещенному коридору, который также был напичкан всякими сюрпризами самого что ни на есть опасного свойства. Среди мыслей этого парня я выявил то, что он был очень рад тому обстоятельству, что мы явились в его дом без оружия. Наши шпаги и кинжальчики он, явно, оружием не считал. А зря, ведь это были не простые галанские железки, а мощные гиперзвуковые виброкинжалы.

Брать с собой какого-либо другого оружия, типа биобластеров скрытого ношения, я не рискнул. Мало ли что может с нами случиться. На всякий случай в эту ночь я взял биопробы, открыто у Руниты и тайком у Нейзера, отправил их на "Молнию" и приказал Нэксу получше приглядывать за додельником Микки. Мы с Рунитой во время плавания несколько раз тайком покидали борт "Принцессы" и теперь этот вредный, болтливый и неуживчивый тип сделался верным пажом моей жены, что мне совершенно не нравилось, так как я прекрасно представлял себе то, что будет твориться на борту моего корабля тогда, когда мы покинем темпоральный коллапсор, ведь он непременно уболтает свою госпожу отправиться на какую-нибудь прогулку без меня на первой же планете, где я совершу посадку и тогда всё, прощай спокойствие.

Нет, за Руниту я мог не волноваться, но вот всех тех пилотов космояхт, флайеров и тримобилей, которые окажутся поблизости, мне заранее было жалко. Это чудовище было самым лучшим боевым пилотом во всей галактике и даже на сугубо гражданском космическом или воздушном судне могло наделать немало бед, ведь для Микки все, кто летели впереди, по сторонам или позади него, были врагами и на любой их маневр он ответит мгновенной атакой. Ну, а если учесть то обстоятельство, что весь мой парк космических и воздушных малых судов имел неплохое вооружение и Микки знал "Молнию" даже лучше своих верных корешей Нэкса и Бэкси, я всё чаще и чаще думал над тем, как мне обезопаситься от него.

Даже в тот момент, когда я шел по коридору с Рунитой под руку, меня куда больше волновало то, чтобы этот жестяной злодей, восседавший сейчас в капитанском кресле "Молнии", не ослушался моего строжайшего приказа. Единственное, что я мог в тот момент предпринять, дабы предотвратить его маленькую победоносную войну, это засунуть этого раздолбая в стасис-карцер, но это было бы слишком жестоко и потому я молил Великую Мать Льдов о том, чтобы у моего напарника хватило терпения и выдержки. К тому же его помощь могла мне срочно понадобиться. Так, слушая наставления своих друзей, передаваемые мне через крохотный динамик, который я недавно имплантировал себе прямо внутрь уха, я беспечной походкой вошел в большую гостиную.

Это была просторная круглая комната без окон, но с тремя дверями, обставленная крайне скудно и тоскливо. Посреди неё стоял довольно большой, круглый деревянный, даже не покрытый скатертью, стол об одной единственной массивной ножке, а вокруг него четыре массивных кресла в чехлах из тёмно-серой, грубой ткани. Между дверей, справа и слева от входа у стены стояло два просторных, слегка изогнутых по окружности стены, дивана, а напротив него массивный резной, но очень обветшалый и утерявший многие фрагменты своего литого бронзового декора комод, тоже окрашенный этой дурацкой коричневой краской. На столе красовалась изящная хрустальная ваза на гранёной ножке полная спелых фруктов, единственное украшение этого невзрачного интерьера со стенами, обитыми шелком какого-то грязновато-сизого цвета.

Освещалась эта гостиная, явно, когда-то очень красивая и изысканная, худосочной бронзовой люстрой с тремя газовыми рожками без абажуров и плафонов, отчего в ней стоял не самый приятный аромат. Пахло не только плохо сгоревшим светильным газом, но ещё чем-то старым и пыльным. Пока мы шли по коридору, Талбат Номул непрерывно тараторил, восхищаясь тем выбором, который сделала Рунита и впервые я уловил в его голосе какую-то тоску, из чего сразу же сделал вывод, что этот парень был тайно влюблён в мою жену. Это тут же сделало его в моих глазах отличным парнем и я заранее простил ему всё то, на что этого молодого галанца сподвиг его вредный дядюшка Терлиан Мурглад.

Он тотчас стал рассаживать нас по креслам, не давая никому сесть в то, которое стояло рядом с комодом. Хотя это и не вызвало у Нейзера никакого восторга, он без малейшего возражения позволил усадить себя слева напротив Руниты. Ну, а мне выпала честь сидеть перед входной дверью между ними и лицезреть то, как этот парень метнулся к комоду, открыл дверцу и принялся бестолково греметь посудой. Ментальный щит на сознании моего стажера аж искрился от напряжения, но он сидел с наивно-глуповатой ухмылкой на краю кресла и вертел головой так, словно в этой гостиной действительно было на что посмотреть.

Я уселся в довольно тесное, жесткое кресло поглубже, скорчил зверскую рожу и знаками велел Нейзу и Руните поступить также. Моя жена сделала это моментально, а вот этот мидорский разгильдяй не торопясь и со страдальческой физиономией. Ему, явно, не нравилась перспектива угодить в ту западню, которую для нас подстроили в этом доме. Чтобы не создавать малышу Талби дополнительных проблем, я выпрямился и прижался спиной к спинке кресла, положив руки на широкие подлокотники. Нейзер и Рунита последовали моему примеру. Наш гостеприимный хозяин загремел посудой ещё громче, но выставлять чего-либо на стол не торопился. Он повернулся на мгновение и, увидев то, что мы уже готовы к перемене декораций, чуть ли с головой не влез в свой комод. Закручивалась сложная и хитроумная игра, в которой этому бедняге отводилась не самая почётная роль предателя. Рунита, глядевшая на него с доброй, искренней улыбкой, спросила:

– Риз, а где же господин Мурглад?

Ответ Талбата был весьма неожиданным и резким. Он быстро выпрямился и повернулся к нам вполоборота. Его лицо сделалось очень напряженным, а на лбу заблестели крохотные бисеринки пота. Держась рукой за рычаг, хитроумно спрятанный в комоде, он громко воскликнул: