Текст книги "История одного одиночества (СИ)"

Автор книги: Алекс Хикари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

История одного одиночества

Глава 1

Замечательной Марии Мамаевой.

Благодаря тебе эти герои никогда не знали одиночества.

И потрясающей Тополёжке за то,

что напомнила, как всё это важно и нужно.

Фото для обложки: Tuur Tisseghem «Close-up Photography of Human Left Hand» (pexels.com) по лицензии CC0

– Сиири, скажи, ты доверяешь мне?

Богиня войны, Ведущая битву Сиири, напряглась и навострила уши. Вопрос задал главный жрец, Элиот Кэмпбелл. Всегда собранный, всегда невозмутимый, всегда… идеальный, не существовало более подходящего слова. И хотя он занимал своё место вопреки законам и всему, во что верила богиня войны, не существовало другого человека, кто лучше подошёл бы для этой работы. Только ему Сиири могла простить такой вопрос, и только ему могла ответить так:

– Смотря в чём.

Любой другой человек получил бы незамедлительный отказ.

Элиот не спешил продолжать. Сиири могла представить его себе сейчас – наверное, решил не идти на обед, остался в своём кабинете. Наверное, долго стоял возле окна, глядя на то, как лениво накатывают морские волны на крошечный кусочек песка возле мраморной стены храма, вслушиваясь в шум прибоя. Долго хмурился, размышлял, решался, и между его бровей наверняка пролегла такая же морщинка, какая была у его предшественника. Будет хмуриться больше – и она останется насовсем.

– Я… ты знаешь, я всегда уважительно относился к вашим решениям, – тихо заговорил он, и сердце богини войны забилось быстрее. – Даже когда… ну, ты знаешь. Я понимаю, что в каждом случае у вас не было выбора, кроме…

Послышался тихий вздох, канал телепатии расширился, и Сиири уловила тишину, необычную даже для обеденного перерыва в дальнем уголке храма. Еле слышно выругалась – ах да, точно. Когда ты полчаса назад наблюдал за Одарёнными в Испании, и там был солнечный день, глупо ожидать, что в Новой Зеландии то же время суток.

– Говори уже, – велела Сиири. – Ты дольше собираешься с духом, чем…

– Почему вы изгнали Дарующего пламя? – неожиданно громко спросил Элиот.

Сиири застыла. Любой, кто закончил третий курс академии для Одарённых, знал ответ на этот вопрос. Жил-был бог огня, была у него подопечная, её убили… за то и изгнали, в общем. Только Элиот спрашивал не об этом, Сиири была готова поклясться. Он работал в храме, в котором ничто не могло перемениться по воле человека или бога. Статую Дарующего пламя после изгнания убрать оттуда не смогли, и многие видели в этом знак, что в деле бога огня не всё так просто.

– Сиири? – послышался тихий голос Элиота.

– Да, – она потёрла глаза рукой, как будто неожиданно захотела спать. – Сейчас.

Она выглянула в основное помещение Мира грёз – никого рядом с её кабинетом, а значит, можно поговорить без лишних слушателей – и опустилась в своё любимое кресло. Глубоко вздохнула, выдохнула.

– Я расскажу тебе всё, как было, – тихо сказала Сиири, – а ты решай сам. За что – ты и так знаешь. Почему… скажешь мне сам.

Она зажмурилась, вдохнула поглубже, как будто собиралась нырнуть в ледяную воду, и заговорила.

…Почти сто восемьдесят лет назад всё было иначе. Не существовало города на Священной земле, ещё не объединились Одарённые и жрецы в Европе. Хотя, конечно, всё к этому шло – Генри Олден, глава убежища в Лондоне, уже отправил своих учеников в соседние страны. Ведущая битву руководила из Мира грёз – она сочла, что пришло время устанавливать новые порядки; первым стало бы правило насчёт того, что боги всегда остаются на небесах. Как всё новое, эта идея была встречена неодобрением. Сиири знала людей, знала своих братьев и сестёр, и понимала, что это временно. Она права. Так должно быть. Если все мы решили называть богов богами, думала она, то и вести себя надо как боги.

Это было то время, когда Мир грёз увлёкся Англией. Главный зал походил на Букингемский дворец: стены выкрашены белой краской, поверх тянулась затейливая вязь цветочных узоров, выполненная позолотой. Потолок поддерживали помпезные, но совершенно бесполезные колонны в том же стиле; в центре, едва не касаясь Видящего кристалла, висела огромная люстра, увешанная таким количеством хрусталя, что оставалось удивляться, как это сомнительное великолепие до сих пор не рухнуло.

Боги были под стать обстановке: женщины выбирали пышные платья, мужчины – костюмы по последней моде. Кассандра получила возможность воплотить все свои самые смелые фантазии и стала главной поставщицей обуви. Ради красоты расстарались все, подключились даже Сет и Лаури, и богини обзавелись великолепными украшениями, каких никогда не будет в мире людей.

Сиири охотно включилась в эту игру, и её платье было модного золотого цвета, но устаревшего фасона – как у той девушки, что когда-то пришла в Мир грёз, чтобы спасти его от очередной атаки Первозданных. Богиня войны скопировала всё – причёску, украшения, обувь, любые детали, какие смогла вспомнить. Её длинные русые волосы были собраны в тугой узел, несколько локонов, завитых крупными кольцами, спускались до плеч, и от этого её мучили головные боли, а из-за тугого корсета было трудно дышать. И если люди расслаблялись, избавлялись от изнуряющей красоты на ночь, то боги были в этом круглосуточно. Только некоторые, кто брал себе подопечных, одевались скромнее перед спуском в мир людей – кто из уважения, кто безопасности ради.

Как, например, Аден в тот день, когда был изгнан.

В те времена Дарующий пламя и Порождающий тьму были лучшими друзьями. Оба любили свою жизнь и свои Дары, у обоих была слабость к красивым девушкам, оба с удовольствием исполняли свои обязанности хранителей для Одарённых. И когда одному из них надо было отлучиться, второй оставался и присматривал за подопечными обоих.

В тот ненастный день всё пошло не так с самого начала. Джейн Филдс, подопечная Адена, обнаружила источник тёмных духов и рвалась его уничтожить; Сиири невольно уловила обрывок разговора, и бог огня говорил на повышенных тонах. Он хотел провести вечер с очередной избранницей, и потому был очень недоволен; видя это, Деланей предложил помощь. Сам он следил за своим подопечным в Марселе и утверждал, что нет ничего сложного в том, чтобы присмотреть за двумя сразу. Поколебавшись, Аден согласился, потребовал от Джейн дождаться его возвращения и ушёл в мир людей. Полчаса спустя за ним сорвался Деланей, попросив Сиири подежурить – подопечный бога тьмы попался на использовании Дара, его нужно было выручать.

Недовольная тем, что её отвлекли от чтения, Сиири устроилась у Видящего кристалла. Она связалась с Джейн, ещё раз убедилась в том, что та остаётся на месте, и с облегчением вернулась к книге. Обычно остро реагирующее чутьё молчало, и Сиири даже не подумала взглянуть в мир людей, чтобы убедиться, что всё хорошо.

Деланей показался на пороге Мира грёз полтора часа спустя. Он быстро сообщил, что всё в порядке, и шагнул к Видящему кристаллу. Сиири невольно проследила за ним, увидела, как он замер, напряжённо вглядываясь в расступившуюся в хрустальном шаре лёгкую дымку. Там отражалась Джейн… вернее, то, что от неё осталось – мёртвое тело в стороне от дороги, в нескольких шагах от её дома.

Что было дальше, Сиири помнила смутно. Кажется, на её возглас сбежались остальные. Кажется, она говорила об ответственности, о преступной беспечности, о том, что нельзя ставить свои интересы превыше интересов подопечного. О том, что у такой Одарённой не могло не быть врагов – Джейн умела создавать оружие и мгновенно учиться управлять им, забывая обретённые навыки, едва оружие исчезало. Может быть, даже называла это слово, которым заклеймили брата позже – преступник. Что бы там ни было, Сиири говорила громко и много, и те, кто стоял рядом, слышали всё до последнего слова. Все, кроме Деланея – он коротко бросил, что Аден сам виноват, и снова шагнул в мир людей.

Сиири даже не смотрела в кристалл. Не следила за тем, как Аден и Деланей встретились, как отнесли тело Джейн домой, как говорили с родственниками, особенно – с младшей сестрой, Шарлоттой. Для этой девочки старшая сестра была если не божеством, то точно кумиром; и когда Фалберт и Лилиан шёпотом говорили о ней, чуть поостывшая Сиири вспыхнула снова.

Боги тьмы и огня появились на пороге Мира грёз пару часов спустя. Как два брата, богатый и бедный – один в чёрном фраке, тускло поблёскивающем от сырости, другой – в простом светлом дорожном плаще с пелериной. Оба мокрые, взъерошенные, дрожащие от холода. Только сейчас, в разговоре с Элиотом, Сиири вспомнила, что растерянный Аден даже не попытался обсохнуть и согреться с помощью своего Дара. Он выглядел растерянным и как будто неживым – в карих глазах погасла улыбка, длинные волосы, прежде рассыпавшиеся локонами по плечам, собраны в хвост на затылке, да и все движения были скованными, как будто бог огня уже чувствовал себя под арестом.

– Я должен был тебя остановить, – выдохнул бог тьмы и снял шляпу. Встряхнул, и в клубившуюся на полу молочную дымку слетело несколько крупных прозрачных капель. – Я должен был…

– Ты не при чём, – хрипло отозвался Аден. – Это моя вина.

– Это так, – вмешалась Сиири.

Все застыли – и Аден, и Деланей, и братья и сёстры за спиной. Бог огня покорно опустил взгляд, и это заставило гнев Сиири вспыхнуть с новой силой.

– Ты знал, каким Даром она обладает, – задыхаясь, говорила богиня войны, – знал, какая она своевольная, как легко может сбежать… И всё равно ушёл! Ты же знал…

Аден зажмурился. Сиири отметила, что Деланей шагнул в сторону, приблизился к ней, но не замолкла даже тогда, когда на её плечо легла рука и с силой сжала. И даже когда бог тьмы тихо попросил остановиться, она всё равно продолжала, пока не задохнулась, скованная тугим корсетом. Воцарилась тишина, но ненадолго.

– Милая, мы поняли, что ты недовольна, – негромко сказал Деланей. – Только это всего лишь слова. Если ты хочешь проучить его, тебе следует придумать наказание.

Сиири закрыла глаза, глубоко вздохнула, выдохнула. Позади послышались перешёптывания.

– Разве мы имеем право?..

– Но разве это не преступление?..

– Мне кажется, мы не должны решать…

– Достаточно, – жёстко сказал Деланей. – Если мы не можем решить, как поступить, мы должны призвать отца и просить его о помощи.

В зале воцарилась звенящая тишина. Сиири с изумлением смотрела на бога тьмы, её сердце колотилось так громко, как будто протестовало против самой этой идеи. Первый закон богов, заложенный в них, как сама жизнь – отец создал вселенную и оставил их наблюдателями не для того, чтобы его звали, а для того, чтобы удалиться по своим делам. Какие дела, куда и зачем – не должно их волновать. Важно, что его нельзя беспокоить. Никогда. Ни за что.

– Мы не можем, – пророкотал Фалберт. – Отец запретил…

– Отец запретил нам считать одного превыше остальных, – отрезал Деланей. – Я думаю, это работает и в обратную сторону. Мы не должны ставить всех остальных превыше одного. Мы должны позвать его, и вы это знаете.

Снова послышались перешёптывания, но теперь Сиири не могла разобрать ни слова. Она растерянно смотрела перед собой, пытаясь понять, что же она сама думает об этом. Аден стоял без движения, и, кажется, боялся лишний раз вздохнуть

– Мы должны сами решать, – твёрдо сказал Фалберт. – Я не думаю, что это тот случай, когда нужно звать отца.

Деланей оглянулся на него, покачал головой. Посмотрел куда-то за спину Сиири, как будто пытался понять, думают ли остальные так же. Затем оглянулся на богиню войны, и она прочитала в его взгляде немой вопрос.

Слова вырвались против её воли.

– Мы должны решать сами, – твёрдо сказала Сиири. – Мы не будем призывать отца. Он оставил нас вместо себя, значит, дал нам право решать.

Деланей несколько долгих мгновений смотрел на неё, будто не мог поверить, что слышал это.

– Почему меня не удивляет, что это говоришь именно ты, – пробормотал он. Чуть повысил тон. – И что же ты предлагаешь?

Молчание длилось невыносимо долго, а взгляд глаза в глаза с Деланеем походил на дуэль. Сиири не знала, кто вышел победителем, но услышала свой голос со стороны, как будто он был чужим.

– Я думаю, ему не место среди нас.

Следующие несколько минут стёрлись из памяти. Дальше была только смутная картинка, как, ведомая неожиданным раскаянием, Сиири сорвалась в мир людей, чтобы разыскать Адена. Она понятия не имела, куда он мог уйти, но предполагала, что это будет Лондон – в конце концов, все они в те времена были привязаны к этому городу. Богиня войны смутно помнила, как долго бродила по узким окраинным улочкам ночью под дождём, не понимая, что делает и куда идёт, и очнулась только на берегу Карсингтон Уотер. Небо над головой было чистым, прозрачным, и его тёмную высоту перечёркивали серебристые чёрточки. Только потом Сиири узнала, что той ночью случился невероятно яркий звездопад. В те же минуты она плакала, не помня себя, и от того, что небо плакало вместе с ней, становилось чуточку легче…

– … Я вернулась в Мир грёз на рассвете, – бесстрастно закончила богиня войны. – Я убедила себя, что мы приняли верное решение. Думаю, каждый из нас поступил так же, потому что иначе все мы бросились бы искать Адена… но этого не случилось.

Элиот молчал. Сиири не знала, как понимать его молчание, спросить не решилась. Вместо этого добавила:

– Иногда руководитель должен принимать тяжёлые, но правильные решения. Я не считаю себя руководителем в Мире грёз, но, кажется, я невольно им стала… раз меня послушались. И…

Слова иссякли. Сиири зажмурилась. Она сама не знала, чего ждала от этого разговора – порицания, недовольства, непонимания… но уж точно не молчания.

– Элиот…

– Если я правильно понял, это случилось до того, как основатель Адриан нашёл храм, – негромко отозвался жрец.

– Да. За два года до этого.

– И вы нашли храм со статуей Дарующего пламя внутри… И…

Сердце сжалось в комочек, как будто боялось биться слишком громко. Перед глазами промелькнула вереница воспоминаний. Это было почти сто восемьдесят лет назад, но картинка была свежее, чем вчерашний день. Сиири обняла себя за плечи. Она была первой, кто вступил в этот храм, и в тот миг, когда она коснулась его, на дверях расцвели огненные буквы – первый закон Санктума. Единственное, что не осталось в памяти с того дня, и она восстановила его, как умела, и приплела от себя «следовать воле богов».

– Я нашла его, увидела статую Дарующего пламя внутри, – тихо сказала Сиири. – Только… почему-то это не вызвало у меня никаких чувств. Я не сочла это ненормальным, или… сама не знаю, почему.

Элиот долго молчал. Сиири слышала, как в главном зале собирались братья и сёстры, чтобы понаблюдать за ежегодным квалификационным экзаменом действующих героев – сегодня это была та ступень, когда Одарённые спускались в пещеру, где должны были встретиться со своими внутренними демонами лицом к лицу. Богиня войны уже собиралась выйти и сообщить остальным, что её нужно взглянуть в мир людей, но Элиот наконец заговорил.

– Я… – он откашлялся. – Можно я не стану говорить, что я об этом думаю?

– Да, конечно, – мгновенно отозвалась Сиири.

Она с облегчением выдохнула. Даже не заметила, как затаила дыхание…

– У вас, наверное, уже поздно? – спросила Сиири. – Я слышу, что хранители собираются посмотреть за испытаниями своих подопечных.

– Да, почти три часа, – спохватился Элиот. – Я, пожалуй, пойду, завтра тяжёлый день…

– Спокойной ночи.

– И тебе.

Связь оборвалась.

Сиири сжалась в комочек, обняла себя за колени. Вот и хорошо, что разговор так закончился. У Элиота полно проблем и без размышлений о том, были ли правы боги почти сто восемьдесят лет назад. Три ребёнка бога на Священной земле за последние двадцать лет чего стоят. Ещё одна была преподавателем, насчёт неё никто не волновался; а вот Максим Белов, действующий герой, и Хоуп Харви, студентка четвёртого курса, требовали постоянного наблюдения. Но и с ними проблем пока не возникало.

А вот с Вероникой Александровой, дочерью Деланея, всё было не так просто. Потому что наблюдение за девочкой усложнялось тем, что она никогда не заходила в храм, и никакие силы не были способны её туда заманить. Разве что её отец, но Деланей слишком крепко держался за своё бессмертие, и не стал бы вмешиваться…

Элиот в последний раз взглянул на безмятежное сонное море за окном. Снова засиделся допоздна в кабинете, снова придётся ночевать на работе. Он уже не мог вспомнить, когда в последний раз бывал дома, и боялся представить, какой слой пыли образовался на мебели, и что стало с продуктами в холодильнике.

Но не это было самой большой проблемой сейчас. Проблемой было то, что у него снова не хватило духу сказать о том, что в храме появились вандалы. Они пытались испортить табличку с именем Ведущей битву и статую, изображавшую Порождающего тьму Деланея, пусть и безуспешно, но всё же. И даже это не было хуже всего.

Хуже всего было то, что все вандалы в один голос говорили, что их направлял Дарующий пламя Аден. И теперь Элиот понимал, почему.

***

Со мной всё будет в порядке. Я всегда справлялась без Дара, смогу и теперь. С такими мыслями Вероника готовилась к заданию богов, выходила из уютного номера гостиницы навстречу российскому мартовскому холоду, брела по колено в снегу по лесу, оставляя ножом зарубки. Хотя нет, в лесу добавились другие мысли – и как надо было додуматься идти сюда в кроссовках?

Острый запах озона, какой бывает после грозы, дразнил последние полчаса. Вероника успела трижды сбиться с пути и снова найтись, дважды достать второй нож из ножен и убрать его, только толку от этого? Такое ощущение, что духи почуяли, что на них ведётся охота, и попрятались.

Частокол из коричневых стволов становился всё гуще, сугробы – всё глубже. Вероника расстегнула куртку, выругалась сквозь зубы. Может быть, на этот раз боги ошиблись? А запах озона здесь от природы. Мало ли, может, какой подземный газ так пахнет…

Послышалось шипение, такое тихое, что его можно было принять за мираж. Боль вспыхнула на левом предплечье. Вероника отскочила в сторону прежде, чем поняла, что случилось. Обернулась – напротив стоял чёрный паук размером с мусорный бак. Его глаза горели красным, он шевелил лапками, или что там у него… Вероника машинально ощупала здоровой рукой больное место. Зараза. Куртка порвалась, кровь идёт. Плохо дело.

Паук сорвался с места, плюнул какой-то белой гадостью, Вероника едва успела отскочить за огромное дерево. Застыла, глубоко вздохнула, выглянула из-за дерева. Паук бесшумно перемещался в её сторону, еле слышно шипел. Вероника перехватила нож поудобнее, обошла дерево, зашла в спину пауку. Тот уже разворачивался, но медленно, слишком медленно. Вероника размахнулась, всадила нож в туловище, резко отскочила в сторону. Паук застыл. Из-за туч выглянуло солнце, и в его тусклых лучах чёрный дух рассыпался блестящей серебристой пылью. Нож опрокинулся в снег вслед за ней.

Вероника выдохнула. Постояла пару мгновений, дожидаясь, пока уймётся бешеное сердцебиение и дрожь во всём теле. Пошарила по карманам. Зараза. Даже носового платка нет, собиралась в спешке. Надо срочно возвращаться в номер, там у неё была походная аптечка…

Вероника шагнула вперёд, подняла нож, отряхнула со шнуровки на рукояти налипший снег. Поискала взглядом зарубки на ближайших деревьях. Вдохнула полной грудью свежий мартовский воздух. Вот оно. Оказывается, не так страшно, и без Дара можно справиться. Зря Джей и Алина переживали, она…

За коричневым стволом с зарубкой мелькнуло что-то большое и чёрное. Вероника чуть отклонилась, чтобы можно было рассмотреть получше, и замерла на месте. В той стороне, куда ей предстояло возвращаться, по снегу бесшумно передвигались пауки. Огромный чёрный впереди, размером почти с грузовик, парочка поменьше – такие, какого она только что уничтожила. Между ними сновали туда-сюда совсем маленькие – ну, маленькие в сравнении, на деле каждый был не меньше суповой тарелки.

Зараза. Значит, рядом находится источник тёмных духов. В таких случаях положено разворачиваться, бежать в безопасное место и вызывать отряд действующих героев, чтобы пришли на помощь. Нечего и думать о том, чтобы справиться с такой толпой двумя ножами и без Дара. Только сначала надо добраться до этого самого безопасного места…

Вероника осторожно шагнула назад. Ещё раз. Ещё. Что-то предательски хрустнуло под ногой. Вероника застыла. Большие пауки продолжали двигаться вперёд, но парочка маленьких замерли на месте. В следующий миг они принялись разворачиваться, и Вероника смогла рассмотреть горящие красным огнём глаза.

Она снова шагнула назад, натолкнулась на что-то твёрдое, огромное, машинально зажмурилась.

Что же делать?

Ну же, думай.

Думай…