Текст книги "История одного одиночества (СИ)"

Автор книги: Алекс Хикари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Интересно, Кайл знал, что, несмотря на все развлечения и попытки выкинуть всё это из головы, этим вечером она будет думать только о нём?

***

Есть в академии одна совершенно идиотская традиция. Когда экзамены заканчиваются, результаты объявляются для всех сразу следующим утром. Рано утром. В то же время, когда обычно начинаются занятия. Понятно, что потом лучших из лучших награждают благословением богов, и жрецы нарочно выбрали такое время, чтобы побыстрее расправиться с этим и приступить к ежедневным обязанностям. Но ведь это случается раз в год, да ещё и в первый день каникул! Можно же ради такого события сдвинуть расписание на пару часов позже?

Будильник пронзительно трезвонил над ухом. Вероника закрыла уши, затем накрыла голову подушкой, но не помогало.

– Вставать всё равно придётся, сколько ни прячься, – прозвучал над ухом беззаботный голос Алины. В следующий миг подушка слетела с головы, следом вниз поползло одеяло. – Ну же, лежебока! Каникулы начались!

– Я знаю, – простонала Вероника.

Она ухватила одеяло. Потянула на себя – бесполезно, подруга оказалась сильнее. Ну конечно, Кайл вчера выходил из тени, да ещё и свой Дар использовал, откуда силам взяться?

– Давай вставай, – велела Алина. Кровать просела – подруга устроилась рядом. – Сходим, послушаем, порадуемся, что не мы взяли первые места, и вернёмся отсыпаться.

Захотелось застонать ещё громче. На этот раз – от воспоминаний, как прошли экзамены. Жаль, от того, что не увидишь результаты, они лучше не станут. Вероника пару мгновений полежала – исключительно из упрямства – затем села.

– Другое дело, – кивнула Алина и поднялась на ноги. Шагнула к шкафу, отодвинула дверцу. – Я слышала, там что-то готовится для отличников, кажется, какие-то соревнования. Вроде бы боги отдали приказ, но подробностей нет, как всегда.

– Откуда ты знаешь? – послышался тоненький голосок Мэй.

– А откуда у меня берутся другие связи? – ухмыльнулась Алина. – Я вчера познакомилась с одним новеньким жрецом. Он не умеет танцевать и держать язык за зубами, зато такой красавчик!

Вероника вскочила с кровати и тоже подошла к шкафу.

– Давай в другой раз, – попросила она. – Нет настроения.

– А я бы послушала, – снова подала голос Мэй.

Вероника возвела глаза к потолку. Когда уже соседок начнёт интересовать учёба?

Час спустя они уже были на небольшой площади возле библиотеки, по правую руку расположился храм. С каждой минутой здесь становилось всё теснее, слышались приветствия, перешёптывания, разговоры. Вероника и Алина подошли поближе к наспех сколоченному из старых пыльных досок помосту. Когда кто-то поднимался на него, он скрипел так, что заглушал голоса стоявших рядом студентов. На ступенях библиотеки за помостом уже стояли директриса, куратор и главный жрец; на миг встретившись с ним взглядом, Вероника поёжилась. Никогда, ох, никогда она не сможет видеть в нём парня всего на четыре года старше себя.

– Доброе утро, – послышался справа сонный голос. Вероника обернулась и увидела растрёпанного Джереми. Он выглядел настолько неряшливым, что это казалось шуткой – рубашка застёгнута на одну пуговицу выше, на куртке несколько пыльных пятен, волосы явно не расчёсаны. – Ну что, готовы взять первый приз?

– Смешно, – хмыкнула Алина. – Скорее, жду этого от нашей заучки.

Вероника смущённо улыбнулась. Алина не отличалась хорошими оценками; наоборот, нередко балансировала на грани провала, а в первом семестре и вовсе завалила сессию. Когда-то они провели долгие две недели в обнимку с учебниками и конспектами, чтобы всё пересдать, и благодаря этому и сблизились.

– Не думаю, – Вероника покачала головой. – Мне кажется, на этот раз я провалилась по всем предметам.

– Да ладно тебе, – Джереми зевнул. – Все мы знаем, как ты старалась, и всё такое.

Вероника уже собиралась что-то сказать, но не успела – на помост поднялась директриса академии. Смолкли и разговоры за спиной.

Неспешная речь директрисы, сеньоры Руис, потекла над толпой студентов. Настолько занудная, скучная и однообразная, что Вероника едва не уснула стоя – в голове не задерживалось ни слова. Следующим выступал Элиот, и его речь была ещё невыносимей и занудней, если такое вообще было возможно. Вероника зевала, не стесняясь, и уже собиралась было опустить голову на плечо Джереми и задремать, как вдруг услышала позади взволнованный шёпот.

– Что случилось? – спросила она у Алины.

– Элиот подтвердил информацию о соревнованиях, – сказала подруга и обернулась. Её глаза блестели, как будто ей эта мысль понравилась. – Отлично!

– Оно для лучших студентов, – обронил Джереми. – Нам не светит.

– Как знать, – Алина загадочно улыбнулась.

Вероника пожала плечами и взглянула на помост. Элиот шагнул в сторону, уступая место куратору, высокой, строгой женщине в деловом костюме. Она улыбнулась, взяла микрофон, свободной рукой достала из внутреннего кармана лист бумаги, сложенный вдвое.

– Извините, ребята, но я сегодня нарушу традиции и не буду произносить долгую речь. Давайте сразу к делу!

Послышались одобрительные голоса, редкие хлопки. Вероника вяло улыбнулась.

– Итак, первое место… – она демонстративно развернула листок. – Кто бы сомневался. Хоуп Харви, четвёртый курс!

Грянули аплодисменты, на помост выпорхнула Санни. Она выглядела как всегда идеально в длинном синем платье и белой шерстяной кофточке. И не скажешь, что вчера веселилась на вечеринке до утра, потому что должна была закрыть зал за последним гостем…

– Второе место – Вероника Александрова, третий курс!

На этот раз аплодисменты были жидкими, но для Вероники они прозвучали оглушительным громом. Она бестолково оглянулась по сторонам, увидела хлопающих в ладоши друзей, но это не помогало поверить в то, что происходящее реально.

– Ну что, звезда сцены, иди! – велел Джереми и тихонько её подтолкнул.

Вероника машинально зашагала вперёд, плохо понимая, что делает. И причиной тому были не неожиданные хорошие оценки, из которых сложилось второе место, а то, что ждало её после всего этого.

Ей придётся зайти в храм во второй раз за всё то время, что она находилась на острове. И снова увидеть статую своего отца.

Глава 8

Вероника плохо помнила, как поднялась на помост, как пожала руку куратору и остановилась возле Санни, как первая ученица шепнула ей что-то ободряющее. Как в тумане наблюдала за тем, как на помост поднимался Джереми, и даже не удивилась – приятель сам говорил, что последняя сессия далась ему легче остальных. А вот появление четвёртой лучшей ученицы заставило прийти в себя, и отчасти потому, что её встретили громкими аплодисментами.

– Спасибо, всем спасибо, – приветливо улыбалась Алина, вставая рядом с Джереми. На вопросительный взгляд Вероники заулыбалась ещё шире. – А ты думала, только тебе быть отличницей?

– Я не…

– И последний герой этого года – Петер Хаффман, второй курс!

Алина замолкла и проводила взглядом парня, поднимавшегося на помост. Это был тот самый, с которым она обнималась в тот день, когда Вероника вернулась в академию. На этот раз она его вспомнила, на мгновение встретившись взглядом с его ледяными глазами – казалось, они были холоднее сердца Антарктиды и просто не умели улыбаться.

– Пожалуйста, поприветствуйте ребят аплодисментами, – продолжала куратор, – а я попрошу Элиота проводить их до храма за заработанным благословением!

Аплодисменты грянули с новой силой, они напоминали рокот грома во время грозы. На помост поднялся Элиот, поманил за собой. Вероника застыла, не в силах сдвинуться с места, и Джереми взял её за руку и потянул за собой.

– Только не в храм, – пролепетала Вероника и попыталась шагнуть назад, но приятель был сильнее. – Джей, пожалуйста… я не хочу…

– Надо, – твёрдо сказал приятель и зашагал вперёд. Вероника снова попыталась вырваться, но он обнял её за талию и пошёл быстрее. – Бесполезно сопротивляться, ты же сама видишь. Не я, так что-то другое тебя туда приведёт.

Они спустились с помоста, зашагали по узкой тропинке, омываемой морской водой. Волны разбивались о песочный перешеек, брызги окатывали по колено, джинсы сразу промокли. Вероника зажмурилась и позволила приятелю вести себя; он подтолкнул её вперёд, сам обхватил её за талию и пошёл сзади. Это походило на игру в жмурки, и тошнотворный липкий страх ненадолго отпустил. В воздухе пахло тиной, морской водой, и если не думать о том, куда идёшь, как-то даже не страшно.

Вероника бывала здесь всего один раз, в тот день, когда приехала в Санктум. Каждый Одарённый, впервые вступающий на Священную землю, получает благословение Оберегающего знания Фроуда. С помощью жрецов он дарует будущим студентам знание английского языка и понимание новозеландского диалекта. Благословение, как и многое в этом мире, управляется словом, и по традиции Одарённые слышали это слово от божества. Вопросы задавать запрещено, но Вероника не удержалась. Она спросила, может ли услышать своего отца, и услышала в ответ категоричное «нет».

Тогда она разговаривала с другим главным жрецом, предшественником Элиота. Он же объяснял Веронике, что боги не разговаривают с Одарёнными, а родители с детьми – тем более. И он же первым услышал её решение – в храм больше ни ногой. Никогда.

Конечно, никто сейчас не сделает исключения для одной строптивой девчонки, ей придётся зайти туда. Придётся снова увидеть статуи Столпов, одна из которых изображает её отца. В прошлый раз ей удалось отвести взгляд, не смотреть, потому что она надеялась его услышать. На этот раз сдержаться не выйдет…

И когда её ноги столкнулись с первой ступенькой, ведущей к храму, а в душе проступила непонятная тоска, Вероника вдруг поняла – не она одна испытывала эти чувства. За её плечом находился кто-то, кому так же неуютно. От этой мысли вдруг стало так легко, что Вероника смогла открыть глаза и зашагать по ступенькам добровольно, и Джереми выпустил её.

Помещение храма нисколько не изменилось за эти три года. Просторное, хорошо проветриваемое, отделанное тёмным мрамором на полу и светлым – на стенах. По обе стороны высились колонны, впереди – семь изваяний метров пяти в высоту. Откуда-то взялись силы, и Вероника взглянула на них.

Шесть мужчин, одна женщина. Земля, вода, огонь, воздух, свет, тьма и время. У подножий статуй примерно на метр возвышались мраморные сооружения, похожие на тумбы. Жрецы назвали их алтарями стихий и следили за старинными стеклянными лампами, стоявшими на них. В каждой лампе можно было разглядеть играющий магический элемент – огонёк, описывающий круги внутри своей стеклянной тюрьмы, или струю воды, тускло поблёскивающую в свете свечей.

Элиот шёл впереди, и направлялся он к алтарю, на котором стояла лампа с клубочком темноты. Он напоминал сердце и, кажется, даже пульсировал. Вероника машинально потёрла глаза и посмотрела на лампу ещё раз, но не смогла избавиться от странного ощущения.

А затем машинально подняла взгляд вверх. Мельком оглядела бесстрастное лицо, посмотрела в пустые глаза, отметила короткие, растрёпанные волосы, высокие скулы, губы такой же формы, как у неё – маленькие, пухлые, красиво очерченные. Только у отца, конечно, рот был шире, мужчина всё-таки. И подбородок мужественный. В остальном, она была готова поспорить, они были невероятно похожи.

Насмотрелась – и хватит. Вероника опустила взгляд и проскользнула вслед за Элиотом за маленькую неприметную дверцу в углу помещения. Они прошли по длинному тёмному коридору, и главный жрец даже не думал включить свет, как будто проходить здесь во мраке – обычное дело.

Несколько секунд спустя они оказались в просторном помещении, отделанном панелями из светлого дерева. Здесь не было окон, но их заменяли огромные картины, развешанные на стенах – лес, водопад и побережье; они были выполнены настолько искусно, что казалось, что на деревьях на ветру шелестят листья, а вода мерно дышит и вот-вот разольётся на пол, сорвав раму как слабую преграду. В центре комнаты были составлены квадратом четыре разномастных дивана – красный матерчатый; накрытый бежевым пледом и заваленный огромными подушками в тон; мягкий монстр, обтянутый чёрной кожей, и прямой белый – на него было страшно дышать, настолько чистым он казался. Посередине между ними расположился стеклянный журнальный столик, заваленный журналами, и на обложке верхнего Вероника увидела девушку, очень похожую на Санни. Сама королева школы, кажется, этого не заметила. Здесь приятно пахло чаем и булочками, и это вселяло в сердце такое спокойствие и уют, что Вероника ненадолго забыла о том, что находится в помещении храма.

Алина и Петер устроились на красном диване, Санни и Джей напротив них, на чёрном. Вероника устроилась рядом с подругой и моментально утонула в кожаном сиденье – как на этом вообще сидеть можно? Элиот сел на бежевый; он, похоже, знал о ловушке. Места для него почти не было, и он взял в руки одну из необъятных подушек.

– Добро пожаловать, – заговорил он, и в его голосе слышалась какая-то противная, излишняя важность. – Это – комната отдыха жрецов. Обычно мы сюда мало кого пускаем, но обстоятельства…

– Давай ближе к делу, приятель, – беззаботно сказал Джереми. Он развалился на диване, одной рукой обнял Санни за талию, но она не обращала внимания.

– Хорошо, – отозвался Элиот. Он нахмурился. – Я привёл вас сюда, чтобы поговорить подальше от всех. Боги решили попробовать новый формат тренировок для героев, и испытать его предстоит вам. Если всё пройдёт гладко, его будут применять на тренировочных площадках.

– Но почему на нас, mon cher? – спросила Санни. – Если это для действующих героев…

– Такова воля богов, – бесстрастно ответил Элиот. – Нам остаётся только прислушаться и исполнять.

– Но у нас всех планы, – заговорил Петер, и его голос был низким и рокочущим, как раскаты грома. – Я хотел уехать домой на каникулы.

– Придётся отложить отъезд, – возразил Элиот. – Ты знаешь, каков первый закон Санктума, спорить не приходится.

Петер пожал плечами и откинулся на спинку дивана. Вероника последовала его примеру и неожиданно обнаружила, что кожаный монстр может быть удобным, если правильно на нём усесться.

– Соревнования начинаются завтра, – продолжал Элиот. – Общий сбор возле храма в семь утра. Проводник из действующих героев доведёт вас до тренировочных площадок, где состоится первый этап. Игра ведётся на выбывание, кто набрал меньше всех баллов – покидает соревнования. Всё просто.

– А что будет на первом испытании? – спросил Джереми.

– Это вам подскажет ваш проводник, – Элиот пожал плечами. – Я всего лишь передаю волю богов и сообщаю то, что мне известно.

– Не густо, – хмыкнул Джереми. Он выпустил Санни из объятий и распрямился. Элиот хлестнул его гневным взглядом. – Эй-эй, не надо злиться, приятель. Вопросы не к тебе, сам понимаешь.

– Я всё равно не понимаю, почему для соревнований взяли студентов, – Санни покачала головой, взглянула на Элиота. Веронике показалось, что он смутился. – Mon cher, ты что-нибудь знаешь об этом? Я хочу сказать, это не плохо, просто… Мы уже дошли до высшей ступени познания Дара, – она кивнула на Джереми, – но эти ребята?

– Не недооценивай нас, – Алина показала язык. – Мы же не случайно стали лучшими из лучших!

– Это не отменяет того, что вы не прошли программу познания Дара, – упрямо сказала Санни. Она снова посмотрела на Элиота. – Alors, qu'en dis-tu?

Главный жрец покачал головой.

– Ты же знаешь, я не говорю по-французски.

– Ну, что ты скажешь? – перевёл Джереми и посмотрел на Санни. – Видишь, малышка, я всегда понимаю тебя без слов!

– Но с англо-французским словарём, – королева школы улыбнулась.

Ну вот, сейчас пойдут на новый круг подколов и подшучиваний, всё как обычно. Вероника протянула руку к журналу, на обложке которого была изображена похожая на Санни девушка, и поискала имя красавицы. Журнал предлагал интервью с Хейли Ньютон, и так, похоже, её и звали.

Кайл откашлялся, и этот звук послышался так ясно, что Вероника машинально оглянулась по сторонам. Джереми и Санни спорили о чём-то, Алина и Петер перешучивались, Элиот по-прежнему сжимал в руках подушку. Кайла видно не было.

«Чего тебе?» – спросила Вероника, отложив журнал обратно на стол.

«Это не просто девушка».

«А кто же?»

«Покровительствующая любви Лилиан. Богиня любви собственной персоной».

Так вот почему они так похожи! Теперь закашлялась Вероника. Голоса стихли, все уставились на неё.

– Простите, – она вымученно улыбнулась. – В горле запершило.

– У вас остались вопросы? – спросил Элиот. – Если нет, я хотел бы…

– Да, – перебил его Петер. – Раз уж мы лучшие студенты, что насчёт наших благословений?

– Именно об этом я и хотел сказать, – Элиот улыбнулся. – Вы получите их прямо сейчас.

Зараза. А как всё хорошо начиналось. Ведь прошли же мимо статуй…

Они шли по тёмному коридору назад в помещение храма, когда Джереми снова подал голос.

– А кто расщедрился на благословения?

– Столпы, – не оборачиваясь, отозвался Элиот. – И не только. Ведущая битву, Воздающий свет, Благословляющая воду… Да вы сами сейчас узнаете.

Джереми присвистнул.

– Неожиданно, – пробормотала Санни. – Сама богиня войны…

Она притихла, и до небольшой дверцы, ведущей храмовое помещение, они шли в тишине.

Почему-то на этот раз было легче. Вероника равнодушным взглядом скользнула по крайней левой статуе, недолго задержалась и возле алтаря – просто проверить, действительно ли там бьётся сердце. Ощущение так и не отпустило, хотя другие элементы в старинных стеклянных лампах так себя не вели. Чемпионы собирались возле стены с чёрными мраморными табличками, посвящёнными остальным богам, и Вероника поспешила присоединиться к ним.

Элиот стоял ближе всех к стене, молча смотрел на неё. Вероника непонимающе оглянулась на Джереми, тот покачал головой и приложил палец к губам. Она шагнула к приятелю.

– Чего он замер? – спросила она.

– Говорит с богами, – шёпотом пояснил Джей. – Ждём, они там распределяют хранителей.

Вероника снова оглянулась. Что, правда? Вот так, безо всяких ритуалов и голливудских спецэффектов?

Элиот обернулся, поднял взгляд на Веронику.

– Идём сюда, – велел он. – Твой хранитель хочет поговорить с тобой.

Её собственное волнение смешалось воедино с непонятной тоской, явно принадлежавшей Кайлу. Элиот протянул руку, и Вероника взялась за неё, чувствуя, как дрожат её пальцы. Жрец тактично не обратил на это внимания.

– Здравствуй, Вероника, – послышался приятный, густой бас. – Меня зовут Воздающий свет Фалберт, и в течение следующего года я буду твоим хранителем. Я буду присматривать за тобой и наделю тебя своим благословением. Это – светоч Мира грёз, отголосок его света, он разгоняет любую тьму. Не бойся им пользоваться.

Вероника кивнула, но вслух ничего не сказала. Очень иронично. Теперь она не только не умеет пользоваться своим Даром, но и не может? Светоч же тьму разгоняет…

«Неправильно, – послышался неожиданно твёрдый голос Кайла. – Не говори ерунды. Тьма – такой же Дар, как и остальные, и история всего мира здесь ни при чём».

Вероника машинально пожала плечами, как будто Кайл мог это видеть.

В сердце потеплело, будто там зажёгся огонёк свечи. Сама не зная, почему, Вероника поняла, что это. Привычным движением, как будто тысячу раз это делала, сжала кулак и раскрыла ладонь. На ней заплясал крошечный, ослепительно яркий светлячок, и Вероника быстро сжала кулак.

– Впереди нас ждут соревнования, – продолжил Фалберт, – и я надеюсь, что ты достойно покажешь себя на них. Я видел твои оценки, особенно по боевым искусствам и знанию Дара, и очень ими доволен. Не подведи меня, и я щедро тебя вознагражу.

– По знанию Дара? – шёпотом спросила Вероника.

– Да, – отозвался Фалберт. – Одна из самых высоких по всей академии. Ведущая битву говорит, ты получила её заслуженно.

Вероника сдавленно охнула. Так значит, это правда, что боги присматривают за ними с небес. Богиня войны не просто помнила её имя, она даже знала, как Вероника старалась, чтобы стать лучшей из лучших… Ох. К этому знанию нужно было привыкнуть. В груди снова потеплело, но это не было отголоском благословения – Кайлу понравилось то, что Ведущая битву присматривала за студентами.

– У тебя остались вопросы? – послышался голос бога света.

Вероника покачала головой. Она уже собиралась попрощаться и отойти в сторону, но что-то внутри перемкнуло, и новый вопрос вырвался сам по себе.

– Фалберт, мой отец… Я что-нибудь значу для него?

Элиот бросил на Веронику гневный взгляд и шикнул, но было поздно. Вероника зажмурилась, боясь услышать ответ. Зараза, зачем только спросила… Может быть, он промолчит? Или скажет, что это запрещено, или…

– Да, – мягко отозвался Воздающий свет, и его голос будто сам был светом и лучился теплом. – Я много раз видел, как он наблюдал за тобой. В тот день, когда ты отправилась на задание, он не сводил с тебя глаз. Сиири… прости, Ведущая битву говорила, что он скучает.

– Тогда почему…

– Достаточно, – твёрдо сказал Элиот и выпустил руку Вероники.

Она машинально отступила назад, оглянулась на остальных. Джереми поднял вверх большой палец, Санни смотрела так, что если бы её взгляд мог сжечь, Вероника давно бы стала кучкой пепла. Элиот говорил что-то о том, что такие разговоры небезопасны, и вообще, но общий смысл ускальзывал, не оставался в сознании.

«Попробуй использовать свой Дар, чтобы убедиться, что я говорю правду», – послышался голос Кайла.

Вероника мысленно отмахнулась и рассеянно уставилась на лампадку с клубочком тьмы. Тот по-прежнему пульсировал, и почему-то казалось, что он мягкий и тёплый на ощупь. Веронике захотелось его коснуться, но под строгим взглядом Элиота она боялась даже пошевелиться.

Всё это сразу стало неважно. Дар, его использования, оценки… ох. Воздающий свет сказал, что отец скучает. Присматривает за ней из Мира грёз, а в тот день и вовсе глаз не сводил. Значит, можно было не бояться тех тёмных духов. Отец всегда рядом, может броситься на выручку…

«Боги не вмешиваются в дела смертных, – заговорил Кайл, и его голос звучал глухо. – Тем более, в дела своих детей. Если бы…»

«Кайл, – неожиданно для себя перебила его Вероника. – Ты ведь жил в другое время, правда? И, кажется, даже видел Покровительствующую любви вживую. Значит, были времена, когда боги покидали Мир грёз и спускались сюда? О том, что с ними можно было разговаривать, даже не спрашиваю».

Воцарилась тишина. Вероника видела, как Алина подошла к Элиоту, как взяла его за руку. Жрец объявил, что ей назначена хранительница, Покровительствующая любви. Вероника взглянула на Санни – та улыбалась, как и всегда, но теперь её улыбка выглядела фальшивой, как маска, наклеенная поверх искажённого гневом лица. Красавица сжимала кулачки, и хотя старалась скрыть это, Вероника стояла так, что ей всё было видно.

«Да, были такие времена, – наконец отозвался Кайл. – Когда бог становился хранителем, он спускался на землю и много времени проводил со своим подопечным. Конечно, он не мог вступать в битву, но уже то, что он был рядом, вселяло в людей надежду».

«Тогда что изменилось?»

Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем Кайл глухо отозвался:

«Не знаю».

Спрашивать о том, почему боги не спускаются к своим детям, не хотелось. Вероника подняла взгляд, вновь всмотрелась в пустые глаза крайней слева статуи. Мама говорила, что у него глаза серого цвета, как хмурое осеннее небо, и сам он был холодным и красивым, как сама осень.

Только дочь пошла не в отца. Ни Даром – не использует и использовать не будет, что бы там ни говорили. Ни внешностью – он роковой красавец, а она похожа на маленького рыжеволосого мальчика, в котором отдалённо проступают прекрасные черты. Ни характером – отец был мерзавцем, оставившим свою дочь, бросившим любящую женщину. Вероника никогда не оставит того, кто ей дорог, что бы о том ни говорили законы. Потому что цена им – ноль, если из-за них происходит такое.

Наблюдая за тем, как к Элиоту подходит Петер, Вероника думала, что не так уж Кайл и не прав. Быть может, правила действительно нужны для того, чтобы их нарушать.

Жаль только, отец этого не сделает ради неё, как бы ни скучал…