Текст книги "Босиком по пеплу. Книга 1 (СИ)"
Автор книги: Алекс Джиллиан
Соавторы: Лана Мейер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
За мамой, в наш тесный круг втискиваются и Натаниэль с Камилой.
– Милая, я нашла Хамдана. Не знала, что вы с другом детства учитесь вместе. Ты мне не говорила, – Амиран и Хамдан с мгновение смотрят друг на друга, и я с облегчением замечаю, что Нейту удается безупречно скрыть свои эмоции. Вне сомнений, внутри него все горит, и я эмпатически считываю его настроение. Связь между нами никогда не дает сбоев.
Чувствую, как принц внимательно отслеживает мой взгляд, всецело подаренный Хамдану. Мое сердце гулко отбивает ритм, когда я смотрю на его губы, вспоминая, насколько пылко и жадно он целовал меня в машине.
«Я соскучилась», – просто про себя произношу я, задерживая на любимом взор.
– А это Камила, – мама представляет шейху среднюю из трех дочерей, которая обычно выглядит как бунтарка и ведет себя, как запущенный вращаться волчок. Но не сегодня.
Возможно, Камила резко повзрослела, но сегодня сестра выглядит блестяще в небесно-голубом платье, закрывающим только одно плечо. Хотя, судя по скованной улыбке, ей в нем явно неудобно.
– У вас очаровательные дочери, миссис Саадат, – Амиран скользит беглым взглядом по Камиле и Эни, а потом вновь переключает внимание на меня. – Прошу меня простить, но мне нужно идти, – обращается ко всем нам, как только в наш круг проникает еще один человек – очевидно, охранник шейха и сообщает ему конфиденциальную информацию, закрывшись рукой.
– Алисия, я жду твоих предложений на личную почту, – Амиран опускает взгляд на мою ладонь, и я рефлекторно приподнимаю её, позволяя ему сжать мои пальцы и вложить в неё визитку.
Словно током бьет его касание, теперь я обнаженной кожей чувствую жар, исходящий от его ладони.
Одновременно ощущаю, как Нейт одним взором толкает меня на раскаленные угли.
– Кто знает, может тебе удастся меня переубедить, – нейтральным тоном подводит итог нашей беседы принц. Приняв вежливые поклоны головы мамы и сестер, Амиран задерживает прицеленный взор на Нейтане и покидает нас в сопровождении одного из своих телохранителей.
Мои щеки пылают от последних слов Амирана. Трудно было и представить такое, но меня радует, что мое знакомство с принцем сыграло мне на руку и подарило возможность быть услышанной. Я перевожу взгляд на Нейтана, стремясь угомонить его молчаливый пыл, послав ему нежный и извиняющийся взгляд, но между нами встает мой отец – Джаред Саадат.
– А вот и мои девочки, – отец жестом собственника обхватывает маму за талию, пробуждая во мне воспоминание о прикосновении шейха. – Камила…ты выглядишь иначе, – в первую очередь оценивает Камилу, потому что редко видит её в таком платье. – Очень красивая. Вот и вторая дочь повзрослела, – немного грустно замечает отец, пока Камила нервно поправляет пшеничного цвета волосы. – Энджи, только ты не торопись. Оставайся маленькой настолько, насколько это возможно. Когда вы все вырастете, я буду чувствовать себя старым, – к слову, Энжи недавно исполнилось пятнадцать и такие мероприятия для нее в новинку.
– Дорогой, нашим сыновьям всего десять, – не сводя влюбленных глаз с отца, напоминает мама.
– О да. Их еще воспитывать и воспитывать, – Демиан и Максимилиан – близнецы и забот с ними больше, чем с нами тремя вместе взятыми.
Папа часто шутил на тему того, что чуть не поседел пока ждал наследника, но судьба посылала им с мамой одних девчонок. Они сражались до победного, пошли за четвертым ребенком, и получилось целых два мальчика сразу. Как итог, нас в семье пятеро.
Моя мама явно продала душу дьяволу, за возможность оставаться такой стройной после четырех родов.
– Тем временем, старшая уже вот-вот окончательно расправит крылья, – обращается ко мне папа.
– Мои крылья сегодня устали, и их владелица очень хочет уснуть в уютном гнездышке, точнее под теплым одеялом, – картинно зеваю я, переглядываясь с Нейтом.
– Я отвезу тебя, Алисия, – вызывается Нейт, без слов считывая мой немой намек. – Сэр, я доставлю вашу дочь до Колумбийского в целости и сохранности.
– Хамдан, я, безусловно, мог бы доверить тебе свою дочь. Но сегодня я сам отвезу её, мы слишком давно не виделись, – стальной тон Джареда Саадата оспорить невозможно, и Нейт даже не пытается. С одной стороны это раздражает, с другой стороны я понимаю, что папу нельзя злить в преддверии другого, куда более важного разговора.
– Только меня, пап? Я думала, мы все вместе поедем поужинать…
– Мы с Камилой и Эни к бабушке и дедушке обещали заглянуть, – мамин голос звучит с надрывом, откликаясь в моей душе нарастающим и необъяснимым беспокойством. Мелания Саадат посылает супругу нежный и смягчающий взгляд и в нем транслирует то, что я понять не в силах.
Ощущая напряжение между родителями, я тепло прощаюсь с сестрами и мамой. Крепко обнимая Хамдана, чувствую, как пылает грудная клетка, и успеваю шепнуть ему одними губами:
– Я уже по тебе скучаю, – его напряженные мышцы слегка расслабляются под воздействием кончиков моих пальцев. Он пахнет солью океана, дурманящим бризом и тем самым озером, на фоне которого мы прижимаемся друг к другу сейчас, и на берегу которого я окончательно впустила его в свою душу и тело.
Оказавшись с отцом наедине, в закрытой машине, я непринужденным тоном докладываю ему о своих последних успехах, хотя чем ближе мы приближаемся к апартаментам семьи, расположенных в центре города, тем сильнее тревога сжимает легкие.
Мы направляемся не к моему студенческому кампусу, а домой.
А это значит, мне предстоит серьезный разговор с папой, который он решил скрыть от посторонних глаз и ушей.
***
С облегченным выдохом скидываю лодочки на пороге квартиры, ощущая приятное онемение в стопах. Обычно, в минималистичном дизайне апартаментов так чисто, что глазу не за что зацепиться, но сегодня мой взор сразу падает на остатки былой роскоши вчерашнего свидания: на панорамное окно натянут большой белый экран, посередине просторной гостиной стоит проектор. Журнальный столик и барную стойку возглавляет дорогое вино. Едва тронутые фрукты…и почти сгоревшие до дна ароматические свечи.
Мои родители уже двадцать два года в браке, и я невольно радуюсь, замечая этот небольшой беспорядок, без слов повествующий о свидании, потому что прекрасно помню времена, когда у них не все было гладко. После переезда в Анмар и рождения мальчиков, мне казалось, что наша семья находится на грани краха.
– Вино, свечи – кто из вас зачинщик романтического вечера? – испытывая долю неловкости, спрашиваю я. Папа взглядом приглашает меня к барной стойке на кухне, плохо скрывая широкую улыбку, которая так часто спорит с межбровными морщинками на его лице.
Он очень красивый мужчина – не знаю, нормально ли оценивать внешность своего отца в таком контексте, но, когда я впервые увидела его фотографию в своем возрасте, я обомлела. От количества татуировок в первую очередь, которые в повседневной жизни он обычно скрывал, в отличие от студенческого фото, где был запечатлён в футболке с короткими рукавами. Вот и сейчас, я с интересом разглядываю его пальцы, пока он разливает вино по бокалам, по которым также прошлись иголкой с чернилами. К слову, как это самое вино, с годами Джаред Саадат становится только лучше.
– О да. У нас с melegim был вечер воспоминаний и ностальгии. Пересматривали видео с давнего отдыха, когда вас еще и в проекте не было, – его серебристые глаза улыбаются, и мы одновременно смотрим на фотографию в рамке, оставленную на барной стойке.
– Вот в этого ангела я влюбился без памяти. И люблю до сих пор, – с замиранием сердца рассматриваю фото, которое видела много раз. И каждый раз оно рождает волну восторга и щемящее чувство в груди: мама и папа, совсем юные, стоят на носу яхты, расправив свои руки навстречу ветру, как в знаменитом старом фильме. Даже в глазах начинает щипать. Самое странное, что мама здесь выглядит слегка напуганной, и я ее понимаю: думаю, характер моего отца обуздать было очень непросто. А еще они смотрят друг на друга с такой жаждой…интересно посмотреть на нас с Хамданом со стороны. Если мы выглядим также, то очень странно, что нас еще не рассекретили.
– Вы такие красивые и влюбленные. Это видно сразу. Какое же счастье – встретить своего человека, и не отпускать…больше никогда не отпускать, – «и всегда ждать», – заканчивает внутренний голос, и мои мысли уносятся к Нейтону.
Может, с отцом насчет Нейта должна поговорить я и прямо сейчас?
– Дочь, я видел, как ты разговаривала с наследником, – наш разговор внезапно и резко меняет курс. – Заметил твою улыбку, и мне кажется, ты была польщена его вниманием. Смущена и взволнована.
– Сейчас ты смущаешь меня еще больше, пап! – возникаю я, не в силах поверить в то, что отец говорит все это. Личную жизнь, по понятной причине, я даже с мамой никогда не обсуждала.
– Понимаю, мне тоже немного неловко, – признается отец, протягивая мне бокал игристого вина. Сейчас он напоминает мне того Джареда, которого я знала до двенадцати лет.
В Анмаре же он фактически не снимает личину шейха Адама Саадата, и о том, чтобы отец лично наливал мне бокальчик вина, я могу лишь мечтать.
– Что ты думаешь об Амиране аль-Мактум?
– Я? Что я могу думать о нем? – не понимаю, с чего этот разговор и куда он клонит. – Пап, я его совсем не знаю, – делаю глоток вина с насыщенным виноградным вкусом, пытаясь унять дрожь во вспотевших ладонях. – Амиран…будущий король, и мне он кажется очень волевым и властным, категоричным, и способным на компромисс…, если ему это интересно, – а это действительно так, если он слушал мои инициативы весь вечер.
– И все же он закрыт, сдержан и высокомерен. Должно быть, все вышеперечисленные черты свойственны многим восточным мужчинам, а особенно тем – кто наделен властью, – осознаю, что отчасти описала этими прилагательными сложный характер отца.
Я не понимаю, почему папа пытает меня такими личными вопросами. Не думает ли он, что у меня тайный роман с принцем?
Черт возьми, если бы Нейт давно поговорил с ним, я бы сейчас тут не краснела, слушая, как отец комментирует мой разговор с Амираном аль-Мактумом.
– Почему ты спрашиваешь? – выстреливаю прямым вопросом.
Джаред делает целых три глотка из своего бокала.
– Ваши судьбы с эмиром в чем-то похожи. Он родился в Нью-Йорке, в Бруклине. Об этом мало, кто знает, но Амиран – плод студенческого бурного романа нашего короля. Мальчик рос с матерью до подросткового возраста в Америке, откуда был насильно вывезен в Анмар сразу после коронации его отца. Так же, как и тебе, Амирану пришлось полностью менять свое мировоззрение и уклад жизни, веру.
– Сколько ему лет? – краткий урок биографии принца и истории королевства оказался весьма увлекательным.
– Тридцать один, – я мысленно прикидываю, что на момент нашей впервой встречи Амирану было двадцать один. – Прекрасный возраст. Он великолепно воспитан и образован, начитан, наделен интеллектом. Достойный кандидат на твое сердце, – слова отца окончательно вводят меня в ступор. И строгий взгляд добивает. В его монологе не стоит многоточие, а жирная точка. Получи и распишись, дочь…
Он ставит меня перед фактом, в который я не верю, не хочу верить…не хочу замечать, понимать, осознавать, к чему прямо сейчас клонит Адам Саадат.
– Пап, ты что, сводничеством занимаешься? – пытаюсь свести все в шутку я.
– Я обещал, Алисия, что ты получишь образование и сама выберешь мужа, – внезапно, его голос становится сравним со звоном льда по металлу. – С важной оговоркой: из тех кандидатов, кого я одобрю. Не всегда все бывает так, как мы хотим. И мне сложно говорить тебе об этом, зная, какой у тебя упрямый характер. Со времен моего обещания многое изменилось…
– Пап, ты что-то не договариваешь? Скажи прямо, к чему клонишь…, – облокотившись на барную стойку, выдерживаю его окончательный, но пока не озвученный приговор. Сердце падает вниз, образно пробивая первый этаж билдинга, в котором мы находимся.
– Ты выйдешь замуж после окончания университета, Алисия. За Амирана аль-Мактума, – ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он поставил печать на всем, чем я жила, чем я дышала.
Тотальная тишина длится бесконечно долго, в которой мы с отцом застываем, словно две статуи. Лишь мои пальцы продолжают дрожать. Настенные часы раздражающе тикают. Из состояния коматозного шока меня выводит лишь звук вдребезги разбившегося бокала.
– Алиса…
– Пап, ты серьезно? Это такая шутка? – я задыхаюсь, по-прежнему автоматически и натянуто улыбаясь. – Как ты можешь ставить меня перед фактом? Отдавать приказ выйти замуж? Мы договаривались…папа…ты же обещал мне, – так отчаянно дрожит голос, срывается, на умоляющем слове «папа».
Не папа он сейчас, а Адам Саадат – правитель центральной провинции страны на ближнем востоке.
– Дорогая, это брак с принцем. С наследником Анмара. Он оказал нам честь, выбрав тебя.
– Папа, как ты мне можешь желать такого? Выйти за нелюбимого? Жить с ним? С человеком, которого я не знаю? Еще и заставлять, ставить перед фактом… – колючий комок сдержанных слез царапает гортань.
– Милая, – немного мягче обращается ко мне отец. – Ты должна все правильно понять. Я не изверг и не тиран, особенно, когда дело касается моей принцессы. Но Амиран аль-Мактум – будущий король. Все девушки в Анмаре мечтают стать его женой.
– Но я – не все! – вулканом вспыхиваю я. Не могу поверить в то, что он все еще смеет говорить о том, что не лишает меня выбора. – Ты женился на маме по любви! А она вышла за тебя по той же причине!
– Твоя мама полюбила меня не сразу, – строгим тоном отрезает отец, начиная выходить из себя. Вены на его шее напрягаются, на висках проступают знакомые «змейки». – Далеко не сразу, – хищно скалится отец, не на шутку пугая меня.
– Не важно! Плевать, когда, полюбила же!
– Угомонись, Алиса. Свадьба состоится не завтра. У вас впереди много времени, чтобы узнать друг друга ближе, и, может быть, ты передумаешь и будешь благодарна судьбе за уникальную возможность. Может быть, передумает и Амиран, но в последнем я сомневаюсь.
– А что, если я хочу сама все решать в своей жизни? Кого мне любить, – и с кем мне спать. – И о каких возможностях идет речь?
– А ты в кого-то влюблена? – строгим голосом уточняет он, с определенным подтекстом. Щеки пылают, наливаясь стыдом и кровью.
– Нет, но…
– Тогда, тем более, Алисия. Пойми, у нас в стране есть абсолютный монарх и его воле не могу противостоять даже я, каким бы всесильным я тебе не казался. Подумай, Алисия и выдохни, – отец накрывает мою ладонь своей. – Что касается возможностей. Ты же у меня активистка. Вспомни медийных принцесс, которые тебя вдохновляют: Диану, Меган. Они сделали много хорошего для простых людей, вошли в историю как великие женщины. А твоя мама, которая уже несколько лет почти все гонорары жертвует голодающим и нуждающимся? Представляешь, как ты могла бы повлиять на принца, приручить его, и тем самым, изменить некоторые порядки в стране, которые тебя не устраивают. Сила женщины в её слабости, знаешь?
– Лучше я буду никем здесь, чем королевой там! – в сердцах восклицаю я.
– А вот это ты зря, – становясь мрачнее, оскорбляется отец.
– Ты же всегда был между востоком и западом, почему не можешь меня понять и поговорить с принцем, переубедить его, отказаться от брака. Анмар очень изменил тебя, папа. И теперь я в этом окончательно убедилась, – сквозь слезы бросаю я, вспоминая слова мамы о том, что Джаред Саадат действительно стал другим, когда мы всей семьей переехали в Анмар.
– Я никогда не менялся, дочь. Однако, твоя мать влияет на многие мои поступки, действия и решения, сама того не замечая. Она делает это настолько тонко и незаметно, что тебе стоит поучиться у нее этому виртуозному искусству, – отец огибает барную стойку, возвышаясь надо мной. – Я люблю тебя, Алисия, – обхватывает мои плечи. – И хочу тебе только счастья. Поэтому скажу прямо: Нет ни одной возможности избежать этого брака.
– Почему ты не говорил мне? Все эти годы молчал, что моя судьба предрешена? Обманывал? Ты и мама, вы оба мне лгали…Почему сейчас? – меня всю трясет, я не в силах выносить отцовские объятия и близость, хотя еще двадцать минут назад восхищалась им и мечтала повисеть у него на шее, как в детстве.
– Я прекрасно знаю твой дикий характер, – усмехается Адам. – Ты могла бы сбежать, натворить глупостей, затеять революцию, свергнуть наследника с престола, отравить…да что угодно. К тому же, я думал, что принц передумает. Впереди было столько лет, и за это время, мне казалось, он уже встретит ту, на ком хочет жениться гораздо раньше, прежде чем ты вырастешь. Я выиграл много времени, но Амиран остался верен своему выбору.
– Я должна сказать тебе за это «спасибо»? – огрызаюсь я. Он шагает ко мне, протягивая руки, чтобы обнять. – Оставь меня в покое, пап! Я тебя поняла, я тебя услышала. Не могу больше здесь находиться.
Я срываюсь с места подобно Сэви, в моменты охоты. Не обращаю внимания на хлесткое и строгое «Алисия, вернись немедленно!» и исчезаю в холле апартаментов, умоляя лифт немедля раскрыть мне двери.
Оказавшись на улице, я едва фокусирую взгляд на расплывающихся от слез желтых такси, беспорядочно машу всем подряд – лишь бы меня скорее подобрали и увезли подальше отсюда.
Прямо передо мной останавливается черный внедорожник, который я мгновенно узнаю. От облегчения и избытка эмоций на глазах выступают слезы.
Он здесь, здесь… ждал меня все это время, словно знал, чувствовал, что я в беде, мы в беде.
«Нейт, Нейт», стучит у меня в голове, пока я распахиваю дверцу и сажусь на переднее сиденье.
«Что же нам делать?» – безмолвно кричу я, глядя в его темно-синие глаза, встревоженно изучающие мое заплаканное лицо.
Спаси нас, Нейт. Спаси.
Не позволь никому забрать меня у тебя.
Я же твоя, Нейт. Навсегда твоя.
Глава 6
Нейт
Я съезжаю в безлюдный неосвещенный переулок, и, остановившись на обочине, глушу двигатель и выключаю фары, погружая нас в кромешную тьму. Сердце колотится невыносимо быстро, отдаваясь оглушающей дробью пульса в висках. Мы молчим, остро ощущая невысказанную боль друг друга. Она тяжело и часто дышит, комкая дрожащими пальцами подол своего алого платья. В темноте салона оно кажется траурно-черным, полностью отражая цветовую гамму нашего общего состояния. Я жадно вдыхаю исходящий от Алисии аромат. Знакомый, родной, желанный до одури. Если бы мы могли спрятаться от всего мира, я мог бы слизывать его часами с ее нежной чувствительной кожи.
– Расскажи мне, что случилось, Ли? – заставляю себя задать вопрос, ответ на который несложно предугадать. Он мне известен, я прочитал его в обреченном печальном взгляде шейха, когда тот смотрел на свою дочь. – Не молчи, Алисия. Поговори со мной, – умоляю я, не в силах и дальше выносить эту пытку. Она вздрагивает, я чувствую обращенный на меня взгляд. К ноткам весенней свежести и разогретой солнцем цветочной поляны присоединяется соленый оттенок непролившихся слез.
– Они предали меня. И отец, и мама, – шумно втянув воздух, шепотом отвечает Алисия. – Не могу поверить, что это действительно происходит…
– Ли…
– Нет, молчи. Я не знаю, что мне делать, куда бежать, как остановить этот кошмарный сон. У меня остался только ты, Нейтон, – отчаянный полный мольбы вздох рвет мое сердце на части. – Пообещай, что не бросишь меня, никому не отдашь, – тонкие ледяные пальцы накрывают в темноте мои, напряженно цепляющиеся за руль. – Забери меня, укради. Увези отсюда, сегодня, сейчас. Я на все согласна, – горячечно шепчет Ли, торопливо отстёгивая ремень безопасности. Через секунду она уже забирается на меня. Лицом к лицу, колени упираются в кожаное сиденье по сторонам от моих бедер. – Скажи, что любишь меня, Нейт. Скажи мне.
– Конечно, люблю, Ли. Я обожаю тебя, – искренне шепчу в ответ. Алиса судорожно всхлипывает, обвивает руками мою шею, с бесконечной нежностью гладит пальцами скулы, волосы, губы, возбуждающе ерзая на моих коленях. Ее платье собирается на талии, оголяя белеющие в темноте стройные длинные ноги. Я чувствую палящий жар любимого тела даже сквозь плотные слои одежды.
– Тогда возьми меня себе. Целуй, люби, займись со мной сексом, – Ли обжигает меня своим дыханием, искушая, подчиняя, не оставляя выбора.
– Нельзя, Ли. Не сейчас, не здесь, – нервно сглатывая, хрипло бормочу я. От стального напряжения в мышцах на висках выступает испарина. Мысленно я забираюсь ладонями под смятый подол ее платья, сжимаю до боли упругие ягодицы, расстегиваю ширинку и вбиваюсь в нее по самые яйца, насаживаю на член в бешенном темпе, остервенело трахаю, так, как она просит, так, как она любит. Сильно и выматывающее долго. До звонких шлепков плоти, несдержанных криков и крупной дрожи ее тела, выгибающегося в момент оргазма. Я помню каждый.
– Алиса, что ты творишь со мной? – я гортанно хриплю, когда пальцы Ли обхватывают мою эрекцию через брюки.
– Четыре года, это много, Нейтон. Ты научил меня хотеть тебя и оставил, – укоряет Алисия, почти касаясь моих губ.
Соблазн так велик… Но я обязан мыслить здраво. За двоих, не поддаваться страсти, как тогда, просчитывать последствия, не подвергать нас обоих опасности и риску. Если попадёмся сейчас, то не останется ни одного шанса. Я закрываю глаза, собирая волю в кулак, и приказываю себе успокоиться. Алисия в состоянии шока, дезориентирована, потеряна. Я не имею права пользоваться ее состоянием. Она мне потом этого никогда не простит.
Я должен ее остановить, и почти делаю это… Почти.
Обхватив тонкую талию ладонями, удерживаю девушку на месте, но Алисия продолжает измываться надо мной, вжимаясь промежностью в мою вздувшуюся ширинку.
– Я постоянно был рядом, Ли, – сталкивая нас лбами, прерывисто выдыхаю сквозь стиснутые зубы. – Я никогда тебя не оставлял, все это время я пытался найти выход для нас обоих…
– К черту слова, – грубо обрывает Ли.
Она целует меня с безумной жаждой, проталкивая маленький проворный язычок в мой рот, прижимается всем телом. Ее нежный запах с горьким привкусом соли заполняет все вокруг, усиливая мою потребность взять ту, о ком мечтал годами. Женские ладони скользят по моим плечам, торопливо стаскивая пиджак, царапая коготками ткань рубашки. Нетерпеливо зашипев, Ли отрывает пуговицы, обжигая мою кожу горячими касаниями. Сердце беснуется под ее пальцами, рвется из грудной клетки.
Я больше не удерживаю Ли, мои руки хаотично ласкают ее спину, скользя по гладкому шелку, стирая чужие прикосновения. Стоит вспомнить об Амиране аль-Мактуме, бесцеремонно лапающего сегодня мою Ли на конференции, как внутри зажигается бешенная злость. Ревность, гнев, ненависть, целый микс эмоций, сметающих сомнения, требующий взять то, что полагается мне по праву первого, избранного.
Я перехватываю инициативу и целую ее иначе, властно, жадно, требовательно. Зарываясь пятерней в белокурые волосы, я оттягиваю голову Алисии назад, заставляя прогнуться для меня. Свободной рукой поочередно спускаю бретельки с хрупких плеч, оголяя Ли до талии. С горловым рыком сжимаю ее налившиеся холмики с острыми сосками, опирающимися в мои ладони. Потираю пальцами чувствительные узелки, наслаждаясь каждой секундой, каждым тихим вздохом и сдавленным стоном.
– Ты никогда не поймешь, через что мне пришлось пройти, – разорвав поцелуй, Алиса пронизывающе смотрит на меня. Даже в темноте вижу, как сверкают ее глаза отчаянным блеском. Она выбрала худший момент, для выяснения отношений. – Я думала о тебе каждую минуту и страдала. А ты проходил мимо, делая вид, что мы незнакомы, обнимался с другими у меня на глазах. Сколько девчонок ты целовал после?
– Они не ты, Ли. Это все, что ты должна знать, – обхватив ее затылок, я стираю возражающий возглас голодным нетрепливым поцелуем.
И мы снова неистово пожираем друг друга. Пока воздух не кончается в лёгких. Мои губы жадно опускаются на ее шею, кончик языка ласкает пульсирующую вену на трепещущем горле, рисует влажные узоры на выступающих ключицах, опускаясь все ниже и ниже, к маленьким камушкам сосков. Ли выгибается навстречу моим губам, задыхаясь от нетерпения. Я толкаюсь в ее промежность каменной эрекцией, дурея от ее отчаянных умоляющих всхлипов, и воплощаю, наконец, свои фантазии, забираясь наглыми ладонями под подол платья, сминая жадными пальцами нежную кожу ягодиц.
– Нейтон, – шумно выдыхает Алисия, когда, отодвинув кружево трусиков, я касаюсь ее промежности. Она такая влажная и готовая для меня, что все здравые мысли тонут в остром приступе животной похоти.
– Сейчас, моя маленькая. Тебе будет очень хорошо, Ли. Дьявол, я взорвусь, если не войду в тебя. Приподнимись, детка, – напряженным рокочущим шепотом требую я. Она недоумевающе моргает, чуть отстраняясь. Тяжело дышит, облизывая пересохшие губы и нетерпеливо наблюдая, как я в спешке растягиваю брюки, ширинку. – Подай презерватив, Ли. Там сзади, в бардачке.
Что-то неуловимо меняется в воздухе. Я ощущаю это всем существом. Ли, не шелохнувшись, сверлит меня пронизывающим выворачивающим душу взглядом, в светлых глазах разрастается арктический лед.
– Ли? В чем дело? – я тянусь к ней, беру в ладони застывшее лицо, целую упругие плотно сжатые губы.
– Для чего в твоем бардачке лежат презервативы? – она с силой пихает меня в грудь. – Скольких ты трахнул в этой машине, Каттан? Решил, что меня можно так же? Как шлюху? – грязные несправедливые слова с шипением бьют прямо в сердце.
– Черт, Ли, ты сама на меня набросилась, – вырывается у меня, и я следом прилетает звучная оглушительная пощечина. Пока пытаюсь понять, за что, другую щеку обжигает вторая оплеуха. И еще одна. – Хватит, Ли. Упокойся, – рычу я, схватив ее запястья, и убирая за спину. – Я не виноват в том, что твой отец оказался трусом. Он мог сказать тебе раньше, и мы бы давно были далеко отсюда.
– О чем… о чем ты говоришь, – задыхаясь спрашивает Ли. Ее глаза стремительно наполняются слезами. Они стекают по щекам, выкручивая мои кишки.
– Алисия, это не моя тайна. Только шейх мог сказать правду, но он слишком хорошо знает, насколько строптива его дочь.
– Он нанял тебя, чтобы контролировать проявления моей строптивости? – яростно требует ответа Ли.
– Меня приставили к тебе не по прихоти шейха, – развеиваю ее сомнения отрицательным кивком. – Ты мое первое служебное задание. Приказ отдал генерал АРС. Приказ, который я не могу оспорить.
– Джамаль Каттан? Твой отец? – изумленно выдыхает Алисия, в потемневших до оттенка глубокой синевы глазах проскальзывают вспышки зарождающего страха. – Почему? Почему он приказал это тебе? Генерал что-то знает о нас, Нейт? Ты рассказал ему?
– Ли, мы ходим по лезвию бритвы. Один неверный шаг и нас раскроют. Я не имею права даже говорить с тобой, – освободив тонкие запястья, осторожно приподнимаю заплаканное лицо, дотрагиваюсь большим пальцем до дрожащих губ. – В мои полномочия не входит общение. Только наблюдение и сохранение безопасности собственности эмира.…
– Собственности? – еле слышно повторяет Алисия, неотрывно глядя мне в глаза. – И ты молчал? Молчал по приказу? Охранял меня для него? И не трогал по этой же причине?
– Что ты несешь, Ли? – поджав губы, резко спрашиваю я.
– Что я несу? Я говорю то, что чувствую и вижу. Может, предложишь мне восстановить девственность, чтобы тебя обвинили в некачественном исполнении приказа? Как же ты просмотрел, солдат? У тебя под носом трахнули будущую королеву. Что тебе будет за это, Хамдан Натаниель Каттан? Увольнение? Срок? А если узнают, что это ты меня поимел, то казнь?
– Ли, остановись! – грозно рявкаю я, несильно обхватывая пальцами ее горло. – Я искал выход, способ вытащить нас из этой дерьмовой ситуации. Каждый гребаный день, Ли, я просчитывал сотни вариантов.
– Раз вариантов нет, может, разумнее подыскать надежную анонимную клинику, Каттан? Пока еще есть время, – словно не слыша, что я пытаюсь до нее донести, язвительно бросает Алисия. – Нельзя допустить, чтобы эмир получил в свою постель испорченную невесту. Или нам повезет и его не оскорбит наличие опыта? Вдруг у меня получится удивить его, Каттан? Амиран аль-Мактум красивый мужик, опытный, властный, уверенный в себе. Может и мне будет под ним не хуже, чем под тобой. Как думаешь, ему понравится трахать меня, Хамдан?
– Заткнись, мать твою, женщина. Или я вырву твой… – не успеваю закончить фразу, потому что в этот момент нас ослепляет яркая вспышка фар появившегося из ниоткудаавтомобиля, быстро мчащегося нам навстречу.
– Черт, пригнись, Ли, – нервно бросаю я, моментально перемещая Алисию на соседнее сиденье, опуская его в полулежачее состояние и закрывая ее собой. Испуганно вскинув, она цепляется за мои плечи, в распахнутых аметистовых глазах разрастается ужас от осознания, что с нами сделают, если обнаружат сейчас, практически голыми и в недвусмысленной позе.
– О господи, это же не… – едва слышно бормочет Алиса, оставляя на моей коже борозды от своих ногтей. Эти отметены были бы желанны, получи я их совсем при других обстоятельствах. – Мне так страшно, Нейт, – всхлипывает она, пряча лицо на моей груди.
Я не могу ответить и успокоить ее, потому что сам не знаю, кто находится в надвигающемся на нас автомобиле. Мы не шевелимся и почти не дышим, прислушиваясь к скрежету шин по асфальту. Свет бьет мне в спину и полностью освещает салон, но даже если я обернусь, то не смогу разглядеть водителя, а вот он меня – очень даже.
– Нейт… – шепчет Алисия побелевшими губами.
– Тихо, Ли, – рвано качаю головой, призывая к молчанию. Она по-детски сильно жмурит глаза, прячась от собственного страха.
Время останавливается, каждая секунда ощущается, как вечность. Наши сердца отбивают чечетку в одном ритме. Неизвестный автомобиль сбрасывает скорость, но не тормозит, а медленно объезжает джип и двигается дальше, постепенно ускоряясь. Я облегченно выдыхаю, целуя Ли в макушку и обнимая чуть крепче.
Кажется, пронесло. С ума сойти, резкие, брошенные с целью уколоть слова Алисии могли быть последними в нашей истории.
– Слезь с меня, сейчас же, – поняв, что угроза миновала, ледяным тоном требует Ли. Она все еще чертовски зла на меня. Скользнув губами по упрямым неприступным губам, я послушно отстраняюсь.
Не переглядываясь и в напряженном молчании, мы приводим в порядок свою одежду.
– Отвезу тебя в общежитие, – первым нарушаю тишину и завожу двигатель.
– Можешь высадить здесь, – дерзко заявляет Алиса.
– Хватит, Ли. Ты не единственная пострадавшая сторона. Поэтому мы должны действовать вместе, а не ссориться и спорить, – миролюбиво и рассудительно взываю к ее разуму.
– Ты сам сказал, что вариантов нет, – обдумав мои слова, после короткой паузы отзывается Алисия.
– Мы можем убежать, – озвучиваю свой единственный план, снизив тон до полушёпота. – Я тебе предлагал это два дня назад и повторяю сейчас. У меня все готово, Ли. Решение за тобой.
