Текст книги "Босиком по пеплу. Книга 1 (СИ)"
Автор книги: Алекс Джиллиан
Соавторы: Лана Мейер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
– Ты напрашиваешься на порку, tatlim, – подарив мне усмешку, качает головой Амиран. Желваки на его скулах демонстрируют мне едва сдерживаемую агрессию шейха. – Хочешь, чтобы я наказал эти красивые губы, – мое сердце падает и стремительно летит вниз. Амиран опускает одну ладонь, но только для того, чтобы лениво и небрежно пройтись большим пальцем по моим губам. Небрежно отшлепать их и протолкнуть его между зубов.
– Оближи меня, сладкая. Смелее, – приказывает на выдохе Амиран, наклонившись к моему лицу.
Испепеляя эмира взглядом, я отрицательно качаю головой. Его взор темнеет, и я начинаю понимать, что непослушание может обернуться для меня еще более плачевным унижением.
Прикрыв веки, я всасываю его палец вглубь своего рта, проводя языком внутри по всей его длине. Смешно, и больно. Эта ситуация несказанно злит меня, бесит…и вопреки здравому смыслу, чертовски заводит.
– Глубже, tatlim. У тебя неплохо получается.
По-моему, лицу стекают беззвучные ручейки слез, мышцы лица напряжены от чувства стыда и неловкости.
– Расслабься только. Так хорошо, – мягко хвалит Ран, и шире раздвинув мои ноги, одним четким толчком заполняет меня своим вздыбленным колом. К моему ужасу, он входит легко и плавно, без малейшего сопротивления, словно я считала секунды до его наглого проникновения.
– Все еще мокрая, Лиса, – удовлетворённо шипит Амиран, упираясь лбом в мой лоб. Подается вперед, ощутимо растягивая меня для себя.
– Тесное совершенство, – срываясь на сдавленный стон, делится эмоциями, вытаскивая палец из моего рта, вдоволь поиздевавшись надо мной.
– Не надо, Ран…, – я не в силах сдержать рваное дыхание и глубокие стоны. Низ живота объят пламенем, по венам течет жидкий огонь, собираясь в чувствительной точке внутри.
Сквозь слезы, я откидываюсь на стекло и запрокидываю голову, совершая жадные глотки воздуха. Одержимое, пряное, сладкое, тяжелое, головокружительное удовольствие превращает меня в набор животных инстинктов, заставляя подмахивать ему бедрами. Наши движения сливаются в единый ритм, единый безумный танец. Но если для Амирана это горячее танго, то для меня смертельный реквием…
Черт, ощущать его слишком приятно.
До умопомрачения хорошо, и я проклинаю себя за это «хорошо». Не могу принять, что так происходит, не могу понять себя.
Что ты со мной сделал, Амиран? Зачем?
Ты не должен быть со мной ласковым. Ты не должен быть страстным. Ты не должен был притворяться моим защитником и убеждать меня в том, что с тобой безопасно. Все это ложь, ты не можешь быть таким идеальным, таким достойным. Не так ли? Покажи мне себя настоящего, черт подери…дай мне, дай мне эти дурацкие причины ненавидеть, проклинать, отталкивать, убегать…
– В тебе так хорошо, tatlim, – Амиран начинает быстрее скользить во мне, почти полностью выходя и заполняя вновь. Чувствую каждый сантиметр окаменелого вожделения, каждую вену его жажды во мне и первобытной жадности.
Разум плывет, пока тело раскачивается на волнах фееричного наслаждения. Боюсь, что если я тоже начну говорить, то начну кричать от переполняющих меня эмоций. Меньше всего я хочу, чтобы он знал, как мне сейчас тоже невыносимо и сладко.
– Он сводил тебя с ума, Лиса? – шепчет, добивая, Ран. Накрывает ладонями мои ягодицы, сминая их в нетерпеливых руках. – Трахал достаточно сильно?
– Ран…господи, Ран.
– Сосал твои соски, заполняя членом? – тяжело дыша, шепчет мне на ухо. Опуская голову, втягивает ртом чувствительные вершинки, вбирает губами, касается их языком. Я прижимаю Амирана к себе еще крепче, вонзая ногти в напряженные лопатки мужчины. Умирая, сгорая до пепла.
– Уверен, он не знал, как заставить тебя кричать. Как заставить тебя умолять, – резкозамирает во мне Амиран, обдавая пламенным жаром в губы. – Со мной у тебя все будет впервые, tatlim. Прими как данность.
Его лицо плывет перед моими глазами, ощущать неподвижность его пульсирующего члена внутри чертовски больно. Какого черта он остановился, это просто немыслимо.
– Хочешь что-то сказать, сладкая? – задыхаясь, спрашивает он. – Или сделать?
– Будь ты проклят, – выплевываю я с глухим стоном, прикасаясь свободной рукой к своему клитору. Мне необходимо скорее закончить все это, и как можно скорее. В ответ Амиран глухо смеется и утробно рычит, вновь засадив мне, звонко отшлёпав.
По телу проходят каскадные судороги, я что-то шепчу и кричу, больше не в силах сдерживаться. Не осознаю, что не хочу знать, не хочу слышать саму себя. Словно со стороны доносится томное:
– Еще, Ран, пожалуйста, глубже, сильнее, – и эти слова срываются с языка быстрее, чем я успеваю их проглотить.
Моя грудь бесстыдно подскакивает при каждом ударе, и он ловит ее губами, ведет языком по шее, добирается до рта, проталкивая его внутрь. Я кусаю Амирана в ответ, не в силах справиться со своей яростью иным способом.
Внезапные осознания, заворачивают меня в сокрушительную лавину, сшибают с ног. Я кричу, но уже не от удовольствия, а от боли, распарывающей грудную клетку. Меня словно ножом вскрывают, когда я понимаю, что стала еще на один шаг дальше от чего-то искреннего и настоящего, променяв это на мимолетное наслаждение. Ненависть к Амирану захлестывает меня с новой силой, и, замахнувшись ладонью, я ударяю его по щеке, пока его толчки становятся быстрее и интенсивнее.
– Сучка. Ты свихнулась, – Ран сжимает мои скулы, пытаясь успокоить. С горловым рыкомподхватывает мои бедра и ускоряется до кульминационного максимума, пока я продолжаю лупасить его ладонями, до тех пор, пока не срываюсь на крик, прижимаю Амирана к себе и бурно кончаю, запрокинув голову. Мы делаем это синхронно, и все мое нутро и бедра подаются вперед и сжимаются, словно стремятся вытянуть из него все силы и сперму. Черт.
Тело бьет мелкая дрожь. Оно извивается, будто не принадлежит мне, до тех пор, пока, Амиран не заключает меня в стальные объятия.
– Забудь то, что больше не имеет значения. Если совершишь еще одну глупость, я больше не проявлю терпимости, моя девочка. Не заставляй меня причинять тебе боль. Договорились, tatlim? – вкрадчиво угрожает Ран, не собираясь выходить из меня.
Я киваю, опуская взгляд, ощущая, как в груди простирается черная бездна.
Глава 16
Алисия
Чем дальше это заходит, тем больше я понимаю, что Амиран аль-Мактум меня не отпустит. Более того, я шаг лишний не сделаю без его позволения.
По его плану – пока смерть не разлучит нас.
Пожалуй, в желании Амирана сделать меня своей женой, я нахожу лишь один плюс – мужчина явно видит в этом не только политический интерес и его неподдельная одержимость по отношению к моему телу сегодняшним утром стала тому неоспоримым доказательством.
Пугает ли меня то, что я ощутила по отношению к нему то же самое?
Словно вирус подхватила на несколько горячих минут, с которым мой иммунитет продолжает бороться. Я намерена его победить, но горько осознавать все последствия произошедшего. Ответив ему искренней взаимностью, я буквально оправдала все его самодовольные ожидания, и проиграла бой в войне за свою свободу.
«– Тебя приятно трахать, Алисия. Чертовски приятно. Ты сейчас снова кончишь, tatlım. Второе свидание, девочка. Я говорил. Стоило поверить. Ты уже моя. Была и будешь. Привыкай ко мне, Алиса».
Ни на секунду он не позволяет мне усомниться в его словах. Каждый взгляд, каждое прикосновение, абсолютно вся его суть буквально кричит мне о том, что у меня больше нет выбора.
Я принадлежу ему. Точка.
Конечно, это лишь иллюзия в его воображении. Как он там сказал? Хороший секс не повод для слез? Спешу тебя обрадовать, Амиран: хороший секс – не повод для свадьбы и моих искренних чувств к тебе. Тебе удалось взломать замки на моем теле при помощи идеально отточенныхманипуляций, но я по-прежнему не люблю тебя. Скорее, ненавижу. И если бы ты спросил у меня, хотела бы я видеть на твоем месте другого мужчину, мой ответ был бы уверенным «да».
Тебе больше ничего не обломится.
Несмотря на свою внутреннюю уверенность, в самолете по пути в Анмар я довольно замкнута и молчалива. Ран велел мне сесть рядом с ним, поэтому мне даже не приходится все время опускать глаза, чтобы избежать его изучающего взгляда.
– Где пройдет наше последнее свидание? – без эмоций интересуюсь я, устремив взор вглубь густых облаков, заполняющих все пространство за стеклом иллюминатора.
Амиран едко усмехается, явно намекая на то, что наше свидание будет далеко не последним. Он все еще уверен в том, что я скажу «да» в благодарность за пару фееричных оргазмов. Это даже забавно.
– В мою резиденцию, для начала. Какое-то время побудешь с Дайан. Мне нужно решить накопившиеся задачи. Можешь гулять по парку, чувствовать себя как дома, tatlim. Ну и конечно, ждать меня и моих следующих указаний, – не выдержав очередных тиранических нот в его голосе, обращаю на Рана свой укоризненный взор. Мой взгляд цепляется за ссадину на его скуле, которую я оставила на нем в душе пару часов назад.
– Ты можешь хотя бы попытаться обращаться со мной не как с твоей куклой, – с искренним негодованием прошу я.
– Разумеется. Это будет. Когда ты станешь моей женой, – подаваясь вперед, Амиран вдруг касается кончиком носа моего виска, ведет плавную линию вверх. Звериное движение, порывистое. Благосклонная ласка тигра по отношению к выбранной им самке.
– А пока делай все, как тебе говорю, tatlim. А то совсем разошлась, дикарка, – очевидно Ран намекает на свое боевое ранение, выдыхая около моих губ.
Возможно, я испытываю сильное желание к нему прикоснуться или же просто хочу остановить возможный поцелуй с роковым продолжением. Касаюсь его скул, прикладываю правую ладонь к оставленной царапине, мягко проведя большим пальцем по щеке эмира.
Наши взгляды образуют отдельную Вселенную, возвращая в совместное утро.
Я чувствую, как настроение Амирана мгновенно смягчается под воздействием моей непрошенойнежности.
«Представляешь, как ты могла бы повлиять на принца, приручить его, и тем самым, изменить некоторые порядки в стране, которые тебя не устраивают. Сила женщины в её слабости, знаешь?» – звучит в голове строгий голос отца.
– Моя девочка.
– Спасибо, что не сучка, – дерзко шучу я.
– Я позволил тебе это, Алисия, – мы оба понимаем, о чем идет речь: я подняла руку на наследника короля, на принца. И не один раз. Шлюхам такое с рук не сходит. Черт…а они есть у него? Наложницы? Сколько? Я хочу знать. Почему-то мысль о женщинах эмира и личном гареме шейха становится вдруг неприятной.
– Только потому, что в этот момент я тебя трахал. За пределами секса, научись справляться со своим пылом и эмоциями. Иначе, последствия тебе не понравятся, – в голосе Рана звенит угроза, в зрачках полыхают дьявольски-красные искры.
Одергиваю ладонь, полностью приходя в себя. Словно пелена с глаз спадает.
– У нас больше ничего не будет. Ты же понимаешь, что взял меня хитростью, – по-прежнему настаиваю на своем я. – Мне нужно выйти, – быстро встаю с кресла и направляюсь в сторону уборной. Мне нужно спрятаться от него, пока он не затеял соблазнить меня на высоте десять тысяч метров.
В аэропорту Анмара меня встречает Дайан. Все по довольно отлаженному сценарию. Сам Амиран аль-Мактум скрывается в одном из авто, наспех здороваясь и обнимаясь с сестрой. Он оставляет нас с Дайан в окружении охраны, толком не попрощавшись со мной. Почему-то даже избегает моего взгляда, словно переключается на режим правителя и политика, которому сейчас не до флирта, долгих прощаний и сладких поцелуев.
Не сомневаюсь, что быть женой короля чертовски трудно. Сложнее, чем дочерью шейха центральной провинции. Мама, должно быть, сильно любит отца. Иначе бы не выдержала такой жизни, сотканной из бесконечных правил, ограничений и патриархальной модели семьи.
Я с облегчением выдыхаю, оказавшись в прохладном салоне автомобиля Дайан. Терпеть не могу Анмарскую жару, задохнуться можно.
– Ну как все прошло? Не сомневаюсь, Ран уже прокатился на своей новой игрушке, – с укором выплёвывает мне прямо в лицо Дайан, смахивая невидимые пылинки с белоснежного лацкана стильного блейзера. – Я вижу все по твоим глазам. А так долго ломалась. Играла в «я не такая». Перед его очарованием трудно устоять, не так ли? – лезет не в свое дело наглая стерва, еще раз предавая моему поступку оттенки грязной распущенности.
– Это бестактно. И некрасиво, – просто отвечаю я, воздерживаясь от комментариев.
– Меня поражает, с какой наглостью и высокомерием ты воротишь от наследника нос, Алисия. Он принц, а ты смотришь на него, как на выродка из Бруклина. Разводишь драму, отказываясь выходить замуж. Не ценишь элементарных благ и возможностей, которые дает тебе жизнь. Прости, но я просто считаю, что Амиран заслуживает ту женщину, которая будет уважать, ценить и любить его. Больше всего на свете. Я хорошо знаю, на что он способен, когда кто-то ему действительно дорог. Ран может развести океан ладонями ради любимой женщины, положить к ногам целый мир, я в этом не сомневаюсь. Просто, имей в виду: сделаешь глупость или предашь его – он оставит от твоего мира лишь горстку пепла.
– Я предпочитаю сама строить свой мир, свою жизнь. И обойдусь без твоих чудесных советов, – между мной и Дайан раз за разом пробегает черная кошка, а Ран настойчиво продолжает навязывать мне ее компанию.
– Знаешь, я тоже так рассуждала. Была наивной и глупой. Пока не стала матерью. Мужчина – это опора, поддержка, защита. Особенно, достойный и сильный. Плохо, когда его нет рядом. Если бы не Амиран…, – понимаю, что в Дайан говорит боль и обида на того ублюдка, что бросил и оставил её одну, но ко мне эта ситуация не имеет никакого отношения.
– Нет ничего важнее, чем найти опору внутри себя, – гордо заявляю я. И быть с тем, кого любишь ты, а не быть жертвой устаревшихАнмарских традиций и нелепого сводничества.
– Как знаешь, может и так.
– Опору можно найти в любимом мужчине. Не в любом, понимаешь?
– И поэтому ты не прочь трахнуться с не любимым? – колко парирует Леманн.
– Я не собираюсь отвечать на этот вопрос, – на этом я ставлю жирную точку в нашей беседе.
Дайан обдает меня ледяным ветром презрения, и я мысленно отвечаю на ее посыл взаимностью. Следующие сутки, проведенные в резиденции Амирана, я стараюсь избегать хамства и общества этой грубой и вездесущей женщины.
***
Амиран возвращается в свою официальную резиденцию к обеду следующего дня. Если честно, я намеревалась провести этот день в постели и не выходить из своей комнаты. Возможно, даже притвориться простывшей – лишь бы все оставили меня в покое. К сожалению, моему меланхоличному прогнозу не суждено было сбыться.
Ран застает меня в тот момент, когда я расчесываю волосы в своей спальне.
Ран застает меня в тот момент, когда я расчесываю волосы в своей спальне. Вздрагиваю, когда мое личное пространство нарушают без стука и предупреждения. Возвожу взгляд к потолку, в отражении замечая эмира, облаченного в национальную одежду: стоит заметить, что даже белая кандура не скрывает достоинств его высокой фигуры и крепких мышц.
Напрягаюсь, чувствуя себя неуютно в тонкой сорочке. Слишком опасно показываться Амирану в таком виде. Подтверждением моей мысли служит его многозначительный взгляд, ласкающий мое тело, и хищная полуулыбка.
Амиран стремительно приближается ко мне и встает за плечом.
– Мне готовиться к третьему свиданию? – обреченно спрашиваю я.
– Да, Алисия. Но сначала я хочу кое-что тебе подарить. Вчера у меня была встреча. Я увидел эту вещь, и подумал о том, что она бы красиво смотрелась в твоих волосах, – с этими словами, Амиран проводит пальцами по моим прядям, зачарованно разглядывая их. Мне становится жутко, сердце сжимается от дурного предчувствия. Каждое его прикосновение буквально кричит мне: «Я никогда. Тебя. Не отпущу. Не в этой жизни».
– Амиран, – нервно сглатываю я, еще больше ощущая себя шлюхой. Подарок после близости, воспринимается мной как оплата за секс, не иначе. – Не стоило…
– Помолчи, – затыкает меня, одним словом. – Ты увидишь гребень, только когда я сниму его с тебя этой ночью, – предвидит мужчина, аккуратно собирая две пряди моих волос с обеих сторон. Закалывает их сзади тугим и крепким украшением, перекидывая распущенные локоны на одно плечо. – Когда я увидел его, то подумал о тебе, Лиса. О том, как приятно было в твоей тесной малышке. Как ты кричала мое имя и постанывала подо мной, – обволакивающим шепотом напоминает Ран, смахивая бретельку сорочки с моего плеча. Сжимаю челюсти и кулаки, напрягаясь всем телом. – А ты будешь вспоминать обо мне по утрам, если меня нет рядом, когда увидишь его на туалетном столике. Только будь аккуратна, снимая гребень, он очень острый.
– Спасибо, Амиран, – звучит скупо. В горле пересыхает, наши взгляды встречаются в отражении.
– Я снова хочу тебя, – прикрывая веки, он прижимается ко мне всем своим телом, обдавая пламенным жаром и ароматом своего парфюма и тела. Я снова чувствую его мощную эрекцию, упирающуюся в мои ягодицы. Низ живота тяжелеет, наполняясь знакомым чувством.
Я не виновата. Это все его колдовство.
– Но нам нужно идти. Прямо сейчас. Надень официальный наряд и абайю. И еще вот это, – он кладет на кровать квадратный бархатистый фуляр с эмблемой ювелирной корпорации, принадлежащей моему отцу. Еще один подарок?
– Куда? – ничего не понимаю, несказанно обрадовавшись тому, что приставания шейха откладываются на неопределенный срок.
– Тебе не сказали? Мы приглашены на помолвку твоей сестры, – вспоминаю несколько пропущенных звонков от матери. Я как раз хотела перезвонить ей. – Камила и твоя семья соскучились по тебе. У тебя полчаса, Алисия. Я жду тебя внизу, – очертив губами линии на моей шее, Амиран отдаляется и покидает мою комнату, оставляя меня в зыбкой, удушливой тишине.
В гробовой.
И под землю скоро уйдет не человек, а мое будущее с Нейтом. Все наше время…
Я не могу поверить, не хочу принимать. Мои родители с ума сошли? Почему так быстро? Как это возможно? Словно обо всем узнали, и решили наказать нас с Нейтаном за совершенный когда-то грех. Не грех это был вовсе, а то, ради чего вообще стоит жить и дышать. Едва стою на ногах, положив руку на сердце.
Я так скучаю по нему, сил уже не хватает.
Знал бы он, сколько раз я уже пожалела о том, что не сбежала с ним…все слишком сложно, запутано. Мила выходит за него замуж, а я строю план за ее спиной, намереваясь отказать шейху в браке и забрать себе Нейтана. Все складывается ужасно, неправильно. Как в бреду, дурном сне, от которого хочется скорее очнуться.
Даже сейчас, когда я нахожусь в пяти минутах от семейного дома, я до конца не осознаю, на какое мероприятие, я черт подери, направляюсь. Помолвка Ками и Нейтана просто не может уложиться в моей голове, я нахожусь в стадии острого отрицания этой реальности.
Я не смогу спокойно смотреть в стальные глаза своего отца.
Я думала, что моя обида и ярость утихла.
Знаю, что он хочет для нас лучшего и не он виноват в том, что наследник Анмара поставил на мне свою печать и изменил все планы Джареда, обнулив его обещания насчет самостоятельного выбора мужа. Но я все равно не понимаю, не могу смириться с категоричным ультиматумом любимого папы.
Глава 17
Нейтан
– Через неделю Камиле исполняется девятнадцать лет. Как насчет того, чтобы начать свадебные церемонии в этот день? – предложение исходит от Адама Саадата.
Он обращается ко всем присутствующим, но смотрит прямо на меня, в ожидании ответа.
Жесткий, пристальный, холодный взгляд.
Точно такой же, как у моего отца, находящегося по другую сторону стола переговоров. Именно – переговоров, потому что никакая это не помолвка. Мне отдали беспрекословный приказ, а теперь пытаются убедить, что действуют исключительно во благо обрученных и якобы интересуются моим мнением.
Но, правда, такова, что мне абсолютно похер, когда день рождения у Камилы Саадат. Я никогда на ней не женюсь. Даже под дулом автомата. Потому что, Шайтан раздери этих «вершителей судеб», сколько себя помню, то люблю ее старшую сестру, и Камила об этом прекрасно знает.
Дьявол, да они все знают. Каждый. Включая самого шейха, не сводящего с меня тяжелого колючего взгляда. Наша неприязнь взаимна, хотя понятия не имею, чем я ее заслужил. Он мою – прямо сейчас, подписавшись под предварительным брачным договором. Очередь за мной, но Адам Саадат не дождется.
Меня колотит от потребности крушить все, что находится в поле моего зрения.
Как он может? Они его дочери, любимые дочери!
Я видел, знаю – Адам Саадат самый сумасшедший отец из всех анмарцев. Так почему не сражается за них? У него достаточно полномочий и регалий, чтобы отстаивать независимость личных решений внутри семьи. Саадат – правитель центральной провинции, его влияние на политической и экономической арене Анмара неоспоримо, и он точно не из тех, кого еще некоронованный зарвавшийся наследник сможет заставить плясать под свою дудку.
– Отличная идея, Адам, – отвечает за меня Джамаль Каттан, мой блистательный несокрушимый отец. Бескомпромиссный и суровый руководитель отдела военной разведки. Генерал. Герой. Преданный до мозга костей королю и стране, но способный предать собственного сына. – Тянуть – смысла нет. Дети достаточно взрослые, чтобы вступить в брак. – Хамдан согласен, – выносит окончательное решение, не взглянув в мою сторону.
Я молчу, стиснув зубы, мышцы на лице немеют от застывшей вежливой гримасы. Помимо нас в громадной гостиной шейха находятся и другие мужчины. В основном члены семьи со стороны невесты. Никто не выглядит радостным, все отлично понимают, что происходит нечто неправильное, но вопросов не задают.
Зачем? Волю будущего короля не обсуждают.
Тем не менее, собравшиеся заметно нервничают в ожидании главного гостя, заказавшего всю эту трагикомедию.
Наследный принц Анмара опаздывает почти на двадцать минут. Но он придет, появится с присущим ему апломбом.
– Прошу извинить, но мне нужно сделать срочный звонок, – произношу в разгар обсуждения свадебного мероприятия и, недождавшись ответа, поспешно ретируюсь из душного зала.
Я не бесчувственный солдафон. Не хватило выдержки, задохнулся от лицемерия и фальши, которым пропитались все участники фарса, устроенного по прихоти королевского ублюдка.
Я быстро иду вдоль коридора. Мне нужно попасть в библиотеку, окна оттуда выходят на главные ворота. Расположение комнат я хорошо знаю. Мне не раз приходилось бывать в мужской половине дворца шейха.
Через пару минут я на месте. Может быть, со стороны мой резкий уход выглядит, как бегство.
Мужчина должен уметь держать удар.
Отец часто повторял мне эту избитую фразу.
Мужчина много чего должен… Например, держать слово. Сражаться за ту, кого любишь. Хранить данные обеты, вопреки всему…
Клянусь, что когда я стану большим и сильным, как папа, женюсь на тебе и буду защищать до конца наших жизней…
Мое сердце болезненно рвется из груди. Зажмурив глаза, по памяти восстанавливаю детское лицо Алисии в тот момент, когда мы писали друг другу наши первые клятвы. Я рисовал его десятки раз, когда тоска по моей маленькой подружке становилась невыносимой.
Я помню, Ли. Каждое слово, и все еще уверен, что мы выберемся из всего этого дерьма. У меня есть план, все уже готово. Осталось только одурачить Аль-Мактума, отвлечь.
Я тебя вытащу, Ли.
Клянусь, уже завтра, мы будем далеко отсюда и вместе посмеёмся над бесплодными потугами принца получить тебя в его зверинец.
Я знаю, наследник показывал тебе своих кошек, которых он боготворит и балует. Больной извращенец. Я оторву его грязные руки и скормлю твоей Саваж, если он прикоснулся к тебе.
Открыв глаза, смотрю в сад, через открытое окно, но ничего не вижу, кроме задорной ласковой улыбки Алисии Саадат. В последнее время я так часто говорю с ней мысленно.
Сойти с ума от любви не страшно, если сумасшедших двое. Мне так хочется верить, что Ли так же часто думает обо мне.
Нет, я знаю, что думает.
И прямо сейчас то же, несмотря на то, что вынуждена ехать в сопровождении принца на эту абсурдную помолвку.
Никогда не думал, что однажды буду так сильно ненавидеть человека, которому вынужден служить и ставить его интересы выше своих. Шайтан, я действительно заслужил тюремную клетку, потому что всем сердцем ненавижу Амирана аль-Мактума. Я впервые хочу убивать, убивать хладнокровно и осознанно, отдавая отчет вероятным последствиям. Все внутри меня клокочет от кровожадной потребности уничтожить, стереть с лица земли, предварительно подвергнув мучительным пыткам. Я знаю – ни один мускул не дрогнет. Я смогу пытать его долго и изощренно. Без жалости и сострадания.
Я вздрагиваю, услышав, как тихо открывается дверь в библиотеку. Не оборачиваюсь, неотрывно глядя на потрясающий результат работы лучших ландшафтных дизайнеров королевства. Как человек с художественным вкусом, я могу оценить, но не сейчас.
За окном цветущий сад. Пестрящее яркими красками лето.
А перед моими глазами тьма и пепел.
Сначала я узнаю острожные невесомые шаги, шелковый шелест абайи и аромат духов. Легкий шлейф морского бриза и теплого ветра, а потом голос, который всегда ассоциировался у меня с чем-то невероятно теплым и прекрасным.
– Ты прячешься, Нейт? – с беспокойством печально спрашивает мама, вставая рядом со мной. Я чувствую кожей ее внимательный ласковый взгляд.
– Вернись к женщинам, – негромко отзываюсь, боковым зрением отмечая для себя, что она без никаба. – Это мужская половина. Отцу не понравится, если он найдет тебя здесь, подтирающей мне сопли.
– Ты мой сын и для меня навсегда останешься маленьким непослушным дракончиком. Если тебе тяжело, я должна быть рядом, а твой отец… он только выглядит грозным. Поверь, я смогу с ним справиться, – отвечает мягко, и, сделав паузу, добавляет: – Поговори со мной, Нейтан.
Она участливо касается моего локтя, и я нервно убираю руки в карманы брюк. Пальцы предательски трясутся. Не могу смотреть на нее. Боюсь, что стоит нам встретиться взглядами, как мама без труда разгадает мои мысли и ближайшие планы. Ей даже особых усилий прилагать не придется. Она отлично разбирается в человеческих эмоциях. Эрика Каттан – экс-агент ЦРУ. Не самый лучший в своём деле, но опыт и специальное образование не отменить. Однажды ее секретной целью стал мой отец. Наверное, не стоит говорить, что то задание она с треском провалила…
– Камила – хорошая девушка, Нейтан. Она будет верной и достойной женой, – снова заговаривает мама. Я до скрежета стискиваю челюсть. – Но ты любишь Алисию, – все внутри горит от сквозящего сожаления в каждом произнесённом слове. – И не дашь ее младшей сестре ни малейшего шанса завоевать твое сердце. Я права?
– Сомневаюсь, что Камила горит желанием завоевывать мое сердце. Этот брак навязан нам обоим, – ожесточенно отвечаю я.
– Она влюблена в тебя, Нейтан.
– Нет, – бурно отрицаю, и, повернув голову,натыкаюсь на проницательный взгляд печальных голубых глаз.
– Да, – утвердительно кивает мама. – Я наблюдала за вами с детства. Ками постоянно задирала тебя лишь потому, что хотела добиться внимания, но ты ее не замечал, выбрав объектом обожания Лису. Сердцу не прикажешь, Нейтан. Я знаю, поверь, но теперь уже ничего не изменить.
– Я не женюсь на ней, мам, – отрезаю решительным тоном.
– Придется, Нейтан, – и снова обволакивающее сочувствие и неоспоримая любовь в голосе матери рвет мое сердце на куски. – Даже не ради нас всех, а ради Алисы.
– Ради Алисы? – изумленно переспрашиваю я. – Ли любит меня и мой брак с Камилой ее уничтожит.
– Ее уничтожишь ты, если будешь упорствовать, – мягко возражает мама. – Думай трезво, Нейтан, не совершай ошибок, за которыепридется платить другим, и ей тоже. Ей – в первую очередь. Вы уже натворили немало бед.
– Любовь – не преступление. Это дар, – я отворачиваюсь, потому что врать, глядя в глаза матери – невыносимо, – Мы ничего не сделали
– Разве? – вновь осторожно касается моего плеча. – Хамдан, ты знал, что Алиса однажды выйдет замуж за Амирана аль-Мактума, и, несмотря на это, позволил вашим отношения перейти грань дозволенного.
– Мы ничего… – пытаюсь отрицать, но меня резко обрывают.
– Не лги мне, Нейтан! – с укоризной требует Эрика Каттан тем тоном, от которого тушуется даже мой непробиваемый отец. – Как думаешь, почему Адам Саадат позволил принцу диктовать условия?
– Никто не перечит наследнику, – презрительно бросаю я, решившись взглянуть в лицо матери.
– Шейх собирался это сделать. Он отказал, – мама с бесконечным сожалением смотрит на меня. Я недоверчиво щурюсь, рассматривая родные черты лица. Вряд ли она выдумала подобное. Какой смысл? Однако раз все мы здесь, на моей помолвке, то…
– Шейх собирался это сделать. Он отказал, – мама с бесконечным сожалением смотрит на меня. Я недоверчиво щурюсь, рассматривая родные черты лица. Вряд ли она выдумала подобное. Какой смысл? Однако раз все мы здесь, на моей помолвке, то…
– А потом передумал? – уточняю севшим голосом.
– Вы были неосторожны, Нейт, – она протяжно вздыхает. В выразительных глазах проскальзывает разочарование, и, черт…, это больно. – У Амирана есть доказательства недопустимой связи между тобой и Алисией. Принц предоставил их шейху. Мог разразиться огромный скандал, Натаниель. Позор, от которого никогда не отмыться. Ты нанес личное оскорбление члену королевской семьи, вступив в интимные отношения с его невестой. Ты возмущен, что вынужден жениться на нелюбимой девушке, хотя мог оказаться в тюрьме. И не только ты один. Амиран аль-Мактум проявил милосердие, сохранив случившееся втайне.
– Милосердие? – гневно переспрашиваю я, не веря собственным ушам. – Сделать несчастными трех человек одновременно – это милосердие? Я ее не отдам. Аль-Мактум может взять себе любую женщину, которую захочет. Алисия – моя. Моя!
– Именно это он и делает, Нейтан, – мама твердо смотрит на меня. Я вижу, как тяжело ей дается каждое слово. – Берет женщину, которую хочет. И делает это не украдкой, а на законных основаниях.
– Это камень в мой огород? Так я готов исправить положение. Если мы поженимся, никто не сможет ничего нам предъявить.
– Вы не можете пожениться, Нейтан, – в бездонно-голубых глазах матери сверкает испуг. – Это невозможно.
– Возможно, – упрямо возражаю я. – Увезу ее и плевать на последствия. Никто нас не остановит.
– Нейтан, не смей, – мама шокировано смотри на меня, хватает за руки. – Не приближайся к ней. Смирись, Нейт.
– А отец бы смирился, если бы речь шла о тебе? – хрипло спрашиваю я. – Отдал бы другому мужчине?
– Если бы другой мужчина был моим мужем, то – да. Твой отец – человек чести. Не вздумай подвергать этот факт сомнению.
– Но она не его жена, мама! Еще нет, – повышаю тон, отстраняя тонкие украшенные хной кисти матери.
