Текст книги "Босиком по пеплу. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Алекс Джиллиан

Соавторы: Лана Мейер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Глава 12

Амиран

– Целая стая, Ран. Это точно белые акулы, – Алиса боязливо оглядывается назад. – Были... здесь. Ты же видел?

– Не уверен, что это были акулы, – с сомнением пожимаю плечами. Сохранять серьезноевыражение лица непросто, но я справляюсь, отвлекаясь на поглощение пищи.

– Я же не слепая. Метров десять в длину. На дельфинов не похожи, – настаивает Алиса, отвлекаясь от долгожданного ужина. – Так странно, что сейчас не одной...

– Меня испугались, – ухмыляюсь я, подливая себе вина.

– А мне? – Алисия протягивает через стол свой бокал.

– Ты свою дозу на сегодня выпила, – отрицательно качнув головой, бросаю на гостью строгий взгляд, и Алиса недовольно морщит носик и глубже прячется в безразмерный халат. Он скрывает все самое интересное, но мне один хрен не даёт покоя мысль, что под халатом она абсолютно голая.

– Ты не мой папочка, Ран.

– Разумеется, я не он. Но я старше тебя и мудрее.

– Про опыт не забудь, – ёрничает Лиса, отодвигает тарелку, намекая, что я испортил ей аппетит. Заправляет влажные после душа локоны за аккуратные ушки и складывает руки на груди. Очередной оборонительный рубеж, не иначе.

С улыбкой наблюдаю за ее хмурым лицом и нехитрыми манипуляциями. Красивая, очень, по-особенному как-то, и юная совсем, непуганая, чертовски сексуальная даже в бесформенном халате.

– Мой опыт тебе понравится, – заверяю я самым убедительным тоном.

– Знаю я твой опыт. Насмотрелась, – бормочет себе под нос. – Как у тебя вообще опыта и мудрости хватило приставить ко мне свою содержанку?

– Ты про Дайан? – невозмутимо уточняю, с легкостью выдерживая осуждающий взгляд Алисии. Она коротко кивает, сузив глаза, излорадно ухмыляется, уверенная, что разоблачила мой грязный секрет. – Почему ты решила, что она моя содержанка?

– Апартаменты этажом ниже принадлежать ей, не так ли? В твоих она ведёт себя, как хозяйка, и на кредитной карте, которой расплачивается, твоё имя, – перечисляет новоявленный Шерлок Хомс в юбке.

– Ты очень наблюдательная Алиса, – хвалю ироничным тоном. – Это хорошо, потому что я тоже умею подмечать детали. У нас много общего, tatlım.

– Не увиливай от ответа, Ран! – источая искры праведного гнева, раздражается Алиса.

– Я действительно содержу Дайан Леманн, – частично подтверждаю ее предположения.

– И тебе не стыдно говорить об этом мне?

– А должно? – склонив голову набок, бесстрастно любопытствую я.

– То есть ты пытаешься убедить меня, что будешь идеальным мужем, но при этом приставил ко мне свою любовницу? – захлёбываясь от возмущения, Алиса несет откровенную чушь. – Ради этого я должна забыть о своих планах? Забыть про карьеру, мечты и амбиции, чтобы жить втроём и нянчить ваших с Дайан детей? Если ты на что-то насчитываешь, при таком раскладе, что значит, мы и правда с тобой с разных планет.

Внимательно дослушав крайне эмоциональный монолог, я наполняю бокал Алисы вином, но исключительно в успокоительных целях.

– Я сейчас скажу тебе всего одну фразу, и вся твоя обличительная речь потеряет всякий смысл, – в глазах девушки вспыхивает недоверие. Она намерена спорить и отстаивать свою точку зрения, уверена, что я припас для неё банальную отмазку. – Дайан моя сестра, – Алиса скептически усмехается и закатывает глаза. – Не сводная, не кузина, а единственная единокровная, – заканчиваю, не меняя интонации.

– Она – американка, – использует один из заготовленных доводов, но уже не так уверенно, как минуту назад.

– По происхождению – немка, – корректирую я. – Наша мать родилась в Дрездене, в Германии. Приехала учиться в Штаты и осталась.

Алисия растерянно моргает, осмысливая информацию, сопоставляет факты.

– Она не была замужем за твоим отцом? – приходит к логичному выводу. Я отрицательно качаю головой. – Ты бастард?

– Я – первенец, признанный королем, – стальным тоном сообщаю я то, что Алиса и так могла выяснить из официальных источников.

– А Дайан?

– Права на дочь отец не заявил, – сухо отвечаю на вопрос. – Ди жила с матерью, а меня депортировали в Анмар в подростковом возрасте.

– Получается, что вас разлучили? Ужасно… Я не знала… – девушка с сочувствием глядя на меня.

– Этого никто не знает, tatlım. Я делюсь с тобой засекреченной информацией. Надеюсь, мне не придется пожалеть об излишней откровенности?

– Конечно, – поспешно заверяет Алисия. – Я… это так. Неожиданно. Почему король отказался от дочери?

– Считал, что моя мать была ему неверна, – сделав глоток вина, ставлю бокал на стол, не отводя взгляда от любопытной заинтригованной девушки.

– А это так? – понизив голос до полушепота, робко спрашивает она.

– Это уже не имеет значения, Алиса. Мама умерла.

– Черт… Извини, мне дико жаль, что я напомнила, – искренне сокрушается Алисия, глядя на меня с бесконечным раскаянием.

– Ничего страшного, tatlım. Это случилось много лет назад, – я выдавливаю из себя сдержанную улыбку. – Мы с Дайан пережили утрату.

– Дайан, она тебя очень любит, – мягко произносит Лиса. –  Это видно, поэтому я решила… Мне так стыдно теперь.

– Ты не одна так решила, Алисия, – успокаиваю разволновавшуюся гостью. – Но, сама понимаешь, если король решил, что у него нет дочери, его волю никто нарушить не может.

– Даже ты? – наивно интересуется Лиса.

– Даже я.

– Никогда?

– Пока он жив – нет.

– А потом?

– Дайан не хочет быть дочерью отца, которого не заботит ее существование. Ей хватает того, что ей даю я. Поверь, она ни в чем не нуждается.

– Ты хороший брат, Амиран, – Алиса тепло улыбается, заставляя мое сердце биться чаще. Такой открытой и искренней я еще ее не видел. Мне определенно нравится.

– И я буду хорошим мужем, – заверяю, глядя в потемневшие глаза. Алисия смотрит в сторону, нервно хватается за свой бокал, выпивая больше половины.

– Я в этом уверена, – тихо говорит она, снова встречаясь со мной взглядом. – Но для кого-то другого. Не для меня.

– Почему? – прячу вспыхнувшее раздражение за нейтральным тоном.

– Я уже отвечала на этот вопрос, когда пришла к тебе в первый раз, – вздохнув, напоминает Алисия.

– Да, отвечала, – не оспариваю, чтобы не рушить момент. – А как насчет ответной откровенности, tatlım? Я выдал тебе секрет государственной важности. Будет справедливо, если ты тоже доверишь мне нечто личное.

– Например? – мгновенно настораживается маленькая врушка.

– Дай мне настоящую причину, по которой наш союз невозможен. Скажи мне то, что не знает никто. Чтобы это ни было, даю слово – я не стану тебя осуждать и ничем не наврежу, – иду ва-банк, но лишь потому, что уверен – она промолчит.

– С тобой безопасно, я помню, – печально отзывается Алиса. Я вижу – она колеблется, но в конечной итоге предпочитает ложь. –  Должна разочаровать – никаких секретов у меня нет.

– Секреты есть у всех, tatlım, – утверждаю я. И да – разочарование присутствует, проникает в кровь, как яд, отравляя все благие намерения в отношении сидящей напротив девушки. – Доверие – самый важный элемент в отношениях. Это фундамент, на котором строится будущая семья. Даже, если изначально нет любви, она может зародиться, если партнеры готовы говорить друг другу правду, не таясь и не опасаясь реакции другого.

– Я с тобой полностью солидарна, – отводя взгляд, лепечет Алисия.

– Значит, нет секретов, tatlım, которые я должен узнать здесь и сейчас? – вкрадчиво уточняю я. Ну же, малышка. Не защищай того, кто поставил тебя в это незавидное положение. Держись за меня. Не упусти наш шанс стать по-настоящему счастливыми.

– Нет, – она отрицательно качает головой.

Очень жаль, сладкая.

– Хорошо, – коротко отзываюсь я. Откидываюсь на спинку стула, допивая свое вино, и неотрывно наблюдая за сникшей девушкой. Ей некомфортно и стыдно за вынужденную ложь, но, видимо, я недооценил ее чувства к этому мальчишке.

Тем хуже для них обоих.

Мой лимит благородства и терпения исчерпан.

– Ты поела? – осведомляюсь непринужденным тоном, решительно поднимаясь.

– Да, – она с тревогой следит за тем, как я огибаю стол и уверенно приближаюсь к ней. Растерянно смотрит на мою протянутую ладонь.

– Тогда пошли в постель.

– Куда? – поперхнувшись, сдавленно переспрашивает Лиса и прячет руки на колени.

– Ты спать на стуле собралась? – иронично интересуюсь я.

– Мы так не договаривались, Ран, – возражает Лиса, глядя на меня снизу-вверх. Я, молча, обхватываю ее подбородок пальцами, глажу по щеке.

– Пойдем, tatlım, – и это не просьба, даже не требование, а неоспоримый приказ.

Глава 13

Алисия

Огромных усилий мне стоит не опускать взор. Я не собираюсь демонстрировать Амирану свою слабость и преклонение даже в визуальном контакте.

Каждый раз, когда наши взгляды встречаются в невербальной войне, у меня легкие пустеют. Миллиметры тела пронизывают молниеносные вибрации, невидимые импульсы.

Это ощущается как оковы, которые невозможно потрогать, но можно ощутить в каждом ударе сердца.

Я знаю, Ран видит многое: читает меня, чувствует, или, по крайней мере, ему так кажется. Но я знаю, что стена, которую я воздвигла с первых минут нашего знакомства и довольно четко обозначила, не даст ему ни единого шанса забраться под мою кожу.

Хотя, в ней есть пара трещинок…Очень надеюсь, что рано или поздно, я перестану так остро реагировать на его прикосновения, поддаваться магнетизму глубоких серебристо-пепельных глаз.

А вот об иммунитете на властные, собственнические касания шейха, остается только мечтать.

Его ладони никогда не спрашивают разрешения.

Они всегда горят на мне повелительным жестом, словно я принадлежу ему настолько, насколько каждый дюйм его страны.

И мне это чертовски не нравится, нет.

Но такая неприкрытая, откровенная уверенность мужчины не может не завораживать, периодически вводя в ступор.

Продолжая попытки подпалить Амирана своимвзглядом, я стискиваю зубы, выражая свое недовольство его диктаторским поведением.

Но руку лениво протягиваю. Выражение лица Амирана заранее предупреждает, что церемонии со мной в эту секунду закончились. Я даже закричать не успела – настолько быстро он поднимает меня на руки, заставляя сердце болезненно вздрогнуть.

– Хочешь поиграть в благородного рыцаря? Отпусти меня, Ран, – стараясь договориться с ним по-хорошему, бунтую я, качнув напряженными ногами в воздухе. Его пальцы в ответ лишь крепче впиваются в мое бедро и ребра.

– Помогаю тебе расслабиться перед длинной ночью, tatlim, – в его бархатном голосе звучат бескомпромиссные нотки и огромные планы…на меня, черт возьми. – Твоя зажатость и наша дальнейшая программа не совместимы, – губы эмира изгибаются в порочной усмешке, от одного вида которой у меня мгновенно холодеют пальцы и кровь приливает к лицу.

– Хочу заметить, но наше свидание затянулось. Если ты намерен спать со мной этой ночью, то будет справедливым зачесть следующие сутки и завтрашнее утро, как начало и конец третьего свидания.

– Ты со мной торгуешься, Лиса? Даже не думай, – скептически поиграв бровями, Амиран начинает движение в сторону спальни.

– Тогда хотя бы отпусти меня. Я умею ходить и не маленькая, – продолжаю бодаться я, не собираясь сдавать позиции. В его руках мне неловко, неуютно, некомфортно…, но, если быть откровенной, то просто – страшно.

В следующее мгновение я на доли секунды оказываюсь в абсолютно свободном падении. В животе холодеет, и я рефлекторно группируюсь. Непроизвольно взвизгнув, хватаюсь за плечи Амирана и шею, царапая ногтями оголенную часть кожи на его затылке.

– Дикая кошка, – шипит Амиран, оскалившись. – Ты сама за меня держишься, – наконец, он опускает меня, но только лишь потому, что уже доставил в спальную зону гидрохауса. – Пока терпимо, но подобный прием я позволяю тебе использовать только в постели. Когда я нахожусь глубоко в тебе, – меня в жар бросает от его слов, но я стараюсь сразу же переключиться.

Игнорируя его угрозу, быстро опускаюсь коленями на круглую кровать и собираюсь отползти на противоположный ее край. Укутаться в одеяло, не снимая халата – лучшее, что я могу сделать в данной ситуации.

– Стоять, – вздрагиваю, когда ладонь Амирана цепко обхватывает мою лодыжку, пресекая попытку бегства. – Ты же не собираешься спать в халате, Алисия? Здесь жарко. В этом мало приятного, поверь. К тому же, это шелковые простыни высочайшего качества, – я уже в курсе, потому что чувствую мягкость и нежность ткани голенью и подушечками пальцев. – Не лишай себя удовольствия поспать на них полностью обнаженной. Ощущения невероятные.

Я все еще не могу пошевелиться, несмотря на то, что Ран отпускает меня. Характерный звук рассказывает мне о том, что снимает халат, отбрасывает его в сторону и остается абсолютно нагим.

Черт возьми, Амиран. Не дождешься ты ничего, хоть трижды разденься. Взять меня ты сможешь только насилием.

– Мне и так неплохо. Я жуткая мерзлячка, – он отвечает на мой довод абсолютным равнодушием, и, обхватывая за талию, тянет на себя. Припечатывает спиной к своему торсу, и я невольно радуюсь, что халат не позволяет мне ощутить его каменную грудь и напряженный пресс кожа к коже. Насчет намечающейся эрекции я тактично промолчу, потому что от нее не спасает даже толстый махровый халат.

Амиран резко разворачивает меня в пол оборота и ставит напротив зеркала. Я отвожу взгляд мгновенно, заостряя свое внимание на комоде, поверхность которого украшает декоративная ваза с живыми цветами и замысловатая фигурка греческого бога с трезубцем в руках. Предполагаю, что это Посейдон.

– Не избегай отражения. И меня тоже, – вновь отдает приказ Ран. Обхватывая мой подбородок, Амиран заставляет меня посмотреть на нас в глади зеркала.

Он возвышается надо мной, заполняя почти все место сверкающей поверхности. Его обнаженные плечи выходят далеко за рамки моего тела, в очередной раз, напоминая мне всем своим видом, какая я маленькая.

Амиран по-прежнему сжимает мою талию, но должна отдать ему должное и мысленно поблагодарить – пока не прижимается своим членом к моим ягодицам.

– Видишь. Я повсюду, – удерживая мой подбородок, продолжает обволакивать голосом Ран. Я понимаю, о чем он, когда замечаю, что прозрачные стены гидрохауса создают иллюзию «зеркального коридора». В отражении я вижу не только нас, но и другую его сторону. Инстинктивно опускаю взгляд, поймав себя на мысли, что позволила себе рассмотреть его торс с выдающимися линиями трапециевидных мышц, переходящих в широкую спину и более узкий таз, заценив накаченные ягодицы.

Ох, лучше бы он сразу просто убил меня, потому что еще чуть-чуть и я перестану отрицать в себе то, что так стремительно просыпается во мне после четырех лет полного воздержания.

Острое желание почувствовать мужчину в себе.

Но хочу я другого мужчину, я уверена. Да только накопленный физический голод невольно проецируется на того, кто находится рядом.

– Ты повсюду…да. А теперь спать. Амиран, все это не входило в нашу договоренность, – но эмир в ответ лишь лениво тянет пояс моего халата.

Распустив полы, резко спускает ткань с моего плеча, и на контрасте медленно ведет горячей ладонью по обнажившейся коже. Снимает сначала один рукав, следом другой, дразня жаром и силой своей ладони.

С легким шорохом предмет одежды падает к нашим ногам и я, к своему ужасу, остаюсь голой и беззащитной.

В опасной близости от эмира.

Ему ничего не стоит прямо сейчас совершить то, что нанесет сокрушительный удар по чувствам Нейтана и уничтожит меня.

Но принц не спешит, сводя меня с ума мучительным ожиданием его следующего действия.

Что он сделает в следующую секунду?

Грубо прижмет к зеркалу?

Поцелует в шею?

Оттолкнет?

Поставит на колени?

Ощущение неизвестности и адреналин лишь играют с нарастающим внутри голодом, потребностью в близости, удовольствии, разрядке.

Как бы я хотела увидеть в отражении зеркала Нейта. Прямо сейчас. Упала бы в его объятия, не испытывая ни капли стыда и чувства вины за свои порочные желания.

«Мне не за что себя ругать», – стараюсь приободрить себя. Я так долго была одна, поэтому не удивительно, что реагирую на все манипуляции Амирана.

Акцентируя внимание на моем мысленном признании, взор Амирана с удовлетворением замирает на моих вздернутых сосках. Обхватываю свои локти, притворяясь замерзшей, но делаю только хуже: теперь моя собранная вместе грудь точно не останется без его внимания.

Хмурюсь, выражая полное недовольство своим положением. От жуткого смущения пересыхает в горле. Кажется, что Амиран сканирует меня с ног до головы и замечает все недостатки: шрам на бедре, полоски от загара, слишком острые коленки.

«Может быть, хватит пялиться?», – изо всех сил хочется взорваться мне. Черт, кажется, я сказала это вслух.

– Jamil jiddaan wamathalia. albari'a. 'uetiat li. (прим – Такая красивая и совершенная. Невинная. Отданная мне) – до меня не сразу доходит, что он говорит на арабском. Так его голос звучит иначе, чувственнее.

И тут мне по-настоящему становится страшно.

Я понимаю, к чему он клонит, к чему это все идет.

Но выхода я не вижу. Побег спровоцирует его на агрессию, а может и на разрыв договоренности.

Да и куда бежать? Разве что в пасть к акулам.

– Ты обещал мне: ничего не будет. Или наследник Анмара не умеет держать свое слово? – смело бросаю очередной вызов.

– Хм. А разве что-то происходит? Расслабься, tatlim. Ты же хорошая и послушная девочка, Лиса? Не сомневаюсь, что ты всегда чувствовала на себе повышенное внимание со стороны мужчин, – сквозь зубы, замечает Амиран. – Поэтому твое целомудрие заслуживает моего восхищения, – знал бы он, что мое «целомудрие» осталось у берегов озера, названного в честь него.

– Это всего лишь стереотип о красивых девушках. Не так много мне оказывали внимания или я его не замечала в силу своего воспитания, – бесстыдно лгу, опустив ресницы.

– И все же…, – Амиран тянется к цветку, доставая его из декоративной вазы. Лавандовый пышный пион на коротком стебле. – Не мог не вспомнить об этом. Как я уже говорил: быть первым всегда приятно. Все равно, что первым насладиться едва распустившимся бутоном.

Прикосновение лепестков цветка к моим соскам действует на меня как удар под дых и рождает болезненную пульсацию внизу живота одновременно. Какого черта?

– Хватит. Меня. Трогать, – тут же протестую я.

– Фактически, я даже не прикасаюсь к тебе, tatlim, – усмехается Амиран, щекоча шелком лепестков мои соски, кожу, грудь.

Сукин сын не лжет, ничего не скажешь.

Мне хочется плакать от бессилия. От полной безвыходности, и фатальности его «не прикосновений».

Боль, стыд, агония, немой крик…в груди расцветает целый букет сорняков из негативных эмоций, а внутренние мышцы в противовес этому, пульсируют все сильнее и чаще. Мое тело ощущает неприятную пустоту, с губ срывается предательский стон.

– Со мной безопасно. Это будет не больно, tatlim.

Нервно сглатываю, напрягаюсь всем телом и сжимаю бедра, ощущая, как цветок скользит вниз по животу, останавливаясь на лобке.

– Кажется, ты готовилась к нашему свиданию? – подлавливает Амиран, фиксируя взгляд на моих бедрах, где он вряд ли найдет хотя бы один лишний волосок.

– Нет, – некрасиво фыркаю я. – Я ухаживаю за собой для себя. И прекрати…

– Для себя? А это уже интересно. Как часто ты получаешь удовольствие от своих нежных пальчиков, tatlim.

Я мгновенно краснею, мне хочется провалиться сквозь пол и уйти под воду.

– Я? – переспрашиваю, пытаясь выиграть время. – У нас так нельзя, неправильно…

– Это не ответ на вопрос. Лгунья, – проводит губами по воздуху у моего виска, словно читая мысли. – Я думаю, после нашего первого свидания ты очень сильно хотела сделать то, что нельзя. Один палец или, может быть, осмелилась бы на два? А на три, Лиса? Что тебя остановило?

Я не понимаю, он меня дразнит? Издевается?

Виски болезненно рвет, сдавливает ток крови. Я испытываю острый недостаток кислорода, и подводное давление здесь не причем.

– Ничего подобного я не хотела. Амиран, хватит. Ты обещал, – еще раз напоминаю я. И напомню еще сотню раз, если понадобится.

– И я выполняю свое обещание, – Амиран успевает пройтись бутоном цветка по преддверию лона, прежде чем я сильнее сжимаю бедра. Это ощущается слишком приятно и сладко, и я не могу не прикрыть глаза, проклиная себя за эту слабость.

С выдохом сбрасываю все наваждение.

– Не надо, Амиран. Сказала же. Ты добился чего хотел? Я ложусь спать голой, на этом закончим, – резко отступая, я просто ложусь на постель и устраиваюсь на другой ее стороне, прикрывая себя шелковой простыней до подбородка.

На Амирана не смотрю, поспешив отвернуться к акулам и другим подводным чудищам.

– Может, побудешь джентльменом и поспишь на полу? – самонадеянно предлагаю я.

– Нет. Привыкай ко мне, tatlim, – Амиран прижимается к моей спине и бедрам. Умудрившись развернуться, бросаю на него предостерегающий взгляд.

Лучше в таком положении не становится. Амиран в отличие от меня, не спешит скрыть свои мышцы под шелком простыни.

К счастью, он хотя бы закрывает свои гипнотизирующие глаза, прекращая меня смущать.

Сердце бьется с перебоями, меня мучает страшная бессонница. Стоит лишь закрыть глаза, как я вижу разочарованное лицо Нейтана и мысленно умоляю его о прощении. Успокаиваю себя лишь тем, что скоро этот кошмар закончится, и мы будем вместе…все это стоит того.

Я просто боюсь засыпать, ожидая от Амирана каких-то действий, неумолимого вторжения за мою стену. И даже его размеренное дыхание не уменьшает градус тревожности и беспокойства.

В мучительном ожидании проходит часа два, но Амиран аль-Мактум, кажется, действительно спит и не собирается проверять наличие моего… «целомудрия».

Последнее, что я помню, становится образ огромной акулы. Клацнув острыми зубами у стекла, она ударяет по нему плоским носу, рождая в моей душе новый приступ паники.

Невольно я прижимаюсь к груди Амирана, ощущая, как что-то во мне неумолимо меняется.

Я действительно схожу с ума и, закрывая глаза каждый раз, вижу смутное воспоминание: моя маленькая ножка пинает башенку замка из песка, который для меня воздвиг Нейтан.