Текст книги "Босиком по пеплу. Книга 1 (СИ)"
Автор книги: Алекс Джиллиан
Соавторы: Лана Мейер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
Глава 14
Амиран
Я открываю глаза через пять часов, абсолютно проснувшимся и полным сил. Не смотрю на электронный браслет. Это лишнее. Пять часов в сутки – необходимый минимум, чтобы плодотворно и энергично провести грядущий день, и мой встроенный временной радар работает вне зависимости от окружающего пространства, несмотря на то, что время в доме под водой течёт иначе. Точнее останавливается, замирает в синей неподвижной глубине.
Движения волн ощутимы только на поверхности, а тут внизу полный штиль.
Лучи солнца никогда не доберутся до дна.
Бирюзовая непостижимая мгла, спокойная и умиротворяющая, теплая тишина, нарушаемая ровным дыханием спящей в моих объятиях девушки.
Если бы Алисия знала, каких нечеловеческих усилий стоила мне вчерашняя сдержанность.
Если бы заглянула в мои сны…, то не жалась так доверчиво обнаженным беззащитным телом.
Доверие.
Горько ухмыляюсь.
Моя лгунья.
Но, кажется, мы оба облажались.
Касаюсь губами ее белокурой макушки, глубоко вдыхая сладко-цитрусовый аромат, запускающий мне под кожу знакомый жар.
В голубоватом освещении красивые черты лица моей строптивой избранницы кажутся уязвимыми, хрупкими. Сердце ускоряется, наполняя вены вожделением. Воздух мгновенно раскаляется. Ни миллиметра ткани между нами, ее упругая грудь опрометчиво прижата к моему торсу.
Я обещал тебе рассвет, tatlim. До него осталась пара часов... ты их не заметишь, и может быть,никогда не забудешь.
Я – точно нет. Мне долго пришлось ждать тебя, моя дикая девочка, но оно того стоило. Никогда в моей постели не было девушки прекраснее и желаннее.
Как простить и принять, что ты не ждала меня, tatlim?
Заставь меня забыть, убеди, что я не ошибся.
Касаюсь ее спины ладонью, невесомо спускаясь пальцами по выступающим позвонкам к голым ягодицам.
Позволяю себе насладиться невинными тактильными ощущениями, рисуя в воображенииоткровенно-бесстыдные сценарии на ближайшие два часа. Сложно остановиться на каком-то одном.
Хочу все сразу.
– Ты выдержишь, tatlim? – мое дыхание путается в длинных ресницах безмятежно и крепко спящей девушки. Реакции ее тела недвусмысленно рассказали, что она отчаянно нуждается в качественном и раскрепощенном сексе. Внешняя сексуальность часто бывает лишь приманкой, но не в этом случае.
Алиса Саадат источает чувственность и желание – оголённое, терпкое, грешное. И чем сильнее она пытается сдерживать себя, тем острее потребность и выше мои шансы дать ей желаемое.
Немного сдвигаюсь назад, увеличивая себе пространство для манёвра.
Хочу смотреть.
Пристально, жадно, алчно, не упуская ни миллиметра, ни секунды. Ни одного вздоха мимо, ни одного удара сердца, ни одной мысли.
Она ещё не знает...
Все мое.
Протянув руку, касаюсь беззащитно выступающих ключиц. Кожа на ощупь, как шелк. Нежнее, чем простыни под нами. Я рисую невидимые узоры на плечах, спускаюсь пальцами к ровно вздымающимся полушариям. Дотрагиваюсь до маленьких сосков, дразню, играю, превращая в твердые комочки.
Первый неровный вздох, трепетание ресниц.
Стискиваю зубы, задерживая дыхание. Кровь горячим потоком устремляется к возбужденному члену. Соблазнение дается сложнее, чем я предполагал. Настоящая пытка. Все внутри клокочет от потребности взять то, что и так мое. Никогда не тратил столько времени на прелюдию. Прелюдией обычно являются короткие четкие приказы, которые я отдаю девушке относительно позы, в которой собираюсь ее трахать.
Я не нежный, внимательный любовник. Нет. Ни разу.
Для меня это в первый раз. Я так хочу. Особенная ночь, особенная женщина.
С титаническим терпением медленно поглаживаю камешки сосков, обводя по кругу, несильно пощипывая, наблюдая за пробуждающимися реакциями. Приоткрытые губы, участившееся дыхание, крошечные мурашки, рассыпающиеся волнами от прикосновений моих горячих рук.
Отзывчивая девочка, страстная. Ее телу определено нравятся мои руки. Просто смотреть и прикасаться становится невыносимо. От напряжения меня бросает в пот, сердце молотом отбивает ребра. Я придвигаюсь ближе, активнее лаская девушку. Алиса прогибается в спине, подставляя грудь моим ладоням, сжимает бёдра.
Удовлетворённая улыбка приподнимает уголки моих губ.
Вчера Алисия долго не могла расслабиться, ворочаясь у меня под боком. Поэтому сейчас ее сон настолько крепок. У меня есть фора в несколько минут, прежде чем разум Алисы осознает, что тело уже предало.
Склонившись к налившимся полушариям, облизываю кончиком языка бесстыдно торчащий сосок, глотая рвущийся наружу голодный рык. Каждая секунда промедления, как адское пекло. В висках шумит, вены, опутывающие окаменевшие мышцы, вздуваются. Я веду ладонью вниз, считая рёбра, к плоскому животу. Мышцы пресса под моими пальцами судорожно сжимаются. Сдавленный стон срывается с девичьих губ, когда я всасываю твёрдую горошину в рот.
Ты тоже видишь порочные сны, сладкая? Не спеши открывать глаза. Продли не омраченное внутренними метаниями удовольствие. Подыграй мне, девочка.
Спи, tatlim, спи, беззвучно шепчу я, блуждая ослеплённым похотью взглядом по обнажённому телу Алисии Саадат, жадно изучая соблазнительные изгибы.
– Я дико хочу тебя, – а это уже вслух. Она хмурится, веки дрожат, на щеках лихорадочный румянец. Все еще спит или притворяется? – Очень сильно, tatlim. Ты тоже хочешь, Алиса, – я не оправдываюсь и мне не нужно позволение или разрешение, чтобы сделать то, что собираюсь. Снова касаюсь губами груди, лижу, кусаю, сползаю вниз, устремляясь языком во впадинку пупка.
– Сладкая, вкусная, одурманивающая, – бормочу хрипло, вжимаясь ноющим членом в матрас. Мы оба дрожим, задыхаясь от возбуждения. – Такая горячая Алиса, – хвалю я и решительно развожу ее бедра, не встречая ни малейшего сопротивления. Девушка тихо стонет, ерзая на шелковых простынях, позволяя моему языку бесстыдно ласкать идеально выбритую промежность. Аккуратная девочка. Влажная и готовая.
– Ты хорошо подготовилась, tatlim, – шумно выдыхаю, проникая в нее двумя пальцами. Черт, такая узкая, словно и, правда, девственница.
– Остановись, – сдавленный женский стон взрывает искрящуюся тишину спальни, и в следующую секунду чувствую, как она тянет меня за волосы.
Пробудилась спящая принцесса.
– Вовремя, сладкая. Уже начал думать, что ты проспишь собственный оргазм, – приподняв голову, смотрю в пылающее лицо, на котором горят огромные потрясенные глаза.
– Хватит, Ран, – беспомощно всхлипывает, тщетно пытаясь сдвинуть бедра, но ей не уклониться от моего жалящего языка, атакующего чувствительный набухший комочек и ритмично скользящих пальцев. Она сама хочет проиграть, потребность тела сильнее страха.
– Расслабься, я всего лишь пробую тебя. Это не секс, Алиса, – бессовестно лгу, ускоряя движения рукой и всасывая в рот пульсирующий клитор. Ее плоть послушно сдается на волю захватчика, издавая порочные голодные звуки.
– Не надо, – отчаянно просит Алиса, сражаясь со стремительно приближающейся развязкой. – Прошу, Ран.
– Просто сделай это, сладкая, – уговариваю я. – Тебе нечего стыдиться со мной. Не бойся. Твоей маленькой дырочке нужно кончить.
– Заткнись, – задыхаясь, шипит на меня Алиса, непроизвольным движением бедер насаживаясь на мои пальцы. Я послушно замолкаю, опуская голову и усиленно работая языком. – О господи, прекрати… – охает, стонет, царапает простыни, мои плечи. Сопротивляется до последнего. Упрямая дикарка.
– Ран! – испуганный полу крик срывается с наверняка искусанных губ. Она вздрагивает, всем телом, выгибается, громко стонет, проклиная меня. Физически я подыхаю, а мысленно ликую, ощущая, как сильно стенки ее лона сжимают фаланги, как она трясется, влажно кончая на мои пальцы.
Раздвинутые бедра мелко дрожат, когда я нежно целую припухший клитор и начинаю неумолимо продвигаться выше. Алиса не реагирует на ласки, находясь в нирване. Не отталкивает, когда я нависаю над ней, удерживая свой вес на локтях. С секунду наслаждаюсь открывшимся мне зрелищем, пожирая взглядом разметавшиеся по подушке пепельно-белые волосы, раскрасневшееся лицо, зажмуренные глаза, припухшие губы, которые трогаю языком. Она выключена из реальности и слишком сосредоточена на своих собственных ощущениях, чтобы осознавать мои действия.
– Нет…, – издает жалкий писк, чувствуя между ног давление раскалённой головки, запоздало сжимая бедра, цепляется за мои плечи.
– А вот это уже секс, Алиса, – сообщаю я очевидный факт, резко заполняя ее своим членом. Замираю, позволяя удовольствию наполнить все мое тело, отозваться в каждой перенапряженной от длительного ожидания мышце. – Открой глаза, – требовательно хриплю, почти касаясь ее губ. Алиса жмурится сильнее и отрицательно качает головой.
– Открой, tatlim, – гортанно рыкнув, прижимаюсь лбом к ее покрывшемуся испариной лбу, полностью выхожу и совершаю второй глубокий толчок. Потом еще и еще, и еще, не сбиваясь с ритма. Алиса упирается ладонями в мою грудь, упрямо держит глаза закрытыми, прячет от меня свои эмоции, доводит непокорностью до точки кипения. По щекам из-под сомкнутых век текут молчаливые слезы.
– Ты мокрая. Тебе нравится, – хрипло утверждаю я, каждой мощной фрикцией выбивая из ее тела влажные развратные звуки. Она снова мотает головой, пуская в ход коготки, тем самым подстёгивая мои животные инстинкты. Хочется трахать ее жестче, яростнее, чтобы выла, скулила подо мной, чтобы имя собственное забыла.
– Смотри на меня, Алиса, – повторяю приказ.
– Ненавижу, – шелестит в ответ ее голос. Она часто и прерывисто дышит, а внизу так мокро, что ее слова вызывают смех.
– Врешь, ты хочешь, – зарычав, я ускоряюсь, вбиваюсь в нее мощно и до упора. Пульс зашкаливает, сердце бьется быстрее, пот стекает по вискам и спине, характерные шлепки плоти оглушают. – Тебя приятно трахать, Алисия, – облизываю ее горячие плотно-сжатые губы. Соленые, дерзкие. Хочу увидеть их на своем члене, покорными, жаждущими, откровенными. Совсем скоро… – Чертовски приятно. Ты сейчас снова кончишь, tatlım, – растираю кончиком носа ручейки от слез, ощущая, как туго сжимают мой вздувшийся член ее внутренние мышцы. – Второе свидание, девочка, – хрипло смеюсь. – Я говорил. Стоило поверить. Ты уже моя, – подтверждая каждое слово мощным проникающим ударом. – Была и будешь. Привыкай ко мне, Алиса.
Опустив руку между нашими телами, нахожу напряженной комочек чувствительной плоти, помогая готовому взорваться члену пальцами и приближая второй оргазм выгнувшейся подо мной Алисии. Она сдавленно и беспомощно мычит сквозь стиснутые зубы, распахивает затуманенные болезненным наслаждением глаза, до боли сжимает своими коленками мои работающие, как молот, бедра.
– Ненавижу, – задыхаясь, повторяет Алиса, первой доходя до финала и разбиваясь на осколки от предательства собственного тела. Ошеломлённый взгляд потемневших глаз застывает на моем лице, губы дрожат. Удовольствие в широких зрачках постепенно замещает ужас от осознания случившегося.
– Ты красиво кончаешь, Алиса, – тяжело дышу в ее пульсирующий висок, слизывая выступившие капли пота, продолжая двигаться в неистовом жестком темпе. – С этой минуты только подо мной. Поняла меня, tatlım? – сжав ее скулы пальцами, смотрю прямо в чернеющие тоннели, полные неприкрытого страха и остывающего наслаждения. Она не отвечает, не шевелится, только дышит, глотая слезы и всхлипывая от каждого удара моего члена. Острые ноготки глубже врезаются в мои плечи.
– Губы дай мне, – требую я, не дождавшись правильного ответа, и жадно целую ее, проталкиваю язык между жемчужными зубками. Беру ее рот в том же темпе, что и отверстие снизу. Гортанно рычу, чувствуя, как кипящее удовольствие заливает низ живота, взрывается в яйцах и извергается вглубь распятого женского тела.
– Хорошая сучка, – хриплю в ее губы, содрогаясь, мощно кончая. – Моя сучка, – задыхаясь, уточняю я, совершая последние поступательные толчки. Не позволяю отвернуться, заставляя смотреть в глаза, сдавливая скулы крепче. У нее хватает ума придержать дерзкий язык за зубами. Ей было приятно со мной – это первый неоспоримый факт, мне тоже – это второй, я хочу еще – третий. Она боится – четвертый. Самый весомый.
– Со мной безопасно, Алиса, – нарушаю молчаливое противостояние взглядов, продлившееся несколько минут, пока мы оба восстанавливали дыхание. Я все еще в ней и почти готов ко второму раунду.
– Ложь, ты мной воспользовался, – со слезами бросает Алиса, предпринимая попытки выползти из-под меня.
– Ты мной тоже. Было классно. Тебе дважды, – невозмутимо напоминаю я, откатываясь на бок. – И мы повторим. Еще раз, или два… если выдержишь, – хрипло смеюсь, сжимая в ладони красивую грудь с твердым соском.
– Я спала… Думала, это сон… Ты дал слово, – она плачет. Искренне негодует, и ей все еще страшно.
– Успокойся, tatlım. Хороший секс – не повод для слез. Я не сделал ничего, чего бы ты не хотела, – говорю непреклонным тоном, пристально глядя в голубые глаза. Она отводит взгляд, сдавленно всхлипывает, отталкивает мою руку. Садится, прижимая колени к груди, и утыкается в них хлюпающим носом.
Тяжело вздохнув, я встаю с кровати и направляюсь в столовую зону, чтобы принести подавленной плачущей глупышке бокал вина. Наливаю до самых краев и возвращаюсь обратно.
– Выпей, Лиса, – протягиваю ей бокал, ощущая жжение от ссадины на плечах и груди, оставленными когтями моей хищницы. Девушка оставляет мой жест без внимания, снова раздражая своим непослушанием. – Тебе нужно расслабиться, tatlım, – беру ее руку и насильно заставляю сжать ножку бокала пальцами. – Пей, – непреклонно приказываю я.
Вздрогнув, она поднимает на меня мятежные несчастные глаза и снова отводит в сторону. Ее упрямства хватает на пару секунд. Затем Алиса залпом осушает бокал и отдает мне. Вытирает рот тыльной стороной ладони и, подняв голову, решается задать мучающий ее вопрос.
– Что со мной будет, Ран? – беззащитные интонации, проскользнувшие в ее голосе, вызывают смешанные чувства. С одной стороны хочется утешить девушку, а с другой… Она заслужила наказание.
– В смысле? – с деланным удивлением выгибаю бровь. – Я, по-моему, озвучил ближайшие планы на тебя.
Алиса густо краснеет, подавленно молчит, обнимая колени руками. Невысказанные сомнения и страхи повисают в гнетущей тишине.
– Или тебя интересует мое мнение по поводу твоей отсутствующей девственности? – небрежно спрашиваю я. Девушка вся сжимается, едва заметно кивая. Поставив пустой бокал на прикроватный столик, забираюсь на кровать и сажусь рядом с Алисой. Моя ладонь властно ложится на ее позвоночник.
– Мне хватит такта, не спрашивать, кто он, – отчетливо произношу я. – А тебе должно хватить ума – забыть его, Алисия, – ласково поглаживаю ее спину.
– Я чувствую себя шлюхой, – импульсивно и необдуманно всхлипывает Алисия. Мои пальцы с силой впиваются в ее кожу.
– Шлюхой тебя сделал тот, для кого ты раздвигала ноги до меня, – наклонившись, стальным тоном говорю ей в ухо. Она снова начинает дрожать, пытается отстраниться, отползти. Я крепко обхватываю ее за талию, припечатывая к своему телу. – Я взял то, что принадлежит мне, Алиса. И буду брать, пока мне не наскучит. В твоих интересах сделать так, чтобы мне не наскучило никогда. Надеюсь, ты это понимаешь, tatlım.
Глава 15
Алисия
Сукин сын.
Наглый, самодовольный, беспринципный, всепоглощающий, проникающий под кожу обходными путями.
Мне хочется кричать в голос.
Все мое тело превращается в один сплошной оголенный нерв, каждое прикосновение Амирана причиняет острую сердечную боль. Она простирается внутри, заполняя грудную клетку до самых краев.
Настолько, что каждый вдох становится глотком кислоты.
Если бы только знал, настолько ты мне противен сейчас, Амиран. Насколько я сама себе противна… Не смей говорить гадости о Нейтане, не трогай его. Я не позволю.
Нейт никогда так потребительски не относился ко мне…близость с ним ни разу не приносила ощущение использованности, опустошенности, и этой болезненной одержимости, и животной похоти, что овладела каждой клеточкой моего тела на несколько жутких мгновений. И Амиранухватило их, чтобы воспользоваться моим смятением и слабостью и взять от ситуации все.
Ты ничего не знаешь о нашей любви, Амиран аль-Мактум.
О том, что между нами было и сколько лет длились наши чувства, как трепетно мы скрывали их и прятали друг от друга. Прежде чем оба не выдержали, и с головой нырнули в омут чувственности, любви и порока.
За пять минут растоптал все, разрушил.
Пометил меня, как шлюху из многочисленного гарема, которая под боком должна всегда быть и радоваться, когда эмир соизволит накачать ее спермой.
Вроде бы взрослый человек, который должен понимать, что такие действия ведут к фатальным последствиям, но все равно позволяешь себе вершить чужие судьбы, как вздумается.
Кто тебе дал такое право, кто?
Я еще надеюсь от тебя избавиться, и последнее, чего хочу с тобой, Амиран – это общий ребенок.
Мои бедра горят и ноют. Чувствительная, после дикого вторжения плоть, все еще предательски пульсирует, явно рассчитывая на продолжение неожиданного «приятного сна». Я ненавижу себя за это. За то, что остро чувствую, как Амиран аль-Мактум пробудил во мне голод, с которым было довольно легко справляться последние четыре года. Это как диета, полный отказ от сладкого: когда в жизни совершенно нет секса, справляться с его отсутствием гораздо проще. Но стоит попробовать хотя бы один «кусочек», ощутить сладкий вкус на языке и полет эндорфинов в крови, и диета провалена.
Мысли в голове окончательно путаются, превращаются в дым, дрожащие ноги тоже обретают непривычную мягкость, становятся ватными.
Несмотря на огромное желание, сейчас я просто не в силах сбежать от эмира.
– Я не принадлежу тебе, Амиран, – все еще отчаянно пытаюсь донести до его собственнического сознания довольно простую истину.
Амиран в ответ недовольно и глухо рычит, проезжаясь по моим позвонкам теплыми костяшками.
– И то, что мне было «хорошо» и «все понравилось», – сгибая в воздухе пальцы, изображаю кавычки. – Абсолютно. Ничего. Не значит.
Поспешно смахиваю слезы со своего лица, пытаясь собрать разбитые внутри атомы. Маленькие крупицы прежней Алисы. Меня терзает мучительное чувство, что ее уже не вернуть. Никогда я не буду такой, как до этого проклятого утра.
– Держи свой дерзкий язычок за зубами, tatlim. Пока я не попросил показать его мне и воспользоваться им…правильно. С пользой для обоих, – его зубы обхватывают мочку моего уха, дыхание обжигает шею. Двусмысленность сказанных слов, заставляет сердце выделывать мертвые петли и сальто.
– Иначе придется наказать тебя за то, что ты оказалась такой лгуньей. Но тебе понравится мое наказание, Алиса. Я уверен, – Амиран лениво тянет меня на свои бедра.
Так, словно ничего для него не вешу.
Помещая между ними, одновременно нажимает ладонью на мой живот, заставляя прогнуться в пояснице. И снова прижимает к себе так, чтобы его объёмный и налитой кровью орган соприкоснулся с моей кожей и уперся в спину.
– Я надеюсь, твой рот еще никто не трахал, Алисия, – лицо полыхает огнем, разведенным откровенностью его слов. – Но здесь мне придется поверить тебе на слово, – кожа на затылке немеет от ощущения тяжелого дыхания Рана. – Тебе понравится облизывать и сосать меня, девочка. Так же, как мне понравилось пробовать тебя.
– Хватит, Ран! Перестань! Замолчи! – испытав самое сильное чувство удушья в жизни, не выдерживаю эмоционального накала и кричу, всеми силами пытаясь отодвинуться от Амирана. Простыни под нами скользят, а он держит крепко.
– Тсс, успокойся, Лиса, – берет в ещё более железный захват, чем прежде. – Ты чувствуешь себя шлюхой, не потому что я тебя использовал. Это не так, сладкая, – нежные нотки в его голосе стреляют прямо в сердце. Лучше бы он ударил, накричал или проявил неадекватность и грубость. Мне нужно больше, больше причин его ненавидеть! Так, чтобы вся семья во главе с отцом за меня стеной встала.
Гипнотизирующий голос Амирана продолжает одурманивать меня, слегка погружая в транс:
– А потому что тебе было очень приятно, tatlim. Так ярко и сильно. Думаю, впервые. Да? Ответь на этот вопрос, хотя бы себе не лги. Я все видел, не пропустил ни секунды. Тело никогда не врет, Лиса. Это факт, – нервно сглатываю и рвано выдыхаю «ах», когда ладони Амирана покровительственно накрывают мою грудь.
Он взвешивает её в своих руках, слегка сминая. Большие пальцы эмира обводят ореолы моих сосков, отчего они быстро превращаются в чувствительные камушки. Каждое его прикосновение отзывается болью и сладостью, вероломной иглой пронзающей вены.
Черт, что мне делать со всем этим?
Как я могу ненавидеть его своим разумом и сердцем, всем существом…и откликаться при этом всем телом на его дразнящие ласки, приглашающие меня на продолжение нашего эротического сна.
– Тебе не стоило пихать в меня член на втором свидании и трахать без презерватива, – продолжаю бунтовать и сопротивляться я, специально используя откровенные слова в своей речи.
Пусть знает, что я способна дать жесткий отпор, а не только мямлить и плакать в коленки.
Я смелая и неуязвимая и Амирану аль-Мактумупридется с этим жить…точнее, считаться. Жить он со мной не будет.
– Еще как стоило, – усмехается Амиран, ныряя языком в ушную раковину. Облизывает каждый дюйм, пробуждая на теле мурашки даже там, где их никогда не было.
Ведет себя, как животное.
Словно хочет изучить, вылизать и обнюхать все мое тело, чтобы ни единого неисследованного миллиметра на мне не осталось.
– Еще как стоило, и я не откажусь от наследников, Алисия, – надменный и строгий тон мужчины мгновенно выбивает воздух из моих легких. Он явно смеется надо мной, хотя по голосу настроен решительно и категорично.
– Ты шутишь? – в который раз леденею в его руках.
Амиран пользуется моментом моей расслабленности, и раздвигает бедра, по внутренней стороне которых мгновенно стекает горячее доказательство того, что он имеет право вытворять с моим телом все, что ему хочется.
– Я ещё не решил, когда. Сейчас или попозже. В любом случае, чему быть – того не избежать.
– По-моему ты просто пометил меня, – гневно бросаю я, не сразу осознавая смысл его слов.
– И это тоже. Еще не до конца, – угрожающе шепчет Ран, накрывая ладонью мою промежность.
Клитор начинает предательски пульсировать, отзываясь на прикосновение. Нужно успокоиться.
– Тебе это не нравится?
– Нет!
– По-моему, ты лукавишь. Скоро на тебе и в тебе не будет ни одного миллиметра, где я не оставил свой след, – вторя своим словам, Амиран приступает к физическому подтверждению своих слов и покрывает короткими поцелуями кожу шеи. Мягко убирает волосы на одну сторону, будто пытается уберечь каждый волосок на моей голове от падения.
– Мы можем продолжить. Я хочу до краев заполнить твою дырочку, рот, губы, сочнуюзадницу, tatlim, – кровь начинает пульсировать в ушах с бешеной скоростью, как и вся область между моих бедер. – Как ты на это смотришь?
– Зачем ты это говоришь?
– Лишь озвучиваю свои планы. Не стоит стесняться самых естественных в мире вещей. Пора повзрослеть, Лиса.
– Прекрати, Ран. Для меня приемлем только брак по любви. А это не любовь. То, что ты говоришь – сплошная грязь и пошлость. Секс. Ты ничего не знаешь о любви, Амиран, если думаешь, что все эти словечки заставят меня полюбить тебя и обрадоваться нашей свадьбе! Которая не состоится, – продолжая играть с огнем, я высказываю Амирану все, что думаю.
– Да ну, малышка? Ты думаешь, что любовь – это только красивые цветы, воздушные шары, пафосные слова «навсегда» и «вечно», крепкие объятия? Нежность и обещания, пустые клятвы? Только это? Только то, что никак не ассоциируется с грязью, пошлостью и сексом? – низкий голос Амирана почти лишен эмоций, словно я заставляю вести его разговор ни о чем. Или его мысли уже заняты визуализацией очередного пункта в плане по моему растлению.
– Да. Я думаю, что любовь не имеет ничего общего с похотью, Амиран. Любовь…это воспоминания, совместные воспоминания. Когда вы вместе создаете что-то. Строите ваши мгновения, из которых рождается близость двух душ, – и я снова вспоминаю, как мы с Нейтом часами могли работать над какой-нибудь сумасшедшей идей вместе.
Я помню каждую гайку, которую подавала ему в тот день, когда наш байк на Бали сломался, и мы десять часов провели за его ремонтом, бесконечно разговаривая обо всем на свете, обмениваясь многозначительными взглядами.
Я помню, как была смущена, когда ему пришлось снять футболку, из-за того, что она запачкалась маслом.
Помню, как мы катались всю ночь после. Торопились на пляж, чтобы встретить рассвет. Считали звезды, гаснущие на предрассветном небе. Я была его штурманом, а он моим кораблем.
– Это общие приключения, смех, – мне трудно подобрать правильные слова, чтобы донести до него элементарные вещи. – Моменты, когда оба человека снимают маски и предстают перед друг другом полностью настоящими. Когда не боишься осуждения и знаешь, что тебя любят за содержание, а не обложку, – Амиран медленно тянет меня за волосы, обращая мой взор на себя. Удерживает пальцами мой подбородок, подавляя непроницаемым взглядом. И я смотрю на него, не смея опустить своего, наблюдая за тем, как серебро в глазах сменяется черной копотью.
Каждая мышца его торса напрягается, вибрирует, и я это чувствую. Я явно разозлила его своими огоньками в глазах и красивыми словами, посвященными не его уникальной и важной персоне.
– Воспоминания – ничто, Алисия. Когда-нибудь ты поймешь, что нет ничего важнее этого момента, – благосклонно заявляет принц, вызывая во мне очередной приступ злости. – И ты можешь быть со мной настоящей. Вернемся к секретам. Как оказалось, они у тебя все-таки есть. О чем я еще не знаю? Поделишься, Алисия? – мне становится по-настоящему дурно от его вопроса.
– Я не могу быть полностью настоящей с тобой и не хочу, – вкладывая всю свою силу, испепеляю наследника взглядом.
Невольно вспоминаются слова Амирана в зверинце, где он сказал, что Туман скалится и агрессирует, лишь потому, что чувствует мой страх. Кажется, это была инструкция по применению и к его хозяину.
– А теперь выпусти меня, мне нужно в душ, – Ран наконец-то размыкает кольцо своих рук, но что-то подсказывает мне, что причиной тому был не мой разъяренный и смелый взгляд. Он отпустил, потому что сейчас захотел отпустить.
Его собственнический и цепкий взгляд оставляет ожоги на моей спине и ягодицах, пока я направляюсь в зону ванной комнаты.
Выглядит это творение как клетка с прозрачными стеклами. Никакой интимности и уединения.
Плевать.
Пусть пялится, сколько влезет.
Лишь бы поскорее смыть все с себя…лишь бы не чувствовать липкую горечь предательства на своей коже.
«Прости меня», – беззвучно произношу я, поворачивая кран в душевой. – Мы оба вычеркнем из нашей жизни этот кошмар, когда придет время. Только прости меня, Нейтан. Я, правда, не хотела ничего подобного. Он манипулирует мной».
Мои ступни касаются антискользящей каменной поверхности. Я запрокидываю лицо к потолку, подставляя его теплым струям воды. В очередной раз поражаюсь уникальности и волшебству гидрохауса: принимая душ, я по-прежнему могу любоваться косяками невероятных цветных рыбок, проплывающих мимо замысловатых и пористых коралловых рифов.
Подводный мир очень самобытен и красив. Особенно, когда испытал за утро нечто пострашнее встречи с акулой и больше совсем их не боишься.
Приближение Амирана я ощущаю, как только открываю баночку с ароматным гелем. Подобного нападения стоило ожидать: мужчина сцепляет руки на моей талии ровно за секунду до того, как я замечаю его отражение, расплывающееся в коралловом царстве.
Его руки быстро и легко скользят по моему телу, благодаря средству для душа. Дыхание мгновенно перехватывает и коленки подкашиваются. Скорее бы иммунитет выработался на его мужественность, силу и сексуальность, которая магнитом вытягивает из меня лавину эмоций и животных инстинктов.
Не знаю, на что он рассчитывает. Мой лимит на сегодня исчерпан и на смену желанию пришла дикая усталость. Я уже не говорю о чувстве стыда, которое совершенно не ладит с удовольствием и оргазмом.
Ладони Амирана раздвигают мои ягодицы, а пальцы, для которых совершенно не существует запретов, медленно скользят по интимным отверстиям.
Я до боли кусаю губы, намереваясь игнорировать его и молчать до последнего. Бежать и сопротивляться я уже пробовала – эффект нулевой, быть может, подействует отстраненность и холодность.
Глухой и недовольный рык клокочет у моего уха. Амиран поднимает ладони вверх по моему телу, а я ловлю себя на мысли, что стесняться мне уже бесполезно. Хотя смущение все равно присутствует. Я просто не хочу подкидывать ему лишние причины для давления, доминирования и ощущения своего превосходства.
Я хочу быть на равных, как минимум. И пусть он это чувствует.
Продолжая испытывать меня на прочность, он ставит руки по обе стороны от моей головы. Эффект его присутствия везде и всюду, сводит с ума. Распятые пальцы Рана упираются в стекло. Извилистые вены бугрятся на его предплечьях, плавно обрисовывая натренированные мышцы.
Осознавая, что стою перед ним в довольно доступной позе, быстро разворачиваюсь. Бросаю глубоким глазам, цвета густого тумана, воинственный вызов.
Так не хочу потеряться в них.
Опасно и страшно.
Лишний шаг в этой призрачной дымке понесет за собой мое сокрушительное падение.
– Добавки не будет, ваше высочество, – ерничаю я, отрицательно покачав головой.
– Будет, как я хочу, – смахивая бутылки с прозрачной подставки для банных принадлежностей, Амиран резко обхватывает меня за бедра, приподнимает и опускает на гладкую поверхность. Моя спина прижимается к стеклу, за которым наверняка сейчас пролетела очередная красивая стая рыбок. С удовольствием бы сейчас оказалась одной из них, прошла бы сквозь прозрачную преграду, и уплыла бы на другую сторону океана.
– Не будет…ай, Ран! – вскрикиваю я, как только Амиран сильнее впечатывает меня в стену, приподнимая запястья над головой. Прочно сцепляет их вместе, держит сильно и крепко.
Прогибаюсь невольно, превращаясь в натянутую струну под воздействием его требовательного взгляда и действий.
Глаза в глаза. Губы в губы. Наши дыхания образуют единое поле.
Между лицами не больше десяти сантиметров, и по его взгляду читаю, что все уже решено, но я все равно пытаюсь ослабить его железобетонную хватку и остановить очередное вторжение.
Но Амиран слишком сильный, и об этом мне напоминают вид его обнаженного поджарого тела, где можно заметить сокращение и игру даже самых маленьких мышц.
И что могу я? Пять футов пять дюймов.
– Ну, давай, трахни меня. Покажи кто тут главный. Чего ждешь? – не выдерживая напряжения, гневно бросаю прямо в лицо. – Ты же этого хочешь. Вперед, Амиран, – оскалившись у моих губ, шейх сжимает запястья сильнее, вызывая в груди болезненный стон.
