Текст книги "«Волчьи стаи» во Второй мировой. Легендарные субмарины Третьего рейха"

Автор книги: Алекс Бертран Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

«Приказом предписано таранить»

Немецкое командование предполагало использовать и обычные подводные лодки для противодействия высадке союзников в Европе. Это отчаянное решение с горечью вспоминал Герберт Вернер: «Все мы были молоды, преданы делу, полны решимости выиграть сражение, к которому готовились так долго. Восемь из нас, включая меня, имели свои соображения относительно предстоявшей боевой операции. Однако адмирал Дёниц не считал нужным консультироваться с теми, кому предстояло сделать невозможное – остановить десантный флот, да еще без помощи шноркеля».

Вернера и его товарищей собрали на совещание и объявили следующее распоряжение: «Вы должны быть готовы выйти в море в любой час. Так как нашей разведке не удалось установить точную дату и место высадки десанта, я передам вам лишь общие указания. Мы должны быть готовы отразить десанты в любом месте. В Норвегии содержатся для этого в боеготовности 22 подлодки. Еще 22 сосредоточены на побережье Бискайского залива в портах Лорьян, Сент-Назер, Ла-Палис и Бордо. Наиболее вероятно, однако, что силы вторжения просто пересекут Ла-Манш и попытаются высадиться на наш берег в 20–50 милях от портов Англии. Тогда в бой придется вступить вам. Приказ штаба лаконичен и точен: „Атаковать и топить десантные суда. В качестве последнего средства – таранить корабли противника с целью их уничтожения“».

В комнате воцарилась мертвая тишина. Пятнадцать капитанов, опытных подводников, не могли поверить в то, что слышали. Это выглядело как явное безумие. Они так яростно сражались в течение нескольких месяцев поражений и потерь за то, чтобы сохранить от гибели подлодки и их команды. Теперь, когда их осталось так немного, штаб предлагает пожертвовать всем, что удалось спасти, без учета продолжения войны. Всем казалась нелепой идея использовать подлодку в качестве торпеды, а самоубийство – бессмысленным жестом.

Вернер спросил, означает ли это, что они должны таранить корабли противника, даже если сохранится возможность вернуться в порт за новыми торпедами? И получил ответ: «Приказом предписано таранить. Вот директива, которую мне поручено довести до каждого из вас. Господа, я буду откровенным. У вас, скорее всего, не будет возможности повторить атаку. Вот почему приказано атаковать столь решительно, даже если это означает добровольное самоуничтожение».

Подводники с трудом осознавали сказанное. Им становилось ясно, что этот приказ отражает понимание штабом безнадежности войны… Хайн Зидер, чья лодка была оснащена шноркелем, тоже позволил себе высказаться: «Я предлагаю в этой связи, чтобы подлодки со шноркелями были направлены в Ла-Манш именно сейчас, герр капитан. Нам выгоднее атаковать первыми через несколько часов после выхода десанта в море и до его высадки на наш берег».

«Мы не можем позволить себе подвергать свои подлодки опасности до начала высадки, – возразил гость. – Вам будет приказано выйти в море заблаговременно. Мы располагаем вдоль нашего побережья хорошей системой раннего оповещения».

Больше вопросов не нашлось. Офицеров Кригсмарине учили беспрекословно выполнять приказы. Участники совещания покинули место сбора, одолеваемые мрачными мыслями. Вернер удалился в свою комнату, включил радио и попытался расслабиться в удобном кресле. Он размышлял, что авангарды сил вторжения не позволят подлодкам, лишенным шноркелей, занять выгодные позиции в Ла-Манше, когда десантная операция уже начнется. «Я был уверен, что семеро из моих друзей придут к аналогичному выводу. Только семерка подлодок, оснащенных „шноркелями“, имела шансы на успешные атаки сил вторжения. Итак, в лучшем случае наше командование могло рассчитывать на семь подлодок в своих планах по отражению десанта через Ла-Манш. Этим людям будет противостоять – если мои оценки военно-морской мощи союзников что-то значат – флот вторжения, состоящий из тысяч транспортов, боевых кораблей и десантных судов, не говоря уже о бесчисленных самолетах, которые будут прикрывать десантную операцию. Разумеется, семь подлодок не способны остановить такую армаду. Даже надежда на то, что они смогут нанести союзникам сколько-нибудь значительные потери, была детской иллюзией. Если наша армия и авиация окажутся неспособными остановить вторжение на пляжах приморской полосы и сбросить десант в море, то тогда следует рассчитывать только на то, что Всемилостивейший Господь спасет наши души и Германию…»

Печальные итоги деятельности субмарин в конце 1944 – первых месяцах 1945 г.

В книге М. Морозова «Германские подводные лодки VII серии» подводятся итоги последнего этапа сражений немецких субмарин с кораблями союзников: «С сентября 1944 г. и до конца войны в британских прибрежных водах одновременно действовали от 30 до 40 немецких субмарин, однако их успехи оставляли желать лучшего. Во многом это объясняется, с одной стороны, осторожностью командиров, с другой – малым числом лодок на позициях, поскольку подавляющая часть времени тратится на переходы. Так, за четыре последних месяца 1944 г. от действий подводных лодок противник потерял 14 судов в прибрежных водах и 2 в Атлантике. Уместно отметить, что за это же время океан пересекло в обоих направлениях 12 168 торговых судов. Потери немцев в этих водах составили 37 субмарин. Дёниц достаточно справедливо оценивал уровень, на котором был достигнут паритет между противоборствующими сторонами. С одной стороны, он писал, что „благодаря шноркелю даже лодки старых серий вновь обрели боеспособность“, с другой – что „положение могло улучшиться только при условии ввода в строй лодок новой серии, могущих развивать под водой большую скорость хода“. Но стремительное наступление армий противника сорвали все надежды немцев дождаться вступления подводной войны в новую фазу. Напротив, последние месяцы стали периодом нового избиения детища Дёница. В январе 1945 г. потери составили всего 11 субмарин, из которых лишь 7 относились к боевым флотилиям. В следующем месяце после организации эффективного патрулирования на маршрутах развертывания у Шетландских и Фарерских островов немецкие потери выросли вдвое (21 единица). В марте англо-американская бомбардировочная авиация провела ряд массированных налетов на германские порты, в результате чего потери возросли до 32 U-ботов. Наконец в апреле британские истребители-бомбардировщики с голландских баз начали дневное патрулирование проливов Бельт и Каттегат, что привело к новым чувствительным потерям. Итог месяца – 51 потопленная подлодка – перекрывал даже май 1943 г. Нанесенный лодками ущерб не шел ни в какое сравнение с их собственными потерями. За 1945 г. им удалось потопить только 38 торговых судов (156 199 брт) и 8 малых боевых кораблей».

Глава 12
ЛЕГЕНДЫ О ПОДВОДНЫХ ЛОДКАХ РЕЙХА

Золото «Эдинбурга»

Одной из «побочных», но тем не менее оставивших свой след в истории Второй мировой войны ветвей действий немецких субмарин была охота на британский крейсер «Эдинбург», перевозивший советское золото для оплаты союзникам поставок по ленд-лизу. Так начало этих событий описывает российский военный историк и моряк Владимир Шигин в книге «Загадки золотых конвоев»: «В субботу, 25 апреля 1942 г., командир „Эдинбурга“ Хуг Фолкнер, бросив якорь на рейде Ваенги, дал официальную расписку советскому правительству за груз, доставленный на двух баржах, охраняемых солдатами НКВД. Золото, перевозимое на „Эдинбурге“, было уложено по пять брусков прямоугольной формы в каждый ящик. Все бруски были проштампованы советским официальным государственным знаком – „серп и молот“. В 93 небольших необструганных деревянных ящика, опечатанных двумя сургучными печатями Гохран, было помещено 465 слитков золота. Всего переправляемая партия золота составляла 5 тысяч 535,6 килограмма золота высшей пробы. Стоимость его равнялась 6 миллионам 227 тысячам долларов».

Через три дня, вечером 28 апреля 1942 г. крейсер в сопровождении двух эсминцев вышел в Баренцево море и утром следующего дня вступил в охранение следовавшего в Британию конвоя QP-11. Утром следующего дня был замечен немецкий самолет-разведчик, а на следующий день по крейсеру была выпущена торпеда. После этого находившийся на борту «Эдинбурга» контр-адмирал Стюарт Бонэм-Картер приказал командиру крейсера выйти в голову каравана на расстояние 15–20 миль и передвигаться со скоростью 18–19 узлов широким противолодочным зигзагом. Шифровальщик крейсера «Эдинбург» Джон А. П. Кеннеди в своих воспоминаниях так описывает происходившее: «Малая скорость конвоев затрудняла уклонение. По этим причинам „Эдинбург“ был очень уязвимым при движении в конвое. Несколько безуспешных торпедных атак по нему в ночные часы только подчеркнули опасность. Возникла дилемма: должен ли корабль оставаться в конвое на положении „сидящей утки“ или двигаться отдельно, подвергаясь риску воздушных и торпедных атак? И может ли он ослабить конвой, взяв с собой корабли охранения?.. Рано утром в четверг 30 апреля две подводные лодки выпустили торпеды в „Эдинбург“, напомнив о его уязвимости при движении со скоростью конвоя. Его длинный силуэт представлял собой заманчивую мишень. Снова возник вопрос: оставаться в конвое или идти независимо от него? Свидетельства, полученные мною позже от тех, кто находился в то время на мостике, указывают, что между командиром и адмиралом были разногласия по поводу ухода без сопровождения… „Эдинбург“ покинул конвой рано утром 30 апреля и обогнал его на 20 миль».

Корветтен-капитан Макс Тихарт, командир немецкой лодки U-456, получив в 11 часов 20 минут сведения о находящемся в зоне прямой видимости английском крейсере, следующем без эскорта, отдал приказ начать его преследование. Через несколько томительных часов, в 16:10, выбрав оптимальный момент для атаки, субмарина с расстояния 1200 м выстрелила тремя торпедами. На «Эдинбурге» заметили их след, но не успели произвести маневр, в итоге две из трех торпед поразили цель, попав в центральную часть корпуса и в кормовую часть, в результате чего кормовая оконечность вместе с рулем и двумя винтами оторвалась и пошла ко дну.

Командир немецкой субмарины решил перестраховаться и, опасаясь бомбардировки глубинными бомбами, скомандовал погружение. Выждав около часа, лодка всплыла и стала готовиться к новой, завершающей атаке, но тем временем к крейсеру подошел эсминец «Форестер», едва не протаранивший субмарину своим форштевнем. О дальнейшем плавании «Эдинбурга» к Англии речи быть не могло, и поэтому крейсер двинулся обратно в Мурманск, до которого было 250 миль.

Дальнейшие события, связанные с гибелью судна, изложил в одной из своих работ С. Роскилл: «После полудня 1 мая вслед за безрезультатной атакой немецкими торпедоносцами конвоя появились три эсминца противника. Они предприняли не менее пяти попыток прорваться к конвою, но умело и решительно действовавшее охранение (оно было значительно слабее атакующей стороны) не допустило этого. Погибло одно советское судно. Не добившись успеха, немецкие эсминцы оставили конвой QP-11. Остаток пути он прошел без инцидентов.

Тем временем „Эдинбург“ медленно шел на восток; вечером 1 мая к нему присоединились четыре тральщика. А рано утром следующего дня появились немецкие эсминцы. Последовала серия схваток, в ходе которых крейсер повредил и вывел из строя эсминец противника, но сам получил торпеду в среднюю часть, которая расколола его почти пополам. Оба эсминца также были тяжело повреждены и вышли из строя. Таким образом, все три английских корабля остались без хода, и почти все их вооружение не действовало. Два эсминца противника могли уничтожить английские корабли, но они, сняв команду со своего поврежденного корабля и затопив его, ушли. Английские эсминцы сумели дать малый ход. Тральщики сняли экипаж крейсера, и он был потоплен торпедой».

По словам одного из британских моряков, команда крейсера мужественно сражалась, и, перебравшись на другие суда, стойко перенесла гибель своего корабля: «„Эдинбург“, демонстрируя чистокровную породу до конца, грациозно погрузился кормой в течение трех минут. Потом мы все спустились вниз, приняли по рюмке крепкого рома и, к счастью, не атакуемые ни подводными лодками, ни самолетами, со скоростью девять узлов направились в Кольский залив. В это время причина нашего несчастья, U-456, находилась прямо под крейсером, и когда она погружалась, сильный шум от тонущего корабля дал понять экипажу, что они сами едва не были погребены в ледяной могиле. Однако лодка уцелела, и командир ее получил Железный крест, но годом позже U-456 потопили самолеты и эскортные корабли у Азорских островов».

Остается вопрос – а куда делись те самые пять с половиной тонн золота? Неужели они были извлечены с тонущего судна, из полузатопленных и, возможно, разрушенных нижних помещений крейсера? Сколько для этого понадобилось бы человек, учитывая тот факт, что часть команды была занята вопросом выживания (на дополнительное время!) судна и подготовкой к отражению очередного возможного нападения немцев?

Какова была реакция хозяев этого золота, застрахованного в Гохране СССР от транспортных и военных рисков? По словам Владимира Шигина, «США получили свою плату от Госбанка СССР, который, в свою очередь, 12 сентября 1944 г. получил страховую сумму от Госстраха СССР (ныне Ингосстрах) в размере 6 миллионов 227 тысяч долларов. Бюро страхования военных рисков английского правительства выплатило Госстраху СССР свою долю страховки в размере двух миллионов долларов (500 тысяч английских фунтов стерлингов). С момента этих выплат все права на груз золота, оставшийся на крейсере, перешли к Госстраху СССР и Английскому правительственному бюро. После этого о погибшем золоте все как будто забыли, но, как оказалось, не навсегда». Англичане, объявившие «Эдинбург» военным захоронением, после окончания войны, обратились к советскому правительству с предложением о подъеме золота «Эдинбурга». Ведь погибшие золотые слитки продолжали оставаться собственностью СССР. Уже в 80-е годы XX века после нескольких экспедиций золото, за исключением пяти пропавших слитков, было поднято на поверхность. Корветтен-капитан Макс Тихарт мог бы гордиться тем, что залпы его субмарины в итоге отправили на дно такое сокровище…

Тайные приказы Гитлера и последняя база

С немецкими субмаринами связана версия спасения Гитлера из Германии в 1945 г., по которой фюрер и его ближайшие преданные сторонники не погибли в руинах Рейхсканцелярии, а были эвакуированы «серыми волками» – подводниками адмирала Карла Дёница в последнюю секретную базу «Новая Швабия». Не случайно адмирал был назван в завещании Гитлера вождем (по сути – номинальным) доживающей последние дни «Тысячелетней Империи».

Что такое эта «Новая Швабия» (она же – «Земля Королевы Мод», «Ледовая твердыня Генриха»)? Распространенная «эзотерическая» версия: немцы создали в Антарктиде неприступную крепость («базу 211»), на которой дислоцировались не только подлодки, но и более совершенные аппараты, созданные гением германского народа и воплощенные в жизнь покорными специалистами и рабочими из покоренных стран. Большинство опубликованных материалов (из разных источников), связанных с «Новой Швабией», слишком часто повторяют друг друга, словно «исходная» информация была «расфасована» в порции и к ним подготовлены комментарии…

Наиболее распространенные «факты», связанные с этой легендарной базой, можно кратко изложить следующим образом:

1. В 1938–1939 гг. Германия организовала в Антарктиду две экспедиции. С самолетов была сфотографирована территория свыше 350 тыс. м². Были сброшены через каждые 25 км вымпелы. Территория получила название «Новая Швабия».

2. С начала 1939 г. между ней и Германией совершались регулярные рейды исследовательского (???) судна «Швабия» и эскадр немецких подводных лодок. Это продолжалось до самого конца войны.

3. Вскоре после завершения войны (летом 1945 г.) две немецкие заблудившиеся (???) подлодки сдались аргентинским властям.

4. Союзники после победы и инвентаризации захваченной военной техники рейха не досчитались нескольких десятков подводных лодок последних моделей (то есть более совершенных) именно потому, что те своевременно уплыли в «Новую Швабию», где и стали ядром подводного флота Четвертого рейха.

Пункт 1 соответствует действительности – был опубликован научный отчет экспедиции (в том числе недавно – на русском языке), не содержащий сведений ни о каких базах и чудесах.

Пункт 2 вызывает большие сомнения, поскольку не подтвержден никакими сведениями из архивных документов.

Но наибольший интерес вызывают пункты 3 и 4, на которых стоит остановиться подробнее. Дело в том, что США и Британия после 9 мая 1945 г. не поверили уверениям руководства СССР о самоубийстве Гитлера и обнаружении его тела, подозревая Сталина в обмане или же предполагая, что гитлеровские спецслужбы сумели его обмануть, подсунув вместо Гитлера двойника. Ведь вожди рейха знали секреты тайных счетов и спрятанных сокровищ, многие из которых так и не найдены до сих пор.

В книге Хайнца Шаффера «U-Boat 977. Воспоминания капитана немецкой субмарины, последнего убежища Адольфа Гитлера» есть такие строки: «Дело в том, что с 17 августа 1945 г. (момента сдачи лодки аргентинским властям) надо мной постоянно тяготело обвинение: „Вы, Шаффер, тот человек, который привез Гитлера в Аргентину!“ После этого, имел ли я дело со специальной комиссией союзников, приземлившейся в Буэнос-Айресе, или с офицерами американской разведки, отправившими меня в Вашингтон, чтобы подвергнуть допросу экспертов британского Адмиралтейства, я вынужден был сражаться изо всех сил, чтобы оправдать себя.

Нелегко забыть то значение, которое придавали нашему появлению в Аргентине. Его расценивали как один из ключей к решению не одной важной политической тайны. „Именно потому, что вы помогли бежать Гитлеру, Шаффер, – говорили мне, – вы гораздо более интересны с нашей точки зрения, чем даже Скорцени, освободивший Муссолини“».

Но это оказалось только началом злоключений Шаффера – масла в огонь подлили местные репортеры, раздувая сенсацию: «Газета города Монтевидео, „Эль-Диа“, опубликовала рассказ о том, что Гитлер отправился на борту моей подлодки сначала в Патагонию, а затем в Антарктиду. Легко понять, какой эффект это произвело во всем мире, особенно после полного провала попытки найти какой-нибудь след главы Третьего рейха под руинами Рейхсканцелярии в Берлине. Слух, появившийся в Монтевидео, моментально подхватили. Газеты всего мира выходили со все более сенсационными историями. И все это время я, заключенный, вынужден был молчать. По правде сказать, я не знаю, что больше приводило меня в ярость: безответственные торговцы сенсациями или те сообщения, которые доходили до меня. В них подло описывалось, как когда-то гордые вооруженные силы Германии были рассеяны победителями.

Затем однажды я получил сюрприз – предстал перед англо-американской комиссией, состоявшей из очень упрямых офицеров высокого ранга, специально отправленных в Аргентину расследовать таинственный случай с U-977.

– Вы увезли Гитлера, – твердили они. – Говорите, где он?».

Но на этом история не закончилась – в многочисленных публикациях, появляющихся с завидной регулярностью уже более шести десятилетий, рассказывается о «Призрачном конвое» Гитлера, подлодки которого не только переправили в Антарктиду фюрера и Еву Браун в сопровождении преданных единомышленников (как обычно, союзникам достались только тела двойников), но и легендарное «Копье Судьбы», которым так дорожил Гитлер. Роль капитана Шаффера в этих текстах объясняется по-разному: то он оказывается истинным арийцем, отвлекающим на себя внимание западных спецслужб, то струсившим командиром германской субмарины, бросившим фюрера в трудную минуту и сдавшимся союзникам, надеясь на прощение за участие в подводной войне. Есть версии, в которых говорится и о том, что U-977 высадила Гитлера и его спутников в укромном месте на побережье Южной Америки перед тем, как сдаться аргентинским властям.

Другой распространенный миф связан с «послевоенной судьбой» Мартина Бормана. Один из вождей Третьего рейха в глубочайшей тайне с 1942 г. осуществлял руководство созданием немецкой колонии на границе Бразилии и Парагвая. На подставных лиц были куплены земельные участки площадью несколько тысяч квадратных километров.

После падения Берлина Борману удалось бежать в немецкой подводной лодке, захватив с собой значительные сокровища. В финале легенды говорится о том, что Борман умер в 1959 г. в Парагвае и был похоронен в небольшом парагвайском городке Ита… По другой, «соседней», версии – в Аргентине в 1975 г…

Но стоит обратить внимание на то, как на самом деле пытались некоторые руководители Третьего рейха в мае 1945 г. спастись, используя для этого немецкие подводные лодки. Уже после самоубийства Гитлера к его преемнику Дёницу в Фленсбург явился гауляйтер Восточной Пруссии и рейхскомиссар Украины Кох и потребовал срочно предоставить ему подводную лодку для отправки в Южную Америку. И он был не единственным – с подобным требованием к Дёницу обратился и гауляйтер Лозе. Оба высокопоставленных нациста получили от гроссадмирала отказ в более чем резкой форме. Несмотря на то, что архивы военно-морского флота Германии сохранились (они не были уничтожены, потому что командующий ВМФ Дёниц считал, что флот рейха вел войну по международным правилам), в них нет сведений о перевозках подлодками людей и грузов в Латинскую Америку, как это порой «небрежно» изображается авторами романов и псевдодокументальных опусов.

Возвращаясь к пункту 4 (об исчезнувших лодках), можно привести мнение историка Третьего рейха Андрея Васильченко, который в книге «Загадочная экспедиция. Что искали немцы в Антарктиде?» приводит следующие аргументы нереальности «антарктического следа»: «Если посмотреть статистику пропавших „без вести“ подводных лодок, то обнаружится, что среди них преобладали двухместные субмарины типа „Щука“ и „Тюлень“,[60]60
  «Хехт» и «Зеехунд» соответственно (примеч. ред.).


[Закрыть] которые ни при каких условиях не могли достичь ни Антарктиды, ни Южной Америки. Судя по всему, „пропавшие“ в Антарктике сотни немецких подводных лодок являются „вольным осмыслением“ газетных уток 1945 г., в которых сообщалось о субмарине Хайнца Шаффера и U-977. Кроме того, если сравнивать сведения о том, сколько подводных лодок имелось в распоряжении Германии, сколько было потоплено в боях, сколько осталось после капитуляции, то видно, что сотня „пропавших“ никак не вписывается в это арифметическое уравнение».

Можно добавить, что различаются данные о том, сколько немецких подводных лодок досталось СССР – среди них называют U-2529, U-3035, U-3041, U-3515, U-1231, U-1057, U-1958, U-1064, U-1305. Многие командиры германских субмарин предпочли затопить свои суда, чтобы они не достались врагу. США и Британия не особо нуждались в немецких субмаринах, позже использовав их для проведения различных испытаний, однако эти государства опасались дальнейшего использования немецких лодок Советским Союзом, ставшим единственным потенциальным противником в послевоенном мире.

В 50–60-х годах прошлого столетия стали появляться публикации различных необычно-фантастических историй о таинственных «лодках-призраках», всплывающих в Атлантическом океане перед шхунами и быстроходными лайнерами, о мелькавших среди бушующих волн фигурах моряков в кожаной униформе германских «подводных ангелов смерти». Наряду с не слишком многочисленными воспоминаниями выживших подводников и их командиров было издано множество военных и просто приключенческих романов о подвигах подлодок, выброшенных на острова и на Африканское побережье, где матросы нашли алмазы, нефть, золото и т. д.

Истории о немецких подводниках, обнаруживших во время войны затопленные сокровища или набитые золотом останки испанских галеонов, романисты используют до сих пор. Но к реальной истории подводного флота Третьего рейха эти фантазии не имеют никакого отношения.