Текст книги "Хочу ее (СИ)"
Автор книги: Альбина Яблонская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
11
Ульяна
Я решила порвать с Никитой.
Я долго к этому шла и была с ним слишком доверчива. Верила его лжи, не ценила себя, просто тратила собственную жизнь на мерзавца. Он не достоин того, чтобы его любили. Раньше мне хотелось угождать ему, радовать его, заглядывать в глаза, как дрессированный пудель. Подсела на иглу мужского одобрения, ждала похвалы и ответного внимания.
А на деле…
На деле он не доставил мне ни одного оргазма. Я не знала, что это. Только догадывалась, даже завидовала ему. Ведь Никита в этом плане не был обделен. Я старалась перекрыть свой недостаток поверхностными стараниями, но зря. Я только тратила себя понапрасну. Подсознательно я понимала, что он плохой выбор в качестве мужчины, в качестве мужа. Я не хотела жить с таким засранцем, делить с ним постель и называть своим единственным. Только боялась в этом сознаться, заявить открыто.
Потому и не спала с ним ни разу. Не отдалась ему. Порой мне казалось, что я к Максу чувствую больше привязанности, чем к бойфренду. Хотя со сводным братом меня связывал только брак – союз наших родителей. Которые погибли в автокатастрофе много лет назад.
Мамы не стало очень рано. Я ее почти не помнила. Знала только, что она была доброй, ласковой, любила меня больше жизни. Так говорил отец. Сам он был не менее прекрасным человеком. Обычный школьный учитель русского языка. Филолог по образованию. Когда мама заболела, ему пришлось найти работу с более высоким доходом.
Так он попал в Академию МВД – стал преподавателем графологии для будущих блюстителей закона. И там же он нашел свою вторую жену. Спустя год после того, как овдовел. С ней моего папу познакомил студент. Добрый, светлый и очень ответственный парень по имени Максим.
Макс Добрынин. Это он свел свою мать с моим отцом. И они поженились.
А мы с Максимом стали братом и сестрой.
Мне было восемь. Ему – восемнадцать. Такая большая разница. Я его тогда не восприняла как брата, как равного. Для меня он был взрослым мужчиной, просто дядей с белоснежной улыбкой. Когда он был дома, я чувствовала неловкость, даже страх. Не знала, как себя вести. А когда привыкла, что он рядом – когда у меня самой началось стремительное взросление с гормональным взрывом – я в него влюбилась.
Просто влюбилась как девчонка. Я и была тогда девчонкой. Наивной, глупой, неопытной. Не знала жизни и просто мечтала. Витала в облаках.
Я грезила мыслью о том, что вырасту. И мы тоже поженимся, как мачеха и отец. Он был таким красивым, таким взрослым, таким близким и надежным. Я не видела себя ни с кем, кроме него. Хотя и никогда не говорила об этом открыто. Само собой, я боялась об этом рассказать хоть кому-то. Даже ему.
Особенно ему.
Я ждала, когда вырасту окончательно. Когда мне исполнится восемнадцать, чтобы стать его невестой.
Но когда это произошло, когда я повзрослела и стала совершеннолетней… я вдруг осознала, что это невозможно. Это тупик и ошибка. Нам с ним никогда не быть вместе. А с уходом из жизни папы Макс заменил мне всю родню. Он стал мне как отец, как настоящий старший брат, который всегда рядом и всегда поддержит.
А затем появился Никита. Он стал моим первым бойфрендом. Превратил меня из деревенской недотроги во взрослую девушку, которая знала, как вести себя с парнем. И это стало разделять нас с Максимом подобно пропасти.
Он невзлюбил Шептицкого практически сразу. Порой между ними случались словесные перепалки. Однажды брат даже позвонил Никите и сказал, что если он еще раз увидит на моих щеках хоть одну слезинку – он отрежет ему яйца.
Я об этом не знала. Только удивилась тому, насколько шелковым стал мой парень на следующий день. Но это был не последний раз, когда мы ссорились. Расставались на какое-то время, брали паузу в отношениях.
Больше такого не будет – с меня довольно. После инцидента с его отцом мне даже слышать фамилию "Шептицкие" было противно. Не хотела иметь с ними ничего общего. Хотя Ольга мне понравилась, довольно приятная женщина, зря Владлен так поступает с ней. Я бы на ее месте не простила измены.
Не прощу и на своем.
– Алло, – взяла я трубку, когда мне позвонил неизвестный номер. Раньше эти цифры были подписаны в контактах как "Любимый". Теперь же я стерла это недоразумение из телефонной книги. – Да, Никита. Привет.
– Выходи, я подвалил уже. Жду тебя внизу. Надеюсь, ты при параде?
– Ага, – выдохнула я, развязывая узел на переднике. – Сейчас выйду. Не глуши мотор.
Я решила отпраздновать наше расставание ужином. Приготовила жаркое, почти закончила салат. Осталось только стол накрыть скатертью, расставить посуду, приборы и… отмечать.
Вот только Никиты на этом ужине не будет.
Спустившись вниз и выйдя из подъезда, я увидела машину. Черный внедорожник на больших крутых колесах. Из окон валит дым и громкая музыка. Басы так сильно колыхают воздух, что на нижних этажах дрожат стекла. Люди выглядывали в окна, чтобы посмотреть на нарушителя спокойствия. Но на таких не жалуются – только смотрят и скрипят зубами.
Мажоры. Что с них взять?
Но сегодня моих соседей ждало развлечение.
– Привет, малышка, – полез он ко мне целоваться. Стоял возле машины, но я видела, что в салоне есть люди.
– Что за девка?
На заднем диване два парня обнимали незнакомку. Дымили сигаретами, обнявшись как лучшие друзья. Но вот друзья ли? Больше походило на оргию.
– Махнем на вечеринку? – Никита обнял меня за талию и смотрел в мои холодные глаза. В них не было ни капли взаимности. – Я тут корешей своих взял. И… – достал он из кармана упаковку презервативов, – мы можем с тобой замутить что-то интересное. Я вот и патронов припас. Готов отстреляться по полной.
– Сегодня не стрелял еще?
– Ну что ты… – мотал он подбородком. – Конечно нет. Я берегу себя для моей девочки. Ты ведь тоже себя бережешь, не так ли?
– Что за шалава? – повторила я свой вопрос. – Кто она такая и почему в твоей машине?
– А, это просто подруга кента моего. Не знаю, как звать. Мы с ней не знакомы, первый раз сегодня видимся. А что? Если ревнуешь, то знай – я думаю только о тебе.
Никита хотел поцеловать меня, но промахнулся. Я увернулась от его прокуренных губ и снова глянула на девку в машине.
– Мне она кажется знакомой. Где я могла ее видеть, как ты думаешь?
– Ну…
– Это та, с которой ты на Бали катался месяц назад? Или та, с которой зажимался на прошлых выходных в загородном коттедже?
Он на несколько секунд замер.
Лицо побледнело, улыбка сползла и стала походить на гримасу боли. Мой парень понимал, что я все знаю. И юлить бессмысленно. Я все узнала, Влад мне рассказал. И шансов отовраться – ноль.
– Блядь! – психанул мой бывший и бахнул по капоту кулаком. – Сука! Чертов ублюдок! Как же я зол на него! Ну как так можно было сделать?! Зачем?!
– Твой отец мне все рассказал. И даже показал фотографии. Он у тебя просто замечательный.
Я скрестила руки на груди и саркастично улыбалась.
А Никита вдруг упал на колени и начал просить у меня прощения.
– Это все несерьезно, Ульяна! Это было все… – держал он меня за бедра и тряс ими, разыгрывая спектакль. – Было все так по-детски. А с тобой у меня все серьезно. Я… я люблю тебя, малыш. Честно.
И я дала ему по морде.
Зарядила пощечину в самый неожиданный момент. Даже сама была в шоке. Непроизвольно, рефлекторно. Чтобы я – и вдруг вот так при всех дала пощечину Никите?
Но как же мне это понравилось…
Я ощутила невероятное облегчение. Закрыла глаза и подло улыбнулась. Ведь знала – все на это смотрят. Включая "кентов" и ту девку на заднем сиденье. Даже соседи в окнах многоэтажек стали свидетелями нашей драмы. И это было приятно – красивый финал наших беспощадных отношений.
Никита это заслужил.
Но когда он схватил меня за руку, чтобы заломить ее за спину и вдавить меня лицом в капот… мне уже было совсем не до смеха.
Я не думала, что будет так жестко. Казалось, что самым трудным в нашем расставании станет само решение – окончательно и бесповоротно порвать с человеком, который был твоим парнем. Но когда мне полегчало, на душе стало легко и светло от мысли, что я наконец свободна от абьюзивных отношений… Мой бывший проявил агрессию. Физическую силу.
Никита бросил меня на капот и заломил руку. Ту самую руку, которая секунду назад огрела его щеку жгучей болью. Он не стерпел, не мог принять такую дерзость с моей стороны. Я поплатилась.
– Что, думала, я тебя так просто отпущу, идиотка? – он держал меня в полусогнутом состоянии, прижимая голову к капоту. А сам в это время заглядывал в глаза, просто искал в них страх и сожаление. Никита питался ими. – Да ты хоть знаешь, сколько я потратил на тебя денег и времени, Уля? Ты и правда решила меня бросить? После всего того, что я сделал для тебя?
– Ты меня никогда не любил!
– Любовь? – удивлялся он цинично. – Да причем тут любовь? – Еще минуту назад он стоял передо мной на коленях и клялся в этом чувстве. А теперь вот кривлялся как садист, насмехался над тем, что я говорю. – Сколько раз уже такое было? Сколько раз ты повторяла одно и то же – говорила, что мы расстаемся… Все равно ведь вернешься ко мне. Так было уже не единожды. И этот раз не станет исключением, Фомина. Пройдет всего пара деньков – я позвоню тебе, и ты прибежишь ко мне как собачка. Как верная сука по первому звонку. И я отымею тебя, как и поступаю обычно с девками в своем окружении.
– Отпусти меня, урод!
Но он не отпускал. Делал мне больно, заламывал кисть, словно я какой-то преступник, а он – доблестный полицейский. Но на самом деле это было просто насилие.
– Если я трачусь на телку, – дышал он мне в лицо, – то она должна мне секс. Это главное правило. А ты – ты просто реально с прибабахом. У тебя просто завышена самооценка. Ты даже не представляешь, как я на тебя зол, Ульяна.
– Ты делаешь мне больно! – собирались у меня слезы на глазах. – Отпусти сейчас же, а то пожалеешь!
– Нет, идиотка. Это ты у меня теперь пожалеешь. Ты только что опозорила меня при корешах. Так что… знаешь что? Катись ты нахер… Я тебе в этот раз не позвоню. Ты сама ко мне приползешь на коленях. Вот увидишь. Будешь молить меня, чтобы я тебя пожалел и вернулся. Но я откажу тебе, Ульяна. Хочешь со мною порвать – пожалуйста, мы никогда не будем вместе… И да, – схватил меня Никита за волосы, подняв с капота как собаку, – если тебе и правда интересно – это телка, с которой я на прошлой неделе отдыхал за городом. И она лучше тебя хотя бы тем, что дает мне и не ломается, как ты.
– Ты тварь!
Я пыталась вырваться, но все было тщетно. Он стоял и смеялся мне в лицо, не хотел разжимать кулак с моими волосами. Упивался моментом моей слабости. Хотел мне сделать больно – отомстить за разрыв отношений. За своеволие. За отказ потакать его слабостям.
Но смеялся Никита недолго.
В следующий момент он разжал ладонь, а самого его крепко трахнули башкой в капот. Да так сильно, что кровь пошла из носа.
Это был Макс. Он приехал домой и увидел мои мучения. Теперь уже Никита, а не я, был прижат к машине, словно преступник. И в отличие от Шептицкого, Добрынин хорошо знал свое дело – кости так и хрустели от заламывания. Не хватало только наручников.
Мой брат как следует протер Никитиным лицом машину и поднял его, чтобы спросить одну простую вещь:
– Ты что, сука, совсем уже страх потерял?!
– Блядь, отпусти! – кричал мой обидчик, стоя на цыпочках. Чтобы избавиться от боли в локте. Чтобы Макс не дай бог не сломал ему руку. – Отпусти, ты офигел!
– Я тебе говорил, что если увижу слезу, то отрежу яйца?!
Из машины вышли двое. Друзья Шептицкого. Пара мордоворотов, и у одного был нож в руке.
Я очень испугалась за Максима.
– Макс, осторожно! Нож!
Но они даже не представляли себе, с кем связались.
– Назад! – гаркнул мой защитник. И направил пистолет на того, что с ножом. – Еще один шаг – и прострелю колено!
Ситуация накалилась. Такого я себе даже нарочно не представила бы. Реальный кошмар. Я ведь всего лишь хотела порвать с Никитой. Без шума и пыли. А в итоге дошло до оружия.
– Хорош, начальник… – стучал мой бывший по машине, бил кулаком в знак смирения. Он все еще стоял буквой "Г", опасаясь перелома. – Я сдаюсь, сдаюсь!
– Максим, прошу, отпусти их – пускай себе едут!
Я не хотела больше крови. Не хотела, чтобы у брата были потом проблемы из-за меня. А тронь Шептицких – и проблем не оберешься. Отец Никиты легко мог сделать жизнь реальным адом, похоронить одним махом всю карьеру Макса. Достаточно лишь повода.
– Пошел… – Макс отпустил Никиту и провел его прицелом до самой машины. – Даже не думай возвращаться. Увижу тебя рядом с Ульяной – задушу.
– Ублюдок! – сотрясал воздух тот, который еще вчера был моим избранником. – Ты мне нос сломал, козел! – Никита сел за руль, завел мотор. Но перед отъездом сказал пару ласковых слов: – Ты ей даже не брат! Ты ей не родня вообще! Не удивлюсь, если окажется, что ты имеешь сестру по полной программе! Вот она и ломалась все время, фигачила просто на два фронта! Тоже мне хорошая девочка, блядь… – Оскалился он как шакал. – Натуральная шлюха в белом пальто! Желаю вам жить долго и счастливо, пока смерть не разлучит вас! Смотри хоть не залети от него для полного счастья…
Никита бросил мне под ноги пачку презервативов и умчался из двора под рев мотора.
Через пару минут все утихло. Пыль осела. О недавней драке ничего не говорило.
Я облегченно выдохнула и взяла Макса за руку.
– Прости, – грустно улыбнулся он. – Знаю, ты просила меня не вмешиваться в ваши отношения. Но это уже слишком. Он тебя просто не стоит.
Закрыв глаза, я обняла его и чмокнула в колючую щеку.
– Это я должна просить у тебя прощения, что не слушала брата все эти два года. Его давно уже следовало бросить… – Я посмотрела на него и улыбнулась: – Как прошел день?
– День неплохой, спокойный, – ответно улыбнулся Макс и коснулся пальцем моего носа. – Пара ограблений…
– Ужас.
– Хулиганка с телесными…
– Ужас-ужас!
– И самое ужасное, – качал он головой, – куча бумажной рутины.
– Ха-ха-ха…
– Особенно опасно для здоровья. Надеялся хоть пострелять немного после работы, так Никита убежал.
– Хах… А я ужин приготовила, упаковку пива взяла.
Я висела на нем и радовалась покою. Начинало казаться, что мне не нужен парень. К черту этих парней. И так хорошо. У меня есть Макс, я лучше буду больше времени ему уделять. Что-то готовить, спрашивать о его проблемах. Мы с ним последние месяцы так мало общались…
– Целую упаковку? – присвистнул Максим. – Не стоило. Хватило бы и одной баночки.
– На пиво просто скидка была. Тридцать процентов.
– Тридцать процентов?
– Ага, – хихикала я.
Он умел быть таким забавным, по-хорошему смешным.
– Тогда правильно – одобряю. Хорошая инвестиция… Но сегодня пить не буду.
– Почему?
– В ночь опять на дежурство иду.
– О нет… – расстроилась я и тяжело вздохнула.
Я тогда словно почувствовала что-то. Нечто нехорошее. Не хотела его отпускать
– Надо проверить точку возле ипподрома. Говорят, там стрелку кто-то назначил. Надо выяснить, кто именно.
– Я переживаю. Может, не надо? Останься сегодня дома. Прошу.
– Не надо беспокоиться. Я просто понаблюдаю издалека. Вмешиваться не буду. Наша задача – сделать пару фотографий, номер машины записать и по возможности не высовываться. Так что к утру буду дома. Приеду и высплюсь хорошенько. А потом мы с тобой вечером выпьем по пивку. И что-то замутим интересное. Может, кино посмотрим или в настолку сыграем. Как тебе идея?
– Было бы отлично, – обняла я Макса за шею. Прижималась к нему и слушала, как бьется сердце. Это было самое родное сердце в моей жизни. И оно не могло остановиться, никогда. Только не оно. – Возвращайся поскорее, будь осторожен.
Когда родители разбились на машине, мне было всего четырнадцать. Брат стал моим опекуном. Моей опорой. Я во всем на него полагалась. Молилась на него как на бога, он был для меня кумиром, идолом. Дарил мне уверенность в завтрашнем дне.
Мы жили душа в душу. И казалось, что так будет вечно. Что бы со мной ни случилось, Макс всегда меня спасет от последствий ошибок.
Но даже самая надежная конструкция может разрушиться. Достаточно выбить из-под нее опору.
И этой опорой стал Макс.
12
Ульяна
Следующие сутки стали для меня кошмаром.
Я проснулась ранним утром и узнала, что мой брат был ранен в перестрелке. Он не послушал меня, не стал себя беречь. Оказался героем, который уложил двоих преступников. Но сам при этом завис между жизнью и смертью.
Мне не было, к кому обратиться за помощью. Как и говорил Никита, я приползла к нему на коленях и стала просить о подачке. Но даже если бы он захотел, а это было невозможно после драки, то все равно бы не дал мне искомую сумму. У него таких денег попросту нет. И мне предстояло найти того, у кого они были.
Я раскисла. Расклеилась. Просто ревела под осенним дождем, ведь знала, что это конец. Для Максима. Он умрет, если за три дня не будет собрано шестнадцать миллионов рублей. А это реально космические деньги – где я их возьму, ну где?
Ему нужна была операция. Срочная пересадка печени, плюс реабилитация.
Ведомство не могло такого оплатить, это неподъемная сумма. Гораздо дешевле сделать посмертную медаль и вручить ее мне. Вот только какой от нее прок, от этой награды, если нет человека?
Я была готова отдать все, абсолютно все, чтобы он жил. Чтобы Максим не умер и выкарабкался. И когда мы встретились с Артуром, то внутри меня ничего не дрогнуло. Я сразу поняла, что отдам ему все до последней капли, если он поможет мне.
– Двести тысяч евро? – повторил он мою фразу. С таким странным прищуром, будто и правда не услышал с первого раза. – И всего-то?
– Да, – ответила я. – Может, для вас это и не деньги. Но обычные люди вроде меня могут купить на это жизнь.
– Купить жизнь за кучку евро? – Он подходил ко мне, словно волк под лунным светом. Обнюхивал, присматривался, запоминал. – А я так могу? Твоя жизнь тоже продается?
Он исследовал меня, как возможный трофей. А я молилась, чтобы волк решился – чтобы выбрал в качестве жертвы и вонзил в мое тело свои горячие клыки.
– Я согласна на все… Выполню все, что прикажете. Только дайте мне деньги. Это единственное, чего я прошу.
– А что ты дашь мне взамен? – дышал он мне на волосы. Я ощущала это теплое дыхание. Оно сводило меня с ума и заставляло мысленно сбавлять сердцебиение. Чтобы сердце не сорвалось с места и не выпрыгнуло из груди. – Что ты можешь мне дать за эти деньги?
– А чего бы вы попросили у девушки за шестнадцать миллионов?
Я боялась торговаться. Но сама не знала, что предложить. Разрешала ему сделать выбор самому. Раньше я доверяла только Максу. Но теперь мне приходилось отдавать свою судьбу в руки другого мужчины. И это пугало.
– Эти деньги для тебя многое значат?
Артур навис надо мной как шторм. Как черная непроглядная стена из туч и тумана. Я не представляла, что внутри. Могла только догадываться, что меня ждет, если кивну и скажу ему "Да" без оговорок. И поэтому закрыла глаза, чтобы тьма меня не пугала. Чтобы тьма казалась естественной и неизбежной.
– Они значат для меня все. Абсолютно все.
– Отлично, – выдохнул он, наматывая на пальцы прядь моих мокрых волос. – Тогда я и попрошу все. Абсолютно все, Ульяна. Ты не возражаешь?
Я пыталась ему что-то сказать, но губы немели. Они мелко дрожали, как от холода, от слабости. Но я знала, что это не холод и не просто слабость. Это была реакция на его близость. Ответ на слова Артура.
Поэтому просто качнула головой.
– Ты мне нравишься, детка… – он запустил ладонь поглубже и взял мои волосы как букет цветов. Чтобы приблизить к лицу и понюхать, как они пахнут. А мне было больно. Очень больно. Но я терпела – молчала, стиснув зубы. Ведь мы заключили с ним сделку. – Скажи мне, ты девственница? Глупый вопрос, но мне вдруг хочется спросить. Какое-то странное чувство. Вдруг это правда… Ты все еще девочка? Спала уже с кем-то?
– У меня был парень.
От напряжения скользнула капелька по щеке. Это было за гранью чувствительности. Он меня как будто ел живьем безо всяких прелюдий, извинений.
– Мне это не интересно, – выдохнул Артур, зажмурив глаза от аромата моих влажных прядей. И хрипло сказал мое имя: – Ульяна… Я спросил у тебя, был ли в тебе мужчина.
Его рука скользила под ночнушкой. По моей груди. Пока никто не видит.
Ладонь была теплой, широкой, тяжелой. Властной. Она приводила меня в странное состояние. Новое. В нем я еще никогда не бывала. И даже не знала, как это назвать.
Было непривычно.
Хотелось еще.
– Нет, – шепнула я.
– Еще раз.
– Нет, во мне не бывал мужчина. Я девственница.
Он дернул волосы, чтобы взглянуть в мои глаза перед уходом. Не знаю, что он хотел в них увидеть. Но я только видела спасение. Ценой своей судьбы.
– Тогда я покупаю твою девственность. И приду за ней, когда сам решу… Сейчас мои мысли заняты другим. Как и твои. Но не забывай – ты теперь моя. Ты мне принадлежишь. А я никогда не забываю о том, что мне принадлежит. Береги себя для меня, Ульяна. Мы еще увидимся. Будь уверена.
Он ушел, растворившись в тумане. А я осталась стоять с кучей денег на руках.
Артур меня спас. Не дал моему брату умереть. Это правда сработало – Максу сделали пересадку, все прошло удачно. Буквально через месяц он уже полностью поправился, будто ничего и не было. Я соврала ему и сказала, что деньги на операцию дал неизвестный. Какой-то анонимный благодетель. Сочинила историю, что якобы бросила клич в социальных сетях, указала свою карту – и кто-то откликнулся, дал почти всю сумму одним платежом.
Максим сказал, что это добрый человек. Он бы хотел пожать ему руку. Но раз тот решил остаться неизвестным, то у него была причина. Это его законное право. Возможно, так он замаливал грехи или хотел помочь тому, кто рисковал своей жизнью ради безопасности города.
И только я одна прекрасно знала, что Аксенов – не просто ангел, не добрый человек. Он вообще не человек. Он дьявол. И обязательно придет за мной, выбрав день.
Выбрав самый неудачный день.
И это был день перед свадьбой.
Но не моей…
С тех пор как я заключила чертову сделку, прошло уже больше десяти месяцев. Но дьявол личной персоной так и не объявился. Не было ни звонков, ни тайных визитов, ни новых подозрительных друзей в соцсетях. Начинало казаться, что он забыл о нашем уговоре, и я могу просто выдохнуть.
Возможно, покупатель моей девственности просто сжалился и решил оставить меня в покое. А возможно, он и забыл, как меня зовут. Как я выгляжу. Мы с ним даже не обменялись номерами телефонов, он не спросил моего адреса. Я вот знала его полное имя, а он… Только через время до меня дошло, что Артур обо мне не знал ничего. Он спросил только имя – знал, что я Ульяна.
Ни фамилии, ни отчества. Он даже не выяснил, для кого я просила деньги. Он не понимал, что я их трачу на спасение полицейского. Вполне возможно, его потенциального врага.
Я расспросила Макса. Он сказал, что один из погибших в той перестрелке – тоже Аксенов. Только Даниил. Его младший брат.
Артур был убит этим горем, но даже не подозревал, что жертвует деньги для того, кто это горе и вызвал. Формально Максим – убийца брата своего спасителя. И мне бы не хотелось, чтобы это стало достоянием Аксенова. Если он узнает, то будет мясорубка, кровная месть.
Он мне этого не простит. И не остановится, пока не выследит Макса.
Вся надежда на то, что он не придет. Никогда. Уже не вернется за тем, что принадлежит ему. А если это и случится, то я не допущу их встречи. Все пройдет тайно, без какого-либо продолжения. Я не стану его девушкой, не буду принимать от него деньги, если он снова предложит.
Да и вообще…
Артур не вернется. Это нонсенс. Никто бы не стал так долго ждать. Он просто забыл. Или погиб. Так или иначе, сейчас он далеко от того места, где я сижу и думаю о нем. Сомневаюсь, что он думал обо мне хотя бы чуточку, хоть несколько минут после того, как мы расстались. Так зачем я мучаю себя?
– Ульяна, тебе надо развеяться, – сказал мне брат, собираясь на дежурство.
Он как обычно взял еду с собой, есть ему было некогда. Проверил пистолет, пересчитав патроны. Передернул затвор, после чего зачехлил оружие. Всунул его в кобуру.
– Не могу, мне завтра в больницу. На практику.
Я просто прикрывалась своей практикой как ширмой. На самом деле я уже отработала положенные дни и могла наслаждаться летом до самого сентября. Целый месяц. Но странное чувство не давало думать ни о чем другом, кроме Артура. И той единственной встрече, когда он дал мне деньги, но пообещал вернуться снова.
– Да никуда она не денется, эта твоя практика, – уговаривал меня Максим. А сам снова и снова шел на дежурство, даже если мог пропустить денек-другой. Запросто брал на себя вахту товарищей, пока те отсиживались дома в кругу семьи. – Я же видел, тебя одноклассница на свадьбу пригласила. Не подглядывал – просто сообщение пришло. Всплывающее. На экране.
– Ах ты ж шпион…
Да, он был прав. Только речь шла не о свадьбе, а о девичнике. Сегодня, прямо в этот вечер. Мне так не хотелось куда-то идти. Но и дома сидеть в одиночестве – тоже не очень как-то.
– Да ладно тебе. – Макс обнял меня и погладил по плечу. – Соглашайся, пойди и развейся с девчонками. Только телефон с собой возьми, чтобы я не нервничал. Позвонишь мне, когда домой вернешься. Окей?
Я все еще сомневалась и искала повод отказаться. Но повода не было. Отказываться нелепо – какая в этом польза? С тех пор как мы порвали с Никитой, я вообще никуда не выходила, кроме универа. Ну разве что в больницу на практику еще ходила. Но это не особо развлекало.
Так что, пожалуй, надо согласиться и немного погудеть с девчонками.
– Ну хорошо, уговорил, – улыбнулась я.
И Макс по-родному чмокнул меня в макушку. Мы попрощались, он ушел на работу. Я списалась с одноклассницей, которую не видела больше года. Оказалось, что она выходит замуж. Вот уж время летит.
Впрочем, это скорее я поставила себе установку не думать о таком. А вот мои сверстницы уже во всю примеряли обручальные кольца.
И я тогда даже не подозревала, что вскоре все круто изменится….
На дворе было лето, начало августа. Идеальное время для бракосочетаний. Не слишком жарко, не слишком дорого стоят продукты для застолья. Есть большой выбор нарядов. Примерно так и размышляла моя школьная подруга Дина.
Вернее, я думала, что причиной было "бархатное" время. А на самом же деле Дина просто забеременела, вот и спешила сыграть свадьбу. Не сказать, что мы с ней сильно дружили в старших классах, но она практически сразу мне призналась, что замуж выходит "по залету".
– А вы с Никитой не думали ребенка завести? – спросила она без задних мыслей, когда мы шумно ехали в лимузине. Девчонки дурачились, опустошали мини-бар, выбирали песни в караоке. А я вместе с будущей невестой сидела в задней части салона и секретничала.
Вот только Дина не была в курсе, что я и Шептицкий – уже все.
– Мы с Никитой порвали.
– Что, серьезно? – удивилась она. – Ну надо же… Извини, я не знала. Давно?
– Давно. Уже скоро год, как мы расстались.
– Прости, я правда не знала, – извинялась Дина, держа себя за сердце. – Просто мне казалось, что из вас выйдет идеальная пара. Никита – такой классный парень.
– Ну… Не такой уж он и классный, раз уж на то пошло.
Было слегка неловко. Но я не винила подругу. Еще прошлым летом мне бы и в голову не пришло, что будет такой разговор.
– Еще раз прости. Я лезу не в свое дело.
– Ничего страшного.
– Теперь понятно, зачем ты номер сменила. А то я звоню, а номера такого нет, оказывается. И девки тоже не знали новый номер. Хорошо хоть написала в личку, ты ответила. Да так и встретились.
– Ага. Спасибо, что пригласила.
– Мне казалось, что у вас с ним все серьезно. Он ведь так за тобой всегда был. Мы тебе всем женским коллективом дружно завидовали, – смеялась Дина. – Да и семья там приличная. И мама, и папа – все крутые, при деньгах. Просто сказка, а не жизнь.
– Потому она и называется сказкой, Дина.
– Ну да понятно, что не все так гладко получилось. Я понимаю. У меня с моим тоже бывали ссоры. И как-то даже расстались на месяц… А потом как встретились на дискотеке, – хлопнула в ладоши Дина, – да как помирились…
На какое-то время мы затихли. Слушали пьяные песни подруг.
Но потом я продолжила ее слова:
– Без презерватива?
– Без презерватива, – кивнула Динка.
И мы обе ухмыльнулись.
– Бывает.
– У тебя такого не бывало?
– Нет, – качала я головой. – Что ты. У меня пока вообще ничего не бывало.
– Ничего. Все еще может измениться. Глядишь и помиритесь с ним. Вернешься к Никите, заживаешь как принцесса у бога за пазухой.
Понимаю, что Дина говорила все от чистого сердца, но мне ей нечего было ответить. Хорошего. Вернуться к Никите – это самое позорное, что я могла себе представить. После всего того, то он мне наговорил, что он сделал. Как отказался мне помочь, когда Максим был при смерти.
– Спасибо, – натянула я улыбку из вежливости. – Может, ты и права. Все еще будет хорошо. И я тоже надену фату, как и ты завтра.
– Придешь на свадьбу?
– Я? – Вроде бы простой вопрос, но я к нему не была готова. Не планировала таких серьезных мероприятий. Да и на подарок нужно что-то наскрести. Неужели клянчить у брата? – Ну, я… Знаешь, – искала я веское оправдание, – у меня завтра, кажись…
Но оправдание пришло само собой. И оно оказалось куда изощренней, чем банальная практика в больнице.
– Что случилось? – возмущалась Дина. – Почему мы остановились? Вы же ехали в клуб! У меня все проплачено – я машину арендую на весь ве… – Но тут дверь открылась, и Дину вытащили из салона силой. – Какого хрена?! Что происходит?! Кто вы такие вообще?!
– Боже, что это?! – визжали девчонки. А их одну за другой вытаскивали наружу сильные мужские руки в черном.
Раздался крик шофера – и его тоже вытащили из машины. За рулем появился кто-то другой. Более высокий и широкоплечий. Но больше я ничего не видела. Черное тонированное стекло поднялось, разделив салон перегородкой. Так обычно делали, когда клиент желал уединиться на заднем сиденье.
И в следующее мгновенье я поняла, что осталась одна на кожаном диване.
А клиент – мой персональный дьявол по фамилии Аксенов.
– Нет… – трясла я подбородком, отползая от раскрывшейся двери. – Нет-нет-нет! Выпустите меня! Выпустите, пожалуйста!
Я дергала ручку, но она не поддавалась. Была заперта водителем. Через автоматику. А дверь напротив распахнулась настежь – и проем постепенно заполняла тьма. Широкая массивная фигура человека в дорогом костюме. Он садился ко мне в лимузин, словно так и было задумано. Будто девичник одноклассницы был только поводом, приманкой для того, чтобы я покинула дом. Выбралась на нейтральную территорию.
Но на самом деле Артур просто любил эффектные появления. Он умел напугать до смерти и казался чем-то потусторонним. Словно гость из другого мира.
