Текст книги "Девочка Карима (СИ)"

Автор книги: Альбина Яблонская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Так, послушайте… – качал головой Карим. – Я дам вам любые деньги. Просто сделайте так, чтобы моя девочка не страдала. Я хочу, чтобы ребенка не было. Никакого ребенка.

– Хм… – криво улыбнулась ведьма. – Не нужны мне твои деньги. У меня и так их полно. Как и у тебя… От таких, как ты, я их не беру. Не к добру это.

– Пф… – вскочил Карим и начал орать, почти не сдерживаясь: – Да ты что, издеваться надо мной решила?! Просто сделай это!

Дверь открылась, и в комнату вошла охрана – двое крепких мужчин, которые спешили взять Карима под руки. И я уверена, что была бы драка, если бы ведьма не дала отбой.

– Не надо, – отмахнулась она. – Все нормально. Мы разберемся. Можете уйти.

Карим взял себя в руки и сел обратно за стол.

– Простите меня, – сказал он и протяжно выдохнул. – Я просто весь на взводе. Ведь это все моя вина, я виноват. Я за это в ответе. Не могу себе простить… – Ведунья сидела и внимательно слушала. – Врачи сказали, что это еще не известно наверняка. Сказали, что… что зачатия может и не быть. Для этого якобы должны сложиться идеальные условия. Чтобы партнеры подходили друг другу и все такое…

– И? – спросила женщина, скрестив руки в позе ожидания. – Что ты хочешь от меня, Карим? Что я должна для тебя сделать? Убить ребенка?

– Ну…

– Убивать ребенка я не стану. Я таким не занимаюсь. И лучше ни к кому с такой просьбой не ходи. Это грех, большой грех. Ты можешь об этом пожалеть.

– Пожалеть? – удивился Карим.

– Я не могу тебе помочь. Уходи. Иди прочь. Наш разговор окончен.

– Нет, не окончен…

– Чего ты хочешь? – повторила она свой вопрос. – Чего?

– Вы можете заглянуть в будущее и сказать, что нас ждет? Я вас очень прошу… Вполне возможно, что я зря так психую. Ведь так? Вдруг все обойдется и без вмешательства со стороны? Разве я не прав? Просто успокойте нас. Это все, чего я прошу. Пожалуйста.

Карим вытянул из бумажника крупную сумму и положил на стол. На всякий случай – если гадалка вдруг передумает и возьмет за это плату.

– Ф-ф-ф… – выдохнула она и отодвинула деньги в сторону. Расчистила место на скатерти и взяла в руки колоду карт. – Ладно. Так и быть. Помогу я тебе. Расскажу, что к чему. Хоть и плохой ты слушатель. Не хочешь слушать то, что тебе не подходит. Не хочешь…

– Я обещаю принять правду, – поклялся Карим, взяв все мужество в кулак.

И только после этого гадалка начала раскладывать карты. Сначала одну. Потом вторую. Третью. Четвертую. Она выложила их в ряд и внимательно изучила. Затем перевернула и вложила обратно в колоду. Закрыла глаза и что-то прошептала.

Ведьма долго молчала. Сидела в каком-то трансе и ничего не говорила. Зажмурившись, будто видит сон. И так продолжалось минут десять. Может, даже больше. Она словно общалась с духами.

Но затем глаза открылись – руки стали выкладывать на стол все новые и новые карты. Одну за другой. Пока колода не иссякла.

– Что случиться должно, того не изменить, – нарушила она тишину. – В твой тридцать третий день рожденья ждет тебя подарок. И этот подарок – дитя.

– Что? – не мог удержаться Карим. – Дитя?

– Таков подарок судьбы.

– Ну ни хрена себе подарок… Пожалуйста, сделайте с этим что-нибудь!

Но ведьма снова повторила:

– Что случиться должно, того не изменить… Будут слезы в этот день, – взяла она одну из карт и поднесла ее к глазам. – Но слезы отнюдь не от счастья. Ждет тебя потеря, Карим. Потеряешь сокровище.

– Сокровище? Что еще за сокровище?

– Это не деньги. Их у тебя много. А вот настоящее сокровище одно осталось. Кое-что важное ты потеряешь, но важное же и найдешь. Это изменит твою жизнь, она станет другой. Ты изменишься сам. Судьба сделает тебе подарок. Но плата за него будет высокой.

– Какая плата? Вы же видите это? Скажите мне прямо…

– Тебе придется признать одну нелегкую вещь.

Карим подался вперед и с удивлением спросил:

– Какую?

А ведьма ответила:

– Что ты его любишь.

15

Наташа

Моя жизнь опять менялась. Наша красивая история отношений будто чем-то заболела, ее подтачивали сомнения, нервозность, недосказанные слова. Карим сердился на себя и на врачей. На ведунью, которая наговорила кучу странностей, а помочь отказалась. По крайней мере, так он считал. Он был уверен, что я не заслужила такой участи – позорно стать матерью в восемнадцать лет.

Конечно, так звучала официальная причина всей этой суматохи. Карим просто беспокоился обо мне и не хотел все усложнять. Но мне почему-то казалось, что дело тут в другом. А именно в его интересах. Это он, а не я, был морально не готов к ребенку. Он хотел жить налегке, получать бесплатный секс, когда этого хочется. А хотелось ему этого постоянно, днем и ночью. Но я теперь часто была не в настроении. Нередко хандрила и думала о маме – о том, как сильно похожи наши судьбы, хотя я всячески избегала повтора. Я всегда себя била в грудь, что не повторю ее ошибок. Что не позволю себе залететь, едва покинув школьные стены. А все произошло именно так, она как будто чувствовала это…

Впрочем, я все больше представляла, что чувствовала моя мать тогда, девятнадцать лет назад, когда узнала, что беременна. И осознала, что теперь ее мечты так и останутся мечтами. Ей пришлось распрощаться с универом, и меня будет ждать то же самое. Потому что денег я не найду – учеба оплачена всего на два первых года. А что дальше? Кто будет моим спонсором? Карим? Как только он убедится, что я беременна, он выбросит меня на улицу. Убивать ребенка я не стану, ни за что. Я не пойду на это, как бы он ни просил. А в таком случае мой богатый бойфренд сделает только одно – избавится от бракованной игрушки и найдет себе другую. Я стану как одна из тех карманных собачек, которые перестали радовать своих хозяев, и они их выгнали из дома, чтобы завести себе нового питомца.

Ну да. А на что я надеялась? Что это будет вечно? Что он захочет быть отцом? Что это все любовь? Это просто похоть – Карим мне сам об этом говорил, а я его не слушала… Очень зря, Наташа. Очень зря. Теперь все стало на свои места, розовые очки можно снимать.

Оглядываясь назад, я твердо понимала, что была неправа. Я не ценила свою мать и всегда ее считала слабой. Бесхарактерной. Неудачницей. А на деле сама ничем не лучше ее. Ведьма не зря говорила, что я от нее отвернулась – это так и есть. Я не дочка, а сволочь. Кому я теперь буду нужна, если не матери? Родительский дом – мой единственный вариант, туда мне и дорога. Придется взять свою гордость за горло и признать, что я никто и ничего не добилась. Просто залетевшая дура.

– Ната, у нас есть че пожрать?

Я стояла на балконе и плакала. Смотрела на вечерний город, а мысленно была где-то в старой хрущевке, где прошло мое детство. Пыталась представить, как там все изменилось без меня. И изменилось ли вообще? А вот Карим тогда думал совсем о другом. Он меня не понимал и делал вид, что ничего не происходит – вернулся домой и тупо хотел пожрать… А нечего.

– Извини, я не готовила.

Он вышел ко мне и с удивлением переспросил:

– Ничего не готовила?

– Да. Ты понял все верно. Есть нечего. Можешь сэндвич себе сделать.

Карим оперся локтями на бортик и молча кивнул.

– Угу. Не готовила… А почему? Что-то не так? Не было воды или… Ты плохо себя чувствуешь? В чем причина?

– Ни в чем, – ответила я и снова поймала рукой слезинку.

– Почему ревешь?

– Ты не поймешь меня…

– Опять декан приставал?

– Нет. Он тут ни при чем.

– Точно? – нахмурился Карим.

И я развеяла все сомнения:

– Точно… Я сегодня не ходила в универ.

– Не ходила в универ? – удивился он. – Почему? Что еще за прикол?

– Я же говорила, ты не поймешь.

– А что тут понимать? Ты просидела целый день в квартире. Ничего не готовила, на пары не ходила. Стоишь на балконе и ревешь тут на холоде… Что случилось, Ната? Из-за чего у тебя снова сопли? Просто скажи, как я могу решить эту проблему…

– Я думаю о маме.

– Думаешь о маме? Зачем? Что о ней можно думать?

Карим хотел обнять меня и притянуть к себе, но я одернула локоть.

– Я хочу с ней встретиться.

– Встретиться с ней? Да ты что… у тебя температура? Зачем? Это же полный бред.

– Это не тебе решать. Она моя мама, а не твоя.

– Как это, не мне решать? – Карим загнал меня в угол балкона и схватил за подбородок. – Даже не думай это делать. Она этого не достойна.

– Ей нужна моя помощь! – крикнула я.

– Откуда тебе знать?! Ты же с ней не общаешься даже!

– Я это чувствую… Ей всегда требовалась помощь. Моя помощь. А я этого не понимала.

– Боже… – смеялся Карим. – Ха-ха-ха… Это какой-то дурдом. Тебе что, плохо со мной? Скажи… тебе плохо у меня живется? Что на тебя вдруг нашло?

– Тебе этого не понять.

– Мне этого не понять? И почему же? Просвети…

– У тебя нет родителей. И никогда не было.

– Ага, понятно… Ну давай – давай же, продолжай, – приглашал он меня руками к явному скандалу, – ты ведь хочешь высказаться…

– Твой отец – просто урод. Таких на электрический стул надо сажать. Или просто расстреливать.

– Ну конечно, – кивал Карим, скрестив руки в позе Наполеона. – Зато вот твоя мамка куда лучше него. Она ж продала свою дочь за кучку баксов. Ага… Она продала тебя как гребаный кусок мяса! Будто ты вообще ничего не стоишь! – кричал он и тыкал мне в лицо указательным пальцем. – Но ты все равно ее оправдываешь! Почему?! А?! Может, проблема с мозгами, а?!

– Перестань!

– Это у вас, видать, семейное просто…

– Хватит! – истерила я в ответ, но он не умолкал.

– По ходу, мама не ошиблась, когда сочла тебя глупым куском мяса. Так оно и есть. Ты просто лютая дура. Дура лютейшая. Других причин я найти не могу.

– Как ты можешь так говорить?

У меня по щекам текли слезы. Но Кариму было плевать. Он был доволен собой, ведь только что облил дерьмом не только мою мать, но и меня саму. Наверное, он чувствовал себя героем, неким суперменом, который спасал Москву от таких идиоток, как я. Просто ходил и говорил им, что они набитые дуры. Вот и прекрасно… Чему случиться суждено, того не миновать. Как я раньше не поняла, что все это была ошибка?

– Куда ты собралась? – бросил он мне вслед.

Но я не отвечала – наспех собирала вещи и готовилась уйти. Еще не знала, куда. Но в этой квартире мне не место – только не с этим человеком. Мы с ним слишком разные, и так было всегда.

– Не трожь меня. Я ухожу.

– Ты уходишь?

– Да, я ухожу.

– Хах… – вырвался у него смешок. – Куда? Тебе же некуда идти? Не тупи, Натка… Можешь пожалеть потом.

– Я уже жалею.

– Ну и дуреха, – встал он в проходе и твердо заявил: – Никуда ты не пойдешь.

– А это еще почему?

– По кочану. Я тебя не отпускаю.

– Я что, рабыня? – трясла я головой и еле сдерживала слезы. – Ты держишь меня тут в плену? Я твоя сексуальная узница?

– Не такая уж и сексуальная.

– Что?

Он просто делал мне больно. Хотел поиздеваться. А может, все было гораздо проще – из Карима наконец полезло дерьмо, которое все это время пряталось под харизмой? Но парень, видимо, устал притворяться. Ради чего? Ради кого? Ради меня?

– Если бы у тебя был отец… – дрожали мои губы, – ты бы сделал точно так же. Ты бы не оставил его в одиночестве. Каким бы он ни был. Как бы себя ни вел. Но ты не оставил бы его в беде и помог бы ему. Это факт.

Но Карим со мной не согласился. Его глаза были полны ненависти и злости, а слова резали слух как лезвие садиста.

– Это все хуйня… – сказал он и стиснул зубы. – Если бы мой отец был в тяжелой ситуации, я б не протянул ему руку. Я бы просто добил его и посмеялся.

Я тогда не знала, что ответить. Как вообще такое можно говорить о родных? Что он вообще за человек? Это монстр – я была все это время в постели с монстром и только теперь наконец увидела, какой он на самом деле.

– Пропусти…

Я протиснулась у него под рукой и стала быстро надевать сапожки. То и дело промахиваясь ногой, ничего не видя из-за слез.

А он только спросил:

– Куда ты собралась на ночь глядя? К мамке своей намылилась, что ли?

– Нет, – шмыгнула я и посмотрела на себя в зеркало.

– А куда же?

– В ночной клуб.

– В ночной клуб? – повторил он на взводе.

– Ага.

– Тебе, блядь, еблей захотелось?!

– Да, Карим, да! – орала я. – Мне захотелось еблей! Это единственное, чего мне не хватает в жизни – больше еблей!

– Ну так и вали отсюда! – крикнул он и ударил кулаком по дверце шкафа. Та мгновенно сложилась вдвое, а зеркало разбилось вдребезги. – Пошла вон! Вали давай! Пиздуй отсюда нахуй! Чтобы я тебя не видел!

– Боже… – не могла я поверить, что все это тот самый Карим, с которым было столько всего хорошего. И все неправда.

– Ты мне больше не нужна! Хватит! Я тобой наигрался! Скатертью дорожка…

Он бахнул дверью и оставил меня одну в прихожей. Зареванную, подавленную, впервые за долгое время – одинокую. И я позвонила Ленке.

– Алло. Лена? Привет… Ты не хочешь развеяться?

Пожалуй, я бы соврала, если бы сказала, что это был не переломный момент наших отношений. Карим наконец признался, что я ему не нужна. Он послал меня на хрен и фактически выгнал из дома. Что мне оставалось делать, если не последовать его просьбе – валить от него куда подальше?

Созвонившись с Леной, мы отправились на тусовку. Я в таких вещах не смыслю, на дискотеки раньше не ходила. Поэтому доверилась подруге, и уже спустя полчаса мы стояли на входе в ночной клуб. Снаружи было холодно и людно – все хотели на танцпол, но у дверей был строгий фейс-контроль. Пропускали только VIP-персон и их эскорт. Проституток, грубо говоря. И Лена предложила подыграть стереотипам, мы решили прикинуться эскортом одного из мажоров. И это, как ни странно, прокатило.

– Эй, стопэ! – гаркнул вышибала и завернул пару девушек на самом пороге. – Куда вы претесь?

Это были не мы. Перед нами шли какие-то курицы – напудренные чиксы с силиконовыми сиськами. Ну а мы же семенили сзади, пытались сойти за своих, пока охрана ковырялась в носу. Но амбал на входе не зря ел свой хлеб, он даже настоящий эскорт не хотел пропускать.

Впрочем, не так страшен черт, как его рисуют.

– Спокуха, браток, – отозвался парень с синим ирокезом на голове. – Это мои девчонки. Можно пропускать.

Мажор прошел вовнутрь и махнул рукой, мол, идем за мной.

И охранник спросил:

– Это все твои? – Его глаза с подозрением косились на меня и Ленку. Думаю, он сразу заподозрил, что мы зайцы. Но авторитетный панк решил все за нас, сам того не заметив.

– Да, брателло – все мои. Пропускай.

И нас пропустили. Мы проникли в заведение и стали отрываться.

Пили бесплатные коктейли, танцевали. Хлопали по стопке в перерывах между песнями. Я рыдала, а Ленка меня утешала. Затем мы снова танцевали, снова отрывались по полной. Снова пили бесплатные коктейли. Особенно я… Я еще никогда так не пила. Я просто бухала по-черному. Вливала в себя шот за шотом, отвертку за отверткой.

А Лена только приговаривала:

– Ну и забудь о нем. Об этом Кариме. Он и ногтя твоего не стоит – не то что жениться на нем.

– А он… – качало меня, словно моряка во время шторма. – А он и не предлагал мне женитьбу…

– Какой козлина.

– Ни женитьбу. Ни замужество… Ничего не предлагал.

– Поматросил и бросил, – кивала Лена и что-то подсыпала мне в стакан.

– Что это?

– Где? – спросила она.

– Что это ты… сыпешь мне?

– Витаминки, – улыбнулась она и сыпанула себе тоже. – Попробуй – тебе понравится. Забористая дрянь.

Мы чокнулись, и я выпила. Влила в себя эту мешанину и совсем поплыла. Вид перед глазами стал нечетким, все вертелось и кружилось. Я вскочила на ноги и почувствовала приток адреналина. Хотелось прыгать и плясать, танцевать верхний брейк и лизаться… Вот только лизаться было не с кем. Да и ног я не чувствовала – они танцевали будто сами по себе. Я размахивала руками, сталкивалась с другими людьми, тупо ржала как лошадь.

Происходило что-то странное. Мне было плохо.

Впрочем, почему же плохо? Все с точностью до наоборот – мне становилось хорошо. Так хорошо мне не было еще никогда. Я вдоволь веселилась, вдоволь пила, вдоволь флиртовала с какими-то парнями. Сперва я думала, что это все один и тот же парень. Меня с ним познакомила Лена. Сказала, что ее одногруппник. Какой-то новенький. Хотя какой же он новенький? Я его не помню, не видела ни разу… Может, она все придумала?

Но парень был веселый. Купил мне еще выпить – я его сама попросила. Просто показала на коктейль со странным названием. И ценником втридорога. Это был один из немногих платных коктейлей. Мне хотелось видеть, что он не жмот и готов раскошелиться на сладкое для новой подружки… Правда, я забыла коктейль на барной стойке. Услышала классную песню и тупо забыла о коктейле – наверное, решила, что уже выпила его, а потому с чистой совестью пошла на танцы. С этим пацаном… вернее, с двумя.

Их было двое. Или трое. Я говорила с ними по очереди, а лиц не различала. То ли они были слишком похожи друг на друга, то ли я просто была в стельку пьяна и даже не видела, где Ленка.

– Лена! – кричала я, шатаясь между танцующими. – Лена!

Но ее нигде не было. Она меня оставила? Ну и ладно. Какая из нее подруга? Как обычно оставила меня в беде. Наедине с одиночеством.

– Все нормально, детка? – спросил меня мой новый друг. – Может, давай выйдем?

– Куда? Я еще не нагулялась… Мне сегодня можно допоздна. Я уже всроз… взорсл… – заплетался у меня язык. – Взрослая. Мне уже все можно. Вообще… – махала я руками. – Вообще все уже можно. А тебе?

Я повисла на том парне, и мы куда-то пошли. Но не на улицу, а в какой-то отдельный зал. Там было тихо и пусто. Периодически ходили полуголые девки… Они были без лифчиков. Какие-то стриптизерши, я не знаю. Но выглядело странно.

– Ты любишь тройнички? – спросил меня парень, имени которого я так и не запомнила.

– Что? – не поняла и оглянулась. За нами шли какие-то двое. Для меня они были просто тенями. Ни лиц, ни имен – я ничего не знала. Все происходило как в бреду, словно во сне. Были провалы памяти, картинка становилась тусклой и серой. Звуки – приглушенными, а ощущения – как через вату. Я куда-то проваливалась, ничего не контролировала. А последнее, что помнила – это причина, по которой я оказалась в ночном клубе и закрутила флирт с незнакомым парнем.

Я просто хотела насолить Кариму, вот и все. А что из этого вышло? Тогда я и представить себе не могла. В одном мой мужчина был точно прав: я пожалела, что ушла. Я очень сильно об этом пожалела.

16

Карим

Вот и она – наша первая ссора. Приятного в этом было мало, хоть я и понимаю, что все пары ссорятся. Все скандалят, обзывают друг друга грязными словами, обижаются. Затем просят прощения. Мирятся… Я все это понимал, но мне было трудно найти себе оправдание. Почему я так сильно взъелся на Нату? Из-за кого – из-за отца? Он мне даже не отец. Просто донор генетического материала, из которого я получился таким, каков уж есть. Далеко не идеальный, местами психованный и грубый. Возможно, я не достоин такой, как она.

Ната особенная, мне очень с ней повезло. И надо это ценить. Она со мной честна, не пыталась притвориться ради денег, ради выгоды. Это меня в ней и привлекло, пожалуй. Она просто… реально сдвинутая сучка, таких еще поискать. Да не найдешь. Запал я на нее, в общем, и ничего не могу с этим поделать. Ну вот просто парад планет какой-то случился, и мы с ней встретились. Нечаянно, негаданно. Все начиналось с банального секса по расчету, а во что все это превратилось? Во что переросло?

Я задавал этот вопрос себе и тихо курил на балконе. Уже добрый час просто стоял и смотрел на огни Москвы – прикуривал сигарету, переводил ее в разряд кучки пепла с мыслью о ней. А потом опять сигарета. Еще одна. Пытался настроить себя на правильные слова. Хотел пойти и попросить прощения. Сказать, что я дурак. А ее мама – это ее личное дело. Если Ната хочет с ней общаться, то пускай будет так. Я не стану им мешать. Лишь бы она была счастлива и не рыдала в укромном уголке, пока я дрыхну на кровати.

– Эй, малая… – вернулся я в квартиру и стал искать ее по комнатам.

Но Наты не было ни в спальне, ни на кухне. Я постучался в ванную, но там тоже оказалось пусто. Сапожек не было. Выходит, она все же ушла? Вот же черт…

Я взял в руки телефон и набрал ее номер. Нетерпеливо, долбя рукой косяк двери. Хоть бы она была на связи, хоть бы с ней все было хорошо. Просто возьми трубку, просто возьми трубку. Ну давай же… давай!

– Алло…

– Ната! – обрадовался я. – Ната, малыш, извини меня, я был не прав… Прости, я… это было очень тупо. Я не должен был вести себя так. Твоя мама – она…

– Карим?

Я вдруг застыл от странного чувства. Меня как облили холодной водой.

– Кто это? – Это был не Натин голос. – Кто это, мать твою?!

– Это Лена.

– Лена? Дай трубку Нате… Пожалуйста, – добавил я через усилие. – Мне очень нужно с ней поговорить. Она ведь рядом? Она вместе с тобой?

– Она… Знаешь, Ната не хочет с тобой разговаривать.

– Чего? А ты уверена? Может, давай я сам у нее это спрошу, а?

– Натахи со мной нет. Но я могу показать, где она. Хочешь?

– Где Ната? – закипала моя кровь. – Говори сейчас же.

– А ты приезжай в «Красный клуб». И я тебе все покажу. Приедешь и сам увидишь, чем занята твоя Ната.

– Я буду через пять минут… – скрипел я зубами. – Только попробуй не взять трубку.

Набросив куртку и взяв с собой кое-что про запас, я прыгнул в машину и помчался по ночной столице. Игнорируя светофор, позабыв о человеческом страхе. Для меня было важно только одно – знать, где она и что с ней. Я ехал не просто так – я хотел вернуть ее домой любой ценой, и отказы не принимались.

Затормозив у клуба, я вышел на улицу и сразу же увидел Лену. Она стояла на морозе и ждала меня…

– Карим, я тут!

– Где Ната?

– Пойдем, я тебе покажу.

– Она внутри? Ната в клубе?

– Пойдем… – взяла меня Лена за руку и потянула к парадному входу.

– Карим? – кивнул мне вышибала. – Давно тебя не видел. Все нормально?

– Типа того… Я загляну. Не возражаешь?

– Слышал, у тебя терки с Питбулем.

– Сейчас меня это мало интересует. Я ищу свою девочку.

– Будь осторожен, – взял меня Глеб за плечо и дал совет: – Смотри не наломай сегодня дров. Чтоб никакого мордобоя. А то я работы лишусь, понимаешь? Питбуль объявил тебя персоной нон грата. В «Красном» тебе не рады.

– Ничего, – поклялся я быть добрым. – Считай, меня здесь нет. Ты меня не видел. – При этих словах я вложил в его карман хрустящую купюру. – А драки не будет. Обещаю. Я просто найду свою малую и уйду через черный ход. Лады?

– Угу… – кивнул мне Глеб и пропустил через дверь. – Лады, братан. Лады.

Мы вошли в заведение, и я сразу же стал искать глазами Нату.

– Она там, – показывала Лена куда-то в толпу. В самую гущу танцующих. – Хочешь выпить?

– Я не для этого сюда приехал. Где она? Просто отведи меня к Натке. Не надо юлить. А то я тебя поюлю.

– Хах… – улыбнулась она и закусила губу. – Может, я на это и рассчитываю.

– Нет-нет-нет…

Она тянула меня танцевать. Какого черта? Это что, флирт? Она ко мне подкатывает?

– Ната сейчас придет. А пока мы давай потанцуем. Ты любишь танцевать?

Я стоял посреди обкуренных малолеток как нечто инородное. Они прыгали и дергались под музыку, а я просто изучал толпу в надежде увидеть родное лицо. Но его нигде не было.

– Где твоя подруга? – схватил я Лену за горло и прижал к стене.

Но ей показалось, что это такая игра – что я так к ней заигрываю. Типа брачных танцев…

– Ты такой горячий. Мне это нравится. Такие сильные руки…

– Считаю до трех. Если ты не скажешь мне, где Ната, я просто возьму и этими руками…

– Зачем она тебе?

– Что?

– Зачем она тебе нужна, Карим? Ты ведь прекрасно знаешь, что Натаха тебя не достойна. Она замухрышка, серая мышь, которая не ценит твоей жертвы. Она словно не видит всех твоих стараний и бесится. Просто бесится как какая-то принцесса. Долбаная королева. А ты ползаешь перед ней на коленях…

– Что ты несешь?

– Я говорю тебе то, что ты и так прекрасно знаешь, – подмигнула Лена и лизнула мой палец. – Просто признайся себе – ты ведь уже давно ищешь повод бросить ее. Она тебе надоела. Она приелась. Ты лишил ее девственности – какой с нее прок теперь? Она использованный товар. Таких, как она, сотни. Тысячи. Вокруг полно других девчонок. Более сговорчивых. Более благодарных. Готовых делать все ради удовольствия мужчины. Может, давай оставим это место и поедем к тебе? Я готова на все. Уже сейчас… Хочешь, я возьму у тебя прямо в машине?

Все это превратилось в абсурд. Невинная ссора трансформировалась в нечто непонятное и уродливое. Ната куда-то пропала, а вместо нее я видел перед собой Лену. Она мечтала открыть пошире рот и заглотнуть мой член по самые яйца. Я мог бы делать с ней все, что захочу. Мог ни во что ее не ставить, а она бы все равно заглядывала мне в глаза, как цепная собачка. Конечно, это классно, любой бы парень мне завидовал, но… Лена – не Ната. И этим все сказано.

– Где… – сжимал я ее горло все сильнее с каждым словом, – моя… девочка?

Глаза Лены становились красными, они болезненно блестели и просили о пощаде.

– Кх… кх… Не надо…

– Где она?

– Карим… – била меня по руке лжеподруга моей Наты, но я давил ее до самого конца.

– Где?

– На в… она на… – Я разжал ладонь и дал ей закончить. – Она наверху… Ната наверху… Но уже слишком поздно. – На ее лице рисовалась странная ухмылка. Это было злорадство, Лена походила на подлого шакала, который загнал всех в ловушку. Она держалась за горло, по щекам катились слезы, но она победно улыбалась: – Она уже не твоя девочка, Карим. Лучше тебе этого не видеть. Тебя ждет разочарование.

Но я ее не слушал. До боли стиснул зубы и отправился наверх. Куда-то во тьму, где блуждали разврат и наркота. Разносились пьяный смех и грязные стоны. Я поднимался по ступенькам и шел туда, где сам бывал не раз. Я знал, где Ната – она была в комнате для оргий. И это было самой ужасной новостью в тот вечер. Если сказанное Леной – правда, я просто не знаю, что сделаю. Это было уже реально за гранью, полный пиздец.

Открыв дверь ногою, я увидел кровать. А на кровати – свою девочку. Практически голую, в одном белье. А вокруг нее – трое парней, без штанов и шансов выжить в этой схватке.

– А ты еще кто? – спросил один из трахарей. – Ты че тут забыл, уебок? А ну давай пиздуй отсюда!

Но я не хотел его калечить. Я поклялся, что вечер будет мирным – никаких мордобоев. Вытащив пистолет, я передернул затвор и выстрелил в потолок. Три раза подряд.

– А! – заорали все, кто находился в этой комнате, включая Нату.

Но если она забилась в угол и закрыла лицо руками, то ее партнеры мечтали о другом – они хотели выйти живыми. Вот и все. Я их понимал. Никому не по вкусу сдохнуть из-за женщины, особенно чужой.

– Не убивай, мужик! – упал на колени тот, что был самый борзый. Теперь он обоссался и молил меня о пощаде. – Не стреляй, не надо! Мы ничего с ней не делали! Мамой клянусь! Мы ничего не успели, ничего еще не было!

Он молил меня слезно и не хотел умирать. А я просто стоял и смотрел мимо этих козлов – мой взгляд сверлил не их, а Нату. Я пришел не за ними, а за ней.

– Все на выход, – сказал я тихо. Но решил повторить для глухих и тугодумов: – ВЫШЛИ!

Они сорвались с места и едва унесли ноги. А я закрыл за ними дверь и положил свой ствол на тумбу. Мне предстояло побеседовать с Наткой по-взрослому. Она перешла черту дозволенного, и теперь ее ждало одно – наказание. Оно будет суровым, я уж постараюсь.

– О, Карим… – обрадовалась Ната и подползла к краю кровати. – Ха-ха-ха… – смеялась она пьяным смехом. Как будто это была и вовсе не она. Какая-то в дупель пьяная шлюха из подворотни. Обдолбанная наркоманка. – Как хорошо, что ты пришел… А то мы с мальчиками как раз решали, кто будет первым. А я им такая говорю: первым пускай будет мой парень, мой Карим, потому что он самый лучший и я его очень сильно-пресильно лю… – Но я не позволил закончить эту фразу. Просто дал ей пощечину – влепил по лицу, оставив горячий красный след. – А! – Ната вскрикнула и обхватила щеку обеими ладошками. – А… Что ты делаешь? Ты ударил меня… как ты мог?

Я схватил ее за голову и начал говорить прямо в глаза:

– Что, малая? Тройничка захотела? Грубого порева, да? Тебе неймется? Хотела острых ощущений?

– Прости меня, – плакала она. – Прости…

– Ты просто конченая шлюха. Пьяная, никому не нужная малолетка, которую мог трахнуть кто угодно. КТО, – сделал я акцент, – УГОДНО!

– Я не хотела заходить так далеко. Я просто выпила немного и…

– Ты выпила немного?

– Я переборщила, извини…

– Нет, – отпустил я ее и поднялся. – Нет, малая. Нет, – качал я головой и снимал с себя одежду. – Твое «извини» меня не колышет. Я тебе это так легко не прощу.

– Что ты будешь делать? – боялась она и отползала к стене. – Что ты… что ты собрался делать?

– Эти слезы тебе не помогут. Хотела жесткой ебли – пожалуйста. Будет тебе жесткая ебля.

Я бросился к ней и схватил за голую ногу. Ната брыкалась и хотела убежать, но я ее силой притащил к себе. Сорвал трусы и придавил своим телом к кровати.

– НЕТ! – орала она. – НЕТ! УМОЛЯЮ! ПОМОГИТЕ!

Но эти крики меня только разжигали. Я высвободил член и без прелюдий засадил его в пьяное тело. Не ласкал Нату руками, не проявлял былого внимания, не пытался представить, как это чувствует она сама. Мне было наплевать. Если она не думает о моих чувствах, то я и сам не останусь в долгу – буду драть ее так, словно это проститутка. Грязная кончаная шлюха, коих можно валом найти на окружной и трахнуть в машине за сотку.

– Хотела грубого траха – получи, сука.

– О боже… – стонала она и упиралась руками в изголовье. – Ты делаешь мне больно!

– Мне плевать на это. Просто терпи.

– Нет!

Я резко вышел и без каких-либо объяснений поднял ее красный задок вверх. А потом с размаху шлепнул по ягодицам. Дал так сильно, что Ната завыла волком.

– Нравится?!

– А-А-А-А! – кричала она и вырывалась. Но как тут было вырваться, если тебя за волосы держат крепкие мужские руки?

– Терпи, сука, терпи…

Я всаживал в нее член до самого упора. Ощущал, как проникаю на всю длину и каждый раз упираюсь в дрожащее тело. Обхватив зад руками, я врезался в Нату грубо и ненасытно, словно делал это в первый раз и был каким-то отморозком. Я был на нее зол, просто нереально зол, меня конкретно крыло от той мысли, что она чуть не отдала себя другим мужикам. А где был в это время я?

Ведь это мое тело, блядь! ТОЛЬКО МОЕ!

– Мне больно! – хныкала она опять и опять. – Ты делаешь мне больно!

Я насадил Нату еще пару раз и бросил на кровать – просто толкнул обеими руками, чтобы она грохнулась на матрас как отработанный материал. Смотря на нее и тяжело дыша, я так стоял где-то с минуту, пока член подрагивал и желал чего-то большего. Он хотел продолжения этого нервного секса, а я стоял и не сводил с нее глаз.

Ната перевернулась на спину и тоже боролась с одышкой. Ничего не говоря, но как бы завлекая меня вернуться – это было в ее взгляде. Ведь я бросил недотраханное тело.