Текст книги "Ночь не принесёт прохлады (СИ)"

Автор книги: Альбертина Коршунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Всё просто, синьоры, – сказал я, – к тому моменту, когда Примо Сенаторе прибудет в Леариццо, Редвид должен быть мёртв. Так что я предлагаю навестить его и, не мудрствуя лукаво, отправить на тот свет. И вот в этой схватке мы посмотрим, кто чего стоит. Я оценю вашу квалификацию, а вы – мою.

– Последнее очень бы не помешало, – усмехнулся Эрмано Тимотео, – о ваших подвигах тут такие чудеса рассказывают. Я, разумеется, как опытный рыболов всё делю на три, но всё равно выходит уж очень круто. Между прочим, местная стража нам не помешает?

– Местная стража закроет глаза на все наши выходки, – успокоил его я, – и даже разведает для нас расположение сил неприятеля.

– Даже так? Превосходно. Что же, когда Редвид появится в Леариццо, дайте знать. А пока разрешите откланяться. Полагаю, мы достигли предварительной договорённости?

– Вне всякого сомнения, – дипломатично улыбнулся я, – у нас каждый боец на счету. До встречи, синьоры.

....................................................................................................................

– Я даже не подозревала, что этот негодяй связался с Примо Сенаторе, – в глазах Селены загорелся лукавый огонёк.

– И я до сего дня не подозревал, – честно признался я, – и Примо Сенаторе, уверен, ни сном ни духом, и сам Редвид без малейшего понятия. Но что это меняет?

– Ровным счётом ничего, – согласилась Селена,– жду не дождусь, когда он перестанет дышать. То, что он со мной сотворил – хуже изнасилования.

– Изнасилования? – изумился я.

– Видите ли, – подсела ко мне Тансервилл, – как вы уже поняли, у меня живот, особенно, чуть ниже пупка, очень чувствительная зона. Теперь представляете, что я ощущала, когда этот выродок...

– Не продолжайте, – остановил её я, – не сомневайтесь, в своё время я это обязательно учту.

Глава 11. Второй разговор о прошлом

– И куда же вы направились, получив вожделенный диплом с отличием?

Когда в скором будущем грядут важные события и ожидают суровые испытания, скучное и суетное настоящее кажется мелким и ничтожным. Оно не способно удержать ваше внимание и вы неизбежно обращаетесь к давнему прошлому. Это тем более занимательней, если прошлое– чужое. А женщины, в отличие от мужчин, очень настойчивы и последовательны. Они любят всегда всё доводить до конца.

– В небольшой город, где жили моя бабушка и дедушка. Я вам говорил, что мой дедушка был стрелком-следопытом Земли Тексо? – уточнил я.

– Об этом уже весь Леариццо знает, – улыбнулась Селена.

– Да? Я бы мог вам многое о нём рассказать.

– Я вообще-то хотела послушать о вас, – снова заиграла улыбка на губах Тансервилл.

– И всё-таки, думаю, несколько событий из его жизни вас заинтересуют. В конце концов, меня назвали в его честь.

– Ну, если только пару событий, – прищурилась Селена.

– Первое и, пожалуй, одно из самых драматичных произошло с ним в ранней юности. Он на целый год угодил в тюрьму, где всё это время просидел в одиночной камере в ожидании допроса. К счастью допросить его никто так и не удосужился.

– А вы умеете заинтриговать, – признала Тансервилл.

– Он тогда работал учителем в поселковой школе и по долгу службы присутствовал на каком-то докладе, в котором освещалась политическая обстановка в одном из княжеств на севере. Там шла междоусобная война, и Империя посылала туда якобы добровольцев для помощи союзной нам партии. Между прочим в пику варварам, которые держали сторону её противников. И чем-то тот доклад дедушке то ли не понравился, то ли показался странным и сомнительным, и он с юношеским пылом и задором принялся задавать докладчику очень неудобные для того вопросы. Настолько неудобные и неприятные, что докладчик вместо внятных ответов взял и написал на дедушку донос.

– Что я слышу! – в изумлении воскликнула Селена, – в Земле Тексо пишут доносы?

– Да, – сокрушённо кивнул я, – доносы пишут и в Земле Тексо. И по этому доносу дедушку, как я уже говорил, заточили в тюрьму. Но так как вся эта история происходила на самой окраине Империи, а работы судебным следователям хватало с головой – как вы понимаете, этот донос был далеко не единственным – о дедушке успешно забыли на целый год. А за это время в руководстве судебной системы и службы охраны порядка произошли существеннейшие изменения и переустановки. Внезапно выяснилось, что возглавляли их скрытые враги Империи и её народа, и действовали они ей не во благо, а наоборот – во вред. С разоблачёнными врагами разобрались – быстро, жёстко, сурово, а некоторые дела, которые те открыли и вели, но не успели завершить или завершили, но ещё оставалась возможность кое-что исправить, решили пересмотреть и проверить на предмет соблюдения законности. В число таких дел попало и обвинение против дедушки.

– А в чём его вообще обвиняли? – спросила Тансервилл.

– В антиимперской деятельности, – коротко пояснил я, – от десяти лет до смертной казни.

– Однако, – промолвила Селена.

– Так вот, когда новые судебные следователи повторно изучали дело дедушки, в их голове родилась, как им вероятно показалось, блестящая идея. Состояла же она в том, что доносчик-докладчик являлся куда более крупной рыбой чем дедушка, которому тогда было то ли восемнадцать, то ли девятнадцать лет. Хотя нет, арестовали его в восемнадцать. Одним словом, не исключено, что только благодаря этой светлой мысли, я сейчас сижу перед вами.

– Но суд таки состоялся?

– А как же. Конечно, состоялся. Дедушку оправдали по всем пунктам обвинения и даже сохранили за ним жалованье, которое он должен был получать всё время, что сидел в тюрьме. Ну а докладчику не повезло. Но это уже совсем другая история, и её детали мне не ведомы.

– И что потом?

– А потом дедушку призвали в армию. В воздухе пахло войной, а Земля Тексо всегда поставляла Империи прекрасных воинов и отменных стрелков. Ну, вы меня понимаете?

– Безусловно.

– В армии дедушку, как учителя, то есть человека образованного и начитанного, сразу же определили в школу младших командиров. А через год, в числе десяти лучших слушателей школы, направили в настоящее офицерское училище.

– Так он был лучшим?

– Да, отличные показатели в учении – наша наследственная черта. А в то время умными и способными не разбрасывались и не относились с такой насмешливой иронией как сейчас. Приятель, у тебя диплом с отличием? Тогда слушай – вали лесом и беги по холодку – это туда.

– Какие времена, такие и нравы, – пожала плечами Тансервилл.

– Или, как говорят философы-материалисты, бытие определяет сознание. В стенах училища дедушка и встретил начало знаменитого вторжения варваров. Кампания складывалась для Империи крайне неудачно. Легионы, прикрывавшие северную границу, потерпели несколько сокрушительных поражений и в беспорядке откатывались к Ремии. Тактика варваров оказалась более совершенной, искусной и современной. Их главным козырем являлась тяжёлая кавалерия риттеров. В битвах риттеры сперва громили наши немногочисленные конные части, а затем атаковали пехоту с флангов и заходили в тыл. Благодаря такому, по большому счёту бесхитростному манёвру, варвары и выиграли первые два сражения. А потом консул, которого все считали опытным и грамотным полководцем, завёл армию в засаду, искусно устроенную варварами. Походная колонна легионеров оказалась зажатой в узкой долине между грядой холмов, с которых на них и ударили на полном скаку риттеры и берегом большого озера. Даже толком не сумев развернуться в боевые порядки, войско Империи было рассечено на части и почти полностью уничтожено за несколько часов. Погиб и сам консул. Вот что значит идти без разведки. Чтобы остановить рвущихся к Ремии варваров Сенат бросил им навстречу только-только призванных ополченцев. Ничего хорошего из этой затеи не вышло. Мало того, что преимущество варваров в коннице стало подавляющим – среди ополченцев мало кто умел толком держаться в седле, так и низкий уровень их подготовки не позволял использовать обычное построение пехоты. Вместо манипулярного строя, когда пехота шла в бой отдельными отрядами-манипулами, что позволяло ловко маневрировать в ходе сражения, их построили в огромный четырёхугольник, который и двинулся на врага в надежде раздавить его своей массой. Варвары же не стали отказываться от тактики, доселе приносившей им победу. Сначала риттеры разгромили и смели с поля боя наше более слабое конное крыло, затем их всадники, проскакав позади нашего войска, вышли в тыл второму крылу, которая подверглась одновременной атаке спереди и сзади. Как вы понимаете, долго оно не продержалось. Наша пехота снова оказалась в котле. Надо сказать, варварские военачальники прямо таки бредили этим тактическим приёмом. Хлебом их не корми, дай только окружить врага. К этому моменту пехотинцы остались без командования. Один консул погиб, а второй успешно смылся. Предоставленные сами себе ополченцы, вместо того, чтобы пробиваться куда глаза глядят, используя всё тот же эффект массы, не нашли ничего лучшего, как тесно сгрудиться на одном месте. Вот эту прикрывшуюся щитами и ощетинившуюся копьями толпу, риттеры и кнехты варваров истребляли весь оставшийся день. Вырваться из котла удалось немногим, большинство погибло или попало в плен. Признаем откровенно, более бездарный план сражения надо ещё постараться придумать.

– Послушайте, – мягко улыбнулась Селена, – я прекрасно знаю, что в каждом мужчине, особенно в тех, кто никем в данную минуту не командует, живёт глубокий стратег и тонкий тактик, которому прекрасно известно как надо было действовать. Но лично мне всё это совсем не интересно.

– Не быть вам начальником портовых чиновников, – сокрушённо произнёс я.

– Я к этому и не стремлюсь, – резонно заметила Тансервилл,– поэтому давайте вернёмся к вашему дедушке.

– Понятно, что при такой катастрофической ситуации на фронте, спокойно закончить обучение ему никто не позволил. Всех курсантов училища поспешно произвели в офицеры и бросили под Ремию в составе легиона Земли Тексо. И дедушка – как лучший стрелок училища, получил под командование манипулу стрелков-следопытов. Здесь новоприбывшим легионерам немного подсобила погода. Варвары, готовясь к походу на юг, пребывали в странной уверенности, что холодной зимы им бояться совершенно нечего, а потому проявили поразительную беспечность в обеспечении войска зимней одеждой и снаряжением. Под Ремией им это аукнулось. Их войско потеряло стремительность и мобильность, что оказалось весьма на руку подвижным легионерам и стрелкам-следопытам из Земли Тексо. Последние неготовностью к зимней кампании не страдали.

Так что в ходе ожесточённых боёв им удалось отбросить варваров от Ремии. Представьте себе. Глубокая ночь. Лютый мороз, ледяной ветер обжигает лицо. Под покровом темноты стрелки-следопыты тихо и незаметно подбираются к поселению, занятому варварами. Стремительная атака, отчаянный натиск и напор, короткая яростная схватка и враг выбит из селения. Уверенной рукой мой дедушка посылает стрелу за стрелой в отступающих варваров и почти каждая из них находит цель. Что тут скажешь, глаз-алмаз. Вот в таких вот стычках дедушка и настрелял сорок три варвара. Недурной результат, не так ли?

– Точность числа впечатляет, – согласилась Селена.

– Именно его написали в представлении к боевой награде.

– Что за награда? – спросила Тансервилл.

– Боевой орден Знамени Империи, – пояснил я, – дедушке его вручал лично тогдашний Примо Сенаторе. У меня хранится магическое изображение, которое навсегда запечатлело финальный момент церемонии. Примо Сенаторе – добродушный старичок, больше похожий на какого-нибудь сельского старосту, сидит посреди десятка двух офицеров-кавалеров боевых наград. Дедушка сидит в первом ряду.

– Хвала Святому Януарию, что нашего Примо Сенаторе не охраняют такие герои, – усмехнулась Селена.

– Эти герои ни за что не согласились бы защищать такого прохвоста как наш Примо Сенаторе, – в свою очередь улыбнулся я.

– А что было дальше? – спросила Тансервилл.

– Военная карьера дедушки продолжалась меньше года. Он, правда, в двадцать два года успел стать командиром когорты, но справедливости ради, скажу, что принял он её, когда в строю оставалось всего полторы сотни легионеров. А летом, в самый разгар кровопролитных схваток и сражений, боевой маг варваров очень удачно запустил по навесной траектории огненный заряд. Дедушку тяжело ранило сразу в обе руки, он потерял много крови, а одну из рук вообще поначалу хотели ампутировать. Но на дедушкино счастье судьба свела его с молодым магом-целителем, в котором ещё не угасли профессиональные амбиции. Спасение руки тот посчитал для себя делом чести. И слово он сдержал, руку дедушке сохранил. Но война на этом для дедушки завершилась. После продолжительного лечения и восстановления его комиссовали из армии, и он вернулся в родную Землю Тексо. Там он решил не терять времени даром, а продолжить образование, поэтому поехал в столицу провинции, где и поступил в местный университет. При поступлении не всё поначалу сложилось гладко, дедушке заявили, что он хоть и учитель, но закончил всего лишь педагогические курсы, поэтому права на поступление у него нет. Но когда дедушка робко произнёс: "Но я же закончил офицерское училище", все вопросы с поступлением сразу же отпали. "Но это же совсем другое дело, почему вы молчали" ответили ему и сразу же зачислили на исторический факультет.

– Так он историк? – уважительно произнесла Селена.

– Историк, – кивнул я, – в университете он, как офицер-фронтовик, пользовался всеобщим уважением, тем более, что его незаурядные способности в учёбе никуда не делись. Так что у университетского руководства он стоял на особом счету. Поэтому неудивительно, что однажды к нему обратились с довольно деликатной просьбой. Его попросили взять под крыло самую юную студентку университета. Чтобы ни у кого даже мысли не возникало обидеть её или причинить хоть малейший вред.

– Вот с этого момента, пожалуйста, поподробней, – зажглась Тансервилл.

– Если поподробней, это была маленькая и худенькая девушка, почти что девочка. Её семью сослали в Землю Тексо как политически неблагонадёжных, когда ей было три года. Политическую неблагонадёжность тогда трактовали очень широко, поэтому...

– Вас снова занесло в политику, – недовольно скривила губы Селена.

– Как хотите, – улыбнулся я, – вы – женщины часто любите повторять, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Мой дедушка успешно доказал, что девичье сердце можно завоевать абсолютно тем же путём. А так как проделал он это с сердцем студентки математического факультета, я смело утверждаю, что его доказательство корректно и достаточно.

– Требую в красках и мельчайших деталях, – заявила Тансервилл.

– Пожалуйста. Времена тогда были, скажем откровенно, голодные, а родное селение дедушки стояло прямо на берегу полноводной реки, в которой водилась рыба – заветная мечта любого заядлого рыболова-краснобая. Вот такая вот, – и я широко раздвинул руки, – кроме того рядом с селением росли леса, в которых бегала разная дичь, добыть которую для отличных стрелков, коими являлись все мужчины поселения, особого труда не составляло. Так что дедушкина родня посылала ему в город поистине щедрые посылки и подарки. Копчёное мясо, вяленая рыба и всё огромными порциями. Такими делиться сам Святой Януарий велел.

– А как же цветы? – робко поинтересовалась Селена.

– Цветы? Голодной худенькой студентке-математику вместо здоровенного куска мяса или рыбы? Ну вы даёте империи угля. Вы бы ещё стихи приплели. Разве что бонусом. И вообще, цветы, стихи – это же примитивно. Вот так, бесхитростно, откровенно, прямо в лоб. Право слово, как какой-нибудь недалёкий обыватель. И цветы, наверняка, ещё те самые – жёлтые и мерзкие, верно? А мясо, рыба – это намёк, я бы даже сказал полунамёк. Это игра. Это интрига. Это простор для необузданной фантазии и самых смелых догадок и предположений. Что скрывается за этим широким жестом – покровительство, поддержка, дружба или нечто гораздо большее?

– Ладно, – безнадёжно махнула рукой Тансервилл, – итак, судя по тому, что вы благополучно сидите напротив меня и с воодушевлением рассказываете о далёком прошлом, этот мясной роман завершился...

– Не всё так гладко, – прервал я Селену, – видите ли у властей Земли Тексо на дедушку были далеко идущие планы. Ему собирались дать весьма ответственный и значимый пост в администрации наместника и поэтому хотели послать в Ремию для дальнейшей учёбы. Решение уже согласовали во всех местных инстанциях, как вдруг стало известно о его предстоящей женитьбе на девушке из семьи ссыльных. Студентке-математику сразу припомнили политическую неблагонадёжность её родителей. Дедушке тонко намекнули, вернее, прямо поставили перед простым выбором – или свадьба или поездка в Ремию и пост в администрации наместника. И, как вы удачно подметили, исходя из того, что я счастливо сижу перед вами и рассказываю эту историю, нетрудно догадаться, что выбрал дедушка.

– Знаете, – произнесла Селена после короткого задумчивого молчания, – я, пожалуй, с вами соглашусь – цветы и стихи – это невероятная пошлость. Настоящего мужчину характеризуют его поступки. А стишки сочинять способен любой кучерявый хлыщ.

– Вот и славно, – ухмыльнулся я, – через несколько лет после свадьбы старые раны дедушки вновь напомнили о себе. Лечащие врачи с грустью констатировали, что резко-континентальный климат его родной Земли Тексо ему категорически противопоказан, а вот мягкий умеренно-морской климат – совсем наоборот. Точно не знаю, что двигало дедушкой и почему он воспринял это сообщение, как шанс начать всё с чистого листа. Но переехал он не на юг Земли Тексо – к благословенным водам Лазурного Залива, а вместе с семьей пересёк всю Империю и поселился в небольшом городке Южной Карлезии на Восточном побережье. Несколько лет он проработал в местной администрации – его главной обязанностью было составление речей для торжественных выступлений и докладов. Писал он их и для префекта города, и для высших чиновников провинции. А затем его бросили на народное образование. Тогда сильные мира сего как раз увлеклись теорией, будто просвещение смягчает нравы и заметно повышает благосостояние народа и страны. И дедушке пришлось претворять амбициозные планы в жизнь. Но и на этом поприще проявил он себя блестяще. Старые учителя города до сих пор с теплотой вспоминают его имя. Больше чем он для городского образования не сделал никто. И вряд ли уже сделает. Я вам это к чему всё рассказываю. Когда я вернулся из Ремии в этот городок, благодаря уважению, которым пользовался у горожан дедушка, мне удалось заполучить должность, к которой я всегда оставался неравнодушен – библиотекаря.

– Кого? – удивлённо переспросила Селена.

– Библиотекаря, – торжественно повторил я, – и не где-нибудь, а в центральной библиотеке города. Понимаю ваше изумление – профиль моего образования не позволял мне претендовать на эту должность, но в небольших городках царят особые отношения, традиции и обычаи. В конце концов – что такого сложного в этой профессии? За каталогом следи и книги выдавай.

– Согласна, – иронично произнесла Селена, – для того, кто стрелу зубами налету ловит это не проблема. Только...

– Синьорина Тансервилл, вы дома? – почтительный женский голос сопровождал громкий и настойчивый стук в дверь.

– Забота о посетительницах и клиентках – ваш первый долг, – строго и назидательно сказал я, – а я к себе наверх. Когда освободитесь – поднимайтесь.

– Боюсь, это будет не скоро, – обречённо вздохнула Селена.

Надо ли говорить, что она оказалась права. В этот вечер меня так и не побеспокоили.

Глава 12. Я и мои новые партнёры проверяем квалификацию друг друга

– А вот этот корабль вчера не стоял на рейде, – сказал я самому себе, пристально наблюдая с балкона за двухмачтовым судном, мирно покачивающемуся у одного из портовых причалов.

– Птичка в клетке, – послышался у меня за спиной довольный и злорадный голос Тансервилл.

– Так это личный корабль Редвида? – спросил я, продолжая следить за судном.

– Именно, – подтвердила Селена, – смотрели бы вы на него вблизи, увидели бы белых орлов на красных флажках, что висят на мачтах.

– Собственный герб? – присвистнул я, – впечатляет. Редвид уже сошёл на берег?

– Да.

– Сколько с ним людей?

– Много.

– Ну а кто говорил, что будет совсем легко, – усмехнулся я, – где он остановился в Леариццо?

– В Верхнем городе на вилле " Роза арденте".

– По нашим меркам – роскошный особняк, – улыбнулся я, – ладно. Раз ему известно где вы живёте, скорее всего он уже послал кого-то наблюдать за вашим домом. Хотя, если как утверждает Ринггольд на него работают маги и он прихватил их в Леариццо... у него ведь остались образцы ваших тканей – кровь, частицы кожи или волосы?

– Так я и позволю этим недоучкам следить за собой с помощью заклинаний, – презрительно рассмеялась Селена.

– Отрадно слышать, – довольно произнёс я, – значит, за вашим домом точно следят. Давайте прикинем: он знает обо мне, но не догадывается о наших тесных связях с Кассией и понятия не имеет, что в Леариццо прибыли наши новые партнёры – алвезианцы. Очень кстати, что Эрмано – маг. Ведь он наверняка привёз с собой магический шар, посредством которого чародеи общаются друг с другом на далёком расстоянии. Вызывайте его.

– Откуда такая уверенность, что магический шар есть у меня? – с лёгкой иронией полюбопытствовала Тансервилл.

– Ваше пренебрежение к магам Редвида говорит само за себя, – улыбнулся я, – да и песня о демоне и Джованни наводит на интересные мысли.

– Это на какие же? – сухо спросила Селена.

– "Золотую коку" тройной очистки самосадом и кустарём не превзойти, – ядовито ответил я, – а вот если доработать их магическим напильником... какой из сортов там самый заборный – тётя, пёс или цыпа?

– Далась вам эта идиотская песня, – раздражённо пробурчала Тансервилл, – хорошо, идёмте ко мне в лабораторию.

– Я там, кстати, ещё не был, – отметил я.

– Вот и радуйтесь, что выпал случай.

Лаборатория Селены находилась на первом этаже и представляла собой большую комнату со стеклянными шкафами, расставленными вдоль стен, и несколькими столами заставленными всевозможными колбами, ретортами, штативами с пробирками и спиртовками. В шкафах, как я увидел через стеклянные дверцы, хранились различные реактивы, ингредиенты, а также уже готовые зелья, снадобья и порошки. На всех столах царил особый, известный всякому творцу и исследователю, беспорядок.

Магический шар из тёмно-зелёного стекла размером с человеческую голову лежал на одном из столов, мирно соседствуя со всем, что я перечислил выше. По-видимому это соседство нисколько не смущало ни его, ни его владелицу. Поспешно подойдя к столу, Тансервилл положила руку на шар и тихо, почти шёпотом, произнесла заклинание. Мне удалось разобрать лишь пару слов: двадцать три, сорок пять, шестнадцать. Внутри шара что-то вспыхнуло, и он засиял ярко-изумрудным светом. Через несколько секунд над шаром, прямо из воздуха возник прямоугольный полупрозрачный экран, из которого на нас с нескрываемым интересом смотрел Эрмано Тимотео.

– Чем обязан? – с изысканной вежливостью спросил он после непродолжительной паузы.

– Редвид Фероче в Леариццо, – сразу же перешёл я делу, – Ринггольд с вами?

– В соседней комнате. Позвать?

– Да. У меня для него есть важное поручение.

Эрмано Тимотео исчез с экрана и нашему взору открылся богатый интерьер его комнаты. Алвезианский магистр явно не считал роскошь и комфорт чем-то излишним и суетным. Даже временные покои могущественного мага должны были соответствовать его высокому статусу. Я поймал себя на мысли, что ничуть не удивлюсь, если выяснится, что мои партнёры разместились прямо по соседству с нашей жертвой.

– И чем я могу помочь вам, синьор Ломбард? – вновь появились на экране Ринггольд и Эрмано.

– Вы знаете где расположена казарма местного гарнизона? – спросил я Ринггольда.

– Разумеется.

– Вот и прекрасно. Зайдите туда и поговорите с капитаном Колхаун. Скажите, что вы от меня и попросите её навестить Редвида на его вилле "Роза арденте".

– "Роза арденте"? Да это от нас рукой подать.

"Кто бы сомневался" – подумал я.

– Вы охотник за беглыми рабами, – продолжил я,– так что ваш визит к Колхаун не вызовет никаких подозрений. Этого добра в последнее время в округе развелось предостаточно.

– А её визит не насторожит Редвида? – прищурился Ринггольд.

– Насторожил бы, заявись он в Леариццо всего лишь с парой телохранителей. Но по моим сведениям сейчас с Редвидом на вилле небольшая армия. Так что у капитана местной стражи вполне может возникнуть вопрос, для какой цели ему понадобилось столько народу. Пусть Колхаун его спросит прямо – не собрался ли он со своими людьми ограбить наш банк? А что хочу знать я – это расположение комнат в "Розе Арденте" и точное число головорезов Редвида. Если Колхаун определит их специализацию и класс – будет совсем замечательно.

– Разведка под видом служебного рвения, – обнажил зубы в широкой ухмылке Ринггольд.

– Скажете ей, чтобы после этого она зашла к вам и связалась со мной, – закончил я.

– К чему такие сложности? – спросил Эрмано Тимотео.

– За моим домом следят, – пояснил я, – моё присутствие в Леариццо– не секрет, и я чем-то заинтересовал Редвида.

– С такой репутацией, какая сложилась у вас здесь – немудрено, – беззлобно усмехнулся алвезианский маг.

– Сами понимаете, я не хочу раскрывать мои связи и контакты. Ведь они – мой главный козырь.

– Хорошо. Когда капитан будет у нас, мы свяжемся с вами. До скорого.

– А Редвид не расскажет Кассии обо мне? – с опаской произнесла Селена, после того как над магическим шаром исчез экран.

– Её продажному предшественнику, которого, как я понял, Кассия зарубила прямо у вас на глазах, возможно, рискнул бы. Кассии – нет, – уверенно ответил я, – здесь всем хорошо известно, что с преступниками она дел не имеет. Так что не волнуйтесь, для Колхаун Редвид придумает что-нибудь нейтральное и безобидное.

– И что именно?

– Например, что на море неспокойно, – предположил я, вспомнив моё путешествие до Леариццо, – ладно, оставайтесь рядом с шаром или держите его возле себя. Когда наши партнёры дадут о себе знать, зовите.

Следующие три часа я провёл в полном одиночестве. Я то выходил на балкон и окидывал окрестности пытливым взором, стараясь вычислить местоположение наблюдателей Редвида, то возвращался в комнату, где предавался специальным упражнениям, должными привести в равновесие и спокойствие моё сознание перед смертельной схваткой. Впрочем, размышления о капризах и превратностях судьбы, благодаря которым возник столь причудливый союз демонолога, мага смерти, охотника за беглыми рабами, капитана городской стражи и знахарки, не чурающейся колдовства, заменяли их в полной мере. То ли ещё будет.

– Синьор Ломбард, Кассия у Эрмано Тимотео, – оповестила меня Тансервилл.

Спустившись в лабораторию, я обнаружил, что полупрозрачный мерцающий экран над магическим шаром значительно увеличился в размере, так что я увидел в нём сразу и Колхаун, и Эрмано с Ринггольдом.

– Итак, все в сборе, – с улыбкой приветствовал я моих партнёров, – военный совет объявляю открытым. Кассия, вам слово.

– Не знаю чем думал Примо Сенаторе, договариваясь с подобным типом, – хмыкнула Колхаун, – у вашего Редвида явно не все дома.

– А почему вы так решили? – полюбопытствовал я.

– А я его глаза видела, – просто объяснила Кассия, – а они никогда не лгут.

– А его поведение?

– Нет-нет, – отрицательно помотала головой Колхаун, – он был спокоен, вежлив и даже любезен. Когда я, как вы и просили, задала вопрос не собрался ли он часом грабануть наш банк, Редвид лишь улыбнулся и весело ответил: "Капитан, поверьте, если мне был бы нужен ваш банк, я бы просто купил его. А моя охрана. Видите ли, сейчас в море неспокойно, ходят разные слухи о пропавших без вести кораблях. Всего лишь мера предосторожности. И не держать же мне их на борту моего судна. А предвосхищая ваш следующий вопрос сразу же отвечу – у вас я по делу. Мой партнёр со дня на день должен приплыть сюда из Новой Орлезии".

– Даже и не соврал, – нарочито удивлённо произнёс я, – выяснили сколько с ним людей?

– Вместе с Редвидом пятнадцать. Пара магов, полудюжина бывших легионеров, остальные – стрелки и убийцы. Все – калачи тёртые, воробьи стреляные. В общем, народ бывалый, повозиться придётся.

– Если мы не способны разделаться с ними, – ядовито улыбнулся я, – то лучше сразу забыть о наших мстительных замыслах и разъезжаться по домам. Ах да, тут же нет сухопутных дорог. А как насчёт плана "Розы арденте"?

– Я вам открою маленький секрет,– в глазах Колхаун заиграли озорные искры, – все виллы Верхнего города похожи друг на друга как две капли воды. Архитекторы решили не заморачиваться и проектировали их по одному шаблону.

– Халтурщики, – с шутливым возмущением произнёс я.

– А нам владелец виллы втирал, что у неё уникальный, неповторимый дизайн, стиль и декор, – ухмыльнулся Ринггольд.

– Мошенник и плут, – коротко высказала своё мнение о нём Кассия, – хотя, справедливости ради, насчёт декора и дизайна может он и прав. Но расположение комнат и подсобных помещений на всех виллах абсолютно одинаковое. На первом этаже – просторный зал из которого можно попасть во все остальные комнаты, на второй ведут две широкие лестницы по бокам зала. А вы что, собираетесь брать виллу штурмом?

– На дело пойдём сегодня в полночь, – объявил я мою стратегическую задумку.

– Я тоже думаю, что затягивать не стоит, – одобрительно кивнул Эрмано Тимотео, – городская стража нам ведь не помеха?

– Штурмуем вчетвером? – уточнила Кассия, – я могла бы поговорить кое с кем из моих парней.

– Не надо, – ответил я, – Редвид, наверняка, вхож в резиденцию наместника Флорезии, и чем меньше народу будет участвовать в схватке, тем лучше. Мы вчетвером прекрасно справимся.

– Я могу вызвать призрачную гончую, – заметил Ринггольд.

– А медведя или огромного ядовитого паука? – с надеждой спросил я.

– Нет, – рассмеялся Ринггольд, – не настолько я могущественный маг призыва, чтобы контролировать таких тварей. Мне свирепого пса всегда хватало.

– Как там в песенке – "Пёс за задницу куснул"? – вспомнил я, – ладно, призрачная гончая лучше чем ничего. Пусть крутится возле вас и прикрывает, пока вы перезаряжаете ваш арбалет. Дальше зала мы вряд ли прорвёмся, там всё и произойдёт. Легионеры и убийцы на первом, стрелки и маги с коридора и лестничной площадки второго обстреливают нас сверху. Редвид, скорее всего, останется с ними. Значит, – я на секунду задумался, – я переношусь на второй этаж и занимаюсь магами и Редвидом, Ринггольд держится возле двери и ведёт стрельбу по стрелкам и убийцам. Кассия прикрывает Эрмано. Да, – обратился я к алвезианцу, – какая магия – ваш конёк?