Текст книги "Ночь не принесёт прохлады (СИ)"
Автор книги: Альбертина Коршунова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
– А учёные, когда препарируют заживо какую-нибудь... – начала Селена.
– Учёные исследуют и изучают то, что интересно им само по себе. А демоны – это не какие-нибудь земноводные, это разумные, высокоразвитые существа. Они намного могущественней нас и знают о Вселенных гораздо больше нашего. Я бы даже сказал, многие из них искренне считают, что это они изучают и исследуют нас. К сожалению они забывают, что этот процесс зачастую взаимен. Знаете, почему я выбрал демонологию?
– И почему?
– Я мечтал, как принято говорить у учёных, установить с ними контакт. Согласитесь, интересно пообщаться с разумным существом с несколько иной логикой и мировоззрением чем ваша. Для этого всего и нужно найти общие точки соприкосновения.
– А если им это не интересно? – лёгкая улыбка заиграла на губах Тансервилл.
– Да, рвать на куски и ломать кости куда как веселей, – усмехнулся я, – но вот если найти общие точки...
– И как, у вас получилось? – заинтригованно произнесла Селена.
– Это немного другая история, – бесстрастно ответил я, – когда-нибудь я обязательно расскажу её вам, ведь она имеет прямое отношение к нашему маленькому разногласию с Джело. Но сейчас вас ведь интересует именно он. Не будем отвлекаться. На чём я остановился? Ах да, Джело уже тогда искал подходы к сильным мира сего. С его умом и талантом, неудивительно, что он их нашёл.
– И каким образом?
– Вы даже не представляете, насколько точен ваш вопрос. Именно, каким образом? Видите ли, тогда демонология, как научная дисциплина, казалась чем-то абстрактным и отвлечённым, почти не связанным с суровой реальностью. Демонов считали персонажами древних мифов и сказаний, никто не верил, что они вдруг снова зачастят в наш мир. В наших услугах ни власти, ни общество не нуждались. А учитывая общий кризис, охвативший всю Империю – скажем, пока я учился в Академии, средств нашему факультету с каждым годом выделяли всё меньше и меньше.
– А как же ваши навыки? – прищурилась Тансервилл.
– Вот именно, – одобрительно кивнул я, – навыки. Год, в который мы с Джело заканчивали Академию, вошёл в историю, благодаря одному событию. Впоследствии его назвали "Великой охотой".
– Преследования магов? Гонения на волшебников и чародеев?
– Убийство неугодных правящей партии магов и чародеев, – поправил я Селену, – к лояльным волшебникам и союзникам из их числа никто никаких обвинений не предъявлял. Ведь и возглавил "Великую охоту" молодой сенатор Квинто Чино – сам искусный колдун и чернокнижник. С неё и началась его блестящая карьера и восхождение на самые вершины власти. Так вот насчёт убийства. Сами понимаете, преследовать, выслеживать и гнать магов способны многие – от толпы разгневанных обывателей до профессиональных следопытов, типа нашего Спенглера. А вот убить. Когда загнанный в угол волшебник показывает зубы, то есть чудеса магии разрушения и призыва – это страшно. Не у всякого нервы выдержат. Одним словом, убийство мага по плечу очень немногим.
– Но Джело и его приятели блестяще справились с этой ролью? – закончила мою мысль Тансервилл.
– Более чем. Он убедил ли Чино, что лучше всего подходит для подобного дела или сам Квинто вышел на него – науке это неизвестно. История скромно умалчивает о самом начале их взаимовыгодного и плодотворного союза. Но я бы поставил на Джело. Я всё-таки немного разбираюсь в его характере.
– Вы же сами только что говорили – для охотников добыча – всего лишь способ достижения собственных целей. При таком подходе – какая разница кого выслеживать, – обнажила ровные зубы в хитрой улыбке Селена.
– Так что когда вслед за магами настала очередь некоторых сенаторов, на которых у Квинто был зуб, – хладнокровно продолжил я.
– Это вы про старика Пойндекстера?
– С Пойндекстером расправились в последнюю очередь и почти исключительно законными способами. Квинто тогда был уже Примо Сенаторе и мог позволить себе поиграть в правосудие. А вот до этого...
– А что насчёт вас? – невинным тоном поинтересовалась Селена.
– А меня политика никогда не привлекала, во всяком случае в таком разрезе. Нет, почесать языком вместо работы – это святое, впрочем, вам – женщинам, всё равно не понять.
– Ну куда нам. И всё-таки? – прищурила один глаз Тансервилл.
– Я мечтал остаться в Академии преподавать и двигать вперёд науку. И когда мой декан в приватном разговоре накануне выпускных экзаменов посоветовал мне поискать работу поприличней, я понял, что мои мечты и грёзы рассеиваются как дым.
– Но почему? – брови Селены изумлённо взметнулись вверх.
– Потому что он сволочь и подлец, – решительно отрезал я.
– Ну зачем вы так о вашем наставнике? – укоризненно покачала головой Тансервилл.
– Козёл он, а не наставник, сейчас уже старый козёл, – сделал я необходимую поправку.
– То есть на похороны его вы не придёте? – ехидно уточнила Селена.
– Вот ему, а не мой визит на похороны, – сложил я известную фигуру из трёх пальцев, – пускай такие как Джело его в последний путь провожают.
– Но возможно были веские причины, – не унималась Тансервилл.
– Их я вам уже озвучил, – многозначительно произнёс я.
– Ладно, – примирительно выставила руки Селена, – но ведь в том разговоре вы подобного себе не позволяли? – с иронией закончила она.
– Впереди были выпускные экзамены, а я шёл на диплом с отличием, – рассмеялся я, – а диплом с отличием, даже при всей его бесполезности как в моём случае – это великая вещь. Приятно, знаете, в тоскливый, дождливый вечер в самый разгар сезонный депрессии любоваться им и рассуждать вслух: " Я мой долг выполнил в полном объёме. Вот тому прямое и явное доказательство – у меня в руках. А во всём, что произошло, виноваты эти подонки и ослы".
– И как прошли экзамены?
– Замечательно, просто замечательно. Вы же видели мой диплом. Некоторые вопросы не сохранились в моей памяти, но один я помню до сих пор. "Родственные связи среди демонов". А практическим заданием...
– Практическое задание?
– А практическое задание мне досталось следующее. Отбить или увернуться от двух стрел, выпущенных из арбалетов с десяти шагов.
– И как вы справились?
– Легко. Одну стрелку поймал рукой, а вторую схватил зубами налету. Да, всё именно так и было. Что это вы на меня так смотрите? – подозрительно закончил я.
– Нет, нет, я ничего, – поспешила рассеять мои опасения Селена, – я верю. Для того, кто в одиночку расправился с сотней пиратов подобный трюк – плёвое дело. Я даже удивлена, зачем вам понадобился отряд Кассии, чтобы разогнать какую-то полусотню беглых невольников.
– Поймите, Колхаун выполняет просьбу префекта, который не хочет пугать горожан, а главное – самому признать всю серьёзность нависшей опасности, – доверительно произнёс я, – поэтому и внесла в официальный отчёт столь смехотворное число. Её вынудили и фактически приказали. А на самом деле...
– Я слышала, Джело и в Академии преподавал, – вернулась к Уоргрейву Тансервилл.
– Вы удивлены? С такими связями наверху, – пожал я плечами.
– А может, в этом и состоит суровая правда жизни? – задумалась Селена, – Академии нужны наставники, которым благоволят власти. А что принесли бы ей вы? Какой-нибудь инцидент с вырвавшимся на свободу демоном в результате очередного смелого опыта? Разорванные мышцы, раздробленные кости, скандал, одним словом.
– Вот не надо, не надо про неудачные эксперименты, – охладил я её пыл, – не надо. У меня всегда всё под контролем. А то, что Джело преподавал в Академии. Это естественно. Ему нужна свежая кровь для его отряда. Тем более, когда древние мифы неожиданно вновь стали обыденной суетой. Но Джело всегда умел всё обратить в свою пользу. И извлечь выгоду. Если бы вы знали сколько золота ему принесли уничтоженные демоны. Впрочем, считать деньги в чужом кошельке – не самое подходящее занятие для образованного мужчины. А вы, наверное, полагаете, что его преподавательская карьера задела меня за живое? – с насмешкой посмотрел я в изумрудные смеющиеся глаза.
– С чего вы взяли? – не отвела лукавого взора Тансервилл.
– Что меня гложет чёрная зависть, а душу терзает чувство жестокой несправедливости? – продолжал я, – так вот, ничуть. Слишком разные представления у нас о преподавательском и научном долге. И я думаю, что мои вернее. Хотя за нашу науку мне немного обидно, скрывать не стану. Джело, как преподаватель, оказался так себе. Я бы сказал ниже среднего.
– А вы не наговариваете?
– Нисколько. У его учеников недостаточно быстрая реакция, да и тактическое мышление в бою несколько прямолинейно и примитивно. Сказывается отсутствие классической школы.
– Откуда такая безаппеляционность и уверенность? – вскинула бровь Селена.
– Я знаю, – беззлобно усмехнулся я.
– Я, кажется, догадываюсь, как вы это узнали, – очаровательная улыбка тронула губы Тансервилл, – что вы сказали тогда за ужином – личное не только с вашей стороны?
– Что вы ещё хотели услышать о Джело? – спросил я.
– Вообще-то, – снова улыбнулась Селена, – я затеяла наш разговор, чтобы побольше узнать о вас.
– То есть, что произошло после того, как ректор торжественно вручил мне диплом, а я принял его с любезной улыбкой на устах?
– Нашли работу поприличней? – с нескрываемым любопытством спросила Тансервилл.
Ответить я не успел. Громкий стук в дверь нарушил наше уединение.
– Синьорина Тансервилл, можно к вам? – раздался снаружи почтительный женский голос.
– Клиентки, – вздохнула Селена, – работа есть работа. Только не говорите, что нас прервали на самом интересном месте.
– Это не мне решать, – сказал я, – ладно, продолжим нашу беседу в следующий раз. Занимайтесь вашими посетительницами, а я к себе наверх.
Не скажу точно, из-за разговора или нет, но оказавшись в своей комнате, я достал мой диплом в дорогой красной коже и, раскрыв его, некоторое время внимательно изучал все записи в нём. Впервые за несколько лет величественное здание Академии вновь предстало перед моим внутренним взором. Ремия. Я с наслаждением предался мечтам, как варварские риттеры врываются в её стены, аудитории и залы, как выволакивают наружу моего декана и вздёргивают его на ближайшем дереве или столбе. Нехорошо так думать, очень нехорошо, совершенно неблагородно и некрасиво. Но я думал и мысли эти доставили мне несказанное удовольствие. Я ещё несколько мгновений полюбовался на тщательно выведенные изящным почерком письмена. Затем негромко произнёс
– Ну не мерзавцы, а? – и захлопнул диплом.
Глава10. Новые знакомые.
Ночи Леариццо не дарят спокойных и радостных сновидений. Неудивительно, что итогом моих воспоминаний о годах, проведённых в Академии, стал совершенно безумный кошмар. Мне снилось, что я преподаю в Академии и читаю лекцию на тему «Введение в демонологию» в аудитории, которая, как это обычно и бывает во снах, совершенно не похожа на аудитории в реальном мире. Стены её были обиты чёрной тканью, а сама аудитория имела сферическую форму. Её стены, пол и потолок плавно перетекали друг в друга, не позволяя взгляду чётно отделить одно от другого. Никаких углов, граней и рёбер. Моё сознание как бы раздвоилось. Одна её часть прекрасно понимала, что содержание моей лекции не имеет ничего общего ни с самой демонологией, ни с введением в неё, а представляет собой несусветную чушь. Зато вторая ободряюще шептала, что всё в полном порядке и волноваться решительно не о чем. Мои студенты же, пристально изучая меня огромными холодными немигающими глазами, шумно дышали, то раскрывая, то закрывая рты под клювообразной губой, и, слабо шевеля гибкими щупальцами, дружно посылали мне мысленный сигнал: «Профессор, почему вы без брюк»?
Наверное, нет ни одного мужчины, который хотя бы раз в жизни не оказывался бы в своём сне без брюк в общественном месте. Не знаю, чем можно это объяснить, какая именно часть нашего сознания или подсознания отвечает за это безобразие, но от суровой правды не скроешься. В одних снах это вообще не объясняется никак, вы просто неожиданно обнаруживаете себя посреди шумной и многолюдной компании в таком виде, в других вы, как правило, ужасно торопитесь на какую-то встречу и, боясь опоздать, считаете, что прекрасно обойдётесь без брюк и тратить время на их надевание – непозволительная роскошь. В третьих вы твёрдо уверены, что брюки на вас были, вы даже отлично помните их цвет и фасон, но стоило вам на мгновение отвернуться и пожалуйста – ваши брюки испарились словно по волшебству. В моём случае, кажется, имел место третий вариант.
Естественно, что сон этот никакой бодрости мне не принёс. Встал я в препротивнейшем настроении и совершенно разбитый. Селены дома уже не было – она ушла в город по каким-то личным делам. Впрочем, моё одиночество длилось недолго – бежевый дом снова навестил синьор Тэттлер, который так и сгорал от нетерпения поделиться очередной историей услышанной им в "Приюте моряка".
На этот раз речь шла о гигантском кашалоте-альбиносе, якобы потопившем китобойный сейнер чуть ли не со всей его командой. По клятвенным заверениям Тэттлера он сперва разнёс в щепки все спущенные на воду вельботы, в которых находились гарпунщики, а уж потом, разогнавшись как следует, с такой чудовищной силой врезался в китобойное судно, что протаранил его насквозь. Корабль, не выдержав столь варварского обращения с собой, быстро пошёл на дно, что позволило вконец обезумевшему кашалоту гоняться за каждым членом несчастной команды по отдельности, ломая им кости могучим ударом хвоста и перемалывая огромной пастью.
– Из всего экипажа, – вдохновенно вещал Тэттлер, – спасся всего один человек. И знаете благодаря чему? Бьюсь об заклад, вы ни за что не догадаетесь.
– Неужели эта штука настолько сильнее обыкновенного спасательного круга, жилета или куска мачты? – заинтригованно спросил я.
– В этой штуке, как вы выразились, – вся соль истории. Ладно, не буду вас томить, всё равно все ваши попытки отгадать обречены на неудачу. Это, – торжествующе продолжил он, – гроб!
– Для человека? – недоверчиво посмотрел я на Тэттлера.
– Ну а для кого же ещё? – недоумённо воззрился он на меня, – для кошки, собаки или певчей птички нашему герою уж точно не подошёл бы.
И Тэттлер громко расхохотался над своей остротой.
– Как предусмотрительно, – задумчиво произнёс я, – главное, чтобы его не в "Нимфе" изготовили, а то она кисть не даёт.
– Знаете что, – сердито уставился на меня Тэттлер.
– Но в любом случае наш счастливчик получил право крикнуть во всю силу лёгких этому буйному альбиносу: "В гробу я тебя видал"! – продолжил я мои размышления, – надеюсь, он не упустил такой соблазнительной возможности?
– Вот в который раз я убеждаюсь, что общение с синьориной Тансервилл не всегда приводит к благу, – сокрушённо покачал головой Тэттлер, – а я, между прочим, рассказал вам эту историю, чтобы вы, как учёный-демонолог, проконсультировали меня и разрешили наши сомнения.
– Кого вы подразумеваете под нами? – спросил я.
– Мы – это завсегдатаи "Приюта моряка", – пояснил Тэттлер, – и у нас в ходе обсуждения этой захватывающей истории родилась версия, что этот кашалот-альбинос одержим могущественным демоном. Скажите, теоретически такое возможно?
– Теоретически? – придал я лицу серьёзное выражение, – вполне. Я лично встречался с демоном, который вселился в обитателя водных глубин. Правда, он не страдал гигантоманией, поэтому золотая рыбка в моём аквариуме его вполне устроила. Вы бы видели её горящие глаза, когда я подходил к аквариуму, чтобы покормить её. А как она хватала корм, – и я несколько раз быстро сжал мою кисть.
– Опять вы за своё! И всё же вы подтверждаете, что чисто теоретически...
– Если ваша история не лжёт насчёт столь невероятной мстительности и злости кашалота – он у вас и вельботы разбил, и корабль на дно пустил, и за людьми гонялся, чуть ли, не за каждым персонально – то вероятность того, что он одержим демоном очень велика, – высказал я моё компетентное мнение. – В этом случае ваши китобои совершили огромную глупость, что атаковали его без соответствующего специалиста на борту. Охота на кашалота – само по себе рисковое занятие, а если это ещё и демон – тут вообще без малейших шансов.
– Говорят, этот кашалот может объявиться в наших водах, – доверительно сообщил мне Тэттлер.
– Если он будет досаждать славным посетителям "Приюта моряка", я, даю вам слово, лично его загарпуню, – успокоительно похлопал я по плечу Тэттлера.
– Кого вы загарпуните, синьор Ломбард? – раздался заинтересованный голос Тансервилл.
Селена вернулась из города не одна, а в сопровождении двух незнакомых мне мужчин. Первый из них – высокий стройный зеленоглазый брюнет с замысловатой изысканной причёской в одежде явно предпочитал тот же стиль, что и я. Те же чёрные брюки, чёрная рубашка, чёрные туфли. Вот только его тёмно-красная жилетка была несколько иного покроя. Одеяние же второго спутника Тансервилл – плотного широкоплечего крепыша с насмешливыми карими глазами и волевым мужественным подбородком – весьма удачно гармонировало по цвету с его огненно-рыжей шевелюрой.
– Кашалота-альбиноса, что угрожает покою заядлых завсегдатаев "Приюта моряка", – охотно пояснил я, – почтенные синьоры опасаются, что на них всех гробов не хватит.
– Синьор Тэттлер, – укоризненно произнесла Селена, – это уже переходит все границы.
– Белый кашалот? – вступил в разговор рыжий крепыш, – это что-то новенькое. Доводилось мне слышать о белой акуле, которую злобные конкуренты из года в год выпускали возле небольшого курортного городка. В итоге, они перегнули палку, и Святой Януарий сыграл с ними злую шутку. Акула, вместо того чтобы отпугивать отдыхающих, стала местной достопримечательностью, поглазеть на которую съезжались зеваки со всех провинций Империи. Для городка она превратилась в настоящее золотое дно. Теперь там специально сбрасывают с корабля какого-нибудь беднягу-раба, предварительно оцарапав его до крови, чтобы зрители насладились душераздирающим зрелищем. Любители острых ощущений никогда не переведутся.
– Белая акула не потопит китобойный сейнер, синьор, – пожал я плечами, – наши парни на такие мелочи не размениваются. Им подавай по-настоящему крупную рыбу.
– Мало вам Кукуцаполя, – обречённо вздохнула Тансервилл, – кого ещё пустил на дно ваш кашалот?
– Альбинос-кашалот? – вскинул бровь брюнет в красной жилетке, – я слышал по пути сюда одну историю. Будто неподалёку от здешней акватории некоторое время назад произошла схватка между стаей орок и группой кашалотов. Так вот, по словам рассказчика, в ней принимал участие и белый кашалот. Он смертельно ранил самку-орку, а затем у умирающей орки случился выкидыш – она оказалась на последнем сроке беременности. Несчастная умирала несколько часов и всё это время вокруг неё находился её самец. Даже после её смерти он продолжал плавать на месте прошедшей схватки ещё сутки. Звуки, которые он издавал при этом, леденили душу самым отчаянным морякам.
– Говорите возле Леариццо? – переспросил я, – орка-самец?
– Вот именно, – подтвердил брюнет.
– Выходит, я тогда не ошибся, – задумчиво произнёс я, – поздравляю вас, синьор Тэттлер, судя по всему, ваш альбинос и в самом деле существует. И кое-кто решил пересечься с ним ещё разок.
– Хотите сказать, одинокий орка, что плавает неподалёку, поджидает кашалота, чтобы отомстить ему?
– Похоже на то.
– Но кашалот значительно больше орки, – резонно заметил Тэттлер, – какие у последнего шансы свершить свою месть?
– Уверяю вас, синьор Тэттлер, – отмахнулся я,– если они оба – демоны – размер и вес не будут иметь никакого значения.
– Святой Януарий, что же нас ждёт? – потрясённо выдохнул Тэттлер.
– Не волнуйтесь, ничего страшней, чем ожидаемое пришествие варваров, – "успокоил" его я.
– Синьор Тэттлер, – обратилась к своему соседу Селена, – полагаю, вы в достаточной мере напугали моих гостей. Так что я попрошу вас...
– Я напугал? – попробовал выразить протест Тэттлер.
– Синьор Тэттлер, не упустите возможности оказаться в центре внимания. В «Приюте моряка», наверняка ещё не курсе истории, что поведал нам уважаемый синьор, – кивнул я на брюнета, – равно как и насчёт выводов, к которым мы пришли, выслушав её.
– И то верно, – согласился со мной Тэттлер, – до свидания, синьоры. Моё почтение синьорина Тансервилл.
– Наконец-то мы одни, – облегчённо вздохнула Селена, когда за ним закрылась дверь.
– Представите меня вашим знакомым? – с безукоризненной вежливостью спросил я.
– Конечно,– ответила Тансервилл, – ведь именно ради этого я и пригласила синьоров ко мне.
– Даже так, – улыбнулся я, – а вы умеете заинтриговать. И чем я могу быть вам полезен, синьоры?
– Скажем так, синьор Ломбард, – мимолётная усмешка промелькнула на тонких губах брюнета, – мы все сможем оказать друг другу неоценимую услугу. Синьорина Тансервилл поведала нам о целях вашего визита в этот городок, и, какая удача, они пересекаются с нашими.
– Вы намекаете на равноправное партнёрство? – уточнил я.
– Вот именно,– кивнул брюнет.
– Только вот незадача, – усмехнулся я, – мы пока находимся не в равных условиях. И это целиком ваша вина, Селена.
– Прошу прощения, синьор, – рассмеялся рыжеволосый, – и прошу вас простить нашу очаровательную хозяйку. Мы слишком резво перешли к сути нашего визита. Позвольте представиться – охотник за беглыми рабами и лучший стрелок из арбалета от Земли Тексо до Флорезии Ренцо Ринггольд. Мои приятели и знакомые называют меня Ночным Волком. Волком – потому что у меня потрясающий нюх на добычу и потрясающее упорство при преследовании, как и у этого зверя. А Ночной – так моё прозвище звучит более таинственно и романтично. Сейчас работаю на власти Алвезии, поэтому и сопровождаю этого синьора, – кивнул он в сторону брюнета.
– Меня зовут Эрмано Тимотео, – в свою очередь представился брюнет.
– Алвезианский маг? – пристально посмотрел я в его тёмно-зелёные глаза, – магистр?
– А вы умеете разбираться в людях и их талантах, синьор Ломбард, – усмехнулся Эрмано Тимотео.
– Дайте угадаю, вы один из любителей гекатомб? Горячий сторонник чудодейственных свойств магии смерти?
– Суровые времена требуют суровых действий, синьор Ломбард, – невозмутимо ответил маг, – а человеческая энергия – источник невообразимой мощи. Грех игнорировать такой, когда варвары рвут Империю на части. И пока ни один из их риттеров не пересёк границы Алвезии.
– Я рад, что вы хоть что-то можете записать себе в плюс, – беззлобно улыбнулся я, – теперь, когда мы в более-менее равном положении, вернёмся к нашему разговору. Что вы хотели мне предложить, и чем смогу помочь вам я?
– Синьорина Тансервилл сказала, что вы хотите убить Джеральдо Уоргрейва, его парней, а также того, кого они сопровождают и охраняют.
– Ах вот оно что, – понимающе усмехнулся я, – я слышал, что вы не очень и ладите с Примо Сенаторе.
– Это не великий секрет, – раздвинулись в хищной усмешке тонкие губы Эрмано Тимотео, – и раз вы в курсе нашей взаимной неприязни, перейду к самому главному. Мы поможем вам убить всех, кого вы наметили лишить жизни, но при одном условии. Вы позволите нам забрать пару вещиц из тех, что прихватил с собой из Ремии Квинто Чино.
– Пара вещиц – определение весьма расплывчатое, – насмешливо произнёс я.
– Вас что-то смущает? – вскинул бровь алвезианец.
– Хорошо, – примирительно улыбнулся я, – сделаю вид, что понятия не имею ни о Чёрной Книге, ни об Амулете Джиове. Равно как и о том, что Примо Сенаторе решил переправить их в Новые Земли.
– Весьма разумное решение, синьор Ломбард, – вежливость в голосе Эрмано Тимотео очень гармонично слилась со скрытой угрозой, – знания лишь умножают скорбь и печаль.
– Хочу вас просто предупредить, – с лёгкой иронией произнёс я, – как учёный-демонолог. Магия и смерть привлекают демонов также сильно, как запах крови голодного хищника. Считайте это бесплатным советом.
– Полагаете, кроме вас никто не способен укротить этих тварей? – в голосе мага прозвучал завуалированный вызов.
– Как и всякий профессионал, я терпеть не могу любителей и дилетантов, – с сожалением развёл я руками.
– В любом случае это уже наша забота, – примирительно ответил алвезианец, – всё что требуется от вас – тихо и мирно убить ваших врагов и постоять в сторонке. Договорились?
– Как вам угодно, – невозмутимо пожал я плечами, – только не говорите потом, что я вас не предупреждал. Надеюсь, с последствиями лично мне разбираться не придётся.
– Если вас это так тревожит, – саркастически ухмыльнулся маг, – оставьте вашу визитную карточку. Обещаю, если что пойдёт не так, мы обязательно свяжемся именно с вами.
– Обожаю работать с партнёрами, у которых развито чувство юмора,– засмеялся я.
– У меня есть ещё одна просьба, синьор Ломбард, – обратился ко мне Ринггольд,– личного характера. У вас вражда с Белым Волком. А у меня свои счёты с одним из его парней. Он, конечно, попытается встать у вас на пути, но, прошу, оставьте его мне.
– И кто этот тип? – прищурился я.
– Вам он наверняка знаком под прозвищем Сирексо, – осклабился Ринггольд, – но когда он был рабом, у него было другая кличка – Оцелот.
– Дайте угадаю, когда он дал дёру от хозяина, вам заплатили за его поимку, но он успешно обвёл вас вокруг пальца? Сильно подмочил вашу репутацию?
– Мой престиж, скрывать не стану, несколько пострадал, но дело тут не в амбициях и тщеславии. Оцелот при побеге убил несколько моих товарищей. Думаю, самое время поквитаться за их смерть.
– Джело принимает в отряд беглых рабов, которые чувствуют себя там как сыр в масле, в то время как честные свободные граждане Империи еле-еле сводят концы с концами, – оскалился я, – совершенно непростительно. Что же, синьор Ринггольд, вы задумали благородное дело, и я рад, что вы обратились ко мне. Всегда готов помочь восстановить справедливость. Сирексо, правда, давно уже получил вольную, но сути это не меняет, верно?
– Учитывая высоких покровителей Джеральдо, это неудивительно. Я тоже доволен, что вы откликнулись на мою скромную просьбу, – ухмыльнулся Ринггольд.
– И всё же, синьоры, – продолжил я, – несмотря на то, что мы пришли к пониманию, остаётся один вопрос. Видите ли, Эрмано, – обратился я к магу, – я тут недавно рассказывал синьорине Тансервилл с чего начал свою карьеру Уоргрейв. А с тех пор прошло много лет, и его мастерство стало почти совершенным.
– Кому как не нам, синьор Ломбард, знать с чего начал свой путь Джеральдо, – понимающе усмехнулся Эрмано Тимотео, – вот как раз поэтому сюда прислали именно меня. Ну и синьор Ринггольд увязался за мной за компанию.
– Намёк понял, – кивнул я, – но видите ли какая штука, синьор. Я искренне верю в человечество, верю людям, нисколько не сомневаюсь в их честности и порядочности. Но исключительно тем, с кем не иду на дело или, как любят выражаться стрелки-следопыты Земли Тексо, в разведку. А вот в противном случае мою душу сразу же начинает грызть ужасный червь сомнения и настолько сильно, что я даже забываю о жуткой жабе, которая давит меня почти каждый день. Но выход из этой ситуации есть.
– И какой же? – спросил алвезианец.
– В Леариццо из Тампино очень скоро приплывёт один весьма неприятный тип. Приплывёт не один, я почти уверен, что его будет сопровождать солидный отряд отъявленных головорезов. Самое неприятное, он способен помешать нашим планам, синьоры.
– Каким же образом? – поинтересовался Ринггольд.
– Есть сведения, что не просто так он сюда прибудет, – не моргнув глазом соврал я, – а с целью помочь Примо Сенаторе и его спутникам беспрепятственно отплыть в Новые Земли. Квинто даже сейчас может позволить себе оплатить подобную услугу.
– Сведения надёжные? – коротко бросил Эрмано Тимотео.
– Надёжней некуда, – со всей серьёзностью ответил я, – этот источник нас никогда не подводил.
– Что за тип? – задал вопрос Ринггольд.
– Некий Редвид.
– Редвид Фероче? Король преступного мира Тампино и всего севера Флорезии, – присвистнул Ринггольд, – я слышал о нём. Превосходный фехтовальщик и неплохой стратег, в смысле, котелок у него варит, будь здоров. Хотя, говорят, с прибабахами мужик, иногда такое учудит, что даже у видавших виды глаза на лоб лезут. Предупреждаю вас, синьоры, он сюда не простых головорезов привезёт. На него работают и бывшие легионеры, и маги, и даже ваши коллеги, синьор Ломбард.
– Синьор Ринггольд, тут вы не правы, – покачал головой я, – тех, кого вы называете моими коллегами, я таковыми не считаю. Но я вижу вы много знаете о нашем скором визитёре. Откуда, если не секрет?
– Не подумайте ничего дурного, синьор Ломбард. Я с ним не работал. Я чту закон и от таких типов всегда держусь подальше. Но у него серьёзные связи на рынке рабов в Тампино, поговаривают, он даже в доле, так что местные ребята кое о чём со мной поделились насчёт его скромной персоны. Некоторое время назад он подмял под себя всю наркоторговлю на севере Флорезии, вышел на рынок с новым зельем, благодаря которому слава о Тампино разнеслась по всей Империи. Потом, правда, что-то у него не срослось, в общем мутная история, но песенку "Демон прибыл во Флорезию" на улицах Тампино распевают до сих пор.
– Что за песня? – с интересом спросил я.
– Я не поэт, рифмы запоминаю плохо. Но смысл её таков. Дескать демон прибывает во Флорезию, узнав что здесь можно приобрести самый лучший порошок на свете. Он подваливает к местному торчку и забивает с ним пари – послушай, приятель, давай поспорим на твоё тело и душу, что мой порошок лучше твоего. А торчок ему отвечает: чувак, меня зовут Джованни, и вот что я тебе скажу – лучше нашей дури ты не найдёшь нигде. Давай, попробуем сперва твой. Демон достаёт свою белую как снег "Золотую коку" высшего сорта, тройной очистки, насыпает пару дорожек, и они вдвоём вдыхают её в обе ноздри. Тут надо сделать пару-тройку очень глубоких вдохов через нос и хорошенько прочихаться. Чувак, говорит ему Джованни, твоя дурь и в самом деле – ништяк, но вот мы сейчас попробуем нашего кустаря и самосада, и ты поймёшь, что такое настоящий улёт. И он угощает демона – "Тётка влезла на забор", "Пёс за задницу куснул", "Цыпа клюнула в яйцо" – местные ещё те оригиналы. Понятное дело, мозг вытекает через уши, глаза вылезают из орбит, в общем, демон понимает, что пари он продул. И местный торчок говорит ему напоследок: чувак, будет ещё классная дурь – подваливай, но учти – наша всё равно будет круче.
– Я хочу услышать это в стихах и под музыку, – решительно заявил я, – нет, наркоторговля и наркозависимость – это ужасно, просто ужасно. Сломанные жизни, разрушенные семьи, море страдания и слёз. Но, дайте-ка я попробую: "Демон приехал в Тампино. Он искал первосортную дурь...".
– Синьор Ломбард, – очень вежливым голосом охладила мой творческий пыл Тансервилл, – давайте вернёмся к прибытию Редвида в Леариццо.
