Текст книги "История Франции т.1"

Автор книги: Альберт Манфред

Соавторы: Сергей Сказкин,С. Павлова,В. Загладин,В. Далин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

Конец столетней войны

Разгул политической анархии во Франции сулил англичанам легкую победу. Как только на английском троне укрепилась династия Ланкастеров, в 1415 г. англичане снова вторглись во Францию. Генрих V высадился с войском в устье Сены и направился через Пикардию к Кале. При Азенкуре (к югу от Кале) рыцарская армия арманьяков (герцог Бургундский собирался действовать совместно с англичанами) была разбита, и снова многие французские феодалы, в том числе герцог Орлеанский, были убиты или взяты в плен. Затем англичане захватили Нормандию и Мэн. Опять, как и в 1356 г., Франция осталась без армии и без денег на войну. Наступили тяжелейшие годы в ее истории, так как междоусобица не только страшно разорила страну, но и привела к ее распаду. Герцог Бургундский стал независимым государем как в своем герцогстве, так и почти во всех восточных землях Франции[122]122
  О Бургундском герцогстве см.: R. Vaughan. Philip the Bold. The Formation of the Burgundian State. Cambridge (Mass.), 1962; idem. John the Fearless. The growth of Burgundian Power. N. Y.t 1966; idem. Philip the Good. London, 1970/


[Закрыть]. Кроме того, он владел богатейшими в ту пору областями Западной Европы – Нидерландами. Фактически он превратился в совершенно независимого государя и, стремясь сохранить это положение, вступил в союз с англичанами, что было настоящей государственной изменой. Для населения Франции, сперва на севере, а потом и повсюду, бургундцы скоро стали такими же врагами, как и англичане.

После своих военных успехов англичане навязали Франции позорные условия мира (договор в Труа в 1420 г.). Она утратила национальную независимость и стала частью объединенного Англо-Французского королевства. При жизни Карла VI правителем Франции стал Генрих V, затем престол должен был перейти к сыну английского короля и французской принцессы, будущему Генриху VI. Дофин Карл (будущий Карл VII) был отстранен от наследования. Но смерть настигла Генриха V в 1422 г. в полном расцвете сил; спустя несколько месяцев умер и Карл VI. Невзирая на условия договора, Карл VII провозгласил себя королем Франции (1422–1461). Англичане и герцог Бургундский признали королем Англии и Франции десятимесячного Генриха VI, за которого стал править его дядя, английский герцог Бэдфорд.

Север Франции был оккупирован англичанами; на востоке их владения плотно смыкались с владениями герцога Бургундского. Герцог Бретонский тоже был союзником англичан. Территория Карла VII была сведена к провинциям, расположенным в центре страны, на юге (Лангедок) и на юго-востоке (Дофинэ). Королю принадлежала также провинция Пуату на Бискайском побережье, зажатая между Бретанью и английскими владениями вокруг Бордо. По размеру королевские земли были значительны, не уступая территории, занятой самими англичанами (т. е. без бургундцев). Там было много богатых городов, оказывавших в войне неоценимую помощь деньгами и людьми. Но в целом территория короля была менее компактна, слабее населена, менее плодородна (за вычетом нескольких областей) и хуже связана путями сообщения, чем владения его врагов. Из трех главных в ту пору властителей французской земли Карл VII был самым слабым еще и потому, что ресурсы для борьбы с врагами он был вынужден черпать только из своих земель, в то время как к услугам англичан были еще и ресурсы самой Англии. Герцог Бургундский также располагал богатыми областями и городами за пределами Франции. Но в такой длительной войне, когда на карту было поставлено существование Франции как независимого национального государства, действовали и другие факторы, сыгравшие немалую роль в освобождении страны.

Одним из них была политика англичан на завоеванных землях. Генрих V сразу же принялся раздавать французские фьефы английским рыцарям и баронам, а некоторые порты в Нормандии заселил только англичанами. В результате для потерявших свои владения французов было только одно средство вернуться в родные пределы – борьба до победы.

Еще более важным фактором стало народное сопротивление, вызванное чрезвычайно тяжелым положением населения оккупированной территории. Новые сеньоры неукоснительно взимали все феодальные поборы, новые власти взыскивали контрибуции и налоги, военные действия до крайности разорили сельское хозяйство. Малейшее неповиновение англичане карали самым свирепым образом.

Партизанская война началась чуть ли не сразу после вторжения и разгоралась все больше и больше. Она была очень эффективна по следующей причине. Английская стратегия завоевания заключалась в продвижении с опорой на линию частых пограничных крепостей, которая постепенно отодвигалась все дальше к югу. Однако из-за действий партизан гарнизоны приходилось держать и в тех крепостях, которые оказывались удаленными от линии фронта. В итоге все владения англичан были усеяны крепостями с гарнизонами, что требовало значительного рассредоточения их военных сил.

Особенный размах партизанское движение приобрело после смерти Генриха V в 1422 г., когда Бэдфорд перестал получать помощь из Англии и принялся нещадно грабить оккупированные области. Французское население ответило отчаянной борьбой. Неуловимые партизанские отряды, находившие у крестьян помощь и поддержку, хотя это грозило жестокими казнями, подрывали владычество англичан. Те уже не рисковали передвигаться иначе как многочисленными и вооруженными до зубов отрядами, порой они даже не осмеливались покидать свои крепости. Многие из занятых городов находились в тайных сношениях с Карлом VII. В Париже и в Руане были раскрыты заговоры против англичан, их власть подтачивалась и на окраинах, и в крупнейших городах. Налоги поступали плохо, гарнизоны крепостей превратились в отряды карателей. Плану Бэдфорда – прочно обосноваться в Нормандии и в прилегающих областях – грозил провал. Из захваченной территории ему не удавалось извлечь средства, достаточные даже для успешной борьбы с партизанами. Выход можно было найти лишь в дальнейшем победоносном продвижении, в захвате новых, еще не столь разоренных областей. С этой целью и было задумано взятие Орлеана. Он непосредственно примыкал к английской территории, и многие города по Луаре уже были заняты англичанами. Поэтому его можно было быстро окружить и взять, если не штурмом, то измором. В начале октября 1428 г. небольшая армия, состоявшая из прибывших наконец из Англии отрядов и сил, собранных по нормандским гарнизонам, прибыла под Орлеан и начала возводить вокруг него осадные укрепления.

Весть об этом ужаснула всех французов. Орлеан был первоклассной по тем временам крепостью и большим городом – овладеть им было нелегко. Но, взяв его и перейдя Луару, англичане не встретили бы на своем дальнейшем пути сильно укрепленных городов. В случае же, если бы с юго-запада к ним навстречу двинулись английские силы из Бордо, то королевские войска, зажатые с двух сторон, оказались бы в трудном положении. К тому же они вообще не могли быть многочисленны: в недавней битве при Вернейле (в августе 1424 г.) пятнадцатитысячная французская армия понесла не менее тяжкое поражение, чем за девять лет до того при Азенкуре. Орлеану надо было немедленно оказать помощь. В это крайне опасное для Франции время крестьянская девушка Жанна д'Арк сумела возглавить борьбу народа с иноземными захватчиками и добиться решительного перелома в войне[123]123
  Исследовательская и популярная литература о Жанне д'Арк огромна, но новых исследовательских работ пока нет. К 550-летию со дня рождения Жанны д'Арк появились отличные новые публикации основных источников – процессов осуждения и реабилитации: «Proces de condamnation de Jeanne d'Arc», Paris, 1959; «La rehabilitation de Jeanne la Pucelle». Paris, 1961. См. также: А. Д. Люблинская. Жанна д'Арк. – «Средние века», т. 22, 1962.


[Закрыть].

Жанна д'Арк родилась в 1412 г. в местечке Домреми на самой границе Франции с Лотарингией. К 1428 г. война докатилась и до этой окраины. Как и все французские патриоты, Жанна тяжело страдала, видя бедствия, обрушившиеся на родину. Постепенно в ней зрело убеждение, что она должна отправиться к Карлу VII и стать во главе армии, чтобы изгнать англичан из Франции. Весть о начавшейся осаде Орлеана заставила ее решиться на этот шаг. Она явилась в ближайший городок Вокулёр, сумела добиться помощи от жителей и коменданта замка. Через занятые англичанами и бургундцами области она добралась до Шинона, к Карлу VII. Народ везде уже знал о ней и ее обещаниях и верил в нее. Ее поставили во главе армии, окружив лучшими и испытанными военачальниками. Они также поверили в нее, видя ее удивительные успехи и наблюдая энтузиазм, который отважная и великодушная девушка зажигала в сердцах воинов. Жанна быстро усвоила несложную тактику того времени, а ее большой природный ум и острая наблюдательность помогали ей ориентироваться в обстановке. Кроме того, она всегда была впереди всех в самых опасных местах, а за ней бросались туда же и воины.

Король Карл VII и три сословия: наверху – духовенство во главе с папой, в центре – дворянство во главе с королем, внизу – горожане и крестьяне. Миниатюра середины XV в.

В конце апреля Жанна прибыла с армией в Орлеан. Английская армия была недостаточно велика, чтобы окружить город плотным кольцом, и укрепления под городом отстояли довольно далеко друг от друга. За четыре дня эти форты были поодиночке взяты французами, и 8 мая – день этот и теперь празднуется в Орлеане – англичане ушли. Победа под Орлеаном имела огромное значение. Это была первая большая победа после многих поражений и долгих лет национального унижения. По всей стране прокатилась слава о Жанне.

После взятия крепостей на Луаре, Жанна отправилась с Карлом VII в Реймс, где состоялась торжественная коронация. Это был факт огромного морально-политического значения: у французов был теперь свой законный государь, воплощавший национальный суверенитет не только в глазах народа, но и во мнении государей и населения других стран Европы.

Слава Жанны возросла необычайно. Народ, города, армия видели в ней не только спасительницу родины, но и руководителя. Ее мнения спрашивали по самым различным поводам. Ее необыкновенная популярность отодвигала в тень не только советников короля, но и его самого. Поэтому Карл VII и его ближайшее окружение стали проявлять к Жанне все больше недоверия.

В мае 1430 г. в стычке под Компьенем, куда Жанна явилась, чтобы выручить осажденный бургундцами город, она была захвачена в плен. Герцог Бургундский продал англичанам свою пленницу за 10 тыс. золотых, и в конце 1430 г. Жанну перевезли в Руан. Инквизиционный суд, в котором судьями были французы – ставленники англичан, обвинил ее в ереси и колдовстве. Покинутая всеми Жанна мужественно защищалась, пыталась бежать. Англичанам нужно было во что бы то ни стало осудить ее как колдунью – тогда коронация Карла VII потеряла бы свое значение; 30 мая 1431 г. Жанна погибла на костре[124]124
  В 1455–1456 гг. после окончательного изгнания англичан Карл VII приказал пересмотреть судебный процесс 1431 г. Жанна была признана невиновной в колдовстве.


[Закрыть].

Но дело, начатое ею, не погибло. Французская армия одерживала одну победу за другой, и герцог Бургундский перешел на сторону сильнейшего: в 1435 г. он заключил союз с Карлом VII.

Была создана постоянная оплачиваемая армия и реформирована налоговая система: вместо временных субсидий были введены постоянные прямые и косвенные налоги. Вскоре англичане потеряли Париж, Руан, Нормандию, Бордо – и на этот раз навсегда (лишь Кале остался в их руках вплоть до 1558 г.). В 1453 г. кончилась война, стоившая французскому народу неисчислимых жертв, но именно народу принадлежала главная роль в изгнании англичан.

Война была для Франции тяжелейшим бедствием. Она нанесла тяжелый урон экономике страны. Немало деревень исчезло, многие пахотные земли запустели. В городах уменьшилось число ремесленников, сократилась местная и дальняя торговля, таяли купеческие капиталы. Сильно поредевшее население бежало из разоренных областей, ища пристанища в незатронутых войной местах и даже за границей (во Фландрии, Лотарингии). Особенно пострадали северо-восточные провинции; долго еще они разительно отличались от соседней богатой Фландрии и лишь через 20–30 лет снова достигли уровня, на котором находились в начале XIV В.

Возрождение Франции

По мере освобождения занятой англичанами территории уже к концу 30-х и в 40-х годах началось возрождение Франции. После окончания войны для сельского хозяйства и ремесла создались почти нормальные условия. Однако запустение многих жизненно важных районов на севере было настолько значительным, что правительство было вынуждено принять срочные меры. В 1451 г. король освободил на восемь лет от уплаты налогов тех крестьян, которые вернутся на свое прежнее местожительство, сеньоры, чьи земли запустели и почти не приносили дохода, звали к себе крестьян, предоставляя им землю в наследственное держание за низкий и неизменный ценз или за ¹/_б-¹/₁₂ урожая, причем держателям предоставлялось право распоряжения землей. Но как только жизнь наладилась, сеньоры и правительство перешли в наступление на крестьян. За сеньорами было закреплено право собственности на запустевшие земли. Они воспользовались этим, чтобы захватить в полную собственность часть общинных угодий, принадлежавших сельским коммунам. Они пытались возобновить отмершие баналитеты, повысить ценз и другие поборы. Крестьяне вели с сеньорами упорную борьбу. Сельские коммуны, очень окрепшие во время войны, когда деревни были зачастую брошены на произвол судьбы и крестьянам приходилось прибегать к вооруженной самозащите, оказались действенной силой. Их выборные ведали теперь также и раскладкой и сбором налогов. Сплоченность крестьян в коммунах помогла противостоять попыткам сеньоров увеличить феодальный гнет; ценз остался неизменным, а прочие поборы повысились лишь в незначительной мере.

Однако начавшееся с 40-х годов укрепление центральной власти принесло крестьянам новые тяготы. За 22 года правления короля Людовика XI (1461–1483) одна королевская талья, уплачивавшаяся преимущественно крестьянами, повысилась более чем в три раза. Налоги разоряли малоимущие слои деревни и тяжело ложились на крестьянство в целом. Лишь к концу XV в. благодаря росту посевных площадей и трудолюбию крестьянства к Франции вернулось известное изобилие. В урожайные годы зерно вывозилось в Англию, Нидерланды, Испанию, непрерывно рос экспорт высококачественных вин. По-прежнему все это означало рост продуктивности именно крестьянского хозяйства, ибо феодалы теперь почти полностью превратились в земельных рантье.

Ремесло возродилось быстрее; к тому же Людовик XI, стремясь к развитию экономики страны, покровительствовал городскому ремеслу и городам, особенно поощряя такие отрасли, как шелкоткачество, металлургию и металлообработку, книгопечатание, производство стали, изготовление легких шерстяных тканей (более дешевых, чем сукно, и оттеснявших его на второй план) и т. д., предоставляя различные льготы и привилегии, выписывая специалистов из Германии и Италии. Он приложил много усилий для того, чтобы укрепить цеховую систему, но исключительно из фискальных соображений, ибо звание мастера покупалось у короля. В этих целях он распространил ее и на многие южные города, где до того господствовало свободное ремесло. В его экономической политике[125]125
  Экономическая политика Людовика XI исследована в интересной и обширной монографии Р. Гандильона (R. Candilhon. Politique economique de Louis XI Paris, 1941). Ценна по своему материалу и старая книга А. Сэ (H. See. Louis XI et les villes. Paris, 1891); см. также: В. H. Шошин. Налоговая политика королевской власти в отношении городов Франции в 60-70-х годах XV в. – «Очерки социально-экономической и политической истории Англии и Франции в ХIII–XVII вв.». М., 1960; Л. П. Горбачева. К вопросу о развитии внутренней торговли и экономических связей во Франции во второй половине XV в. – «Средние века», т. XVI, 1959.


[Закрыть], особенно в области таможенных тарифов, уже проступали черты будущего меркантилизма, но в основном она была направлена на то, чтобы страна не тратила денег на импорт ценных изделий, а производила их сама, что сокращало вывоз за границу драгоценных металлов, особенно золота.

Вторая половина XV в. была для Франции периодом расцвета ярмарок – общефранцузских, провинциальных, местных, – игравших большую роль в развитии общенационального рынка. Обеспечивая постоянные торговые связи между отдельными частями страны, ярмарки способствовали развитию хозяйственной специализации провинций. Крупная оптовая торговля велась на лионских и нормандских (в Руане и Кане) ярмарках; затем товары перепродавались на ярмарках местного значения. Очень выросло значение Лиона как крупнейшего торгового центра, связывавшего северные области с южными, и средоточия итальянских и немецких банкиров, ссужавших деньги французским королям[126]126
  См. очень интересную работу Р. Феду (R. Fedou. Les hommes de loi lyonnais a la fin du moyen age. Paris, 1964), посвященную, несмотря на заглавие, всему городскому строю Лиона.


[Закрыть]. Наряду с иностранными банкирами начали действовать и французы; стала налаживаться система кредитования государства. Еще при Карле VII крупные займы предоставлял правительству богатейший купец Жак Кёр, наживший огромное состояние на торговле с Левантом, эксплуатации рудников и откупе налогов.

Улица в XV в. Миниатюра

Людовик XI сохранил торговые привилегии и полное самоуправление важнейших портов Атлантического побережья – Бордо и Ларошели. Расцвела морская торговля, в которой главным образом и складывались крупные купеческие капиталы. Французские купцы и мастера крупнейших цехов сильно разбогатели.

После полувека феодальной усобицы возобновился процесс укрепления королевской власти, служившей в ту пору оплотом национального единства и государственного суверенитета. Но принцы королевского дома, крупные сеньоры южных областей и особенно герцоги Бретонский и Бургундский, которые были полными государями в своих владениях, пытались этому противодействовать. В 1465 г. они образовали «Лигу общественного блага» и первыми открыли военные действия, провозгласив демагогическое требование уничтожения налогов; они надеялись использовать недовольство городов и крестьянства усилением налогового гнета. Главой Лиги был герцог Бургундский Карл Смелый, чьи владения еще больше возросли за счет северных нидерландских провинций и областей по Рейну. Теперь так называемое Бургундское государство охватывало кольцом весь северо-восток Франции почти до Лиона и включало чисто французские области: герцогство Бургундское, Нивернэ, Пикардию.

Лигу поддерживала часть зависимого от ее членов среднего и мелкого дворянства, а также городские власти некоторых городов, находившихся на территории принцев. Большую роль во время междоусобицы сыграл Париж[127]127
  С. М. Маневич. Париж во время Лиги общественного блага. – «Уч. зап. Карело-Финского ун-та», т. II, вып. 1. Петрозаводск, 1947.


[Закрыть]. Когда войска Лиги подошли к столице, то основная масса парижан оказалась на стороне короля и не допустила вступления принцев в город. Однако значительная часть столичного духовенства, чиновничества и купечества колебалась и прислушивалась к обещаниям Лиги вернуть им в полном объеме муниципальные права, незадолго до того отобранные королем. Эта позиция верхов Парижа ослабила Людовика XI и заставила его подписать в конце 1465 г. тяжелые условия мира, предоставившие членам Лиги самостоятельность в их владениях. Но вместе с тем король получил передышку в борьбе и воспользовался ею для укрепления союза с городами и разъединения своих врагов. Это позволило ему привести к покорности крупных сеньоров.

Теперь главная политическая задача заключалась в подчинение Карла Смелого. Она оказалась очень трудной и потребовала больших расходов и дальновидной дипломатии, в которой Людовик XI был очень искусен. Наличие «Бургундского государства» препятствовало завершению территориального, экономического и культурного объединения Франции в национальное государство. Потерпев неудачу в военных действиях против Карла Смелого, Людовик XI перешел к политике активной поддержки его врагов – лотарингцев, швейцарцев, фландрских городов, что ему полностью удалось. Смерть герцога в 1477 г. в битве с швейцарцами и лотарингцами при Нанси позволила Людовику XI воссоединить с Францией Пикардию, Нивернэ и герцогство Бургундское. Графство Бургундское (Франш-Контэ) и Нидерланды остались у дочери Карла Смелого Марии, вышедшей замуж за Максимилиана Габсбурга, сына германского императора (эти владения послужили в XVI в. основой для формирования империи Карла V Габсбурга, а борьба за них явилась одной из причин войн Франции с Габсбургами).

В 1481 г. к Франции был присоединен Прованс с крупнейшим средиземноморским портом Марселем, уже давно игравшим большую роль в торговле французских купцов с Левантом, Италией, Испанией и северным побережьем Африки. В итоге к концу правления Людовика XI территориальное объединение страны в национальное государство с крепкой центральной властью было в основном завершено, но необходимо отметить что южные и восточные области выговорили себе при присоединении значительные привилегии политического и налогового характера. Поэтому до настоящего административного, судебного и финансового единообразия было еще далеко.

Для успешного развития культуры в XIV – первой половине XV в. не создалось благоприятных условии: воина нарушила нормальную деятельность школ и университетов, в городах не было спокойствия. Однако культурная жизнь возрождалась, как только наступали более или менее длительные перерывы в военных действиях. В последние годы правления Карла V появилось немало переводов латинских античных авторов на французский язык, во Францию начали проникать произведения итальянских гуманистов. Король собрал превосходную библиотеку[128]128
  Она составляет основу собрания рукописей Национальной библиотеки в Париже. См. F. Avril. La librairie de Charle V. Paris, 1968.


[Закрыть], ему подражали знать и богатые горожане.

Обострение классовой борьбы и тяжелая война с Англией выразительно сказались на содержании исторических произведений. Расширился круг их авторов: большинство хроник были в ту пору написаны не в монастырях или епископских дворцах, а горожанами и мелкими рыцарями. Стал более свободным характер изложения; хронисты писали обо всем, что привлекало их внимание, и шире давали волю проявлению симпатий и антипатий; поэтому в их трудах отчетливо выражены интересы отдельных социальных слоев[129]129
  См.: H. H. Мелик-Гайказова. Французские хронисты XIV в. как историки своего времени. М., 1970.


[Закрыть]. Все хроники, мемуары, дневники и т. п написаны на французском языке, а те хроники, что писались еще по-латыни, были в большинстве случаев переведены. Число дошедших до нас списков хроник XIV–XV вв. очень велико – их усердно читали и переписывали, и это свидетельствует о возросшем интересе французов к истории своей страны. Наиболее важные исторические произведения XIV в. принадлежат Фруассару, Жану де Венет и канцлеру Пьеру д'Оржемон; в конце XV в. появились знаменитые мемуары Филиппа Коммина.

Фруассара называют «певцом рыцарства» – и. действительно, в его многотомной хронике французское дворянство изображено необыкновенно живо и красочно. Он подробно описал военные действия, ездил осматривать поля сражений, расспрашивал полководцев и рядовых рыцарей. К восставшим крестьянам и горожанам он питал ярую ненависть, и его описание Жакерии насквозь фальсифицировано. Зато в хронике Жана де Венет имеются замечательные сведения о тяжелых бедствиях народа (к которому автор относился с искренним сочувствием), о Жакерии и о последовавших за ней жестоких репрессиях. Труд д'Оржемона охватывает 50-80-е годы XIV в. и содержит наиболее полную сводку событий этого бурного периода, составленную с политических и идеологических позиций королевской власти. Мемуары Коммина начинают новую эпоху во французской историографии. Этот труд долгое время считался непревзойденным по четкости мысли и превосходному языку. Он был переведен на многие европейские языки и служил своего рода руководством для государей и политических деятелей, черпавших из него уроки политической мудрости и поведения. Многие суждения Коммина о причинах тех или иных событий, о роли, мотивах и интересах государственных людей его времени и т. д. подтверждаются историками в наши дни.

Среди десятков поэтов XIV–XV вв. крупнейшие – принц Карл Орлеанский и бродяга Вийон, два социальных полюса, олицетворяющих собой два важнейших направления – дворянское и народное – во французской литературе. Эти направления сложились задолго до XIV–XV вв. и получили свое наиболее яркое воплощение в XVI в.

Война нанесла большой ущерб памятникам архитектуры, многие соборы, церкви, дворцы были повреждены или разрушены. Их восстановление не привело к полной реконструкции былого облика: развилась так называемая пламенеющая готика – особый стиль архитектуры, скульптуры и витражей. При сохранении прежних принципов строительства, в этих зданиях особенно виртуозно оформлены своды, а башни, порталы и розы украшены необыкновенно пышно и изысканно. В таком же стиле стали строить дворцы в городах (например, дом Жака Кёра в Бурже), а загородные замки постепенно превращались из крепостей в летние резиденции.

Расцвет французского искусства во второй половине XV в. дает основание говорить об этом периоде как о раннем французском Возрождении. Станковые картины, главным образом портреты, рисунки, миниатюры рукописей свидетельствуют о крупных достижениях в воспроизведении реального мира, в области перспективы, колорита, света и пространства. Знаменитые мастера – Фуке, Мармион, король Ренэ Анжуйский и многие другие – создали в ту пору подлинные шедевры французской национальной живописи. Французскую скульптуру конца XV в. можно поставить в ряд с лучшими образцами тогдашнего итальянского искусства. Расшифрованные недавно нотные записи познакомили с прекрасной музыкой – хоралами, песнями и т. д.

К концу XV в. во Франции было 15 университетов; вместе с Парижским славились университеты в Орлеане (юридический факультет) и в Монпелье с его знаменитым медицинским факультетом. Труды университетских профессоров по математике, астрономии, физике и медицине стали в наши дни предметом тщательного изучения, и специалисты отмечают накопление знаний и подъем рационалистической мысли.

Рост школ и университетов, огромное число дошедших до нас рукописных книг XV в., а после 1470 г. – и печатных, свидетельствуют как о расширении слоя образованных людей, так и о значительном распространении грамотности, в первую очередь среди городского населения. Но школы были также и в деревнях; хотя с несравненно более узким кругом образования, они все же давали части крестьянства начатки грамоты.

* * *

На рубеже XVI в. во Франции началось зарождение капиталистического уклада. Каковы же основные итоги предшествовавшего шестисотлетнего развития?

Производительные силы достигли своего максимального в условиях феодализма предела. Были освоены все земельные площади, пригодные для земледелия и скотоводства, страна покрылась густой сетью городов. Сельское хозяйство и ремесло в общем удовлетворяли нужды многомиллионного населения (Франция была тогда самой населенной страной Западной Европы); ввозились лишь восточные пряности и отчасти шелка. Вино, зерно и другие продукты питания экспортировались. Благодаря торговым связям были заложены основы внутреннего рынка.

Производственные феодальные отношения исчерпали свои прогрессивные возможности и вступили в первую фазу разложения. В деревне решительно преобладало мелкое хозяйство лично свободных крестьян, плативших денежную ренту. В некоторых цехах подмастерья превращались фактически в наемных рабочих, многие купцы и мастера ведущих отраслей ремесла обладали большими по тому времени капиталами.

Как в экономической, так и в политической сферах господствующий класс понес к концу XV в. значительный ущерб, однако феодализм пустил во Франции столь глубокие корни, что для полного его изживания и разрушения понадобилось еще три столетия. Большие потери понесла к концу XV в. феодальная знать. Le политические прерогативы в значительной степени перешли к усилившейся королевской власти – абсолютизм был не за горами.

В XVI век Франция вступила как самое крупное из централизованных государств Западной Европы, обладавшее богатой и разнообразной духовной культурой, носившей ярко выраженные национальные черты.