Текст книги "Амстердамский крушитель"

Автор книги: Альберт Корнелис Баантьер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

11

Два крепких санитара из городского морга положили тело Исаака Бюилдайка в полиэтиленовый мешок и ремнями прикрепили его к носилкам. Они подняли носилки и ушли, слегка покачиваясь.

Декок смотрел, как они удаляются, и испытывал угрызения совести. Странно, но это было приятно. Наблюдая, как Исаак покидает дом навсегда, он ощутил жалость и сочувствие, которых не было, когда он впервые увидел труп этого невезучего человека. Внезапно эта смерть задела его очень глубоко. Она перестала быть просто еще одним убийством.

Фледдер пошел с санитарами, открывая и закрывая за ними двери. Никого из родственников не было видно. Они собрались в унылой гостиной.

Брам Веелен, фотограф, уже отбыл. Его отозвали в Амстердам, где ждали другие дела. Задержался только любимый эксперт по отпечаткам пальцев Декока – Крюгер. Техническая бригада из двадцать третьего участка так и не появилась. Это позволило инспектору настаивать, чтобы управление в Амстердаме обеспечило его привычной оперативной группой. Работать с людьми, которых он знал и уважал, было значительно легче. Он наблюдал, как Крюгер, собравшийся уходить, складывает свои инструменты.

– В такой ситуации, – заметил он печально, – никогда ничего не найдешь. Смазанные пятна и отпечатки жильцов дома. – Он кивком показал на опустевшее кресло: – Я возьму его отпечатки в морге.

– Хочешь убедиться, что он тот, за кого себя выдает? – спросил Декок. – Но не думаю, чтобы его отпечатки нашлись в картотеке. Он был, как бы это выразиться… более или менее приличным человеком.

– Все мы более или менее приличные граждане, – сказал Крюгер, – но убедиться не помешает.

Декок кивнул, его мысли были уже далеко. Вернулся Фледдер и спросил у Крюгера:

– Вы готовы сделать слепки следов?

– Да, все необходимое у меня в машине. Вы что-то нашли?

Фледдер повернулся к Декоку:

– Поскольку Брам торопился, я сам огляделся вокруг. На краю дорожки в саду есть четкие следы. – Он показал на окно: – Они ведут от этого окна к другому, в нескольких комнатах отсюда.

– И чья это комната?

– Изольды.

Декок задумчиво потер подбородок. По лицу пробежала улыбка.

– В этом случае Пенни и в самом деле могла видеть дядю Исаака в саду прошлой ночью. – Он поднял голову. – Куда-нибудь еще эти следы ведут?

Фледдер отрицательно покачал головой:

– Он кончаются у окна в комнату старухи. Там они несколько смазаны, и вмятины от носков глубже, чем от пяток, как будто кто-то вставал на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь.

– Прекрасно, – отозвался Декок. – Что-нибудь еще?

– Я по этим следам пришел сюда.

– Они привели тебя к этой комнате?

– Вот именно. Я нашел землю с цветочных клумб на кафеле у балконных дверей. Вот этих… – Фледдер показал на двери.

– А палку не находил?

Фледдер пожал плечами:

– Вокруг дома полно кустов. Может быть, она где-то там. Я ведь только на следы смотрел. Бригада экспертов могла бы поискать, если бы появилась.

– Следы взлома есть?

Фледдер решительно покачал головой:

– Я не заметил. Все окна в доме, даже на верхнем этаже, в порядке. И запоры вполне надежные – болты, задвижки, даже цепочки есть. – Он взглянул на Декока и виновато улыбнулся. – Игорь никак не мог проникнуть внутрь, – медленно сказал он.

Декок все продолжал смотреть куда-то в пространство:

– Если… если только кто-нибудь не впустил его в дом.

Они все собрались в унылой гостиной с видом на луга. Изольда Бюилдайк, прямая и неподвижная, сидела на своем резном «троне» в центре комнаты. Ее племянник Иво стоял справа, подобно советнику при своем монархе. Его пухлая рука лежала на выступе спинки кресла.

Декок медленно, спокойно подошел ближе.

Как и накануне, Ирмгард сидела на широкой скамье слева. Дети стояли за ее спиной. Все точно так же, как вчера, только Исаака не было. Декок взглянул на Пенни. На девочке было то же самое красное бархатное платье. Она ему подмигнула.

Декок не обратил на подмигивание внимания, даже сделал вид, что ничего не заметил. Он остановился перед «троном» Изольды и склонил голову.

– Я должен выразить свои соболезнования по поводу внезапной кончины вашего племянника Исаака, – сказал он официально. – Наверняка для вас это тяжелейший удар, тем более почти сразу после убийства вашего верного садовника.

Миссис Бюилдайк неодобрительно сжала губы.

– Садовник был слугой, – резко заявила она, – он из низших слоев общества. Исаак же был глубокоуважаемым членом моей семьи.

Декок кивнул сам себе, как будто только что подтвердил какую-то мысль:

– Для меня эта разница не имеет значения. И уверяю вас, ни один судья не оценит жизнь одного человека выше жизни другого, когда я найду убийцу и передам это дело в суд.

Изольда Бюилдайк покачала головой.

– У нас разные ценности, – высокомерно заявила она. – Я крайне разочарована тем, как вы ведете это дело, инспектор. – Она глубоко вздохнула: – А ведь некоторые рекомендовали вас как отличного детектива.

Декок еще раз качнул головой. Выражение его лица не изменилось.

– Возможно, эти некоторые переоценили мои способности. – Он наклонился ближе: – Но я поймаюубийцу.

Изольда Бюилдайк покровительственно улыбнулась.

– Хотелось бы знать, когда это произойдет? – спросила она.

Декок внимательно посмотрел на нее:

– Это произойдет, когда я закончу свою работу, когда будет достаточно улик, чтобы добиться суда.

На этот раз она рассмеялась грубым, лающим смехом. Смех был неприятным и оскорбительным.

– Улики! Зачем вам тратить на них время? У меня были улики против моего садовника, так вы отказались его арестовать.

Декок сохранял спокойствие.

– Я сожалею об этом больше, чем могу выразить, – ровным голосом сказал он. – Если бы я его арестовал, он бы, возможно, был сейчас жив… его бы не убили.

Изольда фыркнула; ноздри затрепетали, в глазах появился злобный огонек.

– Что вы пытаетесь этим сказать?

– Его убил Бюилдайк.

Фледдер ехал от каретного сарая с такой скоростью, что гравий веером разлетался из-под колес. Он вопросительно посмотрел на Декока:

– Почему вы так сказали?

– А?

– Почему вы сказали, что садовника убил кто-то из Бюилдайков?

Декок немного выпрямился и показал в окно:

– Эти дохлые гуси все еще здесь.

– Я снова звонил им, – извинился Фледдер. – Наверное, у них нет времени забрать этих птиц. – Он замолчал, но, когда проехали через калитку, снова заговорил: – Но вы так и не ответили на мой вопрос.

Декок улыбнулся и выудил мятную жвачку из нагрудного кармана. Он стряхнул с нее прилипший мусор, сунул в рот и только после этого повернулся к напарнику.

– То был инстинктивный отклик, – признался, по-мальчишески ухмыльнувшись. – А толкнуло меня на это в определенной степени отвратительное поведение мерзкой старухи. – Он вздохнул. – «Счастливое озеро» – большая бочка с порохом, которая вот-вот взорвется. Там кипят страсти и противоречивые чувства. Я хотел вызвать реакцию… любую реакцию.

– Что ж – заметил Фледдер, – мы, тем не менее, влипли. Зашли в тупик. Надеюсь, в скором времени что-то случится, иначе нам никогда не разобраться.

– Ты не находишь, что двух убийств достаточно?

Молодой инспектор покачал головой:

– Я не то хотел сказать. Каждое убийство – уже перебор. Меня, как и вас, больше всего беспокоит смерть садовника. Безусловно, я не могу во всем разобраться, но я поражен бессмысленным убийством старого Виллема. Если бы у нас было только убийство Исаака, нам было бы проще определиться с мотивом.

– Я слушаю, продолжай, – сказал Декок.

Фледдер съехал на обочину и выключил мотор. Затем он повернулся к Декоку.

– У Иво, Исаака и Ирмгард есть мотив, – с энтузиазмом начал он. – Им до смерти нужно наследство тетушки Изольды. Чтобы заставить ее нервничать, один из них принялся посылать ей письма с угрозами.

– Они бы потом сгодились, чтобы ложно обвинить садовника.

Фледдер кивнул:

– Затем они решили прикончить гусей, которых она держала для охраны.

– И снова вину пытаются свалить на садовника.

– Да, – нетерпеливо подтвердил Фледдер. – Но видите, что случилось? Угрозы и дохлые гуси заставили Изольду забить тревогу. Она призывает своих наследников к себе в дом. Все собираются якобы с тем, чтобы защитить и поддержать ее в это трудное время.

Декок искренне заинтересовался:

– Ты все здорово излагаешь… продолжай.

– Исааку надоело ждать, и он решил самостоятельно ускорить кончину своей тетки.

– Так другие не в курсе?

– Нет… то есть… им необязательно было знать.

– Но ведь они тоже от этого выигрывали.

Фледдер неуверенно пожал плечами:

– Ну, может, они и сговорились. Или Исаак не думал о них… По всей вероятности, его собственные финансовые дела были в слишком удручающем состоянии. Возможно, он решил, что его доли наследства хватит для его нужд.

Декок долго и задумчиво смотрел на партнера.

– Но почему именно Исаак? – наконец спросил он?

Фледдер даже вздохнул, столкнувшись с таким непониманием.

– Ну вспомните про следы в саду, которые вели к комнате Изольды. И еще про то, что рассказала вам маленькая девочка. Она видела, как Исаак бродил по саду с палкой.

Декок вежливо улыбнулся:

– Звучит резонно, вот только тетя Изольда в целости и сохранности сейчас восседает на своем «троне» в гостиной.

– Что-то пошло наперекосяк, – предположил Фледдер.

– Что?

Фледдер начал раздражаться.

– Я не знаю, – сказал он. – Может быть, кому-то еще пришла в голову схожая идея и подвернулся не тот череп. – Он немного помолчал, сжал губы и обиженно взглянул на коллегу. – Одно я знаю точно, – продолжил Фледдер с ослиным упрямством, – в один прекрасный день полетит и тщательно причесанная голова тетушки Изольды. Я в этом уверен.

12

В город они въехали мимо старого Дворца правосудия. Он выглядел ужасно: покрыт граффити сверху донизу. Декок взглянул на здание. Ему было больно видеть это заслуженное учреждение в таком запустении. Он считал это символом времени. Закон и порядок ежедневно попирались, а их символы подвергались издевательству и разрушению.

Декок сказал, размышляя вслух:

– Во зле спрятана часть доброты душевной. Смогут ли люди отделить ее от зла?

– Что? – удивился Фледдер. – Это цитата?

Декок показал рукой на старое здание:

– Я как раз думал о правосудии, справедливости и законе и о том, с каким неуважением к ним теперь относятся. – Он печально улыбнулся. – Цитата из Шекспира, «Генрих V».

– По крайней мере, в нем теплилась надежда, – засмеялся Фледдер.

– Возможно, но как насчет «Ничего не выберешь среди гнилых яблок»?

– Он такого не говорил.

– Разумеется. Это из «Укрощения строптивой».

– Бог мой, ну и пессимистическое у вас настроение.

– Как раз наоборот. В пессимистическом настроении я бы сказал, что зло следует истреблять в колыбели, или оно вернется и отомстит. Так считал Эзоп.

– Как мрачно. А я думал, что Эзоп только басни писал.

– Так это из басни и есть. «Ласточка и другие птицы».

Фледдера, похоже, так потрясла эта невероятная эрудиция, что дальше они ехали молча.

При дневном свете Лонг-Лейден-Сайд-стрит не выглядела такой уж зловещей. Больше никаких крадущихся теней в темноте. Фледдер поставил машину недалеко от дома номер сто девяносто семь, и они вышли на улицу. Фледдер закрыл машину и последовал за Декоком.

– Зачем мы сюда приехали?

– Нам нужна Немка Инга.

– Ясно. Разумеется, вы не собираетесь навестить Чокнутого Криса – не при дневном же свете… – Он поморщился. – Вы в самом деле рассчитываете, что Немка Инга скажет вам, где найти Игоря?

Декок покачал головой:

– После смерти Виллема меня особо потрясла смерть Исаака. Я ничего подобного не ожидал. Теперь я сомневаюсь, что целью его вчерашнего визита сюда был только секс.

– А зачем еще ему сюда приходить?

Декок не ответил. Он остановился перед дверью. Достал из кармана маленькое бронзовое приспособление – подарок бывшего взломщика. С его помощью он мог открыть практически любой замок.

Фледдер осуждающе покачал головой.

– Вы не можете так поступать, – запротестовал он. – Не среди бела дня, когда так светло. К тому же она вполне может быть дома. Эти девицы обычно начинают работать только вечером.

Казалось, Декок оглох. Он взглянул на замок и взял из набора в бронзовом футляре несколько отмычек. Через несколько секунд замок открылся, и инспектор толкнул дверь. Она поддалась.

– Никогда не следует недооценивать фактор внезапности при допросах, – нравоучительно сказал Декок, пряча драгоценное приспособление в карман.

Фледдер страдальчески вздохнул.

– Но ведь это взлом и незаконное проникновение, Декок, – укорил он напарника. – Это же разбой. Когда-нибудь вы попадете в большую беду. – Он был искренне обеспокоен.

Его старший товарищ ехидно ухмыльнулся. Лицо было довольным, как будто он только что выиграл приз. Совесть совершенно его не мучила.

– Ничего не могу с собой поделать, – сказал он, состроив серьезное лицо. – Немке Инге следует запирать свои двери. Некоторые люди так неосторожны.

Фледдер шутку не оценил. С суровым лицом он проследовал за Декоком по коридору. Единственным источником света было маленькое оконце над дверью, которую они только что закрыли.

Декок велел Фледдеру дойти до конца коридора.

– Там маленькая кухня и дверь черного хода. Он ведет во двор, огороженный стеной. Неважно, кто попробует воспользоваться этим путем, чтобы удрать… ты останови его или ее.

Фледдер кивнул и исчез в глубине дома.

Слева по коридору одна дверь была распахнута настежь. Декок тихонько вошел и оказался в узкой длинной комнате. Поближе к ее середине у стены стояла двуспальная кровать, на которой спала молодая женщина. Несмотря на размазанный макияж, Декок узнал в ней ту, которая накануне открыла дверь Исааку Бюилдайку. Он расстегнул пальто, переложил бюстгальтер, трусики и чулки на другой стул и уселся рядом с кроватью. Он был так спокоен и расслаблен, будто ему часто приходилось навещать эту девицу.

Инспектор внимательно прислушивался к звукам, но в старом доме было тихо. С верхнего этажа доносились шаги и звуки радио. Он с трудом расслышал, как возится на кухне Фледдер.

Декок обежал глазами комнату. Со стороны улицы – маленький столик с телефонным аппаратом. Радом со столиком на полу – телевизор последней модели. За исключением телевизора, вся остальная обстановка выглядела как приобретенная в результате набегов на блошиные рынки. Постель тоже не отличалась чистотой. Влажные серые простыни и наволочки явно не стирались неделями. От них в комнате резко и неприятно пахло. Декоку стало противно, и он невольно удивился, как мог Исаак пробыть здесь столько.

Через несколько минут женщина, лежащая на кровати, начала беспокойно вертеться, как будто почувствовав, что кто-то находится в комнате. Она внезапно села и уставилась на Декока безумными глазами.

– Кто, кто вы такой? Как вы сюда попали? Что вы здесь делаете?

Декок одарил ее своей самой приятной улыбкой.

– Слишком много вопросов, – весело сказал он. – Сразу три. – Он наклонился и протянул руку женщине. – Меня зовут Декок, два «к» через «о». Я офицер полиции.

Инга взяла его руку и быстро пожала. Затем снова упала на подушку.

– Легавый, – произнесла она. Вроде как с разочарованием. – Я уже доложилась. Я сказала, что вовсе не терялась.

Декок покачал головой:

– Я здесь по другому поводу.

Она снова села, продемонстрировав голую грудь.

– Так чего вы хотите?

Декок одобрительно взглянул на нее:

– Для НемкиИнги вы прекрасно говорите на голландском.

Она пожала плечами:

– Моя мать… моя мать голландка из Шевенингена. – Она рассмеялась: – Что скажете по поводу моего «ш»?

Как и любой голландец, Декок знал, что иностранцам практически невозможно правильно произнести звук «ш».

– Очень хорошо, – похвалил Декок. Он бросил ей трусики и лифчик. – Оденьте что-нибудь – простудитесь.

Она поймала белье на лету.

– Вы точно как мой дедушка, – проворчала она. – Он всегда орал на меня, когда видел голой.

– Наверное, одетая Ингеборг нравилась ему больше, чем голая Инга, – улыбнулся Декок.

Она задумалась над его словами. Затем ласково ему улыбнулась:

– А вы ничего… для легавого.

Декок спокойно воспринял комплимент. Он смотрел, как она надевает бюстгальтер, потом под одеялом натягивает трусики. Затем она встала с кровати. Декок увидел, как она прекрасна: высокая, стройная, обладающая кошачьей грацией. Когда она надевала блузку, инспектор разглядел следы уколов на ее руке.

Их взгляды встретились.

– Давно сидишь на героине?

– Два года.

– Ты подсела из-за Игоря?

Инга покачала головой и натянула джинсы на длинные ноги.

– Когда я встретила Игоря, я уже употребляла.

– Ты его видела? В смысле, после возвращения из Германии?

– Нет.

– Он о тебе расспрашивал.

– Я слышала.

– Он знает, что ты здесь? – спросил Декок, обводя рукой комнату.

– Да.

– Откуда?

Она печально улыбнулась:

– От Игоря ничего не скроешь. Я всего час как вернулась, а он уже звонил по телефону.

Декок испытующе посмотрел на нее:

– Ты знаешь, где он?

Немка Инга вдруг напряглась. Взяла сигарету из открытой пачки на столике и начала крутить ее в руках.

– Я не знаю, где он, – нерешительно сказала она. – Я всегда мало знала. Иногда он заходил… оставался на ночь. – Она показала на телефон: – Но чаще он просто звонил.

– Когда?

Опять грустная, усталая улыбка.

– Ночью… всегда ночью… чтобы спросить, сколько я заработала.

– А прошлой ночью?

– Что вы хотите этим сказать?

– Тебе Игорь звонил прошлой ночью?

– Да.

– Когда?

– В половине второго… в два. Что-то около того.

– Исаак был еще здесь?

Женщина прикурила сигарету от зажигалки и глубоко затянулась. Она с подозрением взглянула на инспектора сквозь дым:

– Вы об этом знаете?

Декок кивнул:

– Я был снаружи. Видел, как Исаак зашел и вышел.

– Почему вы сидели снаружи и… следили?

– Я хотел узнать, действительно ли ты вернулась.

Инга покачала головой:

– Пожалуйста, не морочьте мне голову. Вы пришли не за тем, чтобы узнать, вернулась ли я. Я сама была в участке. Из списка пропавших меня уже несколько часов как вычеркнули. – Она помахала сигаретой. – Вы здесь выслеживали Игоря или следили за Исааком.

Декок даже слегка смутился. Инга с готовностью отвечала на все вопросы, к тому же она явно не была тупой. Не следовало ее недооценивать и лгать ей.

– Ты права, Инга, – сказал он. – Я надеялся поймать Игоря и просто оторопел, когда увидел, что к тебе пришел Исаак Бюилдайк. – Он потер шею. – Скажи, Исаак – один из… твоих постоянных клиентов?

– Нет.

– В самом деле? Странно. Тогда зачем он приходил? Что он здесь делал?

Она встала с кровати и отошла от нее, остановившись в нескольких футах от Декока, спиной к нему.

Инспектор не стал на нее давить. Он немного подождал, потом повторил вопрос более дружелюбным тоном:

– Что он здесь делал?

– Он ждал.

– Чего?

– Звонка Игоря.

Декок с трудом скрыл свое изумление. Он встал со стула и подошел к девушке. Он, что называется, усиленно шевелил мозгами.

– Исаак разговаривал с Игорем?

– Да.

– О чем?

Она внезапно повернулась. На ее глазах стояли слезы.

– Спросите Исаака, – огрызнулась она.

– Исаак мертв, – прямо сказал он.

– Мертв? – тихо прошептала она.

Декок утвердительно кивнул.

Казалось, еще немного, и девушка упадет в обморок. Она качнулась, но устояла, только закрыла лицо руками.

– НЕТ… НЕТ… НЕТ! – вскрикнула она.

В комнату вошел Фледдер. Он был бледен.

– В чем дело? – спросил он.

Декок отмахнулся, не соблаговолив ответить. Инспектор взял Ингу за плечи и легонько встряхнул:

– О чем говорили Игорь и Исаак?

Она закричала снова, на этот раз громче:

– НЕТ… НЕТ!

Декок встряхнул ее посильнее. Затем взял за запястья и отвел ее руки от лица. Он дружелюбно взглянул на нее.

– Это очень важно, Инга, – прошептал он, – очень важно.

Она уже только тихо рыдала. Декок достал из своего кармана чистый носовой платок и вытер ее мокрое лицо. Затем обнял и подвел к кровати. Осторожно посадил. Она прислонилась к нему.

– Ты же слышала, о чем они говорили, верно?

Она неуверенно кивнула.

– Расскажи мне.

– Они говорили о наследстве…

– Понятно.

– Это было наследство Исаака. Игорь собирался получить часть его.

– Когда?

Девушка проглотила комок в горле.

– Как только… как только… как только Игорь убьет его богатую тетю.

13

У Декока устали ноги – именно так он говорил о своем заболевании. Но это была не просто усталость. Боль зарождалась в пальцах, захватывала щиколотки и наполняла икры. Ощущение было такое, будто тысяча дьяволят тычут в него маленькими, раскаленными добела вилами. Декок понимал, что боль эта психосоматическая, но оттого она не становилась менее ощутимой и изматывающей. Он знал, что означает эта боль. Расследование шло через пень-колоду. Инспектору все еще казалось, что он потерял чувство верного направления. Как иногда случалось, решение все отдалялось и отдалялось. Об этом ему напомнили ноги. Самое противное заключалось в том, что ни один врач не сумел определить физическую причину его заболевания. Никакие способы уменьшить боль не помогали. В теле этой боли не существовало – она гнездилась в его мозгу.

Со страдальческой гримасой Декок осторожно поднял ноги и мягко положил их на край письменного стола. Стало немного легче, но он вздохнул, зная, что ненадолго.

Фледдер сильно переживал. Он был хорошо знаком с необычным недугом своего напарника. Знал он и то, что означает такой приступ. За годы совместной работы Фледдер предлагал десятки различных способов вылечиться. Но теперь он уже сознавал, что помочь может только резкий поворот в нужную сторону в деле, которым они в данный момент занимались.

– Снова болит? – сочувственно спросил Фледдер.

Декок кивнул, осторожно растирая икры. Наверное, это немного помогло, потому что через некоторое время он со вздохом откинулся на спинку кресла.

– Ингу очень жалко, – сказал он после долгого молчания. – Мне она понравилась. Жаль, что мне пришлось так сурово с ней обойтись. Она была очень расстроена. Только успокоится, как снова начинает трястись от страха. Она совершенно справедливо беспокоится по поводу того, что будет, проведай Игорь, что она разговаривала со мной.

– Мы знаем Игоря, – согласился Фледдер. – Ей вполне может угрожать серьезная опасность.

Декок задумчиво кивнул:

– Я дал ей торжественную клятву, что ее показания никогда не войдут ни в один официальный отчет.

– Иногда я отказываюсь вас понимать. Вы получили эти показания законным образом. Это же улики.

– Эти улики не доказывают убийства.

– Но Игорь сговаривался с Исааком убить Изольду!

– Прежде всего, я не уверен в законности всех наших действий. Ты что, забыл, как мы вошли в дом? Кроме того, все это простые россказни и… Исаак мертв.

– Зато Игорь жив.

– Но он не убил Изольду Бюилдайк.

– Вы хотите сказать, что он отказал Исааку?

– Вот именно.

На лице Фледдера появилось упрямое выражение, и он недовольно покачал головой.

– Да не так все было, – сердито возразил он. – Я же говорил, это ошибка, убили не того человека. Вот и все. Поверьте мне, племянница и племянники рвутся к наследству. Это самое главное… это и есть мотив всех действий. Вы выяснили, что Исаак был готов даже расстаться с частью наследства, чтобы достичь своей цели… он нанял убийцу.

– Игоря Стаблинского?

– Конечно, – сказал Фледдер. – Вот и все. Но что-то пошло наперекосяк. Игорь ошибся и убил не того человека.

– Не слишком умно.

– Почему?

Декок выразительно развел руками:

– Если верить тебе, Исаак нанял Игоря. Значит, Исаак тот человек, который в итоге должен был с ним рассчитаться послеубийства… – Декок покачал головой… – Нет, Игорь не так глуп.

Фледдер обиделся:

– Тогда сами скажите, как все было.

– Если бы я знал, – вздохнул Декок, – мои ноги не болели бы. – Он еще больше откинулся в кресле. – Я не верю, что это была ошибка. Исаак не только был убит совершенно хладнокровно, он был убит намеренно. – Инспектор помолчал, со стоном наклонился вперед и поудобнее пристроил ноги на столе. – В этой теории слишком многое не сходится. Мы не должны забывать о противоречиях, когда делаем выводы.

– Каких противоречиях?

– Прежде всего, мы не обнаружили следов взлома. Далее, Исаак прикрепил к двери записку, в которой просил не беспокоить его с завтраком. Но он не лег в постель и не разделся.

– Верно, но что это означает?

– Аккуратно заправленная постель и уличная одежда наталкивают меня на мысль, что Исаак был убит вскоре после его возвращения. Поскольку нет следов взлома, то возможны лишь два варианта: либо он сам впустил убийцу, либо убийца спрятался в комнате заранее и ждал его… – Декок потер пальцем нос и продолжил: – И еще одно. Исаак не старик, дремлющий в кресле. Ровно наоборот. Исаак был еще молод, силен, и он не спал. Если бы кто-то попытался тайком проникнуть в его комнату, он бы обязательно заметил.

– Выходит, убийца появился внезапно, – скептически сказал Фледдер.

– Нет.

– Но Исаака, тем не менее, убили.

– Да. Выходит, убийца был человеком, который его не испугал. Он ему доверял, во всяком случае, не ждал от него нападения.

– Член семьи! – воскликнул Фледдер.

Декок не ответил. Он осторожно встал и направился к крючку, на котором висело его пальто. Фледдер тоже встал:

– Куда вы идете?

Декок обернулся:

– К Лоуи… возможно, коньяк поможет мне избавиться от боли.

Декок медленно тащился через квартал. Несмотря на ранний час, народу на улицах было полным-полно. Кончился дождь, и немного потеплело. Робкое весеннее солнце выманило людей на улицы. Кинотеатры, где показывали эротические фильмы, были переполнены, и у витрин порношопов толпились зеваки.

Фледдер шел на несколько шагов впереди. С одной стороны, он прокладывал Декоку дорогу, с другой – старался подстроиться под его ленивую манеру передвижения.

Проходя мимо тетушки Мэри, хозяйки борделя, которой уже пора было на пенсию, Декок приподнял шляпу. Он знал ее ровно столько же, сколько работал на Вармез-стрит. Стареет, подумал инспектор, глядя на нее. Крашеные волосы делали ее старше. Он с грустью вспомнил давние времена. Тогда Мэри была самой роскошной женщиной на улице. Полная огня, темпераментная. Никому тогда и в голову бы не пришло назвать ее тетушкой.

Декок взглянул на собственное отражение в стекле витрины и печально усмехнулся. Прошедшие годы и на нем оставили свой след. Он признавал это со смирением. Его это не отрезвляло и не огорчало. Он принимал такое положение вещей, и все. Он стал более грузным, тяжелым. Особенно пострадали бедра, куда, казалось, все откладывалось. Уже давно поседели волосы – ни одного темного волоска. Но это были только внешние изменения, сердце все еще работало нормально. И не пропало желание бороться с преступлениями так, как он считал нужным.

Лоуи встретил двух инспекторов в своей обычной восторженной манере. Он быстро вытер руки о грязный жилет.

– Ну и ну, – прочирикал он, – привет вам. – Он внимательно взглянул на Декока. Маленькое личико хорька сияло от доброжелательности. – Все в ажуре?

Декок усмехнулся:

– Твоя забота умиляет меня, Лоуи. Ты мне иногда напоминаешь мою матушку.

Маленький хозяин бара сдвинул на затылок шляпу:

– Ха, так тебе приходится валандаться с кучей полудурков. Они любого пырнут за пару баксов. Глянь, их вокруг все больше и больше.

Декок залез на барный стул:

– Нам всем приходится учиться с этим жить. Те времена, когда человек, размахивающий ножом, казался судье опасным преступником, давно миновали. – Он печально усмехнулся: – В наши дни каждый имеет при себе какое-нибудь оружие.

Лоуи согласно кивнул:

– То же зелье?

Не дожидаясь ответа, он полез под стойку и вытащил оттуда бутылку коньяка «Наполеон». Другой рукой он расставил в ряд три пузатых бокала. Привычным движением он наполнил бокалы и поставил бутылку на место. Затем поднял один из бокалов.

– Прост… за лучший мир.

– За мир без криминала, Лоуи?

Хозяин бара ухмыльнулся:

– Ну, вроде того. Слушай, Декок, ты просеки – нет преступлений, нет работы.

– У меня есть дом, жена и с недавних пор – попугай.

– И тебе этого хватит на остаток дней?

Декок поднял голову и выставил вперед подбородок:

– Я могу начать писать мемуары. Знаешь, это нынче модно.

Лоуи осклабился:

– И обо мне напишешь, да?

– Обязательно.

– Тогда чего ты обо мне напишешь?

– А ты как думаешь?

Лицо Лоуи осветилось.

– Ты должон про меня написать как про святого Лоуи… такого святого, ну знаешь, с ореолем вокруг головы.

Декок от души расхохотался. Он взял свой бокал, осторожно погрел его в ладонях, покачал и затем позволил золотистой жидкости проникнуть в горло.

– Ах, – вздохнул он с наслаждением и полным удовлетворением.

Лоуи поставил свой бокал на стойку:

– Видал Чокнутого Криса?

– Да.

– И что?

Декок отпил еще глоток коньяка:

– Мы нашли девушку Игоря. – Он взглянул на Лоуи: – Но не нашли Игоря.

– Он был здесь, – признался Лоуи, обводя неопределенным жестом помещение бара.

– Кто… Игорь?

– Ага.

– Когда?

– Вчерась.

Декок оторопело смотрел на бармена.

– Почему ты меня не предупредил? – Инспектор сглотнул. – Ты же знаешь, насколько он опасен. Каждый час, пока Игорь на свободе, он… – Декок не закончил предложение.

Лоуи поднял обе руки. Он был сама невинность.

– Эй, у меня тут народу было навалом, Декок. Не продохнуть. Не мог я взять и уйти. Не мог добраться до телефона. Занят был по горло. Я дал ему номер телефона, он выпил пиво и ушел.

Декок долго задумчиво смотрел на него. Он прекрасно понимал Лоуи. Слишком много вокруг было народу, кто мог бы подслушать, как он разговаривает с инспектором по телефону. Если судить по совести, то он не должен был винить Лоуи.

– Номер телефона? – спросил Декок после долгой паузы.

– Ага.

– Какой номер?

Лоуи отодвинул бокалы и перегнулся через бар, поближе к Декоку.

– Вчерась вечером, – прошептал он, – мужик один подвалил. Такой весь из себя. Пристал, как сыскать Игоря. Я сказал: это, мол, трудно, его легавые ищут. Он говорит: плевать, все равно мне надо с ним побазарить. И что я должон был делать? Он дал мне сотню.

Декок внимательно слушал.

– И что потом?

Лоуи пожал плечами:

– Я сказал мужику: мол, это трудно, но я присмотрюсь. Вот он и дал мне энту карточку с номером. Скажешь Игорю, чтоб он мне звякнул, сказал он.

Декок вздохнул:

– И ты дал этот номер Игорю.

– Точно, пустое дело за сотню баксов, верно? Так мне свезло, что он сюда привалил в тот же день. Он тут не часто бывает.

– Ты номер помнишь?

Лоуи заговорщически улыбнулся Декоку:

– Угу. Я его переписал. Решил сделать тебе приятное.

Он повернулся к полкам бара и выудил бумажку, засунутую между бутылками. Декок взял ее.

– Ноль, двадцать девять, шестьдесят три, – прочел он вслух. – Пятнадцать, семьдесят четыре, восемьдесят.

Фледдер через его плечо тоже смотрел на бумажку.

– Тут код Олдкерка.

Декок медленно кивнул:

– Да, и номер Исаака Бюилдайка.