Текст книги "Король дзюдо"

Автор книги: Альберт Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Глава 8. ВИСИТ НА СТАНЦИИ

Окна в сторожке были темными. Федотыч еще не вернулся. Он возвращался только для того, чтобы убить моего Рэкса. Он хотел меня запугать, чтобы я превратился в слизняка, в мразь, в падаль под его ногами. Он стремился меня растоптать, обезволить, чтобы вить из меня веревки.

А вышло наоборот. Никогда я не был таким хладнокровным, смелым и решительным. Я мог запросто спалить сторожку Федотыча, если б не знал, что она не его собственная…

Проникнув сквозь люк, мы сошли по ступенькам и свернули в боковой ход к тупику с фанерной дверью. Как и в тот раз, Валька достал из чемоданчика стамеску, но я, недолго раздумывая, вышиб дверцу ногой.

– Ты что?

– Око за око, зуб за зуб, – сказал я.

Я уже забыл, что давно задумал разрушить мастерскую в стремлении спасти Короля, сейчас мне казалось – я пришел мстить за Рэкса.

Валька поставил свой фонарь на стол, и мы принялись все крушить вокруг. Валька орудовал большущим гаечным ключом, а я – молотком. Стонало железо, трещала пластмасса, звенело стекло!..

Заметив у стены лом, я схватил его и одним ударом развалил шкаф. Посыпались со стены полки, пыль столбом поднялась от химикалий.

Чихая и кашляя, мы громили все и вся! Я даже ведра расплющил. Вот только лишь чугунную ванну не удалось пробить – слишком толстые стенки. Тогда, поднатужившись, я с грохотом перевернул ее…

– С ума сошли! – раздался чей-то пронзительный голос.

Мы обернулись. У сорванной с петель фанерной дверцы замерли Сашка и Король.

– Что вы делаете? – ужаснулся Король.

– И для тебя стараюсь, – очнулся я, отбросив лом. Больше тут громить было нечего.

– А я для своего удовольствия, – подбоченился Валька. – Всю жизнь строил, надо хоть что-то сломать.

– Попомнит ваш Федотыч моего Рэкса! – Я с размаху пнул ногой кучу рентгеновских снимков – они разлетелись веером.

Внезапно хлопнула, открывшись на потолке, квадратная крышка, и к нам вниз спрыгнул Федотыч. Раньше времени вернулся! Из проема люка выглядывало изумленное лицо фотографа.

Все замерли.

– Гости дорогие… – У Федотыча, отрезавшего нам с Валькой путь к бегству, дернулась щека. Он чуть покачнулся, и я понял, что он слегка пьян. – Добро пожаловать. И нагнувшись, взял из раскрытого Валькиного чемоданчика блестящую стальную стамеску.

– Витька! – закричал я нашему чемпиону Королю. Но он стоял неподвижно, как врытый, за спиной Федотыча. Такая удобная позиция!

Сашка стоял дальше, вытаращив глаза.

Мы с Валькой напряженно глядели на стамеску. От кого я не ожидал помощи, так это от Сашки. Когда Федотыч метнулся к нам, Сашка бросился и ловко подставил ему сзади подножку, а я, уже в падении Федотыча, провел бросок через бедро. Федотыч закопался головой в обломки шкафа и затих. Потом застонал…

– «Иппон», – пробормотал я. Рубашка прилипла у меня к спине.

– Ты чего стоял? – подступил Сашка с кулаками к Королю. – Он же мог убить! – Его трясло. – Убить, понимаешь? Убить!

Король попятился и быстро исчез в подземном ходе.

Проем люка вверху тоже был пуст – фотограф скрылся.

– Очухается, – кивнул Сашка на Федотыча, безуспешно пытающегося встать. – Айда отсюда, ребята!

По дороге домой встретили бегущего Юрика: Король уже ему доложил. За Юриком еле поспевал нетренированный милиционер.

– A-а, лунатик… – узнал он меня.

Федотыча в подвале не оказалось. Очухавшись, он, наверное, ушел через подземный ход на остров. Ищи-свищи!

Утром на станции, возле касс, вывесили объявление о розыске Федотыча – с фотографией (Сашкин дядька с испугу дал). Оказалось, Федотыч – опасный рецидивист, два года с фальшивыми документами отсиживался в нашем тихом городке.

…Вскоре начались занятия в школе. По вечерам мы по– прежнему ходили в нашу секцию дзюдо. С Сашкой мы больше не враждовали.

Нина не сводила с меня восторженных глаз, зачислив в герои.

Король бросил секцию…

– Неужели ты меня к нему, к такому трусу, ревновал? – как-то спросила Нина, пригласив в кино.

– Нет. К нему… нет, – ответил я.

И в кино не пошел. Не сразу я понял, что в душе обвинял ее в том, в чем должен был обвинить себя. Ведь Король мне тоже очень нравился.

Послесловие

Однажды я вновь приехал в областной центр. Отец сжалился надо мной и разрешил съездить в собачий питомник – присмотреть себе пса. «Не большого», – предупредила мать. «И не маленького», – предупредил отец.

Собак было много. Они лежали, рычали, ходили в тесных вольерах за сетками. Все чистопородные, с родословной, какую не каждый человек у себя вспомнит: до восьмого колена, с предками-медалистами, призерами всяческих выставок.

В этот заход я никого не смог выбрать: перед глазами все время стоял мой Рэкс…

Я ушел побродить по центральному проспекту.

Нарядная публика, как обычно, протирала подошвы на правой стороне проспекта, и я вдруг увидел нашего районного философа Котодавченко.

Он подошел ко мне и странно усмехнулся, помахивая сеткой с рукописями своих афоризмов.

– Друзья, которые нам изменяют, – даже не враги.

Сначала я не понял то, что он сказал…

Котодавченко приехал в цирк на «Большие выступления лилипутов».

– Не поверишь, – заявил он мне. – О лилипутах у меня ни одного афоризма нет.

Мы пошли с ним в цирк вместе. Рассказывать о представлении лилипутов я не стану. Скажу только, что назад, в наш городок, мы возвращались с лилипуткой – двоюродной сестрой Вальки Портнова: она ехала к своим в гости. Мы оказались в одном вагоне, и я ее узнал. Я еще в цирке к ней приглядывался, когда объявили фамилию – раньше-то я ее не видел ни разу.

Все в вагоне оглядывались на лилипутку. Она сидела на высокой скамье, как кукла наследника Тутти, болтала ножками и грызла огромное мороженое.

Я ей представился и познакомил с Котодавченко. Она обрадовалась:

– Хорошо как! Я боюсь домой одна поздно идти.

Котодавченко гордо развернул плечи, а затем свернул:

– С ним никого не бойтесь, – кивнул он на меня. – Он у нас известный драчун. Дзюдоист.

– Да? – Она облизала мороженое. – У нас есть группа дзюдоистов, мои друзья, но они сейчас в Австралии выступают.

Я подумал, что друзья-лилипуты слишком далеко, и еще подумал: если кто ее посмеет по дороге обидеть, тому не сладко придется.

Как легко чувствовать себя большим возле маленьких.

А среди больших?..