Текст книги "Поцелованная богом (СИ)"
Автор книги: Агата Озолс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
7
Я приехала в свою городскую квартиру. Не любила ее, но большую часть недели приходилось жить именно здесь. Каждое утро ездить из загородного дома было неудобно. Очень много времени уходило на дорогу.
Прошлась по квартире, разглядывая ее так, словно видела впервые. Здесь мы жили с Кириллом. Отсюда он ушел, что бы сесть в самолет, который должен был доставить его в очередную командировку. Должен был, но… До Сирии самолет не долетел. Рухнул в Черное море. Выживших в этой катастрофе не было.
Кирилл …
Мы познакомились на работе и сразу понравились друг другу. Короткий роман, всего несколько месяцев. Обычная командировка, работа по десять часов в день. Кровь, боль, слезы. После очередной операции, когда стоять на ногах было почти невозможно, я присела на какой-то ящик, достала сигареты и попробовала прикурить. Зажигалка сдохла, и у меня не было желания идти куда-то, искать другую. Сидела, тупо глядя перед собой. Очень хотелось чая. Свежезаваренного, черного, сладкого. И с толстым кружком лимона. Прикрыла глаза и представила себе большую кружку чая, остро пахнущего лимоном. Даже ощутила на языке его вкус. Сглотнула и открыла глаза. В действительности не было ни чая, ни сахара, ни лимона. Зажигалки, и той не было.
Тяжело вздохнула, понимая, что нужно вставать и идти работать дальше.
И вдруг перед глазами возникла рука, протягивающая мне кружку, исходящую паром.
– Выпей, – предложил Кирилл, – легче станет.
Не веря своим глазам, осторожно приняла кружку, вдыхая чайный аромат. Сделала глоток и застонала от счастья. Чай был именно таким, каким я представляла его в своих мечтах.
– Спасибо, – с чувством поблагодарила Кирилла.
– Не за что, – улыбнулся он и протянул мой любимый шоколадный батончик со сливочной начинкой.
Я почувствовала, что жизнь начинает налаживаться. Откусила кусочек и в блаженстве закрыла глаза.
– Лиза, – услышала голос Кирилла, – а выходи за меня замуж.
Не знаю почему, но я совершенно не была удивлена его предложением. Неторопливо прожевала шоколад, допила оставшийся чай и ответила:
– Выйду, куда же я денусь.
Кирилл отобрал у меня пустую кружку и сказал насмешливо:
– Как-то ты неправильно реагируешь.
– Ты хочешь, что бы я поломалась?
– Даже не знаю, – Кирилл смотрел на меня.
– Что ж тогда?
– Я, между прочим, волновался, репетировал.
– Ты думал, что я откажу?
– Не исключал такую возможность.
– Хочешь, повторим?
– Что? – не понял Кирилл.
– Предложение.
– Нет уж, – он рассмеялся, – ничего мы повторять не будем, не хочу рисковать.
– Все-таки, боишься, что не соглашусь?
– Не то, чтобы боюсь. Скорее, опасаюсь.
Я посмотрела на него. Несмотря на веселый и беззаботный тон, было видно, что Кирилл волнуется. Это было так трогательно, что сердце невольно сжалось, и шутить мне совершенно перехотелось.
Мы сидели рядом на ящиках, Кирилл вертел в руках пустую кружку из-под чая. Я прижалась к нему покрепче, положила голову ему на плечо и сказала:
– Я буду счастлива стать твоей женой.
И физически почувствовала, как из его тела уходит напряженность.
– Приедем и поженимся, – твердо заявил Кирилл.
– Приедем и поженимся, – согласилась с ним.
– А как же свадьба? – удивился Кирилл. – То есть, разве тебе не нужно будет подготовиться? Ресторан, гости, платье.
– И торт, – добавила я.
– Лимузин и кукла на капоте.
Я представила себя в пышном белом платье, по дороге в какой-нибудь модный ресторан. В огромном лимузине, украшенном лентами и куклой. Стало смешно. Где я и где все эти куклы, лимузины и рестораны с сотней-другой гостей?
– Платье куплю вместе с мамой, – заявила решительно. – Ресторан выберешь сам.
– А гости?
– Пригласим родителей и деда, остальные переживут.
– Торт?
– Торт заказать не проблема, – я пожала плечами. – Слушай, ты меня отговариваешь, что ли?
– Нет, – Кирилл обнял меня за плечи. – Просто хочу быть уверен, что ты не пожалеешь. Девочки обычно мечтают о шикарной свадьбе.
– Хорошо, – ответила я, – отправимся в шикарное свадебное путешествие.
– Сейшелы? – предложил Кирилл.
– Магаданская область, курорт Талая.
– Ты серьезно? – удивился Кирилл.
– Абсолютно.
– Лиза, я думал, что знаю тебя. Оказалось, ни фига я тебя не знаю.
Вместо ответа я улыбнулась.
– Талая так Талая, – согласился Кирилл.
Я медленно встала.
– Мне идти надо, – сказала виновато.
– Мне тоже, – Кирилл поднялся вслед за мной, обнял. – Черт, забыл!
Похлопал себя по карманам.
– Куда же я его дел?!
– Кого?
– Сейчас, сейчас, – он продолжал искать что-то в карманах. – Нашел!
Взял меня за руку и, глядя в глаза, надел кольцо, а потом крепко поцеловал.
– Вот теперь нам действительно пора, – Кирилл с трудом оторвался от меня.
– До вечера? – восстанавливая сбившееся дыхание, спросила у него.
– Давай устроим праздничный ужин?
– Давай!
Он еще раз поцеловал меня и ушел. Я посмотрела ему вслед и перевела взгляд на кольцо. Красивое. Полюбовалась им немного и тоже пошла. Работу никто не отменял.
Мы поженились, как и планировали, сразу по приезду в Москву. Кирилл договорился, и нас расписали быстро, за один день. У нас была замечательная свадьба. Мама помогла мне выбрать удивительно красивое платье, Кирилл нашел небольшой, но очень уютный ресторан в центре города, а дед организовал совершенно фантастический торт. Из гостей были наши с Кириллом родители и дед, одолживший у кого-то из своих многочисленных знакомых белый Bentley, на котором и привез меня в ЗАГС. Кирилл в костюме, с каким-то невероятным букетом ждал меня у дверей. Мы поженились, а на следующий день улетели в свадебное путешествие, в Магадан.
И все у нас было хорошо. И даже то, что мы вместе работали, не стало проблемой. Наоборот, совместная работа сплачивала нашу семью. Наверное, мы жили бы долго и счастливо. И родили бы детей, а потом нянчили бы внуков. Если бы я не улетела в очередную командировку.
Лететь нужно было срочно. Кирилл не мог оставить Москву, у него были дела в госпитале. Поэтому я ехала одна, без него.
– Я прилечу через пару – тройку недель, – сказал он, провожая меня на самолет.
– Буду ждать.
– Ты поаккуратнее там, – он обнял меня.
– Как и всегда, – согласилась с ним.
– Родная, я тебя люблю.
– И я тебя.
Я улетела, Кирилл остался в Москве. И поначалу все было хорошо. Много работы, частое отсутствие связи с Москвой. В один из редких разговоров Кирилл сообщил, что дней через десять сможет вылететь из Москвы.
В тот день позвонили из соседнего поселка и попросили приехать. Вообще-то, по инструкции, врачам запрещено было покидать расположение госпиталя, но кто и когда обращал внимание на инструкции, когда речь идет о спасении человеческой жизни? Тем более что ехать было недалеко, километров восемьдесят.
Срочно нужен был хирург. У одной из местных женщин начались роды. Она ждала двойню, возникли осложнения, и роды затягивались. Нужно делать кесарево. В поселке не было больницы и, соответственно, врача тоже. Был фельдшер. Но что он мог сделать в такой ситуации? Только обратиться за помощью к нам. Можно было отвезти роженицу в районную больницу, но возникли серьезные опасения, что она может не доехать. В общем, я собрала необходимый инструмент, села в машину и отправилась принимать роды.
Все прошло хорошо. Мне удалось спасти и мамочку, и двух мальчишек, огласивших поселок своими криками почти сразу после появления на свет. Муж роженицы долго благодарил меня, пытался всучить живого барана в качестве платы за помощь. От барана я решительно отказалась, даже боясь представить себе, куда я его дену в госпитале. Умылась у колонки, выпила чая и собралась в обратный путь. Хотелось попасть домой до заката.
– Елизавета Петровна, – позвал меня водитель. – Нам нужно заехать в соседний поселок, человека одного забрать.
– Какого?
– Не знаю, начальство позвонило, велело привезти его к нам.
– А сам он не доберется? – ехать никуда не хотелось.
– Так у него по дороге к нам машина сломалась.
– Тогда поехали, – согласилась я.
До соседнего поселка мы доехали за полчаса. На въезде в поселок стоял высокий мужчина в военной форме, опираясь на машину.
Водитель притормозил.
– Доброго дня! – мужчина оторвался от капота и пошел нам навстречу.
– Доброго, – дружно поздоровались мы с шофером.
– Кипреев Владимир Всеволодович, – представился мужчина и протянул мне руку.
– Вяземская Елизавета Петровна, – пожала протянутую ладонь.
– Наслышан, – улыбнулся мой новый знакомый. – У вас крепкая рука.
Не зная, как реагировать на столь сомнительным комплимент, молча пожала плечами.
– Я договорился, машину сейчас отгонят во двор, и можно будет ехать, – сказал Кипреев.
Действительно, из ближайшего дома вышло несколько мужчин, Кипреев и водитель присоединились к ним, и совместными усилиями они закатили автомобиль в ворота.
Кипреев вернулся, сел в машину и захлопнул дверь.
– Ну что, в путь?
– Подождите, – попросила я.
– Что-то случилось?
– Нет, давайте проедем через поселок.
– Зачем?
– Там в одном доме пекут очень вкусный хлеб, – ответила я и приготовилась к тому, что меня сейчас засмеют. В самом деле, какой хлеб?
В этот поселке я бывала нечасто, но все в госпитале знали, что здесь живет женщина, выпекающая обалденно вкусные лепешки на продажу. Конечно, специально к ней никто не ездил, но если представлялся случай, закупались сразу на всех.
– А давайте, – согласился Владимир Всеволодович. – Я с удовольствием попробую.
Мы поехала за хлебом. Нам повезло, у женщины как раз были готовы свежие лепешки, и я скупила всю партию.
– Это для коллег, – сказала, заметив удивленный взгляд Кипреева.
– Я понял, – улыбнулся он.
Пока мы ездили за Кипреевым, пока покупали хлеб, солнце стало клониться к закату.
– Нужно поторапливаться, – заметил водитель и нажал на газ.
Мы на хорошей скорости ехали домой, и я предвкушала уже теплый ужин и крепкий чай со свежими лепешками. Нужно продержаться еще немного, и прилетит Кирилл. Я невольно улыбнулась, представив нашу встречу.
– Устали? – поинтересовался Кипреев.
– Немного.
– Сейчас доберемся, и будете отдыхать.
– Буду. А вы?
– И я тоже буду.
– Как же ваша машина? – вспомнила я.
– А что с ней станется? Завтра пришлю ребят, посмотрят, что можно сделать.
Мы ехали, перебрасываясь ничего не значащими вежливыми фразами, когда наперерез нам выскочил большой темный джип. Водитель резко затормозил, а я качнулась вперед и ударилась лицом о спинку переднего кресла.
– Черт, – Кипреев потянулся к оружию.
Он успел достать пистолет, когда двери машины открылись, и какие-то люди очень слаженно вытащили нас наружу. Кипреев дернулся, но его ударили прикладом автомата по голове.
Нас бросили на землю.
– Девку в машину, – скомандовал мужской голос.
– А этих?
Раздался выстрел. Я чуть повернула голову и увидела водителя, лежащего справа от меня с простреленной головой. Горло сдавило спазмом. Что бы не заорать от ужаса, с силой сжала зубы.
– Второго возьмем с собой, – продолжил тот же голос.
Меня грубо подняли и потащили к внедорожнику. Кипреева волокли следом за мной. Он, было, дернулся, но в спину ему уперся ствол автомата.
– Дернешься, пристрелю, – услышала я. – Ты нам пока без надобности.
Но Кипреев дернулся. Он так дернулся, что у меня перехватило дух, и на мгновенье появилась мысль, что нам удастся сбежать. Но раздался еще один выстрел, и Кипреев упал. Я заорала. В тут же миг мое горло сдавила огромная рука.
– Заткнись.
Я вцепилась в руку и попыталась ее оторвать от шеи. Мне не хватало воздуха. Пальцы на моей шее чуть ослабли. Сделала судорожный вздох и посмотрела в сторону Кипреева. Он лежал на земле, держась за ногу.
– Полегчало? – насмешливо поинтересовался мужчина у Кипреева. – В багажник его.
– Подождите, – просипела я, – нужно его перевязать.
– Обойдется.
– Он же кровью истечет.
– И что?
– Он же нужен вам живым!
– Нам ты нужна, прочие без надобности.
– Пожалуйста, – попросила я, ни на что не надеясь.
– Ладно, – согласился мужчина, – перевяжи, а то он мне весь багажник испачкает.
– Моя сумка с инструментами там, – я кивнула на нашу машину.
– Дай ей сумку.
Мне бросили мою сумку и предупредили:
– Только без фокусов. Быстро перевязала и села в машину. Иначе я твоему приятелю еще что-нибудь важное отстрелю.
Я кивнула и так быстро, как могла, наложила Кипрееву жгут.
– Ему нужно обезболивающее вколоть, – сказала я.
– Не нужно.
Меня подхватили и грубо кинули на заднее сиденье джипа. Как в багажник заталкивали Кипреева, я не видела. Когда по обеим сторонам от меня устроились конвоиры, шофер завел мотор, и джип рванул куда-то в неизвестность. На дороге осталась наша машина и мертвый водитель, имени которого я даже не знала.
8
Ехали долго. В машине стояла гнетущая тишина. Время от времени бандиты переговаривались между собой. И если на дороге они говорили на английском, который я прекрасно знала, то сейчас разговор шел на незнакомом мне языке. Я ни слова не понимала, и от этого становилось еще страшнее. «Нам нужна ты» крутилось в голове. Зачем? Я не дочь и не жена миллиардера и к президенту России никакого отношения не имею. Внезапно меня осенила догадка: им нужен врач. Но как они меня вычислили? Мелькнула мысль, что на нашу машину их навел муж роженицы, но я отогнала ее, застыдившись. Не хотелось думать, что мужчина, жену и детей которого я спасла, мог так с нами поступить.
Напрягала слух, стараясь уловить хоть какие-то звуки из багажника. Жгут я Кипрееву наложила, кровью он не истечёт, пуля кость не задела, но ее непременно нужно достать и обработать рану, иначе может начаться заражение, и с ногой Кипрееву придется проститься. Потом вспомнила фразу «он нам без надобности». Господи, эти люди убили водителя, они и Кипреева убьют, не задумываясь. Если им нужен врач, я могу сказать, что он мой помощник, медбрат, санитар, в конце концов. Без которого я не смогу ничего сделать. Бред, конечно, но вдруг удастся его спасти. «А тебя, дуру, кто спасет?» – мелькнуло в голове.
Наконец джип остановился. Я посмотрела в окно, темень стояла такая, хоть глаз выколи, ничего не видно.
– Выходи, – скомандовали мне.
Я вышла из машины и огляделась. Деревня, аул, кишлак? Господи, где я? Несколько домов тонули в темноте, окруженные по периметру высоким каменным забором. Больше всего это было похоже на старую военную базу, какими их показывают в фильмах про войну. Самое время сейчас появиться какому-нибудь Рембо и спасти нас. Меня толкнули в спину, и я пошла в сторону близлежащего дома, краем глаза успев заметить, как из багажника выбросили Кипреева. Дернулась было к нему, но в спину уперлось дуло автомата, и грубый мужской голос скомандовал:
– Иди!
Зашла в дом, меня тут же толкнули, и я грохнулась на пол, больно ударившись коленями и ободрав ладони. Сделала попытку подняться.
– Сидеть!
Я опустилась на колени и с силой сжала зубы, чтобы не заорать от ужаса. Постепенно стало приходить понимание, что все, происходящее со мной, это не понарошку, и рассчитывать на чью-либо помощь в ближайшее время бесполезно. Конечно, в госпитале нас хватятся, начнут искать. Но где нас искать, если я и сама не знаю, где нахожусь? Если я права, и им нужен врач, то у меня есть шанс прожить хоть сколько-нибудь, пока в моих услугах будут нуждаться. А потом меня, скорее всего, убьют. Завтра о нашем исчезновении будет известно в Москве. Кирилл и дед поднимут на уши всех, кого только смогут. Меня найдут. Непременно найдут. Но буду ли я еще жива к тому времени? Значит, моя основная задача продержаться до прихода помощи. «Выжить любой ценой», – учил меня дед, и я только теперь начинала понимать значение этих слов.
Мои размышления прервало появление нового персонажа. В комнату вошел еще один мужчина. В отличие от других, этот был значительно старше, лет пятидесяти. Темноволосый, с бородой и намечающимся животом. В руках у него были янтарные четки. Он медленно перебирал их, и я обратила внимание на его короткие толстые пальцы.
Он устроился в кресле напротив меня и спросил по-русски с сильным акцентом:
– Ты доктор?
Я кивнула.
– Это хорошо, – он внимательно осмотрел меня. – Хороший доктор?
Я опять кивнула.
– Ты будешь лечить моего младшего брата, – поставил он меня перед фактом.
– А что с ним? – осмелилась задать вопрос.
– Два месяца назад его похитили наши враги. Били, морили голодом. Нам удалось его найти. Сейчас он здесь, с нами. Но ему плохо. У нас нет врача. Ты будешь его лечить. Лечи хорошо. Если он умрет, ты тоже умрешь.
– А если выживет? Я буду жить?
Он засмеялся.
– Смелая. Или глупая. Когда вылечишь, тогда и буду решать.
– Я буду лечить твоего брата, – сказала я. – Но одна не справлюсь. Со мной взяли мужчину, это мой помощник.
– Глупая женщина, – смерил он меня презрительным взглядом. – Врать не умеешь.
– Он мой помощник.
Мужчина приподнялся и хлестко ударил меня по губам.
– Не надо мне врать. Ты сейчас нужна. А вот твой спутник не нужен. Я могу дать команду, и его убьют.
– Не надо, – попросила, стирая кровь из разбитой губы. – Я просто хочу ему помочь.
– Жалостливая, – хмыкнул он.
– Я врач, – напомнила я. – Мой долг лечить людей. Пожалуйста, разрешите мне помочь моему спутнику!
– Кто он?
– Не знаю, – ответила честно. – Мы просто подвезли его.
– Не повезло ему, – усмехнулся мужчина.
– Вы разрешите помочь ему?
– Сначала посмотри, что с моим братом. А там посмотрим.
Он хлопнул в ладони, и в комнату вошли двое. Мужчина что-то сказал им, меня подняли, поставили на ноги и подтолкнули в сторону двери.
– Иди, – бросил мне в спину.
Под конвоем прошла по коридору, у одной из дверей меня остановили и втолкнули в комнату. На кровати кто-то лежал. Я подошла поближе и увидела молодого мужчину. Вернее, тело, принадлежащее молодому мужчине. Он был невероятно худой и весь в грязи и крови.
– Мне нужна вода, – я повернулась к моим сопровождающим. – Горячая вода и инструменты. Вы меня понимаете?
Тот, кто стоял ближе ко мне, молча кивнул и вышел. Второй остался в комнате.
– Где я могу руки помыть? – спросила у оставшегося.
Он взял меня за руку и вывел из комнаты.
Рукомойник был на улице. Я тщательно вымыла руки и огляделась в поисках того, чем можно было их вытереть. Ничего подходящего не нашла и решила, что они высохнут сами.
Когда вернулась в комнату с больным, там уже стояло ведро с горячей водой и таз, на столе лежал набор инструментов.
– Мне нужен свет, – сказала в никуда.
Молчаливые люди принесли все необходимое, включая медицинский халат. Я наладила освещение, продезинфицировала руки, надела перчатки и подошла к своему новому пациенту.
Спустя полчаса поняла, какая обширная работа мне предстоит: его не просто били, его явно пытали. Сломанные пальцы, многочисленные ожоги, резаные раны. На нем не было живого места. Больше всего меня беспокоила рана на голове. Я отмыла его, вколола обезболивающее и приступила к работе.
9
Я сидела на полу у дивана с закрытыми глазами, когда в комнату вошел тот, по чьему приказу привезли меня сюда.
– Как он?
– Плохо, – ответила честно. – Нужны лекарства.
– Напиши, что нужно, завтра все будет у тебя. Он выживет?
Что я могла ответить? Что не знаю? Что нужен нормальный стационар или хотя бы полевой госпиталь. Здесь, в хибаре, затерянной где-то в горах, где даже нет водопровода, не говоря уже о медицинском оборудовании, я ничего не могу гарантировать. Но если я это скажу, где гарантия, что меня не пристрелят прямо в этой комнате? Да, я хотела жить. И готова была бороться за свою жизнь. «Нужно продержаться», – сказала самой себе, – «Кирилл меня вытащит».
– Организм молодой, должен выжить.
– Постарайся, – кивнул он. – Спать будешь здесь. А сейчас иди лечить другого.
– Есть еще другой? – удивилась я.
– Твой спутник, – кивнул он. – Ты ведь просила за него, нет?
Я вскочила с пола и устремилась к дверям.
– Тебя проводят.
Кипреев лежал на полу со связанными руками. Подошла к нему, присела рядом.
– Как ты? – спросила его.
– Нормально. Ты?
– Я тоже. Развяжите ему руки, – попросила своего сопровождающего.
– Лечи так.
– Он никуда не убежит, у него нога прострелена.
– Лечи так или убирайся.
– Мне нужны инструменты.
– Иди и возьми все, что надо.
Я посмотрела на Кипреева.
– Я сейчас приду и подлатаю тебя.
Под конвоем сходила за инструментами. Мужчина все еще сидел в комнате с братом.
– Брат в себя не приходил? – спросила его.
– Нет. Это плохо?
– Нормально. Мне нужно еще обезболивающее.
– Для брата?
– Нет. Для того, другого. Нужно вытащить пулю.
– Так вытащи, потерпит.
– А если он умрет?
– Значит, умрет, – ответил равнодушно, и я поняла, что спорить бесполезно.
Вернулась в комнату, где лежал Кипреев.
– Сейчас я вытащу пулю, – сказала ему. – И все будет хорошо. Ты только потерпи.
Он терпел. Стиснул зубы, стонал, но терпел. Я старалась сделать все, как можно аккуратнее, чтобы не причинять лишнюю боль.
– Все, – сказала, закончив. – До свадьбы заживет.
– Теперь придется на тебе жениться, – пошутил Кипреев.
– Я замужем.
– И муж тебя отпустил?
– Это моя работа.
– Я бы свою жену ни за что на войну не отпустил.
– Не на войну, – поправила его.
– Это сейчас серьезно?
– Лежи молча, – попросила я. – Сил набирайся.
– Да, – согласился Кипреев, – силы нам будут нужны.
На следующий день мне привезли все нужные лекарства и кое-что из оборудования.
Три дня я просидела в комнате у больного, выходя только в туалет и умыться. Спала на полу, благо он был застелен ковром, а подушку и одеяло мне принесли в первую же ночь. Ела там же. Еду приносили два раза в день, утром и вечером. Хлеб, сыр, немного зелени и вода. Пару раз мне разрешали навестить Кипреева, но разговаривать нам запретили, строго следя за тем, чтобы мы не нарушали запрет. У Кипреева все заживало, как на собаке, что меня несказанно радовало.
У второго моего пациента дела шли не так блестяще, но его жизни больше ничего не угрожало, о чем я сообщила его брату.
Вечером третьего дня, когда я уже собиралась лечь спать, в комнату вошел один из моих постоянных конвоиров.
– Идем.
Я уже поняла, что спрашивать у них о чем-то совершенно бесполезно, все равно мне не ответят, и безропотно пошла следом.
Меня привели в комнату, где на большой кровати лежал брат моего пациента.
– Как брат? – спросил он, окидывая меня взглядом с ног до головы.
– Нормально.
– Хорошо.
Он помолчал немного и добавил:
– Раздевайся.
– Что? – растерялась я.
– Раздевайся и ложись, – он похлопал рукой по кровати.
– Нет! – сделала шаг назад и уперлась спиной в дверь.
– Раздевайся, – повторил он безо всякого выражения.
Я отрицательно покачала головой.
– Ты можешь раздеться сама, – сказал он мне. – Или я позову моих людей, чтобы они раздели и держали тебя. А могу отдать тебя им, тогда ты вряд ли переживешь эту ночь. Они давно не видели женщин.
Я почувствовала, как от страха у меня похолодела спина. Все еще надеясь на чудо, произнесла:
– Я лечу твоего брата. Не боишься, что без меня он может умереть?
– Ты сама сказала, что он будет жить. Раздевайся, или я позову своих людей.
Я смотрела в его холодные глаза и понимала, что у меня нет выхода. Или я разденусь сама и лягу с ним, или … в лучшем случае, меня будут просто держать. Но что-то подсказывало, что если я заартачусь, этот человек отдаст меня на потеху своим бойцам.
Дрожащими руками стала расстегивать пуговицы на рубашке.
– Правильное решение, – усмехнулся мужчина. – Давай быстрее, мне надоело ждать.
Под его пристальным взглядом, я стянула рубашку и брюки, сняла белье и застыла у дверей.
– Иди сюда.
На нетвердых ногах подошла к кровати.
– Ложись.
Легла и зажмурилась. Взрослая женщина, врач, я прекрасно понимала, что сейчас произойдет. Я, конечно, могу сопротивляться, но это бесполезно. Будет только хуже. В голове возник голос деда: «Выживи любой ценой». Сглотнула вязкую слюну и посмотрела на мужчину.
Он, не спеша, оглядел меня, расстегнул и приспустил штаны и устроился между моих ног. Потом достал пистолет, снял его с предохранителя и сказал:
– Дернешься, и я вышибу тебе мозги.
И поскольку я никак не отреагировала, продолжил:
– Кивни, если поняла.
Я кивнула.
Положил оружие рядом с собой, потом ловко надел презерватив, развел мои ноги и резко вошел в меня. Было больно и очень стыдно, но я запретила себе плакать. Я вытерплю. Я выживу. Я вернусь домой. И тогда уже пожалею себя и поплачу вдоволь.
Он быстро кончил, слез с меня и натянул штаны.
– Иди.
Я не заставила просить себя дважды. Встала, оделась и ушла. Меня проводили в комнату к больному.
С этого вечера меня ежедневно стали водить к нему. Он не бил меня, не издевался, не старался причинить боль. Он делал все молча, получал удовольствие и отправлял меня обратно. Всегда клал рядом с собой оружие. Пару раз, когда я дергала рукой, он тут же хватал пистолет и прижимал дуло к моему виску.
– Не провоцируй, – сказал однажды.
С тех пор, лежа под ним, я боялась пошевелиться.
Через две недели нашего пребывания здесь, Кипреев, решив, что он достаточно окреп, разоружил часового и пытался проникнуть ко мне в комнату, чтобы вместе бежать.
Его поймали. Я услышали выстрелы и крики, бросилась к двери, но выйти мне не дали.
А вечером главарь сказал мне:
– Твой друг совершил глупый и опрометчивый поступок. Пришлось его наказать.
– Он жив? – прошептала, облизав вмиг ставшие сухими губы.
– Жив.
– Что с ним?
– Ему просто сломали ноги. Для начала, – равнодушно ответил он.
И вот тогда я поняла, что нужно бежать. Но как? Для побега нужна машина и оружие. И то, и другое у боевиков было, но они совершенно не собирались делиться со мной. Значит, нужно придумать что-то, что бы завладеть оружием.
