Текст книги "Мастера детектива. Выпуск 3"

Автор книги: Агата Кристи

Соавторы: Рекс Стаут,Жорж Сименон,Пьер Буало-Нарсежак,Джон Болл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 56 страниц)

– Вы знали об этом уже в первый же день, – едва слышным голосом заговорила Эми Винн, обращаясь к Вулфу. – В первый же наш визит к вам. Да?

– Нет, мадам, у меня даже и подозрения не было. Я же не хиромант.

– Когда же вы узнали? – словно в трансе продолжала Винн.

– Вчера вечером Алиса Портер непреднамеренно дала мне намек. Я доказал ей, что ее положение безнадежно, и сообщил что посоветую вам привлечь ее к ответственности, но ее это не обеспокоило, и она ответила, что вы не посмеете. Однако как только я добавил, что дам такой же совет мистеру Имхофу она встревожилась. Это навело меня на серьезные размышления. Подумав, а отправил ее домой и занялся тем, что мне следовало бы сделать давно, если бы у меня были хотя бы малейшие основания подозревать вас. Я прочитал роман «Постучи в мою дверь», или, во всяком случае, достаточно из него, и пришел к выводу, что именно вы написали все те три вещи, которые легли в основу трех предъявленных претензий. Для меня это стало совершенно очевидным из особенностей вашего литературного стиля.

– Нет, – медленно качая головой, возразила она, – вы знали раньше. Вы знали это во время нашего третьего визита к вам, так как заявили тогда, что, возможно, Иксом является один из нас.

– Тогда это были лишь слова. В то время все могло быть.

– Но я убеждена, что вы знали, – продолжала настаивать она. – Я не сомневалась, что вы прочитали мою книгу. Именно этого я и опасалась после нашего второго визита к вам, когда вы сообщили, что сравнивали произведения, о которых идет речь. Я поняла, как глупо я поступила, не написав их различными стилями, но, понимаете я даже не думала, что у меня есть какой–то свой литературный стиль. Мне казалось, что им обладают только известные писатели. Я поступила глупо, и это было большой моей ошибкой, не так ли?

Все присутствующие, не отрываясь, смотрели на нее, и неудивительно. По ее тону и выражению ее лица можно было подумать, что Вулф читает лекцию о технике творчества писателей, и ей очень хочется все запомнить.

– Я сомневаюсь, что это, пожалуй, несколько неосмотрительно. В конце концов никто до меня ведь не сравнивал эти вещи, и даже я не стал бы сравнивать их с вашим романом без намека мисс Портер. Нет, мисс Винн, я не хочу даже сказать, что вы допустили какую–либо ошибку.

– Нет, допустила, – возмущенно возразила она. – Вы сейчас так говорите лишь из вежливости. Я ошибалась всю свою жизнь, но самую большую ошибку сделала, когда решила стать писательницей. Правда, тогда я была еще молода. Не возражаете выслушать меня? Мне хочется рассказать.

– Пожалуйста, но вас слушают четырнадцать человек.

– Но я хочу рассказать вам. Я хотела сделать это еще после нашего первого визита, когда подумала, что вы знаете. Если бы я только поговорила с вами тогда, мне не пришлось бы… сделать то, что я сделала. Я не ожидала услышать от вас, что я не сделала каких–либо ошибок. Мне не следовало говорить о вас Алисе. Уже в начале беседы сегодня вы сказали, что сосредоточили внимание на ней, когда она выдала свою осведомленность о расследовании, ведущемся вами по поручению нашей комиссии после того, как мистер Гудвин сообщил ей о предложении одной газеты. Однако я допустила по отношению к ней ошибку похуже, когда она обвинила меня в плагиате ее вещи, на основании которой был якобы написан мой роман. Конечно, я понимала, что меня постигло справедливое и вполне заслуженное наказание, но ведь прошло столько лет после опубликования моей книги и трех переизданий, полностью распроданных, тем более что некоторое время она даже числилась в списке бестселлеров! Неудивительно, что после получения моим издателем письма от Алисы я просто потеряла голову, что, конечно, было моей кошмарной ошибкой. Мне следовало бы сказать ей, что я не заплачу ей ни цента и пусть только она попробует заставить меня сделать это! Но я перепугалась и уступила ей. Разве это не ошибка!

– Ну, если и ошибка, то не грубая, – возразил Вулф. – К тому же вы оказались в ее власти, особенно после того, как была обнаружена ее рукопись в архиве фирмы, издавшей ваш роман.

– Но эту рукопись подбросила туда я, что тоже было ошибкой. Я не хотела делать этого, но она пригрозила мне, что в противном случае расскажет все о претензии к Эллен Стюрдевант, что несомненно разоблачит и остальное. Она сказала мне…

– Боже мой? – простонал Рубен Имхоф и схватил ее за руку. – Эми, взгляните на меня! Черт возьми, взгляните же на меня! Вы положили рукопись в ту папку?

– Вы делаете мне больно.

– Посмотрите на меня! Вы сделали это.

– Я разговариваю с мистером Вулфом.

– Невероятно! – еще раз со стоном воскликнул он. – Совершенно невероятно!

– Так что вы хотели сказать, мисс Винн? – спросил Вулф.

– Она сообщила мне содержание своего письма, оставленного у одного человека с указанием вскрыть только после ее смерти. Вот почему я не понимаю, как вы можете говорить, что я не сделала каких–либо ошибок. Я даже не подумала, насколько опасно отдавать ей ту пишущую машинку, на которой я напечатала для использования его «Только любовь». Мы решили с ней, что машинка должна быть у нее, поскольку якобы она написала эту вещь, но я не учла, что в свое время купила ее и это обстоятельство легко может быть выяснено. Правда, я купила уже подержанную, но ведь на каждой пишущей машинке есть номер где–то. Вы не можете говорить, что я не сделала никаких ошибок. Вы должны сказать, что я ничего не сделала правильно. Правда?

– Нет, все ваши действия были исключительно тщательно продуманы.

– Что?! Что именно было тщательно продумано мною? Скажите мне.

– На это требуется много времени, мисс Винн, но вы тщательно продумали тысячу деталей. Разработка и реализация мошенничеств были проведены безукоризненно, с учетом всех тонкостей и возможных ошибок. Вы удачно выбрали сообщников. Ваше поведение в обстановке, существовавшей в течение двух последних недель, было превосходным. Я обладаю некоторым опытом общения с различными людьми, как мужчинами, так и женщинами, переживающими тяжелое для них время, но носящими ту или иную маску, и я никогда еще не видел лучшей игры, чем ваша. Я имею в виду и первый ваш визит ко мне вместе с членами комиссии две недели назад, когда я довольно подробно расспрашивал вас; и второе посещение, когда мистер Ошин выступил с предложением о Саймоне Джекобсе и попросил вас внести вашу долю в десять тысяч долларов; и позднее, в тот же день, беседу в конторе мистера Имхофа, когда мистеру Гудвину было сообщено об обнаружении рукописи, тайком подброшенной вами в дела фирмы; и третий ваш визит ко мне вместе с членами комиссии, когда обсуждался вопрос об отказе от моих услуг; и заседание совета Ассоциации вчера, на котором было продолжено обсуждение этого же вопроса. Во всех этих случаях вы играли свою роль прямо–таки бесподобно. Однако особенную находчивость и ум вы проявили в пятницу, то есть четыре дня назад, когда мисс Портер приехала к вам на квартиру в Нью–Йорк. Тогда она уже выступила с куда более серьезной угрозой для вас, чем только разоблачение мошенничества, – она пригрозила, что разоблачит вас и как убийцу. Верно?

– Да. Только поэтому она и явилась ко мне. Но в чем же я проявила особенную находчивость?

– Мистер Имхоф нашел правильное слово для этого, мисс Винн, – «невероятно», – качая головой, ответил Вулф. – Возможно, что вы сделали это, как сказали бы психологи, подсознательно. Мисс Портер сообщила, посетив вас в пятницу, что за ней была слежка?

– Нет, но я боялась, что она пришла под наблюдением.

– Еще лучше. Блестяще! И вы позвонили мистеру Имхофу, сообщили ему, что к вам явилась мисс Портер с предложением урегулировать вне суда вопрос с ее иском к вам, и попросили у него совета, как быть. Ну разве это не блестяще?

– Вовсе нет. Так мне подсказал здравый смысл.

– Ну, знаете, я даже не в состоянии понять вас, – опять покачивая головой, сказал Вулф. – В дополнение к вашим другим преступлениям вы, хотя и в очень срочном порядке, но так умело и изобретательно совершили еще и три убийства, что даже весьма опытные детективы нью–йоркской полиции оказались в полнейшем тупике. У меня есть предложение. Я советую вам попросить окружного прокурора договориться о передаче вашего мозга потом компетентным ученым. Я сам предложу это мистеру Кремеру. Вы выполните мой совет?

Кора Баллард не то вздохнула, не то простонала, и это было первым звуком, изданным кем–то, кроме Имхофа, после того, как Дол Боннер закончила свое сообщение. Однако никто не обратил внимания на это, так как все взгляды были прикованы к Эми Винн.

– Вы так говорите лишь из вежливости, – повторила опять Винн. – Если бы я думала как следует, всего этого не произошло. Нелепо заявлять, что я не совершила никаких ошибок.

– Вы сделали одну существенную ошибку, – сказал Вулф. – Вам не следовало бы допускать, чтобы комиссия поручила расследование мне. Не знаю, как бы вы ухитрились сделать это, однако не сомневаюсь, что, если бы мысль о нежелательности поручать мне расследование пришла бы вам в голову, вы как–нибудь осуществили бы ее. Я вовсе не хвастаюсь, а лишь констатирую, что вряд ли кто–либо еще мог разгадать ваши комбинации и разоблачить вас. Вы хотели поговорить. Есть еще что–нибудь?

– Вы ни разу не пожали мне руку, – сморщив нос, заявила Винн.

– Я редко жму руку кому–либо. Не просите меня.

– Я даже и не жду, что сейчас вы сделаете это. – Винн встала. – Нет, мне больше сказать нечего. – Она направилась было к выходу. – Мне нужно закончить кое–что до того, как… Мне нужно сделать кое–что до того, как… Мне нужно сделать кое–что.

Нет, но она действительно была НЕВЕРОЯТНА. Я сидел, словно приклеенный к креслу. Я вовсе не утверждаю, что, если бы сейчас мы были втроем – Вулф, она и я, – Винн ушла бы, однако сейчас я даже не пошевелился. Она неторопливо прошла мимо Харвея, Коры Баллард и Мортимера Ошина, но лишь в нескольких шагах от двери обнаружив, что выход ей преградили Сол, Фред и Орри, повернулась и взглянула на Вулфа… Лишь только взглянула, не говоря ни слова и морща нос.

– Вызови мистера Кремера, Арчи, – распорядился Вулф.

Я снял трубку телефона. Кора Баллард снова простонала, но сейчас уже громче, чем раньше.