Текст книги "До наступления первого Дня (СИ)"
Автор книги: Афет Сариев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Глава 11
Рано утром полностью готовыми к войне Виктор и Сергей вышли из своих домов на улицу.
У ворот поселения уже заканчивались сборы мужчин.
Женщины с детьми стояли поодаль от них. Некоторые провожающие плакали. Не все ведь вернутся назад.
Появление главнокомандующего и его помощника вызвала в толпе ажиотаж. Воины с обожанием смотрели на своих героев.
Сергей прошествовал к самым воротам. Он ждал, когда все до единого воинства соберутся на площади.
Под конец, появились старцы. Они в первую очередь приблизились к Марак и долго молились ей. Потом песнопениями прошли к Сергею, каждый из них коснулся его плеча. Это, видимо, означало их благословение перед боем. Затем они также, проходя гуськом, коснулись плеча Виктора, и отошли на задний план.
Значит, церемониальная часть подготовки к войне была закончена.
Сергей повернулся к воротам, махнул рукой, ознаменовав начало похода. Виктор пошел рядом с ним, а за ними неорганизованной толпой потянулись мужчины поселения. Если бы не лес копий, можно было бы их поход принять за народное гулянье.
Они бойко прошли до окраины леса.
Тут Сергей поднял руку, остановил всех своих воинов.
– Я вас разделю на группы, – сказал он, и потребовал им построиться по росту в ряд.
Воины впервые в жизни сталкивались с подобной инициативой главнокомандующего. Обычная тактика была – как есть, так гурьбой наваливаться на врага. А тут говорит о каких-то группах. Но они слишком его боялись, чтобы выражать вслух сомнения. Поэтому, сразу построились в длинную цепь вдоль опушки.
Сергей проходил вдоль нее, отделял их по десять человек, которых ставил отдельно.
Оказалось, всего их было пятьдесят человек.
Сергей получил пять групп. В каждой группе он глазами выискивал самого крупного на вид воина, назначал его главным группы. Затем он каждому из этих главных приказал за повязку на лбу воткнуть стебелек, чтобы имел возможность их отличать от остальных. А остальным воинам приказал хорошенько запомнить товарищей из своей группы, чтобы не перемешиваться. Особенно, хорошо знать своего главного.
– Значит, будет так, – сказал он напоследок. – Команды буду давать только главным групп. Другие должны выполнять его приказы, как мои. Кто не выполнит приказ, будет позже позорно побит на площади и навсегда изгнан из племени руров. Все поняли?
Воины растерянно покивали. Видно было, что они никак не сообразят к чему все эти сложности, когда можно просто налететь на близкого врага всем гамбузом.
– Еще вот что вам нужно запомнить, – продолжал наставления Сергей. – Каждая группа будет под своим числом. Все должны запомнить свое число навсегда. Вот эта группа будет один. Вот эта – два. Вот эта – три. Вот эта – четыре. Вот эта – пять. Все запомнили?
Опять воины молча закивали.
– Тогда стройтесь по порядку в группы по числам, от одного до пяти.
Группы спешно выполнили приказ главнокомандующего.
– Вот это, – Сергей поднял над головой руку с растопыренными пальцами, – будет означать, что все главные групп немедленно подбегают ко мне, а остальные остаются на местах. Запомнили? А теперь, пусть выйдет вперед тот, кто знает место стоянки глотов.
Один из молодых воинов вышел вперед.
– Я хорошо знаю где их стоянка. Не раз ее видал, когда охотился.
Отлично, – похлопал его по плечу Сергей. – Какая группа?
– Три, великий воин Сергей.
– Молодец! Веди. Только незаметно должны подойти.
Воин кивнул и повел вперед. За ним припустились Сергей и Виктор. А следом побежали все группы по последовательности своих чисел.
Получасовая пробежка трусцой по лесу хорошо заменила друзьям утреннюю зарядку. Они оказались на старте ожидаемой карательной операции бодрыми как никогда.
Провожатый воин резко остановился, указывая своему главнокомандующему пальцем вперед. Тот присмотрелся в чащу, но ничего не заметил. Тем не менее, Сергей поднял пятерню над головой. Тут же возле него оказались все пять главных своих групп.
– Дальше, ползком. Чтобы ни одна ветка не сломалась.
Они кивнули и шустро разбежались.
Следом, все разом упали на траву, поползли по ней в указанном провожатым направлении за Сергеем.
Метров через десять средь деревьев стала видна та самая проплешина, на которой обосновался стан глотов.
Тут было множество лачуг, построенных из веток, содранной коры, сверху накиданных необработанными шкурами зверей. Вся территория меж ними забросана костями животных.
В самом центре лагеря кольцом из небольших валунов был собран круг, в котором большой горкой чернела зола. Кострище только собирались разжечь. Этим, по-видимому, должна была заняться женщина, вся в изодранной тунике с петлей на шее, другой конец которой был привязан к ноге, поодаль дремавшего с дубиной в объятиях, мохнатого мужчины.
Она упорно стучала кремниями, пытаясь поджечь горку щепок.
Еще несколько женщин, похожих на эту, только привязанные друг к другу одной веревкой за шеи, поодаль нарезали тушу оленя.
Видимое сейчас население стоянки, состояла из грязной детворы, играющие черепами и костями, и корявых, с обвислыми грудями, полуголых женщин.
Мужчин почти не было. Или они еще не повылазили из лачуг.
Сергей терпеливо ждал. Он знал, что на жратву все они соберутся вместе и ему удастся лучше оценить обстановку.
Пришлось ждать долго.
Пока развели костер, а остальные рабыни, наконец, окончательно разделали оленя, прошло много времени.
За это время на территорию выползло из лачуг еще девять дикарей с неразлучными дубинами на плечах.
Они сонно почесывали вшивые волосатые груди, злобно зыркали по сторонам.
Как только запахло жаренным, остальные тоже повылазили из лачуг и прямиком подсаживались к костру.
Теперь стало ясно, что их тут человек тридцать мужчин разного возраста.
Сергей не замечал среди них ни одного старика или старухи. Скорее всего, их изгоняют или даже убивают, решил он. По крайней мере, такое когда-то практиковалось в его мире в истории некоторых народов.
Сергей вновь поднял руку с растопыренной пятерней. К нему подползли пятеро со стебельками на повязке. Он нарисовал на земле пальцем круг и указал в сторону глотов. Те кивнули, что поняли обозначение круга. А потом он разделил окружность шестью точками на равные расстояния, шепнул им:
– Вот тут я и Виктор, – указал он на одну точку. А вот, где должны быть вы. Тут один, тут два. Тут три. Тут четыре. А тут пять. Понятно?
Они дружно покивали. А Сергей продолжал шептать.
– Женщин и детей не трогать. Бейте только мужчин. Ни один из них не должен уйти в лес. Нападаете одновременно со мной. Не раньше, не позже. Понятно?
Главные групп снова покивали.
– Тогда начинаете. По позициям. Я подожду некоторое время, чтобы все успели. Вперед!
Когда они спешно уползли, Виктор шепотом спросил его:
– Мы с тобой заменяем десяток воинов?
– А как же? – удивился Сергей. – Предполагаю, что гораздо больше.
Немного подумав, Сергей вновь зашептал:
– Знаешь, Витек. Я, когда последний раз болтал с Семеном, он мне выдал интересую информацию. Сказал, что тут водятся настоящие драконы. Очень редко, но будто бы иногда появляются и в этих краях. Я перевел это слово только по описанию. И оказывается эти местные деревья, что мы используем, как дома, по ихнему так и называются, драконьими деревьями. Усек?
Виктору вдруг вспомнилась ночь у первого озера. Он поспешил шепотом рассказать другу о случившемся тогда.
– Что же ты раньше не говорил? – упрекнул Сергей.
– Поверил бы, что тогда не со страху померещилось?
– Не поверил бы, – признался он. – Но теперь это уже становится лишним аргументом. Ладно, об этом еще успеем поговорить. Думаю, можно начать штурм. Ты готов?
– Всегда готов, – по-пионерски отсалютовал Виктор.
Они разом поднялись во весь рост и с сумасшедшим гиком кинулись на ничего не подозревающих дикарей.
Одновременно со всех сторон из-за деревьев строем, с криками и копьями наперевес, из засады повыскакивали остальные.
Мгновенный паралич охватил глотов. Они сидели за костром до последней секунды, пока к ним со всех сторон неслась смерть. Только, когда копья вонзились в их первые ряды, они очухались, вскочили на ноги.
Женщины, дети со страшными воплями, путались под ногами и своих и чужих. Кидались во все стороны, словно в курятник лис проник.
Дико озираясь, их мужчины нелепо размахивали дубинами, а сами искали прохода в лес. За единственный выход, на свою голову, большинство приняло направление в сторону тех двоих, одиноких воинов. Вот и поперли в большинстве в сторону страшной булавы и двух мелькающих клинков.
Тут началось настоящее избиение.
Оба друга, буквально, залились кровью диких лесных жителей, а у ног полегли покалеченные и штук двадцать трупов.
Бой закончился, чуть ли не начавшись. За пять минут на прогалине не оказалось ни одного живого глота мужчины. И ни один не ушел в лес.
Не ожидавшие такой мгновенной и сокрушительной победы, воины растерянно озирались, не зная, что делать дальше.
Сергей поднял пятерню.
Когда подскочили к нему главные групп, спросил:
– Потери есть?
Те отрицательно покачали головами.
– Отлично. Теперь осмотрите все их лачуги, не спрятался ли кто. И приведите сюда всех наших женщин.
Они кинулись исполнять. Сергей присел на камень, попытался горстью травы утереть кровь с лица.
Веревочные петли все еще болтались на их худых шеях тех самых рабынь.
Виктор поднялся с камня и осторожно освободил их от веревок.
– Мы за вами пришли, – сказал он, обняв одну из них за плечи.
Женщины ничего не могли произнести. Рыданья душили хуже предыдущих петель.
К Сергею подбежал воин:
– Там есть странная больная женщина, – сказал он, указывая на самую дальнюю лачугу.
Друзья переглянулись и двинулись туда.
В вонючем шалаше, укрытая с головой в грязные куски необработанных шкур, стонала женщина.
Виктор и Сергей так опешили, что никак не могли прийти в себя. Так и стояли остолбеневшие. Ведь слышали «ой, мама» на русском.
Сергей рывком откинул шкуры. Они увидели худющую пожилую женщину со спутанными седыми волосами, скрюченную лихорадкой прямо на сырой земле.
– Кто вы? – хриплым голосом по-русски спросил ее Виктор.
Женщина заметно вздрогнула и открыла глаза. Она безумно взглянула на пришедших, тут же потеряла сознание.
– Эй, все ко мне! – закричал Сергей.
Воины в тревоге подались вперед.
– Срочно соберите носилки. Быстро!
А сам кинулся по остальным лачугам собирать более-менее нормальные шкуры.
В лачугах жались по углам досмерти перепуганные женщины и дети. Не церемонясь, Сергей выдергивал из-под них те шкуры, которые ему казались лучшими.
Вернулся он с кучей таких шкур. Одну разложил на траву, потом они вдвоем аккуратно перенесли женщину на солнышко.
Воины на скорую руку слепили носилки из ветвей, настелили травой, а сверху положили несколько шкур.
Сергей сам на руках перенес больную на носилки, сверху накрыл еще двумя шкурами. Затем повернулся к воинам и сказал:
– Всё. Битва окончена, возвращаемся.
С этими словами, он подхватил носилки спереди, предоставив Виктору возможность наблюдать за больной в дороге позади носилок.
Бывшие рабыни весь путь назад, что занял гораздо больше времени, чем пробежка до глотов, жались к воинам, словно боялись, что снова окажутся в рабстве.
К вечеру отряд достиг ворот поселения, где их встречали все, кто там был.
На площади торжественно выстроились пятеро старейшин тоже. Но друзья, не задерживаясь, сразу понесли носилки в дом Сергея.
Там аккуратно расстелили шкуры друг на друга, положили на них несчастную землячку, последней накрыли ее.
– Побудь здесь, а я за Семеном, – попросил он Виктора и поспешно выбежал.
Пять минут не прошло, как он вернулся с ним и с Катей.
Семен посмотрел на больную, кивнув, сказал:
– Лихорадка этой женщины я излечу, не беспокойся. Пойду только за травами. А твоя женщина пусть умоет ее и переоденет.
Он ушел к себе, а Сергей на этот период поручил больную рукам Кати.
– Я пока поживу у тебя, – попросил Сергей, когда они направились на площадь, на начатую церемонию поздравления с победой.
Там была Мила тоже. Виктор сразу же отправил ее в помощь к Кате. Только потом они подошли к старцам.
Те были крайне недовольны столь пренебрежительным отношением к себе, но вслух не решались высказать недовольство.
Толпа продолжала гудеть. Женщины обнимали, важных донельзя, довольных воинов. Шутка ли? Это уже вторая бойня, когда ни один воин племени не только не погиб, но даже не поцарапался. Хотя, в первый раз Сергей еще не был наделен столь высоким званием племени, но зато, в одиночку дал прикурить целой армии врагов.
Старцы вновь завели свою занудную песнь, по-видимому, означающую «благодарим за службу». Они вновь гуськом обошли Сергея и Виктора, прикасаясь к плечам. Под конец заявили о начале великого пира в честь сокрушительной победы над врагом и освобождения рурок от рабства.
С радостными возгласами женщины бросились исполнять поручение старейшин.
Прямо на площади стали поспешно появляться шкуры, большие циновки. Всюду закипали котлы, включая в первую очередь, на обоих очагах Белого Дома.
Друзьям было в тягость находиться здесь, когда там лежит их родная землячка, но сейчас уйти, было бы большим плевком. И не только по отношению к старцам, этого они пережили бы, но и по отношению к воинам, которые теперь с обожанием глядели на них поверх угощений.
Пир длился долго. Почти до полной темноты. Только теперь позволительно было встать, чтобы уйти, сославшись на то, что им еще нужно помолиться Адольфу Гитлеру.
Они тихо встали и пошли к дому Сергея.
Семена уже не было. Только обе женщины сидели у изголовья больной и, коверкая русские слова, разговаривали с ней.
Когда они увидели мужчин, разом замолкли.
Виктор и Сергей подошли к землячке.
– Добрый вечер, дорогая, – сказал Виктор, опускаясь на корточки возле нее.
– Вечер добрый, – тихим, охрипшим голоском ответила больная.
Рядом на корточки опустился Сергей. Сияя глазами, положил лапу на ее исхудавшие пальчики.
– А как вас зовут? – спросил он.
– Валя… Валентина Петровна, – представилась она.
– А меня Сергеем зовут. Я из Коломны. Мой друг, Виктор из Рязани. А вы откуда тут очутились?
– Москвичка я, – вяло улыбнулась Валентина Петровна. – Учительница средней школы. И сама не понимаю, как тут очутилась…
Друзья переглянулись. Понятно было, что сейчас не стоит ее тревожить неприятными воспоминаниями.
– Вы, Валентина Петровна, отдыхайте пока, – ласково проговорил Виктор. – Еще успеем наговориться. А мы уйдем до завтра.
– Да, да, – подхватил Сергей. – Завтра встретимся. Женщины побудут до утра с вами. Кстати, вы познакомились уже?
– Да, – слабо улыбнулась она. – Познакомились и поговорили уже немного.
– Ну и славненько. А мы пока пойдем.
Они вышли и первым делом пошли к Семену за отчетом. Тот еще возился у себя со ступой в окружении своих неизменных учеников.
Семен сразу уверил их, что все хорошо. Что скоро уже гостья выздоровеет. Только сильно истощена недоеданием. Посоветовал, осторожно прибавлять ей порции пищи с каждым днем.
Окончательно успокоившись, они пошли к Виктору домой.
Пока им придется жить тут вместе. Поэтому, они еще по дороге договорились жить по старой договоренности: по четным дням – Виктор, а по нечетным – Сергей.
Это обсуждение графика и напряженность всего дня вызвали неудержимый хохот. Приобняв друг друга за плечи, друзья направились в будущий храм Адольфа Гитлера.
Глава 12
За последовавшую неделю Валентина Петровна полностью оправилась. Даже принялась обучать русскому языку их подруг.
Семен уже был без надобности. Он свое дело сделал прекрасно. За два-три дня полностью вылечил не только сильную простуду, но сумел извести все язвочки, покрывавшие в рабстве бедную женщину.
А, оказывается, дело было так:
В ту загадочную ночь в Москве, ей, почему-то, тоже не спалось. И решила она покоротать время, проверяя домашние сочинения своих учеников, когда обратила внимание на то, что на небе творится нечто несусветное.
Во двор уже собрались почти все ее соседи. Ей пришла идея тоже спуститься к ним.
Накинув пальтишко поверх халата, она поспешила вниз, вместе с толпой соседей разглядывать чудные тучи, когда над ними неожиданно образовался светящийся круг.
Все соседи, как ошпаренные, кинулись в подъезды. Только она, не чувствуя ног, осталась одна. Так и стояла с задранной головой, пока не поняла, что не в своем дворе стоит, а в глубокой лесной чащобе.
От жуткого страха она прижалась к колючему стволу ближайшего дерева. Так и стояла, зажмурив глаза, пока не почувствовала, что ее грубо схватили вонючие мужчины, одетые хуже бомжей.
Потом куда-то потащили.
Отчаянно сопротивлялась, кричала на них, потом умоляла. А они ей на шею накинули удавку и чуть не придушили, пока дотащили.
Ее затащили в ту самую лачугу. Лопотали на непонятном языке, постоянно избивали, что-то требуя от нее. Наконец, до нее дошло, что требуют от нее работать, как остальные женщины повязанные за шею. Как только она попробовала повторять их труд, перестали бить. Но постоянно указывали ей на самые грязные тяжелые работы.
Она выдержала, сколько смогла. Но возраст, а главное, помои, которыми они ее кормили все эти дни, быстро ее доконали.
Однажды она просто свалилась и не смогла подняться.
Сначала снова ее пинали, орали, потом приказали другим женщинам отнести ее в ту самую лачугу. Зачем не прибили сразу, теперь остается только догадываться.
Там она, постоянно теряя сознание, молилась и ждала своей смерти. Когда помощь пришла, ей померещилось, что это ангелы спустились за ней.
Такова была вкратце история этой милой женщины из Москвы, Валентины Петровны.
Всю неделю она жила в доме Сергея под опекой Кати и Милы, которые через день сменяли друг друга, потому что у них были еще другие важные обязанности перед Сергеем и Виктором.
А дом Виктора, ставший на это время не только общежитием, но также местным ликероводочным заводом, весь пропитался запашком приготовленной, наконец-то, бражки.
Вся последующая неделя посвятилась тяжелому упорному труду по постоянному кипячению воды в чане первого этажа и постоянной смене прогретой воды последнего этажа агрегата.
Тяжелый труд вознаграждался постепенным капанием первача. А друзья планировали, кровь из носу, но перегнать первач еще по второму разу тоже.
Устав донельзя тяжелой нудной работой, в один из дней, Сергей привел с собой учеников Семена и поручил им продолжить начатый священный обряд добычи «слез Адольфа Гитлера».
Ученики Семена впали в состояние суеверного транса. Однако Сергей быстро их растолкал, наддав несколько тумаков, стимулировал начать трудовую деятельность. Те с таким рвением за нее взялись, что уже можно было спокойно перевести дух. Хотя отдыхать в этом чаду и вони было проблематично.
Следующая неделя завершилась прибытком на половину большого кувшина настоящим самогоном первого прогона. Конечно, если бы еще раз прогнали, стал бы первого сортом, но, ни сил, ни желания продолжать терпеть эту пытку, у них уже не было. Приняли мудрое решение пока округлиться на достигнутом.
Кроме всего прочего, пора было создавать кузнечный алтарь в этом пропахшем сивухой «храме». А где же жить?
Пришлось топать к старым перешникам за разрешением на дополнительную жилплощадь.
Они как раз заседали. И, как выяснилось, по поводу появления в их стане непонятно откуда взявшейся странной женщины.
Сергею нельзя было ее объявлять очередной жрицей Духа войны. Уж точно не поверили бы, что такой могущественный и кровожадный Дух, как Адольф Гитлер, может терпеть рядом с собой женщину не первой молодости.
Надо было что-то срочно придумать. Но что – пока друзья не соображали.
Их появление на совете оказалось кстати. У старейшин уже накопились вопросы к своим великим героям войн.
Сергей решил не обострять ситуацию, которая итак была не в их пользу. Пришлось ему, по законам приличия, занять и свое почетное место среди них.
Он с важным видом прошествовал до свободной шкуры намеренно церемонно медленно, словно такой же, как они, старец, опустился на свое место.
– Мы хотели бы знать, – начал опять тот самый главный среди них старикан, – кто та почтенная женщина, которую вы принесли на своих руках, не поручив такое постыдное дело простым воинам?
Сергей хмуро уставился в его глаза, от чего старик тут же стух, явно сожалея, что взял инициативу в свои руки.
– Почтенный глава старейшин, считает, что служитель Духа войны может совершить постыдный поступок? – елейным голоском спросил Сергей.
У почтенного главы старейшин мурашки пробежали по телу от такого нежного голоса.
– Нет, нет, – поспешил исправить свою ошибку старик. На всякий случай трясущейся рукой зажал рот. – Нет, нет. Я так не считаю.
– Тогда в чем дело? – свирепо заорал Сергей.
– Но кто та почтенная женщина? – вклинился другой старик, явно намереваясь спасти главного.
Сергей загадочно заулыбался, очевидно, от того, что сам не знал что сказать.
– А вы сами этого не поняли?
Старики в недоумении переглянулись, выясняя, кто из них это понял.
Сергей и Виктор лихорадочно думали, как выкрутиться.
Но тут Виктора осенило. Он поднялся со своего места:
– Позволит ли великий воин и главнокомандующий мне, недостойному тут говорить, дать ответ?
Сергей испытующе посмотрел на Виктора. Ведь от этого «ответа недостойного» многое зависело для Валентины Петровны.
Виктор понял сомнения Сергея и кивнул ему, мол, всё будет тип топ.
– Позволяю великому воину Виктору за меня объяснить старейшинам эту тайну Духа войны.
При этих словах все пятеро внимательно уставились на Виктора. А Виктор, к их удивлению, сначала сам задал им вопрос:
– Скажите, почтенные старейшины руров, что это висит у вас у каждого на шее?
Все старцы разом потянулись к висящим на шеях одинаковым амулетам.
Старший старец пояснил ему, как младенцу:
– Это амулеты Марак. Они защищают нас от дурного глаза и придают силы служить нашей могущественной Марак. Разве ты этого до сих пор не знал?
– Хорошо, – продолжал вопрошать великий воин. – А какой амулет может носить сам Адольф Гитлер?
Старики моментально зажали рты и завыли.
Как всегда, это опять рассмешило друзей, что, конечно, для стариков опять сошел за необходимый ритуал.
Немного погодя, Виктор переспросил, уже не рискуя произносить имя. А то так и развлекались бы.
– Так какой же амулет может носить?
– Разве Дух нуждается в амулетах?
– Конечно! – тут же подключился Сергей. – Их там много этих Духов. Любой из них может дурно глянуть на… Духа войны.
Этот аргумент на корню подкосил логику вопроса. Старцы синхронно, открыв рты, ожидали откровенья Виктора.
И он торжественно дал им это откровенье:
– Знайте же, почтенные мудрецы, Духи не будут на себе носить амулеты, сделанные из тряпок и камушков, как вы. Они амулетами назначают своих избранных женщин. Когда один Дух дурно посмотрит на Дух с амулетом-женщиной, вся дурь переходит на женщину, а не на Дух. Вот почему не бывает амулетов-мужчин. Духи ценят нас мужчин выше женщин. И не хотят дурь напускать на нас.
Лица старцев озарились этим откровеньем Виктора. Глаза засияли под напором познанной ими великой тайны.
Пораженные услышанным, они выключились. И, кажется, надолго. А ведь еще надо было решать проблему нового жилья.
Сергей смотрел на Виктора с нескрываемым уважением. Да и сам Виктор был весьма доволен своей выдумкой.
Теперь Сергей решил сразу взять быка за рога:
– Вам стало понятно, как ценен для Гит… – он запнулся, чтобы комедия не повторилась, – для Духа его амулет?
Эта женщина должна жить с нами вечно и в полном счастье. Иначе кара нашего Духа будет страшной.
При этих словах старцы изменились в лице, мелко-мелко закивали.
– Я видел недавно сон, – продолжал укреплять успех Сергей. – Явился ко мне сам… Дух, короче. И сказал мне: передай почтенным старшим руров, чтобы немедленно построили удобный дом для моего амулета. Кроме того, постоянно ухаживали за ней.
Он остановился, испытующе посмотрел на притихших стариков.
– Так, что ему передать при встрече? – нетерпеливо рявкнул он, когда сразу не получил их ответа.
– Передай, что все сделаем немедленно!
Сергей торжествующе посмотрел на Виктора и кивнул в сторону выхода.
– Тогда я пойду передам ему ваше обещание, – сказал он небрежно, будто собирался сейчас же позвонить Гитлеру по мобильнику.
Как обычно, не попрощавшись ни с кем из них, он направился к выходу.
Сегодня был нечетный день. Поэтому, Виктор должен был некоторое время провести в обществе Валентины Петровны.
Виктор отправился к ней, там застал Милу тоже. Женщины оживленно беседовали. Причем, на русском. Такое приятное событие просто поразило его.
Он вошел, поздоровался с женщинами и снова шокировался, когда его подруга небрежно поинтересовалась у него на чистейшем русском:
– Милый, ты не проголодался?
– Д-да, – выдавил он из себя. – Было бы неплохо перекусить…
– Сейчас, дорогой, – ответила она и счастливая выпорхнула из помещения.
Валентина Петровна загадочно улыбалась.
– Ну, какой же я, по-твоему, после этого педагог? – спросила она торжествующе.
– Восхитительный, уважаемая Валентина Петровна. Такие успехи за неделю, просто немыслимы.
– Это не только я, – потупилась учительница. – Это еще способность ученицы.
Она по-девичьи сдула челку со лба, глаза ее светились радостью.
– Кстати, Катя тоже уже болтает. Вот удивится Сережа!
– Это точно. Я пока никак не могу в себя прийти.
В помещение залетела Мила. Она бойко расстелила перед ним не циновку, а самую настоящую обшитую скатерть, и стала заставлять кушаньями.
Виктор вопросительно глянул на Валентину Петровну.
Да, точно это ее школа. Ай да учительница.
Что стало еще одной новостью для Виктора, так то, что Мила совсем не спешила покидать дом. Она небрежно прошла к Валентине Петровне, села рядом с ней, взяв ее под ручку.
Виктор, совершенно отвыкший есть в присутствии женщин, часто давясь, еле-еле завершил свою трапезу и смущенно поблагодарил Милу.
– На здоровье, – ответила она, собирая с полу скатерку. И задорно спросила:
– А почему бы тебе не сколотить нам стол и табуреты?
Виктор обалдевший, уставился не нее.
– А ты откуда знаешь про них?
Но тут же понял какой тупой вопрос задал. Ясно откуда нововведениями веет.
Он подумал, что пришел конец патриархату в отдельно взятой семье. Возможно, у Сергея тоже.
Равноправие полов стучится в его двери, требуя немедленно их открыть.
Эх, Валентина Петровна! Как же вы смогли так быстро переломать кости старым добрым племенным устоям?
А тем временем, сама Валентина Петровна из угла с улыбкой наблюдала за переменами выражений лица Виктора.
– Действительно, Витя, – поддержала она свою новую подружку. – Почему бы вам с Сергеем не сделать хотя бы примитивную мебель? Так же жить неудобно.
Виктор вздохнул, потом передвинулся ближе к женщинам и сказал:
– Видите ли, дорогая наша учительница. У нас с Сергеем есть громадные планы на недалекое будущее. В том будущем, к вашей и нашей радости, будут не только столы, стулья, а множество вещей комфорта для спокойной жизни в этом незнакомом мире. Не волнуйтесь, Валентина Петровна. Все у нас будет хорошо. Только нужно немного потерпеть, слиться пока с ними. Стараться не выделяться ничем. Вы даже не представляете, как рискованно сейчас выделяться.
Валентина Петровна заметно посуровела. Она вдруг прочувствовала, что этот мир не только эти милые люди, что его окружают в этом помещении, но и те отморозки, которые над ней так долго издевались. Чуть-чуть не довели до могилы. Что много есть и промежуточных звеньев, как всегда бывает, что еще хуже, потому что точно не знаешь чего в таком больше, а чего меньше. А неопределенность опасна.
– Я поняла, – прошептала она, опустив голову, и стала похожа на школьницу у доски, не выучившая урок.
